Немного другая легенда (джен)

Средней длины, острый, маневренный и легкий, с темной кожаной рукоятью и небольшом набалдашником в виде приплюснутого круга. Я со счастливой улыбкой осматривала свой новый нож, крутя его из стороны в сторону, распарывая лезвием спертый воздух помещения.

— Поосторожнее, мисс, — по-доброму улыбнувшись, предупредил меня кузнец.

— Да-да, — среагировал я, ловким движением вытаскивая из-за спины испорченный клинок и протягивая его мастеру. — А с этим можно что-нибудь сделать?

Изучив оружие, немолодой мужчина пожал плечами.

— Только на переплавку. Кончик обломан. Если само лезвие еще можно как-то подправить, выровнять, тот тут уже ничего не сделаешь, — сообщил он. — В общем, если его поточить и все-таки выпрямить, служить он может. Неплохой металл, я бы даже сказал отличный.

— Это был подарок. Он парный, — вытаскивая второй нож, я и его отдала кузнецу.

— Да, вижу. В общем, я исправлю. На скорую руку. Но без кончика. Как запасной вполне сгодится. Устроит?

— Да. Спасибо вам, — с благодарностью ответила я, убирая оба ножа — старый и новый — в ремешки за спиной. — Что я вам должна?

— Вы шутите? — усмехнулся теска моего брата. — Не ровен час, как погибнем. Так что я не гонюсь за деньгами. Лишь бы очередную волну отбить. А там любые руки сгодятся. Главное, чтоб не пустые!

Выйдя из душного помещения на свежий воздух, я недовольно выдохнула, чуть сутулясь. В стороне, разговаривая о чем-то со старейшиной деревни, стоял младший. Лелиана, сославшись на благородный порыв и старую привычку, вызвалась помочь людям в церкви. Подбодрить, поднять настроение. Она была какой-то отстраненной, мы с ней почти не говорили с момента отбытия из Лотеринга. Или, быть может, мне так казалось. Морриган, полная привычного скептицизма, привалившись к церковной доске объявлений, глазами изучала людей, а Алистер, сидя на ступеньках и подперев щеку рукой, о чем-то негромко говорил с Клыком, внимательно его слушающим. Я хмыкнула, выпрямив спину, и подошла к брату.

— …не просто готовы, мы непременно победим! — хлопнув старейшину по плечу, закончил мысль Оуэн.

— Надеюсь, ты прав Серый Страж. Мы, может, и простые селяне, но драться будем не на жизнь, а на смерть, — хриплым голосом ответил Мэрдок, возвращаясь к своим делам.

— Ну что? Как нож? — поинтересовался брат.

— Идеально. Не терпится опробовать.

— Только не на мне, умоляю. Я помню тот раз, как ты меня стригла… я потом месяц боялся на улицу без картуза выходить, — с притворной боязнью шарахнувшись в сторону, ответил младший.

— Посмотрим, как вести себя будешь, — я загадочно улыбнулась. — Нам нужен рыцарь Перт. Пошли искать, — махнув рукой Алистеру и брюнетке, я направилась вперед брата вверх на холм, где находилась мельница.

Хмыкнув, Оуэн почесал подбородок, на котором буквально вчера начала проступать первая щетина, и зашагал следом. Подъем давался чуть сложнее, чем спуск, однако менее пугающе, чем казалось на первый взгляд. К примеру, я совершенно не устала, двигаясь небольшими шагами и равномерно дыша носом. На склоне, когда мы вышли к мельнице, стоял мужчина в массивных золоченых доспехах, спокойно руководящий четырьмя ополченцами, сооружающими острые деревянные баррикады для грядущей ночи.

— Сэр Перт? — подойдя к нему, поинтересовалась я.

— Серые Стражи, приветствую! Я не меньше, чем банн Теган рад вас здесь видеть, — произнес рыцарь, по-дружески пожав брату руку. — Мои обязанности таковы, что я защищаю главную дорогу между деревней и замком от набегов лихих тварей. Кабы меня не послали искать Урну Священного Праха, может, я бы и одолел зло, которое захватило замок… или сам бы погиб. Ну да ладно. Теперь, когда нам помогают Серые Стражи, может, еще не все потеряно.

— Чем мы можем помочь? — спросил Алистер.

— У нас хорошие доспехи и оружие, но людей слишком мало, а те, что есть, уже не верят в победу. Может, ты поднимешь их дух перед битвой громкой речью, или, сходишь в церковь и попросишь у Преподобной матери какие-нибудь обереги от нечисти? — предложил мужчина, смотря на младшего.

— А что насчет Урны. Вам известно что-то особое, какие-то детали? — с надеждой в голосе спросила я.

— Я слышал где-то, возможно это слухи, но гора, на которой или в которой располагается храм, носит имя Даверус. Мне не знакомо это слово. Но это все, что мне известно, — ответил сэр Перт. — Сожалею, если не оказал достойной помощи.

Даверус, — много раз прокручивая в голове неясный набор букв, я пыталась понять, что он значил. Но ничего не было. Возможно, судьба в будущем все-таки улыбнется мне и даст подсказку?

— Мы впустую потратим этот день, — заключила Морриган, с недоверием изучая безликий вход в таверну.

Внутренне помещение было небольшим, но шумным. У стойки стоял полноватый, безбородый трактирщик, хмуро улыбающийся громким посетителям. Приметив нас, он чуть воспрянул духом, и, втянув живот, с вниманием нахмурил густые белесые брови. Смотрелось это довольно комично.

— Уютно тут у вас, — растягивая слова, произнес Оуэн.

— Чего желаете, господа?

— Тишины бы. Ах да, еще интересно, нет ли у тебя в гостях рыцарей эрла Эамона?

— Рыцарей эрла Эамона? — чуть громче, чем следует, переспросил мужчина. Одинокий посетитель у двери в углу подпрыгнул на месте и поспешно вжал голову в плечи, уткнувшись в кружку.

— Кажется, сэр Доналл заглядывал, но сейчас, — трактирщик окинул заведение подкованным взглядом, — его здесь нет. Ничем не могу помочь.

— Эй, друг, налей-ка нам еще! — крикнул один из слегка нетрезвых посетителей.

— У вас нет денег, болваны, я не позволю вам выпить весь мой эль задаром! — возмущенно ответил хозяин.

— Вы заставляете их платить за выпивку, хотя знаете, что этой ночь они будут драться, чтобы Вы жили? — нахмурившись, вполне серьезно спросил Оуэн.

Мужчина молчал, потупив взгляд. Видимо, ответить ему было нечего.

— Имейте совесть, приятель, доставьте людям радость, возможно, это их последнее пойло. Пусть же оно будет достойным! — перегнувшись через стойку, брат легонько толкнул трактирщика в плечо, мотивируя. — Или вы хотите сами выйти с ножом на безликих и безымянных тварей в нынешних сумерках?

— Нет! Конечно, нет!

— Тогда вперед, люди ждут вашего участия! Наливайте!

— Это было не обязательно, — тихо сообщила я младшего.

— Что? Да почему? Я же прав, пусть парни немного поднимут боевой дух. Если мертвецы настолько ужасны, то спирт промоет их головы, вселив немного бесстрашия.

Алистер хмыкнул, воздержавшись от комментариев, а Морриган только равнодушно пожала плечами, уже ранее высказав свое мнение. Когда мы, не добившись прогресса в поисках рыцарей, выходили из таверны, я нарочито медленно прошла мимо того странного посетителя у выхода. Он снова едва ли не вжался в стол, сильнее натянув на лицо край зеленоватого капюшона.

— С вами все в порядке? — поинтересовалась я.

— О, слава Создателю д-да... — пролепетал он. — А вы Серые Стражи? Оставьте меня. Мне хочется покоя.

— Мы чем-то можем помочь? — поинтересовался Оуэн.

— Н-нет, то есть...

— Ты, кажется, что-то скрываешь, — сощурившись, заметил брат.

— Нет! Зачем мне?..

— Ты странно себя вел при упоминании эрла Эамона, — напомнила я.

— Оставьте меня, я просто хочу выпить, — с мольбой в голосе попросил посетитель.

Быстрым движением руки, Оуэн сдернул с неразговорчивого парня капюшон, и пред нами предстал остроухий эльф со слегка осунувшимся лицом. Он вздрогнул и поник, поняв, что теперь его личина окончательно и бесповоротно раскрыта.

— Я весь внимание, мой остроухий приятель. Думается мне, тебе есть, что нам рассказать, — отметил младший, выжидающе сложив руки на груди.

— Я просто приглядываю тут, я ничего не знаю, — растеряно ответил шпион.

— За кем? Кто тебя послал? — терпеливо спросила я.

— Высокий такой тип, болтливый, забыл его имя. Он, м-м, сказал, что работает на Хоу. На эрла Рэндона Хоу… Если бы я знал, что здесь творится, я бы попросил больше. Я даже сообщить ничего не успел, и застрял здесь!

— Хоу? Что за фрукт?

— О, это важный человек. Правая рука тэйрна Логэйна. Так что я ничего плохого не сделал!

— Логэйн, — с отвращением произнесла я. — Так это его рук дело? Так ты знаешь, что здесь творится?

— Нет! Нет, конечно, нет! — повысив голос, затараторил эльф. — Я только слежу. Мне сказали просто наблюдать и все. А потом доложить. Это все! Правда!

— Да? — наклонившись к подозреваемому, уточнил младший. — Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— Вот… вот письмо. Тут наставления и тому подобное. Берите! Только… отпустите меня, — парень вытащил из-за пазухи сложенный вдвое мятый лист и протянул его брату. С минуту изучая записку, младший хмыкнул и перевел взгляд на шпиона. — Я просто думал, что служу королю. Да и чуток подработать было не лишним. Все-таки деньги неплохие обещали.

— Ну и хорошо. Значит, ты поможешь нам отбивать деревню, раз уж ты тут. Еще одни руки лишними не будут.

— Но… — начал, было, посетитель в попытке возразить, но затем, видно чего-то до жути испугавшись, смиренно кивнул. — Хорошо. Я буду драться. Спасибо… за великодушие, сэр.

Окинув эльфа напоследок подозрительно-хмурым взглядом, я быстро вышла из таверны. Оставалось дождаться ночи и вступить в битву, опробовав свой новый клинок, спасти как можно больше невинных деревенских жителей и пробраться в замок. План так себе, но цель стоила внимания. Нам нужен был Эамон. А эрлу нужны были мы. Если, конечно, он все еще был жив.

Сумерки сгущались. Круг солнца, до сих пор затянутый легкой дымкой, спускался за горизонт. В лучах красного светила холмы в округе засверкали кровавыми красками, ослепляя глаза, а небо зарделось оранжево-фиолетовой пастелью, рваными клочьями разлетевшейся по небесному полотну.

У церкви, напуганные, громко скрипя доспехами и мечами, столпились ополченцы. Они страшились мрака и того, что или кто с ним приходит. Немного надежды вселяли только поблескивающие золотом амулеты, что дала Преподобная мать. Это были простые побрякушки, безделица, но в умах людей они невольно стали сильнейшими оберегами. Удивительная человеческая натура, — подумалось тогда мне.

— Иди, скажи что-нибудь, — подтолкнув брата в спину, сказал я.

— Я? Да это дело банна, не мое, — возразил он.

— Ты — Серый Страж. Там, — я ткнула пальцем в замок, — ходячие мертвецы. Хватит строить из себя недотрогу и иди, толкни речь, идиот!

Раздраженно сморщившись и чуть выпятив нижнюю губу, брат жалостливо на меня посмотрел. Но, не дождавшись сочувствия, принял-таки серьезный вид, расправил плечи и вышел на лестницу перед церковью, жестами утихомиривая людей.

— Слушайте меня! Мое имя — Оуэн. И я Серый Страж, — все умолкли. — Сегодня третья ночь, когда из замка в деревню придут неизвестные твари, пытаясь Вас сломить. Но вы, вы все, — вы сильнее их! Вы держались двое суток, изнемогая от бессонницы. Да, вы устали, вы сломлены. Да — их больше. Но у них нет души! У них нет сердец, в которых живет надежда! Они — просто мясо, тела мертвецов, восставшие из своих могил благодаря темной силе. Но тьма, она потому и действует исподтишка, что ее время коротко и каждое утро сумрак ее разгоняет яркий луч восходящего солнца. Так вот знайте, блеск наших мечей, доспехов и тех медальонов, что висят на ваших шеях, это предвестники утра! Они разгонят мрак, а яркие вспышки пламени, которыми мы поджарим трупы, спугнут их, заставив чураться внезапного света! Мы сильные! ВЫ сильные! И даже если вера вас оставит, просто знайте, я не сдамся до последнего вздоха и умру, если так нужно, захватив с собой в загробный мир как можно больше нечисти! — Оуэн умолк, сурово сжав челюсти, и обвел взглядом толпу, которая после секундного молчания, взорвалась поддакивающими выкриками и аплодисментами.

Я тоже хлопала, с гордостью улыбаясь. Брат всегда умел красиво говорить, это был его маленький талант. Младший вообще был довольно ответственным и даже когда шутил, смеялся и выглядел глупо, он никогда, ни разу, не забывал о последствиях. Каждых шаг, что мы делаем, имеет последствия. Так же, как и слово. Оуэн это знал, и потому он всегда полностью, всем сердцем, отдавался событиям, погружаясь в них с головой. Я так не умела. Возможно, была слишком расчетлива.

Оуэн, Морриган и Клык, после речи и оваций, поднялись на холм, чтобы держать оборону у мельницы. Мы с Алистером и Лелианой остались внизу. Глубоко вдохнув прохладный вечерний воздух через нос, я, чуть помедлив, разомкнула губы и резко выдохнула. Я не боялась. Так мне казалось. В общем-то, что может быть страшнее огромного Огра? Думаю, ничего. Потому легкое покалывание на месте старой раны в плече было простой нелепицей.

— Они идут! — раздался клич с утеса, и я посильнее сжала рукояти ножей, разглядывая блеск металла в свете факелов, украшавших площадь.

Мне рассказали потом, как все это началось. На мосту к замку, клубясь зелеными облаками, возник туман, который разрастался и разрастался, стремительно двигаясь по тропе к деревне. Дымка эта была похожа на пыль от песка, что вздымается под копытами бегущего рысака. В нем, в этом тумане, медленно формировались силуэты и очертания, а затем на отряд у мельницы выскочила армия мертвецов.

Это были истинные покойники. Мумии, так бы я их назвала. Скелеты, лишившиеся кожи и облепленные гниющими мышцами, подобно кусками стухшего мяса. На их изуродованных лицах не было глазниц, а в самом центре зияла дыра, именуемая носом. Рваные, потертые доспехи украшали их тела, а изогнутые, тронутые ржавчиной мечи, сжимали их костлявые руки. Не думаю, что у них были чувства или сердце, но что-то ими двигало, и это что-то управляло их атрофированным разумом. Потому, как я решила, без головы они были ничем. Хотя эксперименты пока еще никто не отменял.

Первый удар пришелся в грудь, чуть левее середины. Толпа мертвецов выскочила с тыла, каким-то образом оказавшись на побережье и, размахивая клинками, ринулась на нас со стороны кузницы. Вытащив лезвие меча из обмякшего трупа, я ногой надавила на череп, целый миг ожидая знакомого треска кости. А затем ринулась в бой. Снаряды наших лучников со свистом врезались в изуродованные нечистые туши, сбивая их с ног. Но они вставали и, медленнее передвигая костлявыми ступнями, продолжали самозабвенно идти на смерть. Если конечно это была смерть. Возможно, для них она была спасением.

Их кровь была черна, подобная смоле. Лезвия моих коротких клинков были укрыты незнакомой тенью, но они все так же эффективно резали мертвую плоть. Над головой, с приходом второй волны, вспышками засверкали горящие наконечники стрел. Стрелы искрились, взметая в ночную синеву, и падали, с силой вонзаясь в противников и дробя их гниющую плоть. Дикие визги сотрясали воздух, но мы не сдавались и даже усилившаяся ярость, с которой нападала нежить, не могла нас сломить.

Помню момент, как я, окруженная четырьмя, а может и пятью тварями, невольно сдалась под их напором, едва не рухнув на холодную землю. Чей-то щит возник в поле моего зрения, и через секунду я бодро вскочила на ноги, лишившись соперников, но обретя внезапную свободу. Это был Алистер. Он, налегая на блестящий широкий металл, буквально снес ходячих покойников с дороги, через выемку в щите срубая с плеч их пустые черепа.

Чуть позже, спустя часы, я помню, как заметила на окраине площади Лелиану. Она так яростно и быстро орудовала клинками, что, если бы они ненароком коснулись друг друга, тут же возникли бы яркие фонтаны искр, и солома под ногами церковницы вспыхнула бы алым огнем. Она как-то говорила, что у нее были секреты. Казалось, теперь я безмолвно начала понимать, что она имела в виду. Порой, наше прошлое так глубоко западет в душу, что, даже начав все с чистого листа, ты не способен в полной мере забыть то, чем был раньше.

Минуя вечность, полную жертв и красной крови, обагрившей землю, наступил рассвет, и те остатки армии нежити, что остались еще перед нами, замерли, чувствуя прикосновения солнечных лучиков, и рассыпались прахом, теряя в наших умах всю память о себе.

Мы пережили эту ночь. Мы победили.