Амаретто (гет)

В квартире на окраине города пахнет затхлостью. Она необжитая — Летиция понимает это, как только входит в просторную прихожую.

В этой квартире из мебели есть только кухонный стол, два высоких табурета и двуспальная деревянная кровать. Из посуды — непонятный разнобой, в котором позже она выберет кружку под кофе, любимую кружку с милыми нарисованными котятами.

— Синьорина Бовино точно не будет искать сокровище? — тихо интересуется Занзас, спрашивает так, для проформы. Плевать он хотел на эти поиски.

Летти качает отрицательно головой — не будет.

Он застелил свежее постельное белье, в нос бьёт запах кондиционера.

— Лет-ти…

У него горячие губы, горячее тело, горячие руки… Будь это кто другой, она бы подняла панику. Занзас Вонгола горячий всегда. Она помнит это. Запомнила накрепко, ни перечеркнуть, ни забыть.

И хочет она его одуряюще голодно.

И кондиционер этот пахнет сиестой восьмилетней давности, когда под балконом цвёл жасмин.

Ей никогда не было так хорошо с Дези Шимоном.

Летиция отодвигается от горячего, пытающегося прижать её к себе Занзаса и тихо-тихо плачет.

Ей не нравятся её бедра: она считает их слишком широкими; ей не нравится её грудь, маленькая для таких бёдер; ей обидно, что её первым мужчиной был не Занзас Вонгола.

— Летти…

Он, безусловно, трактует все по-своему.

Jamie Stewart