Амаретто (гет)

Они собираются на приём в особняке Вонгола. От Занзаса тянется тягучее нежелание идти, оно настолько навязчивое и осязаемое, что Летиция только тяжело вздыхает и гипнотизирует взглядом шеренгу своих туфель.

— То есть, этих десяти пар тебе было недостаточно, поэтому ты купила еще две? — Занзас ошивается у неё за спиной и действует на нервы.

— Ты не понимаешь! — возражает Летти, забирает у мужа галстук и быстро завязывает на шее.

— У нас где самый крепкий крюк люстры? — меланхолично интересуется босс Варии.

— В зале… — она, наконец, определяется с выбором.

— Табуретку из-под ног выбьешь?

Летиция усмехается.

— Не советую, дорогой. Ты будешь страшненький и холодный.

Занзас едва не ляпает про Луссурию, который заценит, но вовремя прикусывает язык.

— Пойдём, там столько хороших людей… Десятое поколение, такие отзывчивые и добрые мальчики. Вот Такеши, например, сама доброта…

— Мусор.

— Такой хороший и отзывчивый мусор, дорогой.

Теперь очередь Занзаса закатывать глаза.

— Видела б ты этот мусор…

— Ох, ну да, — жёстко пресекает его жена. — А ты у меня сама добродетель! Босс Варии! Не бойся, киса, мама с тобой!

Занзас буравит женщину тяжёлым, угрюмым взглядом, стоит, перекатываясь с пятки на носок и обратно.

— Ты себя вспомни, Вонгола, или напомнить? Не хочешь идти — поехали к маме, заберём детей…

— Твою мать я хочу видеть меньше, чем милый и отзывчивый мусор.

— Во-о-от! — подводит итог Летиция и идёт на выход. — Так что поехали, котик.

— Но мявкать ты мне не запретишь, женщина! — ворчит Занзас, замыкая дверь.

— И Ламбо там будет, зайчик мой маленький…

— Летти, он уже не маленький.

— Маленький… Бедный мой мальчик. Впутали в свои делишки…

— Летти!

— Мявкаешь?

— Мявкаю.

— Ну, тогда поехали.

Jamie Stewart