Гермиона Грейнджер и то, чем можно гордиться (джен)

Следующим утром Гермиона проснулась очень рано несмотря на то, что был выходной. Она долго лежала в кровати и рассматривала полог, размышляя о предстоящей отработке. На завтрак она не пошла, потому что не хотела встречаться с возбужденными студентами, предвкушающими прогулку в деревне. Рон и Гарри, без сомнения, попытались бы снова ее подбодрить, а она была сыта по горло этим повышенным вниманием. Почему-то тот факт, что Гермиона Грейнджер получила отработку, всех очень интересовал. Как будто она не имеет права нарваться на отработку, в самом-то деле! Ей казалось, что даже ее окаменение на втором курсе не делало ее такой популярной. Когда она вчера посетовала на это Гарри (до того, как его охватил приступ дракомании), он глубокомысленно заметил, что «сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя».

Гермиона вылезла из постели только после того, как Лаванда и Парвати ушли. Она неторопливо оделась и постаралась привести волосы в порядок. Почему-то ей казалось, что ее объемная копна чрезвычайно раздражает профессора Снейпа. Не хотелось бы давать ему дополнительный повод для упреков, он и так постоянно был не в духе.

Без пяти минут одиннадцать Гермиона стояла перед дверью класса защиты от темных искусств. Она уже готовилась постучать и войти, как сзади неожиданно раздался голос, от которого она вздрогнула.

— Мисс Грейнджер, — сказал Снейп.

— Доброе утро, профессор, — поздоровалась Гермиона, повернувшись к нему лицом. Снейп стоял очень близко и буквально нависал над ней, хотя был совсем не высоким. Его излюбленная беспроигрышная тактика устрашения.

— Этот кабинет нам не понадобится, — заявил он, отступив на шаг, и резко развернулся. Край его мантии ударил Гермиону по ногам. Снейп стремительно удалялся по коридору, не утруждая себя лишними приглашениями. Гермиона пошла за ним, прикладывая усилия, чтобы не отставать.

Снейп вел ее знакомыми коридорами, которые неожиданно сворачивали в необычных местах. Гермиона подозревала, что это какие-то специальные преподавательские ходы, но спрашивать не решилась. Она не сомневалась, что ей они все равно не откроются. Когда они оказались в подземельях, Гермиона уже запыхалась. Они прошли мимо класса зельеварения и свернули в третий справа проход. Поднявшись по небольшой лестнице, прошли по узкому коридору, который оканчивался развилкой, свернули влево, где оказалась еще одна лестница, на сей раз ведущая вниз. После нее шла какая-то тускло освещенная галерея, украшенная колоннами, статуями и светильниками в виде змеиных голов. В конце ее обнаружилась простая деревянная дверь, которая показалась Гермионе чуждой среди вычурного убранства коридора.

— Ждите здесь, — приказал Снейп. — Мне необходимо забрать некоторые бумаги.

Он скрылся за дверью, которая открылась перед ним без пароля. Прежде чем дверь захлопнулась, Гермиона успела разглядеть внутри спинку кресла, подсвеченную теплым светом камина. Она догадалась, что находится перед личными комнатами профессора Снейпа. Очевидно, он так и не перебрался из подземелий, несмотря на то, что сменил предмет. Хотя ничего странного, — тут же поправила себя Гермиона, — он же остался деканом Слизерина, логично, что он продолжает жить в подземельях.

Гермиона гипнотизировала дверь взглядом, пока она резко не распахнулась перед ней, снова заставив ее вздрогнуть. Гермиона отскочила в сторону, чтобы ненароком не оказаться у Снейпа на пути. Он держал в руках стопку пергаментов и какие-то папки с потертыми корешками. Скользнув по девушке ничего не выражающим взглядом, Снейп сказал:

— Идите за мной.

Они прошли обратно тем же путем, в этот раз Гермионе показалось, что Снейп идет еще быстрее. Интересно, он всегда носится так, будто за ним гонятся, или специально делает это при студентах? Может ли эта походка быть очередным способом подавления чужой воли? Или Снейп просто невротик? Гермиона не успела как следует об этом подумать, потому что они достаточно быстро пришли к лаборатории, которая находилась неподалеку от класса зелий. Профессор распахнул дверь и ворвался внутрь, оставив проход открытым. Гермиона рассудила, что, вероятно, это стоит расценивать как приглашение.

Гермиона вошла и замялась неподалеку от двери. Она никогда не бывала внутри личной лаборатории школьного зельевара, хоть и знала, где та находится. Соседняя дверь вела в хранилище, откуда Гермионе приходилось воровать шкурку бумсланга несколько лет назад. В стене, как раз примыкающей к хранилищу, Гермиона заметила еще одну дверь. Очевидно, в него можно было попасть как из коридора, так и отсюда.

Здесь было очень много шкафов, одни из которых доверху были забиты какими-то склянками, а другие имели тяжелые деревянные дверцы, так что оставалось только гадать, что находится внутри. Повсюду лежали всевозможных размеров котлы из различных материалов, Гермиона заметила среди них несколько золотых. В противоположной от входа стене был большой камин, в настоящий момент нерастопленный, письменный стол, за которым Снейп перекладывал свои бумаги, стоя спиной к Гермионе, и большой, вычурный диван с пышными расшитыми подушками — не иначе, как инновация Слагхорна. Гермиона не могла себе представить, чтобы профессор Снейп сидел на подобном монструозном диване. Она попыталась представить диван, который бы подошел для Снейпа, но в голову упорно лезли только аскетические деревянные скамьи. Она незаметно улыбнулась, вспомнив, что в гриффиндорской гостиной до сих пор ходили шутки, будто Снейп отдыхает, вися вниз головой на потолочных балках.

— Долго вы собираетесь там стоять? — спросил Снейп, прервав ход ее мыслей. Гермиона торопливо подошла к его столу.

— Итак, — продолжил Снейп, повернувшись к ней лицом. Он стоял, немного облокотившись на столешницу, и придерживал ее край одной рукой. Второй рукой он обхватил себя за корпус. — Не сомневаюсь, вы предполагаете, почему вы сегодня оказались здесь, в то время как ваши друзья, — при этом слове он скривился, — развлекаются в Хогсмиде?

— Профессор Снейп, я прошу прощения, — сказала Гермиона, стараясь смотреть ему в лицо. Смотреть в глаза было сложно, поэтому Гермиона уставилась на его губы. — За то, что оскорбила вас. Я не хотела…

— Да нет, хотели, — спокойно сказал Снейп. Гермиона вспыхнула от стыда и потупилась. — Но я позвал вас поговорить не об этом. — Он хмыкнул. — По этому поводу, как я вижу, вы уже достаточно и сами себя накрутили. Я хотел бы поговорить о вашем эссе.

— С ним что-то не так? — тихо спросила Гермиона.

— Ваше эссе, Грейнджер… — Снейп сделал паузу, а потом добавил тоном, которым с тем же успехом мог бы кого-нибудь морально растоптать, — превосходно.

Гермиона с удивлением подняла на него глаза, но не увидела на лице профессора ничего, кроме плохо скрываемого раздражения. Видимо, он не привык произносить такие слова, а особенно в адрес гриффиндорцев. Гермиона предположила, что единственная причина, по которой он похвалил ее труд вслух, заключалась в том, что этого никто больше не может услышать. Хотя его тон мало походил на похвалу, скорее уж на грязное ругательство.

— Однако, — продолжил Снейп, одновременно протягивая ей один из листов ее домашней работы, — потрудитесь объяснить, что это значит? Прочтите. Вслух.

Гермиона недоуменно посмотрела на абзац, обведенный красными чернилами, и начала читать:

— Среди темных заклятий в отдельную группу можно выделить так называемые заклятия искажения жизни, которым посвящен труд Космия Вивиана Четвертого «Безумие времени». Эти заклятия позволяют управлять жизненным циклом человека, заставить его постареть раньше времени или задержать развитие ребенка, а также эмбриона, на определенном этапе. Заклятия этой группы считаются крайне сложными и требуют значительной силы мага, применяющего их… Это неверно? — обратилась Гермиона к Снейпу, дочитав.

— Это верно, — шелковым голосом сказал профессор, глядя на нее, не мигая, и постукивая средним пальцем по столешнице.

— Я не понимаю…

— Дело не в том, что вы написали, Грейнджер, и насколько это верно или неверно, — перебил ее Снейп. — Дело в том, что вы вообще написали это. Предполагалось, что студенты, особенно подобные вам, не имеют доступа к информации о темной магии такого уровня. Это чрезвычайно редкая и опасная книга, и в библиотеке Хогвартса экземпляра авторства Космия Вивиана Четвертого нет, как нет и никаких упоминаний о нем — все это было изъято из запретной секции много лет назад. Откуда вы взяли эту книгу?

Снейп говорил спокойно, но Гермиона чувствовала, что не стоит даже пытаться ему солгать. Он казался действительно озабоченным этим вопросом. Гермиона нашла эту книгу еще прошлым летом, во время уборки дома на площади Гриммо. Тогда они под руководством Молли Уизли выкидывали кучи барахла и подозрительных вещей, накопленных поколениями Блэков, игнорируя горестные вопли Кричера, который всеми силами пытался защитить имущество своих любимых хозяев. Попадались среди них и зловещие книги в кожаных и темных обложках, которые Сириус без сожалений кидал в мусор: «От этих дьявольских книг так и прет темной магией, — говорил он с отвращением. — Любимое чтиво моей сумасшедшей мамаши». Гермиона не могла спокойно смотреть на подобное варварство и втихаря выкрала книги, засунув их в свой школьный чемодан. Темная ли или светлая магия, но книги — это святое. Она просто обязана была их спасти. Была ли эта книга действительно так опасна? Она не показалась таковой Гермионе, которая прочла ее от корки до корки, но Снейп, казалось, знал, о чем говорил.

— Я нашла ее в доме Блэков, — сказала Гермиона.

— В доме Блэков, — повторил Снейп. — Конечно, мне стоило догадаться. — Он снова побарабанил пальцем по столу. — Вы цитируете эту книгу… Не поверю, что вы вызубрили ее наизусть, хотя, признаться, это было бы в вашем стиле. Вы привезли ее в Хогвартс, мисс Грейнджер? Она и сейчас у вас?

— Д-да, — пробормотала Гермиона.

— Великолепно, — произнес Снейп так, что Гермиона не могла ни на секунду усомниться в том, что это совсем не великолепно. — Послушайте, мисс Грейнджер, — начал говорить он так, будто объясняет очевидные вещи слабоумному, — книги, которые вы отважились выкрасть из родового гнезда Блэков — о, конечно, я уверен, что это не единственная книга, которую вы прибрали к своим маленьким всезнайским ручонкам, — вполне могли бы убить вас при попытке вынести их за пределы дома. Каким-то необыкновенным образом вам повезло, видимо, легендарная удача Поттера передалась и вам. Полагаю, вы уже успели все подробно исследовать и мне поздно говорить вам, что могло бы быть смертельно опасным открывать и читать эти книги?

Гермиона кивнула, не глядя на Снейпа.

— Ну разумеется. В таком случае, я хотел бы предупредить вас о том, что не стоит распространяться где ни попадя ни о чем, что вы успели там вычитать. Научные изыскания Космия Четвертого — не самое худшее, что вы могли бы там обнаружить, но и этот раздел магии является незаконным. Даже не думайте о том, чтобы попробовать что-то из любых — любых! — заклинаний и чар, которые вы нашли. Поверьте, Азкабан — не худшая перспектива, которая может вас ожидать в результате применения подобных заклятий. Вам это ясно?

— Да, сэр. Я не собиралась использовать…

Снейп скептически приподнял бровь.

— Для вашего же блага будем на это надеяться, хотя я не уверен, что вы способны обуздать ваше неуемное любопытство. Блэки, мисс Грейнджер — старинный чистокровный род. Для всех волшебных семейств свойственно накладывать защиту на свое имущество. Для большинства из таких волшебников, как Блэки, свойственно также накладывать особую защиту от таких волшебников, как вы. — Снейп определенно снова намекал на ее происхождение, Гермиону это коробило, но она не могла не согласиться с его правотой. Судя по портрету Вальбурги, в ее стиле было бы наложить на каждую паршивую статуэтку в доме какое-нибудь проклятие, испепеляющее грязнокровок на месте.

— Я настоятельно рекомендую вам сто раз подумать, прежде чем прикасаться в следующий раз к книгам Блэков, а лучше посоветоваться с кем-то опытным и сведущим. — Снейп дождался ее кивка и добавил. — А теперь вы приступите к своей отработке. Не думайте, будто ваше отвратительное поведение сошло вам с рук. Полагаю, вам не составит труда проверить домашние работы первокурсников, — Снейп показал ей стопку пергаментов на краю стола, а сам направился в центр комнаты, видимо, планируя заняться каким-то зельем.

Гермиона уселась на стул и осмотрелась. Не обнаружив в пределах досягаемости ни чернильницы, ни пера, она начала шелестеть бумагами, перекладывая их с места на место, в надежде обнаружить искомое под завалами.

— Чего вы там возитесь, Грейнджер? — рявкнул Снейп. — Мне казалось, я попросил вас проверить работы, а не копаться в моих документах!

— Здесь нет пера, сэр, — ответила Гермиона, стараясь не показать раздражения. Ее крайне задело то, что Снейп подозревает ее в шпионаже.

Снейп в мгновение ока материализовался перед столом.

— Вот, возьмите.

Гермиона ошалело уставилась на перьевую ручку со сменным чернильным блоком, которую Снейп достал из складок мантии и протянул ей.

— Вас что-то шокирует? — ехидно поинтересовался Снейп.

— Сэр, это…

— Неужели маглорожденная студентка никогда не видела перьевых ручек? Я дал бы вам шариковую, но боюсь, что для проверки работ это будет несколько неуместно.

Гермиона пораженно посмотрела в его лицо.

— Вы пишете шариковыми ручками, сэр?!

— Не на пергаменте, — сказал Снейп. — Но я не понимаю, что вас так потрясло? Разве вы не думаете, что это гораздо удобнее перьев, или, быть может, вам нравится торчать в Средневековье?

— Но это ведь магловская… То есть, Слизерин… Чистокровные волшебники же…

— Что вы там мямлите, Грейнджер? — скривился Снейп. — Я правильно вас понимаю, что вы считаете, что чистокровные волшебники неспособны или недостойны использовать вещи маглов или не имеют о них понятия? Ваше самомнение, Грейнджер, просто поражает воображение!

— Вовсе нет! Я… — начала Гермиона, но Снейп остановил ее жестом.

— Достаточно. Я не собираюсь дальше слушать чушь, которую вы несете. Проверяйте работы и не смейте отвлекать меня без веской причины. Надеюсь, вы знаете, как пользоваться великим изобретением маглов, которое держите в руках.

Гермиона начала выполнять приказанное, но мысли ее при этом были не о том. «Дура! — корила себя Гермиона, — выставила себя полной идиоткой! Но кто бы мог подумать, что Снейп пишет ручками… Черт возьми, а ведь в классе он всегда использует перья! Вам что, нравится торчать в Средневековье, профессор? Вот же слизеринская сволочь… Но черт возьми, как удобно… Почему я не додумалась использовать перьевую ручку? Неужели все так делают? Почему тогда все пишут перьями? Или это только Снейп такой хитрый? Почему тогда он рассказал это мне? Черт, как же удобно! Нужно попросить маму прислать ручек… Видимо, тут еще какие-то чары самонаполняемости… Надо поискать в библиотеке. Неужели те книги действительно так опасны? Это же просто книги… Черт, все-таки это гораздо лучше дурацких перьев!».

Гермиона отвлеклась и посмотрела на Снейпа. Он сосредоточенно глядел в котел и периодически записывал что то шариковой ручкой в магловском перекидном блокноте. Зрелище показалось Гермионе сюрреалистичным. У нее и самой были обычные магловские ручки и карандаши — она использовала их для черновиков и любых записей, не относящихся к учебе (потому что «торчать в Средневековье» ей было действительно не по душе, особенно ее нервировали свечи. Гермионе нравился магический мир, но больше всего на свете она скучала по электричеству). А до перьевой ручки она не додумалась и почему-то была уверена, что необходимо обязательно использовать настоящие перья.

«А он не выглядит сердитым, — продолжала она размышлять. — Даже ничего не сказал насчет того случая… Даже не орал. И работу дал нормальную. Никогда бы не подумала — профессор Снейп и магловские ручки… Может, спросить его про зелье? Вроде бы у него хорошее настроение сегодня».

Спустя некоторое время Гермиона закончила с проверкой и принялась наблюдать за профессором, сомневаясь, что окончание работы является достаточно веской причиной для того, чтобы его отвлечь. Однако он, видимо, почувствовал ее взгляд, потому что сам оторвался от котла и посмотрел прямо на Гермиону.

— Вы закончили?

— Да, профессор.

— Тогда можете идти. И не забывайте, о чем я вас предупредил.

Гермиона встала со стула, оправила мантию и пошла к выходу. У двери она замедлила шаг, колеблясь, но в конце концов собрала волю в кулак и решилась:

— Извините, профессор Снейп, могу я задать вам вопрос?

Снейп стоял, сложив руки на груди и иронично смотрел на нее.

— Я вас слушаю.

— Сэр, это касается зелий… Я хотела бы знать, как можно избежать выпадения осадка в зелье «слезы наяды».

— Разве у вас нет преподавателя зелий? — притворно удивился Снейп. — Я думаю, профессор Слагхорн вполне мог бы удовлетворить ваше любопытство.

— Я обращалась к профессору Слагхорну, сэр, — ответила Гермиона. — Он сказал, что ему не удается всегда добиться стабильности зелья. И посоветовал спросить вас.

Снейп хмыкнул.

— Профессору Слагхорну не удается добиться постоянного результата потому, что он идет сложным путем. Профессор Слагхорн пытается контролировать процесс вступления экстракта полевой семихвостки в реакцию с порошком из панциря скорпиона. Для этого необходима предельная концентрация и скорость помешивания точная до сотых долей секунды, к тому же многое зависит от исходных ингредиентов, например, панцирь самки скорпиона уменьшает шансы на успех, в отличие от панциря самца. Все эти ухищрения ни на что не влияют, потому что качество этого зелья не зависит от наличия или отсутствия в нем осадка. Единственное преимущество того, чтобы получить чистый раствор заключается в возможности продемонстрировать собственное мастерство.

Некоторое время Гермиона обдумывала сказанное. Снейп говорил совсем не так, как на уроках зелий, точнее, слова могли бы быть теми же самыми, но тон… На уроках Снейп разговаривал так, будто необходимость общения с идиотами доставляет ему невыносимые муки, и всем своим видом выражал истовое желание оказаться в другом месте, как можно дальше от недоумков, кретинов и лентяев. Сейчас же он рассказывал так, будто перед ним нет ни единого кретина и он не сомневается в том, что его слова не будут пропущены мимо ушей.

Гермиона почувствовала что-то, что было ею опознано как удовлетворение. Она медленно произнесла:

— Сэр, вы сказали, что профессор Слагхорн идет сложным путем. Есть более простой способ прийти к схожему результату?

Снейп внимательно посмотрел на нее, постукивая указательным пальцем по щеке и ухмыляясь.

— Есть. Только не представляю, зачем вам о нем знать. Разве я не сказал, что осадок не оказывает влияния на качество зелья?

— Профессор, я хотела бы узнать в любом случае. Я много думала об этом. Меня интересуют зелья, и это…

— Какая же вы лгунья, Грейнджер, — оборвал ее Снейп. Гермиона недоуменно распахнула глаза. Снейп смотрел на нее в упор с исключительно глумливой гримасой.

— Вас совершенно не интересуют и никогда не интересовали зелья, Грейнджер, — продолжал он. — То, что вам удается справляться со школьной программой на высоком уровне не говорит ни о чем, кроме того, что ваш интеллект не находится на отметке ниже среднего. Но единственной причиной вашего интереса сегодня является ваше, мисс Грейнджер, непомерное честолюбие! Ваше раздутое эго было уязвлено тем, что всеми любимому Гарри Поттеру удалось вас превзойти, не так ли? И только поэтому вы хотите узнать способ — не потому, что вам интересно зельеварение, а потому, что так вы снова будете иметь повод кичиться собственной исключительностью!

Гермионе показалось, что она умерла, а каждое новое слово профессора Снейпа — это лишний гвоздь в крышке ее гроба. Она стояла перед ним вся красная от стыда, ее щеки горели и она почти молилась, о том, чтобы Снейп ее выгнал. Но он продолжал говорить.

— Я скажу вам способ, мисс Грейнджер, раз уж он вам так необходим. Все проще простого: достаточно добавить восемь капель масла солнечного ореха на третьей стадии, и в момент заключительного этапа помешивать дважды против часовой стрелки после семи раз по часовой в течение трех минут. Масло замедлит реакцию, а такая схема перемешивания будет дополнительным препятствием кристаллизации. Запомнили?

— Да, сэр, спасибо, — пробормотала Гермиона. — Вы позволите мне уйти?

— Что же вы, мисс Грейнджер, неужели у вас закончились вопросы? Насколько я помню, следующим зельем по программе у вас будет идти парализующий яд и противоядие к нему. Я мог бы научить вас неплохому способу предупреждения побочных эффектов после принятия противоядия.

Гермиона мечтала провалиться сквозь землю и всерьез жалела, что не обладает талантом терять сознание по заказу. Как чудесно было бы сейчас отключиться и не стоять перед Снейпом, купаясь в лучах позора. Как он может быть таким ядовитым? Сколько еще он собирается насмехаться над ней? Ужасно. Просто ужасно. Ужасная кульминация ужасной недели. И зачем она только спросила об этом чертовом зелье? Все ведь было нормально. Снейп был нормальным. А теперь он снова ее презирает.

Снейп все еще говорил, но поток его красноречия был прерван совершенно неожиданным образом. В лабораторию ворвался серебряный феникс и голосом профессора Дамблдора произнес:

— Северус, срочно подойдите в больничное крыло, студентка в опасности.

Феникс растворился в воздухе, оставив после себя мерцающее серебристое облачко. Снейп, с лица которого в мгновение ока сползла ядовитая усмешка, буквально вытолкнул Гермиону из помещения, и, как только она оказалась снаружи, хлопнул дверью и пронесся мимо со скоростью света в черном смерче своей зловещей мантии.