Ничего на свете лучше нету, чем явиться в среду с того свету (джен)

— Ненавижу бюрократию, — проворчал Гарри, подписывая пятый или шестой документ. А перед ним лежали еще две стопки таких же. Видимо, все, кто имел хоть какое-то отношение к Доске Уиджи в Министерстве, решили обезопасить себя. В результате вся ответственность за сохранность артефакта, а также за любые последствия его применения ложились целиком и полностью на плечи Гарри.

— Ты закончил? — подошла к его столу Гермиона.

Гарри все реже и реже появлялся в Отделе тайн, но рабочее место его никто не занимал. Только задания все чаще давали такие, что он выполнял их за пределами Министерства или вообще дома. Сегодня он заскочил в Отдел оформить бумаги, чтобы им с миссис Малфой выдали требуемый артефакт. Наверное, на их рассмотрение уйдет минимум неделя.

— Еще минут пятнадцать-двадцать, — вздохнул он.

— Как раз закончится рабочий день, — улыбнулась Гермиона. — Я хотела пригласить тебя прогуляться, если ты не против.

— Давай, — удивленно кивнул Гарри. — Я только Джинни предупрежу.

— Я могу это сделать, пока ты героически борешься с бумагами, — предложила Гермиона, и он кивнул.

Через полчаса они аппарировали в маггловский Лондон.

— Где мы? — Гарри осматривался, но место не узнавал.

— Здесь наверху оранжерея, тебе понравится, — Гермиона прошла внутрь и кивнула девушке на ресепшене.

— Часто здесь бываешь? — удивился Гарри, глядя, как она уверенно идет явно привычным маршрутом.

— Сейчас нет, а вот зимой... — она грустно улыбнулась. — Мы приходили сюда с Аланом. А сегодня мне захотелось привести сюда тебя.

Гарри удивленно взглянул на нее, но промолчал.

— Это не то, что ты предположил, — Гермиона подтолкнула его к лифту. — Здесь очень красиво и удивительно хорошо думается.

— У вас с Роном все в порядке?

— Да, конечно, — просияла Гермиона, — Рон такой молодец! Представляешь, он себя в порядок привел. Сам! Пошел по магазинам, обновил гардероб — ты же знаешь, он терпеть не может покупать одежду. Устроил мне замечательные выходные…

— Ну да, я его недавно видел, — кивнул Гарри. — Просто красавчик у тебя муж, скажу я тебе.

— Но это не главное, — отмахнулась Гермиона. — Он наконец-то получил лицензию в Министерстве и собрался открывать свою школу шахмат. Ну, школу — это довольно громко сказано, — добавила она в ответ на изумленный взгляд Гарри, — пока речь идет о небольшом заведении в Косом переулке — что-то вроде детского клуба. У него действительно здорово получается. А после, насколько я поняла, у него планы открыть подобное заведение и в маггловском мире.

— Ох, — Гарри комично схватился за сердце, — ты меня напугала. Я как представил: школа, красная ленточка, профессор… ой, простите, директор Уизли!

— Что такое? Почему бы Рону Уизли и не стать директором? — погрозила ему пальцем Гермиона. — Вот посмотрим, что ты скажешь, когда через несколько лет приведешь туда Джаспера.

— Все-все, сдаюсь, — согласился Гарри. — И кстати, о школе. Это заведение в магическом мире в полную силу будет работать только летом, я правильно понимаю? А почему бы Рону в учебное время не вести подобный кружок в Хогвартсе? Там больше половины детишек по полдня дурью маются.

— Это же замечательная идея! — воскликнула Гермиона. — Обязательно ему передам!

— А магазин? — спохватился Гарри.

— С магазином сложно. Скорее всего, Рону придется уйти оттуда — он вряд ли будет успевать совмещать. Но Джорджа без присмотра не оставят. На первых порах ему, скорее всего, будет помогать мистер Уизли. Возможно, со временем Рон и Джордж снимут другое, большее здание, в котором разместятся и магазин, и шахматная школа. Пока рано загадывать что-то определенное. Но Рон явно нашел себя, и это... — она довольно вздохнула: — Это просто здорово!

Они медленно пошли по аллее, рассматривая необычные растения.

— Значит, не о нем ты хотела поговорить... — понял Гарри. — А в чем тогда дело?

— Ты прав, не о нем, — Гермиона остановилась, Гарри последовал ее примеру. — Я знаю, что ты задумал, Гарри.

Он взглянул на нее и отвернулся, вскинув голову. Ему хотелось спросить, откуда ей все известно, но он тут же осекся. Это же Гермиона. Она не могла не догадаться.

— Продолжай.

— Ты уверен в этом? Это невероятно опасно.

— Я не могу иначе, — зеленые глаза блеснули. — Дом умирает. Род умирает. А я могу помочь.

— Но ты можешь сделать только хуже, — ее рука беспокойно скользнула по его локтю и замерла.

— Это мой долг, пойми. Я не могу не попытаться, зная, что в моих силах вернуть Сириуса. Я никогда не прощу себе этого, если не попробую. А второго шанса не будет, понимаешь?

— Как думаешь, Кингсли догадался о твоих намерениях?

Гарри вздохнул. Вспомнился сон, десятки подписанных бумажек и голос начальника о том, что вся ответственность лежит только на нем. Получается, все ждали от него чего-то подобного, но не озвучивали свои мысли, чтобы потом сделать вид, что очень удивлены, как такое вообще могло прийти Гарри в голову.

— Вполне вероятно. Знаешь, мне недавно снилось, как мы проводим этот ритуал. Сначала все шло хорошо, а потом... — он усмехнулся. — Потом я призвал Сириуса, но явился не тот человек; я звал и звал, а приходили не те. В роду Блэков, оказывается, было несколько Сириусов. Миссис Малфой предложила возродить Регулуса, но там тоже ничего не вышло и появился очередной предок. Из четырнадцатого века, — Гарри грустно усмехнулся.

— Это было бы забавно, не имей ты похожих планов. Но мне кажется, это был не просто сон, — Гермиона медленно пошла вперед, и Гарри последовал за ней.

— Меня сильно впечатлил тот сон, — признался он.

— Да, меня твой рассказ о нем — тоже. Возможно, миссис Малфой действительно хочет вернуть Регулуса? Может ли быть так, что она поняла твои намерения и собирается... О Мерлин, но это же невозможно! — Гермиона прикрыла рот рукой, глаза были полны ужаса. — Что, если вы одновременно позовете двоих? Это же еще опаснее!

— И что ты предлагаешь? Прийти к ней и спросить, не собирается ли она случайно возродить Регулуса моими руками? Да меня сразу в Мунго после этого сдадут, а оттуда в Азкабан за такие намерения, — Гарри сунул руки в карманы и зашагал быстрее.

— Мне кажется, что подобный разговор помог бы избежать серьезной проблемы, — вздохнула она. — Хотя ты прав, она может потом так все повернуть, будто сама ни сном ни духом, а ты...

— Вот потому и не пойду.

— А что ты думаешь насчет Регулуса? Что, если это и правда лучший вариант? — Гермиона говорила, осторожно подбирая слова. Слишком уж деликатной была тема.

— Я прикидывал, — Гарри остановился у раскидистой пальмы и погладил широкий лист.

— Ты этого не хочешь, — внимательно посмотрела на него Гермиона. — Понимаю.

— Я просто не смогу, — он опустил голову и пнул мелкий камешек. — Я же его совершенно не представляю себе.

— Знаешь, почему я позвала тебя именно сюда? — вдруг спросила она.

— Почему?

— Всего пару месяцев назад, стоя на этом месте, я приняла очень важное решение в моей жизни.

— Онидан, — понимающе кивнул Гарри.

— Да. Я знала, что если я захочу, у нас все будет. Недолго, но красиво и ярко. Только вот потом...

Он сжал ее руку.

— Можешь не говорить.

— Нет, я скажу. Я шла вот по этой самой дорожке и четко понимала, что не готова променять свою семью, любовь Рона и дочь на мимолетное увлечение. Я окончательно поставила точку, сделав выбор.

Гарри молча слушал.

— Сейчас перед тобой стоит выбор намного сложнее. И я хочу помочь тебе. Я же вижу, как ты мучаешься, на тебе лица нет.

— И что ты предлагаешь?

— Рассмотреть "за" и "против" всех трех вариантов. Тогда тебе будет видна картина целиком.

— Рациональный подход Гермионы Грейнджер, — рассмеялся Гарри. — Спасибо. Что ж, давай попробуем.

— Смотри, у тебя есть три варианта, — Гермиона вновь пошла по дорожке, а Гарри за ней. — Первый: ты можешь сделать ровно то, что заявил — очистить дом от темных потоков и надеяться, что Тедди Люпин когда-нибудь станет главой рода.

— То есть Драко Малфоя ты как наследника не рассматриваешь? — хмыкнул Гарри.

— Не я. Миссис Малфой. Если мы правы насчет ее намерений, значит, она сама не хочет, чтобы Драко занял это место. Он наследник Малфоев; не думаю, что он захочет или сможет возглавить сразу два рода.

— Логично, — кивнул Гарри.

— И тебя такой вариант не устраивает? Ты же выполнишь свой долг, с тебя никто не потребует большего.

— Я потребую. Я чувствую, что способен на большее, потому и требую от себя большего.

— Хорошо. Второй вариант — Регулус. Почему ты говоришь, что не сможешь воскресить его?

— Не знаю. Просто чувствую это. Когда я вернул Снейпа, то думал о нем, неосознанно звал его, хотел увидеть, поговорить. Он часто... да прямо стоял перед глазами, когда я вспоминал о нем. А Регулус... Для меня это просто имя на двери его комнаты да картинка на гобелене.

— Я понимаю, о чем ты. Потому и считаю, что третий вариант для тебя подходит лучше всего, — Гермиона открыла свою сумочку и достала сложенный листок.

— Сириус, — подтвердил Гарри.

— Верно. Сириус, — она развернула листок. — Я выписала правила Онидана, просто чтобы напомнить...

— Да, конечно, — Гарри подошел ближе и всмотрелся в написанное.

"Для пути назад ты должен:

1. Не покидать область познания себя, оставаясь в сознании и памяти, идти дальше — смерть. Но смерть есть новая жизнь.

2. Найти того, кто пойдет вперед без сожаления. Нет жизни без смерти и нет возвращения без перерождения.

3. Те, кому ты нужен — твоя дорога назад. Те, кому ты должен — твои двери."

— На первые два пункта мы никак повлиять не можем, а вот на третий — да. Точнее, именно третий и делает для тебя невозможным возвращение Регулуса. Ты не ждешь его, не зовешь. Не он тебе нужен.

— Да. А насчет первого пункта надо будет проверить кое-что. Во сне я смог почувствовать, что Сириус не ушел, что он еще там, на вокзале, в тумане. Может быть, я смогу это и наяву.

— Было бы здорово, — Гермиона свернула листок и протянула его Гарри. — Возьми, может быть, пригодится.

— Спасибо, — он спрятал записку в карман. — Ты самая лучшая. Не представляешь, насколько мне стало легче.

— Я готова пойти с тобой, если хочешь.

Гарри посмотрел с благодарностью в родные карие глаза и сжал ее руку.

— Я подумаю. Я знаю, что ты всегда готова поддержать, даже если я затеваю что-то безумное.

— Ну, безумнее поиска крестражей, надеюсь, у нас ничего больше не будет, — рассмеялась она. — Просто знай, что всегда можешь на меня рассчитывать.

— Конечно, — улыбнулся он.

На душе Гарри стало значительно спокойнее. Он не один, значит, у него все получится. Обязательно получится.

* * *

Гермиона многое бы отдала за такое спокойствие. После разговора с Гарри она даже не сразу отправилась домой, а еще довольно долго бродила с отсутствующим видом по оранжерее, снова и снова прокручивая в голове все свои аргументы за и против кандидатур на возвращение.

"Не может ли оказаться так, что я опять что-то упускаю из вида? — мучительно размышляла она. — Сколько раз жизнь доказывала мне, что настоящие, глубинные истины невозможно отыскать в книгах. Могу ли я, опираясь только на логику, делать такие глобальные выводы по вопросам наследия и рода? Вот теперь я ясно вижу, что между чистокровными и магглорожденными волшебниками пролегла бездонная пропасть. И никакие книжные знания не могут дать гарантии…

Гарри так и не пустил меня исследовать Поттер-мэнор, — вспомнила Гермиона, — а ведь наверняка мог пригласить в дом хотя бы в качестве гостя. Неужели фамильное гнездо светлых Поттеров могло оказаться для магглорожденной ведьмы опаснее, чем дом темных магов Блэков? Мы спокойно прожили в нем несколько месяцев, будучи школьниками. Или во время той великой уборки Сириус что-то сделал с домом: снял или наложил чары, усыпил, так сказать, бдительность родовой магии? И снова я думаю о Сириусе!

Но нет, я ясно помню, что Сириус в тот год, сидя взаперти в опостылевших стенах дома на Гриммо, не проявлял ровным счетом никакого интереса ни к уборке, ни к вопросам безопасности. Максимум, на что его хватало, это на очередной скандал с портретом матушки да на удержание его заклинаниями в занавешенном состоянии — до следующего скандала.

И уж тем более глупо говорить о том, что какие-либо действия в этом направлении предпринимал Регулус, — с досадой поморщилась Гермиона. — Он-то, судя по записке, найденной в пещере, не верил в то, что выживет, и в тот роковой день уходил из дома навсегда.

Я действительно совершенно не разбираюсь в магии, — уныло констатировала она, — а туда же: берусь давать советы, подсказывать, влиять на выбор Гарри. Где гарантии, что мое вмешательство не приведет к чему-нибудь недопустимому? Нет, конечно, я не брошу Гарри и обязательно приду на Гриммо, но…"

Так и не придя к определенным выводам, Гермиона устало аппарировала домой. Рон уже ждал ее, добросовестно выполняя отцовский долг — играя с Рози на ковре гостиной.

В прекрасном настроении были все, кроме Гермионы. Рон наслаждался теплом родного дома и тем, что после дня беготни по делам своей будущей школы мог наконец спокойно вытянуть гудящие ноги. Рози была просто в восторге от шумных игр с любимым папочкой; к тому же она поведала ему все свои очень важные девчачьи новости и рассказала новый стишок. Но самым счастливым в этот момент, пожалуй, был рыжий Джинджер. Он блаженно вытянулся в кресле у камина и беззастенчиво спал — ведь в кои-то веки его сегодня никто не трогал, не тискал и не делал из него живую куклу.

Когда Гермиона очутилась в этом царстве уюта, тепла и любви, скрыть собственное нервозное состояние она не смогла, как ни старалась. Слишком уж велик оказался контраст эмоций. Рон, впрочем, не стал сразу наседать на нее с вопросами, а вместе с Рози пошел накрывать на стол к ужину, дав себе слово в ближайшее время обо всем расспросить жену.

И лишь когда дочка — и Джинджер, конечно, — были благополучно уложены спать, он начал разговор издалека: с того, как прошел его день.

Гермиона внимательно выслушала, одобрила все планы Рона, не забыла и передать идею Гарри по созданию шахматного кружка в Хогвартсе.

— Как же я сам не додумался до такого! — воскликнул Рон. — Помнится, у директора Макгонагалл в хозяйстве завалялся один отличный набор демонстрационных фигур.

— Надеюсь, ты не будешь проводить занятия в том самом помещении, до которого мы добрались на первом курсе?

— Прыгайте, летайте и бегите — вот единственный путь познания великого искусства шахматной игры! — подняв руку, торжественно продекламировал Рон, но не выдержал и рассмеялся. — Я, конечно, знаю, что шахматы тоже относят к видам спорта, но, боюсь, такого экстрима не оценят ни ученики, ни директор. Хотя иногда... Если там не будет ни цербера, ни Дьявольских силков, ни всего остального — почему бы и нет?

— Вот и замечательно, я рада за тебя, — кивнула Гермиона.

Рон нахмурился: жена на глазах снова погружалась в невеселые размышления. Он решительно подошел к ней, взял за руку и заглянул в глаза.

— Я больше не могу смотреть на тебя такую. Тебя же что-то всерьез мучает. Не поделишься?

Гермиона будто стала меньше ростом — так быстро она съежилась в кресле. Но потом тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение, и посмотрела на Рона в ответ.

— Конечно. Понимаешь, я ни в чем сейчас не уверена…

— Ты — и не уверена, — недоверчиво протянул Рон. — Так не бывает. Кто ты и что ты сделала с Гермионой Уизли?

— Оказывается, еще как бывает, — развела руками Гермиона. — Я же магглорожденная. Вот послушай…

Узнав про планы Гарри и про то, что Гермиона вознамерилась участвовать в каком-то не опробованном сомнительном ритуале, Рон мысленно схватился за голову. Он немного посидел, пытаясь успокоить сумбур в мыслях, и когда начал говорить, голос его был тверд и спокоен.

— Согласен. Для тебя этот ритуал может оказаться не просто непонятным, а очень опасным. Я боюсь за тебя.

— И что же мне тогда делать? — Гермиона с каждой секундой расстраивалась все больше. — Я же обещала Гарри.

— Ты обещала не бросать его в трудную минуту. Одного мы его и не оставим. Но тебя, дорогая, на Гриммо во время ритуала не будет. Туда пойду я.

— Ты? Но почему? И что…

— Я, возможно, человек не великого ума, — Рон был как никогда серьезен, — но, во-первых, я, как ты справедливо заметила, чистокровный. Во-вторых — и надеюсь, ты в этом не сомневаешься — я мужчина. И в-третьих, ты забываешь, что в ритуале не могут принимать участие случайные, посторонние люди. Даже в роли молчаливых свидетелей.

— Но ты же тоже посторонний? — не успокаивалась Гермиона.

— А вот тут твой аналитический ум дал осечку, — усмехнулся Рон, привлекая ее к себе. — Подумай, на что будет в конечном итоге направлен ритуал?

— На возрождение рода Блэков, — тут же ответила Гермиона.

— Вот! — Рон назидательно поднял палец. — И там будут присутствовать Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, Гарри Поттер, родственник Дореи Блэк, и… я как внук Цедреллы Блэк. У меня, если посудить, больше прав находиться там, чем у Гарри. Но я понимаю, что без него вся эта затея потеряет смысл.

— Но я не знаю, как…

— Я сам поговорю с Гарри, — успокаивающе проговорил Рон. — Все будет хорошо.

— Погоди... Так дом на Гриммо тогда, во время войны, потому и не реагировал, что вы все... родственники? — осенило Гермиону, на что ее супруг только пожал плечами. Для него, оказывается, это было очевидно.

* * *

Северус Снейп поднял голову и подставил лицо теплым каплям. Как давно он не выходил в собственный маленький садик — а ведь Нарцисса старалась не зря. Острый запах влажной, живой земли, весенней травы, запах жизни… Имел ли он право на все это великолепие? Северус одним жестом высушил лавочку под расцветающей магнолией и сел в задумчивости.

Сладкий ванильно-сиреневый запах от куста боднантенской калины едва не заставил чихнуть, но влажный ветер быстро сгладил довольно сильный аромат. Какая ирония — он, по-настоящему не живой, никогда не чувствовал себя таким полным жизни. Может, это прощальный подарок этого мира? Ведь он сделал все, что мог. Все, что нужно было доделать.

Лонгботтомы возвращены к нормальной жизни — по крайней мере, будут возвращены в ближайшее время. Малфои прекрасно строят собственное благополучие, которому теперь вряд ли что угрожает. Особенно если учесть, с кем спелся Драко. С Поттером наконец удалось расставить все точки над "i", и тот наконец успокоился и, что самое замечательное, наконец пошел по собственному пути, а не по тому, что был совершенно чужд его магии. С наследниками у них теперь проблем точно не будет.

Со школой тоже все в порядке, насколько это могло быть, и Хогвартс принял совершенно другого директора, Минерву. А она, несмотря на возраст, вполне способна протянуть еще сотню лет. Северус отдал все долги и, кажется, закончил свою работу.

Мысли о Джемме Фарли он усердно отгонял, но те оказались куда настойчивей, чем он. Какая насмешка, если не издевательство — чувствовать ее так тонко, как он сроду себе не позволял после Лили. Как странно понимать, что рыжее солнышко его прошлой жизни оказалось не единственным… Но если Лили он никогда не понимал до конца, а ее поведение часто бывало для него не всегда приятным сюрпризом или вовсе тайной, то чувства и мысли Джеммы были настолько сродни его собственным, что он знал, когда она повернет голову, чтобы взглянуть в его сторону, как поправит волосы, убирая их под шапочку перед работой, как наклонится, чтобы пройти в камин. Знал, что когда она подойдет к шкафу с ингредиентами, то замешкается, глядя на его отражение в дверном стекле. Он и сам точно так же там приостанавливался, чтобы пару секунд посмотреть на нее. Он боялся признать, насколько дорога она ему стала за эти месяцы, потому что тогда…

Но один взгляд на нее — и лаборатория становилась домом, лучшим местом на земле, а в душе разливалось тепло — такое, что было просто смешно не признаться хотя бы самому себе — ее любви действительно хватило и на то, чтобы перелиться в него и занять все его существо.

Как прекрасно бы было видеть ее улыбающейся и счастливой! Увы, эти моменты возникали все реже и реже. Из-за него. А значит, его последний долг — освободить ее от своего присутствия. Ее и этот мир, который получился настолько хорош, что ему, Северусу Снейпу, тут больше нечего было делать. Но на этот раз душу грело то, каким он оставит его. Не этого ли хотел от него Альбус?

Надо будет обязательно навестить его — хотя тот мог быть уже и не в той лаборатории возле вокзала, созданной тогда ими самими из смертного тумана. Оказалось, тот еще материал. А значит, посмертие будет достаточно интересным.

Только почему так тупо ныло внутри? Ведь для высокоорганизованного разума смерть — всего лишь очередное приключение? Или его разум все еще не настолько хорош, как он самолюбиво привык думать?

Но что он должен делать, если от него начали ждать поступков, свойственных тому, кто по-настоящему жив? Помочь Нарциссе в ее последнем деле он так и не сумел, со всем пришлось справляться Драко… Ну ладно, он, Северус, руководил всеми его действиями, просчитал варианты, подготовил теорию — но ведь даже ингредиентов ему касаться не стоило! А дальше что?

И Джемма, лучшая из женщин, которая имела право на семейное счастье, — а ведь для женщины это прежде всего — дети! Он… читал. И наблюдал неоднократно. Уизли, Поттер, да и Нарцисса — для них всех их дети были главным, как бы некоторые из них ни пытались это скрывать. И для Лили ее ребенок был тем, за кого она отдала свою жизнь.

Нет, к Поттеру он не пойдет, конечно, несмотря на уже доказанный факт, что пресловутая Доска Уиджи может отправлять за черту кого угодно, лишь бы у Поттера было такое желание. Уже не под силу будет переломить ситуацию настолько, что этому упертому гриффиндорцу захочется вернуть Снейпа, в мир мертвых. Не травить же его жену с ребенком, право слово…

Впрочем, он нашел уже один любопытный трактат, который пока не порадовал, но нужно было разобрать его до конца, что при незнании древнегреческого было для него затруднительно, хотя с каждым разом, конечно, становилось немного легче. Пока "в сухом остатке" после прочтения был лишь тот факт, что его тело, поддерживаемое магией, не способно умереть: его бесполезно не только ранить, но и душить, травить, разве что жечь, но последнее, что Снейп перевел за вчерашний вечер, была информация о том, что, оказывается, сожжение куда опаснее для окружающих, чем для него самого.

"Бессмертный труп", — в сердцах обозвал он сам себя, понял, что опять кривит душой и… рассмеялся.

Его мозг уже чуял интересную задачу и пасовать перед ней не собирался.

* * *

— Ну все, мистер Забини, — Драко аккуратно поставил свою подпись на пергаменте и улыбнулся. — Теперь вы официально продали мне мой магазин зелий, и я снова его законный владелец. А вам пора заниматься своим книжным царством, и не забудьте внести меня в список приглашенных на открытие. Не буду значиться первым номером — не приду!

Блейз, держа в руках мешочки с галеонами, не мог поверить в свою удачу. Пока — удачу, потому что счастьем он это назовет только тогда, когда будет держать в объятиях Асторию Забини. А пока это был очередной шаг на пути, который он совершал с помощью Драко. Не далее как неделю назад магазин зелий был официально переписан на Блейза, сделка зарегистрирована в Гринготтсе, и сейчас они с Драко отыгрывали все назад. Что в этой истории показалось Блейзу самым удивительным, так это реакция Люциуса Малфоя — тот, как рассказал Драко, просто пожал плечами:

— Драко, это твой магазин, твой друг и твоя жизнь. Поверь, у меня сейчас столько забот в Министерстве, что совсем не до того, что ты делаешь со своим имуществом. Выкупаешь по высокой цене обратно? Твое дело, если считаешь это разумным. И вообще, я думаю, что Гринграссам лучше согласиться на брак дочери с Забини — перспективных свободных молодых людей сейчас не так уж много. Если ваши танцы с документами помогут твоему приятелю — что ж, пусть будет так. Но все-таки попроси его слепить из помощника приличного управляющего до своего ухода.

И Блейз лепил — Джим Миллс старался вовсю и уже вполне мог заменять Блейза в его отсутствие, демонстрируя свои умения принимать решения и нести за них ответственность. А теперь Блейз планировал отсутствовать часто — пора было заниматься своим, по-настоящему своим делом. Сумма, которую заплатил Драко за свой магазин, буркнув: "Ты что, считаешь, что мой бизнес столько не стоит? Это что, по-твоему, какая-то лавчонка в подворотне?!" позволяла не арендовать помещение, а выкупить его в собственность, что Блейз и собирался сделать в первую очередь.

А потом — начать ремонт. Астория нарисовала, как, по ее мнению, должен был выглядеть магазин, причем сделала это так хорошо, что у Блейза даже дыхание перехватило при виде ее рисунков — она практически визуализировала его мечту, добавив присущие ей уютные "красивости", до которых он сам бы вовек не додумался. В этом была вся Астория — талантливая художница. Но на все попытки сказать ей об этом она небрежно отмахивалась — это, мол, просто увлечение, мечты. Но о чем именно мечтает, она так и не сказала, как Блейз ни пытался добиться ответа:

— Дорогой, сначала нам нужно открыть магазин и пожениться, обо всем остальном потом подумаем.

Блейз нехотя соглашался, но понимал, что в будущем его может ждать сюрприз — вряд ли Астория будет просто довольствоваться ролью миссис Забини — она активная, общительная и деятельная, ей нужно будет чем-то заниматься, а не дома сидеть. Блейз не был против — вот Луна Лавгуд не собиралась бросать Отдел тайн после того, как станет миссис Малфой, и Драко с уважением относился к ее решению. И Астория сможет себя проявить, Блейз готов ей в этом помочь.

Но пока — открыть бутылку вина и скрепить тостом сделку с другом — настоящим, таким, каких на каждом углу не встретишь.

— Драко, я верну все, до последнего кната, даже не сомневайся, — Блейз, несмотря на радостный момент, был очень серьезен.

— Конечно, вернешь! Я потрачу часть этих денег на подарки своим крестникам, — улыбнулся Драко, салютуя бокалом.

— У тебя есть крестники? — удивился Блейз.

— Пока нет. Но разве вы с Асторией планируете бездетный брак? Или ты, лукотрус книжный, кого-то другого на эту роль уже выбрал? Только попробуй, я тебе… уши заклинанием отрежу и к брюкам сзади пришью!

* * *

Утром в день открытия своего магазина Блейз волновался так, будто его прямо сейчас казнят через поцелуй дементора. Вчера, когда он прошелся вдоль стройных рядов стеллажей, поправил заботливо развешанные Асторией — ей удавалось иногда сбегать из-под надзора родителей — тяжелые темно-зеленые портьеры, посидел за столиками небольшой кофейной зоны, ему пришлось ущипнуть себя, чтобы окончательно убедиться в том, что он не спит. Что это на самом деле "Книжный магазин Забини", и он и есть тот самый Забини…

Это был нелегкий путь, и радостное вдохновение слегка притухло под повседневными делами и проблемами — заказать материалы для отделки и ремонта, понервничать из-за сбоев в сроках доставки, проследить за работой ремонтной бригады, поломать голову над тем, как лучше все расставить, чтобы каждый метр площади был использован с максимальной пользой. Но хотелось же, чтобы было еще и красиво, и уютно, и чтобы была та самая особая атмосфера, о который он грезил днями и ночами. И Астория далеко не всегда могла быть рядом, чтобы помочь и, главное, заглянуть в глаза, сесть ему на колени, поцеловать и убедить в том, что он со всем справится. Потому что иногда у Блейза просто опускались руки — например, когда издательство в Америке, где он решил заказать партию книг, по ошибке отправило их… в Аргентину! И Блейз до последнего не был уверен, что секция "маггловская приключенческая литература" будет заполнена вовремя.

Зато и интересного в процессе подготовки к открытию было много — к примеру, Блейз познакомился с несколькими ведьмами, которые под псевдонимами писали любовные романы и желали, чтобы в его магазине продавались плоды их труда. Вроде адекватные девушки и женщины, умные и милые даже — а что же тогда такую ерунду писали?!

Блейз имел неосторожность поделиться своим мнением с Асторией, но та осадила его, предложив сначала посмотреть, сколько денег ему принесет продажа этой "ерунды", а потом уже говорить. Ну, посмотреть-то было можно — целый стеллаж сверху донизу заполнился этими книжками…

Сегодня Астория обещала явиться на открытие магазина с отцом — еще один повод поволноваться — будто у него их и так мало. Но она была права — лучше пусть мистер Гринграсс сразу увидит, что Блейз будет способен обеспечить Астории достойный уровень жизни. За время от помолвки до свадьбы снимет, а после и купит, приличный дом — пусть и не такой, как Гринграсс-мэнор — чтобы Астория обустроила его по своему вкусу, ни в чем себе не отказывая. Пусть они не будут жить роскошно, но обеспеченными вполне смогут стать.

Пора. Блейз, сделав последний глоток кофе, был готов выйти из своего кабинета позади магазина в торговый зал, чтобы лично распахнуть двери магазина и встретить гостей. Он сделал это!

* * *

— Да, спасибо, я тоже рад вас видеть и мне приятно, что вам нравится то, что перед вами. Книги с рецептами тортов? Конечно, миссис Лонгботтом, они у нас есть, третий стеллаж. Но вам же самой впору такое писать — от покупателей отбоя не будет! Миссис Уизли, конечно, у нас имеется "Продвинутое магическое садоводство", я лично листал на днях эту книгу и могу сказать, что…

Улыбнуться. Пожать руку. Показать, куда идти за той или иной книгой. Подозвать продавца. Отметить, что надо бы поставить дополнительные столики в кофейне — желающих много, а присесть некуда. Ладно, стоит понаблюдать примерно неделю, сегодня же только открытие, но если покупателей постоянно будет так много, придется точно делать заказ мебельной фирме.

Блейз, устав от общения уже за час, беспокойно поглядывал на дверь, но все равно пропустил момент, когда Астория с Дафной и отцом оказались в зале. Тайная невеста послала ему сигнал — пока не подходить, дать осмотреться…

Ему показалось, или на лице мистера Гринграсса играла одобрительная усмешка? Драко прислал на днях сову с сообщением, что Люциус собирался встретиться с отцом Астории по каким-то делам, и друг взял с отца обещание, что тот прополощет упрямому Гринграссу мозги. Глупо было предполагать, что Люциус Малфой не добьется результата, если за что-то берется. Тем более, Драко говорил, что работой Джима Миллса все довольны — сам Блейз еще в начале марта, то есть уже месяц как, ушел из магазина Малфоев в уверенности, что все там и без него будет хорошо. Может быть, это своеобразная благодарность старшего Малфоя за хорошую работу?

Астория просигналила с другого конца зала "страшными глазами" и повела отца прямо навстречу Блейзу. Сейчас или… Сейчас!

— Поздравляю, мистер Забини. У вас хороший магазин, уютный — чувствуется женская рука… Даже не буду лгать, что не понял, чья именно.

— Не буду оправдываться, мистер Гринграсс. Могу я пригласить вас в кабинет на рюмочку огневиски в честь открытия?

Оказавшись один на один с, как он надеялся, будущим тестем, Блейз старался убедить себя в том, что не волнуется. Хотя вышло и не очень, но все же он чувствовал себя теперь совершенно иначе, чем в тот, первый и провальный раз. И лучше было сразу начинать с главного — точнее, он уже начал. Никогда бы ему не справиться со всем в такие короткие сроки, если бы не желание быть с Асторией:

— Мистер Гринграсс, я снова прошу у вас руки вашей дочери. Сегодня вы видите, что я способен достойно обеспечить ее существование, не говоря уже о своих чувствах. Я понимаю ваше беспокойство за ее будущее и готов дать магическую клятву, что никогда не сделаю ничего, что может повредить ей или заставить страдать.

— Все мы, когда влюблены, готовы разбрасываться такими клятвами с горящими глазами, — усмехнулся отец Астории. — Но я вижу, что вы упорный молодой человек, и не сомневаюсь, что моя дочь вам на самом деле дорога. Тем более, я знаю, что она сама хочет стать вашей женой. А если я откажу, что вы будете делать?

— Что угодно, — твердо посмотрел Блейз в глаза своего визави. — Украду, увезу, все брошу, но Астория будет моей женой!

— Не сомневаюсь, что так и будет, и даже уважаю вас за то, что вы готовы бороться за Асти. Но нет необходимости. Уточните только, мистер Забини, сколько вы должны мистеру Малфою?

Блейз назвал сумму, надеясь, что голос его при этом не дрожал. Много. Очень много…

— Договариваемся так: я выплачу ваш долг.

— Нет, мистер Гринграсс, свои долги я плачу сам, — перебил его Блейз, сверкнув глазами.

— Мистер Забини, не заставляйте меня усомниться в чистоте вашей крови! Вы, кажется, забыли, или не знаете, как выдают замуж девушек из уважаемых чистокровных семей? Я обязан дать за дочерью достойное приданое и в качестве такового погашу ваш долг, что в интересах моей дочери, если вы дадите себе труд об этом подумать.

— Это большая честь для меня — стать мужем вашей дочери, и я сделаю все, чтобы она была счастлива.

— Исполните ее мечту, — улыбнулся мистер Гринграсс.

— Я бы очень хотел знать, в чем она заключается. Астория отмахивается, что сейчас не до этого.

— Она всегда хотела иметь собственную картинную галерею, выставлять и продавать работы молодых художников, чтобы мир узнал о них. Традиционно женщины из рода Гринграсс не работали, занимаясь лишь домашними делами и дамскими клубами, потому эта идея казалась мне... — Гринграсс помедлил, подыскивая наиболее деликатную формулировку. — Слишком современной. Теперь же вы будете нести ответственность за свою жену...

Блейз видел, как хитро и вместе с тем как-то по-доброму улыбнулся будущий тесть — видно, что очень любил свою дочь, несмотря на то, что не позволял ей нарушать правила приличий и старинные обычаи, даже если не очень с ними согласен.

— Я вас понял, мистер Гринграсс. Первую годовщину свадьбы отметим открытием галереи Астории. Даю слово Забини!

— А я даю слово Гринграсса, что отдам вам в жены свою дочь. Объявим о помолвке через месяц, нужно подготовиться к этому событию. Идите уже, обрадуйте свою невесту, пока она совсем не извелась.

* * *

"А все должно очень даже неплохо получиться", — утешал себя мистер Гринграсс, закрывшись в кабинете после ужина и представляя сияющие глаза младшей дочери.

Несколько месяцев, и она станет миссис Забини — как быстро летит время… Вот вроде бы совсем недавно он носил дочь на руках, провожал в Хогвартс, слушал ее споры с матерью по поводу выпускного наряда… А теперь никуда не денешься от споров по выбору свадебного…

Наверное, Люциус Малфой был прав, когда во время их последней встречи по деловым вопросам упомянул, что современным девушкам не так-то просто найти стоящих женихов. Чистокровных родов, ничем себя не запятнавших, не так много, совсем не обнищавших — еще меньше… Видимо, этот мальчишка Забини действительно чего-то стоил, раз сам Малфой-старший лоббировал его интересы, а Малфой-младший одолжил внушительную сумму...

В словах Люциуса Малфоя была истина: это обеспеченного парня можно женить на бесприданнице из хорошей семьи — ради продолжения рода. Наоборот — слишком странно. Вот если не принять предложения Забини, где искать другого мужа Асти?

"А Забини не самый плохой вариант, — продолжал прикидывать Гринграсс. — Он упорный, целеустремленный и сможет развить свое дело. Стоит вспомнить, как он работал на Малфоев. Если он теперь так же станет трудиться на собственную семью... А он, бесспорно, станет. Тем более, сможет заняться этим сразу же, раз приданое Астории погасит долг Малфою. Судя по магазину, дела пойдут бойко — место хорошее, да и конкурентов практически нет. По крайней мере, такого уровня. Значит, и дом свой молодые скоро купят или построят.

Да и зачем чинить препятствия, если Астория влюблена, и не без взаимности? Пусть живут своей жизнью, убеждаются, что семья — это не только любовные вздохи, но еще и понимание, уступчивость, поиск компромиссов и дипломатия почище, чем в Министерстве магии.

Завтра Блейз Забини приглашен на ужин — надо обговорить прием в честь помолвки да и подготовку к свадьбе… Жениться — это же не мантию выбирать, все должно быть по правилам, по традициям. Как положено".