Подари мне чудо (гет)

Луна Лавгуд неспешно перебралась через поваленное дерево и устало облокотилась о нагретый ствол. Ночью прошел дождь, а сейчас где-то за деревьями палило солнце, и воздух из-за высокой влажности казался спертым. Луна прислушивалась к звукам леса: тихонько поскрипывали сосны, перекликались невидимые птицы, звенела мошкара. Пожалуй, мошки были самым тяжелым испытанием в этом походе. Луна считала себя не вправе убивать невинных созданий, но комары и неведомые кусачие твари не платили ей добром за добро.

Луна шла по лесу уже около четырех часов, местами пробираясь сквозь заросли колючей облепихи или в поисках обходного пути очередной болотистой лужи, сворачивая с намеченного маршрута. Она охотилась за мигглзами.

* * *

После окончания Хогвартса Полумна Лавгуд решила посвятить себя миру легенд и природы. Она верила рассказам отца о животных и растениях, в существовании которых все сомневались. Ксенофилиус смог отыскать два вида носоглазых книзлов, которые раньше считались вымышленными. Это открытие наделало много шума в определенных, но очень узких кругах. Луна искренне радовалась успеху отца и хотела совершить что-то подобное.

Несколько месяцев назад ей пришло письмо. Человек, назвавшийся Фрэнком Брутом, восторженно писал о том, что во время похода ему довелось увидеть стайку существ, похожих на мигглзов. К его большому сожалению, друзья не позволили ему изучить мигглзов подробнее, однако в середине июля он планирует вновь отправиться в тот лес, чтобы найти и описать полумифических существ.

Сначала Луна не придала никакого значения письму. Подобные сообщения часто приходили в редакцию «Придиры» и в основном оказывались ложными. Если честно, Луна никогда раньше и не слышала о мигглзах. Сейчас ее занимала расшифровка звуков, издаваемых черными шептунами — хищными растениями, которые, как предполагалось, могли обладать зачатками разума.

За обедом она между прочим рассказала отцу о письме и своем скептическом отношении к написанному. Ксенофилиус слегка нахмурился.

— Мигглзы... Знаешь, одно время твоя мама была помешана на них. Она собирала информацию и верила, что мигглзы существуют.

Луна удивленно раскрыла глаза.

— Это продолжалось недолго. Пандора несколько раз отправлялась в экспедиции, но безуспешно. Она внимательно изучала все заметки и описания мигглзов, благо их было не больше сотни. Старинные сведения более-менее сходились в описании внешнего вида и повадок этих существ, но чем новее упоминания, тем больше в них расхождений. Твоя мама пришла к выводу, что мигглзы либо давно вымерли, либо никогда не существовали, — Ксенофилиус положил в чай листочек остроуха и надавил на него ложечкой, как бы показывая, что он все сказал.

Полумна решила еще раз изучить архив матери. Пандора Лавгуд оставила после себя десяток дневников и две коробки с письмами и вырезками из газет. На изучение путевых и рабочих заметок у Полумны ушло несколько недель. В итоге она решила, что мать была права, но внутри ее грыз червячок сомнения — а все-таки вдруг...

Вскоре появился повод отправиться в экспедицию вместе с Фрэнком Брутом. Дома подходил к концу запас секуры — травы, которая в зависимости от приготовления делалась сладкой или солоноватой. Если секуру засушить целыми листьями, а потом растереть в ладонях, то травка пахла медом и становилась такою же сладкой. А если свежую секуру нарезать и заморозить, то она становилась горьковато-соленой. Полумна знала, что в лесу, где Фрэнк Брут собирался найти и изучить мигглзов, должны быть большие поляны секуры. Луна написала письмо мистеру Бруту, спросив, не нужна ли ему помощница, и, получив восторженно-утвердительный ответ, стала готовиться к экспедиции.

За день до предполагаемого похода Луна получила письмо. Фрэнк Брут сломал ногу. Он очень сожалел, что экспедиция откладывается, и Луне показалось, что этот человек, должно быть, испытывает очень сильные эмоции — в каждом абзаце было по несколько восклицательных знаков, а в некоторых местах ей попалось даже такое сочетание знаков: «...?!!»

Луна решила ничего не откладывать. На следующий день она попрощалась с отцом и трансгрессировала на опушку хорошо знакомого леса.

* * *

Уже несколько раз Полумне попадались полянки с секурой — рюкзак на спине был забит ею под завязку. Она трижды наполняла флягу родниковой водой, сейчас же полупустая бутыль болталась у нее на поясе. Полумна устала. Очень устала. Но до нужного места ей оставалось совсем немного. Мистер Брут указал приблизительные координаты и послал карту с обозначением маршрута его предыдущего похода. Луна еще раз взглянула на расчерченный клочок бумаги. Удивительно, что люди могли выбрать для похода такой сложный маршрут, но пора было идти.

Через полчаса Полумна вышла на живописный пригорок. Сосны внезапно сменились юными дубками, которые будто глядели с высоты на своих собратьев. Внизу журчала небольшая река. Из густой травы то там, то здесь высовывались колокольчики. Полумна заметила место бивуака и следы костра — видимо, здесь нередко проходили любители пеших походов. Она решила отдохнуть и направилась в сторону импровизированной скамьи. Неожиданно позади себя Луна услышала треск сучьев, и чей-то голос совсем рядом властно произнес:

— Брахиабиндо!

Полумна попыталась обернуться, попятилась и почувствовала, будто веревки связывают ее ноги. Удар по голове — и больше Полумна Лавгуд ничего не чувствовала.

* * *

День рождения Гарри пришелся на субботу. В воскресенье все проснулись довольно поздно.

Джинни открыла глаза и сладко потянулась. Солнечный луч пробивался из-за занавесок и скользил по одеялу. Джинни посмотрела на соседнюю кровать. Покрывало было аккуратно сложено, но на постели как будто никто не спал. Значит, Гермиона ночевала у Рона. Что-то неприятное и липкое зашевелилось у нее в душе, но Джинни не стала размышлять об отношениях Гермионы и брата, а еще раз потянулась и села на кровати.

— Кикимер! — зевая, позвала она. Эльф явился со звонким хлопком и немного поклонился.

— Доброе утро, — прокаркал он.

— Доброе утро, Кикимер. Скажи, пожалуйста, все уже встали? — Джинни не удержалась и еще раз широко зевнула.

— Хозяин на кухне, он вместе с мистером Уизли, мистером Феллом и мисс Грейнджер завтракают.

— Спасибо, Кикимер. Передай, что я скоро к ним присоединюсь, — Джинни встала, ожидая, что эльф сейчас исчезнет и можно будет переодеться. Эльф медлил. Он как-то странно потупился и глухим голосом проворчал:

— Мистер Томас просил передать, чтобы вы зашли, как проснетесь, — он еще ниже опустил голову и очень тихо добавил: — Это не понравилось бы хозяину. В его доме...

Джинни нахмурилась. Хорошее настроение, которое наполняло ее минуту назад, совершенно исчезло.

— Кикимер, передай мистеру Томасу, что я не приду. У него должна быть совесть!

Эльф исчез, а Джинни вновь села на кровать и задумалась. Отношения с Гарри развивались странно. То их неудержимо тянуло друг к другу, то начиналось ироничное подтрунивание. Первая начала Джинни. Она в шутку приревновала Гарри к какой-то девушке и начала в красках расписывать их будущую счастливую жизнь. Гарри в шутку начал ухаживать за этой девушкой, все трое понимали, что это все несерьезно, но после каждой фазы ироничного сводничества фаза притяжения становилась слабее и слабее.

Полгода назад Гарри познакомил Джинни с ребятами из отдела, где он стажировался. Оба чувствовали, что опять начинают подшучивать друг над другом, но ничего не могли с этим поделать. На новогодней вечеринке Джинни впервые за несколько лет увидела Дина Томаса. Высокий. Подтянутый. Та же кудрявая шевелюра. Мягкая улыбка. Легкий акцент

Джинни отмечала все это автоматически, и в тот же вечер автоматически отметила голодный и ласкающий взгляд, устремленный на нее.

Гарри тоже это заметил, но ничего не сказал, только посмеялся,что Джинни в тот вечер разорвала предстоящую помловку Дина. Тогда она не восприняла ухаживания Томаса серьезно, но с того дня он все чаще и будто случайно сталкивался с ней в кафе, магазинах, приходил на матчи, в которых она участвовала.

Потом Джинни и Гарри поссорились. Эта размолвка случилась перед его командировкой, они расстались, так и не помирившись. На следующий вечер после матча по квиддичу, в котором их команда заняла первое место, Джинни сидела одна дома у камина и пила огневиски. Неожиданно языки пламени в костре задергались, и она увидела прозрачную голову Дина Томаса. Он улыбался.

— Здравствуйте, мисс Уизли! Можно поздравить тебя с победой? Гарри велел присмотреть за тобой. А еще он оставил подарок, знал, что первое место будет за вашей командой! — он замолчал, продолжая улыбаться. Джинни было тошно, от выпитого кружилась голова, и трудно было понять, что именно хочет от нее голова из камина. Но имя Гарри немного привело ее в чувства — значит, он простил ее, беспокоится о ней. Джинни молча подняла взгляд на голову Томаса.

— Может, впустишь меня, — еще шире улыбнулся он. — Я с удовольствием передам подарок от Гарри!

Джинни задумалась, от имени Гарри веяло чем-то родным и уютным, и она, взмахнув палочкой, впустила Дина. Тот изобразил удивление по поводу расстроенного внешнего вида Джинни. Он заставил ее умыться, допил с ней огневиски и уложил спать.

Утром Джинни очень плохо соображала. Проснувшись с дикой головной болью, на прикроватной тумбочке она увидела флакон зелья и записку: «Спасибо за чудесную ночь! Д.Т.». Джинни почувствовала, как замерло сердце, как все похолодело внутри. Она старалась по минутам прокрутить в голове все события вечера, но воспоминания кончались на том, как она в домашней одежде ложится в постель, а Дин заботливо подтыкает одеяло. Неужели между ними что-то было? Джинни тогда оглядела себя — она была в той же домашней одежде, на теле не было следов поцелуев, только предательская влажность волной накрывала ее. Было что-то или нет?

В тот же вечер Гарри позвонил ей и поздравил с победой. Он как будто забыл о ссоре, заботливо спрашивал, понравился ли ей подарок. Подарок... Джинни, смутно вспомнив большой букет цветов, поблагодарила Гарри.

Пока Гарри был в отпуске, Дин встретился ей только один раз в кафе. Она пила кофе вместе с Мирандой, ее приятельницей по команде, когда зашел Томас и, не глядя в ее сторону, сел за соседний столик спиной к ним. Джинни внутренне напряглась. Через какое-то время Миранда отошла в дамскую комнату. Тогда Дин подозвал официанта и, обернувшись, улыбнулся Джинни. Когда Миранда вернулась, подошел официант с чашкой капучино и поставил ее перед девушками. На молочной пенке было изображено маленькое сердечко. Официант неопределенно прокомментировал:

— Подарок от анонима.

Миранда засуетилась, покраснела, принимая все происходящее на свой счет, поискала глазами, но никто не смотрел на них, только Дин, хитро улыбаясь, выходил из кафе.

С тех пор Дин будто преследовал Джинни, особенно ему нравилось застать ее одну. Но больше он не позволял себе никаких намеков, а в присутствии Гарри вел себя очень сдержанно.

Было что-то или нет?..

Джинни почти было успокоилась, но однажды Кикимер окончательно разрушил ее внутренний покой. Он появился перед ней, держа в сморщенных ручках клочки бумаги.

— Кажется, это ваше, мисс Уизли, — проворчал он, не глядя на нее. Джинни протянула руку, но тут же отшатнулась. Она узнала ту самую записку, которую оставил Дин. Мысли закрутились, она вспомнила, как разорвала бумажку на две части и положила в карман домашнего халата. После возвращения Гарри она ночевала у него раз и бросила халат в стирку, а теперь Кикимер нашел бумажки и сложил о Джинни свое мнение. С тех пор он был с ней очень почтителен в присутствии других, но наедине он каждый раз напоминал ей об этом.

Джинни оделась и спустилась в столовую. Увиденное заставило ее на секунду замереть в дверях. По столовой летали совы, из камина выскочили двое авроров в форменных мантиях, Гарри и остальные были бледны...