Ритуал сработал как надо (джен)

* * *

Выходя из аудитории, мальчики внезапно наткнулись на Дамблдора.

— Добрый день, директор, — моментально поздоровался Гарри.

— Мистер Поттер, мистер Макмиллан, — Альбус легким кивком головы изобразил приветствие. — Полностью с вами солидарен, день сегодня на удивление добрый.

Эрни побледнел. Затем посерел. После заикающимся голосом произнес: — Это не я, это всё Поттер. Это он!

— Это он что? — недоуменно сказал Дамблдор, слегка наклонившись к ученику.

— Организовал кружок по зельеварению. Эта наука сама по себе нас очаровала, только вот варить как-то… комфортнее. Да, комфортнее варить в спокойной уединенной обстановке, а не под пристальным взглядом профессора Снейпа. Не в обиду профессору, конечно, но вот его взгляд… Ну, вы поняли, о чём я, сэр.

— Охо-хо, понимаю-понимаю. По секрету скажу, не все преподаватели могут спокойно выдержать его взгляд за обеденным столом, так что ваши чувства мне понятны. Но не будем о грустном. — улыбнулся директор. — Надеюсь, вы официально зарегистрировали свой кружок и заручились поддержкой какого-нибудь преподавателя? — продолжил он более серьезным тоном.

— Ну… Не-е-т? — неуверенно протянул Поттер. — Директор, мы просто нашли незанятую аудиторию и просто понабрали ингредиентов.

— Да? — удивился Дамблдор. — А почему? Уверен, профессор Спрут с радостью стала бы вашим куратором.

— Ну-у э-э-то та-а-к ску-у-чно, — растягивал слова Поттер. — Вся эта бюрократия, бланки, разрешения, брр, — скривился Гарри.

Директор громко рассмеялся.

— Эх, молодость, — произнес Дамблдор, смахивая невидимую слезу. — Помню, сам в школе ни один свой проект толком не оформил. Директор бегал всё за мной, уговаривал заполнить отчетность ради грантов. А мне это было неинтересно, мне хотелось просто творить! — сказал Альбус, подняв глаза к небу. — А сейчас… А сейчас просто чтобы встать из-за стола мне нужно написать на самого себя докладную записку и поставить отметки в парочке журналов, — покачал головой директор. Возникла недолгая печальная пауза.

— Надеюсь, вы не занимаетесь чем-то опасным, мистер Поттер? — вкрадчиво спросил Дамблдор.

— Ну что вы, директор! — с улыбкой ответил Гарри, разводя руками. — Все под моим полным контролем. И под мою личную ответственность, — добавил мальчик.

— Даже так… — задумчиво произнес Альбус, поглаживая бороду. — Ну что ж, под вашу ответственность, — согласился директор. — И всё же советую задуматься над… легализацией вашей деятельности. В конце концов, если бы бюрократия несла только вред, то от неё бы давно отказались, — сказал Дамблдор.

— Сэр, задумаюсь. Обязательно задумаюсь, — кивнул Поттер.

— Ну и прекрасно! Мистер Макмиллан, у вас чрезвычайно бледный вид. Может вам обратиться в больничное крыло?

Эрни весь разговор изображал антикота Шрёдингера. То есть был ни жив, ни мёртв.

— Х-х-орошо, — заикаясь, кивнул мальчик.

— Со здоровьем шутки плохи. Настоятельно рекомендую отправиться туда прямо сейчас. Как раз к обеду успеете вернуться. Ну а мы пока прогуляемся с мистером Поттером, хорошо?

— Х-х-орошо, — заикаясь, кивнул Эрни и поспешил в больничное крыло.

Директор подождал, пока фигура мальчика не скроется за углом.

— Вы не против сделать крюк по пути на обед, мистер Поттер?

— Да, пожалуйста, — пожал плечами Гарри.

— Что ж, тогда пойдемте. Как ваше самочувствие?

— Нормально, как обычно, — вновь пожал плечами Поттер.

— Лучше не стало?

— Стало. Ненамного. По ощущениям — каждый день чуть легче предыдущего.

— Рад это слышать, рад это слышать.

Далее директор и ученик несколько минут шли молча.

— Мистер Поттер, постарайтесь вспомнить, до своего одиннадцатилетия вы встречали каких-нибудь волшебников? — прервал тишину Дамблдор.

— На самом деле, встречал, сэр. Правда, тогда я не понял, что это были волшебники. Это, ммм, с новыми знаниями уже стало понятно.

— Где, когда и при каких обстоятельствах вы их видели? — директор слегка насторожился.

— Ммм, точно не помню. Где-то в столице. Когда — тоже точно не помню. Мы с опекунами иногда выбираемся в Лондон. На протяжении пары лет в общественном транспорте иногда попадались какие-то подозрительные личности. Они были одеты не так, как все, вели себя странно. Они ко мне подходили, что-то говорили, хлопали по плечу. Пытались всунуть в руки какие-то предметы. Но я отказывался от всего, сэр. Да и не разговаривал с ними толком.

Директор замолчал и зажмурил глаза. Впрочем, это не мешало ему идти дальше. Спустя с десяток секунд, Дамблдор тихим голос спросил.

— Мальчик мой, ты помнишь, что конкретно они тебе говорили? Может, какие-то отдельные слова запомнились?

— Ммм, — произнес Гарри, задумчиво помассировав виски. — Нет, не помню. Понимаете, это для вас март месяц был пол года назад. А для меня в ночь с 30 на 31 июля прошла целая жизнь. Очень долгая и очень насыщенная жизнь. Даже события полугодовой давности мне уже кажутся безумно далёкими. Поэтому вспомнить подробности тех странных встреч, увы, не могу.

— Жаль, очень жаль, — произнес директор, погружаясь в своим мысли. Через пару секунд он спросил:

— Какие у вас планы на утро воскресенья, мистер Поттер?

— Совместное выполнение домашней работы. Традиция факультета, сэр.

— Дамблдор слегка улыбнулся.

— Традиции — они священны. Что насчёт второй половины воскресенья?

— Абсолютно свободен, сэр.

— Я хотел бы показать вас своему другу. Он большой специалист в одной узкой области, и, возможно, сможет помочь с вашей… ситуацией. Вы не против?

— Нет, сэр. Куда и во сколько подойти? — моментально ответил мальчик.

— Три часа дня, больничное крыло. Устраивает?

— Так точно, сэр.

— Ну и отлично, — резюмировал Дамблдор. — А вот как раз и Большой Зал. Приятного аппетита, мистер Поттер.

* * *

По пути в Большой Зал Поттера нагнал его старый знакомый.

— Гарри, привет! — поздоровался юноша. — Меня зовут…

— Привет, Седрик, — прервал собеседника Поттер.

— О, так ты запомнил меня, — немного удивился Диггори.

— Я всех запомнил, — пояснил Гарри, решив не уточнять, что это за «все».

— Отличная память, — Седрик показал большой палец своему собеседнику.

— Эйдическая, к сожалению, — вздохнул Поттер. Диггори уважительно покивал головой, но из-за легкого недоумения в его глазах сложилось впечатление, что он не знал такого слова. На этом расшаркивания закончились.

— Гарри, как ты уже, наверное, знаешь, на нашем факультете есть традиция наставничества. Звучит как что-то жутко формальное и официальное, но нет. Просто как-то так из года в год складывается, что у каждого первокурсника появляется старший товарищ. Друг или приятель, к которому можно обратиться за помощью. Нет, ты не подумай, что кто-то считает тебя беспомощным! — Седрик поднял руки в примирительном жесте. — Или что кто-то набивается тебе в друзья. Я уже наслышан о твоих… успехах на школьных предметах, так что не думаю, что тебе нужна помощь с учебой. Однако жизнь в Хогвартсе — это не только учеба. А вопросы могут возникнуть не только с домашкой по трансфигурации, — продолжил юноша. — Так, что-то меня уносит куда-то не туда. Короче! Если у тебя возникнет какой-нибудь вопрос, если тебе потребуется совет — можешь обратиться ко мне. Чем смогу, тем помогу. Просто так, без всяких условий и обязательств, — улыбнулся под конец своей речи Седрик.

— Спасибо, — коротко сказал Гарри, протягивая руку собеседнику. Диггори ответил крепким рукопожатием. — На самом деле, у меня уже есть вопрос.

— Да? — произнес Седрик. — Я тебя слушаю.

— В школе есть дуэльный клуб?

— Хм, — задумался юноша. — Формально нет, по факту — да. Официально такого клуба у нас нет, однако профессор Флитвик пару раз в месяц собирает несколько учеников и… даже не знаю, как это назвать. В общем, он рассказывает байки времён своей дуэльной молодости, делится опытом, отвечает на вопросы. Иной раз показывает какой-нибудь финт или приём. Совсем редко, но и такое бывает, устраивает спарринги между учениками. Но это не главное. А главное в том, что на таких посиделках он присматривает себе учеников. Личных учеников, которых потом самостоятельно тренирует. Я сам являюсь таким вот личным учеником, поэтому так много знаю. Если хочешь, — неуверенно протянул Седрик. — Если хочешь, я замолвлю за тебя словечко на посиделках, но ничего не обещаю. Профессор Флитвик не берёт первокурсников, никогда их там не видел.

— Ничего себе, — изобразил удивление Гарри. Все сказанное он и так знал. — Спасибо! — поблагодарил Поттер. Долгая подводка к просьбе наконец-то завершилась. — Не стоит беспокоить профессора по таким пустякам. В конце концов, мне не столько дуэльный клуб нужен, сколько, ну там, знаешь, хочется выучить парочку дуэльных заклинаний. Увереннее себя чувствуешь, когда в арсенале есть что-нибудь этакое. В одиночку разучивать всё пока немного боязно, уж лучше под чьим-нибудь надзором. Седрик, ты, походу, один из лучших в школе в этом деле, может, посоветуешь что?

— Хм-м, — нахмурился юноша. Ему не понравилось, к чему идет разговор. Несмотря на громкие заявления о помощи и наставничестве, Седрику не хотелось быть нянькой первокурснику. С другой стороны, совесть не позволяла отказаться сразу после того как сам предложил помощь. — Хогвартс достаточное мирное местечко. Многие мои однокурсники не знают никаких специальных дуэльных чар и ничего. Спокойно прожили три года. Может, тебе…

— Знаю, знаю. Хогвартс самое безопасное место в Британии и бла-бла-бла. Наслышан. Только вот моих тараканов уже не переубедить, — перебил собеседника Поттер.

— Ха, — усмехнулся Диггори. — Ну да, у каждого свои заскоки. Ладно, давай так поступим, — юноша пару секунд о чём-то усердно размышлял, а затем продолжил. — Через месяц, где-нибудь в середине октября, я покажу тебе парочку приемчиков. Потренируемся немного, расскажу базовые вещи, а там, глядишь, и успокоятся эти твои тараканы. Сейчас у меня просто нет времени, надо утрясти расписание с квиддичем, с другими клубами и прочая, прочая. К тому же профессор Флитвик мне голову оторвёт, если буду учить тебя заклинаниям до того, как ты сдашь ему зачёт по технике плетения чар. Как-то так. Ну что, договорились?

— Договорились!

* * *

Провожая взглядом удаляющегося старшекурсника, Гарри погрузился в размышления. Ситуация складывалась странная — похоже, на факультете его признали. Признали не только нормальным, но и подающим надежды. Среди учеников Хаффлпаффа не так много выдающихся студентов, которыми барсуки реально могут гордиться, но Седрик Диггори как раз из этой когорты «звезд». Седрик ещё не стал старостой, капитаном сборной факультета по квиддичу или Чемпионом Хогвартса, но уже заслуженно считается самым талантливым студентом Хаффлпаффа за последние пару десятков лет. И «назначение» наставником именно его является очень символическим шагом — от Поттера ждут не меньшего. Это было странно.

Гарри, как ему до этого казалось, уже вычислил необходимые требования для становления «звездой Хаффлпаффа», и ключевым из них была социализация. Ни потрясающие академические успехи, ни многочисленные геройства, ни выдающиеся происхождение не сделают Поттера популярным на факультете, если он будет нелюдим. Необщительность, грубость и высокомерие автоматически отправляют человека в самый низ иерархической лестницы Хаффлпаффа, невзирая ни на какие заслуги.

Нынешний Поттер установил свой уровень социализации на границе между «остракизмом» и «ну ладно, сойдет». Он не грубил своим однокурсникам, не избегал факультетских мероприятий, не игнорировал заданные ему вопросы, но вот его ответы… были на уровне «ну ладно, сойдет». Да и все проявления инициативы можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Прежде подобное поведение ставило крест на возможности стать лидером факультета. Раз поведение не поменялось, значит, поменялось восприятие студентами этого поведения. Почему? Именно над этим и размышлял Поттер.

Впрочем, размышления не затянулись надолго. Выдвинув парочку самых вероятных гипотез, Гарри выбросил эти тяжелые думы из головы. В конце концов, долго размышлять о чём-то слишком напряжно, ну а Поттер родился усталым и живёт, чтобы отдохнуть.

* * *

Эрни не находил себе места. В сотый раз укоряя себя за малодушие и за попытки спихнуть всё на соседа по комнате, он раз за разом проигрывал в голове произошедшую встречу. Да уж, первый разговор с директором школы прошел так себе. Но больше всего его волновало не это — его волновала реакция Поттера.

Мальчик продолжал всё накручивать и накручивать на себя, пока не открылась дверь.

— П-привет, — поздоровался Макмиллан с Гарри, зашедшим в их комнату общежития.

— Да вроде бы уже виделись сегодня, — улыбнулся в ответ Поттер. — Зря ты обед пропустил, там были твои любимые кексы. Ну ничего, я их захватил.

— Спасибо, — недоуменно произнес Эрни. Кажется, его сосед и не думал злиться. — Как прошел разговор с директором?

— Ожидаемо. Кстати, когда будет очередное внеочередное собрание нашего кружка? — перевёл разговор Поттер.

— Ты хочешь продолжать? Директор же против того, чтобы мы занимались чем-то опасным…

— Ой, Эрни, да брось. Что может быть опасного в кустарном производстве взрывчатых веществ?

Макмиллан недоуменно уставился на своего соседа. Похоже, Поттер не шутил.

— Нам стоило заранее обговорить трактовку слова «опасный», — пробурчал Эрни.

— Хех, — усмехнулся Поттер. — Если бы человечество договорилось о точной трактовке всех слов, мы бы лишились половины конфликтов и предрассудков.

* * *

Гарри Поттер стоял у входа у больничное крыло и пристально смотрел на часы. До назначенной встречи оставалось еще 137 секунд. Маниакальная пунктуальность хорошо сочетается с ролью зацикленного на обещаниях человека, так что Гарри решил добавить это психологическое отклонение к своему образу. Увы, большинство людей не очень терпят «идеального-во-всем» человека рядом с собой — наверное, потому что на фоне «идеала» так сильно выделяются их собственные пороки и недостатки. Для более простой коммуникации с людьми, Поттер сознательно наделяет отыгрываемую им роль различными мелкими недостатками и негативными чертами. Плюс это вносит разнообразие в его жизнь.

За девятнадцать секунд до назначенного времени дверь в больничное крыло приоткрылась.

— О, мистер Поттер, здравствуйте, — поздоровалась с мальчиком Мадам Помфри. — Проходите, вас уже ждут.

В помещении его ждали двое волшебников. Одного из них — директора школы — он знал. Второго — пожилого мужчину с орлиным носом и взглядом коршуна — он знать не должен.

— Мистер Поттер, позвольте представить вам моего друга и первоклассного целителя — Джонсона Хоука.

— Рад знакомству, — отчеканил Гарри.

— Взаимно, — сквозь зубы процедил старик.

— Мистер Хоук — завотделения больницы Святого Мунга…

— Уже бывший заведующий, — выплевывая слова перебил Хоук.

— … и большой специалист в области лечения проклятий, порчи и душевных болезней, — продолжил директор.

— Я похож на душевнобольного? — слегка удивившись, спросил Поттер.

— Триста тридцать пять… — пробормотал мистер Хоук, закатив глаза. Кажется, шутка Поттера была совсем уж не оригинальной.

— Что вы, мистер Поттер! В колдомедицине под душевными болезнями понимают повреждения или расстройство функционирования души, — поторопился разъяснить директор.

— Угу, понимают, как же. Да ни черта они не понимают, — тихонько ворчал мистер Хоук.

— Возможно, именно этот раздел медицины прольёт свет на причины вашего… состояния. Вы согласны пройти обследование?

— Да, почему бы и нет, — быстро ответил Гарри. Сейчас любой отказ от сотрудничества будет идти ему только во вред.

— Очень хорошо. Тогда…

— Раздевайся, — бесцеремонно перебил мистер Хоук.

— Полностью? — с опаской спросил Поттер.

— Да нет же! — вспылил целитель. — Носки, мантию и рубашку снять, штаны закатить по щиколотки.

Под бормотание мистера Хоука («О, Аэстре! Дай мне силы! С кем мне приходится работать!»), Поттер выполнил указания и лёг на кушетку.

Пока бывший зав.отеделением крепил на теле Поттера датчики некоего прибора, сильно смахивающего на магловский электрокардиограф, Дамблдор решил разбавить неловкое молчание пояснениями.

— Это МРТ — магическо-резонансный томограф. Он позволит определить некоторые параметры вашей ауры и сделать слепок души.

— А что такое душа? — спросил Поттер. От одиннадцатилетнего мальчика ожидают хоть какой-то интерес к происходящему, так что Поттер решил его проявить.

— Аура, душа, духовная оболочка — есть много терминов, которые обозначают…

— Непонятно что, — вновь перебил мистер Хоук. — Никто толком не знает, что это. Поэтому и придумали кучу терминов для одного и того же. Люди вообще любят придумывать разные понятия для непонятных им вещей. Потом определяют одни термины через другие и думают, что узнали что-то новое. Идиоты. Какие же они все идиоты, — похоже, Поттер невольно наступил на больную мозоль старого целителя.

— А ведь я им предлагал! Я им показывал! Вот вам душа, вот вам определение, вот прибор. Бери и пользуйся! Давайте двигать колдомедицину вперед! Но нет! — с каждым словом целитель распалялся всё сильнее и сильнее.

— Это катастрофа. Нет, ты представляешь, мы уже шесть сотен лет пользуемся тавтологией и софистикой вместо нормального определения. Ну разве не бред?! — старик так увлекся, что вовсе прекратил приготовления, целиком и полностью отдавшись своему рассказу. — А я предложил новое определение, на основе нормальной магической теории, проверяемой экспериментально. Первый в мире! Но нет! Они его не приняли! Ведь тогда они не смогут писать эти свои пустые и никчемные работы. Переливать из пустого в порожнее! Не смогут получать гранты и звания за своё словоблудие. Ну не пиздец ли?

— Джонсон! — резко одернул Дамлдор своего друга. — Не увлекайся.

Джонсон захрипел, но ничего не ответил, и молча продолжил закреплять датчики на теле Поттера. Молчали и остальные. Вскоре прибор заработал и стало не до разговоров.

Слабый писк датчиков сопровождался тихим бормотанием отставного целителя. Под размеренное жужжание прибор наносил на длинную бумажную ленту странные синусоиды. Другая часть аппарата время от времени выплевывала листы фотобумаги. Набор хаотичных линий и разноцветных клякс, проявляющихся на листах, был больше похож на детище пьяного импрессиониста, чем на показания медицинского прибора. Вскоре процедура подошла к концу.

— Когда будут готовы результаты? — Поттер вновь продемонстрировал интерес к происходящему. Вместо ответа Джонсон Хоук лишь перевёл взгляд на Дамблдора.

— Показания датчиков будут готовы уже скоро, но интерпретация полученных результатов может занять существенное время. Не переживайте, мы вам сообщим наши выводы, — пояснил директор.

— Ясно, — ответил Гарри, одеваясь. Прошедшая процедура не вызывала у него опасений — не в первый раз её проводят. Если Поттер не будет демонстрировать агрессию, садизм, жажду бессмертия и склонность к насилию, то Дамблдор не предпримет никаких шагов против Поттера, какие бы выводы они там не получили. Гарри это полностью устраивало. Не важно, что о нём будет думать Дамблдор, важно, что он будет делать. Впрочем, это универсальное правило: значение имеет лишь что человек делает, и что он не делает. Остальное — пыль.