Те, кто против тех, кто против нас (гет)

Стань живым — доживешь до смерти.

Гляди в омут и верь судьбе —

Как записке в пустом конверте,

Адресованный сам себе.

(с) СашБаш

Гермиона, конечно, не стала скрывать от Гарри случившийся под утро разговор, а Риддл снова замолчал и ничего не стал комментировать, даже когда Гарри решительно от всего отказался.

— Я не уверен, что он хочет помочь нам, — мрачно сказал Гарри. — И не собираюсь заключать с ним сделку: столько раз я рисковал собой, чтобы не дать ему возродиться, а теперь буду возвращать его к жизни своими руками?

— Эта версия Риддла выглядит получше той, что сейчас на свободе, — заметила Гермиона. — Если бы удалось избавиться от второй…

— Враг всегда остается врагом, — твердо ответил Гарри. — Эта версия такая хорошая, пока боится гибели в Адском Пламени и пытается чего-то от нас добиться, что не может взять силой. Шестнадцатилетняя версия пыталась возродиться ценой смерти Джинни — вряд ли к сорока семи годам Риддл стал добрее. Он просто вернется к своим соратникам, здоровый и молодой, и будет ровно то же самое, что есть сейчас.

— Но у нас тогда будет надежда, — тихо сказала Гермиона. — Тебе не придется умирать, чтобы его убить.

— Мы и так попробуем что-нибудь придумать.

Но придумал что-нибудь, конечно, Риддл — ему вообще всегда везло на интересные происшествия.

— Шухер! — громко сказал Риддл, когда Гарри и Гермиона снова уснули в обнимку среди дня. — Шухер, фраерюги! Глядите, кто идет недалеко.

— Это егеря, — пояснил Риддл, когда Гарри высунулся из укрытой заклинаниями палатки, натянув брюки. — Охотятся на тех, кто сопротивляется власти моего альтер эго, на грязнокровок — ну или просто на вас. Я так думаю, молодежь — с вас с каждого сейчас по две Авады, потом аппарируйте на другую сторону — и еще по Аваде с каждого. Всего их шесть, будет ноль. Справитесь?

— Иди к черту, Риддл, — огрызнулся Гарри, они бы и не «справились», и жутко было слушать, как Риддл распоряжается чужими жизнями, даже если это жизни мразей, из-за которых пришлось прятаться и скитаться и Теду Тонксу, и Дину Томасу, и многим другим.

— Ну конфундите их потихонечку тогда, — разочарованно вздохнул Риддл. — Как старост в темном ночном коридоре, чтобы баллы не сняли: всех по очереди и несильно, пока не уйдут. Вы так в Хогвартсе делали хоть — или вы бездарно провели школьные годы?

Ряды егерей от Конфундусов действительно смешались, и если они имели до этого какую-то цель, то теперь они об этом забыли и беспорядочно побрели прочь. Но седьмого человека, которого сначала Гарри и Гермиона не заметили, они все же потащили за собой.

— Черт, это же Дин! — воскликнул Гарри. — Мы должны что-то сделать.

— Их шестеро, Гарри, — напомнила Гермиона. — Мы можем только проследить за ними — если они остановятся на ночлег, тогда, может быть…

— Брось, Поттер, — плеснул на огонек бензинчика Риддл. — Зачем тебе этот негр, ты что, плантатор?

— Затем, что мы с ним шесть лет прожили в Хогвартсе в одной комнате, сволочь ты бестелесная! — взорвался Гарри, и от внимания егерей его спасли только наложенные на палатку чары неслышимости. — Это ты, гадина, виноват, что его сейчас ведут на муки или на смерть!

— Я не виноват, в 1973ем у меня не то что егерей, даже и планов их заводить не было, — легко соврал Риддл. — Я до такой степени не виноват, что мне грустно смотреть, как вы пойдете и убьетесь, а меня из-за вас потащат в темный тайник. Ладно, Поттер, давай научу, что делать — только ты тогда мне будешь должен.

— По три Авады с каждого?

— Грейнджер, в вашей бездарности как боевых магов я уже убедился, новые доказательства не нужны, — откликнулся Риддл со своей обычной язвительностью. — Далеко до них уже, отсюда не попадете — или попадете в своего негра. Делаем так: Поттер, скажешь на парселтанге «откройся», потом раскрутишь медальон за цепочку — и кидай меня в их направлении изо всех сил. Грейнджер, ты его потом держи, чтобы не вмешивался.

Раскрывшийся медальон со свистом разрезал воздух и приземлился недалеко от егерей, которые даже не успели обернуться на звук, как им навстречу встала призрачная фигура.

— Это мой пленник, — прозвучал над полем холодный шипящий голос. — Оставьте его здесь. Ваши услуги больше не нужны.

Сорокасемилетний Темный Лорд не был похож на того Вольдеморта, который правил магическим миром теперь, но егерям, скорее всего, и не приходилось лично видеть Вольдеморта, так что волновало их только одно.

— За выловленного грязнокровку нам следовало бы получить, — заметил тот из них, что был за старшего.

— Ты получишь, но не то, на что надеешься, если встанешь между лордом Вольдемортом и его жертвой, — предупредил Риддл все тем же ледяным жутким голосом. — Отправляйся в Министерство и скажи, что я велел выдать вам в полтора раза больше положенного. Если же они ослушаются приказа, данного моим именем, те, кто займет их место, дадут тебе и двойную цену.

— Премного вами благодарны, милорд, — поклонился старший егерь и даже приподнял свою грязную шляпу.

— Бросьте мне его палочку и исчезните отсюда, — приказал Риддл, и егеря действительно неуклюже расселись по метлам и полетели прочь, а Дин Томас все никак не мог решиться кинуться к своей палочке, хотя перед ним был всего лишь призрак Темного Лорда, а не сам Вольдеморт.

— Дин! — окликнула Гермиона громким шепотом и вышла вместе с Гарри из защитного поля вокруг палатки, кутаясь в накинутое на голое тело одеяло. Гарри кое-как успел застегнуть рубашку, а Гермиону происходящее захватило настолько, что она и с брючками своими справилась не вполне.

— Ну ничего себе вы дали жару! — удивился Дин, когда медальон закрылся, повинуясь шипению Гарри. — Я даже этих мазуриков так не боялся, как того, что вы тут замастырили.

— Поттер, этого жизнерадостного дурня ты можешь спасать хоть каждую неделю, — заметил Риддл в голове Гарри. — Мне через хоркрукс твой недоделанный говорить неудобно, но сейчас меня слышишь только ты. Пообещай, что угостишь его потом Конфундусом и Обливейтом секунд на тридцать, и я быстро поясню ему, как нужно жить на нелегальном положении, чтобы у тебя не было снова приступов героизма. Можешь не подмигивать мне глазом, я все равно не увижу, просто мысленно дай мне слово.

— В маггловском мире тебя не найдут, — прозвучал бесплотный голос Риддла, и это был тот же довольно человечный, хоть и немного надменный голос, который слышали до этого Гарри и Гермиона, а не жуткий голос Темного Лорда. — Уезжай вместе со своей семьей — твой дом найти смогут, хотя вряд ли захотят. Старайся не бывать рядом с поселениями волшебников, лучше всего — поселись в большом городе, где всем на тебя плевать. Ну или на Ямайку рвани, чтобы в толпе не выделяться.

— Это что это такое, ребята? — озадаченно спросил Дин.

— Это не что, а кто! — огрызнулся Риддл. — Делай как тебе говорят! Поттер, ты мне обещал.

— Да, ты прав, Гарри, — согласился после Конфундуса и Обливейта Дин, потряся головой и вытряхнув оттуда отсталую реплику Риддла про Ямайку. — Я тоже братьям Криви звонил, они сейчас с двоюродной теткой живут. Все спокойно у них. Я даже думал к ним податься, но вот до станции не дошел. Ну, теперь-то дойду — я ж вижу, что маленько вам помешал.

Гермиона от последней реплики Дина слегка покраснела и почувствовала, что Риддл ухмыляется.

— Вот видишь, Поттер, все говорят, что вам надо валить в маггловский мир, даже какие-то братья Криви, хорошо хоть, не братья Крэй. И я говорю, да ты теперь мне и должен вдобавок. Возьмите смежные номера, в один вас, неженатых, не поселят…

— Поселят, наверно, — нерешительно сказала Гермиона и снова чуть покраснела. — Только нужно удостоверение личности. У меня паспорта нет — хотя должны дать…

— У меня тоже нет, — признал Гарри.

— Ну приплыли, — вздохнул Риддл. — До чего докатилась старушка Англия: без паспорта и номер в гостинице не снимешь. Я вам здесь не помощник, на маггловских бюрократов мой призрак не действует. Совершенно непробиваемая порода.

Ни Гарри, ни Гермиона не смогли оценить юмор ситуации «Темный Лорд отправил нас за маггловскими паспортами», а Риддл снова ушел в радиомолчание, и им досталось свежее зимнее утро на двоих, кофе и круассаны в маггловском кафе и ожидаемая неудача на почте — Гермиона правильно помнила, что добропорядочные британские граждане заполняют заявление о выдаче паспорта на почте, но не сообразила, что у их палатки нет почтового адреса, а потому почта заявление примет, но паспорт им не пришлет. Можно было, конечно, указать адрес гостиницы, но в гостиницу не записывали без паспорта, а без гостиницы некуда было его присылать.

— Это называется «уловка 22», — проснулся Риддл, которому ситуация напомнила молодость. — У нас так в Вальпургиевых Рыцарях было: на задание могли не ходить только сумасшедшие, но, чтобы не ходить, надо было попросить, чтобы тебя не пускали — а сумасшедшие просить не станут, потому что смерти не боятся. Так что ходили на задания все.

— И все были сумасшедшими, — не удержался Гарри.

— Не факт, — парировал Риддл. — Приложи логику, если есть чем: нормальные могли просить снять их с заданий, потому что боялись смерти, но, раз они просили, то они не были сумасшедшими — и с заданий я их не снимал. И сразу небольшой королларий: я боюсь умереть, а ты нет, поэтому я нормальный, а ты сумасшедший.

На этом Риддл снова замолчал, и ругать его было бесполезно, потому что было неизвестно, слышит ли он.

Заявление о выдаче паспорта Гарри и Гермиона подавали в отделении полиции — они рассчитывали встретить сонное и пустое провинциальное отделение, и в отделении, кроме них и полицейских, действительно не было англичан — зато была очень смуглая толпа, состоявшая из пакистанцев, индийцев, африканцев, собранных с половины континента, афганцев и много кого еще. Рассчитывавшая, по всей видимости, получить разрешение на работу или продление визового статуса за счет подавляющего численного преимущества, толпа переговаривалась на разных языках, странно выглядела, странно пахла и странно посматривала на Гермиону, которой и в голову не пришло подождать своего мужчину на крыльце, среди обремененных детьми смуглых женщин. Не имея опыта жизни в маггловском мире, Гарри и Гермиона и так не совсем себе представляли, что им нужно делать, а в шуме и толчее и вовсе растерялись, и Гарри в сердцах неосознанно подумал словами Риддла, что старушка Англия точно докатилась, а Гермиона совсем не собиралась протестовать против того, что офицер заметил в экзотической толпе двух благопристойных англичан и провел их с Гарри в свой кабинет в обход очереди.

— На следующей неделе заходите, — сказал офицер, просмотрев анкеты и показав, где надо поправить. — Лучше в конце недели, в пятницу, замотались мы здесь вот как! — и офицер провел ладонью по горлу. — Поналезло черномазых, Господи прости! Не поверите, еще три года назад нормально жили.

Гарри сочувственно покивал, а Гермиона о чем-то задумалась, но все равно улыбнулась любезному с соплеменниками офицеру.

— Вот видишь, Грейнджер, — наставительно сказал Риддл, когда Гарри и Гермиона вырвались из бедлама полицейского участка и свернули в небольшие улочки провинциального городка, пустые и тихие. — Людей привлекают ко мне естественные чувства. Симпатия к тем, кто похож на тебя. Неприязнь к чужаку, вторгшемуся в твой мир и все портящему. Ведь не все чужаки похожи на того арапа, которого я для вас спас — ваш арап одевается как вы, говорит как вы, любит ту же еду и тот же спорт. Но вот эти орды, которые ведут себя у вас в гостях как у себя дома, которым настолько плевать на вас, что они даже язык ваш не выучили, не говоря о ваших традициях...

Гарри неожиданно заметил, что, вообще-то, он с Риддлом во многом согласен — Риддл звучал как обычный мужик из Литтл-Уингинга, недовольный появлением пакистанских кварталов в соседнем городишке и тем, что у него опять сперли велосипед, а ведь до этого он двадцать лет оставлял его у изгороди и ничего...

— Риддл, ты невыносим, — с укором сказала Гермиона.

— Ну и не надо меня выносить, — оборвал Риддл, чувствуя приближение не совсем искренней проповеди «эти бедные люди не виноваты...». — Сходи давай сэндвичей принеси, у меня тут к Поттеру мужской разговор есть.

Медальон действительно висел у Гарри на шее и поспорить с Риддлом прямо сейчас у Гермионы не вышло, не расстегивать же на Гарри куртку посреди улицы, чтобы забрать невыносимого Риддла себе.

— Поттер, вон аптека, — подсказал Риддл, когда Гермиона ушла в ближайший магазин. — Будь мужиком, пойди и купи эти чертовы гандоны.