Harry Potter and the Champion's Champion (джен)

По многочисленным просьбам трудящихся, на русском языке исполняется впервые, смертельный номер «Как Молли уизли отожгла». Только в нашем шоу))

Паук с отвращением посмотрел на завернутого в кокон навозного жука. Запах исходящий от насекомого был так силен, что его желудок вывернуло наизнанку. Он завернул жука в еще три дополнительных слоя, но запах все равно продолжал просачиваться. «Может быть, ему нужно больше времени», — думал паук, хотя осознавал, что все время уже давно вышло. Выпавший вчера снег был свидетельством того, что ему пора или впадать в спячку или умирать. «Дам ему еще несколько часов. Если будет по-прежнему вонять, я его выкину. Нельзя чтобы этот запах помешал моему сну».

Рита Скитер проснулась и ощутила отвратительный привкус в своем жучачьем рту. Сначала она заметила, что ее качает как на ветру. Затем она осознала, что не может пошевелиться. Как только зрение жука пришло к своему нормальному фасеточному виду, она заметила, что некоторые омматидии были покрыты чем-то вроде молочно-белого нитеобразного вещества, а через способные видеть, она разглядела огромное восьминогое создание. «О нет, это акромантул. Надо превращаться обратно и убираться отсюда», — и когда она попыталась вернуться в свой человеческий облик, то вспомнила статью в одном модном журнале, в которой говорилось, что нить акромантула одно из самых сильных веществ на свете. «Более крепкое, чем большинство металлов», — говорилось в статье. «Если я превращусь, а нить не сломается, я умру», — паника захлестнула сознание самопровозглашенного лучшего репортера «Ежедневного пророка» и она его потеряла.

* * *

Наутро после Святочного бала Гарри проснулся в прекрасном настроении. В его сознании музыка прошлого вечера переплелась с красотой его Мионы. Гарри все еще чувствовал, как сжимал ее в своих объятьях, пока играла музыка, а ее глаза лучились радостью. Он вспомнил сад во всем великолепии распустившихся цветов.

«Точно, цветы!», — осенило его. — «Я подарю Гермионе цветы, чтобы она поняла, как много для меня значит прошлый вечер». Гарри скатился с кровати, быстро оделся, но перед самым выходом из комнаты задумался. «Хотелось бы знать, позволено ли нам рвать цветы? Похоже, надо будет убедиться, что никто меня не увидит», — он вытащил карту Мародеров и отправился в сад. Парень был рад обнаружить, что согревающие чары все еще действуют. Бегло взглянув на карту и, убедившись, что кроме него в саду никого нет, он нарвал две дюжины роз. Собрав их, он стал думать, как можно отправить их Гермионе и тут его осенило.

— Добби? — тихо позвал Гарри и через секунду перед ним возник маленький эльф.

— Что Добби может сделать для сэра Гарри Поттера? — спросил домовик.

— Добби, ты можешь найти что-то, во что можно поставить цветы?

— Да, Гарри Поттер, сэр. Я поставлю их в красивую вазу.

— Сделай это, пожалуйста, Добби. И еще, не мог бы ты поставить их рядом с кроватью Гермионы, так чтобы она увидела их как только проснется?

— О да, конечно, сэр, Добби сделает это. Могу я подрезать и украсить их, сэр? — спросил эльф.

— Я хочу, чтобы они идеально подходили ей, Добби. Я очень ценю, все что ты делаешь и заплачу тебе галеон, но ей не понравиться, если ты сделаешь слишком много.

— Да, сэр. Добби сделает их очень красивыми, — и эльф, взяв у Гарри розы, исчез.

Гарри снова взглянул на карту, чтобы убедиться, что поблизости по-прежнему никого нет, и почти был готов стереть ее, как внезапно увидел на ней имя человека, которого совсем не ожидал здесь увидеть. По близости возле одной из башен неподвижно лежала Рита Скитер. «Интересно, что она делает здесь так рано утром. Может быть, я смогу подкрасться и посмотреть», — подумал Гарри.

В воздухе заметно похолодало, когда юноша покинул магически обогреваемые сады. По мере приближения к тому месту, где должна была находиться Рита, Гарри двигался все тише, чтобы не быть замеченным. Он знал, что журналистка должна быть прямо за углом, но пока ему не удавалось ничего услышать. Гарри опять посмотрел на карту, но точка под именем «Рита Скитер» по-прежнему не шевелилась. «Может быть, она напилась и отключилась», — подумал он.

Гарри высунул голову за угол и ничего не увидел. Сбитый с толку, он снова посмотрел на карту. Она ясно говорила, что Рита Скитер прямо перед ним. Он основа выглянул, но не увидел ничего, кроме паутины, поблескивающей в прохладном воздухе. Огромный толстый паук сидел в центре паутины и, по-видимому, смотрел на большой шелковый кокон. Гарри посмотрел вокруг и ни увидел никаких следов, говорящих о том, что здесь кто-то есть или кто-то был. Он поднял голову и по-прежнему ничего не увидел. «Что если она погребена под снегом?» — спросил себя он. Гарри подошел вплотную к паутине и начал ботинками разгребать снег. Наконец, убедив себя, что под снегом никого нет и изрядно продрогнув, он отказался от поисков и решил, что в работе карты произошел сбой. Когда парень повернулся, чтобы уйти, его нога случайно задела паутину, и ее часть, вместе с большим завернутым в кокон жуком, попала ему на брюки. Гарри стер карту и направился в гостиную Гриффиндора, чтобы дождаться, когда любовь всей его жизни проснется и решит разделить с ним свой день.

* * *

Рон проснулся в отвратительном настроении. Вспоминая предыдущий вечер, он чувствовал себя глубоко оскорбленным тем, что его так называемый лучший друг умудрился так испортить ему, Рону, вечер. Очевидно, тот навел какие-то чары красоты на Гермиону. «Что бы Гермиона и так выглядела?! Да иди ты!», — думал рыжеволосый Чемпион. — «И потом Гарри отпугнул Крама, как раз когда тот хотел принять мою помощь в полировке его палочки. Черт, он даже мог бы показать мне, как полирует свою метлу. Интересно, Крам носит с собой свои мячи? Надо спросить у него. И возможно, если они у него с собой, он мне их покажет», — подумал Рон прежде чем возобновить свой гневный внутренний монолог, направленный против Гарри. «И я так и не получил мой десерт», — и с этой мыслью он встал, чтобы пойти на завтрак.

* * *

Виктор Крам проснулся на борту своего корабля. Он проспал только где-то около часа, так как всю ночь искал кизляков в запретном лесу. В поисках ему особо не повезло, зато было весело. Он посмотрел в зеркало и увидел красные отметины внизу и вверху шеи. Он помнил, как случайно остановился под омелой, когда они возвращались из своей одиссеи и как Луна настаивала, что единственным безопасным способом избавиться от нарглов является оральное посасывание шеи. Она провела так около часа, чтобы убедиться, что все нарглы безопасно устранены. Крам снова посмотрел в зеркало. «Я рад, что был вместе с экспертом по нарглам. В противном случае, кто знает, что могло бы случиться».

* * *

Когда на следующее утро Гермиона проснулась, в нос ей ударил запах свежесрезанных роз. Он воскресил воспоминания о прошлом вечере. Большой зал, музыка, танцы в объятьях Гарри, прогулка по саду. Кроме происшествия с шармбатонской Чемпионкой все было идеально. Даже этот случай показал Гермионе, как на самом деле сильно ее любит Гарри. Она потянулась, и, открыв глаза, увидела розы. На тумбочке рядом с ее кроватью стояла ваза с, по крайней мере, двумя дюжинами роз. Каждая роза была полностью раскрыта. Глядя на цветы, Гермиона улыбнулась. «У меня идеальный парень», — подумала девушка.

Когда через некоторое время она спускалась по лестнице, держа одну розу в руке, то обнаружила, что идеальный парень сидит в кресле и ждет ее. Гермиона села ему на колени и продемонстрировала, каким идеальным она его считает.

— Мне очень понравились цветы, Гарри, — сказала Гермиона, когда спустя несколько минут они вышли на воздух, — и мне понравился вчерашний вечер. Все было идеально.

Он обнаружил, что миндалевидные глаза пристально смотрят в его и в них читалась спокойная уверенность в том, что они идеально подходят друг другу.

— Я рад, что цветы тебя понравились. Надеюсь, ты не будешь возражать, но я попросил Добби их доставить, — он немного отпрянул, так как предвидел, что она может взорваться из-за того, что он давал поручения домовому эльфу.

— Ты же пообещал заплатить ему, не так ли? — Гермиона вскинула брови.

— Да, я сказал, что дам ему галеон за то, что сорванные мной розы он приведет в надлежащий вид и доставит тебе, — ответил Гарри.

— Ты сорвал розы?

— Да, любимая, — его руки теснее сомкнулись вокруг сидящей на его коленях девушки, — Я вспомнил о розах, которые были в саду прошлым вечером. Я подумал, что как только снимут согревающие чары, цветы погибнут, а ты заслужила их красоту.

— Этим утром я уже упоминала о том, как сильно я тебя люблю, Гарри? — и Гермиона из уст в уста продолжила демонстрацию того, какие сильные чувства она к нему испытывает.

Когда они из-за недостатка воздуха были вынуждены оторваться друг от друга, Гарри вспомнил, что он видел сегодня утром.

— Что-то странное творилось этим утром с картой мародеров, — сказал он. — Я видел имя Риты Скитер снаружи замка, но когда пошел посмотреть, ее там не было.

Он вытащил карту, чтобы показать Гермионе, и как только активировал ее, посмотрел туда, где раньше было имя Риты.

— Вот, а теперь оно пропало. Когда я дошел то туда, где как говорила карта, она должна была находиться, то ее там не было.

— Может быть, она была под мантией-невидимкой или под дезиллюминационным заклинанием?

— Я так не думаю, там не было следов, я решил, что она могла быть погребена под снегом, и разворошил его вокруг, чтобы убедиться.

— Ну, тогда я не знаю. Погребена под землей?

— Э-э.., надеюсь, что нет. Но если это так, возможно она сейчас мертва?

— Я ненавижу ее, но в том этом году по отношению к тебе она вела себя достаточно хорошо. Хотя в комментариях о твоем умении целоваться и не было необходимости, все же я признаю, что они были вполне уместны, потому что вы, мистер Поттер, целуетесь превосходно.

— Вам не стоит и себя недооценивать, мисс Грейнджер, — в тон ей ответил Гарри.

Он снова посмотрела на карту, которая отображала Гермиону Грейнджер, сидящую на Гарри Поттере, и заметил третью точку, которая, казалась бы, также удобно устроилась на нем. Гарри вскочил на ноги, едва успев спасти Гермиону от падения на землю.

— Что такое? — спросила сбитая с толку девушка, глядя, как Гарри, уткнувшись в карту, расхаживает по комнате.

— Это Рита, она преследует меня или что-то вроде этого, — сказал он и показал ей карту. Она смотрела на нее, и пока Гарри бродил по комнате, Рита неотступно следовала за ним.

— Гарри, подожди, постой спокойно, — Гермиона начала внимательно осматривать юношу. Когда она дошла до его брюк, то заметила завернутого в кокон жука, прикрепленного к остаткам паутины.

— В том месте на карте, где Рита должна была быть утром, случайно не было паутины?

— Да, а как ты узнала?

— Я думаю, что нашла Риту.

— Что ты имеешь в виду? — Гарри посмотрел вниз.

— Кажется, я поняла, как ей удается разживаться такими пикантными новостями, — сказала Гермиона, пока бережно распутывала шелковые узлы. Закончив, она осторожно положила жука на стол. Быстро сообразив, что нужно делать, она сбегала к себе в комнату, схватила маленький нож из набора инструментов для зелий и спустилась обратно в гостиную. Осторожно разрезав нити, Гермиона освободила толстого жука. Посмотрев внимательно, она заметила отметины вокруг усиков, совпадающие по форме с ужасными очками журналистки.

— Посмотри на эти отметины. Они не напоминают тебе очки Риты Скитер?

— Похожи, не так ли, — отозвался Гарри.

— Я думаю, Рита незарегистрированный анимаг. — сказался Гермиона.

— Вот, — она потянула жука Гарри, — отойди с ним туда, а я посмотрю, будет ли он двигаться на карте.

Гарри пересек комнату, а Гермиона смотрела, как точка обозначенная «Рита Скитер» движется вместе с ним.

— Теперь оставь его там и вернись. Я хочу убедиться, что на тебе больше ничего нет.

Парень сделал, как велела девушка, и она увидела, что точка замерла на том месте, где Гарри оставил жука.

— Все в порядке, это она.

— И что будем делать теперь? А если паук отравил ее? — занервничал Гарри

— Возможно, нам надо отнести ее к профессору МакГонагалл и тогда ее отправят в больницу святого Мунго.

Но как только она произнесла это, жук зашевелился. Он вытянул одну лапку, затем другую.

— Мы знаем, что это ты, Рита, — заявила Гермиона и секунду спустя перед ними стояла репортер «Ежедневного пророка». Незаметно для журналистки рядом с ней на пол упал небольшой блокнот.

— Как я выбралась оттуда?

— Гарри спас вас, Рита. Кажется, вас поймал паук.

Рита развернулась, чтобы посмотреть на Гарри.

— Со сколькими их этих монстров тебе пришлось биться? Ты ранен? Как мне тебя благодарить?

— Биться с кем? — переспросил сбитый с толку парень.

— С акромантулами, конечно же.

— Это был просто паук, ничего больше — начал Гарри, но в этот момент Гермиона подняла оброненный Ритой блокнот и не смогла устоять перед соблазном открыть его. Она поняла, что там были все заметки Риты. Пробежав глазами одну из них, девушка воскликнула.

— Вы не напишите ничего плохого о Хагриде!

— Но, детка, он же наполовину великан! Родители должны знать об опасностях, с которыми их дети могут столкнуться в школе. — Рита говорила с ней как с четырехлетним ребенком.

— Хагрид опасен?— с недоверием переспросила Гермиона.

Девушка пробежала глазами заметки Скитер, касающиеся Хагрида.

— Укусил флоббер-червь? Вы должно быть шутите, у них и зубов-то нет. Наверняка вам рассказал это Драко Малфой.

— Хагрид был моим первым другом в магическом мире, мисс Скитер, — твердо сказал Гарри. — Послушайте, Рита, я буду признателен, если вы не будете писать эту статью.

— Кроме того, — добавила Гермиона, — после вчерашнего инцидента вы не захотите связываться ни с одной историей, где бы пришлось цитировать Драко Малфоя.

Гермиона вспомнила о слухах, которые носились по Большому залу перед самым началом бала.

— Что говорят о мистере Малфое? Он происходит из очень влиятельной семьи.

— Ну, говорят, что... — девушка пересказала журналистке историю о Драко и профессоре Снейпе.

— Думаю, слухи пошли с подачи его друзей Винсента Крэба и Грегори Гойла, которые были свидетелями всего происшедшего.

Мысленно Рита Скитер уже полировала свою награду, полученную за статью о том, как отпрыск одной из выдающихся семей вступил в сексуальную связь с преподавателем Хогвартса в одном из школьных коридоров.

Она повернулась к Гермионе:

— Разве Малфой только что не обручился с мисс Булсуорд?

— По-крайней мере, я этому верю, — ответила Гермиона, — возможно, вам стоит побольше разузнать об этом?

— Я этим займусь, и... — Рита посмотрела на Гарри, — что если я напишу статью о Хагриде в позитивном ключе, статью, в которой бы рассказывалась о его дружбе с тобой?

— Это было бы прекрасно, — ответил тот, — надеюсь скоро ее прочитать.

— Отлично, — Рита уже планировала рассказ о бесстрашном Гарри, подвергнувшемуся огромному риску, чтобы спасти одного репортера от акромантулов. Она знала, что он никогда не признается в этом, поэтому она просто напишет о том, что как ей кажется, произошло на самом деле. «Всего лишь паук? Нет, мальчик чересчур скромный».

* * *

На следующее утро после Святочного бала Луна Лавгуд проснулась с улыбкой на лице. Хотя она так и не нашла снова кизляков, но она никогда не думала, что избавляться нарглов будет так весело. В семь лет Луна видела, как отец лечил маму от наргловой инфекции, и теперь было неудивительно, почему он так тогда улыбался. «Я только надеюсь, что когда найду кизляка, он меня не укусит. Внутривенные уколы очень болезненные», — думала блондиночка с Рейвенкло, — Это объясняет, почему мама кричала, когда папа давал ее лекарство. По крайнем мере, она понимала всю важность уколов, потому что просила его не останавливаться». Ее мысли снова вернулись к нарглам. «Интересно, я смогу сегодня затащить Виктора под другую омелу?», — спросила себя Луна. (От автора: Да, я знаю, что ей 13, а ему 17, но я не смогла удержаться. Прим. переводчиков: мнение, выраженное автором, может не совпадать с мнением переводчиков).

* * *

Два дня спустя Гарри и Гермиона наслаждались завтраком в Большом зале, кормя друг друга яйцами бенедикт*, когда доставили «Ежедневный пророк». Там рядом были размещены две фотографии. Фото Драко Малфоя с профессором Снейпом и Рона Уизли с профессором Трелони были объединены заголовком:

Сексуальный скандал сотрясает Хогвартс

До нашего корреспондента дошли сведения о том, что у двух студентов школы Чародейства и Волшебства Хогвартс есть постоянные отношения с их преподавателями. Недавно репортеру стало известно, что в вечер Святочного бала, Драко Малфой, единственный сын известного волшебника Люциуса Малфоя, вступил прямо в школьном коридоре в сексуальную связь ни с кем иным, как со своим преподавателем зелий, и по совместительству деканом Слизерина, Северусом Снейпом. Двое любовников были обнаружены двумя друзьями юного Малфоя, Винсентом Крэбом и Грегори Гойлом. «Это было ужасно», — сказал мне Гойл. — «Снейп был под Драко и призывал его заняться с ним сексом. Мы с Винсентом немедленно покинули коридор».

Другой индицент произошел собственно на Святочном бале. Я видела как профессор прорицания Сибилла Трелони шла под руку с четвертым Чемпионом Триволшебного турнира, Рональдом Биллиусом Уизли. Эти двое выглядели счастливыми, пока молодая преподавательница внезапно не почувствовала тошноту и не была вынуждена отправиться в больничное крыло. Источники сообщают, что она страдает от утренней тошноты.

Я призываю директора школы Альбуса Дамблдора, расследовать эти случаи со всей возможной энергией и вернуть в школу которой управляет высокие стандарты чести и достоинства.

Автор — Рита Скитер

* * *

Мадам Помфри сидела за главным столом и только что закончила читать статью. Она опрокинула свой стакан с тыквенным соком, бормоча себе под нос — «Я сказала, что утром она будет в порядке, а не то, что она чувствует утреннюю тошноту».

* * *

Драко Малфой сидел рядом со своей нареченной, которая читала «Ежедневный пророк». Как только она прочитала статью, то повернулась к своему жениху.

— Как ты мог, Драко? — спросила она, — как ты мог предать меня таким образом?

— Что... что ты имеешь в виду? — Драко был в замешательстве, так как Миллисент больше не давала ему читать «Пророк».

— Ты и профессор Снейп перед Святочным балом. Предполагалось, что ты пойдешь в больничное крыло, а теперь я узнаю, что ты спишь с нашим деканом.

— ЧТО? — воскликнул Драко.

— Я и не знала, что ты бисексуал, Драко, — сказала Миллисент, — хотя у тебя столько средств по уходу за волосами, что мне следовало бы догадаться.

— Я не бисексуал! — крикнул Драко.

— Ты ГЕЙ?! — закричала на него Миллисент,— как ты можешь жениться на мне, когда ты ГЕЙ?

— Я..., — Драко осекся и уставился в свою тарелку, — «А если это способ отвертеться от свадьбы? Я просто скажу ей, что я гей, и она порвет со мной. Рядом с нами никого, и никто больше не услышит. А после я буду все отрицать».

Миллисент была в тупике. Ее жених предал ее, все мечты рухнули. Девушка вспомнила о контракте, и ее слизеринская часть возобладала. Пока Драко не видел, она достала свою палочку, направила на него и прошептала — «Сонорус!».

Драко снова посмотрел на нее и его магически усиленный шепот разнесся по всему Большому залу. «Я ПРИЗНАЮ, Я — ГЕЙ. Я СПАЛ С ПРОФЕССОРОМ СНЕЙПОМ».

Миллисент встала со своего места и выбежала из Большого зала, в то время как смех волнами начал расходиться по помещению, а Драко, поняв, что сейчас произошло, сполз с сиденья, и уронил голову на стол, причем она опустилась на остатки кленового сиропа, которым он недавно поливал свои вафли.

* * *

За главным столом копна сальных волос, принадлежащая профессору Снейпу, повернулась в направлении стола Гриффиндора.

— ПОТТЕР! Я знаю, что это вы. Наказание каждый вечер до тех пор, пока вы не закончите эту школу, и восемьсот очков с Гриффиндора!

На лице профессора МакГонагалл было написано глубочайшее отвращение, когда она была вынуждена повернуться к своему коллеге...хмм,..сослуживцу,...хмм..., вообщем к тому идиоту, который преподает зелья.

— Северус, свидетелями были ваши собственные студенты, а не мистер Поттер. Не смейте обвинять кого-то с моего факультета из-за вашей же нескромности.

Она повернулась к столу Слизерина.

— Мистер Гойл, мистер Крэбб, по 50 очков каждому, за то, что сказали правду и помогли привлечь к этому вопросу должное внимание.

Затем она посмотрела на Гарри.

— Конечно, вы не будете отбывать это наказание, мистер Поттер, а очки не будут сняты.

И наконец, она повернулась к директору.

— Я полагаю, вы расследуете эти происшествия?

Альбус Дамблдор, оплот света и директор школы погряз в размышлениях о том, стоит ли ему заплетать сегодня бороду. В конце концов, сегодня его ждет чаепитие с Аластором. Он почти принял решение в этот раз заплести французскую косичку, когда его размышления были грубо прерваны заместителем директора.

— Расследовать что, Минерва?

— Сексуальную связь Северуса с молодым Драко. Разве вы не слышали, как мистер Малфой ранее крикнул, что подтверждает это?

— Извините, но я размышлял над очень серьезным вопросом, — сказал профессор Дамблдор, а затем задумчиво посмотрел на своего Мастера зелий. — Северус, вам не следует заниматься подобными вещами. Не позволяйте этому снова случиться. Или, по крайней мере, не попадайтесь больше.

Снова сидя в кресле, престарелый волшебник чувствовал гордость за то, что так твердо разобрался с проблемой. «В конце концов мне нужен Северус для Всеобщего Блага, — его мысли снова вернулись к бороде, — А что, если попробовать датскую косичку?».

Не веря своим ушам, МакГонагалл только покачала головой. Снова повернувшись к директору, она спросила.

— А что насчет Сибиллы? Возможно, она носит ребенка Рональда Уизли.

В этот раз заговорила мадам Помфри.

— Сибилла не беременна от мистера Уизли, могу вас в этом уверить.

— Ты уверенна, Поппи? Это серьезная проблема, — уточнила МакГонагалл.

— Уверенна, Минерва. Я осматривала Сибиллу только вчера вечером, и у нее не было ни намека на утреннюю тошноту.

Шум в Большом зале продолжал нарастать, так как люди вновь принялись обсуждать, является ли Драко Малфой геем, так что для того чтобы продолжить разговор Минерве и Поппи пришлось существенно повысить голос.

— Так она была в больничном крыле? И что с ней было? — продолжала допытываться Минерва.

В этот момент Рон Уизли читал статью. Он начал ее читать несколькими минутами ранее, но так как все еще испытывал трудности с чтением сразу нескольких идущих друг за другом предложений, называемых абзацами, то ему потребовалось гораздо больше времени чтобы закончить. Когда он наконец закончил, то воскликнул:

— Эта стерва была сразу с двумя! Я дарю ей лучший вечер в ее жизни, а она носит чьего-то ребенка?! — когда он закончил свою напыщенную речь, то увидел Гарри и Гермиону, которые, смеясь над собой, снова принялись кормить друг друга.

«ПфффффффффффффПффффффффффффффффффффПффффффффффффффффф»

Весь зал замолчал и уставился на Рона, все, кроме Поппи, которая особенно громко ответила Минерве.

— ОНА СТРАДАЛА ОТ ТОШНОТЫ, ВЫЗВАННОЙ СОЗЕРЦАНИЕМ ЗАДА РОНА УИЗЛИ.

Хаффлпафа и Рейвенкло было вынуждены постоянно вертеть головой из стороны в сторону, чтобы смеяться и над Драко на одном конце Большого Зала и над Роном Уизли на другом его конце. Многие из них оказались в больничном крыле с болями в шее.

* * *

Люциус Малфой закончил читать «Ежедневный Пророк» и откинулся на спинку стула, пытаясь вспомнить, кому отойдет их состояние, если у Драко не будет наследников. «Гей? Мой сын гей? — он посмотрел на свои запасы огневиски, — шесть бутылок, а после сегодняшнего мне нужно больше».

Он подумал о том, чтобы подняться наверх и спросить у Нарциссы, возможно ли завести еще одного ребенка, но вспомнил ее слова, сказанные во время брачной ночи — «ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ ПРИКОСНЕШЬСЯ КО МНЕ, Я ЛИЧНО ИСПОЛЬЗУЮ ЗАКЛИНАНИЕ ОТРЫВА НА ЛЮБОЙ ЧАСТИ ТВОЕГО ТЕЛА, ЧТО ХОТЬ КАК-ТО СВЯЗАНА С РЕПРОДУКТИВНОЙ ФУНКЦИЕЙ И ЗАСУНУ ЭТУ ЧАСТЬ ТЕБЕ ТУДА, ГДЕ СОЛНЦЕ НИКОГДА НЕ СВЕТИТ».

Люциус считал себя счастливчиком, что они смогли зачать в ту ночь, но в связи с последними открытиями, связанными с его сыном, он уже не был в этом так уверен. Нет, он определенно не будет просить Нарциссу, так как знал, что она даже хранит в прикроватной тумбочке особенно острый нож, на тот случай если не сможет найти свою волшебную палочку.

* * *

От автора: Я собирался удалить остаток главы, так как очень многие люди возражали против моего глумления над Артуром и Молли, но от моего читателя Луан Мао поступило отличное предложение вывести этот текст за рамки происходящего. Итак, этого окончания главы на самом деле не было, просто читайте ради смеха. Если вы любите Молли и Артура и не хотите видеть как над ними издеваются, ПОЖАЛУЙСТА, не читайте дальше.

* * *

Артур Уизи закончил читать статью в «Ежедневном пророке». «Мой сын сделал своей учительнице ребенка?» — спросил себя он. Думая о своем младшем сыне он сравнивал его с другими своими детьми и не мог не заметить, как сильно тот отличается. Билл, Чарли, близнецы, даже Перси с Джинни — все демонстрировали замечательный ум, но Рон просто не был того же калибра что все остальные дети. «Возможно ли это?» — эта мысль пришла ему в голову и как он не старался от нее избавиться, она продолжала изводить его весь остаток дня. Вечером, прежде чем уехать, Артур открыл шкафчик, где хранились конфискованные вещи, которые он хранил «на всякий случай», вытащил оттуда бутылку Веритасерума и положил к себе в карман.

Вечером того же дня в Норе Артур и Молли как обычно вместе ужинали. Сейчас в доме стояла необычная тишина — все дети или были в Хогвартсе или уже жили отдельно.

Пока Молли на кухне избавлялась от остатков ужина, Артур достал из кармана маленькую бутылочку и уронил три капли в чай жены. Когда она вернулась, он продолжил поддерживать ничего незначащий разговор, пока чай не был выпит. Дождавшись, когда ее взгляд станет несфокусированным, он приступил к допросу.

— Молли, моя дорогая проказница, Рон мой сын? — начал Артур.

Молли подняла свои расфокусированные глаза на мужа.

— Конечно, дорогой.

Мистер Уизли опешил. Он был уверен, что в его младшем сыне есть что-то такое, что отличает его от остальных детей.

— Но он не похож ни на кого из остальных наших детей, — протянул Уизли.

— Конечно, нет, милый. Да и как он может быть похож на остальных, когда у них всех разные отцы, — ответил жена.

— Но... но ты сказала, что он мой сын.

— Да, милый.

— Ты хочешь сказать, что никто из моих... из остальных детей не мой? — лицо Артура приобрело пепельный оттенок.

— Да, милый. Мне так повезло, что мои рыжие волосы такой доминантный признак.

— Кто... Чьи они? Я имею ввиду, что мы зачали Билла в нашу брачную ночь.

— Билл от Амоса Диггори, — ответила Молли, глядя на мужа все еще расфокусированными глазами.

— Но Амос...ему же было четырнадцать, когда родился Билл.

— Да, милый. И его родители не позволили тринадцатилетнему мальчику жениться на мне, когда я забеременела. Вот почему я дала тебе любовное зелье и ты сбежал со мной. Ты помнишь, он родился на два месяца раньше срока, по крайней мере, я так тогда тебе сказала.

Артур был ошеломлен. Он думал, что услышит совсем не это.

— А Чарли?

— Помнишь, как в тот год мы отмечали Пасху? Хагрид и я... ну мы немного повеселились. Я была рада узнать, что великанья кровь не передается во второе поколение. А почему, как ты думаешь, он так любит драконов?

Артур подошел к полке и схватил бутылку огневиски и стакан. Он начал было наливать себе виски, но отставил стакан и выпил прямо из бутылки. «Молли и Хагрид?» — его жизнь рушилась прямо на глазах.

— И Перси? — спросил Артур после еще одного глотка огненной жидкости и отрыжки в виде хорошего языка пламени.

— Точно не знаю. Я думаю, это произошло на той офисной вечеринке, когда я подрабатывала в Министерстве, пока ты сидел без работы. Помню, что и Барти Крауч и Корнелиус Фадж приносили мне в тот вечер выпивку.

Глоток, затем еще один большой глоток огневиски, и помогло — оцепенение охватило все его тело.

— А близнецы?

Губы Молли Уизли расплылись в улыбке, а глаза, казалось, стали еще более несфокусированными.

— О, я помню ту ночь, Сириус взял меня прокатиться на своем мотоцикле. Ты знал, что тот байк мог парить? Что тот мужчина только не вытворял своими руками, я до сих пор помню эти ощущения.

— Сириус Блек?

— Да, милый.

— А Джинни? Она моя?

— Нет, милый.

— Кто...кто ее отец?

— Ты помнишь ту вечеринку на Хэллоуин, которую Поттеры устроили в честь рождения Гарри? — спросила Молли.

— Не Джеймс? Пожалуйста, скажи мне, что это не Джеймс!

— Конечно нет, милый. Но есть причина, почему она так похожа на Лили, — продолжила Молли. — Отец Лили был таким милым маглом. Он похвалил мою стряпню, ну и знаешь, слово за слово. Было так ужасно, когда они с женой погибли вскоре после того вечера.

— Итак, Джинни — тетя Гарри?

— Думаю, да, — Молли попыталась разобраться в их родстве.

— Ты пыталась свести Гарри с его тетей? — опешил Артур.

— Это было бы, как будто Джеймс и Лили вернулись. Как будто они и не умирали. Разве это было бы не чудесно? — спросила Молли.

К тому моменту как Веритасерум перестал действовать, Артура уже не было. Его нашли спустя несколько лет, когда он уже стал видной фигурой на магловской политической арене. Неспособность разбираться в таких обыденных вещах как электричество, или непонимание ценности денег только способствовало развитию его карьеры. Люди продолжали избирать его на все более высокие посты.

_______________________________________Я́йца Бенеди́кт— блюдо на завтрак, представляющее собой бутерброд сяйцами-пашотиголландским соусом.