Кто...ты? (гет)

— Не смей к ней приближаться.

Вздрогнув, Гарри отвел глаза от места, где недавно стояла Гермиона, и увидел сидящего на диване Рона. Он не спал?

— Ты, кажется, уже совсем забыл, что тебе нельзя с ней общаться, — сказал Рон, сверкнув голубыми глазами. Он поднялся на ноги и засунул руки в карманы, выжидающе уставившись на Гарри.

На стене тихо тикали часы. Из окон в гостиную лилась ночь — бархатная, посеребренная лунным светом. Сердце, казалось, заняло всю грудную клетку.

И нечем было дышать.

Говорить не хотелось. Выяснять отношения — тем более.

— Ну что ты молчишь? — спросил Рон кисло, — Нечего сказать? А что если Гермиона умрет?

Теплое чувство, охватившее душу, неприятно дрогнуло.

— Она не умрет.

— Да? — с наигранным удивлением протянул Рон. — А кто мне говорил, что будет держаться от нее подальше, что бы она чего не вспомнила?

— Я вызываю у нее слишком много вопросов, — ответил Гарри монотонно. — Снейп сказал, что если я с ней подружусь и сам что-нибудь придумаю про свое прошлое, то будет легче, чем если она станет раскапывать про меня информацию.

...Было бы здорово, если бы мы могли стать друзьями, правда, Гарри?..

— Подружишься с ней? — странным тоном переспросил Рон. — Можно подумать, что ты не хочешь большего...

Это было слишком. Рон не имел права лезть в его чувства.

— Пойдем спать, уже поздно, — отвернувшись, Гарри двинулся к лестнице. — Можешь завтра не просыпаться так рано — я провожу Гермиону до большого зала.

Рон не двинулся с места.

— Если она любила тебя раньше — это не значит, что полюбит и сейчас.

Гарри не ответил. В его ушах все еще стоял счастливый шепот Гермионы, и он еще помнил ощущение ее губ на его щеке. Обжегшее кожу дыхание и счастливые глаза — все это еще было с ним, и Гарри надеялся, что это чувство, такое тихое и незнакомое в этой бесконечной веренице дней и ночей, полных ужаса и боли, что это чувство не покинет его.

Хотя бы до утра.

* * *

Так и не донеся ложку до рта, Джинни выронила ее, не имея сил держать в ослабевших пальцах. Со звоном та упала в тарелку, овсянка ошметками полетела в разные стороны. Трейси воскликнула, вскочив на ноги.

— Джинни! — завопила она, с негодованием указывая на разбрызганную по ее мантии овсянку.

Но Джинни не слышала. Гарри опустил свою сумку на лавку и сел, рядом с ним пристроилась Гермиона, что-то вдохновенно рассказывая. Ее глаза сияли, щеки горели румянцем.

А Гарри! Бледность и синяки под глазами — все на месте, но глаза! Бездонные пропасти наполнились теплом надежды, робкими лучиками счастья. И хотя он не улыбался, иногда уголки его губ вздрагивали в легком подобии улыбки.

Это было так... Джинни не знала как описать. Мир вдруг сосредоточился на этих двоих, словно все застыло и замерло...

...только Гарри и Гермиона сидят рядом и разговаривают.

Трейси что-то недовольно бурчала. Взмах палочки — овсянка исщезла с мантий, поправив очки, Анжела начала что-то втолковывать...

Но все это было не важно. Важно то, что ОНИ снова ВМЕСТЕ!

Неужели Гарри позволил себе подружится с Гермионой? Разве это безопасно? Разве он не должен держаться от нее подальше?..

Перехватывало дыхание.

Не зная как поступить, Джинни вскочила на ноги.

Что же эта Трейси не отстанет — не видно что ли, что не до нее сейчас?!

Схватив сумку, Джинни бросилась вон из зала.

Ей было все равно, что подумают другие, лишь бы быть подальше от этих двоих!

* * *

Звонкие шаги девушки стихли и Рон, вздохнув, снова уставился на содержимое своей тарелки.

Вот так вот они обошлись с нами, сестрица.

Голос Гермионы стоял в ушах. Она несла какую-то совершенную бессмыслицу — что-то про цифры и уроки, так почему у Гарри такой одурелый вид, словно бы она ему рассказывает, какие имена придумала для их бедующих детей?!

И вообще — как это он смог утащить ее завтракать раньше меня?

Рон брезгливо оглянулся на Гарри. Ест-то с каким аппетитом! Да как он может быть настолько... настолько...

Не имея сил больше смотреть на эту парочку, бесконечно увлеченную друг другом, Рон отодвинул так и не тронутую тарелку, поднялся.

Интересно, она заметит, что я ушел? Конечно же нет.

И так ничего и не сказав, поспешил вслед за сестрой.

* * *

— Так, сядьте здесь, — Снейп выставил стул посреди кабинета и подождал, пока Поттер неловко усядется, — Вы должны освободится от любых мыслей. Расслабьтесь, вы вообще не должны ничего чувствовать.

Поттер кивнул и закрыл глаза. Он неровно дышал — видимо бежал всю дорогу.

Проклятый мальчишка. Какую дыру надо иметь в голове, что бы забыть про первый урок оклюменции?

Снейп отошел к своему столу и, взяв палочку, прошептал длинное заклинание. Тут же воздух сгустился, наполняясь чужими мыслями. Все они были еле слышными и неразборчивыми.

Кроме тех, что исходили от сидящего посреди кабинета зелий гриффиндорца.

Да, он очень усердно выполняет задание. Весь уже углубился в мысли об этой Грейнджер. Так это она его задержала? Не мудрено.

Боже, кто бы мог подумать, что Поттер так сентиментален? Хотя это написано у него на лбу. Проклятый мальчишка...

... а я ведь понимаю его. Кому, как не мне его понимать?

Снейп вздохнул и потер уставшие глаза. Сейчас не время углубляться в прошлое.

...Но... Себя обманывать невозможно...

О. Это уже поинтереснее. Снейп сел за свой стол и прислушался.

...Это лишь... это лишь оболочка... это лишь игра на время... До конца обучения. Ведь нельзя же ей врать вечно? Ведь когда-нибудь она узнает про Великого Поттера, Мальчика Который Выжил.

Ведь когда-нибудь... нам придется разойтись...

...Навсегда...

— Поттер, черт возьми!

Поттер вздрогнул и открыл глаза, что бы встретился с пронзительным взглядом зельевара.

— Что я велел вам сделать?

Гриффиндорец смутился и, склонив голову, уставился на свои ботинки.

— Освободится от мыслей... — пробормотал он, мысленно готовясь к язвительным комментариям.

Проклятый мальчишка!

Взяв второй стул, Снейп пронес его в центр кабинета и сел прямо перед юношей.

— Так, Поттер, надо все разъяснить раз и навсегда, — он тяжело вздохнул. — Я ищу лекарство. Я перечитал все возможное об этом синдроме, я отвожу на поиск нужной цепочки по 6 часов в день. Параллельно я должен составлять планы на уроки, плюс сами уроки. На неделе всегда найдется дело, по которому я должен съездить в Лондон, или еще куда. Что требуется от тебя — лишь внимание и чуть-чуть усидчивости. Я понимаю, тебе тяжело и противно терпеть все это, но, боже мой, в таких ситуациях надо действовать, а не ныть. Чем меньше ты будешь развозить нюни у меня на уроках, тем больше у меня будет времени на разработку лекарства. Оклюменция нужна тебе сейчас как никогда — боль в шраме, тогда на взыскании — это было лишь легкое прощупывание твоего состояния. Ты разозлил Лорда, и он хочет убить тебя. Любым способом. А если ты умрешь, то какого черта я трачу столько времени на изготовление лекарства? Поттер, ты должен понять, от любой болезни есть лекарство. И я найду лекарство от синдрома паники. Но то, насколько скоро я это сделаю, зависит от ваших успехов в оклюменции. Поэтому хватит ныть и жалеть себя, беритесь за ум и попытайтесь, наконец, выбросить мысли из головы!

Ну, если он после этого не освоит хотя бы основы, значит он безнадежен. И никакой Дамблдор не убедит меня в обратном.

Резко поднявшись на ноги, Снейп отвернулся, что бы вернуться к своему столу, но тихий голос Поттера заставил его остановится.

— Профессор Снейп... что мне надо сделать, что бы освободится от мыслей?

* * *

Да где же он?

Снова оторвавшись от вязания, Гермиона выжидательно глянула на вход в гостиную. Время было уже позднее, а Гарри, исчезнувший так неожиданно после ухода за волшебными существами, до сих пор не вернулся. Где он мог так задержаться?

Рон демонстративно читал "Три кольца и квоффл" в дальнем кресле. На что он мог так сильно обидеться, Гермиона понять не могла. Вроде бы это он ушел вчера из кабинета зелий, так и не подождав свою лучшую подругу!

Гермиона снова вернулась к вязанию. Изумрудные нитки были очень приятными на ощупь, и работа шла так гладко, что самой не верилось. Свитер неизвестно для кого начал обзаводится рукавами, почему-то Гермиона так и не смогла бросить начатую работу. А если будущий получатель не вспомнится, то... то можно будет...

Вдруг скрипнул портрет, и Гермиона подскочила на месте.

В гостиную вошел Поттер и на его лице застыло такое непонятное выражение, словно он спал с открытыми глазами. В остальном он выглядел совершенно обыденно. Гермиона поспешно запихнула вязание под диванную подушку и поднялась на ноги.

— Гарри, где ты был? — спросила она осторожно, сделав шаг к нему.

Юноша перевел на нее взгляд, слегка улыбнулся.

— Привет, Гермиона, — ответил он, словно бы не услышав вопроса.

Пересек гостиную, встал прямо перед девушкой.

— Ты волновалась? — спросил он странным тоном.

— Я... — Гермиона смутилась. — Ты исчез непонятно куда, сейчас уже поздно...

Неожиданно его руки коснулись ее лица.

— Ты... такая красивая...

Немедленно Гермиона почувствовала, как ее щеки вспыхнули румянцем под его пальцами — ее сердце запело, но разум продолжал усердно соображать.

Он пьян? Он напился? Нет, никакого запаха спиртных напитков, только какая-то легкая свежесть. Его взгляд не пьяный, нет, спокойный, глубокий, он уверенно стоит на ногах.

— Ты… такая… можно я?..

Неожиданно Гарри отпрянул, сорвав очки, резко прижал ладони к своим глазам, выдохнул.

— Я... устал... пойду спать, наверное, — сказал он через силу, снова взглянув на девушку. Неуверенно замялся, но тут же прощально сжал руку Гермионы и взбежал вверх по лестнице.

Раздался резкий хлопок. Вздрогнув, Гермиона оглянулась на Рона, захлопнувшего свою книгу. Юноша был зол, и Гермиона смутилась — он видел все, что происходило только что.

— Гермиона, не поддавайся! — горячо воскликнул Рон, вскакивая на ноги. — Не связывайся с ним, он опасен!

— Рон, я думаю, я имею право сама решать, с кем дружить, а с кем нет, — ответила Гермиона ровным голосом, хотя внутри все вскипело — да как он смеет?

Рон бросил свою книгу в кресло и, как-то взволнованно взглянув на подругу, быстрыми шагами пересек разделяющее их расстояние.

— Гермиона, ты не понимаешь... — тихо проговорил он. — Поттер... Я слышал, он в своем Дурмстранге... чуть не убил свою одноклассницу! И... из-за этого его и перевели в Хогвартс... что бы замять дело, — сбивчиво закончил он.

Сердце полоснуло холодом, Гермиона испуганно отступила на шаг. Но тут же взяла себя в руки и процедила:

— Что за чушь?!

— Это не чушь — это правда! — горячо воскликнул Рон, схватив Гермиону за руки. – Девушку еле спасли, я слышал… как… Снейп и МакГонагалл об этом разговаривали!

Но это не могло быть правдой!

Вырвавшись из рук Уизили, Гермиона схватила свою вязку и прижала к груди, словно ища в ней защиты.

— Рон… наверное, это была случайность, — затараторила она, вскакивая на первую ступеньку лестницы, — это была случайность и… но это невозможно, Рон! – крикнула Гермиона в отчаянии и сорвавшись с места бросилась вверх по лестнице.

* * *

Запах запеченных тыкв с кухни, казалось, доносился аж до самого Хогсмида. Сидеть на уроках было невозможно. Ну как, извините, можно усвоить что-то в этой богом забытой истории магии, когда нос дразнят предпраздничные запахи?

Невилл устало подпер щеку ладонью. В животе урчало — сдвоенная история магии тянулась так долго, что съеденный за обедом кусочек тыквенного пирога остался лишь сладким воспоминанием, требующим продолжения. А до вечернего праздничного ужина надо еще дожить.

Эх... уже столько времени прошло... но и изменилось многое.

Невилл оглядел две фигуры, сидящие за задней партой — Гарри спал, уронив голову на сложенные руки, Гермиона наблюдала за ним, кажется совсем забыв про лекцию.

Прямо над головой Невилла пронесся бумажный самолетик, врезавшись старосте в лоб — девушка одарила Рона гневным взглядом и развернула отправленную им записку.

Невилл отвернулся, вперившись взглядом в пустой пергамент перед собой. Так ничего и не записал... Куда это годится? Слава богу СОВ сдал сносно, даже по Зельям не ужасно, а удовлетворительно!

Невилл снова подпер щеку ладонью и уставился в потолок.

Размышления о СОВ тут же всколыхнули море воспоминаний о прошедших летних каникулах. Самых необычных летних каникулах за всю его жизнь.

В первую же неделю его и эту чудаковатую Лавгуд забрали в то странное место... Штаб Ордена Феникса. Бабушка рассказывала когда-то давно об этом Ордене, но тогда Невилл думал, что это сказки. Но в считанные секунды сказка стала страшной реальностью, когда Ремус Люпин, встречая их с Луной на Гриммаулт Плейс, рассказал о том, сколько раз за минувшую неделю были сорваны на них покушения. Та вылазка в Министерство дала себе знать — все шестеро ребят теперь желанная добыча любого пожирателя смерти. Невилл понимал, что его жизнь в корне изменилась.

Во всем.

Каждый день его, как и всех остальных, ждала работа по дому. Было так странно убираться шумной компанией, весело болтая обо всем на свете. Работа была тяжелой и изнурительной, но каждый вечер ложась в постель, Невилл был счастлив, потому что он впервые чувствовал, что у него есть друзья.

За каникулы он познакомился с множеством замечательных людей — члены ордена, они собирались на ужин, иногда заходили посреди дня доложить что-то, просто забегали перекусить.

Однажды в столовую ворвался Снейп, весь перекошенный, и, осушив стакан молока Гермионы, умчался прочь. Впрочем, это второе, что шокировало Невилла в Штабе Ордена Феникса. Первым был портрет миссис Блек, неустанно орущий на весь дом.

Если вернуться к СОВ, то это был совершенно дикий день в доме, потому что не успел Невилл проснуться, кто-то с размаху приземлился на его кровать и начал неистово тормошить. Утренние косички Джинни мелькнули в воздухе, девочка сотрясала зажатым в руке толстым пергаментом. Тогда Невилл сам не понял из-за чего переволновался — из-за оценок, или из-за гриффиндорки, бесшабашно повисшей у него на плече, что бы увидеть содержание письма. За стенкой взвыл Рон, потом он с Гермионой и Гарри появились на пороге комнаты. Они были заинтересованы его оценками, и это затронуло сердце Невилла. Тепло разлилось по венам, а Джинни ткнув пальцем в строчку с Зельями, весело чмокнула его в щеку, что-то заметив про Снейпа. Это было такое чокнутое утро, что вспоминая его сейчас, Невилл растерянно провел свободной рукой по щеке, вспоминая теплое ощущение губ малютки Уизли.

Колокол.

Конец урока.

Ученики лениво засобирались, Гермиона растормошила Гарри, Рон пронесся мимо них, словно его кто-то гнал. Запах тыквенного пирога усилился и Невилл, смахнув свои вещи в сумку, поплелся к выходу.

Рон давно скрылся за поворотом, а Гарри и Гермиона, словно не обратив внимания на марафон друга, неторопливо зашагали по коридору.

Рука в руке, переплетенные пальцы.

Невилл слегка улыбнулся и повернул в сторону библиотеки. Он был рад, что у Гарри все налаживается, но смутное беспокойство охватило его душу.

Предчувствие беды витало в воздухе.

Надвигалось что-то нехорошее.

* * *

Праздничный банкет не отличался оригинальностью. Привычная запеченная тыква, тыквенный сок, пирог из тыквы... Брезгливо поморщившись, Малфой придвинул к себе блюдо с мясом. И здесь тоже? Они что, помешанные? Вся школа уже провоняла этим жутким оранжевым недоразумением, как это вообще есть можно?

Сковырнув кусочки тыквы с мяса, слизеринец глянул на гриффиндорский стол. Поттер неторопливо уплетал содержимое своей тарелки, Грейнджер о чем-то вещала, Уизли...

Черт, лучше на него не смотреть, вернемся к Грейнджер.

Подловить ее одну так и не удается, ходит всюду со своими лакеями. А так ведь и не намекнешь ей о Поттере... Проклятье. Упускать такой шанс нельзя, чем бы там не грозились Дамблдор со Снейпом.

Грейнджер должна поплатится.

Мне стыдно, что моего сына обскакала какая-то грязнокровка.

Малфой тяжело вздохнул.

Грязнокровка должна получить сполна.

Надо пополнить ее знания в области истории. Стыдно отличнице не знать о мальчике который выжил.

Я то уж подскажу ей, какую литературу почитать.

И, когда Малфой в предвкушении ухмыльнулся, раздался необычайный грохот, и, распахнув двери, в зал ворвался неизвестный, завернутый в дорожный плащ. Не обращая внимания на замерших учеников, он бросился к учительскому столу и что-то горячо зашептал Дамблдору. Директор нахмурился и, поднявшись на ноги, громко объявил:

— Сейчас все вы разойдетесь по своим гостиным. Праздник можете продолжить уже там. Старосты, проследите, что бы никто не "потерялся" по дороге. Через час ваши деканы закроют гостинные, и я не думаю, что кому-нибудь захочется провести ночь, шатаясь по каридорам Хогвартса.

* * *

Стоило ученикам покинуть большой зал, стройные ряды подростков превратились в огромную взволнованную толпу. Тут и там в общем гудении слышались громкие предположения о том, по какой причине всех их так поспешно выдворили из большого зала.

Толчея стояла ужасная — Гермиона нащупала руку Гарри и крепко сжала. Не хватало еще потеряться в этой толпе...

Что же случилось? Что это за человек прибыл в Хогвартс? Какую весть он принес?

Неужели снова Волдеморт?

Неожиданно заболела голова, и заныло сердце. Одна мысль о Темном Лорде бросила ее в бездонную пропасть — страх пробежал по венам, словно пламя. Это был не страх — смертельный ужас охватил Гермиону ледяным огнем. Причем этот ужас не был вызван самим Волдемортом. Это был ужас перед чем-то более страшным и ужасным. Перед чем-то, что могло произойти по вине этого монстра, так просто убивающего людей. Гермиона прикрыла глаза рукой — почему она боится? Чего она боится?

Неожиданно кто-то резко дернул Гермиону за собой — рука Гарри выскользнула из ее пальцев, изумрудные глаза за стеклами очков сверкнули беспокойством и скрылись за нахлынувшей толпой. Мелькнули чьи-то лица, спины, на плечи легли чьи-то руки, в ухо приглушенный голос шепнул:

— Проблемы с памятью, Грейнджер?

Гермиона хотела обернуться, что бы увидеть лицо незнакомца, но грубые руки схватили ее за волосы, заставляя смотреть прямо.

— Не крутись, а слушай, что я говорю. Ты у нас любишь читать книги? Почитай "Новейшую историю магии" на досуге. Стыдно такой умной девочке не знать то, что все знают.

Сердце стучало отбойным молотком, Гермиона чувствовала, что ей не хватало воздуха. Незнакомец что-то знал о ее состоянии, о вещах, что она не могла вспомнить.

— Ты знаешь, что я забыла?.. — сорвавшимся на шепот голосом спросила она.

— Все знают, кроме тебя. И все скрывают. Если тебе интересно — прочитай "Новейшую историю магии"

И в следующее мгновения незнакомец растворился в толпе. Гермиона испуганно заозиралась и бросилась вперед между учениками. Странное чувство паники и испуга охватило ее, неужели действительно что-то забыто, неужели действительно что-то стерто из памяти?

Неожиданно кто-то снова дернул ее к себе — с силой Гермиона ударилась о грудь Гарри. Тот был взволнован, если не испуган, его глаза горели беспокойством.

— Куда ты делась, я чуть с ума не сошел от беспокойства...

— Я... — Гермиона запнулась, ища оправдание, — я споткнулась, и толпа унесла меня в другую сторону.

Кажется купился.

Нахмурившись, Гарри сжал ее руку и прибавил шаг.

Я что-то забыла.

Нечто важное.

Но я узнаю что. Обязательно узнаю.

* * *

В гостиной гриффиндора все уже было готово для продолжения праздника — на столах красовались всевозможные яства, в воздухе витал аромат свежеиспеченного тыквенного пирога. Гриффиндорцы хлынули в комнату, потирая ладони, спустя пару минут зазвучала музыка, свободные места у камина закончились, а старшекурсники уже умчались за спиртным. Споры о том, что происходит сейчас в мир, не утихали, но встревоженные выкрики теперь уже превратились в веселые гадания. Паника и страх исчезли, уступив место праздничной праздности.

Атмосфера настроилась на положительный лад, и Рон, осмотревшись в поисках Гермионы, приготовился к решительным действиям. Налив себе тыквенного сока, залпом осушил свой кубок.

Пора начинать наступление.

* * *

Наконец-то тишина.

Взмахнув палочкой, Гермиона убрала последние бутылки со столов. Вечеринка, к счастью, не затянулась — гриффиндорцы не хотели проспать завтрашний поход в Хогсмид, поэтому, повеселившись до часу ночи, разбежались по спальням.

Оставив гостиную неубранной.

Гермиона страдальчески вздохнула, заглянув под стол — еще десятки бутылок и гора фантиков, оставшейся от вскрытой Роном посылки Близнецов. Это не были забастовочные завтраки — что-то новенькое, причем более увеселительное, так как куча учеников, собравшаяся посмотреть, время от времени взрывалась хохотом. Испарив заклинанием и этот мусор, Гермиона выпрямилась и чуть не вскрикнула от ужаса, когда чья-то рука легла ей на плечо. Резко развернувшись, она выдохнула — Гарри слегка улыбался, стоя прямо перед ней.

— Привет, — просто сказал он. — Убираешься за всеми?

Гермиона пожала плечами.

— Кто еще это будет делать? — спросила она и тут же прищурилась. — А где ты был весь праздник?

Гарри нахмурился и отвел взгляд.

— Я... был у камина...

— Что-то я не видела тебя у камина, — подозрительно протянула Гермиона, скрестив руки на груди. — А я, между прочим, хотела с тобой поговорить.

— Видимо Уизли смог заменить меня в этом деле, — заметил Гарри ядовито, и брови Гермионы поползли вверх:

Ревнует? Он... ревнует?..

— А о чем хотела поговорить? — между тем спросил Гарри, отворачиваясь.

Гермиона нервно сглотнула, подбадривая себя.

Я должна узнать.

Не от кого-то, а от него.

— Ты правда чуть кого-то не убил в Дурмштранге?