Кто...ты? (гет)

Все пути были закрыты. Вжавшись в холодную стену, Гермиона с ужасом смотрела на приближающегося к ней пожирателя. Палочка была далеко — светлое дерево чуть поблескивало на тротуаре, в паре метров от нее валялись щепки и шерсть единорога. Сломав палочку пожирателя, Гермиона подумала, что спасена, но сейчас, когда свет утреннего солнца, пробившийся сквозь туман, играл бликами на лезвии кинжала, она вдруг осознала, что противостоять палочке гораздо проще. Рядом громыхнуло, но нельзя было разобрать, что произошло. Молочно-белый туман закрывал видимость.

Еще пара шагов в ее сторону. Гермиона снова осмотрелась, ища спасения. Но, кажется, их никто не видел, чтобы прийти на помощь.

Что там с остальными? Кажется, Джинни сильно ударилась головой, Гермиона помнила, как Невилл с Луной уносили ее куда-то. А Рона Снейп утащил… Пожиратель смерти уже был рядом с Гермионой, он что-то говорил… Но ее почему-то охватило безграничное безразличие к собственной судьбе.

И когда грубые пальцы сжали ее плечо, и занесенный над ней кинжал сверкнул, рассекая воздух, она лишь закрыла глаза, пожалев, что не могла попрощаться с…

Удара не последовало. Недоумевая, Гермиона открыла глаза и охнула — пожиратель смерти стоял, обернувшись к человеку, схватившему его запястье.

Гарри, бледный и какой-то разъяренный, с заметным усилием вывернул руку пожирателя — кинжал с лязгом упал к ногам Гермионы.

Враг рванулся, махнул другой рукой… Гермиона вскрикнула — Гарри, стерев кровь, текущую из разбитой губы, бросился на пожирателя.

Тут же Гермиона дернулась к ним, чтобы помочь другу, но подступиться было невозможно.

Гарри, заметно выросший и окрепший, был достаточно силен, но что такое подросток против взрослого мужчины?! Вскоре пожиратель изловчился, придавив юношу к земле, резким движением схватил валяющийся на земле кинжал и занес его над своей жертвой.

Гермиона не знала, что делает.

Безоружная, она бросилась к пожирателю и схватила его за плечи, но тут же была отброшена, как котенок. Перед глазами полыхнули звезды — она сильно приложилась головой о землю. Еле разлепив веки, Гермиона села, коснувшись ладонью затылка.

На пальцах алела кровь.

Девушка почувствовала слабость, но тут же ее подбросило на месте — Гарри!

Тот стоял на одном колене, сжимая кисти пожирателя, лезвие замерло в паре сантиметров от его шеи.

Гермиона бросилась было к ним, но тут же поняла, что, если вмешается, нож может достигнуть своей цели… В голове сумбур, в груди кололо так, что нельзя было вздохнуть, перед глазами плясали черные точки.

Гарри… помочь ему…

Но тот уже стоял на ногах, пытаясь увернуться от ударов противника. Мокрые волосы прилипли ко лбу, футболка окрасилась в красный цвет. Ранен? Он ранен! Тут все озарилось оранжевым — из тумана вылетел пущенный кем-то сногсшибатель. Гарри вывернулся, и луч ударил в грудь пожирателю. Тот врезался в стену и потерял сознание.

Гермиона снова смогла вздохнуть, но стоило ей глотнуть воздуха, голова закружилась еще сильнее. Ноги подогнулись, и тут же чьи-то руки обняли ее за плечи, защищая от всего на свете. Гарри… В полуобморочном состоянии Гермиона вдруг забыла, что вокруг идет битва, что волосы у нее на затылке слиплись от крови, а все тело ломит от боли.

С Гарри все было в порядке, и в его руках так тепло…

Но тут юноша дернулся, и все его мышцы напряглись. Черноволосая голова склонилась и ткнулась в плечо Гермионы. За его спиной с торжественным видом стоял пожиратель смерти. А между лопаток Гарри торчал кинжал.

— Нет!

Все мысли и чувства смешались. Гермиона уже не видела ничего вокруг. Опускаясь на землю и увлекая за собой Гарри, она не чувствовала своего тела.

Его кожа еще была теплой, губы, медленно бледнеющие, пытались что-то сказать, глаза закатывались, но было видно, что Гарри изо всех сил пытается смотреть на нее.

— Герми… Гермиона… — его голос, хриплый, будто ему не хватало воздуха, заставил слезы литься быстрее, а руки — сильнее дрожать, — ты… не… не ранена?..

Кровь медленно текла сквозь пальцы, слезы душили ее, и казалось, что вот-вот сердце разлетится на куски.

— Помогите! — взвизгнула она, сильнее прижимая Гарри к себе. — Кто-нибудь!..

Но вокруг лишь клубился белый туман, сквозь него доносились крики, топот и глухие удары. Неужели никто не поможет? Гермиона снова посмотрела на Гарри. Его лицо сильнее побледнело, пот выступил на лбу. С усилием он приоткрыл глаза.

— Не… не плачь… — прошептал он, и Гермиона почувствовала его ладонь на своей щеке, — не надо… плакать… — он сморщился и судорожно вздохнул.

Рука на ее щеке задрожала, Гермиона накрыла ее своей и сильнее прижала к лицу.

Его дыхание все чаще прерывалось.

— Гарри!.. — он беспомощно смотрел в ответ. — Гарри… я… Не умирай, Гарри!..

Его изумрудные омуты темнели, словно в них маленьком мирке наступала ночь, губы дрогнули:

— Гермиона… прости меня…

— За что? — не поняла она. Каждый удар сердца приносил боль.

— За то… что я… что я не смогу тебя защитить…

— Нет… нет! — воскликнула Гермиона. Ей захотелось встряхнуть его, заставить поверить, что он будет жить, но как можно трясти раненого человека?! — Ты будешь жить, слышишь!

— Прости… — он закашлялся, и Гермиона почувствовала, что сейчас захлебнется в слезах. — Я… не могу… прости меня… — он зажмурился, но тут же распахнул глаза, ища лицо Гермионы, будто бы ему было плохо ее видно. — Герми… Гермиона… я… тебя…

Голос оборвался, оставив последнее слово на замерших губах. Его рука вдруг стала тяжелой, выскользнула из мокрых от слез пальцев Гермионы и беззвучно упала Гарри на грудь.

Его тело расслабилось, глаза опустели, и все вокруг замерло и почернело.

Звуки стихли, и пропали запахи, мир качнулся и исчез.

В ее руках лежал Гарри, тихий, безмолвный, его лицо было спокойным и бледным. Дрожащей рукой Гермиона коснулась замерших век, закрывая бездонные мертвые глаза. В ее груди поднималось что-то большое, страшное, сотрясающее тело судорогой.

Последняя слеза на секунду замерла на ресницах и скатилась вниз по щеке. Пальцы, дрожа, провели по холодной щеке юноши, убрали с глаз волосы, сняли очки. Ему, наверное, не удобно спать в них… А в груди все сильнее раскручивался смерч, адская боль разрезала каждую клетку, и в ту секунду, когда Гермиона, зажмурившись, сильнее прижала к себе тело Гарри, в ушах раздался тихий звон и…

…все прекратилось. Выпрямившись, Гермиона посмотрела на человека в своих объятиях. Кто он? Все вокруг было в крови, Гермиона охнула, и в туже секунду поднялся сильный ветер. Он обдал девушку своим освежающим дуновением, и тут же юноша в ее руках словно остекленел. По лбу, щекам и рукам медленно потянулись тонкие трещинки, напоминая о хрупкой красоте фарфоровой куклы, что-то хрустнуло, и новый порыв ветра подхватил миллиарды осколков, словно они были легкими перышками, и растворил в воздухе, оставив в руках девушки холодную пустоту. Голова закружилась, мир потух. Потеряв сознание, Гермиона рухнула на землю.

* * *

Из окон лился яркий свет только что выглянувшего из-за горизонта солнца, он слепил глаза и преображал все вокруг. Доспехи, которых касались лучи, блистали как новенькие, каменные стены утратили мрачность, яркими красками сияли картины на стенах. Но юноша, бегущий вверх по ступенькам, этого не замечал.

Пролет, еще один. Перепрыгивать ступеньки, вскидывать голову — сколько еще бежать? — сильнее сжимать колбу в кармане. 12 часов. 12 самых долгих часов в его жизни.

— …Все же ты решил дать ей зелье, — пробормотал Снейп, наклонившись к Гермионе. — Кажется, все нормально…

— Как я понимаю, плод моего гения мне не вернуть, — Снейп усмехнулся, — что ж… Делайте, что хотите, мне, собственно, не важно. Хотите, чтобы она очнулась — дайте ей зелье через… — он глянул на часы, — …через 11 часов 48 минут…

Свет ударил в глаза, Гарри лишь отмахнулся. Шаги гулко раздавались в утренней тишине, но и это его не заботило. За спиной трепетали крылья, голова слегка кружилась от счастья. 12 часов прошли. Гермиона скоро очнется.

— …Что ж, поможешь мне, раз уходить не хочешь, — мадам Помфри протянула ему какую-то коробку. — Разложи карточки по алфавиту, у меня никак руки не доходят…

…и ее мерное дыхание рядом…

Вот они двери, белые и чистые, двери, распахнувшиеся от сильного удара. Сияющая комната — от света заболели глаза.

Потолок и стены, большие окна… все белое…

— …Звали, профессор?

— Да, — Дамблдор слегка улыбнулся, — мне сказали, ты хочешь дождаться пробуждения мисс Грейнджер, и я подумал, мы успеем поговорить — расскажи-ка мне о нападении пожирателей смерти…

И вот ее кровать. Темные волосы россыпью на белой подушке, бледные губы, закрытые глаза.

…Спящий ангел…

Всего пара секунд! Глянув на часы, Гарри откупорил колбу и влил остатки зелья в рот девушки.

Она сейчас очнется!

Колба звякнула, ударившись об пол, и закатилась куда-то под кровать — Гарри сжал ладошку девушки в своих руках, он чувствовал тепло ее кожи под пальцами, всматривался в ее спокойное лицо… он ждал.

Гермиона… вот твое лекарство… пожалуйста, открой глаза…

На тумбе тихо тикали часы. Тик-так, тик-так… Гарри показалось, что он сейчас сойдет с ума — он дал ей зелье, почему, почему же она не просыпается?

Вдруг она тихонько вздохнула. Ее ресницы вздрогнули, веки медленно приподнялись, открывая глаза. Ее чудесные… чудесные шоколадные глаза…

— Гермиона!

Сковавший сердце холод исчез без следа. Сильнее сжав ее пальцы, Гарри наклонился к ней, но туманное непонимание, зажегшееся в ее глазах, оттолкнуло его холодной стеной.

Ее губы шевельнулись:

— Кто… ты?...