Клон-2 (гет)

Январским свежим днём в доме Юсов за праздничным столом собралась вся семья. Северус, Игнотус и Минерва прибыли чуть позже и притащили с собой целую гору подарков. Обстановка в доме почти не изменилась, разве что, в гостиной появился новый портрет. Изображённый на картине седовласый колдун с очками-половинками на носу радостно приветствовал гостей. Когда все расселись по местам, Маркус поднял бокал и произнёс тост:

— Дорогие мои девочки! Сегодня вам исполняется по семнадцать, хотя насчёт Алисы я не уверен, — он по-доброму улыбнулся Алисе, а та хихикнула и закатила глаза. — Этот год был для нас непростым, но, в итоге, мы обрели друг друга. Давайте же выпьем за то, чтобы впредь не расставаться; а если и расставаться, то ненадолго, лишь для того, чтобы потом снова порадоваться долгожданной встрече.

— Ура! — сказал Игнотус, и все беззаботно рассмеялись под звон бокалов.

Северус встретился глазами с Мэри и прочёл в них только одно: «Люблю». Она, никого не стесняясь, обхватила его за шею и поцеловала.

Игнотус обнял Алису и томно спросил:

— А мы чем хуже?

Алиса последовала примеру сестры.

Глядя на обе парочки, Маркус сентиментально вздохнул, Минерва вытерла слезу, а человек на портрете склонил голову набок и мечтательно улыбнулся.

Потом слово взяла Минерва. Поздравив именинниц, она глянула на портрет и, получив от нарисованного на нём чародея многозначительный кивок, сказала:

— А теперь настало время для важного объявления. Одиннадцать лет назад Альбус Дамблдор написал завещание. Вот оно, — Минерва достала из кармана запечатанный пергамент. — Сегодня как раз тот день, когда я должна его огласить.

Она разломала печать, развернула лист и стала читать:

— «Я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, настоящим подтверждаю свою последнюю волю. Моим прямым наследницам Марии Юс и Алисе Юс после моей смерти должно быть передано во владение содержимое хранилища номер сто двадцать банка Гринтготтс, Лондон. Обе наследницы возымеют полное и ничем не ограниченное право поровну пользоваться означенным наследством при выполнении двух условий:

1. по достижении ими совершеннолетия,

2. после заключения обеими добровольного брака с избранными ими мужчинами по обоюдной любви.

Содержимое хранилища будет оставаться нетронутым до момента выполнения указанных условий в течение ста лет. Если по истечении этого срока хранилище не будет вскрыто, то его содержимое должно быть передано в фонд Хогвартса.

Писано пятнадцатого марта 1998 года в присутствии двух свидетелей: Минервы Макгонагалл и Николаса Фламеля.

Лицом, ответственным за исполнение моей воли, назначаю Минерву Макгонагалл».

— Постойте! — изумлённо воскликнул Северус. — В то время Альбус не мог знать, что их будет две! И откуда стали известны имена наследниц?!

— Позвольте мне объяснить, — подал голос человек с портрета. — Это завещание было написано именно тогда, когда Николас накладывал защиту на свой архив. И пергамент и сундук тесно связаны магическими узами. Как только кто-то открывает сундук, он автоматически становится моим наследником, и в текст завещания вносятся соответствующие поправки. Сундук открывали дважды — это были Мария и Алиса. Правда, тогда она ещё не была Алисой, но после обряда признания родства завещание было исправлено снова. Таким образом, они обе имеют право на наследство.

— Разве такое возможно? — недоверчиво спросил Северус.

— В той же степени, что и клонирование человека, — ответил Альбус, хитро улыбаясь.

— А что в этом хранилище? — спросила Алиса.

— Об этом ты узнаешь, когда будет выполнено второе условие завещания, — ответила Минерва.

— Тогда ждать осталось недолго, — сказал Игнотус, обнимая Алису. — Да, милая?

Алиса задорно улыбнулась в ответ.

— Да, через неделю мы всё узнаем, — сказала Мэри и ласково посмотрела на Северуса.

По поводу оглашённого завещания был сказан тост, и все присутствующие чокнулись и выпили до дна золотистое лёгкое вино.

Северус подошёл к Игнотусу и тихонько спросил:

— Ты знал об этом?

— О чём?

— О втором условии... Об обоюдной любви. Поэтому расторг помолвку с Мэри?

— О чём ты говоришь?

— Да ладно. Ты ведь уже тогда чувствовал, что у вас ничего не выйдет, однако продолжал делать вид, что всё хорошо; и она от тебя без ума. А весть о наследстве изменила твои планы.

— Северус, в чём ты меня подозреваешь?

— Ни в чём. Просто, поражаюсь тому, что ты оказался в большей степени слизеринцем, чем я.

Стролли принесла запеченную индейку, и Маркус взмахом палочки разрезал птицу на порции и разложил по тарелкам.

— Ммм, Стролли, ты научилась готовить? — изумился Игнотус, набивая рот.

— Да! Мисс Мэри учила меня всему, что должна уметь домовуха, — с гордостью ответила Стролли.

— Это точно, — подтвердил Маркус. — Мэри превосходно готовит — вся в мать. Только ума не приложу — кто её научил? Я-то в этом деле полный профан. Помнишь, Мэри, как я на прошлое Рождество испортил соус для индейки?

— Да уж, такое забудешь! — с улыбкой сказала Мэри. — Только это был не соус, а Бодрящий бальзам. Я хотела его преподнести тебе в подарок, а в итоге, сама в нём искупалась. Вместе с Дамби.

Все засмеялись, кроме Северуса. Он вдруг перестал жевать и застыл.

— Кстати, как дела у Дамби? — спросила Алиса.

— Она уже мама, — с гордостью за свою подопечную ответила Мэри. — Крысята на редкость умненькие получились.

— Стоп! — вскричал Северус, и все удивлённо посмотрели на него. — Как ты его испортил?

— Кого? — не понял Маркус.

— Бальзам!

— Не помню... Это ж год назад было!

— Вспомни, это важно! — воскликнул Северус, не обращая внимания на удивлённые взгляды.

— Да... Специю какую-то насыпал, а в чём дело-то?

Северус вскочил и побежал на кухню. Там он долго гремел посудой, а потом прибежал и вывалил на стол перед обалдевшим Маркусом все баночки со специями.

— Какая из них?!

— Да... — Маркус растеряно поводил рукой над склянками. — Вот эта, кажется, — и указал на одну.

Северус взял баночку и прочитал: «Корень имбиря».

— Точно она?! Ты уверен?

— Конечно, нет! Это же давно было!

— Сев, а зачем тебе? — недоумённо спросил Игнотус.

— Гениалиссимус, — стал объяснять Северус. — Эта специя — последний компонент, позволяющий закрепить его действие надолго, а возможно, и на всю жизнь!

— Не может быть! — воскликнул Маркус.

— Посмотрите на Дамби! — призвал Северус, и все оглянулись на клетку с крысами.

В клетке Дамби учила своих отпрысков танцевать степ.

— А теперь на Альбуса!

Разжиревший Альбус лежал кверху брюхом и лениво грыз кусочек сухаря.

— Видите? Гениалиссимус до сих пор действует на Дамби. Почему?

— Неужели из-за имбиря? — изумилась Мэри.

— Имбиря или чего-то другого, что Маркус добавил в Бодрящий бальзам.

— Но я не помню, что это было! — всплеснул руками Маркус.

— Северус, ты можешь забрать все эти баночки и поэкспериментировать с каждой из них, — предложил Игнотус.

— Боюсь, что ничего другого не остаётся, — деловито сказал Северус и взмахом палочки уложил специи в пакет. — Дорогая, я скоро буду, — сказал он Мэри и чмокнул её в щёку.

Потом быстро собрался и вышёл, прихватив пакет с собой.

— Северус! — крикнули хором Мэри, Маркус и Игнотус.

Он выглянул из-за двери и пробормотал:

— Не провожайте меня.

И исчез.

Мэри растеряно посмотрела на присутствующих.

— Гений, — развёл руками Маркус.

— Надеюсь, хоть к свадьбе появится, — предположила Алиса.

— Зная Северуса, можно ожидать чего угодно, — сказал Игнотус.

— Стролли! — решительно позвала Мэри.

— Я здесь.

— Перенеси меня к нему, — попросила она.

Стролли немного поколебалась, но выполнила просьбу.

* * *

Северус уже разжёг котлы и разложил ингредиенты, когда услышал хлопок аппарации, и через несколько мгновений в лабораторию вошла Мэри.

— Дорогая, что случилось? — спросил он удивлённо.

— Северус, мы так редко видимся: ты постоянно работаешь, и я надеялась хотя бы сегодня побыть с тобой. Можно?

— Мэри, я немного занят. Давай потом, а? — сказал он, не отрывая взгляда от котла.

— Северус, — позвала она дрогнувшим голосом.

— Потом, потом. Извини, Мэри.

— Хорошо, — сказала она тихо и медленно вышла.

Северус продолжил следить за котлами, помешивая и добавляя новые порошки. Вдруг он остановился.

«Что же ты делаешь, Северус? — спросило сердце. — Сегодня день рождения твоей невесты, а ты занимаешься непонятно чем!»

«Ну и что? Северус, ты занимаешься важным делом. Она — твоя будущая жена и должна понимать, что наука для тебя всегда будет выше частностей», — ответствовал разум.

«Частности? Кто — частности? Мэри?!»

«Мэри — всего лишь девочка. Откуда ей знать, что у мужчины есть определённые планы и мечты, которые составляют соль его жизни. Гениалиссимус прославит Северуса в веках! Он в двух шагах от успеха!!!»

«И в одном шаге от пропасти, которая скоро разлучит его с любимой девушкой!»

— Стоп! — сказал себе Северус.

Он постоял, глядя на булькающие зелья в котлах, а потом взмахом палочки загасил под ними огни.

* * *

Мэри стояла на берегу моря и зябко ёжилась под порывами свежего бриза.

Северус подошёл сзади, обнял её и поцеловал в голову.

— Прости меня, я — дурак.

Она судорожно вздохнула и спросила:

— Скажи, зачем тебе это?

— Я просто хочу достичь цели.

— И в чём твоя цель?

— Стать великим колдуном, обрести славу и почести, — сказал он с горькой усмешкой.

— И тогда ты будешь счастлив?

— Наверное.

— Разве счастье в величии?

— ...Ты права, — сказал Северус, поворачивая её к себе и заглядывая в глубину серьёзных глаз. — В величии нет счастья.

Он взмахнул палочкой, наколдовал тёплое пальто и заботливо одел на Мэри.

— Счастье в другом.

Потом они долго бродили по берегу, пока не дошли до знакомой полузаброшенной хижины. За полгода домик пришёл в запустение, дверь покосилась и теперь шатко колебалась от порывов ветра. Северус сказал:

— Здесь живёт гадалка, которая нагадала мне тебя.

— Правда? Давай проведаем её, — предложила Мэри.

Северус постучал в дверь, но ответа не было. Тогда он вошёл внутрь и разочарованно развёл руками: похоже, хижину давно покинули.

Мимо проходил рыбак, что-то весело напевая. Увидев их, он прокричал:

— Купить хотите? Не советую — место нехорошее.

— А вы не знаете, куда уехала сеньора, что жила здесь? — обратилась к рыбаку Мэри.

— Что вы, сеньорита, здесь уже, почитай, лет двадцать никто не живёт!

— А разве летом здесь не обитала пожилая женщина? — спросил Северус.

— Не-ет. Я тут всю свою жизнь каждый божий день прохожу — никаких женщин отродясь не бывало. Только, сказывают, привидение здесь водится.

— Привидение? — удивилась Мэри.

— Да, прекрасная сеньорита, именно привидение! В виде седого старца. Говорят, лет двадцать назад жил тут один колдун. Жил, да и сгинул куда-то. А потом через десять лет дух его начал являться. Многие его сами видели. Так-то он всё больше в домишке этом обитает, но иногда выходит на берег и бродит по ночам. И как он походит — у нашего брата рыбака завсегда улов богатый бывает.

— А как звали этого колдуна, не скажете? — спросил Северус.

— Да кто ж его знает! Мне-то батя эту историю рассказал, а сам я её плохо помню. И имя колдуна он называл, только запамятовал я, — рыбак почесал в затылке. — Кажется на «А» начинается... А как дальше... не знаю.

Северус с Мэри вернулись в дом.

Северус растопил камин и зашёл в лабораторию, чтобы взять согревающее зелье. Мэри вошла следом.

— Что это? — спросила она, указывая на ряд пробирок с одинаковой маркировкой.

— Это мой Гениалиссимус. В последнее время я занимался тем, чтобы он действовал мгновенно, и добился результата.

— А что даёт твой Гениалиссимус?

— Магию. Безудержную и настолько сильную, что способна исполнить любое желание в течение целого дня. В нём лишь только один недостаток: он не воздействует на волю другого человека.

— Разве это недостаток?

— Хм... Ты снова права. Пожалуй, это его достоинство.

— А ты его уже пробовал?

— Много раз... Хочешь попробовать?

— Да. Только вместе с тобой.

Северус откупорил одну из пробирок и отдал Мэри. Они отпили из одной пробирки и улыбнулись друг другу, внутренне оценивая свои ощущения.

— Как ты думаешь, если мы сегодня зачнём ребёнка, он будет гениальным? — вдруг спросила Мэри.

— Учитывая опыт предшественников — наверняка. Хотя я ещё никогда не проводил такой эксперимент над людьми, — ответил Северус, улыбаясь одними глазами.

Мэри облизнула губы и сказала:

— Это не дело. Нужно обязательно провести такой эксперимент, вдруг обнаружатся какие-то новые свойства твоего зелья.

— Что ж, я «за». А ты?

— Я уже давно «за».

Северус схватил Мэри на руки и отнёс в гостиную, где бережно опустил на диван.

Он решил для себя, что будет очень осторожным и внимательным, но когда Мэри крепко обняла его и стала жарко шептать чудные, сумасшедшие слова, забыл обо всём.

Та неудержимая часть магии, что одна лишь способна разрушить создаваемую годами броню, прорвала оборону Северуса; и он вновь ощутил себя юным и готовым отдаться чувствам, без оглядки на опыт прошлого и туманность будущего. Ему было хорошо до слёз. Может быть, это действовал Гениалиссимус, а может быть, и нет...

Если бы сторонний наблюдатель присутствовал в это время в гостиной, то увидел бы, что, когда эти двое занимались любовью, пространство вокруг них окрашивалось сияющими разноцветными искрами. Но сами влюблённые, конечно, их не замечали — им было не до того.

Однако, в гостиной в это время никого не было. И слава Мерлину.

* * *

Маркус с Минервой уже в который раз обсуждали детали будущей свадьбы, Алиса увлечено разглядывала подарки, а Игнотус, воспользовавшись свободной минуткой, подошёл к портрету и тихонько спросил Альбуса:

— Пап, ну, мне-то ты скажешь, что там — в хранилище?

— Игнотус, любопытство сгубило кошку.

— Хотя бы намекни...

— Хорошо. Но прежде скажи, ты действительно любишь свою избранницу?

— Ты сомневаешься в моём выборе?

— Хочу лишь убедиться, что ваши чувства искренни, иначе хранилище не откроется.

— Хм... Ты знаешь, мы с Северусом связаны неразрывными узами. Не удивительно, что мы выбрали одну и ту же девушку. Однако то немногое, что нас отличает, позволило разобраться в путанице чувств. Мэри идеально подходит Северусу, а Алиса — мне. Потому что она такая необычная... Такая удивительная... Такая...

— Такая, как ты?

— Точней не скажешь.

— Я вижу, сынок, ты очень повзрослел.

— Ещё бы. Мне ведь уже одиннадцать с хвостиком. Так, что насчёт подсказки?

Альбус наклонился к Игнотусу и прошептал:

— Там золото... Горы золота.

— Откуда?! — изумился Игнотус.

— А ты думаешь, философский камень создавался только ради бессмертия?

— Да уж... Чувствую, что теперь люблю Алису больше, чем прежде, — сказал Игнотус с лукавой улыбкой.

Эпилог

Свадьба состоялась, как и было запланировано, через неделю. И сразу в магическом мире на две богатые семьи стало больше.

Через несколько месяцев Мария Снейп произвела на свет двух мальчиков, которые чуть ли не с пелёнок стали поражать окружающих своими незаурядными способностями. Даже следы на подгузниках укладывались у них в необычные узоры. От деда они унаследовали крепенькие кулачки, от матери — лучезарную улыбку, при взгляде на которую у окружающих наворачивались слёзы умиления; а от отца — упрямый характер, чёрные глаза и, конечно, нос.

Алиса Дамблдор-Макгонагалл обрадовала мужа рождением девочки, которая глядела на всех ангельскими голубыми глазами; но когда ей не хватало внимания, выбрасывала в мир такой ураган неконтролируемой магии, что окружающим было боязно к ней подходить. Однако, вскоре родители научились ладить с ребёнком, главным образом, потакая ей во всём и балуя без меры. Единственным, кого девочка слушалась, был дядя Северус.

Обе семьи поселились в Насыпном Нагорье, рядом с Маркусом. Жили дружно и весело; только Северус, соскучившись по одиночеству, иногда сбегал в свой дом на берегу моря, чтобы спокойно поразмышлять над смыслом жизни и поработать над новым гениальным изобретением.

Гениалиссимус был определённым образом доработан и запатентован как средство, позволяющее зачать гениальных детей. Однако, действовал он, почему-то, не на всех. Возможно, Северус не учёл все побочные эффекты; а может быть, чтобы дети были талантливыми, одного Гениалиссимуса мало?

Вот и вся история про двух клонов, магию и, конечно, про любовь.