Игра вне правил (гет)

Стеклянный кабинет мадам Максим находился в самой высокой башне белоснежного замка, и в любое время дня яркие лучи жаркого солнца освещали это помещение. Единственным чёрным пятном в этой до ужаса светлой комнате была мантия Снейпа, а сам он, нахмурившись, смотрел на багровый горизонт над океаном. Разговор, который длился уже больше часа, всё больше и больше казался ему бессмысленным. Последние пятнадцать минут зельевар вообще не слушал то, что обсуждали директора остальных школ и официальные представители Министерства Магии Франции. Отвернувшись от вынужденных собеседников, Снейп думал о завтрашнем дне, который обещал быть довольно напряжённым. Кубок Огня примет окончательное решение по поводу Чемпионов, тем самым заключив с ними магический контракт, нарушение которого невозможно. На этот раз Кубок не спешил с вынесением вердикта и заставлял себя ждать уже третьи сутки, озадачив всех таким странным поведением. В глубине души Снейп надеялся, что этот артефакт просто не в состоянии выбрать участников по причине низкого магического потенциала всех претендентов. Но приходилось признать, что об этом и речи быть не может. Каждый из тех, кто бросил пергамент с именем в чашу, обладал исключительными способностями, иначе никто из них не находился бы здесь. Во всяком случае, сегодня в Круглом Зале было замечено, что синее пламя в Кубке стало намного ярче, чем раньше, и ожидалось, что решение будет вынесено уже на следующий день. В выборе Чемпиона от Хогвартса сомневаться не приходилось, наверно, именно поэтому перед глазами Снейпа всегда появлялись разнообразные картины, где Грейнджер так или иначе не справляется с заданиями Турнира, и исход игры для неё становится смертельным. Подобные зрелища воображение мужчины рисовало уже довольно давно, и он злился на самого себя за эту беспричинную тревогу за жизнь этой девчонки. Все последние дни Снейп убеждал себя в том, что его мыслями и чувствами руководит этот пресловутый долг жизни, видимо обострившийся в тот момент, когда Кубком Огня решается её судьба.

― Месье Снейп, ― крайне недовольный голос мадам Максим оторвал его от своих мыслей, ― вы слышите нас?

Снейп обернулся к присутствующим и в свойственной ему манере иронично полюбопытствовал:

― Неужели я прослушал что-то чрезвычайно важное из того, что вы уже битый час обсуждаете между собой?

Тучный низенький француз Ноэль Лерой, возглавляющий Департамент международного сотрудничества, обменялся выразительным взглядом со своим коллегой Бруно Бернардом, который находился во главе Департамента магических игр и спорта. Снейпа в крайней степени раздражали оба. Директор болгарской школы резко поднялся со своего кресла и начал нервно мерить шагами комнату.

― Я согласиться с месье Снейпом, ― Антонов кивнул в сторону зельевара. ― Мы обсуждать тут маловажные вещи.

― И что же вы предлагаете? ― Лерой укоризненно посмотрел на Драгомира.

― Я предлагаю обсудить первое задание, ― холодно ответил Снейп за болгарина и медленно прошёл к своему креслу под удивлёнными взглядами французов.

― Вы прекрасно знаете, месье Снейп, что это недопустимо, ― возмутился Лерой, сложив руки на груди. ― Представители школ, равно как и их Чемпионы, не должны знать сути заданий Турнира до момента их наступления.

― А вы не считаете именно это причиной высокой смертности детей на игре? ― сухо поинтересовался Снейп, смерив уничтожающим взглядом низкорослого политика. Тот попытался достойно ответить таким же взором своенравному гостю из Великобритании, но тут же опустил крошечные глазки к полу.

― Не вижу никакой причинной связи, ― пробормотал он, глядя на свои до блеска начищенные туфли.

― Не видите? ― язвительно переспросил Снейп, с силой сжимая кожаную спинку кресла. ― Позвольте мне открыть вам глаза. Связь заключается в том, что, если бы организаторы просвещали участников по поводу того, с чем им придётся столкнуться, дети были бы более подготовлены, и их гибели можно было бы избежать.

― К чему такой пессимизм? Всё закончится весьма благополучно, я уверен, ― француз натянуто улыбнулся зельевару, стараясь не забывать, что он является представителем Департамента международного сотрудничества, а значит, не в его интересах ухудшать отношения с британской стороной.

― Если бы вы лучше знали нашу общую печальную историю, месье Лерой, ― процедил Снейп, еле сдерживая более острые выражения, готовые сорваться с языка в отношении этого субъекта, ― вы не были бы так уверены.

― Послушайте, месье Снейп, ― тучный мужчина произнёс имя своего собеседника как особо грубое ругательство, забывая о своих должностных обязанностях, ― я не понимаю, чего вы хотите, но вы вряд ли добьётесь желаемого.

― Да ну? ― Снейп отпустил спинку кресла и угрожающе шагнул в сторону француза. ― На вашем месте я бы не был так убеждён в своих словах.

Рука Лероя нервно дёрнулась, очевидно, за палочкой, но он ограничился лишь осторожным шажком назад. Все остальные до этого момента молча следили за словесной дуэлью двух волшебников, но когда она стала грозить перерасти в магическую, Антонов решил вмешаться:

― Я поддерживать в этом вопросе Хогвартс, ― его причудливый акцент казалось немного расслабил напряжённую обстановку в кабинете. ― Я считать, что немного информация повысить безопасность наших учеников.

Снейп перевёл взгляд с Лероя на болгарина и кивнул ему в знак благодарности. Драгомир улыбнулся ему уголками губ и повернулся в сторону французов.

― Уверен, что французская сторона уже знать о первом задании, ― он поджал губы, демонстрируя свое недовольство данным фактом.

Мадам Максим многозначительно посмотрела на представителей Министерства, которые усиленно о чём-то раздумывали. Тишина, установившаяся в кабинете директора, нарушалась лишь нервозным постукиванием пальцев Бернарда по деревянному столу. Снейп снова отошёл к стеклянной стене, за которой можно было понаблюдать, как солнце окончательно тонет в водах Атлантического океана.

― Хорошо, ― с тяжёлым вздохом согласился Лерой через несколько минут. ― Думаю, мы можем раскрыть некоторые детали Турнира.

Снейп резко обернулся и внимательно посмотрел на француза. Антонов тут же преобразился в лице, нацепив на себя маску терпеливого ожидания, и даже попытался улыбнуться этому типу, но вышло довольно-таки фальшиво. Мадам Максим, безмолвствовавшая уже долгое время, уставилась на свой стол, не поднимая головы. Естественно, она не хотела, чтобы кто-то, кроме Чемпиона её школы, знал подробности, но раз уж так решили...

― Но вы должны дать слово, что ни одна живая душа не узнает о достигнутом нами компромиссе, ― чопорно добавил Лерой, беспокойно переводя взгляд с одного представителя школы на другого.

Снейп раздражённо возвёл глаза к потолку, проклиная всех политиков с их обострённой паранойей, и саркастично произнёс:

― Мы торжественно клянёмся, что о нашем общем секрете не узнает даже мёртвая душа. А если узнает живая, то мы сделаем всё возможное, чтобы исправить это досадное упущение. Или надёжнее будет Непреложный Обет, месье Лерой?

Француз проигнорировал эту издёвку со стороны зельевара и, повернувшись к двери кабинета, наложил на неё заглушающее заклинание.

― Во избежание крайних случаев, я вынужден дать вам одну довольно прозрачную подсказку, ― тихо проговорил Лерой, вытирая белоснежным платком выступившие капельки пота на лбу.

― Tu es sûr? С'est interdit... ― впервые за всё время нахождения в этом кабинете Бруно Бернард сказал хоть слово, видимо, из-за скудного знания английского языка он предпочитал молчать. Не отрывая взгляда от своего коллеги, он еле заметно покачал головой.

― Я уверен! ― немного резко прикрикнул Лерой. ― Ничего страшного не произойдёт, если Чемпионы в общих чертах будут осведомлены о первом задании.

Он произнёс это так, словно убеждал не Бернарда, а самого себя. Вероятно, он понимал, что очень серьёзно нарушает правила Турнира, и, если хоть кто-то узнает об этом, разразится скандал международного масштаба. Но что именно толкнуло его на принятие решения, которое он отвергал буквально несколько минут назад? Чёрт поймёт этих пустословов...

― Советую вам и вашим будущим Чемпионам изучить историю соседнего острова Сент-Оноре, ― еле слышно проговорил француз, сосредоточенно разглядывая герб Шармбатона за спиной мадам Максим, представляющий собой две скрещенные волшебные палочки.

* * *

― Как вы думаете, почему Кубок так долго тянет с решением? ― Эмили пересела в кресло поближе к ребятам, сидящим у камина в общей гостиной.

Стэн Принстон, который развалился на широком диване, запрокинув голову к потолку, что-то пробурчал, но его никто не услышал.

― А сколько обычно он думает? ― спросил Оливер, не отрываясь от письма, которое писал родителям.

― Сутки, ― ответила Гермиона. ― По крайне мере, столько ему понадобилось на прошлом Турнире.

― Быть может, если бы Кубок поразмышлял ещё немного, Седрик бы не погиб, ― прошептала Бэт. Тайную влюблённость этой слизеринки знал весь Хогвартс с того момента, как на втором курсе она отправила Диггори валентинку, которая распевала во всех уголках замка о её вселенской любви к этому парню.

― Седрик умер не из-за ошибки в выборе Чемпиона, а из-за того, что, как и многие другие, случайно оказался на пути Волдеморта, ― в полной тишине произнесла Гермиона, не придавая значения тому, как неодобрительно покосился на неё Малфой, сидящий рядом.

― Да не называй ты его так... ― попросил Стэн, которого передернуло от воспоминания о величайшем тёмном колдуне двадцатого столетия.

― Волдеморт ― это всего лишь имя, ― мрачно произнес Драко, обводя суровым взглядом каждого из присутствующих.

Все обалдело посмотрели на слизеринца, не веря, что это сказал родной сын Пожирателя Смерти, и только Гермиона в ответ на его слова подарила ему тёплую улыбку, после чего тот, нахмурившись, отвернулся.

― Странно, ты и твоя семья так не рассуждали, когда Он был на пике своей мощи и власти, ― холодно заметил Оливер, отложив в сторону пергамент и перо.

Гермиона еле успела удержать Малфоя за плечо, когда тот подскочил с дивана, едва не бросившись в сторону гриффиндорца. Она посмотрела ему в глаза и покачала головой, взглядом упрашивая остановиться. Затем повернулась к Оливеру и тоном, не терпящим возражений, произнесла:

― Каждый человек имеет право на ошибку.

― Но не каждая ошибка имеет право на прощение, ― в тон ей ответил Оливер.

Драко резко повел плечом, освобождаясь от руки девушки, и стремительно направился к выходу, прокладывая себе путь мимо многочисленных кресел и диванов.

Гермиона с глубокой грустью смотрела ему вслед, замечая неестественно выпрямленную спину и опущенную голову светловолосого парня. Ей вдруг стало безумно жаль его.

― Он в чём-то прав... ― тихо сказала Эмили, нарушая тишину, установившуюся после ухода Малфоя.

Гермиона рухнула обратно в кресло и, сложив руки на груди, уставилась на огонь горящий в камине.

Сколько времени понадобится общественности на то, чтобы забыть все эти предрассудки? Сын за отца не отвечает. Тогда почему Драко вынужден лицом к лицу встречаться с последствиями того, что Люциус натворил за всю свою жизнь? Человек, который отказался от своего ошибочного мировоззрения, осознал, что всё, чему учили его с детства, ― это обман и иллюзия, заслуживает не только уважения, но и восхищения. Какогó ему видеть, как на глазах рушится его мир? Гермиона была уверена, что Драко не сломается. В нём есть стержень, которого никогда не было у его отца. Именно поэтому он сумеет жить дальше, даже если окружающие будут продолжать раз за разом вешать на него ярлык: «Сын Пожирателя Смерти». И у него есть защитник, да такой, что можно и позавидовать... Этим летом Гермиона прочитала в «Ежедневном Пророке» одну скандальную статью о том, куда Снейп посоветовал засунуть Скримджеру его Орден Мерлина первой степени, если Министерство запретит Драко Малфою вернуться в Хогвартс. Громкое разбирательство по этому делу дошло до того, что сам Дамблдор грозил отказаться от Ордена, а это было бы довольно тяжёлым ударом по престижу нынешнего министра. Перемыть косточки представителю одной из древнейших чистокровных семей «Пророку» не удалось, и тогда они решили взяться за самого Снейпа. Его возвращение в школу стало отличным поводом для общественного обсуждения. Грамотным и логичным ходом со стороны Дамблдора было отправить Снейпа во Францию в качестве сопровождающего, чтобы на время его отсутствия ажиотаж вокруг его персоны понемногу стих.

Гермиона ухмыльнулась, вспомнив то, как защищала Снейпа тогда, в поезде, когда Рон оскорбительно отзывался о профессоре. Будто годы прошли с того дня, а на самом деле всего один месяц, который перевернул её жизнь с ног на голову. Она больше не в Хогвартсе, рядом нет лучших друзей, с которыми она не расставалась больше, чем на время летних каникул; она в чужой стране, где никому нет до неё дела и никто её не знает. И в этих условиях один единственный человек, до ужаса сложный и непонятный, является для неё чем-то наподобие константы. Он никогда не изменит своему характеру, никогда не станет казаться лучше ради другого человека, никогда не откажется от своих жизненных принципов, но именно с таким Снейпом Гермионе было спокойнее. Невозможно узнать, что он чувствует, о чём он думает и что сделает в следующую секунду, но пока он рядом, девушка знала, что находится в безопасности. И никакие драконы, василиски и мифические существа ей не страшны, когда есть Снейп. Ведь после всех своих предупреждений и отговоров от участия в Турнире, он лично прибьёт её на месте, если с ней что-нибудь случится. Пугающая вероятность встретиться с ним после одного из заданий, где она хоть немного поранится, была для неё отличным стимулом остаться в живых. Порой она думала, что никто, кроме Снейпа, не в состоянии наполнить её кровь таким колоссальным количеством адреналина. Сейчас ей казалось, что помимо уважения и признательности к зельевару, внутри неё рождалось совсем непонятное и шаткое чувство, которому она не могла подобрать определения. Оно появилось три дня назад, когда она смотрела на него, собираясь бросить записку со своим именем в Кубок Огня. Непроницаемая маска на лице, крепко сжатые губы, холодный взгляд, но в нём так явно читалась тревога. Гермиона уже который день винила себя за глупое предположение о том, что он хочет устроить чемпионство Драко по просьбе Малфоя-старшего и поэтому всеми способами хочет отговорить её от участия в Турнире. Но если причина не в этом, тогда в чём?

За раздумьями она не заметила, что в гостиную вбежал Крис, и обратила на него внимание только после того, как он громким голосом поинтересовался, глядя на пасмурные физиономии ребят:

― Кого хороним?

Ему никто не спешил отвечать, но он не растерялся и, очаровательно улыбнувшись, задорно предложил:

― Если никого, тогда пойдём в Круглый Зал и узнаем, наконец, кого же.

― Это чёрный юмор, Крис, ― поморщилась Гермиона.

― Кубок уже определился? ― Стэн поднялся со своего дивана, выжидательно глядя на гриффиндорца.

― Уже все собрались, ― сообщил тот, поправляя свой красно-золотой галстук, ― как всегда ждут только нас. А ещё говорят, что англичане пунктуальные...

Тут же все повскакивали со своих мест и, оживлённо переговариваясь, поспешили туда, где Кубок Огня, наконец, назовёт имена трёх чемпионов.

* * *

Вопреки тому, что уже давно был объявлен отбой, а за окнами стояла глубокая ночь, все, кто находился в замке, собрались в Круглом Зале. Взгляды всех присутствующих были устремлены на каменную чашу, и ослепительное сияние пламени освещало огромное помещение и лица студентов и преподавателей. Никто не шевелился и не издавал ни звука. Снейп стоял недалеко от Антонова и всем своим видом излучал безразличие, хотя внутри каждая эмоция была накалена до предела. Он посмотрел на зеркальный потолок, в котором отражались все эти маленькие люди, собравшиеся здесь для очередного шоу. Как же он ненавидел всей своей душой эти циничные представления, обезличенные по своей сути. Имена Чемпионов забудут так же, как и их носителей, которым обещают вечную славу и известность. Весь этот фарс задуман лишь для развлечения народа, скучающего в повседневной рутине жизни. Иногда этот водевиль разбавляют политическими играми и социальными подоплёками, но кому какая разница?

Казалось, что напряжённому ожиданию не будет конца, но внезапно синеватое пламя стало багрово-красным, и из Кубка вылетел обгоревший по краям кусок пергамента. Мадам Максим подняла свою большую руку, украшенную драгоценностями, и поймала его. Зал застыл.

― «Le champion de la Sharmbatone ― Jacqueline Dubois», ― торжественно возвестила великанша грудным голосом.

Тишина взорвалась грохотом аплодисментов и ликующими криками. Французские студенты галдели до исступления, провожая взглядами невероятно красивую девушку, которая от радости едва не подпрыгивала на ходу. Она прошла к центру зала, где стояла мадам Максим, и крепко обняла её, еле сдерживая слёзы счастья. Директор погладила свою подопечную по голове и указала на место рядом с собой. Постепенно шум стих, и внимание зала снова оказалось приковано к каменной чаше. Через минуту языки пламени покраснели, и сноп искр цвета рубинов взметнулся вверх, сопровождая второй пергамент, вылетевший из Кубка. И снова клочок пергамента оказался в плену больших пальцев мадам Максим, которая громким голосом провозгласила имя второго Чемпиона:

― «Le champion de la Durmstrang ― Valeri Dimitrov».

Снова оглушительные аплодисменты, сопровождаемые гомоном детей, посыпались в адрес высокого парня, который отделился от группы болгарских студентов. Он, махая всем рукой, со счастливой улыбкой на лице прошёл к своему директору и, обменявшись с ним крепким рукопожатием, остановился рядом. Антонов с гордостью похлопал его по плечу и победно вскинул руку своего Чемпиона вверх. Ещё некоторое время звучали поздравительные кричалки, а затем в помещении снова установилась гробовая тишина. Осталось узнать имя последнего участника, и Турнир официально будет открыт. Напряжение, установившееся в Круглом Зале, можно было почувствовать кожей. Снейп обернулся к своим ученикам, которые безмолвно следили за чашей, и только одна Грейнджер, не отрываясь, смотрела на него. Она несмело улыбнулась ему, а затем прикрыла глаза, ожидая окончательного вердикта Кубка Огня. Мужчина внимательно вглядывался в лицо девушки, стараясь не пропустить её реакции, следя за каждым её движением, выдававшем чрезвычайное волнение. Глубокое дыхание, прикушенная нижняя губа, сдвинутые брови и размеренное раскачивание с пятки на носок говорили о внутреннем смятении и беспокойстве. Зельевар тяжело вздохнул и постарался отогнать мысли о том, что в его нежелании видеть гриффиндорку в качестве участницы Турнира главную роль играет не только долг жизни, а что-то совсем другое. Не поворачиваясь к Кубку, он понял, что решение вот-вот будет принято, поскольку на лицах студентов отразились красные отблески пламени. Характерный хруст пергамента известил о том, что имя последнего Чемпиона уже оказалось в руках мадам Максим.

«Мерлин, кто угодно, только не...»

― «Le champion de la Hogwarts ― Hermione Granger».

Девушка резко открыла глаза и застыла столбом, оглушённая громоподобными аплодисментами и криками. МакРеди тут же подскочил к ней и, что-то ей сказав, закружил в объятиях. Снейп предпочёл отвернуться от этого «малоприятного» зрелища.

Грейнджер очень медленно подошла к своему профессору и остановилась рядом, опустив голову. С её стороны не было никакой радости от успеха, равно как и со стороны Снейпа не было желания демонстрировать всему залу его эпохальную гордость за её чемпионство. Она робко подняла на него взгляд и еле слышно спросила:

― Вы не хотите меня поздравить, сэр?

Снейп бросил на неё убийственный взгляд и презрительно поинтересовался:

― С тем, что вы побили все рекорды безрассудства и идиотизма, с которыми я когда-либо сталкивался? ― он несколько раз скупо похлопал в ладоши. ― Поздравляю. Мой набор всех сконцентрированных оскорблений сводится к одному: вы ― гриффиндорка...

* * *

Перевод французской речи:

1) Tuessûr? С'est interdit... ― Ты уверен? Это запрещено...

2) Le champion de la Sharmbatone ― Jacqueline Dubois. ― Чемпион Шармбатона ― Жаклин Дюбуа.

3) Le champion de la Durmstrang ― Valeri Dimitrov. ― Чемпион Дурмстранга ― Валери Димитров.

4) Le champion de la Hogwarts ― Hermione Granger. ― Чемпион Хогвартса ― Гермиона Грейнджер.