Без права на ничью (гет)

Очередное заседание Ближнего круга в поместье лорда Волдеморта подходило к концу. Августус Руквуд уже отчитался о деятельности Отдела тайн и первых успешных попытках воссоздания маховиков времени, Снейп в который раз заверил, что в Хогвартсе все спокойно, а доклад Люциуса, посвященный деталям завтрашнего прием у мадам Максим, подходил к своему логическому завершению.

Корбан Яксли, Верховный чародей Визенгамота, назначенный Темным лордом на эту должность три года назад и по-прежнему с лихвой оправдывающий оказанное ему доверие, задумчиво подпирал пальцами подбородок. Он явно вполуха слушал Малфоя-старшего, думая о чем-то своем. Драко заметно нервничал, но — Волдеморт отдавал ему должное — в последнее время он научился держать лицо, и это было практически незаметно.

— Драко, у тебя есть какие-то новости? — нарочито скучающим тоном произнес Темный лорд после того, как Люциус завершил свои словоизлияния.

Малфой-младший подобрался.

— В целом, милорд, ничего особенного, но на днях в одной магловской деревне на юге Англии объявился один из наших егерей. Пребывая в совершенно неадекватном состоянии, он с голоду попытался напасть на кого-то из местных жителей, но был обезоружен живущим там же волшебником.

— Надо же… Как интересно, — покачал головой Волдеморт.

— Самое интересное начинается дальше, — чуть покраснев, продолжил Драко, очень коротко переглянувшись с отцом. — Вызванные на место авроры подчистили память маглам, забрали этого парня и уже в отделе обнаружили, что кто-то очень грубо поработал с его воспоминаниями. Последние две недели жизни ему просто стерли. Равно как и воспоминания о двух вполне конкретных личностях.

Темный лорд, чувствуя, что в нем просыпается легкое любопытство, заинтересованно вскинул бровь.

— Бедолагу зовут Катберт Уоллис. Авроры пробили наши базы и выяснили, что в последние месяцы он сотрудничал с двумя егерями-сквибами: Оскаром Дженкинсом и Джебом Пирсом. Втроем они прочесывали леса и пустоши в поисках беглых преступников и повстанцев.

— Дай угадаю: Дженкинса и Пирса не нашли, — ухмыльнулся Яксли.

— Все верно, — кивнул Драко. — Их не нашли, и есть основания полагать, что они мертвы. Не вполне понятно, почему оставили в живых Уоллиса, но это мы попытаемся выяснить.

— Августус, займись, — бросил Волдеморт. — У тебя должны быть специалисты по памяти, может, им удастся восстановить пробелы. Мне кажется, за этой историей кроется что-то весьма интересное.

Руквуд склонил голову. С момента гибели его сына в Гринготтсе едва ли минул месяц, и он все еще был в трауре: черная мантия, черные перчатки, которые он не снимал даже в помещении, черная рубашка, и серый шейный платок. И лицо у него было тоже серое, утомленное, лишь на миг в глазах сверкнуло что-то, похожее на слабый интерес.

— Да, милорд, — глухо отозвался он. — Пусть нам передадут этого егеря, мы посмотрим, что можно сделать.

Он никогда не говорил «я», всегда — «мы». Порой Волдеморту казалось, что он, как и многие другие работники Отдела тайн, давным-давно избавился от необходимости выделять свою индивидуальность. Руквуд был тенью, двигался как тень и жил как тень — неброский, всегда спокойный, появляющийся и исчезающий незаметно для постороннего взгляда.

Вскоре Темный лорд отпустил всех присутствующих, оставив в зале лишь Яксли. Едва последний участник собрания скрылся в зеленом пламени камина, Волдеморт отодвинул кресло, в котором сидел, от стола, и резко встал. Пройдясь несколько раз туда-сюда, чтобы размять ноги, он остановился у окна и отодвинул занавес. Из-за деревьев серебристо светила растущая луна, окутанная призрачным сиянием, облетевший декабрьский сад был тих и спокоен. Волдеморт какое-то время всматривался в мрачный пейзаж, затем отвернулся от окна и взглянул на Яксли — тот, как и его министр, поднялся на ноги и теперь стоял, выжидающе опустив голову и заложив руки за спину.

— Корбан, — Темный лорд в несколько шагов преодолел расстояние до кресла и оперся на резную спинку, обитую темным бархатом. — Я хочу с тобой посоветоваться.

— Да, милорд, я весь внимание, — Яксли почтительно склонился, на губах его заиграла самодовольная полуулыбка.

— На днях, как тебе известно, в дом семейства Абботов вернулась блудная дочь. И не откуда-то — а прямиком из штаба повстанцев.

— Все так, я хорошо знаю детали этой истории, милорд.

Волдеморт помолчал, пристально разглядывая Яксли. Удивительно контрастный человек! Черты лица звериные, грубые, словно скульптор вытесал их из камня и забыл обточить, сгладить, и на лице этом — умные, проницательные, холодные глаза жестокого и расчетливого человека. Темный лорд ценил таких людей, и именно поэтому Яксли занимал место Верховного чародея Визенгамота.

— Я считаю необходимым амнистировать всех чистокровных волшебников из числа повстанцев, которые согласятся выразить мне свою лояльность. Ты об этом знаешь. Я также намерен добиться того, чтобы все они сделали именно такой выбор, — пускай это и смело с моей стороны. В связи с этим у меня к тебе вопрос — как, ты считаешь, будет разумнее всего поступить с Ханной Аббот?

Волдеморт не стал задавать наводящие вопросы, хотя у него самого имелись кое-какие соображения на сей счет. Ему хотелось непременно услышать мнение Яксли — чтобы в очередной раз убедиться, что не зря, не зря тот заправляет Визенгамотом.

Яксли кашлянул в кулак и насупил густые седые брови.

— Я полагаю, милорд, — начал он осторожно, — что нужно устроить публичный судебный процесс. Нет смысла скрывать эту ситуацию… Громкий суд, показательное примирение с правящим режимом… Все это значительно укрепит ваше положение в обществе и пошатнет популярность повстанцев, которая и так в последнее время упала до уровня плинтуса.

Волдеморт чуть прищурился и оценивающе оглядел Яксли.

— А какую роль во всем этом ты отведешь мне? — негромко спросил он, подавшись вперед.

Корбан молчал какое-то время, усиленно обдумывая заданный ему вопрос, затем его лицо преобразилось, а в глазах появился почти веселый блеск.

— Я думаю, милорд, вам предстоит сыграть роль хорошего аврора. Визенгамот будет тянуть девчонку ко дну, а вы протянете ей руку помощи, предложив в последний момент помилование. — Яксли улыбнулся, показав крупные неровные зубы. — Разумеется, к спектаклю придется очень хорошо подготовиться, но… оно того стоит.

— Безусловно, Корбан, — Волдеморт покачал головой. — Безусловно. Я рад, что мы с тобой мыслим в одном направлении.

* * *

В спальне Волдеморт уже почти привычно обнаружил Дафну. Она, как и в самый вечер, сидела перед тлеющим камином, забравшись с ногами на диван, но в этот раз с ней была книга, которую она увлеченно читала. Или, во всяком случае, делала вид. Едва Темный лорд прикрыл за собой дверь, Дафна подняла голову и встревоженно — Мерлин, как же можно быть такой пугливой! — посмотрела в его сторону.

— Добрый вечер, — кивнул ей Волдеморт и взглянул на настенные часы: стрелка показывала начало двенадцатого ночи.

— Добрый вечер, — Дафна изобразила учтивую улыбку и снова уткнулась в книгу, но — и он был в этом уверен — теперь-то уж точно только для вида.

Всего лишь чуть больше недели Дафна ночевала у него под боком — а они оба, кажется, уже свыклись с этой странной необходимостью. Волдеморт даже находил происходящее забавным: каждую ночь в его постели спала красивая юная девушка, а он даже ни разу не попытался к ней прикоснуться, хотя все чаще и чаще в его голове проскальзывали шальные мысли.

Чуть задержав взгляд на ее сосредоточенном лице, Волдеморт снова, как несколькими минутами раньше в зале собраний, подошёл к окну, которое почему-то не было задернуто шторами. Какое-то неясное чувство, сродни смутному ожиданию, в течение всего сегодняшнего дня влекло его то и дело выглядывать на улицу — и сейчас Темный лорд наконец-то понял, в чем дело. Вглядевшись в подсвеченную мутным небом тьму, он заметил едва заметное движение — в воздухе, с трудом различимые, кружились первые снежинки. Луну, медленно спадающую к горизонту, заволокли тяжелые тучи. Неясно было, усилится ли снег к утру, окутав безрадостный пейзаж белизной, или же робко присыплет полупрозрачным серебристым налетом палые листья и парапеты, прервавшись на полуслове.

— Снег, — тем не менее, констатировал Волдеморт и распахнул окно, впуская в комнату холодный воздух. — Впрочем, мокрый. Довольно типично.

Подоконник снаружи был влажным, мороза не было. Завтрашнее утро обещало быть таким же серым, как и ряд предыдущих.

— Жаль, — Дафна зачем-то встала и подошла к окну, обхватив себя руками. — Я люблю снег, но только когда его много и на улице мороз.

Волдеморт некоторое время молчал, наблюдая, как она протягивала руку наружу, ловя снежинки. Те моментально таяли на ее ладони, превращаясь в маленькие блестящие капли.

— Завтра прием, Дафна, ты помнишь? — сменил он тему.

Она вздрогнула и перевела взгляд на него, но тут же опустила глаза, смутившись.

— Я помню.

* * *

Следующий день действительно выдался невзрачным и слякотным. Снег сменился противной моросью, и у Волдеморта не было никаких оснований полагать, что вечером в Кале, где должен был под руководством мадам Максим состояться светский раут, погода будет сильно отличаться от погоды в лондонских предместьях.

И он оказался прав: место, в которое их перенес магический международный портал, обдувалось всеми ветрами, которые пронизывали до самых костей. Примерно в миле отсюда катил свои воды Ла-Манш, от которого тянуло сыростью, и Волдеморт, едва они с Дафной оказались на пустынной площади перед красивым краснокирпичным зданием с изящной часовой башней, торопливо наложил на обоих согревающие чары.

Их встретил высокий худощавый брюнет с орлиным носом и длинными кудрявыми волосами — сложно было представить себе более французскую внешность, чем у него. Представившись как Франсуа Нуаре, мужчина низко поклонился важным гостям, поцеловал руку Дафне, после чего повел их к зданию.

— Это городская мэрия Кале, — манерно растягивая слова, вещал Нуаре. — Маглы видят здесь только два этажа и один мансардный, а на самом деле их на один больше. На нем и располагается представительство волшебников Кале, которые любезно предоставили нам свой банкетный зал…

Внутри здания мэрии было красиво. Высокие потолки, отделанные лепниной, светились праздничной белизной, натертые до блеска полы зеркально отражали сияние канделябров. Маленький юркий волшебник, встречавший гостей перед входом в зал, принял уличные мантии Волдеморта и Дафны и жестом волшебной палочки отправил их в гардероб.

Поправив белоснежный ворот рубашки, составлявшей гармоничную компанию серому шелковому жилету, черным брюкам и черной же мантии, Волдеморт подал обтянутую шелковой перчаткой руку Дафне. Та сегодняшним вечером была особенно хороша: собранные в небрежный пучок волосы легкими локонами выбивались из прически, подчеркивая стройную шею, золотисто-розовое платье, подогнанное по фигуре, оттеняло нежный румянец на щеках, а под полупрозрачной мерцающей мантией угадывались полуобнаженные плечи и плавные линии небольшой груди, скрытой плотным лифом. Подняв глаза на Темного лорда, Дафна, пожалуй, впервые на его памяти по-настоящему уверенно улыбнулась и приняла его руку, вложив маленькие пальцы в мужскую ладонь.

— Прошу приветствовать: министр магии волшебной Британии лорд Волдеморт, главный гость нашего сегодняшнего мероприятия и благодетель французских чародеев…

Усиленный Сонорусом голос мадам Максим, хозяйки бала — да, это мероприятие можно было смело называть балом — почти заглушил торжественную музыку, создаваемую небольшим инструментальным ансамблем. Прошествовав по гладкому паркету к директрисе Шармбатона, Волдеморт, соблюдая правила этикета, вежливо поклонился и легко коснулся губами крупной не по-человечески ладони. Мадам Максим улыбалась, все вокруг тоже улыбались и перешептывались, но за всем этим жизнерадостным фасадом скрывалась почти осязаемая тревога. Французская сторона опасалась лорда Волдеморта и совершенно точно была удивлена его прибытием на вечер без свиты Пожирателей. Тем временем, с его стороны это было продуманным ходом — он хотел продемонстрировать полное и безоговорочное доверие, без которого невозможно полноценное сотрудничество.

Волдеморту и Дафне как почетным гостям досталась честь открывать вечер.

— Я бы посоветовал вам выпить бокал шампанского для смелости, — тихо заметил Темный лорд, положив руку на тонкую талию и с удовольствием ощутив живое тепло под гладкой тканью, — но, увы, начинать бал с выпивки не очень хороший тон.

Дафна чуть порозовела.

— Думаю, мне вполне по силам станцевать с вами без помощи шампанского, — ее губы дрогнули в легком намеке на улыбку, а Волдеморт с удивлением понял, что Дафна, кажется… кокетничает. Определенно, обстановка влияла на нее благотворно.

Когда танец закончился, и оживленная вальсовая музыка сменилась легким ненавязчивым проигрышем, к Волдеморту подошла мадам Максим, чья походка, несмотря на габариты, поражала плавностью и изяществом.

— Мсье Волдеморт, прошу вас к нашему столу, — лучезарно улыбнулась полувеликанша. — Вместе с мадемуазель Гринграсс, разумеется... если она не боится заскучать. Мы будем обсуждать дела, — она многозначительно вскинула брови, и Волдеморт, хорошо расслышав в этих медоточивых речах прозрачный намек, усмехнулся.

— Охотно приму ваше приглашение, мадам. Мисс Гринграсс, — он повернулся к Дафне, на лице которой промелькнуло разочарование, и мягко коснулся ее плеча, — мне придется просить вас порадовать своим вниманием местную молодежь, вы же не против?

«Против», — явственно читалось в ее глазах. Как бы Дафна не смущалась его близкого присутствия, мысль о том, что сейчас она будет вынуждена общаться с совершенно незнакомыми людьми, кажется, отбила ей праздничное настроение.

Волдеморт, попирая все правила приличия, под заинтересованным взглядом мадам Максим наклонился к девушке и насмешливо прошептал ей на ухо: «Вы, кажется, что-то о женихах говорили? Самое время осмотреться...»

Дафна вспыхнула и посмотрела на него почти обиженно, но быстро взяла себя в руки и изобразила вежливую улыбку.

— Я найду чем заняться.

— Здесь очень весело, милая мадемуазель Гринграсс, вам не придется тосковать. К тому же не думаю, что наши разговоры задержат мсье Волдеморта на весь вечер, — лицо мадам Максим источало радушие и благожелательность. — А мсье Леру составит вам компанию, — она помахала рукой кому-то позади Волдеморта, и, обернувшись, он увидел красивого рыжеволосого юношу, который направлялся в их сторону мягким пружинистым шагом.

— Что я слышу? Мне поручают спасти от тоски прекрасную мадемуазель? — бархатным баритоном пропел Леру. — Мсье Волдеморт, — он учтиво кивнул Темному лорду, — мадемуазель…?

— Гринграсс, — озадаченно глядя на молодого человека, протянула ему руку, которую тот с готовностью поцеловал. То, с каким рвением Леру припал к запястью Дафны, не отрывая глаз от ее лица, почему-то вызвало у Волдеморта приступ глухого раздражения.

— Мадемуазель Гринграсс, — Леру выставил локоть и, когда Дафна, чуть поколебавшись, взяла его под руку, самодовольно ухмыльнулся и увлек ее за собой в толпу пышно разодетых гостей.

Стол для избранных гостей располагался в просторной нише в самом конце зала. Все здесь было украшено цветами, запах которых, смешиваясь с ароматами дорогих парфюмов, очень скоро стал отзываться в висках пульсирующей болью. Поморщившись, Волдеморт опустился на место во главе стола, которое ему любезно уступила полувеликанша.

— Нет, — он резко остановил руку официанта, который попытался предложить ему бокал шампанского. — Мне красного сухого, разбавленного водой.

Не хватало ему получить приступ мигрени, которая уже шевелила своими жадными щупальцами, готовясь взять в плен одурманенную густым сладким воздухом голову. Игристое могло приблизить ее приход.

— Мсье Волдеморт, — обратился к нему невысокий мужчина с залысинами на лбу и проницательным взглядом маленьких темных глаз. Это был министр магии Франции Шарль Симон-Шерро. — Для меня честь сидеть с вами за одним столом!

Он отсалютовал бокалом, и Волдеморт последовал его примеру.

— Я рад быть вашим гостем, — ответил он, подняв свой бокал. — И хорошо понимаю, что мы сегодня собрались здесь не только ради того, чтобы потанцевать и выпить, не так ли?

Он сделал глоток вина и отставил напиток в сторону. Даже если бы его хотели отравить, ему ничего не грозило: перед тем, как отправиться в Кале, Темный лорд принял универсальное противоядие на основе безоара, приготовленное Северусом Снейпом. Оно нейтрализовало любой яд, который попадал в организм в течение следующих шести часов.

— Разумеется, нам бы хотелось с вами кое-что обсудить, — кивнул Симон-Шерро. — Вопросы есть у мадам Максим, у мсье Ру — это руководитель французского аврората…

Немолодой мужчина с волосами мышиного цвета и длинной бородой почтительно кивнул. За столом, кроме Симон-Шерро, мадам Максим и мсье Ру, было еще несколько человек — скорее всего, крупные ведомственные чиновник — но их министр представлять не стал. Общаться Темному лорду предстояло с троими, остальные играли роль массовки. Тем легче.

— Мои тревоги в основном носят педагогический характер, — непринужденно рассмеялась мадам Максим. — В нашей академии студентов распределяют на факультеты в соответствии с их способностями, в Хогвартсе — в зависимости от того, какие черты преобладают в характере… Я предвижу некоторые сложности как для студентов Шармбатона, так и для ваших студентов, когда они попадут в академию…

— В Хогвартсе на последних курсах студенты выбирают те предметы, которые помогут им получить узкоспециализированную квалификацию, — спокойно ответил Волдеморт. — Для ваших старшекурсников не будет проблемой выбрать те предметы, которые они учили в Шармбатоне.

— Нельзя ли избежать ритуала распределения?

— Зачем? — изобразил удивление Темный лорд. — Вы же не хотите, чтобы я организовал для ваших студентов отдельный факультет? Они будут учиться на общих основаниях, это укрепит их дух и научит находить общий язык с представителями другой культуры. Полезный навык, надо сказать.

Он пристально взглянул на мадам Максим, ожидая возражений, но она лишь задумчиво покачала головой.

— Мсье Волдеморт, вы ожидаете такого же отношения к студентам Хогвартса?

— Разумеется. Вы же не подозреваете меня в любви к двойным стандартам?

В разговор вмешался Симон-Шерро.

— Мадам Максим, конечно же, ничего такого не хотела сказать, — извиняющимся тоном произнес он. — Госпожа директор волнуется за детей, что вполне извинительно, учитывая ее педагогический стаж и таланты…

Волдеморт кивнул и поднял в успокаивающем жесте ладонь. Мадам Максим, на самом деле, ни капли его не удивила — заданные ею вопросы были ожидаемы и логичны. Но что она будет говорить, когда узнает, что часть юных французских магов захотят остаться в Англии, чтобы построить там блестящую карьеру и подлить свежей крови в угасающие чистокровные роды? Как она отнесется к тому, что практически ни один англичанин не останется во Франции, ведь дома их будут ждать поощрительные призы в виде квот на самых престижных рабочих местах?

Но все это — потом. Куда больше сейчас Темного лорда интриговала тревога, застывшая в глазах мсье Ру. Он явно считал переживания госпожи директора сущей ерундой, так что не сильно вслушивался в их разговор, сосредоточившись на еде. Однако стоило им прерваться ненадолго, главный французский аврор отложил вилку и нож, вытер уголки рта кружевной салфеткой и обратил напряженное лицо к Волдеморту.

— Мсье Волдеморт, — начал он и тут же закашлялся.

Сидевший рядом маг предложил Ру стакан воды, но тот только отмахнулся, зычно прочищая горло и прикрываясь салфеткой. Волдеморт скучающе крутил бокал между двух пальцев, ожидая, пока бедолага придет в себя. Мадам Максим и министр о чем-то тихо перешептывались.

— Да, так вот, — красный от натуги Ру раздраженно отбросил салфетку, но под суровым взглядом Симон-Шерро смутился и неловко пригладил бороду. — Прошу прощения, эти гранатовые зерна…

Волдеморт склонил голову набок, показывая что он весь внимание.

— Мсье Волдеморт, меня лично очень беспокоят настроения, которые витают в определенных кругах… — он скривился так, словно ему было крайне неприятно об этом говорить. — Некоторые родители в довольно категоричной манере выступили против того, чтобы отправлять своих детей в рамках обмена в Хогвартс. Разумеется, мадам Максим не могла пойти против их воли, а потому поедут в Британию далеко не все лучшие представители академии, увы.

— Понимаю, — протянул Волдеморт и сделал глоток вина.

— Но… — Ру шумно втянул воздух и всплеснул руками, — если бы на этом все! Пойти навстречу желаниям отдельных семей оказалось недостаточно — они протестуют в целом против любого сотрудничества с магической Британией, им кажется сомнительной идея отправлять подростков к вам и… Откровенно говоря, я весьма опасаюсь за благополучие ваших студентов. Мы усилим охрану Шармбатона, разумеется. Но, скорее всего, нам понадобится ваше разрешение и разрешения родителей ваших студентов на полный контроль со стороны мадам Максим. Это необходимая мера безопасности…

— Я понимаю, — с прохладцей ответил Темный лорд. — Хотя, разумеется, мне кажется вызывающе странным тот факт, что вы не можете предложить других, более жестких мер обеспечения безопасности моим студентам, без ограничения их свободы.

— Мсье Волдеморт, мы следуем принципам демократии, — развел руками Симон-Шерро. — Вы же не предлагаете нам провести превентивные репрессии?

— Когда речь идет о жизни и здоровье детей, то почему бы и нет? — вскинул бровь Волдеморт. — Впрочем, репрессии — это тоже не панацея. Есть и более изящные способы предупредить особо зарвавшихся магов о возможных последствиях их демаршей.

Министр вздохнул.

— Мсье Волдеморт, я уверен, эта проблема решаема. У нас впереди еще полгода для того, чтобы успокоить недовольных и продумать варианты… Я не сомневаюсь, мы справимся.

В таком духе прошла часть вечера. Волдеморт очень быстро пожалел, что не взял с собой Люциуса — тот вел светские беседы так непринужденно, словно талант болтать обо всем и ни о чем одновременно впитался в его кровь с молоком матери еще на первых неделях жизни.

Он и сам умел общаться с людьми, когда это было нужно, но необходимость поддерживать глупые разговоры быстро утомляла его. Мадам Максим снова вернулась к своим переживаниям — ей не давала покоя мысль, что студентам будет тяжело привыкать к новой системе распределения. Министр фонтанировал идеями, касающимися международного сотрудничества, — особенно его вдохновило предложение Волдеморта о создании англо-французской военной коалиции. В свете новостей, озвученных Ру, Темному лорду показалось нелишним повысить боеспособность французских авроров и провести парочку показательных учений недалеко от Шармбатона, пока там будут обучаться британские студенты. Сам Ру пришел в такой восторг от этой перспективы, что снова поперхнулся какой-то косточкой и на несколько минут выбыл из строя, задыхаясь и откашливаясь. Именно этот момент Волдеморт выбрал для того, чтобы встать из-за стола и направиться в сторону балкона, к свежему холодному воздуху, который бы наполнил его легкие, вытеснив откуда тяжелое парфюмированное амбре.

В зале не утихала музыка: молодые люди и разодетые в воздушные платья девушки порхали, скользя по сверкающему паркету, а кто не танцевал, те стояли вдоль стен, сплетничая, флиртуя и смакуя игристое. С потолка мягко падал зачарованный снег, который, касаясь людей и твердых поверхностей, растворялся в воздухе, вместо того, чтобы превращаться в капли воды.

Волдеморт остановился возле приоткрытой двери, из-за которой в зал проникало сырое дыхание зимы, столь характерное для этих пропитанных морской влагой мест. Легкие тюлевые занавеси колыхались на сквозняке и не давали разглядеть, есть ли кто-то на балконе. Недолго думая, Волдеморт раздвинул их и вышел наружу — там никого не оказалось. Балкон был слишком тесным и явно не располагал к степенным беседам за бокалом вина, а вот влюбленным парочкамк здесь, пожалуй, было самое место. Темный лорд даже слегка удивился, когда не нашел здесь таковую.

— Милорд? — пробившийся сквозь веселый гомон светской публики голос заставил его обернуться.

— Наскучило общество местных франтов? — Волдеморт усмехнулся, разглядывая раскрасневшееся от танцев, вина и веселья лицо Дафны, которая выглядывала из-за двери, придерживая рукой занавесь.

— Вы не представляете, насколько, — она чуть улыбнулась, шагнула вперед и показалась перед ним полностью, отпустив полупрозрачный тюль, который отрезал ее от зала с гостями.

— Здесь не жарко, — заметил Волдеморт, окинув взглядом ее легкий наряд, но она в ответ лишь передернула плечами.

— Это ничего, — Дафна стала рядом и облокотилась о мраморные перила, отчего их локти соприкоснулись.

Темный лорд с нескрываемым интересом воззрился на девушку, и она, заметив его взгляд, чуть отодвинулась, насколько позволяла ширина балкончика. Как занимательно: кажется, юная скромница Дафна охмелела достаточно для того, чтобы не побояться нарушить его одиночество, но все же не настолько, чтобы выдерживать его прикосновения. Волдеморт подавил ухмылку, затем, подумав немного, развернулся спиной к парапету и непринужденно об него облокотился, чуть откинувшись назад. Теперь он видел лицо Дафны, а его запястье снова касалось ее тонкой руки. Она вздрогнула, но отодвигаться уже не стала — да и некуда было.

— Мсье Леру не впечатлил тебя? — насмешливо спросил он и чуть поморщился — висок прострелило болью.

Дафна, кажется, заметила это.

— Нисколько, — ответила она на вопрос и, встревоженно нахмурившись, отняла руку от парапета и указала на свой лоб. — У вас болит голова, да?

«Какая наблюдательная».

— Слегка, — кивнул он. — Я привычен. Но не уходи от темы. Неужели здесь не нашлось ни одного достойного кавалера, в чьи руки я мог бы тебя вверить?

Дафна резко изменилась в лице — сочувствие во взгляде сменилось обидой и… яростью? Да не может быть.

— Вы так хотите от меня избавиться… Что говорите обо мне как о вещи… — она повернулась было, чтобы уйти, но Волдеморт вовремя схватил ее за руку и, преодолев секундное сопротивление, притянул к себе — пожалуй, слишком близко, потому что на лице ее ярко вспыхнуло смущение.

— Тебе очень идет, когда ты начинаешь вот так вот немножко дерзить, — вполголоса проговорил он, склонившись к ее уху. — Может, стоит почаще поить тебя игристым, Дафна?

— Милорд, зачем вы…

— Так чем тебе не угодил Леру? — почему-то ему очень хотелось услышать из ее уст что-нибудь нелицеприятное в адрес этого рыжеволосого юнца с замашками ловеласа.

Дафна растерялась на миг, но, кажется, сообразила, чего Волдеморт от нее ждет, и открыто взглянула ему в глаза.

— Я не знаю, — ответ был прямым и честным. — Просто он мне неприятен.

Волдеморт какое-то время сверлил ее взглядом и одновременно с этим мысленно боролся с нарастающей головной болью, которая накатывала волнами, то отступая, то возвращаясь снова и ударяя каждый раз с новой силой. Кажется, выйти на холод было не лучшей идеей — стало только хуже.

— Он и мне неприятен, — кивнул он наконец-то и отпустил руку Дафны. — Какое удивительное совпадение.

Дафна прижала ладонь к груди, словно пытаясь успокоиться — или закрыться, защититься? — оглянулась вокруг и, словно только сию минуту осознав, что на улице декабрь месяц, а на ней лишь декольтированное бальное платье и тончайшая шелковая накидка, задрожала мелкой дрожью.

— Иди в зал. Иначе придется поить тебя не вином, а бодроперцовым.

— Я…

Что именно она хотела сказать, Волдеморт так и не узнал, потому что в следующий миг в зале что-то оглушительно громыхнуло, Дафна, испуганно вскрикнув, оступилась и, не устояв на ногах, полетела на него. Он успел подхватить ее под руки и резко притянул к себе. Из зала потянуло густым дымом, послышались испуганные крики, к которым очень скоро присоединились довольно агрессивные возгласы на французском. Прислушиваясь к тому, что происходит в зале, Волдеморт прижимал к себе Дафну, которая судорожно вцепилась в рукава его мантии. Он чувствовал, как заполошно бьется ее сердце, как тонкие пальцы впиваются в его мышцы, а сбивчивое дыхание сквозь ткань рубашки греет кожу, — и это отвлекало.

Мягко, но категорично Волдеморт отстранил от себя девушку, достал палочку и приблизился к двери. В зале царила сумятица, и хотя из-за дыма ничего толком разглядеть нельзя было, Темный лорд догадался, что там были раненые. Часть светильников погасла, очевидно, разбившись от силы взрыва, недостаток освещения еще больше ухудшал видимость. Несколько раз мелькнули красные и желтые вспышки боевых заклинаний, снова кто-то яростно закричал по-французски.

— Милорд, что там? — Дафна, кажется, пришла в себя и теперь робко, словно ребенок, ухватилась за его локоть.

Волдеморт вскинул руку, приказывая ей молчать.

В этот самый момент из-за дымной завесы на него выскочил знакомый силуэт — взъерошенный и перепуганный Нуаре с огромными от ужаса и паники черными глазами. Кудри его словно наэлектризовались, руки дрожали, на скуле виднелась ссадина.

— Мсье Волдеморт… Вы здесь? Вам надо уходить… Уходить… Здесь происходит что-то ужасное…

Он говорил слишком громко, почти кричал, и Темный лорд, не дослушав паническую тираду до конца, взмахом волшебной палочки отключил волшебника. Тот безжизненным мешком рухнул на пол, Волдеморт же отвернулся и шагнул к парапету, чуть потеснив перепуганную Дафну. Запрокинув голову, он поводил вокруг себя палочкой и почувствовал, как под воздействием его магии гудит мощная магическая преграда.

— Антиаппарационный купол… — пробормотал он, чувствуя ярость. — Снять можно, но нужно время.

Впрочем, у него была идея получше.

— Дафна, — сухо обратился Волдеморт к девушке. — Я не знаю, каковы твои отношения с высотой и полетами, но тебе в любом случае придется сейчас подняться со мной в воздух.

Ее глаза сейчас казались неестественно большими, губы дрожали, но она быстро взяла себя в руки — и молча кивнула. Темный лорд шагнул к ней и, обхватив пальцами ее тонкие запястья, направил их вверх, к своей шее. Дафна быстро сообразила, что к чему, и послушно обняла его, хотя это наверняка стоило ей определенных душевных усилий. Не тратя время на колкие комментарии, Волдеморт подхватил ее под колени и, призвав магию, взмыл вверх, на гладкие мраморные перила, после чего, легко оттолкнувшись от них, полетел вперед. Дафна отчаянно вцепилась в него, уткнувшись носом куда-то в шею, — паря в воздухе, он ощущал ее частое дыхание на своей коже, но едва они вылетели из-под подветренной стороны здания, вниманием Волдеморта целиком и полностью завладел сильный холодный ветер, дувший оттуда, куда лежал их путь — с моря.

Лететь, сопротивляясь стихии, было нелегко, но Волдеморт знал, что им необходимо приземлиться как можно дальше от городской ратуши Кале. И все равно это не давало гарантии, что тот, кому нужно, не отыщет их, куда бы они не спустились с воздуха. Что ж, если так, любого, кто попытается помешать ему активировать международный портал, можно будет только пожалеть.

Местом их посадки стал большой пустынный пляж. В любое другое время здесь было бы приятно находиться, но только не сейчас: ветер, никем и ничем не сдерживаемый, широким фронтом наступал со стороны Ла-Манша, черные в ночной тьме волны остервенело обрушивались на песчаный берег, а холод пронизывал насквозь. Опустив дрожащую Дафну во влажный песок, он согрел их обоих чарами, а сам осмотрелся вокруг, старательно придерживая мантию, которая то надувалась парусом, то спадала вниз, плотно облепляя его тело и мешая движениям. Волдеморт коротко взглянул на Дафну: от ее изящной прически не осталось и следа, спутанные волосы вились вокруг головы подобно змеям, а шелковая накидка только чудом до сих пор не сорвалась и не улетела.

— Достань палочку, Дафна, — не терпящим возражения тоном потребовал Волдеморт, перекрикивая непогоду. В этот момент снова напомнила о себе головная боль, из тупой ноющей в одночасье превратившись в резкую и острую.

Дафна послушно извлекла палочку и, кажется, осознав всю опасность из положения, повторила недавние действия Волдеморта: медленно поворачиваясь вокруг себя, она испуганно огляделась, изучая сизо-синюю полутьму вокруг себя.

Волдеморт почти завершил активацию портала, роль которого предстояло сыграть его собственной перчатке, когда Дафна вскрикнула и неуклюже выстрелила заклинанием куда-то ему за спину.

— Протего! — рявкнул он, молниеносно развернувшись.

Их с Дафной накрыл магический щит. Волдеморт послал вперед несколько концентрированных сгустков света, которые выхватили из мрака три фигуры в серых мантиях. Они молча приближались к ним, увязая в песке, — место для боя было откровенно неудачным, но у нападающих не оставалось другого шанса настигнуть их.

— Экспульсо!- крикнул один.

— Орбис! — полетело от второго.

Третий маг, который стоял дальше всех, но прямо напротив Волдеморта, в отличие от своих соратников, владел невербальной магией: от него картечью полетели мелкие прицельные заклятия. Магический экран загудел под напором атакующей магии.

— Держись у меня за спиной, — потребовал Волдеморт и тут же ощутил, как Дафна почти вплотную — спина к спине — встала за ним.

Щит снова дрогнул — нападающие не уставали забрасывать его проклятиями.

Темный лорд почувствовал, как вместе с пульсирующей болью в висках, которая и не думала стихать, в нем нарастает холодная ярость. Сжав челюсти до скрипа, он вскинул голову и поднял руки. Его пальцы скользили по воздуху, вычерчивая магические узоры и впитывая энергию бушующего вокруг шторма.

— Конфринго! — взревел один из магов, предусмотрительно отскочив подальше.

Взрывная волна вздыбила волну песка, который разлетелся вокруг, и ударилась о щит. По нему пошли сияющие трещины, но он, тем не менее, устоял. Пламя, вспыхнувшее у границы защищенного магией круга, взмыло вверх и тут же погасло — Волдеморт махнул палочкой, втягивая в нее мощь вражеского заклятия, и небрежно отправил его же, троекратно усиленное, обратно. Одного из нападавших сбило с ног и отбросило футов на пятнадцать. Оставшиеся в строю окружили себя магическими щитами и, не мешкая, атаковали снова, на скоростях забрасывая Волдеморта мощными заклятиями.

— Неужели тот, кто вас послал, настолько наивен, что решил, будто вы можете мне что-то противопоставить? — усилив голос Сонорусом, крикнул Волдеморт и легким движением руки залатал распадающийся защитный экран.

Послышались хлопки аппарации: кажется, на помощь магам подоспела подмога. Темный лорд встретил их плотной стеной песка, которая, поднявшись между ним и нападавшими, стремительно пошла вперед. Длилось это недолго — совместными усилиями волшебники сумели разбить сплошное песчаное полотно. Оно осыпалось, и Волдеморт увидел, что теперь у него пятеро соперников, не считая выбывшего из боя, который продолжал лежать в стороне без сознания.

— Экспульсо!

— Вердимилиус!

— Орбис!

— Баубиллиус!

— Бомбарда!

От разноцветных вспышек искрился воздух, щит трещал и переливался всеми оттенками радуги, впитывая в себя магию. Глаза слепило, Волдеморту приходилось щуриться, виски снова и снова пронзала острая боль, а в груди разгоралась звериная злоба, которая всегда делала его особенно опасным. В такие моменты он переставал щадить соперников и изображать из себя джентльмена, потому что главным становилось одно-единственное желание — закончить поскорее бой, лечь в тишине и закрыть глаза.

— Дафна, сейчас отойдем ближе к воде, и я сниму щит, — чтобы разобраться с противниками быстрее, ему необходимо было сконцентрировать всю свою мощь на атаке, а магический экран оттягивал на себя слишком много энергии. Но прежде чем убирать защиту, нужно было занять позицию, исключающую риск оказаться в окружении.

До кромки берега было совсем недалеко, поэтому они довольно быстро переместились к бушующей воде, хотя Волдеморту и пришлось пятиться, придерживая Дафну за руку, чтобы она не отбежала назад быстрее, чем было необходимо.

Волшебники последовали за ними, смыкаясь вокруг полукольцом. Они держали палочки наготове, словно поняли смысл маневра, и Волдеморт не удивился бы, если это действительно было так. Впрочем, это можно было проверить — вскинув палочку, он ослабил на мгновение щит и тут же усилил его снова, а противники, тем временем, успели осыпать его градом заклятий. Хищно оскалившись, он повторил свою хитрость еще несколько раз, и вскоре добился того, что маги раскусили ее и перестали молниеносно реагировать на ослабление экрана.

Тогда-то он и ударил. Полностью убрав щит, Волдеморт схватился за палочку двумя руками и, прежде чем нападающие успели среагировать чередой магических вспышек, швырнул в их сторону концентрированный заряд волшебной энергии. Мощная ударная волна разошлась широким кругом, плавя песок и превращая волны у берега в густой белый пар: только равный по силе маг был способен отразить этот удар или, скорее, оградиться от него чарами. Нескольких невероятно коротких мгновений хватило его противникам, чтобы осознать это, но лишь один — тот самый, что владел невербальной магией — успел аппарировать. Остальных снесло волной раскаленной энергии — в считанные доли секунды она разметала их по пляжу, словно прошлогодние листья. Почерневшие, обугленные и совершенно мертвые, поверженные враги теперь неподвижно лежали на раскаленном песке.

Собрав свой жуткий урожай, магия улеглась, и на пляже снова воцарилось спокойствие. Лишь ветер гудел и шумели волны, напоминая о бесконечной силе природной стихии, которая продолжала бушевать в свое удовольствие.

— Милорд… — Дафна тряслась от холода, видно, последнее заклятие снесло даже согревающие чары. — Вы в порядке?

Волдеморт молча взглянул на нее. Его покачивало на ветру, ноги трясло от внезапно накатившей слабости, а к горлу подступила тошнота. Впрочем, головная боль почти полностью унялась, оставив после странное ощущение пустоты и легкий туман в голове.

— Милорд... — Дафна подошла ближе, почти вплотную. Ветер трепал ее волосы и вздымал шелковую накидку, обнажая шею, ключицы, плечи и руки, наполовину скрытые тонкой тканью бальных перчаток.

По-прежнему ничего не говоря, Темный лорд стащил перчатку со своей левой руки и коснулся ее волшебной палочкой. Она вспыхнула голубоватым светом — портал был активирован и через десять секунд должен был перенести их прямиком в поместье.

— У нас десять секунд, — коротко произнес он, надевая перчатку на руку и протягивая ее Дафне. — Держись крепче.

Она послушно схватилась за его ладонь. Второй рукой Волдеморт притянул Дафну поближе и накрыл своей мантией — то ли чтобы не потерять в прыжке через пространство, то ли чтобы хоть немного согреть и заодно согреться самому, то ли потому что после жестокого боя было особенно приятно прижимать к телу дрожащую девушку в легком, почти летнем платье. Темный лорд как раз обдумывал последнюю версию, когда почувствовал знакомое головокружение, предвещающее скорое перемещение через Ла-Манш. Пальцы Дафны крепко сжались на его ладони, перчатка нагрелась приятным теплом, и в следующий миг мир вокруг завертелся, унося их за сотню миль отсюда.