Вчера умрет твоя любовь (гет)

Кабинет Стаффорда был холодным и пустым. Айрис никогда не подумала бы, что он вообще используется: настолько нежилым он оказался.

На каменных стенах висели лишь факелы. Камин не просто не горел — в нем даже дров или углей не было. Стол еле уловимо поблескивал отполированной поверхностью — абсолютно пустой. Шкафы стояли запертыми, и нигде на глаза не попадалось даже намека на хозяина помещения.

Стаффорд резко взмахнул палочкой, и тяжелая дверь грузно захлопнулась. Лязгнул засов, и Айрис сцепила пальцы за спиной, подавляя короткий приступ паники. Стаффорд не просто закрыл кабинет — он его запер на несколько заклятий.

Такое начало действовало на нервы.

— Итак, мисс Суон, — Стаффорд обошел Айрис, истуканом застывшую посреди кабинета, и присел на краешек своего стола. Айрис мельком пробежалась по показательно непринужденной позе взглядом и сконцентрировалась на палочке, которую Стаффорд небрежно держал в руке. Это была практически прямая угроза — выполнив заклинание, палочки было принято тут же убирать. Исключение составляли поединки. — Расскажите мне, откуда в вас столько наглости?

— Что? — Айрис удивленно моргнула.

— Вы полагаете, что если профессор Дамблдор является вашим родственником, вы можете нарушать правила и творить, что вздумается? — Стаффорд говорил ровно, не повышая голоса, не допуская в интонации эмоций, и от этого по спине прошлась армия мурашек. От прямого, немигающего взгляда светло-карих глаз хотелось спрятаться.

— Нет, сэр, — твердо ответила Айрис. Этот разговор не сильно отличался от придирок Снейпа. Тот тоже любил цепляться к Айрис, рассказывая о ее непомерной наглости и безнаказанности. Он просто упивался своими саркастичными монологами.

Айрис не удивилась бы, начни Стаффорд тоже ими упиваться.

— За что же вы прокляли мисс Блоссом?

— За дело.

— Минус десять баллов Рейвенкло за хамство. Отвечайте на вопрос.

Айрис скрипнула зубами.

— Я ответила. Сэр. За дело.

Стаффорд единым рывком — Айрис даже отшатнуться не успела — приблизился и цепко схватил свободной рукой Айрис за подбородок, с силой задирая ее голову.

— Пустите, — дернулась она, вырываясь, и отступила на шаг. Отчитать, оштрафовать, назначить наказание — пожалуйста, это было привычным, нормальным. Но касаться так…

— Мисс Блоссом попала в больницу Святого Мунго.

Айрис приподняла брови. Блоссом направили в Мунго из-за прыщей? Или с ней случилось еще что-то?

— Меня раздражает твой взгляд, — сообщил Стаффорд и поднял палочку. Айрис колоссальным усилием воли заставила себя стоять смирно, даже когда он коснулся кончиком палочки ее щеки.

Это преподаватель, сказала она себе. Прозвучало совсем неубедительно: Квиррелл с Волдемортом на затылке, Локхарт с чарами забвения, лже-Муди с попыткой приволочь ее своему лорду и Амбридж с треклятым пером сводили все успокоительные доводы на нет.

— Проклясть студентку за то, что она посмеялась над твоими шрамами? — кончик палочки соскользнул с щеки и медленно прошелся по шее. Айрис вновь уклонилась.

Глаза Стаффорда словно потемнели.

— Какое проклятие ты наложила? — сухо спросил он и отошел к своему столу. Айрис незаметно перевела дыхание. Ее начинал пугать этот преподаватель.

— Стандартное, — если бы она еще сама знала, чем прокляла Блоссом. О проклятии Айрис узнала от Гермионы, но, в отличие от нее, знала лишь механику наложения и результат.

Но Гермиона никогда бы не влезла ни во что темное, за это можно было не переживать.

— Я смотрю, ты просто мастер давать полные ответы, — язвительно заметил Стаффорд. — Миссис Ургхарт не смогла даже облегчить состояние мисс Блоссом. Из Мунго положительных новостей не было. Целитель Прюэтт велел привести тебя. Тебе придется снять…

— Нет, — решительно перебила его Айрис. Стаффорд мгновенно поменялся в лице: Айрис показалось, он сейчас в нее круциатус кинет.

— Нет? — низким и опасным тоном переспросил Стаффорд. Айрис упрямо поджала губы и приподняла подбородок. — Ты вылетишь из Хогвартса, и Дамблдор тебя не спасет!

Айрис вспомнила слезы Карен, собственную дикую боль от силков и так яростно посмотрела на Стаффорда, что тот поперхнулся воздухом.

— Я не сниму проклятие. Она получила за дело.

— Ты подвергла жизнь мисс Милн опасности, заведя ее в пятую теплицу. Только за одно это стоило поставить вопрос о твоем отчислении. Но почти все профессора решили ограничиться устным выговором и символическим наказанием. И вот к чему подобное привело — к новой жертве, — Стаффорд вновь двинулся на Айрис и угрожающе навис над ней. Он вел себя почти как Снейп, и все же в его поведении было нечто, от чего у Айрис начинал голосить обычно спящий инстинкт самосохранения.

Снейп искренне презирал ее. Он показывал это уничижительными взглядами, отрывистыми, едкими высказываниями, бесконечными попытками унизить, пренебрежительным и брезгливым обращением — словно она мусор под ногами. Стаффорд же смотрел с какой-то алчностью, он будто ожидал чего-то, впитывал жесты и еле сдерживался, чтобы не кинуть пыточное, когда ему начинали перечить.

— Мисс Блоссом госпитализирована. Ее родители уже подняли скандал в попечительском совете. Целитель Прюэтт развел руками и сказал, что ведьма, проклявшая мисс Блоссом, оказалась на редкость талантлива, — последние слова Стаффорд произнес таким тоном, словно не знал, то ли испытывать удовольствие, что Айрис оказалась талантлива, то ли порвать ее на десяток кусочков. — Как снять проклятие? Отвечай!

Стаффорд рявкнул так, что Айрис вздрогнула всем телом.

— Раскаяться, — ответила она, и Стаффорд уставился на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

— И все?

— Я не делала из этого секрета и сразу сказала Блоссом об условии снятия, — пожала плечами Айрис. Желание поскорее завершить разговор и сбежать из кабинета Стаффорда росло с каждой секундой. Ей не нравилось, что Стаффорд стоял так близко. Ей не нравились его взгляды, расчетливые, взвешивающие, темнеющие, когда Айрис начинала спорить или сопротивляться. Ей вообще не нравился этот преподаватель.

— У мисс Блоссом был шок. Разумеется, она ничего не запомнила.

— У ее подружек тоже был шок? — не удержалась от шпильки Айрис.

— Минус десять баллов с Рейвенкло. А теперь идем.

— Далеко?

Стаффорд, уже отвернувшийся от нее и шагнувший к камину, замер и обернулся через плечо.

— В Мунго, разумеется. Ты снимешь проклятие.

— Нет.

— Ты, похоже, меня не поняла. Я не оставлял тебе выбора, — Стаффорд начал злиться и даже не скрывал это.

— Я не сниму с нее проклятие, — упрямо повторила Айрис, машинально опуская руку к карману с палочкой.

И тут же в эту руку попало сильное жалящее. От неожиданности Айрис вскрикнула и задохнулась: Стаффорд схватил ее за горло и стиснул так, что перекрылось дыхание. Айрис инстинктивно ухватилась за его запястье, пытаясь отодрать руку, но мышцы у Стаффорда были словно каменные.

— Испытываешь мое терпение? Надеешься на Дамблдора? Зря, — выдохнул он прямо ей в лицо. Айрис вздрогнула, почувствовав его дыхание на своих губах и подбородке.

— Пустите! — прохрипела она и потянулась за своей палочкой. Драться с преподавателем было пропащим делом, но ждать, пока он ее удавит, она не собиралась.

Разумеется, палочка тут же вылетела из кармана и упала где-то у противоположной стены кабинета. Айрис вновь схватилась за руку Стаффорда.

Он дернул Айрис за горло на себя, прижался почти всем телом и склонился к уху.

— Что думаешь насчет двадцати ударов розгами?

«В Хогвартсе начали пороть девушек?» — хотела спросить она, но говорить не получалось — она даже дышала с огромным трудом.

— Обычно к таким мерам в отношении девушек не прибегают, но из любого правила есть исключения, — смакуя каждый звук, сказал Стаффорд. — Например, причинение телесного вреда другим студентам. Припомним и то, что в теплице едва не пострадала мисс Милн…

Айрис ударила Стаффорда по руке: перед глазами от нехватки воздуха поплыли темные круги. Стаффорд разжал пальцы и отшвырнул Айрис от себя.

Она по инерции сделала несколько шагов назад и закашлялась, схватившись за горло. Больной ублюдок! Хогвартс что, проклят? Ни одного курса с нормальными преподавателями!

— Двадцать ударов, Суон. И я лично прослежу, чтобы смысл наказания в тебя впечатался как следует.

Айрис тут же вспомнила Амбридж с ее пером и желанием впечатать смысл и с ненавистью посмотрела на Стаффорда. Тот холодно и довольно улыбнулся.

— А теперь…

Что «теперь» Айрис не узнала: в окно застучалась сова. Крупная неясыть била в стекло с упорством дятла, мощно махая размашистыми крыльями. Стаффорд нахмурился и взмахом палочки открыл оконные створки.

Неясыть описала величественный круг по кабинету и швырнула конверт с письмом прямо в руки Стаффорду. Это была самая обычная почта: классический пергамент, черные чернила, красная сургучная печать без опознавательных знаков — Айрис стояла достаточно близко, чтобы видеть все это. Но Стаффорд неуловимо поменялся в лице, став замкнутым и сосредоточенным. Айрис, которая недавно занимала все его внимание, оказалась где-то на периферии его сознания, утратив всю важность.

— Пошла вон, — резко велел Стаффорд. Дважды повторять не пришлось. Айрис взглядом за секунду нашла свою палочку — та лежала у дальнего шкафа на полу, — бросилась к ней, схватила и алохоморой, сильной от дикого желания убраться из кабинета поскорее, настежь распахнула дверь. Стаффорд даже не дернулся на грохот.

Айрис пулей вылетела в коридор.

Вопреки всем ожиданиям, обещанного наказания не последовало. Айрис даже посчитала, что отделается все же привычным мытьем коридоров, доспехов или котлов, но в пятницу вечером тяжело вздохнувшая Меган передала записку от Стаффорда.

— Сочувствую, — тихо сказала Мег, наблюдая, как меняется лицо Айрис при чтении записки.

Было чему. Вечера отработок в компании самого Стаффорда — лучше бы оставил двадцать розог!

В памяти всплыло предложение Риддла обратиться к нему за помощью, если Стаффорд начнет уделять ей слишком много внимания. Айрис тряхнула головой: к Риддлу она не пойдет ни за что.

К тому же у нее было время подумать: первая отработка значилась после выходных. Обычно у Айрис не возникало желания как-то избежать наказаний. Она даже к Амбридж ходила спокойно, не пытаясь уклониться от написания строчек. Но от Стаффорда хотелось позорно, совсем не по-гриффиндорски сбежать.

— Профессор Стаффорд, конечно, строгий, — прокомментировала одна из сестер Крауч, когда Мег шепотом пояснила причину перекошенного лица Айрис. — Но наказание выберет посильное. И вообще, не надо было нарушать правила и нападать на Лизу! Я слышала, ей до сих пор не помогли.

— И поделом, — пробасил сидящий в кресле рядом Шафик. — А Стаффорда не бойся, что он тебе сделает?

Айрис многое могла бы рассказать о возможностях школьных преподавателей, но мудро решила промолчать. Только села на круглый пуф у камина и швырнула записку в огонь.

В гостиной Рейвенкло были очередные посиделки. Студенты, забросив обычные дела, активно общались, играли в шахматы, спорили. И только часть седьмого курса кучковалась у ближайшего к выходу камина. Их ждал вечерний урок травологии.

— Интересно, что Бири в этот раз в голову взбрело, — Оливер Гамп легко поцеловал Меган в щеку и упал на соседний с Айрис пуф.

— Тебе-то что? — хмыкнул Шафик. — Ты на его уроки все равно не ходишь.

Собственно, на травологию ходили всего трое, как и на зельеварение: Фред, Роберт и сама Айрис. Остальные сидели рядом в качестве группы моральной поддержки.

Гамп пожал плечами.

— Интересно же, почему он решил вдруг перенести уроки на ночь. Расскажете?

— Обязательно, — буркнул Шафик. — Сами только узнаем.

Часы в гостиной показали без пятнадцати девять. Прозвенели сигнальные чары, навешанные ответственным Дэвисом.

— Идемте? — спросил он, заставляя звон умолкнуть.

— Двинули, — Шафик с кряхтящим вздохом выбрался из уютного кресла и подхватил свою сумку. Необходимость тащиться на урок на ночь глядя его не вдохновляла.

Никого не вдохновляла.

В высокогорьях Шотландии в конце сентября темнело рано. Когда студенты-семикурсники собрались возле теплиц, солнце уже скрылось за горами, алые всполохи в облаках погасли, и над Хогвартсом разлилась темно-темно-серая мгла. По небу рассыпались редкие и бледные звезды, похожие на случайные брызги белой краски, а с озера подул стылый ветер.

— Все в сборе, как чудесно! — в противовес погоде профессор Бири был полон энтузиазма и просто лучился позитивом. — Вас ждет волшебная ночь! Идемте скорее!

И радостно потрусил прочь от теплиц в сторону Запретного леса. Из студентов с места не двинулся никто.

— Мы должны идти на ночь глядя в Запретный лес на урок травологии? — уточнил Кут, провожая профессора полным скепсиса взглядом. Айрис тихонько хмыкнула себе под нос. У нее уроки в Запретном лесу уже были. Правда, только днем, зато ночью она там была на отработке.

— Интересно, а можно ли отказаться от обещанных впечатлений? — мрачно спросил вникуда МакМиллан.

— Мечтай. Бири из тех, кто осчастливит даже насильно, — Шафик озадаченно почесал затылок.

— Ну же, смелее! — весело крикнул профессор. — Здесь недалеко. Рискуете пропустить невероятное зрелище!

Айрис шагнула вперед за профессором одновременно с Риддлом. Они случайно переглянулись, и Айрис увидела легкую насмешку на его лице. Риддла урок в Запретном лесу скорее забавлял, но никак не пугал.

За ними, негромко переговариваясь, потянулись остальные студенты. Айрис слышала в их голосах причудливую смесь из возмущения, боязни и любопытства.

Бири заставил их пройти по берегу Черного озера к подножью гор и остановил всю компанию у самой кромки леса.

— Кто-нибудь из вас отдыхал в Шотландии в разгар июля? — и по лицам половины студентов Айрис отчетливо прочла «нам и десяти месяцев в год тут хватает». — В это время на маггловской стороне цветет меконопсис. Обычный цветок, редкий сорт маков. Но у него есть волшебный аналог, расцветающий исключительно на исходе сентября! — Бири мечтательно выдохнул. — Он прекрасен, как сама магия, и ядовит, как сама смерть! Многие волшебники, плененные его красотой, погибали, желая сорвать его. Поэтому запомните: искристый меконопсис нельзя рвать! Не дай вам Мерлин к нему вообще прикоснуться! Из-за его небывалой смертоносности его так и не смогли вывести в теплицах. Он растет на свободе, в шотландских лесах, ежегодно унося жизни зачарованных ведьм и магов. Я включил его в нашу учебную программу, чтобы вы знали о нем, знали, как он выглядит, и никогда — никогда, слышите! — не поддавались его очарованию!

— Вдохновляюще, — пробормотал Шафик почти над ухом Айрис, и та мысленно с ним согласилась. О ядовитых растениях она знала, но впервые слышала о таком, которое не смогли пересадить в теплицу. Гербологи даже с анчаром совладали, вот уж где отрава в чистом виде!

— Сэр, а почему от него умирают? — робко спросила какая-то пухленькая девушка с Хаффлпаффа. Айрис не помнила ее имени: слишком редко с ней пересекалась. Знала только, что у профессора Бири она ходила в любимицах, потому что обожала травологию. — То есть… Неужели нет защиты от его яда?

— Хороший вопрос, Венди! — обрадовался Бири, а Айрис постаралась отложить в памяти это имя. — К сожалению, сок цветка эфирен настолько же, насколько ядовит, и от него не спасают никакие щиты. Его не обязательно даже вдыхать: он проникает сквозь волшебные барьеры, одежду, поры кожи. Искристый меконопсис — нежный убийца: его жертвы никогда не мучаются. Они засыпают до того, как их сердце остановится.

— А какова механика отравления? — заинтересовался Шафик.

— Полное поражение кровеносной системы. У отравившихся искристым меконопсисом кровь имеет отчетливый голубой оттенок, — ответил профессор и маниакально потер руки. — Ну что, готовы узреть это чудо?

Только истинный фанатик травологии мог назвать смертоносный цветок чудом, подумала Айрис. А профессор Бири, даже не дожидаясь согласия студентов, махнул рукой и скрылся за деревьями Запретного леса.

Айрис смело — в первый раз, что ли? — шагнула следом. Идти пришлось недалеко: через сто шагов в кронах показался просвет, стволы расступились, и неприметная тропка вывела их всех на небольшую полянку.

И студенты дружно ахнули.

Все пространство было усыпано голубыми, сияющими потусторонним светом маками. Они качались на ветру на тоненьких стебелечках, хрустально звенели и посылали к звездам крохотные искорки, которые озаряли ночь ярче люмосов.

— Как красиво! — завороженно прошептала Венди, останавливаясь рядом с Айрис, и та кивнула. Дух захватывало.

От очередного порыва ветра со сверкающих голубых лепестков точно брызги сорвались новые искры и плавно поплыли к небу, освещая узловатые сучья и густые кроны. Отражая свет друг друга, искры бриллиантово переливались, и в их сиянии отчетливо ловилась радуга.

Это было сказочное, волшебное зрелище. Айрис безумно захотелось шагнуть в центр полянки, раскинуть руки и отдаться непрерывному потоку света, утонуть в голубом ковре изящных цветков.

— У тех, кто помирал от этих цветочков, явно была красивая смерть, — хмыкнул Фред.

Айрис улыбнулась и начала поворачивать к нему голову, чтобы ответить, но замерла. Из памяти мгновенно вылетело все, что она хотела сказать, и даже то, что уже услышала…

Риддл стоял чуть дальше остальных, на пару шагов ближе к центру поляны. Его со всех сторон окружали столпы волшебного света, искры скользили вдоль его фигуры, выхватывая из темноты безупречные черты лица, мягкие локоны волос, отражались в темных глазах… На этой поляне он был подобен богу, который любовался своим творением.

Айрис поняла, что не дышит, когда в груди стало тесно и больно. Она резко отвернулась, но лицо Риддла — бесконечно прекрасное, одухотворенное, с искренней улыбкой и даже восхищением, — отпечаталось на сетчатке как клеймо.

Он смотрел на волшебство вокруг так, что Айрис впервые подумала, что и Меропа, и Дамблдор были неправы относительно его способности любить. Потому что Айрис видела: мог.

Том Риддл был влюблен в магию.

Урок травологии оставил сильное впечатление — настолько, что Айрис всю ночь беспокойно спала, а из сновидений не шли ни волшебные смертоносные цветы, ни Риддл, который выглядел так, что сердце словно в ледяные тиски сжимало от странного, непонятного чувства.

Поэтому утро у нее было поздним, рассеянным и безрадостным. А когда Меган напомнила, что вечером бал-маскарад, Айрис сникла окончательно. Глупое пари не давало выбрать скромный и простой костюм, тихо пройти в двери Большого зала и затеряться в толпе. Впрочем, еще до пари ей не давало сделать это собственное согласие на Лестрейнджа в качестве партнера.

— Пошли забирать костюмы! Сегодня прилетает посылка! — Меган, напротив, лучилась счастьем и довольством. Она порхала по спальне, напевала какие-то неизвестные Айрис песни, явно очень старые — для родного времени Айрис, разумеется, — и раздражала позитивным видом.

Ситуация отчаянно начинала напоминать день Святочного бала: менялись лица, не менялась атмосфера. Айрис легко могла представить на месте Меган болтушку Лаванду, которая тогда с утра ходила вся в кремах и масках, то и дело лихорадочно начиная листать модные журналы — чтобы точно угадать с цветом лака для ногтей и оттенком нижней юбки платья. А сестры Крауч, всегда серьезные, даже чопорные, немного напоминали Гермиону лихорадочным румянцем на щеках и легкой нервозностью, которую отчаянно пытались скрыть.

А самым похожим на Святочный бал этот день делала сама Айрис: мрачная как туча, мысленно проклинающая все балы мира и собственное везение. И Джорджа — веселого, дружелюбного, своего — рядом не было!

За платьями они ушли всей спальней, причем Шарлотта и Эмилия еще и ухитрились обшипеть Айрис за долгие сборы.

Как предсказывали старшекурсники, Бири пошел за помощью к Дамблдору сразу, как почувствовал, что студенты пытаются саботировать маскарад — ценителей костюмированных вечеринок в школе оказалось мало. Дамблдор благородную и веселую идею, разумеется, поддержал, и в итоге стала обязательной не только явка, но и наряд.

— Яксли еще на той неделе платье пришло, я слышала, она хвасталась, — поделилась по дороге одна из сестер Крауч. — Собиралась стать королевой бала, даже корона в комплект костюма входит.

— А с кем она идет? — короны Меган не интересовали, а вот имя партнера — очень даже.

— Не знаю, но мне кажется, с Малфоем…

Айрис отвернулась. Ей был неинтересен разговор. А еще почему-то казалось, что партнером Яксли будет вовсе не Малфой.

В голове вдруг возник образ Риддла — такой, каким Айрис увидела его вчера. В окружении волшебного сияния, стоящего почти в центре светящейся поляны, точно король мира…

Айрис тряхнула головой, запрещая себе вспоминать, но предательский холодок сковал внутренности. Ей было очень знакомо это ощущение — со второго курса. С момента, как Айрис увидела Риддла в памяти дневника, и до встречи в Тайной комнате от мыслей о нем внутри все сжималось в невидимых тисках.

— Ариста, а с кем идешь ты? — Крауч оставила в покое наряд и партнера Яксли и переключилась на Айрис.

— Вечером увидишь, — ответила она, привычно отказываясь говорить. Она свято соблюдала договоренность с Лестрейнджем.

— Точно не рейвенкловец, — заявила вторая из сестер. — Наши мальчики все заняты…

Айрис посмотрела вдаль коридора. Серый камень расчерчивали яркие солнечные пятна и вытянутые густые тени от узких простенков между окнами. И в самом конце этой игры света и тени, там, где был поворот на лестницу, показались Риддл и Лестрейндж.

Айрис стиснула отвороты мантии ледяными пальцами, когда Риддл безошибочно выхватил ее взглядом из потока студентов. Точно знал, где и с кем она шла. Айрис понимала, что ей нужно отвернуться — ее уже ловили на внимании и подозревали невесть в чем, — но глаза отвести никак не получалось. Риддл шагнул в клетку из солнечных лучей, напоминая о ночном уроке и снах самой Айрис. И он тоже не спешил отворачиваться.

Расстояние между ними сокращалось и сокращалось, солнечные блики на лице Риддла сменялись темными линиями теней, чтобы потом вновь вспыхнуть золотым ореолом. Айрис смотрела на игру света, упустив момент, когда насмешка Риддла исчезла, и его лицо приняло серьезное и непривычно мягкое выражение.

— Доброе утро, Ариста. Меган, Эмилия, Шарлотта, — Айрис резко пришла в себя. Риддл стоял в нескольких шагах от их компании и доброжелательно улыбался. За его спиной грозовой тучей маячил Лестрейндж.

Сестры Крауч и Меган оживились, заторопились заговорить с Риддлом, но Айрис шестым чувством понимала, что здоровался Риддл именно с ней. Он даже ее имя выделил интонацией, а остальные назвал прицепом из вежливости.

Айрис кивнула в ответ. Теперь отворачиваться было поздно. Поэтому она стояла выпрямившись и держалась так, словно каждый день засматривается на людей.

— Ариста, — Айрис мгновенно напряглась: она все же была права, Риддл шел к ней. — Я договорился с профессором Слагхорном. В понедельник вечером лаборатория в нашем распоряжении.

Риддл ожидал ответа, но Айрис молчала. Она не хотела никуда идти! У нее при мысли, что очередной вечер она проведет в компании Риддла, к горлу тошнота подкатывала! И только когда молчание затянулось и на Айрис скрестились все взгляды, Айрис выдавила из себя героическое:

— Ясно.

Риддл на миг прищурился — не следи Айрис за ним с ненормальной внимательностью, не заметила бы.

— Ты удивительно лаконична, Ариста, — Риддл сказал это так, что было непонятно: то ли комплимент сделал, то ли уколол насмешкой. — Увидимся вечером.

«Очень надеюсь, что нет», — хотела ответить Айрис. Промолчала.

Шансов остаться незамеченной у нее не было.

Сестры Крауч нарядились в платья. Эмилия изображала Ровену Рейвенкло, Шарлотта — фею Нимуэ. Обе сверкали нарядами всех оттенков синего и богатыми украшениями.

На украшения Айрис было все равно, но к костюму Эмилии она пригляделась. Проклятье, она была абсолютно уверена, что диадему на голове Крауч уже где-то видела!

— Нравится? — Эмилия покрутилась вокруг себя, подняв ворох юбок. Средневековое платье было роскошно. Только Айрис сомневалась, что в настоящие средние века такое носили: одежда в те далекие годы была значительно скромнее, даже у магов.

— Красивая диадема, — «заметила» Айрис, мысленно заклиная Крауч ответить как можно подробнее.

— Жаль, ненастоящая, — Эмилия замерла и посмотрела в огромное — в пол — зеркало, установленное почти по центру комнаты. — Но копия должна быть очень близкой к оригиналу. Для негоблинской работы смотрится неплохо, как считаешь?

Айрис покивала, напряженно вспоминая, где, ну где она могла видеть это украшение. В какой-то книге? Нет, это точно была не книга. Но и из окружения Айрис никто диадемы не носил! Флер в день ее свадьбы можно было не считать, там украшение точно иное было…

— А ты почему не одеваешься? Даже не причесываешься! Где твой костюм? — Эмилия уставилась на Айрис с каким-то подозрением. — Если ты не явишься, у факультета могут быть проблемы!

— Если она не явится, проблемы будут только у нее, — громко заявила Меган, выходя из ванной. — И то спорно.

Айрис закатила глаза и забыла о сестрах Крауч. Да и они надолго не задержались в спальне, решив пораньше сразить своей красотой партнеров.

— А кто их пригласил? — Айрис вдруг вспомнила слова Альфарда, что сестры были скучны, как задачники по трансфигурации.

— Эмилия идет с Робертом, которого ты отшила, — Мег подмигнула и скинула халат, оставшись в тонкой кружевной комбинации. — А Шарлотту пригласил Эйвери.

Айрис припомнила тихого и неприметного слизеринца, который выглядел настолько безобидно и добродушно, что Айрис даже не сразу поверила, что он вообще слизеринец. Про фамилию и принадлежность к Пожирателям и говорить не стоило.

Меган уселась на пуф перед общим на всю спальню трюмо и распустила волосы. Они у нее были длинными, густыми, с легким изломом из-за бесконечных завивок и причесок.

— Но вообще, я повторю вопрос Эмилии: ты собираться будешь? На меня не смотри, у меня костюм утопленницы. Волосы распустила, в платье влезла, лицо выбелила — и все.

Словно в подтверждение собственных слов, Меган откинула золотистый шлейф волос назад и схватилась за косметику — рисовать трупную бледность.

— Мне тоже… быстро, — с усмешкой сказала Айрис и поймала в трюмо заинтересованный взгляд Мег.

Коробка с ее нарядом лежала на кровати. Айрис уже заглянула в нее, увидела черное сукно, золотистую тесьму на рукавах и закрыла коробку…

— Не томи, уже можно раскрывать тайну нарядов!

Айрис хмыкнула, глубоко вздохнула и вытащила на свет свой костюм. Меган охнула и не донесла до щеки белила.

— Серьезно? — потрясенно воскликнула она. — Это похоже на мужской костюм.

— Это офицерский мундир.

— С мужскими брюками? Покажи! С ума сойти… Ты произведешь фурор!

— Этого я и боюсь, — призналась Айрис, раскладывая по постели детали своего наряда. Деталей оказалось много, и Айрис заглянула в коробку в поисках инструкции, как пошитый костюм надеть. Инструкции, ожидаемо, не нашлось.

Меган, которая была далека от маггловских войн и офицерской униформы, тоже не поняла, для чего нужна половина элементов костюма. В итоге оделась Айрис с помощью Эммы, которая не просто разбиралась в мундирах, но и опознала в костюме гусарский китель, в белой ленте — панталер, а в золотистых шнурках — канты.

— Тебе идет, — в итоге негромко заметила Эмма, а Меган энергично закивала. Айрис повернулась к зеркалу. Мундир сидел как влитой, сапоги радовали отсутствием каблуков, а брюки… Айрис просто скучала по штанам: в сороковые носить их девушке считалось дурным тоном.

— Теперь держись! — хихикнула Мег и поправила в волосах Айрис тонкую черную ленту, стягивающую непослушную гриву в низкий хвост. А потом подхватила Айрис под локоть и практически потащила к выходу. — Я хочу быть рядом, когда твой партнер увидит твой костюм! Я вообще хочу увидеть твоего партнера!

Айрис послушно поплелась к дверям. Этот вечер обещал стать еще большей мукой, чем Святочный бал.

В гостиной Рейвенкло толпился народ. У Айрис глаза разбежались от разнообразия костюмов и какофонии цветов. Она и сама не заметила, насколько привыкла к школьной форме, к черным мантиям и белым рубашкам. Сейчас же буйство красок царило такое, что за ним не видно было синевы гостиной.

Студенты обсуждали друг друга и партнеров, ждали, нервничали, сгорали от нетерпения — на Айрис в офицерском мундире не взглянул никто, пока она спускалась. Но отсрочка была временной.

— Меган, ты прекрасна даже в образе трупа, — внизу лестницы свою невесту ждал Оливер Гамп в костюме друида. Или не друида — но тогда Айрис не могла сказать, кого он изображал. Смотрелось просто здорово: костюм был зачарован. Меган, конечно, свое платье тоже заколдовала, чтобы оно выглядело слегка влажным, и с ее распущенных волос разве что вода не капала, но Гамп зашел еще дальше. Листва и веточки были не только на его одежде — они летали вокруг, опадали на пол и тут же вздымались к голове Оливера, к древесной короне.

— Ты взял пару уроков по комплиментам у Берта? — хихикнула Мег, протягивая бледную ладонь, которую Гамп тут же сжал.

— Возможно, я слишком много с ним сегодня общался. Он был крайне недоволен своим костюмом и… Ариста?

Айрис прикрыла глаза и вздохнула: началось.

— Вот это… неожиданно. И смело. И… да, это сомнительный комплимент, но тебе идет.

Оливер покивал головой, не сводя ошарашенного взгляда с офицерского мундира. Но никаких вопросов задавать больше не стал, за что Айрис была благодарна.

Потом она выдержала комментарии Шафика — оказывается, он пригласил на бал Эмму и подошел за ней. Айрис никогда не видела, чтобы они много общались, но смотрелись вместе гармонично, оба — в костюмах врачей. Только Фред оделся как целитель волшебной больницы, скорее всего, сам Мунго Бонам, а вот у Эммы было белое платье и нашивки с алым крестом.

Потом Айрис заметил Альфард и подавился воздухом. Айрис тоже уставилась на него во все глаза: костюм Херна-охотника с оленьими рогами достался именно Блэку. Выглядел Альфард внушительно, кожаные штаны и куртка ему очень шли, но рога… Айрис вспомнила свой Патронус и широко улыбнулась. Блэк был невероятно забавен.

Фоули щеголял в соломенной шляпе и откровенно крестьянских штанах с рубахой — жребий Соланж оказался беспощаден. Роберт Дэвис нарядился вампиром — и не только он. Пока Айрис пробиралась к выходу из гостиной, она насчитала трех графов Дракул, и двое из них были курса с третьего-четвертого.

За пределами башни было не легче. Все студенты, сидевшие по укромным уголкам, в библиотеке, у озера, теперь наводнили коридоры школы. Однажды Айрис видела по телевизору кадры какого-то фильма, где показывали карнавал в Венеции. Воды и гондольеров не хватало, но атмосфера в Хогвартсе царила прямо-таки венецианская карнавальная.

Похоже, Дамблдор был прав: студентам не доставало веселья, отдушины, возможности выйти за рамки привычной жизни. И карнавал стал тем, что заставило всех встрепенуться, отвлечься от новостей в «Пророке», дать волю фантазии… А фантазия у многих была просто грандиозной.

Помимо самых очевидных костюмов — феи Морганы, Мерлина, основателей Хогвартса, рыцарей и прекрасных дев, оборотней и вампиров, мифических фейри, — Айрис увидела невероятное количество веселых и неожиданных обликов.

Анна Гловер, тоже тянувшая жребий в памятную ночь на Астрономической башне, нарядилась Белоснежкой. Причем узнаваемой, диснеевской, чем повергла Айрис в настоящий ступор. Ей всегда казалось, что мультфильмы Диснея выходили… несколько позже. Ошибалась, что теперь стало очевидно.

Ее партнер, Эйр Кут, щеголял в цветастых шароварах, с тюрбаном на голове и дудкой заклинателя змей в руках. Взгляды, которые он бросал в сторону слизеринских подземелий, красноречиво говорили, ради кого он так старался в выборе костюма.

Летиции Аттвуд достался образ Пиковой Дамы — и это настолько ей подходило, что Айрис заподозрила ее в жульничестве при вытягивании жребия. Неслучайная случайность просто. А вот виновница их оригинальных костюмов изображала банши. Очень достоверно — Айрис едва узнала в страшном мелком создании прыткую Соланж.

Она налетела на Айрис, треща на родном французском — мало того, что не понятно, так еще и плохо слышно из-за шума в коридоре.

— Она говорит, что не ожидала, что ты решишься прийти в мужском костюме, и теперь ты ее кумир, — перевел Альфард, заговорив почти на ухо.

— А в каком еще, черт возьми, я могла прийти костюме? Когда вытянула офицерский мундир по жребию? — саркастично спросила Айрис и дернулась, когда ее с другого бока осторожно за локоть тронула Эмма.

— Но ведь есть и женские мундиры, — Айрис как мешком ударили. Женские мундиры, серьезно? — Ариста, извини, мне казалось, ты неплохо знаешь мир магглов.

О, она хорошо знала мир магглов — проблема была во времени. Она прожила в сороковых три месяца, но ее знания об этих годах по-прежнему были минимальны.

И что же получалось? Она переживала, что ей достался по жребию мужской костюм, а в итоге она просто по незнанию неправильно поняла его? Айрис захотелось немедленно отмотать время назад и исправить собственную ошибку. Увы, даже ей, путешественнику во времени, такая роскошь была не по плечу.

— Да не переживай ты так, — фыркнул Шафик, которого, похоже, вообще невозможно было ничем смутить. — Как будто впервые в историю попадаешь.

— Ага, — с мукой в голосе протянула Айрис. Весь этот вечер был ошибкой — одной сплошной ошибкой, начиная от костюма заканчивая выбором партнера. Идти к Лестрейнджу совсем не хотелось: где был он, там был и Риддл.

— Смотри, того парня в лосинах ты не переплюнешь, — пробасил Шафик и кивнул в сторону лестницы. Айрис скептически посмотрела в указанном направлении и переменилась в лице от шока. Она увидела костюм Бэтмена.

— Вы шутите, — прошептала она. Ладно, диснеевская Белоснежка — это все же сказочный персонаж, а сказкам много лет. Но комиксы!

— Знаешь, что за костюм? — заинтересовался Альфард, а Эмма рядом тихо засмеялась в кулак. Айрис помотала головой: это время сведет ее с ума.

Вопреки всем ее опасениям, за калейдоскопом самых неожиданных и причудливых костюмов офицерский мундир не слишком выделялся. Айрис даже сумела спокойно дойти до главной лестницы, у изножья которой должен был ждать Лестрейндж. И только уже спускаясь вниз, Айрис поняла, что не знает, как тот будет выглядеть. Будет ли у него вообще костюм?

Она внимательно оглядела толпу внизу и… Да, костюм был. Сперва Айрис увидела дементора — настолько натурального, что рука сама потянулась к палочке. Остальные студенты тоже чувствовали всю натуральность образа, поэтому образовали вокруг зону отчуждения радиусом в несколько ярдов. Потом дементор повернулся, и из-под приподнятого капюшона показалась знакомая улыбка-оскал.

Айрис встала на лестнице как вкопанная. И она переживала, что Лестрейндж что-то ляпнет по поводу ее мужского костюма?

— Лестрейндж на бал идет? Да ну ладно! На него что, империус наложили? — воскликнул Кут, тоже узнавший ухмылку из-под дементорского капюшона.

— Просто пригрозили оставить без дуэльного клуба, — весело ответила Анна. — Шикарный у него костюм.

— Тебе нравится? — обрадовалась Соланж. — Эйдан попросил меня помочь ему.

— О, теперь понятно, — фыркнул Кут. — А я уж подумал, что у Лестрейнджа появилось воображение. Интересно, он один идет? Или нашлась ненормальная, которая согласилась пойти с ним вместе?

Айрис захотелось провалиться сквозь землю, до того ей внезапно стало неловко. Она глубоко вздохнула и незаметно вытерла влажные ладони о брюки. Настал ее «звездный» час. И зачем она соглашалась? Было огромной глупостью считать, что ее согласие хоть немного приблизит ее к тайнам Риддла…

По мере того, как Айрис спускалась к Лестрейнджу, становилось все тише и тише. Или так казалось ее натянутым нервам? Словно изъян во внешности, о котором знаешь, из-за чего постоянно мерещится, что его замечают все остальные.

Лестрейндж при ее приближении присвистнул и спрятал руки в невидимые карманы, из-за чего резко растерял любое сходство с дементором.

— Мне нравится твой костюм, — коротко сказал он, когда Айрис подошла на расстояние двух шагов. Это был неожиданный комплимент. — Идем. Быстрее начнем, быстрее закончим. Я здесь пять минут, а уже нестерпимо хочу свалить.

И, не вынимая руки из карманов, Лестрейндж двинулся к дверям в Большой зал. Айрис тронулась за ним, мысленно согласная с его позицией. По сторонам она старалась не смотреть, но затылком чувствовала сверлящие взгляды… Десятки сверлящих взглядов.

— Серьезно? — неожиданно громко за ее спиной спросил Альфард. — Ты никого получше выбрать не могла?

Лестрейндж, не оборачиваясь, показал ему средний палец, а вот Айрис все же оглянулась. Растерянность, непонимание, недоумение, шок. Забавно округленный рот Меган, сведенные брови Эммы, веселящаяся ухмылка Анны. Сложившая ладони Соланж, будто собиралась аплодировать. Альфард, который смотрел так, словно у него из-под носа увели последнюю модель гоночной метлы его мечты.

А потом все разом заговорили. Перешептывания, шушуканья, громкие выкрики — все слилось в единый звуковой поток. Айрис чувствовала, что дала повод для сплетен на месяц вперед. Но она уверенно шла рядом с Лестрейнджем, которому, кажется, было вообще все равно на целый Хогвартс.

«Пережить этот вечер, просто пережить, это будет быстро», — крутилось в мыслях. Точно так же Айрис увещевала себя, когда открывала Святочный бал. Пережить пять минут, всеобщее внимание, один танец — а потом хоть трава не расти.

И у Айрис почти получилось успокоить себя. Но у входа в Большой зал ее ждало новое испытание.

Седьмой курс Слизерина смотрел на Лестрейнджа как на восьмое чудо света. В компании были все: Сигнус Блэк и Друэлла Розье, изображающие кого-то из древнегреческой или древнеримской мифологии, Абраксас Малфой в белой сияющей мантии-хламиде — то ли Мерлин, то ли Гендальф Белый, Селвин в паре с незнакомой Айрис девушкой в исторических нарядах, явно что-то из средних веков… Но все внимание Айрис забрали Риддл и стоящая рядом с ним Яксли в костюме, похожем на одежду какой-нибудь египетской царицы.

Они выделялись даже сильнее, чем сама Айрис. Золотистое платье-футляр плотно облегало фигуру Яксли, которая оказалась удивительно красивой. Мантия-накидка сверкала и искрилась, точно ее осыпали алмазной крошкой. Украшения были только золотыми и только в виде змей — египтяне их любили. И да, корона была, египетская, с лотосами и лазуритом.

Чей костюм выбрал Риддл, Айрис не знала: в ее глазах он был тьмой. Зачарованная черная мантия поглощала свет, завораживала. Как и мантия-невидимка Айрис, сделанная из невесомой, струящейся ткани, похожей на серебристую дымку, одежда Риддла казалось тенью, укрощенным туманом, который послушно лежал на плечах и спадал к ногам. И пусть костюм был полностью черным, удивительно простым — словно чары наложили на повседневную одежду, что, скорее всего, было правдой, — он притягивал внимание сильнее сверкающей позолоты на платье Яксли.

— Какой сюрприз, Эйдан, — заметил Риддл. И он правда выглядел так, будто появление Лестрейнджа стало неожиданностью. — Ариста, смелый костюм.

Он неспешно осмотрел Айрис с головы до пят, на что она криво улыбнулась. Яксли, презрительно сморщившая нос при виде офицерского мундира, растерянно взглянула на Риддла.

— Ее пригласил ты? — Айрис показалось, или спросивший об этом у Лестрейнджа Селвин действительно побледнел? А Малфой неожиданно негромко рассмеялся.

— Твой пассаж, точно, — сказал он, и даже Риддл едва уловимо усмехнулся. Айрис чуть нахмурилась. Звучало так, словно слизеринцы вспомнили давний разговор о ней и ее возможном партнере на балу. Мысль была не из приятных, но, с другой стороны, Айрис знала: Аристу Суон обсуждали, иначе и быть не могло.

К счастью Айрис, слизеринцы не стали задерживаться в холле, поэтому очень скоро она и Лестрейндж перешагнули порог Большого зала.

Профессор Бири расстарался, пытаясь сделать вечер незабываемым. Факультетские столы исчезли, по периметру зала встали стулья и скамьи для уставших и столики для желающих пить. Гербы Хогвартса со стен тоже пропали, их место заняла яркая, разноцветная драпировка. Она украсила колонны и холодную каменную кладку как оперение тропических птиц. Привычные свечи, парящие в воздухе, пропали, а их место заняли бумажные фонарики, почти не дающие света, но искрящиеся волшебством. Периодически фонарики словно взрывались, и тогда под потолком вспыхивал фейерверк.

Невидимый оркестр играл что-то из эпохи тридцатых-сороковых годов. Айрис не знала музыку этих лет, поэтому даже не могла сказать, маггловское это или магическое. Кто-то из студентов уже танцевал, но большинство гуляли по полутемному залу, демонстрируя наряды и общаясь. Пока Айрис рядом с Лестрейнджем шла через весь зал к дальней стене, где стояли преподаватели, она успела заметить костюмы пиратов, мифических богов, героев кельтских легенд и даже призраков Хогвартса — костюм Кровавого барона впечатлил.

Профессор Бири, затеявший весь маскарад, расхаживал в костюме нюхлера. Очень большого, длинного нюхлера с человеческими конечностями.

— Блять, — сказал Лестрейндж, заметив профессора. — Охереть костюм. А у нас ставили, что он в растение нарядится.

— На Слизерине делают ставки? — немного удивилась Айрис. Как-то не вязалось это с привычным образом факультета и Риддлом, который этим факультетом буквально правил.

— Везде делают. Мы что, не люди?

Айрис не нашлась, что на это ответить.

Они отметились перед Бири, выслушали пожелания славно провести время, полюбовались на Слагхорна в костюме лепрекона и Дамблдора, вырядившегося тритоном без хвоста, и отошли в сторону.

— Все, Суон, — Лестрейндж, до этого и пальцем Айрис не коснувшийся, не то чтобы взявший ее под руку, хлопнул ее по плечу. — Я сваливаю.

Айрис кивнула, понаблюдала, как ловко «дементор» теряется в ряженой толпе, а потом сама медленно пошла к выходу. Она отметилась перед профессорами, а больше ей тут делать было нечего. Стоило только предупредить кого-то из рейвенкловцев, чтобы не вздумали искать ее или сочинять сплетни.

Найти кого-то в толпе народа было почти невыполнимой задачей, но привычка Соланж собирать вокруг себя большие шумные компании сыграла Айрис на руку. Пока остальные студенты в основном гуляли попарно, около француженки скучковалось столько людей, что хватило бы на три квиддичных команды.

Айрис пробежалась взглядом по головам, выцепила роскошные оленьи рога и уверенно двинулась в их сторону.

— Ариста! — обрадовалась Меган, первая заприметив Айрис. — А почему ты одна?

— Сбежала от Лестрейнджа? — дружелюбно фыркнул Альфард, повернувшись на голос Мег. Айрис поразилась перемене: как будто и не он недавно возмущался ее выбору.

— Разошлись по обоюдному согласию, — ответила она.

— Сказал же, это было соглашение, а не безумство, — Фоули положил руку на плечо Альфарду и одобрительно кивнул Айрис. — Лестрейнджа уже и в зале нет наверняка.

— Скорее всего. И я тоже пойду, пожалуй…

Все, кто стоял рядом и прислушивался к разговору, резко возмутились: Меган, Альфард, Соланж, Кут, Шафик, Гловер. Остальные были заняты обсуждением очередного вызова, в котором Айрис принимать участие не собиралась.

— Присоединяйся к нам, — Соланж точно услышала ее мысли и попыталась вовлечь в свою затею. — Это будет весело. Мы будем танцевать!

— Я не танцую!

И на этом надо было уходить. К сожалению, предсказывать будущее Айрис не умела, интуиция молчала, а потому последующий за сказанными словами диалог все же состоялся. Мег, Альфард, Соланж кинулись ее убеждать, что танцы — это замечательная идея, и за десятком вопросов и убеждений прозвучало главное признание Айрис:

— Я не умею танцевать.

Она сказала это просто затем, чтобы от нее наконец отстали. Она действительно надеялась, что признание поставит точку в разговоре, а не станет причиной очередного спора.

Но пока несколько десятков студентов под руководством Соланж, которая отвлеклась-таки от Айрис, решали, что они танцуют первым: рил или джигу, Альфард и Фоули сцепились языками на тему «можно ли быстро научиться танцевать».

— Нет. Ал, оставь ее в покое, — Айрис была на грани от того, чтобы признать Герберта самым славным сокурсником. За один только этот совет она простила ему и его недоверие, и подколки, и даже легкую неприязнь. — Она не научится танцевать за пару месяцев.

Прозвучало обидно, но Айрис знала: он прав. Не научится, подготовка к Святочному балу это доказала. Они с Джорджем честно отходили на все уроки, посвященные танцам, и в итоге ее ждал полный провал.

— Я научу, спорим? За месяц! — Альфард отступать не собирался. Айрис закатила глаза (дура, надо было разнимать спор!) и переключилась на танцоров Соланж. Танец определился — ирландский рил — и теперь вся компания расходилась по залу, накладывая на ноги какие-то чары.

— Зачем? — спросила она у Фреда, стоящего поблизости и не участвовавшего в новом вызове.

— Сейчас увидишь, — весело фыркнул он. — Что-то вроде таранталлегры. Все студенты будут повторять движения Соланж.

— Ого, — Айрис даже не знала, что такое заклинание есть.

— …Спорим! — Альфард и Фоули за спиной Айрис ударили по рукам. — Фред, разбей!

Когда Айрис обернулась, было уже поздно. Блэк поклялся, что научит Айрис танцевать к Хэллоуину.

Это было фиаско.

Пари, которое парни успели скрепить магией, не отменялось. Айрис зло посмотрела на Блэка. Ей не нужны были никакие уроки танцев! Даже умей она танцевать как профессиональная танцовщица, она бы ни за что не встала ни с кем в пару. Ей не нравились танцы, она не понимала, в чем интерес остальных. Слушать музыку и общаться можно было и без выделывания ногами всяких па.

— Позже поговорим, — почти прошипела Айрис в лицо Альфарду. Он резко посерьезнел и кивнул.

Медленные и заунывные звуки затихли, и в следующую секунду в Большом зале громыхнула веселая ирландская музыка. Десятка три студентов, радостно хохоча, выскочили на середину Большого зала. Банши-Соланж встала чуть впереди, выпрямилась, положила руки на талию, подпрыгнула и топнула ногой. И, как сказал Фред, вся толпа идентично повторила движение.

Пользуясь возникшим ажиотажем, Айрис покинула компанию и решительно направилась к выходу. И резко свернула на полпути: в дверях стоял Стаффорд в чем-то восточном — то ли в кимоно, то ли еще в чем, Айрис в моде Востока не разбиралась совсем.

Пересекаться с ним не хотелось. Айрис почему-то была уверена, что их встреча не закончится ничем хорошим для нее. Пока Стаффорд ее не заметил, Айрис изменила траекторию движению и отошла к ближайшим столам с напитками. Стаффорд не охранник, в дверях весь вечер не простоит. С места, которое заняла Айрис, вход в Большой зал был виден хорошо. Она собиралась просто дождаться, когда Стаффорд отойдет, и сбежать.

Чтобы ее присутствие у стола с напитками не казалось странным, Айрис взяла в руки бокал. И потянулись долгие минуты ожидания.

— Тебе идет офицерский мундир, — когда к ней подошел Риддл, Айрис бездарно прозевала. Она резко обернулась на голос, едва не расплескав нетронутый пунш. Риддл был один. Интересно, где он потерял свою блистательную в прямом смысле партнершу?

— Спасибо, — сказала Айрис, решив, что его слова вполне тянут на комплимент, а за комплименты было принято благодарить. Смущало только то, что дежурного во фразе не было ничего. Айрис, неплохо научившаяся различать в голосе Риддла десятки оттенков лжи, чувствовала правду нутром.

Она уже не жалела, что ошиблась и надела брюки. В них было удобнее, чем в юбке в пол. То же самое касалось и сапог вместо туфель на каблуках, рубашки и кителя вместо открытого декольте и оголенных плеч, простого низкого хвоста вместо сложной и тяжелой прически на волосах.

Айрис выжидающе уставилась на Риддла. Он избавился от Яксли и подошел точно не затем, чтобы сказать, как хорошо смотрится на Айрис китель.

— Собираешься сбежать вслед за Эйданом?

— Точно не «вслед», — покачала головой Айрис. — Но делать мне здесь нечего.

— Ты можешь уйти через боковые двери, — Риддл коротко посмотрел на все еще стоящего на входе Стаффорда и вновь повернулся к Айрис. — До меня дошли слухи о твоих проблемах с профессором Стаффордом.

Айрис с ненормальным весельем вдруг подумала, как забавно строятся все их с Риддлом диалоги. Словно они сидели за карточным столом и по очереди раскрывали карты, осторожно прощупывая друг друга и пытаясь поймать за руку на блефе.

— Я бы не назвала это проблемами, — спокойно ответила она. Предложение Риддла прийти к нему за помощью Айрис помнила хорошо, но по-прежнему не собиралась его принимать. И не думала она, что после Квиррелла, Локхарта, лже-Муди, Амбридж и Снейпа ей будет страшен хоть один преподаватель в Хогвартсе.

— Вот как, — Риддл взял со стола бокал и словно задумчиво покрутил его в руках. — Похоже, слухи о телесном наказании оказались сильно преувеличены.

— Всего лишь отработки в его присутствии, — согласно кивнула Айрис, а Риддл вдруг улыбнулся, едва уловимо, но довольно и как-то сыто. Интуиция глухо ударила в набат и оставила дикую растерянность. Риддлу было нужно, чтобы Айрис попала к Стаффорду на отработку?

Айрис отвернулась, быстро соображая, могло ли все, во что она успела вляпаться, быть частью какого-нибудь грандиозного плана Риддла? Селвин и Блоссом вполне могли действовать по его указке, но даже гений вроде него никак не мог предсказать, что Айрис возьмет вину Карен на себя, а потом проклянет Блоссом. Скорее, события сложились выгодным для Риддла образом, и теперь он это использовал.

Вопрос был, в чем именно его выгода? Зачем он пытается столкнуть ее со Стаффордом? Теперь она понимала и желание «помочь». Риддлу нужно было влезть в ее отношения именно с этим преподавателем.

Что он затеял?

— Том, вот ты где! — в очередном фейерверке золотом засверкал египетский костюм, и Айрис приободрилась. В диалог очень вовремя влезла Яксли, и это давало неплохой шанс на избавление от общества Риддла.

В глазах Риддла вспыхнул опасный огонек: он не терпел, когда в его планы вмешивались. Айрис удовлетворенно улыбнулась, неожиданно подмигнула Яксли, которая пыталась просверлить в ее груди дыру взглядом, и отсалютовала бокалом обоим.

— Не буду портить вам вечер. Хорошо провести время! — и прежде чем Риддл или Яксли успели что-то сказать, шустро растворилась среди танцующих парочек.

Озорное настроение схлынуло так же быстро, как и появилось. Айрис начали беспокоить масштабы влияния Риддла и не проходящее ощущение, что она уже оказалась в центре всех его планов.

Планов, которых она не видела.

Боковые двери были запечатаны чарами. Айрис чертыхнулась, глотнула пунша, бокал с которым по-прежнему держала в руке, и осмотрелась. Их не могли запереть в Большом зале, погода стояла еще хорошая, часть студентов точно потянулась бы во двор. И Меган что-то говорила про грандиозный салют. Не в помещении же его устраивать собирались!

Чувствуя себя зверем в капкане, Айрис решительно двинулась обратно к главному выходу. Если ее затормозит Стаффорд, она просто скажет, что ей срочно нужно в уборную и свалит. Но Стаффорда не было. Айрис обрадовалась и хотела уже выйти, как ее схватили за локоть.

— Суон, — Айрис удивленно посмотрела на мрачную Яксли, вцепившуюся в ее руку так крепко, что ногти больно воткнулись в кожу. — Нужно поговорить.

Айрис осторожно высвободилась. Риддл бросил Яксли, и теперь та желала сорваться на Айрис? Или Яксли просила о разговоре по его желанию?

— Мерлина ради, не разлей пунш. И улыбайся, на нас смотрят.

— Мы не подруги, чтобы я тебе улыбалась, — прохладно ответила Айрис, но бокал с пуншем все же взяла ровнее. — Говори, что хотела.

— Не здесь. И ты вроде уйти собиралась.

Это ей Риддл успел сказать?

Айрис проверила палочку и с мрачным видом пошла за Яксли. Та, сверкая позолотой, величественно поплыла к выходу.

Во внутреннем дворе действительно было людно, хотя далеко не так, как в зале. Замковая балюстрада была украшена разноцветными огнями, в воздухе летали уже знакомые фонарики.

Яксли нашла более-менее тихий уголок и остановилась. Айрис напряглась: выбранное место было своеобразным тупиком-аппендиксом, который любили парочки в родном времени Айрис, потому что со двора не видно было, что в нем происходит.

Яксли глубоко вздохнула и решительно посмотрела на Айрис.

— Что у тебя с Томом?

Айрис скептически взглянула на Яксли. Все-таки ревность. А она уже напридумывала.

— Ничего.

Яксли потянулась, отобрала бокал с пуншем, поставила его на начинающуюся в тупичке балюстраду, а потом схватила не успевшую отшатнуться Айрис за запястья.

— Я видела, что он в тебе заинтересован. В чем причина?

Обычное высокомерие на лице сменилось глухим отчаянием. Айрис даже уколола жалость. Яксли просто влюбилась, и ее сложно было винить в этом. Риддл завораживал даже Айрис, когда она точно знала, кто он такой. Яксли была этого знания лишена, к тому же сама придерживалась антимаггловских взглядов. Для нее Риддл должен был быть едва не богом.

Но жалость угасла быстро. Айрис помнила фамилию «Яксли» среди Пожирателей, а еще она не терпела, когда бесцеремонно врывались в ее личное пространство.

— Почему бы тебе не спросить у него самого? — сухо поинтересовалась Айрис. — Яксли, моя жизнь — только мое дело. Я не претендую на Риддла, а остальное тебя не касается.

Айрис забрала бокал с балюстрады, раздраженно покачала головой, в один глоток выпила пунш и ушла.

Недалеко.

По жилам будто огонь разлился, перед глазами поплыло, а горло словно удавкой стиснули. Айрис попыталась вздохнуть, но с ужасом поняла, что дышать не может.

Она вцепилась в балюстраду, инстинктивно дернула за горловину кителя, а потом вытащила палочку, чтобы сигнальными искрами привлечь внимание. Вот только сигнал растворился среди прочих фейерверков.

Воздуха критично не хватало, колени подогнулись.

Помощи не было.