Вчера умрет твоя любовь (гет)

Тяжелые створки входных дверей закрылись за спиной Айрис, и она с наслаждением вдохнула утренний воздух, наполненный ароматами влажной прохлады, листвы, травы и осени. Солнце золотило верхушки гор, по Черному озеру от легкого ветерка бежала мелкая рябь.

Ветерок добрался до Айрис, заполз под школьную мантию и обвил тело, мгновенно покрывшееся мурашками. Осень стремительно входила в свои права, и ночной холод не спешил уступать свежести утра. Айрис, ежась, наложила на себя согревающие чары. На плечи словно опустилось теплое одеяло.

До завтрака в Большом зале оставался час — Айрис в последнее время спала очень плохо и просыпалась непривычно рано. Кошмары вернулись, но теперь в них был не Волдеморт, мертвый Седрик и падающий в Арку Сириус, а Том Риддл, пустые коридоры Хогвартса и что-то еще, смутное, темное, заставляющее живот скручиваться тугим узлом.

Домик Хагрида — то есть, лесничего, которым в этом времени был Огг, — выплевывал из единственного кривого дымохода клубы дыма. Сегодня утром, очнувшись от очередного сновидения, живо напомнившего о событиях второго курса, Айрис решила воспользоваться понедельничным приглашением. Ей хотелось увидеть Хагрида, пообщаться с ним. Сокурсники были славными, но Айрис все равно чувствовала себя посторонней, выдернутой из привычного мира и запихнутой в совершенно чужое общество. Хагрид был единственной ниточкой, связывающей ее с настоящим. Кроме Дамблдора, конечно, но Дамблдор никогда не был другом Айрис.

Сдавленные рыдания Айрис услышала еще издалека. Она замедлила шаг, вслушиваясь, а затем едва не сорвалась на бег. Хагрида она обнаружила в огороде на одной из грядок. Он сидел на стылой земле, вздрагивая и то и дело промокая глаза огромным клетчатым носовым платком.

Айрис тут же охватило нехорошее предчувствие. Она видела Хагрида плачущим только четыре раза: когда увозили дракона Норберта, когда казнили Клювокрыла, когда умер Арагог и когда умер Дамблдор. И поскольку Дамблдор совершенно точно был жив, Хагрид однозначно убивался по какой-то очередной твари класса 5Х.

Заметив Айрис, Хагрид поднялся на ноги и попытался утереться, но опухшее от слез лицо и покрасневшие глаза скрыть было не так-то просто.

— Хагрид, привет, — Айрис подошла поближе. Знакомиться с новым монстром ей совсем не хотелось, но бросить друга в беде она не могла. — Что у тебя случилось? Тебе нужна помощь?

Хагрид трубно высморкался и покачал косматой головой. А потом его заплывшие глаза уставились на Запретный лес (Айрис так и знала!), а плечи затряслись пуще прежнего.

— Ну же, Хагрид, — Айрис потянулась и неловко погладила Хагрида по предплечью — выше все равно не доставала. — Я постараюсь тебе помочь. И уж точно не скажу никому ни слова.

— Ты такая же, как и профессор Дамблдор, — внезапно прогундосил Хагрид, вновь высморкался — Айрис словно Хогвартс-экспресс в ухо прогудел — и благодарно уставился на нее. — Такая же добрая. Ох, точно, вы ж родня…

Айрис промолчала. В понедельник, когда она приходила сюда «знакомиться», она озвучила официальную легенду, по которой являлась дальней родственницей Дамблдора. И Огг, и Хагрид, поначалу отнесшиеся к Айрис настороженно, после этой информации словно оттаяли и пригласили на чай.

Врать доверчивому Хагриду было неприятно, но Айрис ничего не могла поделать и утешала себя тем, что хотя бы в своем отношении к нему она была искренна.

— И где мистер Огг? — наконец сообразила Айрис. Не мог же он бросить своего подопечного наедине с проблемами? А может, это с лесничим что-то случилось? Пропал в лесу или еще что?

— В доме, — Хагрид махнул рукой. — Чай мне заваривает, для успокоения… сказал, что больше помочь ничем не может, коль Арагог…

И Хагрид опять зарыдал.

Айрис похолодела. Она наконец услышала, у кого неприятности. У акромантула. Просто блеск.

— Что за Арагог? — спросила Айрис, лихорадочно соображая, что могло вызвать у Хагрида такую реакцию. Акромантул умер в ее времени — это она знала точно, сама же его и хоронила. Тогда что? Риддл прознал о его убежище в лесу и теперь шантажирует Хагрида? Или уже донес в Министерство, и отряд ликвидаторов собирается убить Арагога?

Если бы не понимание, что Арагог должен дожить аж до шестого курса Айрис Поттер, она бы и не подумала помогать Хагриду в спасении этой твари. Убьют акромантула? На тот свет ему дорога!

А Хагрид, явно поняв, что сболтнул лишнего, виновато уставился на Айрис и замолчал. Айрис хорошо знала это выражение лица.

— Да так… друг один, — в итоге буркнул Хагрид и снова спрятал нос и пол-лица в носовом платке. Айрис отодвинулась.

— А что случилось с твоим другом? — вздохнула она, прямо-таки чувствуя, как напрашивается на очередные неприятности.

— Он заболел, — неразборчиво в платок ответил Хагрид и вытер глаза.

«Акромантулы болеют?» — едва не спросила Айрис, но вовремя прикусила язык.

Дверь домика отворилась, и на крыльце показалась массивная фигура лесничего. Когда Айрис впервые увидела Огга, то просто потеряла дар речи. Ей еще не доводилось встречать людей, настолько огромных без примеси великанской крови. Огг был не слишком высок, но массивен, широкоплеч, а его оголенные руки перевивали канаты мышц. Он ассоциировался с грозным, вставшим на дыбы медведем.

— Хватит реветь, Хагрид… Ариста?

— Доброе утро, сэр.

— Доброе. Не ожидал тебя увидеть. Хагрид рыдал так, что его в школе услыхали? — Огг ухмыльнулся, блеснув белыми крепкими зубами, составлявшими яркий контраст по сравнению с черной жесткой бородой. — Идите-ка в дом, нечего мерзнуть на грядках.

Огг скрылся в дверях, а Хагрид тяжко вздохнул.

— А почему мистер Огг не может помочь твоему другу? — спросила Айрис. Если уж кто действительно и мог помочь Хагриду, так это лесничий.

Хагрид покосился на Айрис, потоптался на месте и бросил опасливый взгляд на дом.

— Это секрет, — наконец ответил Хагрид. — Арагог — он… он очень славный и хороший… но его обвинили в смерти этой девочки, Миртл. Его должны были поймать, и тогда…

Хагрид громко всхлипнул и утер нос.

— Клянусь, Ариста, Арагог даже не видел ту девочку! Профессор Дамблдор мне поверил, но больше никто и слушать не стал…

В глазах Хагрида было столько надежды, что Айрис комом в горле встали все слова. Она помнила — словно все случилось вчера — крик Хагрида, что это не он, приказ Риддла отойти в сторону… Извращенное, лицемерное милосердие, принятое двенадцатилетней Айрис за чистую монету.

Тогда, на втором курсе, сразу после просмотра воспоминаний в дневнике, Айрис искренне поддерживала Риддла. И даже голос Гермионы, что Риддл мог ошибиться и поймать не того человека, доходил до Айрис через раз. Она не верила, что Хагрид мог кого-то убить. Но она ни секунды не сомневалась, что именно Хагрид выпустил тварь, убившую Миртл, «погулять». Айрис оправдывала Риддла, когда Рон возмущался: «кто просил его доносить на Хагрида?». Она радовалась, встретив Риддла в Тайной комнате — союзник, опора. А в тот проклятый час он действительно ассоциировался у Айрис с надежной защитой, крепким плечом.

Айрис до сих пор было стыдно за собственную ошибку.

— Ты мне веришь? — немного робко спросил Хагрид, обеспокоенно топчась и комкая насквозь промокший носовой платок.

— Верю, — твердо ответила Айрис.- Я верю тебе, Хагрид. Так какая помощь тебе нужна?

 

— …И я вижу, что на ней лица уже нет. Бледная, никакими румянами не скрыть. Похудела фунтов на десять. Спрашивается, зачем так себя мучить? Ариста, вот ты бы стала изводить себя, не пытаясь ничего поделать?

Айрис пожала плечами, хотя вряд ли Меган это видела. Последние пару минут Меган рассказывала о какой-то девушке то ли с пятого, то ли с шестого курса Рейвенкло, страдавшей от безответной любви. Айрис, никогда не страдавшая ни от какой любви — ни ответной, ни безответной, — просто не знала, как реагировать. Но Меган, похоже, важно было просто поделиться накипевшим и она искала свободные уши.

— …Я предложила ей подойти и поговорить с Томом. Он человек адекватный, смеяться бы не стал…

Пальцы Айрис, развязывающие под шеей бант, дрогнули. Сама Айрис, до этого стоявшая к Меган спиной, резко развернулась. Меган, как ни в чем не бывало, тоже не глядя на Айрис, продолжала раздеваться и говорить.

— …Надеюсь, ты не осуждаешь мое предложение? Да, девушке неприлично подходить первой, но, насколько я знаю Тома, он бы точно серьезно отнесся к их разговору.

— Ты посоветовала несчастной девчонке подойти к Риддлу и признаться ему в любви? — не выдержала Айрис. Как такая дикая мысль вообще могла прийти в голову к здравомыслящей, добросердечной Меган?

— При чем здесь Риддл? — искренне удивилась та. — Я говорила о Томе Харли с Хаффлпаффа. Ты же не считаешь, что Риддл единственный Том в Хогвартсе?

— Эм… — Айрис вдруг стало неловко. Она так привыкла, что речь всегда и везде идет о Риддле, и даже не подумала иначе. А ведь Риддл ненавидел свое имя именно потому, что оно слишком распространенное. Как он говорил? Томов вокруг пруд пруди?

Айрис раздраженно нахмурилась и скинула с себя мантию. Развязанный бант полетел следом на заправленную постель. В последнее время Айрис определенно слишком много думала о Риддле.

Она подняла глаза и мрачно посмотрела на свое отражение в зеркале, резковатыми движениями расстегивая пуговицы на рубашке.

Риддл был всюду, Айрис слышала его фамилию везде, куда бы ни пошла. Он был в ее мыслях, когда она думала о Хагриде и Арагоге. Был на уроке зельеварения, на который Айрис опоздала, засидевшись у Хагрида. Был на чарах — сидел в двух партах от Айрис, вперед и по диагонали, и попадал в поле ее зрения каждый раз, когда она поворачивалась к Альфарду.

Были ничего не значащие взгляды Риддла. Слишком долгие и слишком частые, чтобы на самом деле ничего не значить. Были руки Риддла с треклятым перстнем Гонтов, длинные пальцы, тонкие для мужчины, держащие палочку из тиса с показной небрежностью, и жесты — плавные и резкие, точно выверенные, удивительно красивые. Кажется, это называлось природной грацией, но в тот момент, когда Айрис на чарах следила за легкими движениями Риддла, она думала только о том, что ядовитые твари ярче всех окрашены. А еще о том, что вся красота, что обычно собиралась у других людей в душе, у Риддла вышла наружу. Красивое лицо, красивые фальшивые улыбки, красивый поворот головы, красивая осанка, красивые жесты — идеальная внешность, чтобы хоть как-то компенсировать духовную ущербность.

В холодной спальне на четыре кровати в башне Рейвенкло Айрис хотела получить передышку — от бесконечных мыслей и образов, от воспоминаний и навалившихся на нее за неполную неделю проблем. Сестер Крауч — зануд, как и их брат, поборниц этикета и педанток, — не было; о них в комнате вообще говорили только аккуратные стопочки книг на прикроватных тумбочках. Сестрицы даже постели заправляли так, словно на них никто никогда не спал. Другое дело Меган. Она была подобно вихрю, что прошелся по спальне, распахивая двери в ванную, в шкафы и в память Айрис.

— Ариста, в каком мне лучше? — Айрис оглянулась. Меган уже стояла в одном нижнем белье и нетерпеливо стучала носочком по полу. Перед ней на кровати лежало два платья, и она никак не могла сделать выбор.

Айрис не видела Меган ни в одном, ни в другом и представления не имела, как ответить на вопрос. Потом посмотрела на светлые волосы Меган и ее серо-голубые глаза и предположила на удачу:

— В голубом?

— Значит, иду в голубом. А где твое платье?

— В чемодане.

— Ты его даже не распаковала? — Меган смешно округлила глаза. Айрис нейтрально улыбнулась: свое платье она вообще видела только в каталоге.

Про необходимость иметь вечерний наряд ей напомнил Дамблдор. В тот же день в августе Айрис дошла до магазина одежды и попросила продавщицу подобрать ей «что-нибудь». Платье и мантия к нему смотрелись в каталоге прилично, портниха клялась, что на фигуру Айрис они сядут просто волшебно, и Айрис их купила. Так они в свертке и лежали на дне чемодана.

Откровенно сказать, Айрис до последнего надеялась, что вечерний наряд ей не понадобится. Она не собиралась идти к Слагхорну, но рейвенкловцы практически осадили Айрис, а уважительной причины отказаться от приглашения не нашлось.

— Ариста, — Меган взмахом палочки застегнула крючки на платье и вновь повернулась к Айрис. — А ты с кем-нибудь раньше встречалась?

— Нет, — Айрис пожала плечами и вытащила из-под кровати чемодан. На свидания у нее не было ни времени, ни желания. Да и ставить под угрозу жизнь потенциального парня совсем не хотелось.

— Это заметно, — Меган вздохнула. — И что мне с тобой, такой невинной, делать?

Айрис решила счесть вопрос Меган риторическим и достала из чемодана сверток с платьем и мантией.

Портниха не соврала, платье село как влитое. Тонкий атлас темно-синего цвета приятно холодил кожу, оголяя прямые плечи. Айрис накинула поверх мантию и спрятала волшебную палочку во внутренний карман. Портниха сопротивлялась до последнего, отказываясь «уродовать утонченный вечерний наряд плебейскими карманами», но тот бой Айрис выиграла.

— Я готова.

Она села на кровать в ожидании, когда Меган закончит собираться. У нее ушло на это еще минут двадцать. Айрис смотрела, как Меган меняет одну прическу за другой, вертится вокруг зеркала, выбирая тени и помаду, и вспоминала болтушек Лаванду и Парвати. Тех тоже было невозможно дождаться. Айрис доверила им свою внешность лишь раз — перед Святочным балом — и после зареклась иметь с ними дело. Так и полжизни потерять можно было в погоне за эфемерным «но ведь так мне немного лучше».

Попытки прихорошиться Меган оставила лишь тогда, когда к ним в спальню зашла Эмма и напомнила о времени. Меган тут же запаниковала, а Айрис мысленно вздохнула: она предпочла бы опоздать, и чем сильнее, тем лучше.

Гостиная встретила их громким возгласом Альфарда: «Ну наконец-то, дамы!». Блэк, Шафик, Гамп и Фоули стояли возле статуи Ровены и определенно исходили от нетерпения в ожидании девушек. На их компанию с интересом и некоторой завистью таращились младшекурсники: им тоже хотелось развлечений, но в таком возрасте они мало интересовали Слагхорна — перспектив не было видно.

— Остальные уже ушли, и только мы в числе отстающих, — хмуро заметил Фоули, посмотрев на Айрис так, словно ждали исключительно ее. Айрис с вызовом уставилась в ответ, едва не скрестив руки на груди.

— Наведение красоты требует времени, — хмыкнул Альфард.

— Тогда непонятно, почему опоздали они, — Фоули кивнул на Айрис с Эммой, и на секунду все в компании потеряли дар речи.

— Берт, ты ведешь себя как последний осел, — Меган вздернула носик и смерила Фоули холодным взглядом. — С таким умением делать комплименты ты помрешь холостяком. Девочки, идемте.

Айрис с Эммой переглянулись, одновременно пожали плечами и отправились за звонко цокающей каблучками Меган.

— Ну что ты на меня так смотришь? — Айрис услышала за своей спиной недовольное шипение Фоули.

— Да вот думаю, что исправит ситуацию: силенцио или проклятие косноязычия, — ответил Альфард. — Дамы, стойте!

Провожаемая вздохами учеников, их компания отправилась в подземелья, где Слагхорн проводил собрания клуба имени себя. По дороге Айрис узнала, за какие заслуги каждый из них получил приглашение в местную элиту.

Альфард посещал вечера как капитан сборной по квиддичу и очень перспективный игрок, хотя, как он честно признался, его скорее выгнали бы из рода, чем позволили присоединиться к профессиональной лиге. Среди Блэков не было спортсменов: не королевское это дело оказалось — гоняться за мячиком на метлах по полю.

В Шафике Слагхорн видел — и ведь не ошибался! — будущего светоча колдомедицины. У Фреда уже сейчас были знакомства в Мунго и пропуск на все этажи больницы. А летом он имел право помогать целителям на волонтерских началах: в тяжелое время годилась любая пара умелых рук.

Оливера пригласили сразу по двум причинам: громкая фамилия и личные достижения. Пять фундаментальных исключений Гампа, которые проходили на уроках трансфигурации, были сформулированы одним из предков Оливера.

Эмма покорила профессора талантами в зельеварении — совсем как в свое время Лили Эванс. У Айрис это знание вызвало теплую улыбку.

Фоули ходил к Слагхорну из-за невероятных достижений в шахматном клубе. Слагхорн считал, что из Фоули выйдет превосходный аналитик. Меган же попала просто как староста школы.

— Слагхорн сказал, что у меня «гибкое мышление», — шепнула она Айрис. — Не знаю, правда, какая ему польза с этой гибкости.

Так или иначе, но больше половины седьмого курса Рейвенкло показалась Слагхорну перспективной. Для сравнения, в родном времени Айрис с шестого курса Гриффиндора в клуб Слизней входили лишь двое: она сама и Гермиона.

От чего зависела благосклонность Слагхорна: от возраста профессора, факультета студента или положения звезд на небе, — Айрис порассуждать не успела. Они пришли.

Айрис правильно предположила, что в сороковые собрания клуба проходили в том же помещении, что и в девяностые. Просторный зал, на который точно наложили чары расширения пространства, был задрапирован невесомыми золотистыми тюлями. Они висели и по стенам, скрывая окна и выходы на балкон, и под потолком и создавали какую-то странную восточную атмосферу. В воздухе кружили ажурные позолоченные светильники, в которых порхали светящиеся изумрудные мотыльки, заливая все вокруг таинственным зеленоватым светом.

Вдоль боковой глухой стены стоял длинный вытянутый стол с напитками и фруктовыми тарелками. Пришедшие на вечер студенты располагались небольшими группками по всему залу и негромко переговаривались. В дальнем углу играл заколдованный оркестр, первую партию в котором исполняла скрипка.

Айрис потерла кисть одной руки ладонью другой, стараясь скрыть неловкость. Она привыкла, что вечера у Слагхорна больше походили на шумные вечеринки с громкой музыкой «Ведуний» или «Роковых сестричек». Сейчас же Айрис казалось, что она попала в один из старых черно-белых фильмов, которые любила смотреть тетя Петунья.

Слагхорн сидел в уютном кресле у дальней стены, обложенный подушками, поставив короткие ножки на пуфик и поминутно отправляя в рот засахаренные ананасы из пузатой банки. Вокруг стояли мягкие лавочки для студентов, желавших посидеть, отдохнуть и заодно пообщаться с профессором. Неблагодарных учеников вроде самой Айрис или Эммы, не ценивших благожелательное внимание и помощь в открытии любых дверей магомира, было немного, так что уже сейчас все лавки были заняты.

Рядом со Слагхорном Айрис заметила еще одного из хогвартских преподавателей. Его имени Айрис не знала, но самого мужчину неоднократно видела за учительским столом на завтраках, обедах и ужинах.

Преподаватель стоял возле кресла и опирался на его высокую спинку, игнорируя и лавку, и возможность трансфигурацией превратить ее во что-то более удобное и презентабельное. Он следил за студентами, лениво обводя зал темным и колким взглядом. На миг их с Айрис глаза встретились, и ей вдруг стало не по себе от алчного огня, который она отчетливо увидела в краткую долю секунды.

По устоявшейся традиции, оставшейся неизменной и в родном времени Айрис, все вновь прибывшие на вечер подходили к Слагхорну и приветствовали его. Айрис в компании своих сокурсников и Эммы тоже приблизилась к профессору.

— О, а вот и наша новенькая. Уолтер, знакомься, это Ариста Суон, — Слагхорн потер ладони и приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, — слегка кивнула Айрис, вновь напрягаясь под излишне пристальным взглядом представленного Уолтера.

Она не могла понять, что именно ее так в нем настораживало. Может, то, что преподаватель выглядел как скользкий, вылощенный представитель чистокровного рода? Он был относительно молод — на вид немногим старше тридцати, носил строгую мантию и костюм, волосы зачесывал и укладывал, а его тонкие усики определенно являлись результатом фигурного бритья.

— Приятно познакомиться, мисс Суон, — преподаватель чуть склонил голову со смесью высокомерия и вежливости, которые Айрис до этого встречала лишь у Люциуса Малфоя. — Я профессор Стаффорд. Мы с вами еще пообщаемся поближе в дуэльном клубе. Я ассистирую профессору Мэррисот.

Айрис опустила глаза, не зная, как реагировать. Известие, что ей придется регулярно сталкиваться со Стаффордом, не нашло даже нейтрального отклика.

Уолтер Стаффорд был неприятным типом, и Айрис он не нравился. Совсем.

— Мне сказали, вы с домашнего обучения, — продолжил Стаффорд. — Кто у вас преподавал ранее? Я знаю многих практикующих преподавание на дому профессоров.

— Меня… у меня не было постоянного учителя, сэр, — ответила Айрис и даже не соврала.

Остальные ребята из их компании отошли, оставив Айрис в обществе профессоров. Она бросила в сторону сокурсников короткий взгляд в надежде, что хоть кто-то догадается поманить ее или подаст еще какой знак — что угодно, лишь бы покинуть этот угол и избежать ненужного, напрягающего внимания. Но нет, надежды оказались пусты.

— И все же? — настаивал Стаффорд, и Айрис пришлось сделать над собой усилие, чтобы ненароком не нахамить преподавателю.

— Их имена вам ни о чем не скажут, сэр, — твердо ответила она.

— Ариста хранит свои секреты так, словно в ее прошлом случилось нечто… необыкновенное, — прозвучал за спиной чуть насмешливый голос. Айрис резко развернулась. Риддл стоял в обществе Малфоя и Лестрейнджа и улыбался безупречно дружелюбной улыбкой.

— Нет, у меня обычное прошлое. Но что бы в нем ни происходило, оно касается только меня.

Ответом ей были приподнятые брови Риддла, недоверчивое выражение на лице Малфоя и смешок Лестрейнджа, который потонул в смехе Слагхорна.

— О, Ариста, а ты за словом в карман не лезешь. Мне всегда нравилось некоторое задорное нахальство в студентах. Это очаровательно, правда?

Стаффорд, которому и был адресован вопрос, кисло кивнул. Ему нахальство точно не нравилось ни в каком виде и дозировке.

— Ариста! — Айрис обернулась на окрик Альфарда, который махал ей руками из собравшейся возле балкона компании, и облегченно выдохнула.

— Простите, меня зовут.

Она обошла все еще молчащего Риддла и едва не бегом направилась к спасителю-Блэку. Но на середине пути все же не выдержала и оглянулась, чтобы увидеть, как и Риддл, и Стаффорд провожают ее почти одинаковыми далекими от любви взглядами.

Компания, к которой присоединились рейвенкловцы и к которой Айрис подозвал Альфард, была самой многочисленной и шумной. Здесь находилась добрая треть всех присутствующих, и стояли они полукольцом вокруг низенькой и симпатичной девушки, смуглой, черноволосой, с забавными кудряшками-пружинками на голове. Девушка подняла на Айрис огромные и завораживающие глаза золотисто-карего цвета и широко и задорно улыбнулась.

— Salut!⁽¹⁾ Я Соланж Вилар. Приятно познакомиться, — она говорила с неповторимым акцентом, мягко и одновременно раскатисто произнося «р», и Айрис мгновенно поняла, что перед ней француженка. Флер Делакур говорила похоже, но английский Соланж был все же чище и понятнее.

— Привет. А я Ариста Суон.

— О, я знаю. О тебе говорит вся школа! J’ai enfin cette chance de te rencontrer, — Соланж захлопала в ладоши, светясь от счастья.

— Что, прости? — чуть смутилась Айрис, понимавшая французский только на уровне «привет-пока».

— Она наконец-то имеет удовольствие с тобой познакомиться, — перевел Альфард, не менее лучезарно улыбаясь, причем улыбаясь Соланж. Айрис его понимала: Соланж была очаровательна и похожа на юркий волчок. Она ни секунды не стояла спокойно, постоянно то притоптывая ногой, то взмахивая руками, то просто гримасничая.

— Magnifique!⁽²⁾ Вы не скучаете? Я скучаю! Все такие скучные, стоят вдоль стены! — Соланж тряхнула кудряшками. Айрис вновь улыбнулась. Соланж говорила, старательно, как по книжке, строя английские предложения. Было заметно, что она еще не овладела разговорным языком в полной мере, и из-за этого ее речь звучала странно.

Айрис отошла немного в сторону, не желая оставаться в центре внимания. На ее место тут же встал какой-то парень. Скрывшись за спинами, Айрис прислонилась к колонне и перевела дух. Теперь нужно было просто дождаться конца вечера, а это случится всего через каких-то два часа.

Айрис поискала глазами Эмму, подумав, что они могли бы составить друг другу компанию, спрятавшись где-нибудь на балконе от вездесущего Слагхорна, но Эммы видно не было. Может, куда-то отошла, может, просто затерялась в толпе присутствующих.

В компании вокруг Соланж с других факультетов Айрис знала только Анну Гловер, которая сейчас стояла рядом с Меган и что-то с усмешкой ей рассказывала. С остальными Айрис знакома не была.

Подле Слагхорна и Стаффорда тоже столпился народ. Айрис поморщилась, увидев среди подмазывающихся к профессорам Барти Крауча. А вот Риддла возле преподавателей уже не было.

Она не искала его специально — зачем? — но взгляд последовал за мыслями и мгновенно выхватил его в толпе.

Риддл со своей свитой занял уютный альков неподалеку от столов с напитками — удобное место, и до тарелок с фужерами близко, и до профессоров. Айрис готова была поспорить, что Риддл слышит, о чем говорят в обществе Слагхорна.

За плечом Риддла со скучающим видом стоял Лестрейндж. Он буквально спал стоя, опершись спиной о стену, периодически поглядывая на слизеринцев вокруг своего… а кем ему был Риддл? Лордом?

Айрис непроизвольно задумалась, припомнив, что имя «лорд Волдеморт» Риддл присвоил себе еще на пятом курсе. Знали ли об этом его сокурсники, или они, не получив пока метки, считались неблагонадежными и доверия не заслуживали?

С Лестрейнджа взгляд Айрис перескочил на Малфоя, холеного и надменного. Сейчас его обычно застывшее в высокомерном безразличии лицо оживилось и даже разрумянилось. Он о чем-то серьезно разговаривал с Сигнусом Блэком, который держал под руку красавицу Розье.

Они все были обычными подростками, подражающими родителям и старшим знакомым, рассуждающими о политике, о будущем Британии… Куда их несло, в таком возрасте? Дай кто Айрис выбор, она без зазрения совести схватила бы метлу и пошла бы играть в квиддич. А потом бы отправилась на пикник к Черному озеру с друзьями — попросила бы Добби или ворчуна Кричера собрать корзину, домовики здорово готовили, когда хотели угодить. Купила бы сливочного пива в Хогсмиде и просто легла бы на траву. И самой большой ее проблемой были бы отношения между Роном и Гермионой, которые никак не могли перешагнуть за черту просто друзей…

От громкого хохота, прозвучавшего совсем рядом, из компании вокруг Соланж, она вздрогнула и оглянулась назад. Выход на балкон был скрыт за легкой портьерой и буквально манил к себе.

— Побег замышляешь? — совсем над ухом прозвучал голос Альфарда. Айрис дернула рукой, потянувшись за палочкой, которая была в кармане мантии, но быстро пришла в себя.

— Не пугай, — попросила она, а Альфард с нечитаемым выражением на лице проследил за ее рваным инстинктивным жестом. Долгую секунду он смотрел на так и не вытащенную палочку, а потом тряхнул головой, как бродячий пес, и широко улыбнулся.

— Хватит жаться к стенке, это кощунство. Пропустишь все веселье!

— Эмму видел? — Айрис проигнорировала слова о веселье.

— Да здесь где-то была. Может, на балкон вышла, — Альфард выпрямился и пробежал взглядом по головам присутствующих, разыскивая для Айрис Эмму. С учетом того, что Альфард возвышался над Айрис почти на полторы головы, искать потеряшку ему было определенно ловчее. — Найдется, не переживай. Давай к нам! Я не просто так тебя с Соланж знакомил.

Альфард слегка приобнял Айрис и подтолкнул ее обратно к центру компании.

— Ариста, ты играешь? — Соланж лучилась лукавством, живо напоминая о близнецах Уизли. — Cap ou ne pas cap?⁽³⁾

— Я не понимаю по-французски, — сказала Айрис и с легким недовольством обернулась на Альфарда. Тот поднял руки в жесте капитуляции: «я ни при чем и больше тебя не трогаю». Айрис с тоской взглянула на колышущиеся портьеры, за которыми скрывался балкон, и повернулась обратно к Соланж.

— Мы будем играть, — Айрис удивленно моргнула. Ни шахмат, ни плюй-камней на вечере она не видела. Не в квиддич же они тут играть собрались? Слагхорн такое бы точно не оценил. Соланж тем временем в задумчивости приложила указательный палец к смеющемуся уголку губ и наморщила лоб. — Я забыла слово… А! Пари, вызов, верно, Альфард?

— Верно, — широко ухмыльнулся он. Айрис захотелось немедленно сбежать. Только пари ей здесь не хватало! — Братец Орион тоже участвует! Он проспорил и задолжал мне желание. Вот сейчас мы повеселимся!

— Он тебе это припомнит, — меланхолично предупредил стоявший рядом Фоули. Он мельком взглянул на Айрис и спросил с необъяснимым сарказмом: — Новая жертва, да, Вилар?

— Берт! — в голосе Альфарда зазвучали совершенно незнакомые металлические нотки. — Какой кентавр тебя сегодня лягнул?

Фоули пожал плечами. Альфард покачал головой и громко крикнул через весь зал:

— Орион, дорогой мой брат!

— Нет, что бы ты ни придумал! — донеслось откуда-то из-за толпы спин.

— Сейчас посмотрим, — фыркнул Альфард и нырнул в толпу. Соланж хихикнула в кулачок и вопросительно взглянула на Айрис. Ждала ответа на свое предложение.

— Без меня, — решительно покачала головой Айрис и попыталась отступить к балкону. Ее остановила теплая ладошка Меган.

— Почему ты не хочешь сыграть? Это весело, даю слово! После ее вызова я нашла счастье и скоро выхожу замуж, — на лице Мег проступило мечтательное выражение.

— Я не хочу замуж! — Айрис попятилась, стараясь не думать, как игра на слабо могла закончится предложением руки и сердца.

Меган рассмеялась и с теплом посмотрела на Оливера Гампа. Это выражение лица было Айрис неплохо знакомо. Так порой Гермиона смотрела на Рона, задумчиво, мягко, немного снисходительно и открыто.

Гамп, поймав внимание Меган, улыбнулся в ответ и протянул ей руку, за которую та сразу взялась. Если до этого момента у Айрис еще оставались какие-то сомнения, то теперь они почти полностью исчезли.

Меган и Оливер были парой.

— А… ты замуж за?.. — Айрис неловко посмотрела на Гампа, и Меган счастливо кивнула.

— Сразу после окончания школы, — Мег стремительно наклонилась к Айрис и шепнула на ухо: — Может, зря отказываешься? Иногда нужен какой-нибудь толчок со стороны, чтобы заставить себя шагнуть навстречу судьбе.

Айрис с некоторой оторопью посмотрела на подмигнувшую Меган. Навстречу судьбе? У нее здесь была только одна судьба, и от нее надо было бежать, а не идти ей навстречу.

На другом конце зала Риддл, словно почувствовав, что Айрис думает о нем, повернулся к ней и поймал ее растерянное внимание.

— Я откажусь, — Айрис опустила голову, разрывая зрительный контакт, и плавно отступила к спасительным портьерам.

Ее уход почти никто не заметил. Только Меган покачала головой, всем видом говоря, как неправа Айрис. Соланж наколдовала забавную шляпу-цилиндр, и ребята вокруг с хохотом тянули из нее жребий, а после разбивались на пары. Меган так и осталась с Гампом, Анна Гловер отошла к Шафику, еще какая-то девица встала возле Фоули. Альфард буквально под ручку подтащил к компании младшего кузена. Орион выглядел так, словно съел целый пакет драже «Берти-Бортс» со вкусом прелой капусты, а в его глазах застыла какая-то мученическая обреченность, но он не сопротивлялся.

А следом к игре добровольно присоединились Сигнус Блэк и Друэлла Розье. Айрис даже решила, что они просто случайно оказались рядом, но когда Блэк протянул руку к шляпе-цилиндру, сомнения отпали. Сигнус усмехался уголками губ и определенно соглашался на чужую авантюру, а Друэлла Розье мягко и приветливо улыбалась, и как Айрис ни старалась, она не смогла вообразить ту же Дафну Гринграсс с такой же улыбкой. Или Блейза Забини, запросто стоящего рядом с гриффиндорцами и по-приятельски им кивающим. Про Малфоя и говорить нечего…

Айрис с интересом вновь взглянула в сторону слизеринцев. Абраксас Малфой со спокойствием буддийского монаха взирал на активность возле Соланж, ни взглядом, ни жестом не давая понять, что считает затею глупой и не достойной чистокровной персоны. Лестрейндж вообще увлеченно ощипывал виноградную кисть и не интересовался происходящем в зале. А Риддл…

Айрис сцепила пальцы в замок, когда он в очередной раз поймал ее внимание с поличным. Риддл даже выражение лица изменил, подчеркивая, что заметил интерес Айрис и теперь ждет продолжения.

Айрис с деланным безразличием отвела взгляд и вздохнула. Вздох дался с трудом, в комнате резко стало душно.

Не чувствуя собственного тела, она протянула руку, отодвинула портьеру и наконец-таки вышла на балкон. Портьера с мягким шелестом вернулась на место, отрезав спасительную темноту ночи от яркого и шумного зала.

Сентябрьский ветер тотчас ударил в лицо, остужая горящие щеки. Айрис подошла к краю балкона и опустила на перила локти. Гладь Черного озера была спокойна, и в ней отражались редкие блики небесного света. Айрис почему-то вспомнился громадный корабль Дурмстранга, мерно покачивающийся на воде и вздымающий мачты к звездам. Она так и не спросила ни у Крама, ни у Гермионы, как он перемещался под водой. Порталы или какие-то неведомые волшебные течения?

В магическом мире было столько всего интересного… Айрис, пожалуй, даже понимала стремление Риддла знать о нем как можно больше, искать информацию, в том числе запретную.

На балкон упала яркая полоска света из зала. Айрис покосилась на шагнувшую в ее сторону мужскую тень, но оборачиваться не стала. Ей не было никакого дела до того, кто решил сбежать на свежий воздух.

— Для человека, рьяно оберегающего свою личную жизнь, ты слишком много внимания уделяешь чужой, — негромко заметил знакомый голос.

Айрис с немыслимой скоростью развернулась. Риддл отпустил портьеру, позволяя ткани опасть за спиной, и балкон вновь погрузился в сумрак. Отблески света из зала причудливо легли на острые скулы его лица, придав ему хищное выражение. Айрис вся внутренне подобралась, приготовившись буквально ко всему: от пространных разговоров, где правды ни на кнат, до боевого заклятия в упор.

Несколько секунд они стояли в тишине, смотря друг на друга: она, прижавшись к перилам, он по центру балкона.

— Тебе показалось, — наконец ответила Айрис абсолютно ровным голосом. Настолько ровным, что сразу становилось понятно: спокойствие напускное.

— Неужели? — слегка усмехнулся Риддл. Он даже не стал притворяться, что верит ей.

— Я не интересуюсь чьей-либо жизнью. Просто слежу за тем, что вокруг меня происходит, — Айрис выпрямилась, слегка оттолкнувшись от перил.

— Прячась на балконе? — Риддл не позволил в голос скользнуть и капле издевки, однако широкий жест, с которым он обвел крохотное пространство, хорошо показал всю абсурдность ее заявления. — И как успехи в слежке?

Айрис захотелось его проклясть. Казалось, Риддл поставил целью вывести ее из равновесия, подловить на лжи. И Айрис была уверена, что ее предположения недалеки от истины.

— Там душно. Решила взять перерыв, — в тон Риддлу ответила она.

— Я почти поверил, — заверил он ее и шагнул к балкону. Айрис непроизвольно отодвинулась и развернулась боком: Риддл положил ладони на перила, заняв почти все пространство. — Знаешь, Суон, у тебя плохо выходит быть незаметной.

И спокойно отвернулся, словно речь шла о погоде.

А у Айрис сердце удар пропустило. Она себя выдала? Риддл о чем-то догадался?

Она ждала продолжения, но Риддл молчал. Не уходил, застыв в одной позе, но и не говорил ни о чем: ни о внимании, ни о незаметности…

Он словно ждал, когда заговорит Айрис.

Айрис взглянула на слегка колышущуюся на ветру портьеру, всерьез раздумывая молча и гордо удалиться. Развивать тему, кто сколько раз на кого посмотрел было делом пустым.

— Зачем ты солгал Слагхорну? — вырвалось из Айрис раньше, чем она успела захлопнуть рот. Риддл плавно обернулся к ней, и на его лице Айрис рассмотрела торжество.

— По личным причинам, Суон, — резковато ответил он, не отводя полного превосходства взгляда.

Айрис прикусила язык. Крыть было нечем. Она сама провела эту черту — не лезть в личное. Но Риддл бросал ей вызов, а от него вызовы она принимала всегда.

— Проект по зельеварению касается и меня, — напомнила Айрис. — Ты же уничтожил правильно сваренное зелье. Соврал преподавателю, а сам забрал фиал с противоядием.

Риддл развернулся к ней всем корпусом и оценивающе склонил голову вбок. По спине у Айрис прошел холодок то ли от ветра, то ли от нехорошего предчувствия. Захотелось укутаться в мантию и почувствовать успокаивающее тепло древка родной палочки.

— Тебе показалось, — с легкой, едва уловимой издевкой вдруг ответил Риддл, развернулся и быстрым шагом покинул балкон.

Айрис вцепилась в перила, словно они могли ее поддержать. Риддл дал понять, что не верит Айрис. Она слишком хорошо знала его, чтобы заблуждаться в мотивах его поступков. Он загонял ее в угол, ненавязчиво, но очень уверенно, зная, что рано или поздно она начнет совершать ошибки. Не справится с эмоциями, запутается во лжи, забудет о линии поведения — и выдаст себя.

Как и прочие психи, Риддл обладал звериным чутьем на многие вещи: на проблемы, на ложь, на мнение и поступки людей. Айрис закусила губу, тревожно всматриваясь в горящие за портьерой огни.

Зачем Риддл приходил? Показать ей, что он знает? Он, конечно, всегда был склонен к самолюбованию и некоторому драматизму, но не в его правилах было давать противникам фору. Значит, он приходил не демонстрировать, а узнавать.

Айрис стукнула кулаком по перилам и лишь тогда поняла, что в угол ее Риддл все же загнал — только в прямом смысле. Она так и стояла, почти прижавшись к стене, оставив свободным практически все пространство балкона.

Разозлившись на себя, Айрис приблизилась к выходу в зал и отодвинула шторку. Компания Соланж веселилась, Альфард и Орион лихо отплясывали какой-то быстрый танец под шумные аплодисменты. Слагхорн посмеивался в моржовые усы и добродушно грозил пальцем разошедшимся студентам.

Айрис сжала в кулаке невесомую ткань, вдруг отчетливо понимая, что все это — жуткий карнавал из стариков и мертвецов, что для нее все это ненастоящее. Чувство реальности происходящего прошло, оставив глухую черноту и осязаемое ощущение хода часов.

Айрис испуганно отшатнулась, в один шаг оказавшись вновь у перил балкона.

Магия времени мягко стелилась у ног, закручивала мир вокруг, размывала границы эпох, и Айрис в панике закрыла глаза, стараясь успокоиться. Еще рано, еще два часа до ее возвращения в девяностые. Почему, какого драккла?..

Но пропасть под ногами распахнулась, и в следующее мгновение Айрис упала на облезлый ковер в гостиной Блэков.

— Айрис! — перед глазами мелькнула пышная копна волос Гермионы, и через миг Айрис стиснули в удушающих объятиях. — Как ты?

— Ты теперь в таком виде спишь? — хихикнул Рон где-то на заднем плане.

Айрис отстранилась и выдохнула. Длинное платье сберегло колени, не дав стесать их о жесткий ворс ковра, но коленные чашечки все равно болели от неожиданного удара. Ухватив Гермиону за локоть, Айрис поднялась на ноги и сдула с лица лезшие в глаза пряди волос.

Гостиная Блэков тонула в пыли и сумраке — разительный контраст с огнями сверкающего зала. Она словно напоминала о том, что стало с тем блистательным миром, из которого пришла Айрис.

— Меня раньше времени выкинуло, — выдохнула Айрис, уняв тошноту и головокружение.

— Намного? — забеспокоилась Гермиона. — Я читала, что такое возможно лишь при сильном потрясении или опасности для жизни, или…

— Гермиона, дай ей хоть слово вставить, — Рон подошел ближе, запихнув руки в карманы джинсов.

— Все нормально. Часа на два. Прямо с вечеринки Слагхорна.

— Тебя видели? — ахнула Гермиона, а Рон присвистнул:

— Здорово ты там хоркруксы ищешь.

— С радостью поменяюсь! — огрызнулась Айрис, чувствуя едкое раздражение. Кто о чем, а Рон все о популярности. — Не видели, я была на балконе. Одна.

Мысли наконец встали на место, собрались воедино, и ворох насущных проблем потеснил потрясение от негаданного возвращения.

— Гермиона! — Айрис ухватила ее за запястья и в панике уставилась в глаза. — Мне нужна твоя помощь!

 

За стенами медленно заканчивался день, солнечный, жаркий, августовский. На площади, прямо на солнцепеке стояли два соглядатая, даже не догадавшиеся сменить черные мантии на маггловскую одежду. Масок не было, но Айрис и без них знала, что это Пожиратели. Они изнывали от духоты, но не сводили взгляда со стыка между 11 и 13 домами.

Айрис задернула тяжелую портьеру и чихнула: из штор вывели докси, но не пыль. Глаза закрывались. Но вместо того, чтобы спать, Айрис забралась с ногами в кресло и уселась в нем по-турецки. Синее вечернее платье висело на вешалке в комнате Сириуса, замененное на старую футболку Дадли и шорты.

— Хозяйке Айрис нужно беречь себя, — заворчал Кричер, пихая ей в руки огромную кружку с какао. — У хозяйки тяжелая миссия, ей нужно спать.

— Спасибо, Кричер. Вечером обязательно. Гермиона, нашла что-нибудь?

Они все вместе сидели в библиотеке. Гермиона привычно рылась в книгах, Рон бродил рядом меж стеллажей с потерянным видом, а Айрис боролась со сном и мрачными мыслями.

— Нет, ничего, — Гермиона нахмурилась с каким-то отчаянием. — Но ведь быть такого не может, чтобы ни одного упоминания не было!

Айрис стянула с переносицы родные очки и устало потерла глаза. Кружка с какао, зажатая между икрами ног, опасно качнулась.

— Может, это намек, что Айрис справится и без нашей помощи? — предположил Рон. Он откровенно маялся, не зная, чем себя занять.

Айрис вспомнила Риддла и его странные действия и поняла, что просто не представляет, как справляться самой.

— Чушь, — вдруг сказала Гермиона и отпихнула от себя очередной талмуд. — Я никогда не поверю в то, что Айрис первая волшебница в мире, у кого зелье сменило свойства. Если это связано с магией времени, то об этом должны быть упоминания… ну, хотя бы в дневнике предков Айрис.

— Но их нет? — уточнила Айрис, надевая обратно очки. Мир вернул четкость, но легче не стало.

— Ни слова. «Вестник зельеварения» сорок четвертого года тоже молчит. И сорок пятого, кстати. Из чего мы можем сделать вывод, что открытия либо не было, либо о результатах нужно было умолчать.

— И что теперь? — Рон почесал в затылке и присел на подлокотник кресла Гермионы. Айрис виновато уткнулась в кружку с какао. Мало было им проблем с поиском хоркруксов, подготовкой к проникновению в Министерство, так теперь еще и это…

— Я вижу только один вариант: провести эксперименты и опередить… Риддла, — на фамилии Волдеморта Гермиона слегка запнулась, больше с непривычки, чем по другой причине.

— У тебя получится, — твердо ответила Айрис. Она не сомневалась: если кому по силам соперничать с Риддлом, то только умнице Гермионе.

— Спасибо, Айрис. Еще нужно последовать совету профессора Дамблдора и попробовать проверить, не меняет ли со временем противоядие Лафарж свои свойства. Но для этого нужно его сварить, а мы не знаем, получится ли оно у меня или у Рона. Нам нужны ингредиенты и рецепт…

— Я его наизусть знаю, — мрачно ответила Айрис и поймала скептический взгляд Гермионы. Да, верно, во времена учебы в Хогвартсе Айрис отличалась редкой забывчивостью на все рецепты, но… — Гермиона, поверь, этот рецепт я и через десять лет не забуду.

— Ну, хорошо. Пиши рецепт и иди отдыхать, а мы с Роном попробуем достать все ингредиенты и сварить зелье.

Айрис вылезла из объятий кресла, пристроила кружку на краю стола — рядом тут же материализовался Кричер, переживающий за сохранность старых книг, — и пододвинула к себе пергамент с чернилами. Спать она не собиралась: была еще пара дел, которые требовали решения, и такой роскоши, как сон, она позволить себе пока не могла.

— Я вот что подумала, — когда рецепт был написан, Айрис отдала лист Гермионе, а сама присела на край столешницы. — Сколько я ни смотрела, все источники сходятся во мнении, что диадема Рейвенкло пропала еще при жизни самой Рейвенкло. Может, побывать в прошлом в те годы? Ну, когда Хогвартс был основан…

— Айрис, ради Мерлина! Я смирилась с тем, что ты не стала читать «Историю Хогвартса», но дневник tempus viator можно было прочесть? — Гермиона скрестила руки на груди и сердито уставилась на Айрис. — Когда был основан Хогвартс?

— Ээээ…

— Более тысячи лет назад. А максимальное время, которое можно отмотать назад с помощью хронографа — пять веков! Это же в правилах использования хронографа написано было!

— Не читала.

— Я уже поняла. В общем, нет, Айрис, ты не попадешь в те годы при всем желании.

— А жаль, план был хорош, — заметил Рон. — Можно было бы найти диадему в прошлом, а потом просто отследить ее путь сквозь века.

— Невозможно, — отрезала Гермиона, и Рон с Айрис синхронно вздохнули.

— Тогда мне надо в Хогвартс сейчас, — созналась Айрис. — Я схожу под мантией-невидимкой, поговорю с Серой Дамой как Айрис Поттер…

— Невозможно, — повторила Гермиона, смотря на Айрис с усталой жалостью, словно говорила «ну что взять со скорбного умом».

— А теперь почему? — Айрис почувствовала, что начинает злиться. — Если Серая Дама откажет мне, как национальной героине, в борьбе…

— Да это здесь при чем? Хогвартс не просто так летом закрывается! Преподаватели и директор обновляют охранные щиты вокруг него, поэтому вход и выход в школу почти до самого сентября заблокированы. Ты туда никак не попадешь, и даже тайные ходы тебе не помогут.

— А преподаватели как туда попадают? Или они там как узники в Азкабане?

— Камины. Предлагаешь проникнуть в дом к профессору МакГонагалл, чтобы оттуда попасть в школу?

— Если это нужно, чтобы быстрее остановить Волдеморта, — да!

— И как ты себе это представляешь? Она сейчас возглавляет Орден Феникса, и об этом знают все Пожиратели. Даже за домом Сириуса следят. Думаешь, профессор МакГонагалл свободно передвигается? Да она под постоянным наблюдением!

— И что ты предлагаешь? Сидеть и ничего не делать? — взбесилась Айрис, вскочив на ноги. — До сентября еще две недели!

— Ничего не делать? — разъяренной кошкой зашипела Гермиона, и Рон, молча следивший за спором, отпрянул и отошел к стеллажам. — По-твоему, мы ничего не делаем? А на мой взгляд, нам уже спать некогда!

Они так и стояли друг напротив друга, разделенный столом, и зло сверкали глазами.

— Извини, — Айрис сдулась как воздушный шарик, поняв, что перегнула палку. У Гермионы под глазами уже залегли тени, она и Рон дневала и ночевала над планом проникновения в Министерство. Теперь на ее плечи легло «вино Лафарж».

— Айрис, я не могу представить, как тебе тяжело одной в прошлом. Но прошу, потерпи. Нам нельзя сейчас светиться, иначе от легенды, что Рон лежит больной дома, а я уехала с родителями из Англии, ничего не останется. И тем более, мы не имеем право подставлять профессоров. Им сейчас очень важно остаться в школе, иначе кто будет защищать детей? Ты же видела новости в «Пророке», Министерство Кэрроу назначило в преподавательский штат.

Айрис скривилась. Снейп в директорах ее потряс гораздо сильнее. Настолько, что она была готова проникнуть в школу и под мантией-невидимкой проклясть его в спину, просто наплевав на все понятия о чести и справедливости. Останавливало только одно: Снейп был злом привычным, а случись с ним что, еще неизвестно, кого Волдеморт посадит в кресло директора. Может, Беллатрикс Лестрейндж, и тогда половина студентов составит компанию родителям Невилла в Мунго.

— Хорошо, ждем сентября, — выдохнула Айрис в итоге и забрала у Кричера кружку с недопитым какао. — Я в комнату к себе. Кричер, разбудишь меня, когда Гермиона и Рон начнут варить зелье.

Нетвердой походкой она вышла из библиотеки и привалилась плечом к ближайшей стене на лестничной клетке. Прошло уже более пяти часов, как она вернулась из прошлого. Сколько было времени там, когда сработала магия tempus viator? Часов девять вечера?

Айрис коснулась холодных обоев разгоряченным лбом. Ее организм требовал отдыха. Всю неделю, что она провела в сороковых, она прожила в постоянном напряжении, которое сейчас наконец схлынуло, оставив после себя странную пустоту, растерянность и озноб.

— Хозяйка Айрис сильная волшебница, но ей нужен отдых, — заворчала темнота на лестнице скрипучим голосом Кричера. — Хозяйка должна сохранить силу для великих дел.

— Великих… — невесело усмехнулась в стену Айрис. — Скажешь тоже…

Айрис запнулась, развернулась и с подозрением уставилась на прячущегося в тени домовика.

— Ты с чего меня нахваливать начал?

Кошмарный характер Кричера мало изменился даже после того, как всплыла правда о смерти Регулуса. Конечно, домовик признал Айрис за хозяйку, вспомнил, что Рон чистокровный, и даже стал лояльнее относиться к Гермионе. Но восторженного внимания, которым Айрис постоянно одаривал Добби, Кричер не расточал. Не отвешивал комплименты, не вел себя подобострастно и вообще всячески подчеркивал, что он не нянька взрослым магам.

Айрис попыталась припомнить, когда поведение Кричера неуловимо изменилось. Кричер ведь продолжал делать то же, что и всегда, но при этом его отношение к Айрис стало более… опекающим?

— Кричер, я приказываю ответить правду. Ты пересекался со мной в прошлом в любом моем обличии? — от волнения засосало под ложечкой, а ладони вспотели.

Кричер тяжко вздохнул и опустил длинные уши.

— Да, хозяйка Айрис.

— Почему молчал? При каких обстоятельствах мы встретились? — Айрис дернулась к домовику и присела перед ним на корточки. Тот замотал головой, вызывая в ней глухое раздражение. — Кричер, это может быть очень важно! Кто бы ни отдал тебе приказ молчать…

— Это вы приказали молчать.

Айрис осеклась.

— Я? Я в прошлом не была твоей хозяйкой, Кричер. Я не могла…

— Это были вы, — упрямо повторил Кричер. — Вы рассказали, что в будущем я встречусь с вами, но не узнаю вас сразу. И вы велели молчать о нашей встрече.

— Кричер, этот приказ не может быть действителен, — Айрис растерянно моргнула. — Наша же связь не могла перейти в прошлое, это противоречит любой логике…

— Вы не были моей хозяйкой тогда, — важно кивнул Кричер, подтверждая слова Айрис. — Но ваш приказ был повторен моим хозяином.

— Кем? Альфардом?

— Мне было велено молчать.

Да чтоб тебя!

Айрис едва подавила желание выругаться и стукнуть ни в чем не повинную стенку кулаком.

Планировалось, что она отправилась в прошлое на несколько недель. Так когда она успела познакомиться там с домовиком Блэков? И почему, во имя Мерлина, ей из настоящего нельзя было знать эту информацию?

— Хозяйке Айрис нужно идти спать.

— Не нуди, я думаю.

— Вам требуются силы. Вам предстоит великое дело…

— Надеюсь, это великое дело касается победы над Волдемортом, — пробормотала Айрис сама себе, но Кричер ее услышал.

— Мне велено молчать.

— Вот заладил.

Легкое чувство вины кольнуло изнутри. Кричер не был виноват, что честно исполнял отданный ему когда-то приказ. Что мог, он ей сказал: не узнал ее сразу.

Гораздо сильнее Айрис злилась на себя. Она ярилась на Дамблдора за его интриги и недосказанности, но в итоге вела себя не лучше. И по отношению к кому? К самой себе!

Айрис попыталась представить, в каком случае запретила бы себе что-либо говорить, и ответ ей совершенно не понравился.

Если бы она была против. Противиться она могла чему угодно: информации, событиям, идеям, позиции. Главный критерий был один. Если бы Кричер сообщил все Айрис сейчас, временную петлю она бы не замкнула.

Айрис упала на кровать Сириуса и, повернув голову, расфокусированно уставилась на полуголую девицу на мотоцикле. Что же такое она могла сотворить, что запретила самой себе рассказывать?

Ей казалось, она не заснет, но глаза закрылись сами собой, и рой мыслей в голове утих. Чтобы попасть в воспоминания, о которых хотелось забыть.

От них Айрис и проснулась в итоге. Дернулась, скатилась с матраца на пол, где и осталась, тяжело дыша и стараясь унять бешеный бег сердца.

Спальня тонула в полумраке, разбавляемом редкими лучами света: то ли поздний вечер, когда солнце уже скрылось за горизонтом, то ли раннее утро, предрассветный час.

Лежа на спине, закинув одну ногу на кровать, упираясь пяткой в столбик, раскинув руки как на кресте, она смотрела на тени на выбеленном потолке и пыталась не думать. Просто не думать, что память оказалась слишком острой и что Гермионе Локхарт вряд ли снится.

Айрис сложила запястья на груди и перевела взгляд с теней на паутину в углу. Та свисала уже ошметками, но Кричер не спешил убирать эту комнату, а у самой Айрис просто не доходили до уборки руки.

Черный дневник-хоркрукс, шестнадцатилетний Том Риддл, воспитанный, вежливый и обходительный, красивый и ответственный… А ведь Айрис вместе с Роном закатывала глаза и гадала, как можно не разглядеть в Локхарте обманщика.

Айрис горько рассмеялась. Больше четырех лет прошло, она была уверена, что тот день к ней больше никогда не вернется. Но стоило ей попасть в прошлое, как он вернулся — во снах.

Она вновь видела Джинни на ледяных плитах Тайной комнаты и Риддла, плавно выходящего из тени статуи Слизерина. Вновь видела себя, тощего двенадцатилетнего подростка, только недавно превратившегося из девочки в девушку. И ей больше всего хотелось стереть с лица мелкой себя это глупое выражение радости и надежды, появлявшееся каждый раз при виде Риддла.

Но во сне ничего не менялось, и Айрис не могла вмешаться в происходящее, изменить, что произошло.

Она всегда утешала себя тем, что глупое, неуместное выражение исчезло само вместе со всеми иллюзиями в миг, когда «Том Марволо Риддл» превратилось в «Я Лорд Волдеморт».

Так почему — почему, во имя всего святого! — она снова и снова попадает в Тайную комнату и смотрит на Риддла с тем самым выражением на лице?

Айрис с силой ударила кулаками по полу и стукнула по нему затылком. Из глаз от боли брызнули слезы, мгновенно высохшие.

— Хозяйка Айрис уже встала? — проскрипел где-то у ног Кричер. Занятая самоистязаниями, Айрис даже не услышала хлопка аппарации и вздрогнула всем телом от старческого, надтреснутого голоса домовика.

— Как видишь, — глухо ответила она, нащупала очки на прикроватной тумбочке и водрузила их на нос.

— Друзья хозяйки ждут ее внизу. Кричер приготовил ужин.

— Значит, сейчас вечер, — пробормотала Айрис и села на полу с потерянным видом. Комната Сириуса показалась чем-то нереальным, в то время как сон и Риддл-студент — самым настоящим из возможного. Айрис потрясла головой и помассировала пальцами виски. Интересно, сколько времени уйдет на то, чтобы сойти с ума и перестать различать эпохи?

Рон и Гермиона обнаружились на кухне. Чуть поодаль от обеденного стола, аккурат возле каморки Кричера, стояли котлы, в которых булькало зелье. Айрис поправила очки на носу и пригляделась. В котлах плескалось «вино Лафарж». Яд и противоядие.

— Нам повезло, — довольно улыбнулась Гермиона и зарылась в записи с головой. Рон пожал плечами и продолжил накрывать на стол. Айрис привалилась к косяку двери и вдруг подумала: если Рон и Гермиона однажды станут семьей, их будни так и будут выглядеть. Рон будет присматривать за детьми, кормить их, гулять с ними, а Гермиона — заниматься работой, продвигать свои проекты.

Интересно, доживет ли сама Айрис до этого момента, увидит ли его? А если увидит, где она будет и с кем? Она так привыкла, что их трое, и только сейчас, глядя на тихую идиллию, отчетливо поняла: она лишняя. Они друзья, но Рон и Гермиона способны стать друг для друга еще важнее и ближе, а Айрис останется в одиночестве. У нее будет другой дом, другая жизнь, другая дорога. Уже не вернутся те дни, когда они жили вместе — в башне Гриффиндора или в доме на Гриммо.

При мысли о таком будущем Айрис обуяла тоска. Сейчас они еще были вместе, их держали общие цели, общая война. Но Айрис уже уходила от них — все дальше и дальше. Ее уводило пророчество, магия времени, выбор Волдеморта.

— Ты садись, чего застыла? — Рон потер веснушчатый нос и осел рядом с Гермионой. Айрис подошла к ним, стараясь беззаботно улыбнуться: у ребят и без ее депрессивных видений будущего хватало нервотрепки.

— Нужно выбрать год и место, — Гермиона посмотрела на Айрис, а затем указала на котел с противоядием. — Попробуем исключить или подтвердить гипотезу профессора Дамблдора. Нужно только вычислить, на сколько веков назад тебе отправляться.

— А что будем делать, если гипотеза не подтвердится? — с интересом спросил Рон. Айрис молча кивнула: ее это тоже интересовало.

— Мне нужно тоже сварить зелье, — заявила она. Ведь зачем-то Риддлу потребовалось ее противоядие. Айрис ожидала, что Гермиона будет спорить, но та только согласно кивнула.

— Да, я об этом уже подумала. Ты как, выспалась?

Айрис прислушалась к своему организму.

— В целом — да. Досплю в прошлом, я в ночь же вернусь.

— Хорошо, — Гермиона облегченно выдохнула и отодвинула записи. — Тогда давайте ужинать, а после ужина ты, Айрис, сваришь противоядие Лафарж.

Но ужина не вышло — во всяком случае, в нормальном смысле слова. Они только расселись и взялись за приборы, как Кричер недовольно произнес:

— У хозяйки Айрис гости.

Айрис выронила приборы и потянулась к карману шорт за палочкой. Нервы натянулись до предела. Рядом в схожих позах застыли Рон и Гермиона. Каждый из них надеялся увидеть кого-то из Ордена, но также каждый понимал, что в этот дом был вхож Снейп.

Из коридора донесся замогильный голос призрачного Муди: «Северус Снейп?», а следом — вопли матушки Сириуса:

— Мерзость, запятнавшая честь моего дома! Убирайтесь вон!

Айрис осторожно приоткрыла дверь кухни и выглянула наружу. В коридоре стоял Ремус Люпин.

— Вы? — напряглась Айрис и наставила палочку точно ему на грудь. — Доказательства?

— Полторы недели назад ты выставила меня вон со словами «я никогда не поверила бы, что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус», — Люпин покаянно вздохнул и опустил голову.

Айрис перевела кончик палочки с его груди на портрет Вальбурги и едва уловимым движением сдвинула портьеры. Вопли прекратилась, и в коридоре воцарилась тишина.

— Верно, — без улыбки согласилась Айрис, не испытывая никаких угрызений совести. — И мне казалось, мы с вами все прояснили еще тогда. Ваше место с ребенком и женой, а не со мной.

— Я знаю… да. Прости, Айрис, ты была права, я просто трус.

Айрис смягчилась и опустила палочку. Они расстались с Люпином очень некрасиво. Айрис, взбешенная его идеей бросить беременную Тонкс и присоединиться к поискам хоркруксов, наговорила много всего лишнего, неприятного, обидного. Она не жалела — все сказанное было резкой, грубой правдой. Но к Люпину она всегда слишком хорошо относилась, чтобы злиться на него по-настоящему.

— Вы ведь вернулись к Тонкс? — уточнила Айрис с внезапно вспыхнувшим подозрением.

— Вернулся, — слабо улыбнулся Люпин. — И никуда не уйду. Я к вам по другому поводу.

Айрис почувствовала, как с сердца точно камень сняли. Она посторонилась, впуская Люпина на кухню.

— Здравствуйте, профессор! — обрадованно поприветствовала его Гермиона. Она выглядела так, словно готова была расплакаться от облегчения.

Рон же молча пожал ему руку.

— Простите, я не совсем вовремя, — Люпин заметил остывающий на столе ужин и словно бы смутился.

— Присоединитесь? — Гермиона сделала приглашающий жест, но Люпин отрицательно покачал головой и просто оседлал ближайший стул.

— Я к вам с вопросами.

Айрис переглянулась с Роном и Гермионой и перевела напряженный взгляд на Люпина.

— Вы знаете, кто такая Ариста Суон?

Айрис ухватилась за столешницу и закаменела.

— Нет, профессор, — звонко ответила Гермиона. Слишком звонко, как обычно отвечала, когда врала — тонким, высоким, немного дрожащим голосом.

— Ремус, — поправил ее Люпин. — Я уже давно не ваш профессор… Вы точно никогда не слышали об этой девушке? По последним сведениям, которые получил Орден, она ваша ровесница.

— Не-а. А кто она такая? — включился в игру Рон, пока Айрис пыталась восстановить свое самообладание. Мерлин, как ей повезло с друзьями!

— Да чтоб мы знали, — помрачнел Люпин. — Ее ищет Волдеморт.

Айрис нащупала за спиной стул и села на него, чувствуя, как слабеют ноги.

— Недавно Пожиратели чуть не в полном составе объявились в Гринготтсе, допрашивали гоблинов. Билл — твой брат, Рон, — сказал, что расспрашивали о сейфе, который был открыт на имя Аристы Суон, о его содержимом и девушке, которая его посещала.

— И что ответили гоблины? — с хрипотцой спросила Айрис.

— Как обычно, — усмехнулся Люпин. — Они не лезут в дела волшебников, содержимое сейфа было сокрыто от их глаз, просто предмет размером с ящик, а девушку они вообще первый и последний раз в жизни видели.

Айрис поймала многозначительный взгляд Гермионы и чуть нервно прикусила губу. Выходит, не зря она от гоблинов пыталась спрятать хронограф. Может, обойдется?

— В итоге Пожиратели просто уволокли нескольких гоблинов с собой, в том числе того, кто сопровождал эту Аристу Суон к сейфу. Больше их никто не видел… Ребята, я понимаю, что у вас есть свои тайны, вы их оберегаете, но речь все же идет о важных вещах. Вы точно никогда не слышали об Аристе Суон?

— Нет, прости, — как можно тверже ответила Айрис.

— Плохо, — Люпин уставился куда-то на плинтус с видом человека, у которого рухнула последняя надежда. — Мы, признаться, рассчитывали, что хоть вам будет что-то известно. Гораций нас совсем в ступор ввел.

— Профессор Слагхорн? — выдохнувшая с облегчением Айрис вновь вся собралась. Она о нем совсем забыла! А ведь он был одним из немногих, кто мог поведать об Аристе!

— Да, он рассказал, что в год перед падением Гриндевальда у него была такая студентка. Училась у него несколько месяцев.

— Несколько месяцев?! — непроизвольно вырвалось у Айрис. По счастью, Люпин принял ее удивление на другой счет.

— Мы тоже удивились, но Гораций сказал, она была с домашнего обучения. Перевелась на последний год, но даже на нем не доучилась.

— А… что с ней стало? — Айрис проигнорировала предостерегающие гримасы Гермионы.

— Умерла. Точнее, Гораций говорил, ее убили.

— Ой, — Гермиона прижала ладони к губам и в ужасе посмотрела на Айрис. Рон побледнел так, что веснушки отчетливо проступили на лице.

— Но мы просто не понимаем, какое отношение та девушка может иметь к поискам Волдеморта. По словам Слагхорна, молодой Волдеморт общался с Аристой Суон, но речь идет о событиях пятидесятилетней давности.

«Он знает», — набатом прозвучало в голове Айрис. Ее даже не волновала собственная мнимая смерть — в конце концов, в прошлом как-то должны были объяснить ее исчезновение. Но то, что Волдеморт упорно ее ищет, и ищет семнадцатилетнюю девушку, а не пожилую мадам возраста МакГонагалл, точно указывало на то, что он знал: Ариста Суон — маг времени.

И какого драккла пара недель превратилась в несколько месяцев? Каким образом?

— Если вы что-нибудь узнаете об этой девушке, сообщите Ордену, хорошо? — попросил Люпин и поднялся со стула. — Это может быть важно, а девушке наверняка угрожает опасность.

Айрис смутно помнила, как прощалась с Люпином, затыкала вновь разошедшийся портрет, давала какие-то обещания. Пришла в себя она только на кухне, когда Гермиона непримиримо заявила:

— Это еще ни о чем не говорит. Тебе не обязательно нужно умирать, чтобы замкнуть петлю. Я уверена, что это просто попытка объяснить твое исчезновение.

— Зато ты можешь расслабиться, — преувеличенно бодро заметил Рон. — Волдеморт переключился с тебя на Аристу.

— Кхм… Рон, технически, Ариста и есть Айрис, так что легче ей не стало…

— Волдеморт знает, — упавшим голосом озвучила свои мысли Айрис.

— Да нет же, Айрис. Если бы знал, он бы искал тебя. Я имею в виду, тебя настоящую, не используя вымышленное имя…

— Он знает, что я маг времени, — перебила Гермиону Айрис и вцепилась пальцами в волосы. — Несколько месяцев в прошлом… я себя выдала.

— Не обязательно, — не согласился Рон. — Он тебя может искать по другой причине.

— Это какой же? — вскинулась Айрис, и Рон пожал плечами, мол, мало ли. — Рон, мы говорим о Риддле!

— И что? С каких пор ты считаешь его самым умным?

Айрис даже опешила и выпрямилась на стуле. Рон и Гермиона смотрели на нее с самыми серьезными выражениями на лицах.

— Потому что он действительно умен, а я стараюсь не бегать от правды. Никому не станет лучше, если я начну его недооценивать, — Айрис понурила голову и обреченно ею покачала. — Несколько месяцев… я не выдержу.

— Несколько — это минимум два. Мы планировали, что ты справишься быстрее, — констатировала очевидное Гермиона и тоже села за стол. — Но если так вышло, значит, была причина задержки.

— Поттеров нет в Англии, — ответила Айрис. — Они написали, что вернутся только к Рождеству.

— Это не причина, — уверенно заявила Гермиона. — Ты можешь прямо сейчас переставить стрелки на хронографе и отправиться к ним в Рождество.

Айрис на миг замерла, а затем захотела побиться лбом о столешницу. Почему ей эта мысль раньше в голову не пришла?

— Что такое? Судя по твоему лицу, ты уже успела где-то влезть в неприятности.

— Я им ответила, — призналась Айрис. — Попросила вернуться раньше. Теперь я обязана ждать там, иначе сова с их ответом меня не найдет.

— Ну, это не так страшно. И не займет много времени, несколько недель от силы, — прошамкал Рон, вгрызаясь в картошку. Айрис посмотрела на свою тарелку и поняла, что сегодня останется без ужина. Ей просто кусок в горло не лез после всех новостей.

— Я не знаю, как забрать у Риддла кольцо Гонтов, — продолжила она, чувствуя острую необходимость наконец выговориться. — Им было запечатано мое письмо. Риддл носит его на пальце, я просто не представляю, как…

— Это то кольцо, которое было хоркруксом? Ну, которое еще Дамблдор в том году носил? — Рон с чудовищным усилием проглотил все, что набил в рот, и уставился на Айрис. — Оно же есть в этом времени. Возьми и запечатай здесь.

— Я думала об этом. Не выйдет. На кольце трещина. А достать его до того, как его нашел Дамблдор, тоже не выйдет.

— Ну да, — Рон покосился на задумчивую Гермиону. — Если уж проклятие самого Дамблдора убило, нам точно нечего туда соваться. Может, ты просто оглушишь Риддла?

Айрис едва не рассмеялась истерически.

— Есть способ проще, — моргнула Гермиона, прервав свои размышления. — Чары дубликата. Айрис может сделать с кольца копию, этого будет достаточно.

— Есть и такие чары? — непроизвольно вырвалось у Айрис. — Они сложные?

— Нет, — Гермиона снисходительно улыбнулась. — Gemino.

Гермиона направила свою палочку на пустую чашку, и через миг рядом с той появилась ее точная копия: белый фарфор, крупный красный горох рисунка, золотистая каемка по краю, скол на ободке и ручке.

— Ого, — восхитилась Айрис. — Спасибо, Гермиона!

— Айрис, — Гермиона опустила руки и внимательно посмотрела ей в глаза. — Ни письмо, ни кольцо не являются твоей целью, не забывай. Они следствие твоего пребывания в прошлом, а не причина. На них нельзя ориентироваться. Ты не можешь сейчас написать свое письмо и запечатать его не потому, что ты не знаешь, как подобраться к Риддлу. Причина в другом. И когда твое пребывание в прошлом закончится и появится возможность замкнуть петлю, именно тогда и появится возможность написать и запечатать письмо. Она сама собой возникнет, тебе не нужно думать, как это произойдет. Понимаешь, о чем я? Письмо — это как символ. Знак, что все закончено. Просто не думай сейчас об этом.

— Гермиона права, — кивнул Рон. — И вообще, ты сумела оставить с носом Волдеморта из нашего времени! С его молодой версией ты справишься тем более.

— Спасибо, ребята, — слабо улыбнулась Айрис. Глядя на друзей, она отчетливо поняла, что да, она справится. Каких бы жертв от нее не потребовалось бы.

 

Рассвет Айрис встретила в гостиной среди котлов и книг. Тяжелые шторы были неплотно задернуты, и в просвет сочился сизый сумрак раннего утра. Чадили керосиновые лампы, в которых почти полностью выгорел керосин, — нужно было напомнить Кричеру, чтобы подлил топлива в светильники.

Вымотавшаяся Гермиона тихо спала на диване, заботливо укрытая пледом. Она просидела над книгами почти до самого утра, пытаясь опередить время и успеть найти ответ на вопрос Айрис до того, как та вернется в прошлое. На столе остался лежать пергамент, весь исписанный мелким убористым почерком Гермионы — она выписывала все способы, которыми можно было поменять свойства зелья.

И перемена свойств с течением времени было самым логичным и подходящим в их случае. Да, Гермиона нашла такие рецепты и такие эксперименты. Не с зельем Лафарж, однако факт, что подобное было возможно, уже вселял в Айрис тревогу.

Не из-за этого ли Риддл догадается, что Ариста Суон на самом деле путешественница во времени?

Рядом, попивая крепкий сладкий чай из огромной кружки, собирался Рон. Сегодня была его очередь дежурить у входа в Министерство под мантией-невидимкой и вычислять тех, кто приходит на работу в одно и то же время и в одиночестве.

Айрис кольнуло чувство вины: ребята не высыпались и постепенно становились все бледнее и раздраженнее. С момента, как стало ясно, что Айрис придется жить большую часть своего времени в прошлом, ребята решили отстранить ее от дежурств возле Министерства. Вдвоем же Рону и Гермионе было тяжеловато.

— Стоят? — спросил Рон и сделал последний гигантский глоток. Пустую кружку он поставил на стол, откуда она тут же исчезла: Кричер тоже не спал.

Айрис подошла к окну, на ходу разминая затекшую от долгого сидения поясницу, и отодвинула штору. Соглядатаи были на месте, таращились в простенок между двумя домами.

— Стоят.

— Вот ведь работенка, — хохотнул Рон и снял со спинки кресла мантию-невидимку. — Ушел.

На пороге он оглушительно зевнул и укутался в мантию, а затем, невидимый, покинул дом. Айрис тоже не удержалась от зевка. В сон клонило довольно сильно: за ночь она не прилегла ни разу.

Рядом с пергаментами на столе стоял флакон с зельем Айрис. Бордовое еще вечером, сейчас оно по цвету напоминало янтарь с красноватым оттенком. Айрис взглянула на настенные часы и занесла в подготовленную таблицу результат изменений. Гермиона и сама не могла внятно объяснить, зачем ей были нужны эти сведения, но считала, что важной может оказаться любая мелочь.

Часы негромко тикнули и показали ровно шесть утра. Айрис неспешно прошлась по гостиной, пытаясь придумать себе занятие, и ее взгляд упал на оставленное в прочном фиале противоядие Гермионы.

Планировалось, что Айрис отправится в прошлое днем, когда и Рон, и Гермиона будут дома. Но какие могли быть сложности в том, чтобы спрятать зелье? Айрис все равно во времени путешествовала одна.

Замерев посреди гостиной, Айрис сосредоточенно пыталась решить, что ей нужно для этого путешествия. Она собиралась отмотать назад двести лет — это конец восемнадцатого века. В чем ходили женщины в те времена?

— Кричер, — шепотом позвала домовика Айрис. Тот мгновенно появился рядом. — А среди хла… вещей, которые хранились в спальнях дома, не было такого платья, чтобы оно было похоже на то, что носили в далеком прошлом? Длинное там, с корсетом?

— Старые платья хозяюшки Вальбурги и госпожи Беллатрикс, — кивнул Кричер. — Но прошлый хозяин Сириус, позор рода, велел все выкинуть.

— А ты ничего не сохранил? — саркастично скривилась Айрис, вспомнив священные брюки Ориона Блэка.

Кричер замялся. Было видно, что с одной стороны ему не хотелось признаваться, что он ослушался приказа, с другой — расставаться с сохраненными вещами.

— Я все верну, — пообещала Айрис, поняв причину заминки.

— Есть платье, — вздохнул Кричер.

— Неси!

Платье напоминало парадную мантию Рона — бордовое, все в рюшах, — то есть, было ужасно. Зато оно было длинным и с корсетом. И слишком глубоким вырезом, что выяснилось, когда Айрис его надела.

Она подозревала, что все равно выглядит не так, как надо, но такой наряд подходил восемнадцатому веку куда больше, чем бывшая футболка Дадли и шорты, обрезанные из протершихся на коленях джинсов.

Старая мантия в закромах Кричера тоже нашлась. Айрис представляла, насколько нелепо выглядит, хотя домовик помог подогнать одежду по размеру.

Прятать флакон с противоядием еще вчера было решено в Хогсмиде. Эта деревенька существовала не одно столетие и за прошедшие года почти не изменилась. Айрис даже знала, где именно в Хогсмиде она сделает захоронку.

1797 год встретил Айрис промозглым туманным утром. Айрис с размаха плюхнулась в лужу, промокла до колен и выругалась.

Из белой мглы выглядывали дома — некоторые знакомые, почти не изменившиеся, некоторые совсем не знакомые. Были дома, которые не сохранились до родного времени Айрис, но расположение улиц все равно оставалось прежним.

Где-то залаяла собака, совсем рядом замычала корова. В тумане Айрис не видела почти ничего, поэтому вздрагивала от неожиданных звуков и сильно стискивала палочку.

Она стояла на самой окраине Хогсмида. На другой стороне, вдали, должен был возвышаться Хогвартс, но сейчас его полностью скрывал туман. Айрис поежилась — утро по ощущениям было совсем не летним — и аппарировала к небольшой пещере над Черным озером, где в свое время прятался в облике Бродяги Сириус. Именно там, вырыв ямку за тяжелым валуном, Айрис и устроила тайник. Она надеялась, что за два века зелье здесь никто не найдет.

Никаких чар вешать Айрис не стала, чтобы не привлекать к тайнику внимания. И даже постаралась уничтожить все следы собственного пребывания в пещере.

У нее было всего пятнадцать минут, чтобы все успеть. Именно на такой промежуток времени Айрис отправилась в прошлое в восемнадцатый век.

И она успела. Открыв глаза в гостиной Блэков, Айрис широко улыбнулась Кричеру и тут же виновато развела руками: на облезлый ковер натекла целая лужа грязи.

— Ладно, теперь второй этап плана.

И вот здесь возникли первые проблемы. У Айрис не было мантии-невидимки: под ней в Министерство ушел Рон. То есть, Айрис просто не могла незамеченной выйти из дома на площади Гриммо, а аппарировать можно было только на улице.

— Кричер, мне нужно незаметно покинуть дом. Тут есть что-то вроде черного хода?

— Нет, хозяйка Айрис, — Кричер покачал головой. — Вход только один.

Камины были заблокированы, портключи создавать Айрис не умела, метла пропала… Айрис, порядком расстроенная, села в кресло.

— Но если хозяйке Айрис нужно попасть в определенное место, Кричер может ее аппарировать, — предложил домовик.

— Ты можешь?.. — Айрис едва не хлопнула себя по лбу. Конечно же, Кричер мог! Магия домовиков сильно отличалась от магии волшебников. Дом Блэков был защищен от аппарации людей. Кричер же свободно перемещался в пространстве. Домовики и в Хогвартсе аппарировали, хотя для волшебника это было абсолютно невозможно.

Айрис вложила свою ладонь в сморщенную ладошку Кричера:

— Нам нужно в Хогсмид. На окраину, чтобы меня никто не видел. Я вроде как в розыске, — на последних словах Айрис не выдержала и фыркнула.

Кричер кивнул так, что уши мотнулись из стороны в сторону, и сжал пальцы Айрис. А затем был знакомый рывок и тиски, когда не хватает воздуха.

Через миг они оказались на обочине дороги, ведущей в деревню. Абсолютно сухая колея, дождей в этой части Шотландии не было уже пару недель, зато жара стояла непривычная. Этот день, в противовес ему же два века назад, обещал стать ясным: кристально прозрачный воздух, небо без облачка с четкой сиреневой каймой от восходящего солнца.

Погода просто располагала к неспешным прогулкам, но словно в насмешку нехорошее предчувствие ледяной когтистой лапой сжало сердце Айрис. Она успела только вытащить из заднего кармана шорт палочку и предупредить Кричера, чтобы тот стал невидимым или просто спрятался, как буквально из воздуха появились фигуры в черных мантиях и белых масках.

— Stupefy!

— Incarcerous!

— Immobulus!

Если бы не уроки Мэррисот и способности tempus viator, позволяющие перемещаться с высокой скоростью, Волдеморт бы уже праздновал победу. Но Айрис немыслимым для себя образом ушла от трех лучей, летящих в нее с разных сторон, и вскинула палочку:

— Stupefy!

— Поттер!

— Это Поттер! — одновременно закричали два оставшихся Пожирателя. — Повелитель…

— Stupefy! — договорить он не успел: второй выстрел Айрис достиг цели. Третий же Пожиратель успел закрыться щитом.

— Шустрая, — оскалился он, и по голосу Айрис узнала Долохова. Плохо. По слухам, он был одним из лучших дуэлянтов Волдеморта. — В Министерстве год назад, когда сдох твой крестный, ты была значительно медленнее.

Айрис стиснула зубы и вновь безрезультатно атаковала Долохова. Тот только рассмеялся, блеснув из-под маски крепкими белыми зубами — словно и не отсидел пятнадцати лет в сыром Азкабане. А потом бросил в Айрис целую связку заклятий — Айрис неловко увернулась. Она чувствовала, как дрожит воздух у ног, видела, как размывается, замедляется мир вокруг и буквально вынуждала себя двигаться тоже медленнее. Если Волдеморт знает о tempus viator, то своей скоростью она себя выдаст.

Помощь пришла неожиданно: за спиной Долохова материализовался Кричер и щелчком пальцев отправил того в полет. Айрис мгновенно кинула в Долохова разоружающее, а следом — оглушающее. Застигнутый врасплох, Долохов проиграл всухую.

— Здесь чары оповещения, — проскрипел Кричер.

— Я поняла уже. Спасибо, Кричер.

Испытывать судьбу дальше Айрис не стала. Она тут же аппарировала в пещеру и кинулась к валуну, за которым схоронила противоядие. Флакон был все еще там, защищенный всеми возможными чарами кроме одних — стазиса. Противоядие помутнело и приобрело буроватый оттенок. Ядом Лафарж там и не пахло.

Айрис смотрела на флакон и не знала, то ли радоваться, что время оказалось ни при чем в перемене свойств зелья, то ли расстраиваться. Причина, почему противоядие стало ядом, по-прежнему оставалась неизвестна.

— Кричер? — позвала Айрис, и домовик мгновенно пришел на зов. — Отправляемся домой.

Остаток утра Айрис провела за уборкой спальни Сириуса. Еще у тети Петунии она заметила, как отлично физический труд усмиряет в голове хаотичные мысли. А подумать было над чем.

Ближе к девяти часам встала Гермиона, и Айрис пришлось оставить уборку и пойти сознаваться в утренней вылазке.

— Айрис Лили Поттер! — гневно произнесла Гермиона, выслушав ее с каменным лицом. — Ты с ума сошла? Почему ты не дождалась возвращения Рона? Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

— Да кто же знал, что Пожиратели Хогсмид патрулировать будут?

— Мы догадывались, что патрули сейчас расставлены во всех местах, так или иначе связанных с тобой, и во всех крупных волшебных центрах! Косая аллея, Хогсмид, Министерство, Мунго — мы же обо всем этом говорили! А теперь, увидев тебя в Хогсмиде, Волдеморт удвоит там охрану! Как школьники будут туда ходить по выходным? Им из-за твоей выходки придется постоянно быть под прицелом палочек Пожирателей!

— Они и так были бы под прицелом, — огрызнулась Айрис, сверкнув глазами исподлобья. Она сидела на стуле и чувствовала себя как на приеме у директора.

— Поэтому нужно усложнить всем жизнь?

Спор прервала хлопнувшая входная дверь. Айрис и Гермиона мгновенно осеклись и уставились на дверной проем. Через несколько томительных секунд на пороге показался Рон.

— Все Министерство на ушах стоит, — пропыхтел он, стягивая мантию-невидимку. — Вы бы слышали, о чем говорят. Якобы Айрис видели утром в Хогсмиде!

— Вот пожалуйста! — с нажимом произнесла Гермиона и посмотрела на Айрис с видом «я же предупреждала».

— Ты о чем? — не понял Рон. Он даже забыл, что хотел повесить мантию-невидимку на спинку кресла.

— О том, что терпение и Айрис Поттер несовместимы, да, Айрис?

— Да, я там была, — с вызовом призналась Айрис. Рон ошарашенно уставился на нее.

— Ты когда успела, подруга? И, мерлиновы кальсоны, зачем тебя туда понесло без мантии-невидимки?

— Мне это тоже хотелось бы знать, — Гермиона скрестила руки на груди.

Айрис закатила глаза.

— Время сэкономила.

— Молодец. Пол-Британии на ушах стоит.

— Класс! — Рон показал Айрис поднятые вверх большие пальцы. — Ты правда трех Пожирателей нокаутировала?

— Правда. С Долоховым Кричер помог.

— Рональд Уизли! — рассердилась Гермиона. — Это было опасно и безрассудно. И грозит плохими последствиями!

— Зато мы знаем, что время ни при чем, — Айрис показала на флакон, который сразу после возвращения из Хогсмида поставила на стол в гостиной. — Противоядие стало ядом не из-за того, что я путешественница во времени.

— Ну… это ведь хорошо? — немного неуверенно уточнил Рон. Когда Гермиона злилась, он терял весь запал и старался стать как можно незаметнее.

— Для тайны Айрис — да. Но вот в остальном… — Гермиона поджала губы и озвучила мысли Айрис: — Мы по-прежнему не знаем, почему зелье меняет свои свойства. Рабочих гипотез у нас было три, и одна только что отпала.

Гермиона подошла к столу и вычеркнула из верхнего пергамента строку «влияние магии времени на зелье».

— Не нравится мне все это, — сказала она, все еще глядя на собственные записи. Айрис даже не дернулась на своем стуле. Она и так знала, что там написано.

Влияние сторонней магии на зелье.

Влияние неизвестного компонента магии Айрис на зелье.

— Я вот что подумала… — голос у Гермионы стал тихим и ломким, неуверенным. Таким голосом она обычно сообщала какие-нибудь невероятные для ее мировоззрения вещи: я хочу тайно сварить оборотное зелье, я думаю организовать нелегальный кружок по Защите от Темных искусств, я шантажом договорилась со Скиттер об интервью, я украла книги о хоркруксах из кабинета Дамблдора…

— Не тяни книззла за хвост, — Рон, тоже узнавший интонации, сел рядом с Айрис на соседний стул.

— Профессор Дамблдор ведь как-то сказал, что в ту ночь… когда твои родители были убиты, Айрис, Волдеморт случайно передал тебе часть своих сил…

— Нет, — Айрис отпрянула и протестующе покачала головой. Да, между ней и Волдемортом существовала связь, происхождение которой не смог пока объяснить никто, но… — Как это может влиять на зелье?

— А это логично, Айрис, — поддержал Гермиону Рон. Он выпрямился на стуле и развернулся к Айрис, то и дело посматривая то на нее, то на Гермиону. — Ты же владеешь парселтангом!

— Я об этом тоже вспомнила. Айрис, скажи, у Риддла ведь яд?

Айрис почувствовала, как внутри все обрывается.

— Да, — разбито произнесла она, сгорбившись и уставившись в пол. — Но это же невозможно, такое влияние…

— Технически да, — извиняющимся тоном произнесла Гермиона. — Но мы не знаем, каким образом была осуществлена передача сил, потому что в этом случае ты уникальна.

— В этом? — мгновенно выцепил суть Рон. — А что, есть другие?

— Ну… — Гермиона совсем стушевалась. — Я тут листала книгу о хоркруксах… Вы не подумайте, я не интересовалась книгой, просто подумала, вдруг там есть еще что-то о…

— Да никто не думает, что ты можешь интересоваться этой мерзостью! — перебил Рон, чтобы прекратить поток оправданий. Айрис согласно кивнула.

— Есть способы временно забрать чужую силу, и это ужасно, — под конец речь Гермионы превратилась в шепот. — Это очень, очень темная магия.

— И что мне со всем этим делать? — Айрис вскочила со стула и нервно зашагала по комнате. — А если Риддл догадается?..

— Да как бы он догадался-то? — буркнул хмурый Рон. — Он вообразить не может в своем сорок четвертом, что однажды придет убивать годовалую девочку, а вместо трупа получит аваду в лоб и еще свои силы ей отдаст.

— Проблема в том, что передача сил — это всегда обряд, ритуал. Мы не знаем, что произошло в ночь, когда Волдеморт пришел в дом к Айрис, но там точно был какой-то обряд. Обратное противоречит всем законам магии.

— Дамблдор никогда об этом не говорил… — растерялась Айрис, сбившись с шага.

— Дамблдора там и не было, — возразил Рон.

— Рон прав, есть только два человека, которые могут сказать, что там произошло: ты и Волдеморт. Но ты ничего не помнишь.

— Так, стоп. Мы уходим от темы, — Айрис мотнула головой. — Ты предполагаешь, что зелье могло сменить свойства из-за того, что произошло в ночь на Хэллоуин?

— Именно. Я думаю, что был какой-то обряд…

— Я даже скажу, какой, — Айрис один долгий миг смотрела на стену с гобеленом Блэков, а после решительно продолжила: — Дамблдор считал, что мое убийство Волдеморт планировал сделать ритуальным и после него создать последний хоркрукс. Но жертва моей мамы все ему спутала.

— Ох.

В гостиной повисла тишина, разбавляемая мерным тиканьем часов.

— Я думаю, Гермиона права, — отмер первым Рон. — Если дело не во времени, не в рецепте, дело в магии, которой ты наполняла зелье. Только нужно подтверждение, а то мало ли мы что-то еще не учитываем… Я не к тому, что ты мало знаешь, Гермиона, ты самая умная ведьма, что я знаю! Просто… ну, мы не имеем никакого отношения к темной магии, а если ответ кроется в ней? Кто знает, что Волдеморт сделал с Айрис? Я к тому, что вряд ли это было что-то светлое и хорошее.

— Полагаешь, мы не там ищем ответ?

— Я не хочу читать книги по темной магии, — скривился Рон. — Но если это надо для победы над Волдемортом, то я готов.

— Библиотека Блэков большая, но все же мне бы библиотеку Хогвартса, — Гермиона нервно закусила губу. — Айрис?

У Айрис защемило сердце. Ей достались самые лучшие, самые верные и храбрые друзья в мире.

— Я не смогу искать книги в школе, это может привлечь внимание, — развела она руками. — Почти все, что есть по темной магии, хранится в Запретной секции. Сама знаешь, через что нужно пройти, чтобы выпросить туда доступ.

— А если ночью под мантией-невидимкой? — предложил Рон.

— Я сюда в вечернем платье с вечеринки пришла. Мне ее просто некуда будет спрятать. Поэтому не в этот раз.

— А если Выручай-комната?

— В смысле?

— Ну, комната ведь может стать любым помещением? — Рон почесал нос и пожал плечами. — Попроси ее стать Запретной секцией.

Айрис моргнула. Как такая простая идея никому раньше не приходила в голову? Это же избавит ее от лишней головной боли!

— Рон, ты гений, — восхитилась Гермиона, и Рон слегка покраснел. Кончиками ушей. — Почему я раньше об этом не подумала?

— Раньше — это когда мы в школе учились? И хорошо, что не подумала, иначе бы мы с Айрис совсем тебя видеть бы перестали.

— Айрис, воспользуйся Выручай-комнатой, чтобы искать информацию. Мы будем стараться здесь, а ты там, хорошо?

— Пожалуй, я заберу с собой Карту Мародеров.

Через несколько часов карта удобно легла в карман парадной мантии. Кричер и Гермиона смогли полностью восстановить облик Аристы, включая выпавшие пряди из прически. В полдень Айрис была готова отправляться.

Как ни странно, она почти не волновалась. День с Роном и Гермионой вернул ей утраченную уверенность, восстановил силы, напомнил, что она не одна. Друзья не оставляли ее даже в прошлом.

Поэтому она просто обязана была справиться.

Хронограф уже привычно уколол палец Айрис, и через секунду в спину ударил холодный ветер с Черного озера, а локти саданулись о каменные перила балкона.

Айрис подняла голову и посмотрела на сверкающие огни зала за портьерой. А потом выпрямилась и уверенно пошла вперед.

---

1) Привет!

Вернуться к тексту

2) Восхитительно!

Вернуться к тексту

3) Слабо или нет?

Вернуться к тексту