Магия для нежелающих (джен)

10 сентября 1988 года. Шотландия. Замок Хогвартс.

Студенты школы чародейства и волшебства Хогвартс наслаждались погожим осенним деньком: кто-то гулял рядом с озером, кто-то нежился на солнце, сидя на скамье. Эльза Бишоп решила отложить книги в сторону и сейчас неспешно шла вдоль берега, размышляя обо всем, что произошло. А событий было немало: начиная со странного заявления шляпы про дар, с которым «только на Рейвенкло», и заканчивая неудачами на уроках. Во-первых, что это за дар такой — непонятно. Эльза совершено не замечала за собой каких-то особенных способностей, скорее, наоборот — на уроке чар, когда они отрабатывали простейшее заклинание "Люмос", ей удалось выполнить задание только в числе последних, а огонек на конце палочки был едва-едва виден. Такой «успех» не остался незамеченным. Сама Эльза при этом чувствовала себя так, будто пробежала три круга по стадиону своей старой школы. Выполняя домашнее задание, она еще несколько раз попробовала использовать это заклинание — вначале получалось лучше, а затем волшебная палочка внезапно так сильно нагрелась, что девочка выронила ее, а на руке остался слабый ожог.

Транфигурация тоже не радовала Эльзу. Пожалуй, из всех новых школьных предметов хоть какой-то интерес представляли только зельеварение и гербология. Собственно, только на этих занятиях девочка справлялась с заданиями на приличном уровне — это, конечно, было неплохо, но Эльза всегда стремилась к лучшему, и чувствовать себя аутсайдером ей не нравилось. Тем более, как стало понятно из разговоров однокурсников, чары и трасфигурация считались чуть ли не самыми важными и нужными для дальнейшей жизни дисциплинами.

Еще одним поводом для тревоги стало письмо, полученное из дома. До тех пор Эльза возлагала большие надежды на обучение в обычной, маггловской школе заочно, однако отцу не удалось договориться. Причина была неясна. Кроме того, родители пытались разузнать хоть что-нибудь о Хогвартсе — безрезультатно.

Эльза дошла до небольшого валуна и решила присесть. Поверхность камня успела нагреться — солнце уже стояло в зените. В другое время такая погода только порадовала бы девочку, однако сейчас её мысли были заняты другим. Несмотря на загруженность в первые учебные дни, она не забыла совет своего отца и попыталась разыскать как можно больше информации о переводе и отчислении из школы. Библиотекарь — мадам Пинс — сильно удивилась просьбе Эльзы.

— Вы говорите, что вам нужен Устав школы и другие источники, где упоминаются причины отчисления?

— Ну, да… Ведь незнание закона не освобождает от ответственности. А вдруг я что-то сделаю и, сама того не желая, нарушу правила школы. Не хочу быть отчисленной, — ответила Эльза, совершенно не уверенная в последнем.

Ответ удовлетворил мадам Пинс, и она вручила ученице стопку книг, среди которых был Устав школы и свод законов Магической Британии. Изучение источников заняло у Эльзы почти три вечера (она конспектировала все, что могло пригодиться). О переводе можно было забыть — обучение в другой магической школе девочку не интересовало, на дому она учиться не могла по очевидной причине — она магглорожденная, — а в маггловскую школу из Хогвартса по собственному желанию перевестись невозможно.

С отчислением ситуация обстояла интереснее. Причин для него было много, начиная с систематических прогулок после отбоя по коридорам школы и заканчивая уголовными преступлениями — убийствами и кражами. Вот только последний прецедент был почти пятьдесят лет назад, и причина имелась весьма серьезная — убийство.

Особое внимание привлекло описание судебного процесса семнадцатого века, на котором студент седьмого курса, в результате несчастного случая в лаборатории зельеварения ставший сквибом, добивался получения диплома Хогвартса, однако получил отказ.

О том, кто же такие сквибы, Эльзе рассказала Холли.

— Иногда у двух волшебников рождается ребенок совсем без магии, или же ее настолько мало, что едва хватает на самые простые заклинания.

— Почти как у тебя, Бишоп, — решила вставить свое мнение Энн Браун. — Странно, что шляпа не отправила тебя домой к магглам. Ты даже палочку неспособна удержать, когда колдуешь.

Хоть Браун и была, по мнению Эльзы, задавакой и любительницей поиздеваться над другими, поболтать с ней иногда было интересно. Тем более что в комнате их было трое, и искать общий язык приходилось так или иначе. Вчера беседа началась вполне мирно — обсуждали прошедший урок зельеварения и строгого декана Слизерина.

— Мне старшая кузина рассказывала про него, — решила просветить их с Холли Браун. — Профессор Снейп вечно цепляется к гриффиндорцам и всегда покрывает слизеринцев. Хотя, думаю, что он и Рейвенкло с Хаффлпаффом не жалует. Даже твои старания, Бишоп, совсем не оценил, так что и по зельям хорошие оценки тебе не светят.

— Мне так не показалось,— решила высказаться Эльза.— Он чем-то похож на миссис Брук, мою учительницу из старой школы, — она тоже редко кого хвалила, больше ругала. За высшую похвалу у нее считались слова «неплохо» и «годится». Поначалу было страшно, но потом мама объяснила, что миссис Брук просто очень скупа на эмоции. Профессор МакГонагалл тоже показалась мне очень строгой.

— Тут не поспоришь,— подхватила Холли,— у нас почти все учителя такие, даже наш декан. Пожалуй, кроме профессора Спраут — она очень по-доброму к нам относится, иногда даже напоминает мне мою бабушку. Хотела бы я быть хоть немного похожей на нее…

— Ну уж нет! Когда я вырасту — точно не буду работать преподавателем в Хогвартсе!— не согласилась Энн Браун.— Уж лучше в министерстве. Но, надеюсь, родители устроят мне удачную помолвку, тогда не придется думать о работе.

— А я хотела бы стать ученым и сделать какое-нибудь открытие,— продолжила разговор Эльза.

— Ученым? Это кто?— решила уточнить Холли.

— Ученые изучают окружающий мир, занимаются исследованиями, делают разные открытия, печатают свои наблюдения в научных журналах, да много чего еще…

— Ааа.. поняла, это маггловские мастера в различных дисциплинах,— догадалась Браун.— Только тебе, Бишоп, не стать даже подмастерьем, ты же почти сквиб. Была бы ты из наших... А так — повезет, если продавцом в Лютном возьмут.

— Вроде бы для зельеварения и гербологии даже волшебная палочка не нужна…

Энн рассмеялась:

— Это пока не нужна. При работе с редкими и опасными растениями применяются очень сложные заклинания. Да и высшие зелья без чар невозможно сварить.

Холли тоже почему-то улыбалась.

— Чтобы стать мастером, надо быть очень сильным волшебником. Не знаю, как магглы становятся учеными, но мы маги, у нас без этого — никуда. Ты, Эльза, не обижайся, но с твоим магическим потенциалом тебе это не светит.

Эльза, конечно, ответила, что не обиделась, но в глубине души стало как-то тошно и противно... Она постаралась свернуть эту тему и, сказав, что хочет спать, опустила полог кровати.

Сегодня с утра эмоции немного отпустили, и стало очевидно — нужно принимать какое-то решение. Девочка оторвалась от своих соседок и отправилась на прогулку в одиночестве. И чем выше поднималось солнце, тем яснее виделась правда — Эльза Бишоп, первокурсница-рейвенкловка, совершенно не хочет оставаться в Хогвартсе, ведь каждый день, проведенный здесь, отдаляет ее от своей собственной жизни и будущего. Магия — это, конечно, замечательно, но совсем не для нее! Отчаянно хотелось поговорить с родителями, но как это сделать? В письме всего не расскажешь, а значит, оставался один выход — самой принять, как любил говорить папа, взрослое ответственное решение. Она мысленно перебирала доводы за и против учебы в Хогвартсе, и причин бросить все явно было больше. Эльза так и эдак прокручивала факты в голове, но в итоге приняла решение. Сразу стало легче. Осталось только найти способ.

Устроившись на нагретом солнцем камне, она достала из кармана мантии (вообще, единственное достоинство этого балахона — большие карманы) свою тетрадь с выписками. Можно, конечно, попробовать каждую ночь после отбоя гулять по замку, но, во-первых, Эльза не была готова пожертвовать сном, а во-вторых, она все-таки сомневалась, что за такое ее отчислят. Отругают — да, назначат кучу отработок — несомненно, но вот отчисление… Вариант «преступление» не рассматривался — на такое девочка не была готова пойти даже во имя науки. Итак, единственный подходящий способ — отказаться от своей магии. Стать сквибом. На ум пришла любимая фраза мамы: «У всего — своя цена». Эльза решила, что цена ее устраивает; от этой мысли стало немного грустно, а в глубине как будто что-то заныло, но девочка не собиралась отступать — в конце концов, не так уж много она и теряет.

Убрав тетрадь обратно в карман, она решительным шагом направилась обратно в школу. Задача ясна — нужно найти способ расстаться с магическими силами. Пожалуй, стоит начать с библиотеки. С каждым шагом решимости становилось все больше, а настроение — все хуже. Даже теплая осенняя погода и яркое солнце вскоре начали раздражать. Впрочем, подходя к замку, Эльза поняла, что тучи, словно откликнувшись на её настроение, заволокли небо. Начался дождь — вначале едва заметный, постепенно он превратился в настоящий ливень.

Внезапно испортившаяся погода неприятно поразила всех студентов, прогуливавшихся сегодня около замка. Но, пожалуй, всех больше удивился третьекурсник-слизеринец Маркус Флинт. Сегодня утром он впервые самостоятельно воспользовался заклинанием, предсказывающим погоду, которому научился еще летом (отец очень хвалил его за успехи), и был абсолютно уверен, что день будет ясным и солнечным. Заклинание не могло ошибиться, значит, напрашивалось два вывода: либо ошибся сам Маркус, либо кому-то очень сильному захотелось испортить студентам выходной. Не очень-то хотелось верить ни в первое, ни во второе. Было у него, правда, еще одно предположение — среди студентов затесался маг-погодник, который решил потренироваться именно сегодня. Впрочем, подумав, Маркус отмел этот вариант как невозможный: всем известно, что последний в Британии маг с подобным даром умер больше тридцати лет назад, не оставив наследников.