Время от времени (гет)

Рон бегал по магазину как заведенный и не мог дождаться окончания рабочего дня.

Во «Вредилках» до самого закрытия толпились покупатели, и в другое время Рон бы только порадовался звенящим на прилавке галлеонам, но днём он получил письмо, в котором Гарри просил прийти вечером на Гриммо, «кмс»: как можно скорей. Гарри писал, что там будут Невилл и Гермиона, чтобы вместе обсудить важное дело. Рон нутром чуял, что разговор будет касаться Мальсибера, и с нетерпением гадал, какое отношение к этому делу мог иметь Невилл. Кроме того, он больше недели не виделся с Гермионой и срочно хотел это исправить. В своих письмах он постеснялся напрямую спросить у неё о родителях и ограничился общими вопросами: у Гермионы всё было «под контролем», что означало «ниже ожидаемого».

Рон чуть не зарычал на Джорджа, когда тот весело заявил без пяти шесть, оглядывая людный зал магазина:

— Закроемся-ка мы сегодня на час позже.

— Только без меня! Прости, Джордж, завтра я могу прийти позже и уйти раньше, но сейчас у меня важное дело, — глянув на настенные часы с танцующими стрелками, Рон без зазрения совести схватил рюкзак и умчался в подсобку за ветровкой.

— Ты сам понял, что сказал? — крикнул Джордж ему вслед.

— То есть наоборот, — ответил Рон из подсобки.

— Где твоя голова? Разве она тебе не нужна для дела?

— Она уже там! Пока!

Рон захлопнул дверь подсобки и перенёсся на Гриммо.

В тёмном коридоре его встретил приятный, подзабытый запах мясного пирога, который всегда удавался Кричеру на славу.

— Наконец-то! — вместо приветствия воскликнул Гарри, когда Рон вошёл в гостиную. Гарри с Гермионой сидели за столом друг напротив друга, он — на стуле, она — на знаменитом красном диване, а перед ними на столе стоял горшок с каким-то пышным цветущим растением. — Невилл только что ушёл, — добавил Гарри, — но ты как раз вовремя. Давай к нам!

— Привет, — Рон присел на чересчур длинный диван, кивнул Гермионе, сидящей с другого конца, и спросил: — Как ты?

— В порядке.

— Правда?

— В порядке, насколько это возможно в сложившейся ситуации, — Гермиона покосилась на Гарри, и Рон понял, что она решила пока не обременять Гарри своими семейными проблемами.

— Что за цветник? — Рон глянул на горшок с растением. Вблизи оно пахло невыносимо терпко — по крайней мере, для его чуткого носа.

— Дремоносные бобы, — ответил Гарри. — Я попросил Невилла принести что-нибудь от бессонницы, а у него как раз расцвёл новый сорт.

— Кому не спится? — спросил Рон, отодвигая горшок подальше.

— Четырём магглорожденным волшебникам, — Гарри облокотился о стол и тяжело вздохнул. Он был в аврорской форме и какой-то взъерошенный. — Но ты их не знаешь.

— И кто им не даёт спать?

— Мы пока выясняем. Для полной картины нам не хватает твоих воспоминаний.

— Мальсибер? — спросил Рон.

— Возможно.

— Я так и знал! Я знал, что похищением маггла дело не закончится! Но я даже не был уверен, что это Мальсибер.

— Теперь мы уверены, — возбуждённо ответил Гарри. — Рон, помнишь Поллока — ну, мелкого, шустрого торговца с Косого? Он клянётся, что в прошлый вторник видел одноглазого Мальсибера под оборотным, которое начало не вовремя выветриваться. Это точно он.

— А при чём тут дремоносные бобы? — Рон снова покосился на цветочный горшок.

Гарри с Гермионой переглянулись.

— Ну, кто начнёт? — спросил Гарри.

— Наверное, лучше я, — тихо ответила Гермиона. Повернувшись к Рону, она поправила выбившиеся из-за уха волосы и сказала: — В тот день, когда мы с тобой случайно встретились в Пайлсвиче, я работала с Глобус Инсомнис.

— С чем? — удивлённо переспросил Рон.

— Это такой парный магический предмет, так называемый бессонный шар, — пояснила она. — Он хранится в Отделе тайн. Парный — значит, у него есть точная копия с такими же свойствами. Например, есть два Зеркала Еиналеж, два Хроноворота и так далее…

— Я думаю, Рон понял, давай дальше, — нетерпеливо перебил её Гарри.

— Так вот, — невозмутимо продолжила Гермиона, — бессонные шары содержат тёмную магию и должны храниться в Министерстве. Один шар, с которым я работала, лежал в хранилище Отдела Тайн больше ста лет, а второй исчез во время первой магической войны. Его давно пытались найти и вернуть.

— Ты работаешь с тёмномагическими предметами? — удивился Рон.

— Они не опасны, если соблюдать все меры предосторожности.

Рон скептически хмыкнул.

— Ну да… Так что это за шар?

— Вызывает расстройство сна или стойкую бессонницу, — продолжила Гермиона. — На него нельзя долго смотреть, к нему категорически нельзя прикасаться! Я не делала ни того, ни другого, в отличие от четырёх заболевших…

— Ничего себе! — воскликнул Рон, наконец начиная понимать, что к чему.

— Парные магические предметы имеют одно интересное свойство — они оба начинают активизироваться, если используется или перемещается хотя бы один из них, — продолжила Гермиона. — Когда Глобус Инсомнис в Отделе тайн стал светиться, меня попросили взглянуть на него.

— Тебя попросили взглянуть на предмет, на который нельзя смотреть? Кто попросил?

— Рон, какая разница? Главное, что до этого его несколько дней изучали специалисты и ничего не нашли, а я смогла определить, где находится второй шар.

— Пайлсвич?

Гермиона кивнула.

— Но как? — удивился Рон.

— Да, кстати, как? — спросил Гарри. — Ты мне не рассказывала.

— Заклинание карты сработало, — не без гордости сказала Гермиона. — Правда, мне пришлось немного понаблюдать за шаром, и потом я целую ночь не могла заснуть... Но это неважно.

— Неважно… Ну конечно, — Рон тихо фыркнул.

Она узнала, что шар в Пайлсвиче, и отправилась туда, никому ничего не сказав. Просто чудесно! Как это похоже на Гермиону — проверять теорию, рискуя собственным здоровьем. Ему вдруг вспомнилось оборотное зелье, которое они с её подачи сварили и выпили на втором курсе… Ничего не меняется.

— Неважно, — повторила она.

Почуяв, что в гостиной запахло перепалкой, Гарри решил направить разговор в нужное русло.

— Итак, что мы знаем? Мальсибер с помощью какой-то девушки использует бессонный шар на магглорождённых. В Мунго их уже четверо. — Выложив все подробности своего утреннего визита в больницу, Гарри повернулся к Рону: — Ты наблюдал за Мальсибером в Пайлсвиче — может, вспомнишь что-нибудь ещё, чего не рассказал раньше?

— Я всё написал в отчете, — Рон задумчиво почесал в затылке. — А разве вы не нашли того маггла, Барни?

— От него никакого толку, — Гарри раздраженно махнул рукой. — Ничего не помнит.

— А «дядя», на которого выходил Робардс?

— В том же состоянии. Мы попытались восстановить ему память, но только зря потеряли время. Он ничего не помнит с Рождества, про бессонный шар знать не знает!

— Чёрт… Тогда, может, поискать коротышку? — предложил Рон. — Я его хорошо разглядел, он очень похож на гоблина.

— Сам понимаешь, этого недостаточно...

Они втроём немного помолчали, затем Рон перевёл взгляд на Гермиону и воскликнул:

— Стоп, если шар у них, почему мы не можем их снова найти по заклинанию карты?

— В том-то и дело, что не можем, — с досадой ответила она. — Бессонный шар исчез.

— Из Отдела тайн?

— Нет, из нашего… Когда я вернулась в офис из Пайлсвича, его не было в нашем сейфе. Секретарь сказал, что кто-то из Отдела тайн пришёл и забрал его, но до места он шар не донёс, а кто приходил, мы так и не выяснили, — Гермиона болезненно поморщилась. — Я не должна была оставлять шар в отделе! Нужно было самой отнести его на место! Мне его доверили, и вот что вышло.

— Гермиона, ты ни в чем не виновата, — приободрил её Гарри. — Мы всё выясним.

Она вздохнула и посмотрела на Рона.

— Мало того, что я помешала тебе в Пайлсвиче, так теперь ещё упустила важную улику. Если бы шар не исчез, мы могли бы найти Мальсибера и спасти людей. А так вся надежда на эти бобы, — она с сомнением глянула на цветы в горшке.

— Кстати, воняют ужасно, — заметил Рон. — А от них что, все впадают в спячку?

— Невилл говорит, что этот сорт победит любое заклятие, но их нужно много, — пояснил Гарри, отодвигая горшок на край стола. В отличие от Гермионы, Гарри знал, что по спине Рона недавно прошлись зубы оборотня и с тех пор его нос обрёл вторую жизнь. — Если всю палату заставить цветущими бобами, больные смогут отключаться на несколько минут каждый час. Этого достаточно, чтобы не умереть.

— А сколько они уже не спят? — спросил Рон. Он сам редко страдал от бессонницы и с трудом представлял, что может испытывать человек, не спавший долгое время. Усталость? Сонливость? Возбуждение?

Гарри достал из кармана небольшой блокнот и заглянул в записи.

— Одна женщина, Мелисса, не спала неделю. Остальные чуть меньше. Обычные зелья не помогают, но Лаванда сказала, что после двойной дозы Ступефая и Петрификуса их мозг ненадолго отключается. Так и держатся.

— Не самое лучшее лечение, — проворчал Рон. Лично ему не хотелось бы регулярно получать ни Ступефай, ни Петрификус, тем более от Лаванды. — Гермиона, а ты уверена, что шар на тебя не подействовал? Ты нормально спишь?

— Если я плохо сплю, то не из-за шара, — с легким раздражением в голосе ответила она. — Рон, давай лучше подумаем о том, как помочь больным. Бобы — это временная мера.

— Друзья не имеют права беспокоиться друг о друге, даже если один из них может погибнуть от бессонницы? — с сильным раздражением в голосе спросил Рон.

— Рон, у меня нет бессонницы…

— Кстати, насчёт бобов, — встрял в их спор Гарри, — ещё неизвестно, как к методу Невилла отнесётся доктор Тангтвистер.

— У него правда такая фамилия? — воскликнул Рон.

— Ага. А еще он считает, что у нас появилась новая зараза, которую переносят магглорождённые. Я пока ему не говорил про шар, — Гарри встал и прошёлся по комнате. — Я считаю, что мы никому не должны ничего говорить — кроме тех, кто уже знает. Это мы втроём, Робардс и — кто там у тебя в отделе?

— Секретарь и мистер Моулсон, — ответила Гермиона.

— Вот, и кроме этих двоих. И то им лишняя информация не нужна. Пусть они знают только про шар.

— Правильно, — поддержал его Рон, — а то опять что-нибудь куда-нибудь протечёт. Если Мальсибер узнает, что его можно найти с помощью второго шара, он тут же избавится от своего.

— Только вот какое дело, — Гарри несколько раз прошёлся по гостиной и сел на прежнее место за столом. — Что, если Мальсибер уже об этом знает? Поэтому наш шар и пропал.

Все трое переглянулись.

— Вполне возможно, — согласился Рон. — Но это значит, что шар не потерялся, а его стащил из Министерства сообщник Мальсибера.

— Я поговорю об этом с Робардсом, — сказал Гарри. — А пока нас попросили совместно заняться этим делом. Рон? — Рон кивнул, и Гарри повернулся к Гермионе. — Ты с нами?

— Но я… — неуверенно начала она, — хотя конечно. Конечно, я с вами. Тем более что в случившемся есть и моя вина. Только вот… я не согласна, Гарри, что мы должны молчать. Наоборот, я считаю, что нужно написать о шаре в газетах!

— Вот тебе раз! — воскликнул Рон.

— Почему? — удивился Гарри.

— Представьте, сколько ещё людей могут пострадать! — уверенно начала Гермиона. — Мы должны всех предупредить, что такое Глобус Инсомнис и что его нельзя касаться. Мы дадим приметы Мальсибера и той девушки. Только подумайте,— воскликнула она, — за время, что мы с вами здесь разговариваем, могли появиться новые пострадавшие!

— Нет, Гермиона, — Гарри покачал головой, — это плохая идея — прости, обычно твои идеи хороши, но сейчас… Похоже, что Мальсибер преследует только магглорождённых, а их предупредить не так-то просто. Двое из наших больных не читают магическую прессу, не общаются с магами. Как мы их предупредим? Нет, нужно всё оставить в тайне. Если об этом напишут газеты, мы только сыграем преступникам на руку.

Гермиона пожала плечами и вопросительно посмотрела на Рона.

— Весь вопрос в том, как скоро мы сможем найти пропавший шар, — сказал Рон.

Он понимал Гермиону, но как аврор, хоть и бывший, он отлично понимал и Гарри.

— Так ты на чьей стороне? — спросил Гарри.

— Давайте проверим, как будут работать бобы, — Рон снова покосился в сторону цветочного горшка. — Если больным станет легче, подождём ещё несколько дней. Посмотрим, появятся ли новые заболевшие. Узнаем подробней об этой девице. Как там её, Гарри?

— Ты же не думаешь, что она назвалась настоящим именем? — он снова глянул в блокнот. — Белла Де Йонг. Белла… Ну и имечко!

— Нет, но… — Рон повернулся к Гермионе. — В любом случае, их нельзя спугнуть, ты согласна?

— Если у Мальсибера теперь два бессонных шара, им нечего бояться. Количество заболевших может удвоиться, — уверенно сказала Гермиона.

— Да, но мы этого не знаем, — возразил Гарри. — Вдруг шар затерялся в Министерстве?

— Точно, — Рон кивнул. — Пусть доктор Тангтвистер болтает про свою заразу и пишет о ней в газетах, лишь бы позволил нам использовать бобы. Мальсибер потеряет осторожность, и мы его поймаем. А его девушка — красивая, светловолосая, без руки... Слишком заметная и, кажется, не заморачивается обороткой.

— На этом пока и остановимся, — Гарри зажёг свечи в большой потолочной люстре и примирительно добавил: — Давайте что-нибудь пожуём и придумаем план.

— Хорошо, — Гермиона улыбнулась. — План — это хорошо.

— Пойду переоденусь, а то я скоро прирасту к этой форме, — Гарри позвал Кричера и отправился наверх.

Кричер молча левитировал посуду и еду, наложил согревающее на все блюда и с достоинством удалился.

— Ну что, как ты? — тихо спросил Рон, придвигаясь к Гермионе поближе. — Как родители?

Он внимательно глянул на Гермиону при более ярком свете: её лицо было бледное и усталое, в свободном платье она казалась какой-то маленькой и худой.

— Даже не знаю, с чего начать… Хорошая новость: дом решили не продавать.

— Значит, всё-таки разводятся?

— Да. Уже подали документы. Сейчас папа улетает в Испанию к этой своей Кончите, в сентябре вернётся, чтобы уладить формальности, а потом они улетят в Австралию.

— А мама?

Гермиона откинулась на спинку дивана, глянула наверх, на светящуюся огнями люстру, и горько усмехнулась.

— Мама всё понимает. Даже подбадривает меня. Говорит, не они первые, не они последние… А сама почти не ест и почти не спит. Они с папой больше не ругаются — просто ходят как тени и не замечают друг друга. Как посторонние, — Гермиона опустила голову и нервно сглотнула. — Папа сказал, что пригласит меня в гости в Австралию… А я не знаю, захочу ли вообще его видеть, — она повернулась к Рону и добавила: — Разве это не ужасно? Мне кажется, я начинаю его тихо ненавидеть. Я понимаю, сердцу не прикажешь, и всё такое… но неужели он не видит, сколько боли причиняет маме? Она-то не перестала его любить, я знаю. Она верит, что на него нашло помутнение, что это кризис среднего возраста, что он одумается… Папа всегда был добрым, а сейчас он просто убивает её. Знаешь, Рон, иногда я ловлю себя на ужасной мысли: я хочу, чтобы у него там, в Австралии, ничего не сложилось. Пусть он страдает, пусть поймёт, как много потерял!

Рон сочувственно смотрел на Гермиону. Его чувствительный нос мучительно щекотали запахи съестного со стола.

— Я тот ещё специалист по бракам, но мне кажется, людям иногда не хватает чувства юмора, чтобы остаться вместе... Знаешь что, Гермиона, тебе нужно отвлечься от проблем родителей. Всё равно ты не можешь ничего изменить! Давай сходим куда-нибудь, например в кино. Мне в прошлый раз понравилось про этих… пришельцев. Они такие… зелёные и классные!

— Рон, ты любишь пришельцев? — раздался удивлённый голос у них за спиной. — Никогда бы не подумал!

Рон и Гермиона повернули головы. Гарри, переодетый в домашние джинсы и клетчатую рубашку, стоял на верхних ступенях лестницы и ухмылялся.

— Нет, я Гермиону люблю, а пришельцы мне просто нравятся! — хохотнул Рон в ответ, запоздало понимая, что лучше было бы промолчать. — Шутка.

У Гермионы было такое растерянное лицо, будто она забыла ответ на элементарный вопрос по Истории Магии.

— Я думал, вы пишете план, — Гарри стал спускаться к столу, — а вы в кино собрались?

— Вовсе нет, — пробормотала Гермиона. Её щёки покраснели. Бросив колючий взгляд на Рона, она придвинулась к столу и взяла салфетку. — Я подумала над тем, что вы сказали, и согласна, что лучше пока всё оставить в тайне и никому не говорить о шаре. В Министерстве информация распространяется быстрей драконьей оспы…

Тихо хмыкнув, Рон придвинул к себе тарелку и подумал, что Гермиону вполне можно убедить изменить мнение — просто для этого нужно найти правильные аргументы.