С Защитой от Темных искусств в целом, и профессором Моуди в частности у меня сложились странные отношения. Преподаватель первого курса профессор Квирелл был страшным заикой, отчего пытаться понять его объяснения было сущим мучением. Ну а я взял за привычку вместо слушания уроков проводить упражнения по развитию дара, тем же самым я занимался и на истории магии.
Преподаватель второго курса профессор Локхарт был еще хуже, вместо уроков занимаясь театральными постановками своих подвигов. Вызывал он и меня изображать оборотня. Пришлось вплести в вой туум «Панического страха» после чего больше меня на эти постановки не приглашали. Ну, а я на уроках проводил упражнения по развитию дара.
Более-менее нормальным преподавателем оказался профессор Люпин, он преподавал на третьем курсе, вот только изучаемые заклинания были довольно бесполезными, ну какой смысл знать специальные заклинания для ломки пальцев гриндилоу, если можно жахнуть полноценным «Секо»? Мне же даже «Секо» не надо было, к этому времени я восстановил умения ударить льдом и разрядом. Так что, да, я на уроках проводил упражнения по развитию дара.
Сила привычки вещь великая, поэтому когда мы пришли в класс ЗОТИ к профессору Аластору Моуди, то я не дожидаясь начала урока начал медитацию на проведение упражнений. Вывалился я из медитации, во всех смыслах этого слова, будучи под партой. Профессор Моуди восхищенно орал про Постоянную Бдительность. Именно так в его исполнении они звучали, оба слова с большой буквы, хотя немалая часть учеников полагала, что в его исполнении все буквы двух слов были заглавными.
Пролила свет памяти, на тьму моего беспамятства Парвати Патил. По ее словам выходило, что когда он орал два своих любимых слова, я безмятежно смотрел в окно, когда он проводил опрос на тему непростительных заклинаний, то в отличие от краснеющих и бледнеющих сокурсников, я безмятежно смотрел в окно. Достала профессора моя безмятежность взора, когда он начал демонстрировать непростительные заклинания. Вначале он заклинанием швырнул в меня мелок, от которого я рукой отмахнулся, словно от надоедливой мухи, продолжая безмятежно смотреть в окно. Все же упражнения на контроль пространства для меня даром не прошли. Разозлённый профессор швырнул в мою сторону «Ступефай», ну а ваш покорный слуга, все с той же безмятежностью во взгляде, нырнул под парту, заставив преподавателя сменить разозлённые крики на довольные.
Из интересного можно отметить, что «Империо» на меня не подействовало, но я все равно усердно попрыгал через стулья, мне несложно, а вот светить такое умение не следовало, на мой взгляд. По-моему, мне не удалось обмануть старого аврора, уж больно у него внимательный был взгляд когда я отправился на свое место. Такими же взглядами он удостоил слизеринцев Забини и Гринграсс.