Я Гермиону понимаю хорошо, потому что вижу не внешнюю сторону, а внутреннюю. Не высокомерие, одержимость (книжными) знаниями, стремление всех учить/контролировать/направлять и слепую веру в авторитеты, а ранимую, неуверенную, одинокую девочку, жизнь которой была настолько невыносимой, что единственным выходом стало бегство.

От невозможности выражать и просто проявлять эмоции пришла рационализация - разум безэмоционален, и гораздо легче не чувствовать совсем, чем терпеть невыносимую боль.

От невозможности возразить и проявить себя пришла слепая вера в авторитеты, и любовь к книгам - ведь если слушатся безпрекословно, то ты хороший, а книжные автортеты никогда не застыдят. А ещё выдуманные и описанные миры дают чувство, что ты не одинок. Ведь ты же хорошая девочка, Гермиона? А хорошие девочки должны быть умными, воспитанными и слушать старших. Безпрекословно.

А вместе с "хорошей девочкой" пришло одиночество - сверстники "хороших" почему-то очень не любят. Но под маской хорошей девочки скрывалась-то та весёлая, активная, любопытная и жизнерадостная девочка Гермиона, которой ей было запрещено быть, но очень хотелось. Невозможность порождает ранимость, а дети очень хорошо чуют слабость. Что за этим всегда следует в детских (и не только) коллективах? Травля. Буллинг. Насмешки, оскорбления и издевательства.

Невозможность дать отпор "хорошей девочке", невозможность себя защитить, безразличие самых дорогих и близких людей к твоей личной трагедии порождают горе, боль и страх, и одиночество превращается в отчуждение. Сбегание в мир безусловных авторитетов и описанных Вселенных становится единственным выходом и круг замыкается, становясь самоподдерживающимся. Где-то на этом пятачке рождается высокомерие, ведь "хорошая девочка" априори лучше этих неучей, бездарей и хулиганов, правда ведь?! А заодно высокомерие прекрасно прячет в своей тени желание быть как они, гулять и общатся, играть и веселится, а страх бдительно следит за этой тягой, не давая ступить и шагу туда, где однажды сделали невыносимо больно.



Вот что я вижу в книжной Гермионе. Поэтому весьма распространённый фанон "прекрасная, любящая и заботливая семья Грейнджеров" для меня неверибелен ни разу. Она прошла через личный Ад ничем не лучше Гарриного, пусть её не били и недоеданием не морили. Взамен её бОльшую часть дела натурально прессовали и насиловали, морально и психологически, что как по мне если не хуже, то где-то сравнимо. Однако стержень у девочки оказался где-то из тех же сортов стали, что и Гаррин, и она не сломалась. И как только к двенадцати её выпустили на оперативный простор, вот тут-то Остапа и понесло...

А стирание памяти родителям "для их же блага и спасения" не более чем закономерный финал, при том что имеются у меня определённые сомнения, что после войны она даже просто попыталась восстановить им память, не говоря уже о том, что у неё это получилось.