Scaverius
Спасибо за отзыв! Даже странно было, что прежде никто не обратил на эти моменты внимания :). Вы очень правильно делаете, что разделяете мнение автора и персонажей. В моем случае оно иногда совпадает, иногда — нет. Но у меня как у читателя есть одно скверное (для меня) свойство. Я не смотрю на чужих персонажей влюбленными или ненавидящими глазами автора, а оцениваю их по поступкам. Толстой мог сколько угодно расписывать лучистые глаза княжны Марьи, но ведет она себя, как вредная дура. Толкин объявил Арагорна замечательным, только мне, занудному человеку, этого недостаточно. Возможно, Профессор не хотел этого, но Арагорн получился у него гордым и довольно высокомерным.

У Толкина он не сомневается ни в праве стать гондорским королем, ни жениться на Арвэн, хотя Элронд был не в восторге от этого союза, а если вспомнить, что на Западе Арвэн ждала мать… В качестве конкретного примера можно вспомнить слова Арагорна, брошенные Гимли, когда гном ужаснулся тому, что Арагорн заглянул в Палантир: “Ты забыл, с кем разговариваешь”. Это было сказано Гимли — Гимли, который считался его другом, с которым столько было пройдено вместе. Если бы Арагорн извинился, то вопросов бы не было. “Сорваться” может каждый. Но Арагорн не делает этого, у него просто смягчается тон. Для меня это вопиющий случай. Тот же Фарамир просит прощения у Фродо, что слишком настойчиво спрашивал у хоббита про “гибель” Исилдура, хотя это было во время допроса, который гондорец обязан был провести. И вообще, Фарамир имел право хоббита даже убить, в соответствии с законами военного времени своей страны, но он перед ним извиняется.

На мой взгляд, возможно, Арагорн и более великий полководец, чем Фарамир, но моральное превосходство Фарамира над Арагорном мне кажется очевидным. Другое дело, что сейчас почти у всех восприятие этих героев (как и Дэнетора) сильно искажено фильмами. У Джексона Арагорн и сомневается в своей избранности, и глупостей меньше делает, успешно сражается с орками у Амон-Хен, в то время как у Толкина он потратил время, сидя на древнем троне, и основной удар орков принял на себя один Боромир. Фарамир же превращен кинематографистами в закомплексованного недотепу, хотя Толкиновский Фарамир — необыкновенно умный и волевой человек, который отпустил Фродо, рискуя жизнью. Исказили до неузнаваемости и Дэнетора. Поэтому сейчас немногие воспринимают мысль о том, что Фарамир по характеру тоньше и благороднее Арагорна.

Еще один момент, неприятно характеризующий Арагорна, случился на Совете у Элронда. Гэндальф, со слов орла, заявил, что роханцы поставляют в Мордор коней, чем, фактически, объявил порядочных людей предателями и клятвопреступниками. Боромир возразил, что такого не может быть, и оказался прав. Что делает Арагорн? Он затыкает гондорцу рот. Но когда Гимли уже в Рохане опасается, не предатели ли роханцы, Арагорн отвечает, что Боромир в это не верил — не верит и он. То есть, он не только не поддержал Боромира, хотя на самом деле был согласен с ним, но и осадил его. Я даже не знаю, как это объяснить. Дипломатия? Нежелание ссориться с Гэндальфом? Но в данном фрагменте Арагорн получился очень неискренним, если не лицемерным.

После всего вышесказанного я не могу считать Арагорна замечательным или идеальным просто “потомуштаэтоАрагорн” или “потомучтооннаследникИсилдура”. У меня Арагорн горд, знает себе цену, не сомневается в своем превосходстве над другими людьми и в своей избранности.

Опять же, по Толкину, флаги Гондора и Рохана “развевались далеко на востоке и на юге”. Что же они там делали? Воевали, естественно. Под властью Арагорна были собраны все земли, когда-либо принадлежащие Гондору, включая Харондор и Умбар. Зачем им это было нужно, мне тоже непонятно. Сидели бы дома и домашними делами занимались. Что же касается конкретно Арнора, думаю, его могли быстро восстановить. По крайней мере, в материальном плане. Гондор некогда был ужасно богат, а Минас-Тирит ни разу не была разграблена. Средства были. Людские ресурсы в Гондоре тоже имелись.

По поводу Дэнетора и Гэндальфа. Мне все же кажется, что лучше доживать свой век в безумии, чем сгореть заживо. Опять-таки, у Дэнетора было явное просветление в мгновение, когда его позвал Фарамир. Толкин пишет, что безумный огонь в глазах Дэнетора угас, и он попросил не забирать у него сына. Это был момент для Волшебника, чтобы Дэнетору помочь и спасти его. Но тот не стал им пользоваться и начал читать отчаявшемуся старику нравоучения. Зачем? Когда человек хочет покончить с собой, ему нужна поддержка, а не осуждение. Гэндальф никакой психолог, будь он хоть трижды майа, увы.

В свое время мне попалась заметка об австралийском страховом агенте Джоне Ричи, жившем рядом с утесом, который спас более сотни человек. Когда он видел, что кто-то собирается с него прыгнуть, он подходил, предлагал выпить чаю, поговорить. И очень многие его “клиенты” уходили от него, решив продолжить жить. Это самый обычный человек из нашего мира. Почему же майа Олорин настолько уступает ему?.. Вариантов ответа тут несколько. Первый и самый простой: Толкин не разбирался в психологии, поэтому “милосердный” Гэндальф ведет себя так, что уступает обычному страховому агенту. Вариант второй: Толкин, а вслед за ним и Гэндальф, считают, что Дэнетору не нужно помогать, поскольку тот не признает Арагорна. Вот ведь какой тяжкий “грех”, вполне заслуживающий страшной и мучительной смерти. Косвенно об этом говорит фраза из черновика этой сцены, где Волшебник говорит: “пусть блюститель горит”. Это про живого человека. Фактически — пусть умрет в страшных мучениях. У меня был шок после прочтения этих слов. По-видимому, Толкин сам осознал, что в устах Гэндальфа эти слова звучат жутковато, образ доброго и мудрого волшебника может рассыпаться, и фразу эту исправил. Но напрашивается вывод, что добрый и милосердный Гэндальф не стал спасать Дэнетора сознательно, и нехватка времени здесь ни при чем.

Можно было поддержать Дэнетора в момент просветления. Но этого сделано не было. Потом можно было потушить огонь. Для Гэндальфа это не было сверхсложной задачей. Этого тоже сделано не было. Живой Дэнетор был не нужен, и сам Блюститель знал это. Вообще, о Дэнеторе у меня написана большая статья, все не хватает времени и сил ее отредактировать и повесить. Дэнетор — очень нетривиальный герой. Фактически, это постаревший, разочаровавшийся, сломанный Фарамир, и от этого его судьба воспринимается еще страшнее.

Я понимаю, что после фильмов Джексона трудно видеть в Дэнеторе выдающегося и очень достойного человека, но по текстам самого Толкина получается именно так. Если Вы еще не читали, очень советую прочесть главу “Палантиры” из “Неоконченных преданий Нуменора и Средиземья”. Там Автор прямо пишет, что Гэндальф заблуждался (да, сам Профессор не исповедовал догмат о непогрешимости Гэндальфа и вполне допускал, что Волшебник может ошибаться), когда говорил, что Дэнетор не использовал Палантир прежде, чем разум изменил ему. Также Толкин пишет, что Дэнетор, в отличие от Сарумана, остался непримиримым противником Саурона. Т. е., никаких речей Саурона он не слушал и, опять же, по словам Толкина, извлекал из Камня немало пользы.

Арагорн был генералом в свое время, но командование Армией и управление государством — это совершенно разные вещи. Правитель государства должен быть “менеджером”, а не только отважным воином, хорошим стратегом или разведчиком. Более того, глава государства как раз воином быть и не обязан.

Немного непонятны Ваши слова об Арагоне: “Арагорн столетиями...” Арагорну 87 лет на момент первой встречи с Фродо и 88 — в день уничтожения Кольца.

Фарамир не ненавидит эльфов. Мне кажется, что, познакомившись с ними, он стал их разделять по личности и характеру, а не восхищаться всеми подряд. Ведь, как известно, эльфы тоже очень разные, и далеко не все из них мудрые и замечательные. Достаточно вспомнить “Сильмариллион”.

Что же касается Арвэн в Гондоре… Профессор совершенно не подумал, как вечно молодую, нестареющую женщину будут воспринимать обычные смертные. Ведь у людей любая красавица со временем увядает. Не сомневаюсь, что со временем Арвэн начала раздражать гондорцев, причем, в первую очередь, женщин. Кому понравится, когда ты старишься, а на глазах у твоего мужа царствует вечно юная, прекрасная женщина. Если гондорцы были не настолько примитивны, чтобы жить исключительно жизнью своих господ, то такие настроения стали бы неизбежны.

Про Митрандира. В Гондоре Гэндальфа звали именно Митрандиром. Слова Фарамира: “мы звали его Митрандиром, подобно эльфам”. Митрандиром Волшебника приветствовали простые жители Минас-Тирит, Митрандиром его именовал Дэнетор.

Валар и Майар не враги людей, конечно. Но то, что они не всегда справедливы и нередко лицеприятны, наглядно показывает “Сильмариллион”. Толкин, конечно, не хотел их так изобразить, но что вышло, то вышло. При переносе сюжета “Сильмариллиона” в наш мир, по крайней мере, линии Фэанора и Сильмариллов, с моральной точки зрения, история немедленно рассыпается.