иллюстрация

— Что скажут люди, когда вы закончите курс лечения и мы расстанемся?

Люциус непринужденно пожал плечами.

— Они подумают, что это был бурный и страстный роман, который, к сожалению, не стал чем-то большим. Одни будут винить тебя, другие — меня. Но, в любом случае, ты знатно отомстишь Поттеру, и наш фарс вызовет сенсацию в волшебном мире. Согласись, это довольно крупное достижение для двух человек, которые еще сорок восемь часов назад едва кивали друг другу при встрече.

— Мы не сможем обмануть Поппи и профессора Снейпа, — кисло сказала Гермиона. — Ведь они приходили сюда и видели, что между нами ничего не было.

— Мадам Помфри решит, что мы скрывали от нее наши отношения и примется рассказывать, как она всегда подозревала нечто такое, но молчала исключительно из уважения к тебе. А что касается Северуса… — Люциус пренебрежительно махнул рукой. — Во-первых, он умеет хранить тайны, а, во-вторых, правда не принесет ему ни пользы ни выгоды. Стоит ли тогда сотрясать воздух впустую?

Пока Гермиона размышляла над его словами, взгляд Люциуса скользнул по ее напряженному лицу. Стороннему наблюдателю могло показаться, что она уже успокоилась, но человек более проницательный заметил бы, что волнения прошлой ночи не прошли для нее даром: она все еще была бледна, а под глазами залегли глубокие тени. Интересно, спала ли она вообще с тех пор, как получила письмо от Поттера? — задался вопросом Малфой. — Скорее всего, нет. Ведь женщины всегда относятся к подобным вещам чересчур серьезно.

— Тебе нужно что-то сделать с лицом, — сказал он вслух. — У счастливой девушки, получившей желаемое, не может быть такого удрученного вида. Ну же, притворись, что ты всем довольна и счастлива. Хотя бы на то время, пока у нас будут гости. Иначе наше представление не возымеет должного эффекта.