Шесть сцен из жизни пани Стефании Бурштын-Лукашевич

Добавить в коллекцию

Стефания поморщилась от очередной вспышки боли. — Будь ты проклят, Иван Брагинский! Беспокойство за Михала терзало ее. Прошла неделя с того дня, когда воплощение Польши слег. Его слабость и ее боли служили напоминанием о неудаче. Восстание было подавлено. И теперь Стефания, вызванная Брагинским "на ковер", вспоминала. Вспоминала все. *** Но потом ей пришлось вспомнить и о подавлении восстания, и плечи ее поникли. "Что же будет теперь с нами?" — билась в голове тревожная мысль. Так, погруженная в мрачные думы, Стефания не сразу поняла, что карета остановилась. Потом она выпрямилась, вскинула подбородок и опустила на лицо густую-густую вуаль.