По вечерам, если погода радовала, мужчины устраивали тренировочные поединки. Обматывали острия мечей тряпками, сбрасывали рубахи и налетали друг на друга, как бойцовые петухи.

В основном доставалось Фили и Кили. Старшие не жалея сил гоняли молодых гномов, обучая хитроумным приёмам из собственного опыта.

Но как-то мне довелось полюбоваться на настоящих мастеров. Торин и Двалин легко кружили по земле, невесомо касаясь травы. Ни один так и не смог достать другого.

Тела обоих бойцов покрывали старые зарубцевавшиеся шрамы, глядя на которые я не могла не думать о том, сколько им пришлось пережить, получая эти отметки.

В тот вечер, о котором пойдёт речь, братья сражались друг с другом на мечах. Фили отбивал атаки младшего без видимых усилий. Гномы побросали дела и собрались в круг, подбадривая парнишку. Молодой веснушчатый писарь, Ори, отложил записи и присоединился к остальным. А такое случалось нечасто.

Я тоже подошла ближе.

- На месте не стой! Двигайся! – не припомню, когда Двалин бывал столь многословным.

Фили отбил очередной удар брата и крутанул мечом, красуясь. Он был очень хорош сейчас. Широкая грудь блестела от пота, щёки горели, волосы золотистыми волнами растрепались по плечам.

Я посмотрела в сторону костра. Торин неподвижно, скрестив руки на груди, наблюдал за поединком племянников.

Внезапно всё завершилось. Золотоволосый гном проворно уклонился от выпада, ударил брата по руке и выбил меч. Двалин сплюнул в сердцах, вошедшие во вкус зрители заворчали:

- Мог бы ещё повертеться. От тебя не убудет, а брату на пользу.

Фили отбросил меч и скользнул смеющимися глазами по ряду. Прежде чем я успела что-либо сообразить, он подскочил ко мне. Обхватил за плечи и вытолкнул в круг.

- Кили! Встречай нового противника!

Гномы, бывалые воины, от смеха согнулись пополам. Кили часто заморгал. Он уже понял, к чему ведёт брат, и шутка ему не понравилась.

- Я не стану с ней сражаться!

Он повернулся к остальным, стройный, серьёзный, вызвав новый взрыв веселья.

- Правильно! Она тебя живо на кусочки изрежет! Верно, красотка?

Я попробовала найти среди зрителей Бильбо, но тот исчез. Он знал, что когда гномам надоест смеяться надо мной, они вспомнят про хоббита.

Фили обтёр рукоятку меча, которым недавно победил младшего, и протянул мне:

- Держи, воительница!

Я в недоумении взглянула на него. Это же шутка. Разве не так? Посмеялись и хватит. Мужчинам нужно иногда выпустить пар. Но не думает же он, что я стану кривляться им на потеху.

Гном, ухмыляясь, сам вложил меч мне в пальцы. Я сразу его выронила. И резво отскочила в сторону, чтобы не получить тяжёлой железкой по ноге. Окружающие вновь рассмеялись. Даже Гендальф не сдержал улыбки. Предатель.

- Ладно, парни, довольно. Оставьте её, - выдвинулся от костра Торин.

Уголки его губ подрагивали, он тоже смеялся. Хотя старался это скрыть, делая вид, что поглаживает бороду. Вот его-то снисходительная жалость и уколола меня больнее всего.

- Нет, я согласна, - сообщила я тонким от волнения противным голоском. – Только, если выиграю, больше не будет никаких глупых шуток, - последнее для Фили, тот самодовольно усмехнулся, - идёт?

Ответный хохот гномов спугнул синицу, присевшую на замшелый валун у дальнего края площадки.

- Выиграешь? Ты?

Кили не являлся здесь самым сильным бойцом. Но в настоящем поединке он не оставил бы мне ни единой возможности. И я это знала. А потому не собиралась с ним сражаться. Во всяком случае, в прямом значении этого слова.

У меня возникла смелая идея. Ставка в ней делалась на молодость и неопытность соперника. Не зря же он столько краснел в моём присутствии.

- Мне нужно что-нибудь полегче этой штуки, - стараясь ни на кого не смотреть, я показала пальцем на меч светловолосого брата.

Мужчины в долгу не остались:

- Фили, она назвала твой меч «этой штукой»! – и снова смех.

Один Кили сохранил серьёзность:

- Я не стану с тобой сражаться!

Двалин прекратил скалиться, обстоятельно высморкался в густые заросли подорожника позади себя, и, обернувшись к парню, посоветовал:

- Покажи ей пару приёмов на ножах. Пригодится.

Тот подумал и кивнул. Его брат сбегал к сброшенной одежде и принёс длинный нож с широким лезвием. Поплотнее надвинул на него кожаный чехол и, шутливо кланяясь, подал мне:

- Смотрите не порежьте пальчики, прекрасная госпожа.

- У тебя три попытки, - весело объявил Дори, потирая в предвкушении руки. – Засчитаю выигрыш, если сможешь коснуться его ножом, - и, гоготнув, предупредил: - Но я бы на это не рассчитывал.

Кили тоже сменил оружие и встал на изготовку, широко расставив крепкие ноги.

- Подходи, не бойся, - ободряюще крикнул он. – Я буду осторожен.

- Только не поддаваться! - мрачно метнул Двалин в его сторону. – Я сразу замечу!

Зрители расступились, освобождая место.

Будь на месте Кили мужчина постарше, умудрённый жизненным опытом, думаю, он бы мгновенно меня разгадал. Но молодой гном лишь растерялся, когда я, томно вздохнув, пошла на него с опущенными в землю руками. И ножом, направленным вниз.

Он даже не подумал закрыться или отойти. Решил, верно, что я его испугалась или хочу что-то спросить. Среди гномов хитрить было не принято, борьбу они понимали, как борьбу.

Это будет избиением младенца, поняла я, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до лица.

Губы соперника оказались мягкими и влажными, дыхание сладким. Он пах потом и почему-то землёй, его сердце гулко стучало о рёбра.

Кили ответил на поцелуй. Сначала робко, будто не веря собственному счастью, потом смелее. Я добавила страсти. Обняла парня безоружной рукой за шею, плотно прижалась и захватила зубами кончик языка. Всё его тело напряглось, а потом так же внезапно расслабилось.

Послышался шлепок. Оружие героя упало на землю. Но моя рука взлетела в воздух. И, когда поцелуй прервался, кожаный край второго ножа упёрся в смуглое горло.

- Прости, - прошептала я гному на ухо. Он ответил пьяной улыбкой, без малейшей капли сожаления.

Опустив уже не нужный нож, я обвела притихшую компанию взглядом. Фили кусал ус.

- Не поддавался, - вздохнул Двалин.

Выражение лица Торина разгадать было сложно.

- Победила, - криво улыбаясь, подтвердил Дори. - Кстати, кто-нибудь видел нашего хоббита?

Моя победа имела непредсказуемые последствия: Кили прекратил меня стесняться, и мы наконец-то смогли начать общаться непринуждённо.

Это был милый восторженный мальчишка. Жизнь ещё не заставила его, как дядю, покрыться корочкой льда. И он ещё не успел стать таким же циничным, как его старший брат. Уверена, у Торина Кили считался любимчиком.

Он оказывал трогательные знаки внимания. Бегал к моей сумке за расчёской, подавал руку, помогая сойти с лошади, и всегда был рядом, если надо подержать над кипящей кастрюлей тяжёлую крышку. В то же время, не требуя ничего большего, чем приветливое слово и благодарная улыбка. Словно его полностью устраивала роль бескорыстного поклонника, которую он сам для себя избрал.

Всё это было для меня внове.

Фили, в отличие от младшего, затаился. Опытный охотник, он знал, что иногда нужно просто подождать, и подготовленная ловушка захлопнется сама собой. Лишь раз он снова попробовал меня поддеть. Это было сразу после выигрыша.

- А вот, допустим, нападут на нас орки, - заявил он с совершенно серьёзным видом, - ты что, их всех перецелуешь?

- Нет, - огрызнулась я, будучи на него всё ещё зла. – Понадеюсь на тринадцать бравых мужчин, которые каждый вечер бряцают у костра оружием и говорят, какие они славные воины.

- А чего здесь такого? – с обидой в голосе сказал Глоин. – Среди наших женщин многие владеют мечом.

Он считал, что я выиграла нечестно: «Торин, сколько ещё эти люди будут нас объегоривать?».

- Да? – вскинулась я на него. – И зачем им это надо? От вас отбиваться?

Шутка была сомнительная. Даже несколько обидная, можно сказать. Но, к моему изумлению, мужчины расхохотались. Причём, Глоин громче всех:

- Видали бы вы, как моя скалкой! А сковородой!

С ума сойти! Я оперлась руками о колени, хватая ртом воздух. Образ миссис Глоин, гоняющей своего немаленького супруга по дому сковородкой, ещё долго стоял перед моими глазами.

Поэтому когда сбоку выросла высокая фигура со знакомым профилем, я не испугалась. Лишь снова отметила, что Торин никогда не отказывается от своей части работы.

Я ничего не знала об общественном строе тех земель, в которых очутилась. Но этот гном был богат, умён и хорошо воспитан. Ему кланялись, к нему прислушивались, за ним шли. Думаю, он мог бы сложить с себя некоторые обязанности, если бы захотел.

Он высек искру и подул, разжигая огонь. Вспышка осветила угловатое лицо с тяжёлыми прядями на висках. Просто удивительно, как быстро я привыкла к его чертам и научилась находить в них своеобразную красоту. Только большие уши меня смущали.

Перед нами лежала залитая лунным светом равнина, где бродили тёмные силуэты лошадей. Где-то рядом лязгнула о камень подкова, послышался храп.

Спустись я вниз, сразу бы нашла свою кобылу, мы неплохо ладили с ней. Но я осталась стоять. И охотно простояла бы так, наверно, всю жизнь. Мужчина у моего плеча сделал несколько глубоких затяжек, раскуривая табак.

- То, что ты сделала сегодня… ну, с Кили, - нарушив молчание, сипло сказал он. – У нас так не принято.

Вся моя безмятежность разлетелась по кускам.

- А там, откуда я родом, - зловеще прошелестела я, - не принято вдесятером смеяться над одним. По крайней мере, среди тех, кто называет себя мужчинами.

- Ладно-ладно, - миролюбиво пробурчал он. - Больше такого не повторится.

И я озвучила то, что неусыпно волновало меня последнее время:

- Расскажи мне об эльфах.

Днём, при свете солнца, я бы на такое не решилась. Но сейчас мы были как во сне. И мужчина справа от меня не рассердился на дерзость, а просто выразил удивление:

- Почему я? Спроси у волшебника.

- Всё, что скажет Гендальф, я уже слышала. Теперь мне хотелось бы знать, что о них думаешь ты.

Он пожал плечами, на которых лежал лунный свет, и снова склонился над трубкой.

- Да ничего я о них не думаю, - его голос звучал глухо. - Мы с ними торгуем иногда, в Синие горы, бывает, заходят караваны из Линдона, - и пояснил для меня: - Это эльфийское королевство по ту сторону нашего хребта. Но я с ними не встречаюсь. У меня для этого есть особый советник. Говорит на их языке, знает их обычаи.

То, что у него есть особый советник для эльфов, я проглотила беззвучно. Младшим сыном захудалого лорда, как я считала раньше, тут и не пахло. Вот оно что такое - «узбад».

- Это они предали твоего отца? Эльфы из Линдона?

- Чего?! – он поперхнулся дымом. – Кто тебе такое сказал?

- Гендальф, - призналась я. – Ещё в самом начале, когда велел идти к тебе и просить отвезти в Ривенделл. Но без подробностей, в общих чертах.

- Узнаю нашего волшебника, - досадливо пробормотал гном. - Раздаёт всем задания, не потрудившись толком объяснить, что к чему, - и неожиданно для меня тихо рассмеялся: - Знаешь, когда он нанимал в отряд хоббита, тот узнал об этом последним. Он тебе не рассказывал? Нет? У бедолаги чуть шерсть на ногах не выпала, когда я появился на его пороге и спросил, готов ли он к походу!

Я молча ждала, и гном тяжело вздохнул.

- Я не вижу, чем история моей семьи может тебе помочь, - неохотно завершил он. - Это было другое время и другие эльфы.

Настолько другие, сказала я про себя, что ты при каждом упоминании Ривенделла куксишься, словно червивое яблоко раскусил. Но вслух возразила:

- От решения эльфов зависит вся моя жизнь. А я до сих пор не знаю, что это за народ, и чего от них ждать.

- Я уже говорил, чего тебе ждать, - отрезал гном. - Если не получится, вернёшься в отряд, – он долго затянулся. Я безотчётно наблюдала, как на конце его трубки алеют угольки. - О чём бы ты сейчас ни узнала, ты всё равно не сможешь ни на что повлиять.

По честному, зачем я упёрлась в его историю? Она ничего мне не даст. Есть два пути. Эльфы либо помогут мне вернуться домой, и тогда жизнь пойдёт, как раньше. Либо нет, и тогда…

А вот об этом тогда и стоило подумать.

Тогда я останусь здесь.

Я раздельно проговорила это про себя, сделала остановку и повторила ещё раз.

Тогда я останусь здесь.

Странно, эта возможность уже не вызывала прежнего ужаса. Она, как и раньше, пугала. Внушала тревогу, учащала сердцебиение. Но совсем не так, как в прежние дни.

Поначалу я гнала от себя мысли о провале. Запрещала думать, что всё может пойти не так. Ведь иначе…

Иначе человек не живёт.

Теперь я допускала, что могу остаться здесь навсегда.

По долине пробежал ветерок, раздувая косы стоявшего рядом мужчины. Гном повёл плечами и – хлоп – что-то мягкое и тяжёлое упало на меня сверху, пригибая к земле. Его меховой плащ.

Ох, зря он это сделал, ох, зря. От ощущения запаха и тепла его тела у меня закружилась голова.

- Почему ты улыбаешься? – спросил Торин. Глаза у него казались чёрными и бездонными.

Потому что мне повезло встретить всех вас. И особенно тебя.

Потому что сотни тысяч людей на моей планете каждый день мечтают узнать, есть ли в мире что-то большее, чем они сами. А мне это удалось.

- Странный вы народ, люди, - с расстановкой сказал гном, выслушав неуклюжие объяснения. – Всё-то вам хочется знать, вечно куда-то спешите, тратите отпущенное вам время на всякие пустяки. А для гнома нет ничего лучше родных гор. Мы покидаем их только в случае крайней нужды, и сердцем всегда стремимся обратно.

А моё сердце трепетало и волновалось.

- Разве ты не хочешь домой? – продолжал спрашивать он.

Хочу, очень хочу. Я засыпаю с этой мыслью и с ней же встаю.

Но потому ли, что мой мир – лучше? Или потому, что мне в нём всё знакомо? Останься я здесь, мне пришлось бы начинать с начала. Это пугало и вместе с тем будоражило.

Меня полоснуло воспоминанием о родителях. Если я застряну в Арде, я их потеряю. Но рано или поздно это всё равно должно было бы произойти. Даже в моём мире.

- Разве ты не боишься? – удивлялся он.

- Конечно, боюсь. Ещё как боюсь.

Боюсь неизвестности, боюсь смерти.

Однако пока что я здесь и жива. Синяки и царапины не считаются. И двери «Гарцующего пони» всё так же открыты.

- Мне сложно это понять, - улыбнулся в полумраке гном. - Ты спрашивала про эльфов, помнишь?

И когда он вновь заговорил, мне не приходилось тянуть его за язык.

– Раньше моя семья жила не в Синих горах, а в… другом месте. Эльфы были нашими соседями. Я думал, у нас с ними, как встарь. Как в древних легендах, где эльфы и гномы сражались бок о бок на одном поле.
....
- Они часто гостили, восхищались нашими мастерами. Заказывали оружие для сыновей и ожерелья для жён. Их король приходил в чертоги моего деда и пил с нами вино.

Я тихонько присвистнула. Вот это да!

- Кем был твой дед, что к нему приходили короли? - он оставил вопрос без ответа.

- А когда наступила беда, эльфы от нас отвернулись. Наш дом был разрушен, мы выскочили наружу, кто в чём был. А у тех, кого мы считали соседями, даже куска хлеба для нас не нашлось. Не пожалели ни женщин, ни малолетних детей.

Гном сделал передышку и, не глядя в мою сторону, спросил:

- Случается такое в твоём мире?

- Сплошь и рядом, - ровно сказала я, стараясь не показать, какое впечатление на меня произвел его рассказ. - Что было дальше?

- Мы ходили по людским селениям, работали за еду, чтобы только прокормить наши семьи, - его трубка давно погасла, а он, не замечая, вертел её в руках. - Долго не имели постоянной крыши над головой. Люди привечают гномов, как славных мастеров, но никто не хочет терпеть на своих землях пришлый народ. Да и нам самим было тягостно вдали от гор. А идти на поклон к дальним родственникам значило отказаться от всего, на что имеет право наша семья.

Я судорожно стиснула на груди начавший сползать тяжёлый мех.

- Тогда мы решили отвоевать наше древнее королевство, - он произнёс сложное название. – Обратились к другим кланам, собрали войско. Что вышло, ты уже знаешь, Балин рассказывал про битву. Мой дед и брат в ней погибли, а отец сошёл с ума и после пропал без вести.

Если у меня ещё были сомнения относительно похожести наших миров, то сейчас они полностью развеялись. В Средиземье так же жили и любили, так же боролись, страдали и умирали. Здесь имелись свои подлецы и герои.

С некоторой усмешкой я подумала, что если останусь, привыкание будет скорым.

- Что скажешь? – снова спросил гном. - Как бы ты отнеслась к тому, кто так поступил с твоей семьёй?

В смерти его родных эльфы были не виноваты, но всё же…

- Я бы его убила.

Он запрокинул голову и заразительно, как-то совсем по-юношески, рассмеялся:

- Убила бы? Ты? Да ты нож в руках держать не умеешь!

Сказал мне мужчина, его подаривший, закончила я про себя. Ножик был за сапогом, на месте, приятно тяжелил ногу. А гнома заверила:

- Умею, я им свёклу чищу.

Его тёмная фигура полностью повернулась ко мне, закрывая половину неба. Он подтянул сползающий с меня плащ, поправил меховой воротник и серьёзно проговорил:

- Ты спрашивала, что я думаю об эльфах. Вначале я их ненавидел, а теперь презираю. Таковы эльфы. Они сидят в своих волшебных замках, отгородившись от остальных. А как надоест – уплывают за море. Если их самих не трогать, им нет дела до того, что происходит вокруг.

Он внезапно дёрнулся:

- Не бойся, с тобой всё будет иначе, - никак вспомнил, с кем говорит. - У эльфов и гномов давнишняя неприязнь. К людям они относятся по-другому.