Так, поскольку я затронул эту тему где-то-я-не-помню-где (но я точно пошутил про то, что падение редуцированных гласных — это то, о чём тёмной-тёмной ночью рассказывают друг другу филологи у костра)...



...то я всё-таки должен об этом рассказать.

Помните, я говорил о вымерших правилах и структурах, которые, подобно отпечаткам аммонитов, всё-таки оставили свой след в языке? Нам кажется, что всё это ушло, что этого нет — а оно вот, рядом ходит, ждёт.

Редуцированные гласные — это сверхкраткие звуки, «недозвуки», слышащиеся нечётко. В силу своего безударного положения они теряют в долготе и качестве звучания. Например, в слове «голова» первые два гласных урежутся — и появится [гълʌва́].

Это и есть редукция.

В исторической фонетике эти звуки — [ъ] и [ь] — самостоятельные гласные звуки неполного образования. Вытащил их славянский язык из праславянского (оцените древность), и означали они звуки, близкие к сверхкратким [о] и [э]. Тем не менее, эти сверхкраткие звуки умудрялись быть под ударением.

Слабые позиции:

• абсолютный конец неодносложного слова СТОЛЪ
• в слоге перед гласным полного образования ВЬ-СЕ-ГО
• перед слогом с редуцированным в сильной позиции ЖЬ-РЬ-ЦЬ

Сильные позиции:

• под ударением (абсолютная позиция) СЪНЪ
• перед слогом со слабым редуцированным СЛА-ДЪ-КЪ

Раньше меня это напрягало — в русском языке ударение является качественным (подъём звука по ряду) и количественным (его удлинение), поэтому для меня сама фраза «урезанные звуки ПОД УДАРЕНИЕМ» парадоксальна (они ведь тогда становятся полнозвучными, нет?).

Нет. Вернее, раньше — нет: ударение в предке нашего языка было не силовым, а музыкальным: долгота ударного звука не менялась, всего лишь повышался тон голоса. Теперь редукция гласных в сильной позиции невозможна — поменялся тип ударения.

Примерно во второй половине XII века эти гласные звуки упали (помните, я объяснял про верхний, средний и нижний ряды образования гласных звуков ?), то есть, сдвинулись вниз по ряду образования. В слабых позициях они исчезли («кънига»), в сильных — стали полнозвучными [о] и [э] («дьнь»).

Именно из-за падения редуцированных гласных так сильно разошлись три ветви славянских языков.

А сейчас я буду рассказывать про последствия падения редуцированных звуков — и, поверьте мне, это впечатляет гораздо сильнее фразы «звуки сдвинулись на один ряд».

Во-первых, раньше все слоги в языке были открытыми. Когда я рассказывал про словообразование, то упомянул античную теорию слога — мол, слог — это согласный и гласный звуки, и сказал, что для русского языка это не абсолютно, мол, есть всякие «ложки» — раньше было абсолютно. С исчезновением редуцированных в слабой позиции слово «кънѧзь» стало односложным вместо прошлой трёхсложности.

Во-вторых, у нас появилось то, что мы теперь называем нулевым окончанием. Раньше-то «ъ» в окончании («сънъ», «поклонъ») обозначало не твёрдость (как в дореволюционные времена), а ещё один гласный звук и являлось окончанием: («сънъ» — «съну» против современного «сон_» — «сну»).

В-третьих, появились беглые гласные — это те, на чьём месте при их отсутствии («отец» — «отца») стоит незримый памятник померевшим редуцированным в слабой позиции. Раньше, как я уже упоминал, все слоги были открытыми, и гласные не исчезали при изменении формы слова: «ГЪНалъ» — «поГОНя»).

В-четвёртых, из-за выпадения редуцированных гласных выпали и согласные — их внезапно появившееся нагромождение стало неудобным для произношения: «объвлако» — «облако». Кстати, зацените подлянку: выпали редуцированные, выпали согласные — и родство «облака« и глагола «обволакивать» перестало быть явным — ещё одно изменение.

В-пятых (о, боже), оно напрямую повлияло на новые формы слов. Вытащим старое-старое правило, которые уже все забыли — про ключик и замочек: если гласная при образовании родительного падежа выпадает, то пишем «е» («замочка») — там было бы ъ, не выпадает — «и» вместо ь («ключика»). Так, слово «танец» пишется через «е», подчиняясь именно этому правилу, хотя появилось оно сильно позже падения.

В-шестых, нарушился закон слогового сингармонизма — это такая фигня, когда в пределах одного слога гласные переднего ряда могли сочетаться только с согласными губными или переднеязычными, а заднеязычные могли сочетаться только с гласными непереднего ряда (следствием этого закона явилось появление в славянских языках согласных, не свойственных индоевропейскому языку-основе – шипящих [ч’], [ш’], [ж’]). Например, было на-чь-не-ши (во всех слогах соблюдается закон слогового сингармонизма), стало нач-не-ши (в первом слоге нарушен закон слогового сингармонизма: твёрдый и мягкий согласный, гласный непереднего ряда находятся в одном слоге).

В-седьмых, появились однобуквенные предлоги к, в, с, которые раньше были кън, вън, сън. Помните, я упоминал это, когда говорил о появлении слов ней, него? Кън ему — к нему.

В-ВОСЬМЫХ (я умру здесь), появились морфемы из одного звука: «ход-и-л».

А казалось бы — всего лишь недогласные исчезли...

#фигология