#деанон #длиннопост #битва_за_хогвартс_арт
Фиолетовый период
Люциус проснулся отвратительно трезвым. Такого он себе не позволял ни разу с тех пор, как вышел из Азкабана. Он все время поддерживал в крови определенный градус, чтобы не вспоминать дементоров, не думать, что жизнь его скатилась под откос, не размышлять о том, во что он втравил свою семью. Голова трещала, во рту топтались ежики, которые предварительно нажрались окурков, а руки тряслись мелкой дрожью. Нарциссы рядом, конечно, не было. Но это и не удивительно. По началу она пыталась как-то реабилитировать мужа, но он предпочитал ее обществу огневиски. Перед ним Люциус не испытывал всепоглощающего стыда, а еще его можно было выпить и забыться. Спасительная заначка, которая позволила бы избавиться от всех неприятных ощущений, была спрятана за зеркалом. Люциус подошел к нему, скользнул взглядом, ожидая увидеть привычную уже щетину, красные глаза и растрепанные волосы, и заорал.

Из зеркала на него смотрел упырь. Нет, глаза были привычно красными, но вокруг них залегли глубокие тени, да и вся кожа приобрела этот нездоровый фиолетово-зеленый оттенок. Особенно нос, который непривычно заострился и возвышался над лицом, как айсберг. Он выглядел как… Как Волдеморт, только в парике и с носом. Нет, с Носом.
Увлеченный рассматриванием этого ужаса, он не заметил, как в комнату вошла Нарцисса. Она, услышав его вопль, решила проверить, все ли в порядке. Люциус обернулся к жене, и тут заорала уже она. Вот только Нарцисса еще успела выхватить палочку и поэтому не просто орала от ужаса, а кричала:
— Солис максима!
— %»№@! — вместо защитных чар сказал Люциус, палочки-то у него все равно не было. — Нарси, ты мне чуть глаза не выжгла!
Люциус проморгался. Теперь зрачки его сузились, наверное, навеки, а радужка приобрела уж совсем блеклый оттенок.
— Я д-думала, ты — вампир! — заикаясь пролепетала Нарцисса, которая по голосу и словам признала мужа. — Мерлин, чем же ты вчера наклевался? У тебя нос зеленый!
— Абсент, — нехотя признался Люций, хотя от резкой вспышки света в голове у него слегка прояснилось, но он все еще не помнил, как закончился вчерашний вечер. — Но раньше такого никогда не было!
Нарцисса задумалась.
— А может тебя Добби покусал?
— Еще скажи, что он в меня вселился!
Нарцисса надулась.
— Между прочим бешенные домовики переносят эльфийский сифилис. Кузена Сириуса как-то укусил такой в детстве, так он весь покрылся зелеными пятнами. Тетя Вальбурга его потом долго отпаивала зельями, но, кажется, до конца так и не вылечила.
— Да никто меня не кусал! — взвился Люциус.
И тут он вспомнил. Вчера, когда он нажрался до поросячьего визга, к нему кое-кто заглянул.
— Это Лорд, — простонал он.
— Тебя Лорд покусал?
— Да нет же!
— Ты его?
— Нарси, ты же умная женщина! Вчера приходил Лорд и проклял меня как-то. Теперь я отвратительно трезв и выгляжу не менее отвратительно! Только подбитого глаза для полного эффекта не хватает!
Вот теперь все стало на свои места. Но с внешностью надо было что-то делать. Нарцисса, как истинная дама, владела тоналочкой-невербалочкой. Она долго чаровала над ним, потом призвала свой колдокосметос и мазала-натирала мужа всякими зельями. В конце концов, она задумчиво протянула:
— А вообще есть что-то пикассовское… или от Вангога...
Люциус глянул в зеркало. Нет. Лучше не стало. Он уже был почти готов сдаться в Мунго, но тут обожгла метка. Лорд призывал к себе.
— Я с тобой! — решительно заявила Нарцисса. — Там может быть Драко!
Она дала Люциусу свою вторую палочку, и они аппарировали на зов господина. Пожиратели собирались атаковать Хогвартс. Лорд долго и мутно что-то втирал про величие. Люциус жалел, что у него нет маски. Долохов ржал, как черт, почти не скрываясь, и тыкал в него пальцем:
— Нагиев!
Люци не понимал, почему этот русский опять коверкает слова, правильно ведь «Нагини!»
А потом все закрутилось…

Дело было уже под утро. Драко опять куда-то делся. Поттер все никак не мог сдохнуть. И вдруг Нарцисса вскрикнула:
— Люци! Смотри!
Она быстро начаровала зеркало.
И тут Люциус понял, что Лорда больше нет. Потому что чары Волдеморта развеялись и из зеркала на Люциуса смотрел он прежний — побитый жизнью мужик, но с совершенно нормальным для алкаша цветом кожи, родными серыми глазами и обыкновенным носом. Слезы радости навернулись у него на глаза.
Нарцисса же жалела, что не успела сделать колдофото — вышел бы отличный портрет для надгробия дорогого мужа.