#фанфики #ГП #листая_старые_страницы #слэш #снарри #юмор #длиннопост
Недавно здесь был пост, представляющий собой пародию на жанр неадекватной рецензии. И по этому случаю я вспомнила одно свое уже забытое обещание. Еще в январе 2019 года в блогах возникло стихийное обсуждение прекрасного и всем известного фанфика Valley «Остров Льюис» — см. https://fanfics.me/message355801#comments
Как выяснилось из комментариев, там с ходу можно углядеть слэш. То есть при желании, конечно. Или напротив — при нежелании его видеть, от слова «вообще». Читательские реакции колеблются от
— и до
В принципе, крайности сходятся. При определенном настрое можно найти что угодно и где угодно — даже слэш внутри чистого джена. Процитирую точное наблюдение, автора которого забыла для себя пометить, sorry… возможно, это Lasse Maja, а может, и нет:
В тот раз я обещала провести в «Острове Льюис» литературоведчески-психоаналитические раскопки с целью обнаружения слэша. В виде доказательства вышеприведенных тезисов.
С большим опозданием выполняю это обещание.
Предупреждение: если вы — ну вдруг! — не читали (или забыли) этот фанфик Valley, то лучше перечитайте… прежде чем составлять себе о нем представление на основе данного разбора.
***
Итак, «Остров Льюис». Что мы видим на поверхности сюжета — вернее, что видят в нем неискушенные читатели (мы не таковы)?
После победы Министерство Магии решает не хоронить труп Волдеморта, а превратить его в своего рода исторический экспонат. Так что Гарри и Снейп, по инициативе последнего, предпринимают рискованную экспедицию: выкрадывают из Министерства труп, чтобы тайно доставить его в священное место — к Стоунхенджу — и там предать ритуальному погребению. Причем к магическому способу перемещения прибегнуть нельзя, и они бредут через зимний лес, волоча за собой гроб на колесиках.
Простодушные читатели сразу спотыкаются о то, что представляется им сюжетными неувязками (см. комментарии на «Сказках…»). Почему герои не могут аппарировать к Стоунхенджу, но свободно аппарируют оттуда? Почему они не озаботились толком собраться в дорогу? И так далее. См. например:
Действительно странно. Затеяли такое предприятие, ничем не запасшись и не взяв денег (позже герои будут обсуждать, где бы это все раздобыть). Аналогичные проблемы, как мы помним, возникают и при попытке свести концы с концами в сюжете Роулинг.
Но Valley сразу дает нам в руки ключ — как надлежит понимать данный текст. Весь «Остров Льюис» композиционно связывается мотивом сна. Это сны Гарри и сны Снейпа. Каждая очередная глава начинается с того, что профессор просыпается. К содержанию этих снов мы еще вернемся; пока важно подчеркнуть, что всю историю следует трактовать в психоаналитическом смысле.
Итак, какого же рода символы мы тут обнаруживаем? Прежде всего — природные. Странствие через лес (по Юнгу — образ бессознательного), далее — через море (символическая смерть с последующим перерождением). И на острове (средоточие метафизической силы, где укрощаются силы океана) героям предстоит обрести себя, пройдя нелегкий путь индивидуации.
Зимний лес + холод + вода + избушка / дом / гостиница (этапы и временные приюты на пути героев) сразу напоминают нам о сне Татьяны Лариной: исследователи давно доказали, что он строится на образах подсознания и имеет эротическую подоплеку (см., напр.: Т.В.Барлас // «Журнал практической психологии и психоанализа», 2001, №4 — и др.). Роль проводника-медведя (темная сторона подсознания, животная сексуальность) у Valley исполняет Снейп. Онегин слагает Татьяну на «шаткую скамью», она присутствует при (свадебном?) пире чудовищ // Гарри приходит в себя на кровати в доме Малфоя и слышит беседу последнего со Снейпом.
Что же означает Волдеморт (периодически оживающий труп, который герои тащат за собой)? Разумеется, это их прошлое: то, что соединяет и одновременно разделяет Гарри и Снейпа, — что мы ясно видим, например, в этой сценке:
Подсознательно Гарри понимает, что хоронит не Волдеморта, а себя-прежнего, — признаком этого являются его неоднократные оговорки, вдобавок дополнительно подчеркнутые:
Таким образом, Волдеморт есть груз тянущихся из прошлого ошибок и страхов, который им предстоит торжественно предать погребению. НО!
Каким же именно образом? Косвенным намеком на это становится появление в сне Гарри Дамблдора (мы помним разъяснения Роулинг относительно этого персонажа). Он традиционно призывает make love, not war.
Это предположение с вызывающим сексуальным подтекстом оскорбляет Гарри, он отрицает данный факт. Но несмотря на достигнутую видимость согласия герой находится еще только в начале своего пути к принятию себя. Ему мешают предрассудки общества, которое цепляется за устаревший нетолерантный традиционализм. Представителем общества выступает в «Острове Льюис» Артур Уизли — многодетный гетеросексуальный семьянин. Когда Гарри и Снейп приходят в Министерство за трупом Волдеморта, Артур пытается им помешать:
— и его даже приходится связать. В дальнейшем, правда, Артур одумается и перестанет препятствовать герою: иными словами, общество в лице м-ра Уизли перестает ставить препоны поискам гендерной идентичности (ведущая тенденция современности, которая делает повесть остроактуальной).
Но главные препятствия, разумеется, носят внутренний, психологический характер. Будучи учителем Гарри, Снейп, естественно, претендует на ведущую роль (Гарри выступает в качестве объекта сексуальной инициации). Это заявлено с самого начала: Гарри получает от Снейпа письмо, подписанное «Принц-Полукровка» — с намеком на учебник, некогда принятый мальчиком с восторгом:
А теперь обратимся к кошмарам Снейпа, которые преследуют его на протяжении всей истории. Одним из таких кошмаров повесть и открывается. Тут настойчиво повторяются мотивы скитаний по длинным темным коридорам (!) и страх перед выстрелом из пистолета. Проснувшись, профессор обнаруживает себя — ни много ни мало — в постели с Гарри:
Природа этих страхов совершенно очевидна: между героями идет спор за доминирование. Опыт, знания и авторитет — против славы и дерзкого напора юности. Не случайно профессор с тревогой замечает, что Гарри «забрал себе все одеяло». Известный фразеологизм (см. «Словарь фразеологизмов русского языка») становится формой, в которую подсознательно выливается страх утраты контроля.
Второй аналогичный сон Снейпа завершается тем, что после пробуждения профессор отбирает у Гарри нож:
Знаки подсознания совершенно очевидны: тупой нож — явный фаллический символ. Профессор заявляет свои исключительные права на него и уничтожает свидетельства его применения.
Но главным образом — и это естественно — в качестве такого символа в повести выступает не пистолет или нож, а волшебная палочка:
Из контекста творчества Valley мы видим, что фрейдистский смысл данного образа осознан автором и активно им используется: см., напр. «Не спеши, а то успеешь», где Valley привлекает внимание читателя к проблемам кризиса среднего возраста (тема, заслуживающая самостоятельного исследования).
Отчаяние героев в эпизоде, когда обе палочки оказались сломанными (гл. 2), отчетливо указывает на весьма сильный страх кастрации:
Споры о том, кто будет владеть палочкой / инициативой, продолжаются и у могилы, вырытой героями подле первого посещенного ими Стоунхенджа. Это приводит к тому, что Волдеморт из могилы вылезает (прошлое не погребено по-настоящему), и Гарри со Снейпом приходится начинать все заново: идти к следующему Стоунхенджу.
Явственно сексуальной коннотацией наделены образы ям, ловушек, капканов, в которые то и дело проваливается Гарри (женское сексуальное начало); характерно, что он всякий раз боится, что Снейп бросит его там (т. е. оставит жестокому гетеросексуальному миру). Хотя истинная природа этого страха самому Гарри неясна, теперь она, надеемся, очевидна для читателя. В повести многократно повторяется (см. гл.2–5):
Одновременно Гарри приходится бороться с внушенными ему консервативными предубеждениями. Приведем в пример сцену во 2–й главе, где герои натыкаются на компанию Упивающихся Смертью (причем снова попадают в яму):
Обратите внимание на некоторую неестественность в формулировке последнего вопроса (очевидно, не осознаваемую Гарри). Он спрашивает себя не «почему», а «для чего» (для чего именно?) Снейп «лег сверху». Подавленные желания смешаны со страхом, причем боится Гарри явно не Упивающихся:
Реплика обрывается: Гарри страшится выговорить вслух, чего именно он не собирается «позволять». Страх его периодически возвращается, и это, как выразился В.П.Руднев (см. его блестящий анализ рассказа Кафки в сборнике «Философия языка и семиотика безумия»), именно «страх быть настигнутым сзади»:
Молодой герой стремится скрыть от себя истинную природу своих желаний. В 3–й главе Гарри со Снейпом ночуют в гостинице:
Вообще очень часто (начиная с 1–й главы и далее периодически) Гарри разглядывает спящего Снейпа.
Тут стоит отметить, что простейший лингвистический анализ обнаруживает в «Острове Льюис» 33 лексемы с основой сп(ать) на 21161 слово, что дает нам частотность леммы 1559,5 против 221,9 в «Частотном словаре русского языка» — т. е. более чем в 7 раз выше среднего показателя! И это в приключенческой (якобы) повести, где можно было ожидать преобладания глаголов с совершенно иной семантикой. Объяснять такую явную зацикленность на теме сна хронической усталостью было бы недооценкой сложного душевного состояния молодого героя. Гарри не просто внимательно следит за Снейпом: он фиксируется на эротически окрашенных деталях: отмечает про себя «бледные губы» Снейпа (гл.4), то, что он «стоит посреди комнаты босиком» (гл.3), и т. п.:
Вместе с тем это не исключительно грубая сексуальность: чувства молодого человека обладают тонкой эмоциональной окраской:
Сколько скрытой, неосознаваемой тоски в этом «хоть кому-нибудь»!
Гарри предлагает хромающему Снейпу «подвезти» его — для этого достаточно лечь рядом с Волдемортом (как мы помним, гроб на колесиках). Снейп реагирует очень резко:
Причина такой болезненной реакции очевидна: Снейп воспринимает данное предложение не столько как подталкивание к символической «измене», сколько как признак того, что Гарри готов и его самого списать в прошлое. И чуть ниже мы находим этому блестящее подтверждение:
Таким образом, Снейп тоже боится оказаться отверженным. Он стремится эмоционально отстраниться от своей «зависимости», как он это понимает, возвращая Гарри его собственное предложение в крайне оскорбительной форме: в 4–й главе на предложение Гарри сочинить стихотворную эпитафию Волдеморту Снейп отвечает, расценивая это как провокацию (обратите внимание на болезненную реакцию Гарри):
Но всему приходит конец. Наконец и персонажи Valley благополучно преодолевают свой мучительный внутренний кризис, и в финале автор не упускает возможности подчеркнуть (для особо непроницательных читателей) символический смысл истории. Герои оказываются на месте назначения, и непонятливый Артур Уизли торопит их, в то время как Гарри уже созрел для понимания того, что главная цель их нелегкого странствия достигнута:
Снейп, со своей стороны, произносит ключевое слово:
Присутствие Артура в данной сцене, а также тот факт, что он помогает Снейпу вытащить Гарри из последней ямы / могилы на их нелегком пути (т. е. освободиться от навязываемого поглощения женским), указывает на то, что консервативно мыслящее общество в лице м-ра Уизли наконец решилось дать место новым веяниям.
Безусловной реминисценцией — отсылкой к популярному жанру — является предложение, сделанное Гарри в финале. Юноша созрел для того, чтобы отказаться от старых паттернов и сознательно принять их новые отношения. Он приглашает Снейпа давать ему уроки в доме на Гриммо и делает следующее предложение:
И наконец, «Остров Льюис» заканчивается тем же, с чего начинается (кольцевая композиция). Снейп, находящийся с Гарри в доме на Гриммо, слышит звонок в дверь и в страхе ожидает, не последует ли продолжение его кошмара наяву:
Как известно читателю, гостем является, скорее всего, собиравшаяся их навестить профессор Макгонагалл. Таким образом, повесть завершается благополучным закрытием гештальта. Герои преодолели свои проблемы — и теперь, очевидно, готовятся прийти на помощь окружающим, приступив к созданию успешного социального проекта: психотерапевтического центра «СН(ейп+г)АРРИ» по избавлению от комплексов, тянущихся из прошлого. На этой оптимистической ноте и заканчивается прекрасная, глубоко психологичная и актуальная повесть Valley.
Перспектива для будущих исследователей видится нам в многозначительной подробности, которую мы намеренно обошли молчанием. Это эпиграф к «Острову Льюис»:
Опираясь на него, можно предложить альтернативное — в постмодернистском духе — прочтение повести. Это явный намек на прошлое героев. Возможно, ироничный. А возможно, что и нет. В последнем случае речь идет о том, что у отношений Снейпа и Гарри уже есть собственное прошлое (в каноне намеренно затушеванное, по понятным причинам, но любовно реконструируемое фикрайтерами). И в таком случае перед нами — не первая, а вторая фаза этих отношений, которую можно квалифицировать как преодоление кризиса.
Чем он был вызван? Легко допустить, например, что именно столкновением интересов в вопросе о доминировании: Гарри после победы над Волдемортом должен был ощутить прилив уверенности в себе и вполне мог попробовать развить успех, самоутвердившись в новом качестве, а после резко негативной реакции партнера — предпринять попытку бегства в «традиционные отношения», отрицая свое истинное «я». Но интерпретацию текста в этом перспективном ключе (а также темы «Жизненные сценарии героев «Острова Льюис» с позиций транзактного анализа», «Сны Гарри и Снейпа в свете индивидуальной психологии Адлера» и т. п.) мы оставляем следующим поколениям исследователей-энтузиастов.