#интересное #опера #длиннопост
Сегодня в досужем разговоре всплыла тема так называемой «культуры чести», и я поделилась с собеседником занятным наблюдением. Поделюсь и тут.

Есть такое стихотворение у советского поэта Игоря Кобзева, пусть послужит эпиграфом.

И почти комическое завершение этого пылкого монолога:
Оставим за скобками художественную ценность стихов, не о том речь. Любопытен (и в общем понятен, и по-своему почти умилителен) сам посыл: до чего, блин, надо довести человека вот этими очередями и бумагами, чтобы он взвыл и стал призывать благословенные времена, когда так прекрасно можно было вломиться в дверь и устранить проблему с помощью шпаги!

К счастью, это все уходящая натура.
Косвенное свидетельство того, как меняются наши представления о нормах, я неожиданно обнаружила в… оперных постановках «Евгения Онегина».

Опера популярная, сюжет известный, ставят ее часто. И в глаза бросается забавное обстоятельство: режиссеры явно не знают, что делать со сценой дуэли. Все на этом спотыкаются, просто заколдованное место. А ведь речь, напомню, об опере, а оперные либретто славятся отсутствием логики и безумными сюжетами. И режиссеры привыкли иметь дело с куда более дикими историями и никогда не пасуют перед ними, а еще норовят добавить от себя какого-нибудь задорного трэша, чтобы даже у искушенного зрителя глаза полезли на лоб.
Но перед вот этой вполне классической сценой из совершенно классической житейской истории они теряются и раз за разом пытаются ее как-то переосмыслить и заново вписать в сюжет. И заходят по этой скользкой дорожке довольно далеко. И слэш на эту тему есть, да-да, а как же! Но чаще всего постановщик пытается как-то смягчить и оправдать происходящее. Потому что… ну блин, ну не укладывается в голове, ну как так можно-то? Просто взять и хладнокровно застрелить на дуэли друга? Нет, ну у нас тут конечно опера, трэш и угар и все прочее, но… но нет, ну блин, ну как так-то?!


Ленский: В смысле – стреляться? Прям реально стреляться будем?
Онегин: Сам в шоке, братан!

Поэтому нынешние Онегины в опере на редкость мягкосердечны и миролюбивы и всем своим видом выражают, что стреляться они не хотят, а совсем напротив – хотят помириться… И иногда им это почти удается!


Но против лома нет приема, против либретто не попрешь, и секундант каждый раз велит им довести дело до конца. :(



Или можно еще подумать в эту сторону: а что, если Онегин Ленского не застрелил? Может, Ленский… н-ну, скажем, застрелился сам, а? Неосторожное обращение с оружием, понимаете? Есть и такая версия, до недавнего времени можно было даже увидеть ее у нас в Большом театре (а в нынешнем сезоне она стартовала в Вене).
Но при любом раскладе Ленский, увы, не жилец.

Ленский плачет, Онегин плачет, дирижер машет палочкой вслепую – слезы застилают глаза, публика сморкается в платочки… Мокрая идиллия (с).


И растрогавшийся зритель смягчается и прощает режиссеру отсебятину. Потому что когда никто не хочет умирать и никто не хочет убивать – это не может не радовать.