Главное допущение автора, вызывающее у меня наибольшие сомнения - это то, что Мэтлоки - торийский род. Понятно, что в послевоенной Англии еще почти двадцать лет будут доминировать тори, и, чтобы сделать Дарси министром, его надо было делать консерватором. Но реальные Фицуильямы были вигами, и поведение мистера Дарси в "ГиП" - это поведение весьма либерального вигского аристократа (одна дружба с Бингли чего стоит). Думаю, Остин недаром дала ему имя "Фицуильям" наряду с норманской фамилией.

Из этого главного допущения вытекают все [политкорректные] странности второй половины книги. Новый лорд Мэтлок оказывается обскурантом, держимордой и охранителем: раздает взятки на выборах, поддерживает расстрел мирного митинга (см. "Питерлоо") и репрессии против радикалов и даже использует служебное положение, чтобы разделаться с соперником (Дарси, который даже с Уикхемом не мог разделаться!). А заодно ведет себя как тиран с любимой женой, запрещая ей читать Мэри Уоллстонкрафт, обучать дочку вместе с сыновьями латыни и помогать деньгами миссис Уикхем. И это только верхушка айсберга. Как такого не разлюбить!

Что Элизабет и делает. Потому что в отличие от реакционера Дарси, ударяется в радикализм. Что характерно, под влиянием Лидии, которая, в свою очередь, под влиянием жизненных испытаний превратилась в голос феминистского и вообще антиэлитного протеста. (А Уикхем, осознав, что ненавидит он не лично Дарси, а классово - английскую дворянскую элиту в целом, стал радикальным журналистом). Мысль была отличная - показать, как разное социальное положение чем дальше, тем больше разводит когда-то равных друг другу сестер, так что пока одна страдает от того, что у нее жемчуг мелок, вторая переживает по поводу пустых щей. Но получилось карикатурно: поумневшая Лидия непрерывно изрекает феминистские истины и всячески ставит на место поглупевшую Лиззи.

Элизабет понимает, насколько несправедливы те привилегии, которыми она наслаждается: пока она предается праздности в роскошном особняке, тысячи людей непосильным трудом... А еще ее настигает осознание, что как у женщины у нее нет никаких прав - она полностью во власти Дарси. И тут она встречает доктора Уэйра, который мало того, что лечит бездомных, еще и объясняет ей преимущества полной отмены частной собственности. Как в такого не влюбиться до беспамятства и не начать мечтать, как было бы здорово жить с ним в достойной бедности и помогать ему в госпитале, вместо того, чтобы прозябать в гнусной роскоши и лицемерии большого света? Ах, скорее бы революция - отдать замок Мэтлок под общежитие для рабочих, а самой уйти к доктору... Или бросить все, забрать детей и уехать в Америку - тем более, доктор активно зовет.

Да, все именно так и написано, вплоть до сцены, где Элизабет, стоя на башне замка Мэтлок, вглядывается в даль - не идут ли вооруженные рабочие брать аристократическую твердыню?

Естественно, тиран и реакционер Дарси, пользуясь отсутствием революции, подводит благородного доктора под обвинение в госизмене и отправляет в Австралию, а жену ставит под жесткий контроль. А заодно уж начинает посещать публичный дом и изменять Элизабет. В конце смирившаяся Элизабет соглашается ради детей жить с постылым мужем.

Финал, не скрою, разочаровывает, в основном потому, что изначально Dr-Lizzie рисует не такую однозначную картину.

Например, из ее же текста очевидно, что поступки Дарси (включая посещение публичного дома) - результат сильнейшего стресса, в котором он постоянно находится, как член правительства Его Величества. Более того, автор понимает, что у английской элиты были основания не любить революционеров и стараться предотвратить революцию, и Дарси даже произносит вполне вменяемые речи о важности порядка и заботы о низших классах (исторически ограничение длины рабочего дня и прочее вмешательство в отношения хозяев с рабочими поддерживали как раз тори, а не виги).

В результате поведение Элизабет начинает выглядеть, скажем мягко, несколько безответственно. Тем более, что автор, увлекшись борьбой с истеблишментом, искажает реальную картину: роль светской дамы - жены министра отнюдь не сводилась к рождению детей и украшению гостиной. Фактически она участвовала в политике не меньше мужа, отвечая за поддержание полезных связей и, как мы сказали бы сейчас, PR. Этот факт автор полностью игнорирует, а зря.