Не хватает Чудесной Бабыжук.

ничего движ-париж на 22 сообщения, я уж подумал, что гха что-то дропнул

/скорее всего, это уже говорили, но всё-таки/

/скорее всего, это уже говорили, но всё-таки/
хочу коллаб гха и заязочки. чтобы он писал всякую смешную ебень, а зизи добавляла ебанутую перчинку

Чёрный том про ОМП орла нашего, белый том про МЗ.

Валар Моргулис! И прошу прощения, что заставил поволноваться. Как говорится: я никуда не пропал, не завязывал, я уходил за опытом*. В данном случае опыт был не совсем позитивным, я очень долго болел, а выдавать вам продолжение вполсилы мне не хотелось. Но благо, ситуация налаживается, зима скоро закончится (!), и, я надеюсь, больше не будет таких продолжительных перерывов. Планирую войти в рабочий темп и следующую главу выпустить 22 числа.
P.S. Разговоры Гермионы с Гарри происходят "мысленно", то есть чисто физически она при этом молчит и даже не шевелит губами. Просто уточняю, мало ли.
Приятного чтения, мои хорошие.

Белый том. 81. Ещё игра

— Вы думаете, она будет в порядке… Я имею ввиду, мы действительно можем…
— Да, но нужно быть осторожнее. Стоит понимать, что…
Голоса за дверью в очередной раз смешались в единую какофонию звуков, Гермиона поморщилась и прикрыла глаза от света. Несмотря на миллион флаконов обезболивающего зелья, тело продолжало невыносимо болеть. Хотя колдомедики и говорили, что это фантомные боли, и они скоро пройдут, но…
— Всё не то, чем кажется. С учётом магии даже собственным ощущениям вряд ли можно до конца доверять. Воспоминаниям, чувствам… — раздался знакомый голос.
— Спасибо, мне гораздо легче. — скривила губы в усмешке Гермиона и открыла глаза. — Почему ты здесь, Гарри?
— Меня не существует. — хохотнул Гарри, заставив её улыбнуться. — А у тебя какое оправдание? Почему я здесь?
— Наверное, потому что ты единственный, кому я доверяю по-настоящему. — прикрыла глаза Гермиона, грустно улыбнувшись. Сейчас даже голосов за дверью не было слышно. И контуры палаты выглядели какими-то нечёткими.
— На самом деле, это не совсем правильно. — серьёзно заметил Гарри, заставив её открыть глаза. — Твои родители переживают за тебя. Они заслужили по крайней мере честности.
— Честности, которую они не смогут понять. — резким тоном оборвала его Гермиона. Гари замолчал и задумчиво поправил очки. — Они видят перед собой свою дочь… Но никогда не увидят Гермиону Грейнджер. Настоящей. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чём я.
— Понимаю. Но это не означает, что я с тобой согласен. — Гарри скрестил руки на груди. Гермиона нахмурилась и недовольно поджала губы. На это возразить было совершенно нечего, к тому же, за её спиной отчетливо приоткрылась дверь.

***

— Мисс Грейнджер, вы готовы отправиться домой? — осторожно спросил доктор Левин, за его спиной Гермиона заметила обеспокоенных родителей и коротко кивнула, поднимаясь с постели. — Напоминаю, что в случае любого недомогания вам нужно сразу же обращаться ко мне. Кроме того, я напишу список зелий, принимая которые…
Встав рядом с отцом, Гермиона быстро потеряла нить разговора, рассматривая носки собственных кроссовок. Те уже выглядели далеко не лучшим образом. Потертые, грязные и немного порванные по бокам. И как она раньше не обращала на это внимание? Теплая ладонь отца чуть сжала её плечо. Кажется, они наконец-то идут к двери. У самого выхода Гермиона не удержалась и обернулась. Угол между тумбочкой и окном, место, где стоял Гарри… Оно было пустым.

***

Кажется, родители восприняли слишком близко к сердцу слова доктора Левина по поводу того, что Гермионе нужны внимание и забота. Потому что теперь её почти не оставляли в одиночестве. Даже сейчас, пока они шли по шумной лондонской улице, мама не отпускала её ладони. Как будто Гермионе было 5, а не 15. И Гермиона уже от этого всего устала. Смертельно устала. От шума, от людей, от постоянных попыток родителей её разговорить…
Страшная правда была в том, что она не знала, о чём с ними говорить. Оглядываясь по сторонам, она поняла, насколько разными были их миры. И дело тут вовсе не в высокомерии. Просто каждый раз, когда разговор заходил о музыке, кино или технологических достижениях маггловского мира, Гермиона чувствовала себя… Не в своей тарелке. А уж если её просили рассказать о Хогвартсе, то тут и вовсе приходилось тщательно подбирать слова.
Потому что вряд ли бы родители обрадовались, если бы услышали о тролле, цербере и драконе, например. А ведь это был только её первый курс в Хогвартсе. Почти самый безопасный, если не считать тролля. Да и вообще, только благодаря встрече с троллем у неё, кажется, и появились друзья.
В следующем году был василиск… И именно после оцепенения она впервые увидела перед собой Гарри, как сейчас в палате. Эти мысленные разговоры позволили ей не свихнуться. Так себе удовольствие лежать безо всякой возможности пошевелиться, созерцая перед глазами полную темноту. Лучше уж разговаривать сама с собой. И не важно, что твоё альтер-эго почему-то принимает облик твоего друга. Самое странное, что сам Гарри об этом так и не узнал. Это было ещё одним секретом Гермионы, который она тщательно оберегала от всех остальных. Особенно от родителей. Ещё сдадут её на попечение психотерапевту ко всем прочим радостям жизни.
А если говорить об остальном… Третий курс был тоже не особенно легким. Гермиона почти не соврала, что очень много училась и занималась. Только вот не уточнила, чем конкретно она была занята. Вряд ли маме и папе понравились бы прогулки в Запретном лесу с оборотнем, присутствие дементоров у школы и разговоры по душам с беглым преступником в заброшенной хижине. И совсем не важно, что этот самый преступник в итоге оказался ни в чём не виноват. Пожалуй, в ту ночь шанс умереть у Гермионы возрос в несколько раз. Особенно если считать перемещение во времени, но это совсем другая история.
Пожалуй, самым нормальным для родителей можно считать четвёртый курс. Мама была рада, что у Гермионы появился парень, доканывала её советами и лекциями по половому воспитанию. Папа тоже немного ворчал, но выглядел чуть более расслабленно, чем всегда. Кажется, в этот период они почти перестали смотреть на Гермиону, как на бомбу с часовым механизмом. Даже поездка в Болгарию перед учебным годом по-настоящему удалась. А родителей Виктора мама назвала совершенно «очаровательными» людьми, подчеркнув это слово каким-то многозначительным тоном. Что это означало, Гермиона так и не поняла. Честно говоря, мамины иносказательные намёки не поддавались никакой логике.
Пятый курс как будто стал расплатой за всё, что случилось хорошего до этого. Он начался с неприятностей, которые дальше росли и множились, как снежный ком. Гермиона чувствовала, что события происходят слишком быстро, слишком резко, а Гарри… Она вынуждена была признать, что перестаёт понимать его. И это чертовски пугало, до самой глубины души.
Конечно, она должна была сразу поверить ему во время Турнира и протянуть руку помощи, но… Тогда произошло столько всего и сразу, что Гермиона запуталась. Ещё и Рон давил на неё. И это было не единственной причиной для беспокойства. На четвёртом курсе произошло много всего. Например, кардинально изменился тот, кто поменяться не мог. Драко Малфой. Точнее то, что Гарри начал доверительно общаться с этим слизеринцем. Абсолютно без какой-либо логической причины.