А объясните тупорезу, схуяли несовершеннолетнего законопатили в Азкабан?

А объясните тупорезу, схуяли несовершеннолетнего законопатили в Азкабан?

Энма сидит рядом, находясь в таком же унизительно-беспомощном положении. Андерсен казнит и его. С таким же показным сочувствием, омоет свой «святой» клинок нашей кровью. Также как и тогда, когда убивал других «Сирот». Казалось это произошло только вчера, хотя прошли долгие семь лет. Семь лет тихой ненависти и жажды мести, что подпитывали меня. Мы приняли его ультиматум, купились на сладкие речи о возможностях новой жизни. За мной была поредевшая группа детей, у меня не было права обрекать их на смерть ради какой-то небылицы о «Маме-Магии». Если богиня и есть, то нас она ненавидит.

Мои родители — поехавшие безумцы, что пытались вымолить прощение «за грехи предков». Убить их — милосердие с моей стороны. И именно тогда, моё сердце забилось с новой силой. С этого момента и начался мой путь.

— Это задание — было вашим последним шансом искупить вину за бесцельные убийства. Иные предлагали просто убить вас, словно бешенных собак. Но вы были лишь детьми…потерянными детьми. Меня лишили сана и отправили вместе с вами. В вашем падении, есть только моя вина. Простите меня.

Он сожалел о произошедшем, слишком правдоподобно. Но правда в том, что его сожаления мне не нужны. Как и извинения. Даже его смерть — лишь приятное дополнение. Он сожалел о произошедшем, слишком правдоподобно. Но правда в том, что его сожаления мне не нужны. Как и извинения. Даже его смерть — лишь приятное дополнение.

— И? Надеешься заслужить прощение Инквизиции, доставив нас в Ватикан? Ты много говоришь, Андерсен, разве похоже что мы слушаем?

— Дневник. Скажи мне где он? — голос Андерсена потерял всякое сочувствие или мягкость. — И что случилось с Джинни Уизли? Эндимион, я даю тебе последний шанс. Не вынуждай убивать тебя.

— Потерял. — говорю настолько простодушно, насколько это вообще возможно. Пытаюсь пожать плечами, но выходит не слишком хорошо. Если удастся освободиться, придётся забыть о драке руками. — А вот с девчонкой чуть интереснее. Бладфоллен превратила её в «магическую батарейку». Для исцеления близкого друга, или что-то такое.

— Что? — замешательство на лице Андерсена было невероятно-забавным. А искры страха в его глазах, всю жизнь бы наслаждался. Какого это узнать, что наиболее преданная ученица не просто предала, но и использовала знания самой Инквизиции, чтобы помочь злейшему врагу «Света»? Конечно, можно было бы рассказать о тайном ходе в склеп, где и находиться «батарейка»…но мне это не нужно. Энма побледнел, пытаясь перевернуться на бок. Нужно потянуть время. — Эндимион, это преступление против самой сути человечества! Вмешиваться в человеческие души — святотатство высшей меры!

— Забавно, я хотел сказать тебе о том же самом, когда ты забрал нас. Та кукла всё равно мне не нравилась. Её подчинил дневник, а я подчинил их обоих. Внутри дневника — тень самого Неназываемого. Получается, я тоже своего рода «Победитель Волдеморта»! — не успеваю закончить, как кулак Андерсена бьёт меня в лицо. Разбил мне губу, сломал нос. Разминается.

— Я терпел твоё высокомерие, надеясь что ты воспользуешься шансом искупить вину. Когда ты отпустил Хайонов, мне показалось в тебе ещё живо благородство. Но ты пал ещё ниже, продав душу тому демону! — обвинительную речь Андерсена сопровождал ещё один удар, в этот раз мечом. Неглубоко, но весьма неприятно. Грудь жгло огнём, и это не метафора. — Что он пообещал тебе, сыграв на твоей гордыне? Зачем ты втянул в это невинного ребёнка?

— Я ни о чём не жалею! Это был мой выбор! Мой! И разве она невинна? Она — маг. Обычно вам этого хватало, чтобы устроить очередную «охоту на ведьм». — сказав это испытываю новый заряд боли, что распространялась по телу. Неважно. От начала и до конца, моими действиями руководили лишь воля и расчёт.
Энма, упал на пол и в его руках сверкала серебряная монета. Он метнул её в мою правую щёку, серебро также начало плавиться, должно быть останется шрам. Неважно. Последний козырь, что мы нашли в особняке, в котором и держали Аурею. Её готовили к тому, чтобы стать вместилищем для демона, что находился внутри монеты.

«Мне нужно завершить одно дело. Скоро…мы воссоединимся, друзья.»

— Можешь называть меня Зеннон. Твоя гордыня воистину непомерна, но вместе с тем в тебе живёт и честь воина. Несущий хаос и порождающий ненависть…ты подходишь. — голос демона звучал отовсюду и одновременно ниоткуда. Контроль ускользал. Нет.

«Мы с тобой — партнёры. И достигнем много больше, если не будем перетягивать канат.» — мысль о том, что придётся уподобиться той кукле Уизли, вызывала тошноту. Время вокруг остановилось.

—Играешь со смертью, даже когда она перед тобой. — в отличии от встреченного ранее монстра, этот казался мне более сдержанным. Он думал над моим предложением. Как объяснял Дэвид: «Чувства и эмоции не возымеют эффекта при разговоре с демоном, так как он увидит в них лишь слабость». — Мне не нужна марионетка с обрубленными нитями.

— Мы преследуем его, сэр? — Энма притворялся, будто ничего не произошло. Но его дрожь выдавала его истинное состояние. Лишь верность удерживала его здесь.

— Это мой бой. Не твой. Благодарю тебя за твою преданность и решимость. Но тебе не нужно умирать за меня, старый друг. — салютую ему, не обращая внимания на слёзы. Энма схватил меня за правую руку.

— Я следую за тобой — таково моё решение. — твёрдо сказал он. Мне стоило попытаться переубедить его. Идеальная картина в разбитой рамке. Расколотое отражение, что искренне хочет быть целым. Изменения коснулись нас всех, Энма обманывал себя, будто его обошла подобная участь. Мы оба знали, что это не так. — Твои приказы?

«У магов странная привязанность к зомби.»

Энма беспокойно сжимал рукоять «Синкиро». Меч с плоским лезвием, практически не летальный.

— Катана досталась моему брату, Широ. Семье нужен был шаман, а не мастер зеркал. — Энма говорил больше для себя, чем для меня. Сжимаю его плечо, заставив развернуться.

— Когда мы разберемся здесь, заскочим в Японию и вернём катану в руки того, кто её действительно заслуживает. Как ты на это смотришь? — предложить подобное, было меньшим, что мне оставалось. Кисараги следовал за мной всю жизнь, почему бы и мне не пойти за ним? Энма думал недолго.

— Положительно. — ответил он, слабо улыбнувшись. Убийства всегда ему претили, но вряд ли он будет оплакивать Широ Кисараги. Также как и смерть Александра Андерсена, не вызовет в его душе ничего, кроме удовлетворения от чувства выполненного долга.

— Этот смертный рядом с тобой, насколько он тебе дорог? — Зеннон шептал над самым ухом. На всякий случай осматриваюсь, предсказуемо ничего не найдя.

«Он мой брат. Не по крови, так по духу. Я отдам за него свою жизнь. Меньшего он не заслуживает.» — пожалуй, Энма был одним из немногих людей, что были мне близки. Аурея и Жанна тоже.

— Слабость, что ты превратил в силу.

«Я не позволю тебе убить его.»

— И пробовать не стану. Незачем избавляться от того, что ещё работает. — отрезал Зеннон. Уверенность в его голосе показалась мне до жути знакомой. Расчётливость и прагматизм — этим вещам можно было доверять.

«Прошу, хватит! Зачем вы это делаете?! Хватит…хватит…мама…» — эти мысли безжалостно впивались в мой мозг. Демон упивался этими страданиями. Семья…у таких как она была семья! Чистокровные всегда получали лучшее, в то время как остальные довольствовались «подачками» с их стола.

«Мы живём, пытаясь защитить то, что нам дорого, идём к своей мечте и теряем себя. Почему бы и тебе не попробовать?» — чистокровные не заслуживали ничего иного. И похоже, она прочитала мои последние мысли. Она не доживёт до рассвета.

— Почему? Почему именно ты? — ответ был мне известен, но всё же…поверить в это было невозможно.

— Верность превыше всего. — прошептал Энма. С этими словами он и умер. На его губах играла спокойная улыбка. Он пожертвовал собой, чтобы мой удар достиг цели, добровольно и обдуманно, не колеблясь ни секунды.

— Спасибо тебе, старый друг. — сжигаю его останки, не дав местным духам возможности осквернить тело.

Samus2001
А он не прославлял их раньше? Стареет. Надо чаще заявлять о своей авторской позиции. Преимущественно, в лоб.

Samus2001
Верно. Правда пока я не увидел и тени обещанной мощи, так как несмотря на взятки и "влияние на Пал палача Фаджа", цели своей Малфои не достигли. Ведь законы едины для всех, будь ты хоть трижды девочкой-вол...в смысле, "Вельпургеновым Рыцарем".

Черный том. 88. Зона ответственности

Эти каникулы можно было бы назвать почти мирными, если бы не всё произошедшее. Казалось, с момента сдачи СОВ и ареста Гарри прошла по меньшей мере вечность. В лондонском доме, как называла дом Блэков мама, царило мрачное настроение. Грейнджер целыми днями ходила злая и почти ни с кем не разговаривала, Рональд и Джинерва то общались, то взаимно дулись друг на друга. Я с ними почти не пересекался, не считая приёмов пищи в столовой. Пожалуй, единственным, кто сохранял хоть какое-то присутствие духа, оставался дядя.
После апелляции Гарри он постоянно был чем-то занят. И даже перестал пить, ограничиваясь только бокалом вина за обедом. Честно говоря, я даже завидовал такой выдержке. Что бы ни говорила мама, чувство беспомощности никуда не делось. Заметив, что дядя в очередной раз исчез в кабинете, я допил сок и следом за ним поднялся из-за стола.
— Войдите. — отрывисто сказал дядя, стоило мне только постучать в дверь. — А, это ты… Хорошо, мне как раз нужно было кое-о-чём поговорить с тобой. Закрой двери только.
— Что-то серьёзное? — насторожился я, закрывая дверь и, на всякий случай, накладывая чары на комнату.
— Ну… — дядя замялся и поскреб рукой по заросшему щетиной подбородку. — Я, честно говоря, толком не знаю, с чего начать. Садись… — спохватился он и махнул рукой в сторону дивана.
— Начните с самого начала, дядя. А там… Как пойдёт. — осторожно предположил я.
— Сначала… — протянул дядя и глубоко вздохнул. — Понимаешь в чём штука, я в некотором роде чувствую себя… Бесполезным из-за всего происходящего. Не знаю, как точно это объяснить, но тем не менее. Вот и решил в итоге начать что-то делать, чтобы…
— Я понимаю. — быстро сказал я. — Честно говоря, я здесь по той же причине. Зашёл спросить, не нужна ли вам моя помощь.
— А, да? — дядя шумно выдохнул и широко улыбнулся. — Ну, вот и хорошо. Я всё объясню, но сперва ответь мне на один вопрос.
— На какой? — напряженно уточнил я.
— Этот твой кашель… Как далеко ты готов зайти, чтобы избавиться от него? — дядя выглядел предельно серьёзным и одновременно с этим почему-то смущённым.
— Думаю, я был бы рад, если бы нашёлся вдруг такой способ… — осторожно ответил я. — А в чём подвох?
— Почему сразу подвох? — нервно хохотнул дядя. — Предположим, я нашёл такой способ, но он достаточно рискованный. Хотя вполне законный. Как считаешь, ты смог бы убедить Циссу подписать разрешение? Думаю, тебе она не откажет и не проклянет.
— То есть, на кузенов по-вашему мамина благосклонность не распространяется? — прищурился я. — И что за способ такой, который нашли вы, но не доктор Левин?
— Очень простой. — дядя вздохнул и скрестил руки на груди. — Хотя ты в чём-то прав, доктору Левину это решение тоже не понравится. Ты что-нибудь слышал о магических татуировках?
— Что они опасны. Подходят не всем. И обществом это порицается, особенно после войны. — ответил я. — Вы думаете, нанесённые на кожу руны помогут мне?
— Я думаю, что стоит попробовать. — серьёзно проговорил дядя. — Разумеется, не делая из этого никакой тайны. Цисса должна знать, как и доктор Левин. При желании они могут даже присутствовать, но сперва… В общем, их нужно как-то к этому подготовить. Мастера я уже нашёл. И оплатил твой первый визит. По крайней мере, на осмотр. А там… Как пойдёт?
— Я очень ценю то, что вы сделали для меня, дядя, но… Это нужно серьёзно обдумать. До разговора с мамой или доктором.
— Никаких проблем, племянник. — поднял перед собой раскрытые ладони дядя. — Твоё тело — твоё дело. Ты имеешь полное право отказаться, несмотря ни на что. Я просто… Раз уж я не смог позаботиться о Гарри, может, хоть с тобой получится? До начала нового учебного года осталось несколько недель, так что… Подумай. Без кашля тебе явно будет легче.
— Благодарю. Я правда очень ценю это. — слегка наклонив голову, я поднялся с кресла и вышел из кабинета. Над этим всем действительно стоит подумать.
Весь оставшийся день мне толком не удавалось ни на чём сосредоточиться. Погода была отвратительно холодной, эссе давно написаны, а к музыке или чтению просто нет никакого настроения. Через какое-то время я поймал себя на том, что пристально рассматриваю родовое дерево Блэков на гобелене.
Имею ли я право рисковать? С одной стороны, вопрос касается лично меня. Моего комфорта, моего здоровья. На другой чаше весов ответственность перед Родом, мама, друзья. Если я ошибусь, если что-то случится, то последствия не заставят себя ждать. В конце концов, это попросту эгоистично, ставить под удар всё, что у меня есть ради призрачного шанса.
Но есть и другой расклад. Никто не может дать мне никаких гарантий, что я хотя бы доживу до рождения наследника. Приступы кашля всегда возникают неожиданно. И за ними по пятам идёт слабость. Так что же мне теперь делать? Как поступить? Неужели отец чувствовал себя так же? Гадал ежедневно, сколько ему осталось и удастся ли проснуться завтра утром?
— Драко, ты — идиот? — прошептал я и прикрыл глаза на пару секунд. Пришлось пару раз глубоко выдохнуть, чтобы взять эмоции под контроль. Мне нужны ответы. А значит, мне нужно домой. Подгоняемый этими мыслями, я побежал к камину.

***

Нарцисса всерьёз подумывала окончательно перебраться когда-то во Францию. Смерть Люциуса, болезнь сына, крестражи Лорда, арест Гарри… Всё это было уже попросту слишком. Она постоянно чувствовала себя уставшей. Сил едва хватало даже на привычный распорядок дня, не говоря уже о чём-то большем. И этот холод. Постоянный холод с липким туманом, которым сопровождалось лето. Солнце если и показывалось из-за туч, то весьма ненадолго.
Конечно, лето и раньше не баловало теплом, но чтобы так? С таким Нарцисса определённо сталкивалась впервые. Вздохнув, она сняла с переносицы очки, отодвинула бумаги и провела ладонями по лицу. На стенах от света свечей плясали длинные тени, перед глазами, то и дело расплывались цветные круги. За окном завывал ветер, небо почти привычно закрылось тёмными тучами.
Нет. Продуктивной работы такими темпами определённо не получится. Щелчок пальцами. На краю стола тут же появился флакончик с кроваво-красным зельем. Кислый вкус заставил её поморщиться. Зато через минуту-другую стали появляться силы. Может быть, Нарцисса и устала. Но кто сказал, что это достойный повод опускать руки?

***

— Ты же не ждёшь от меня готового решения, не так ли?
— Разумеется, отец. — спокойно ответил я и глубоко вздохнул. — Мне нужно не решение, а совет. У тебя гораздо больше жизненного опыта, вот я и пришёл сюда. Времени мало.
— Ну что ж. — отец на портрете замолчал и слегка откинулся в кресле, глядя куда-то сквозь меня. Именно застывающий взгляд обычно выдавал его крайнюю озабоченность. И кажется, я эту особенность унаследовал. Как и многое другое. — Для начала я хочу отметить: ты верно поступил, что не стал соглашаться сразу. Это во-первых. Во-вторых, первым делом тебе непременно нужно поговорить с матерью. Она едва ли обрадуется и согласится, но, несмотря на это, окончательное решение ты должен принять самостоятельно. И нести за него полную ответственность, даже если последствия будут печальными. В-третьих, есть ещё люди, которые должны знать о происходящем. Так будет правильно.
— Крэбб и Гойл? — не задумываясь, предположил я.
— Именно. — кивнул отец, потом подумал пару секунд и добавил. — И, пожалуй, мисс Паркинсон.
— А это ещё зачем? Я ведь всё ещё могу отказаться. Какой смысл её волновать? — не понял я.
— Можешь. Но вы помолвлены. И лучше, если изначально будете друг с другом честны. Это решение в какой-то мере касается и её самой, разве нет? — отец усмехнулся, стоило мне только возмущённо открыть рот. — Я знаю, что скрывал от вас с матерью правду. И ты знаешь, почему. И именно поэтому я имею право давать тебе советы, сын. Но в конечном итоге, тебе придётся сделать выбор, за который ты и только ты будешь отвечать.
Я замолчал и глубоко вздохнул. Поднявшаяся было в груди злость улеглась также быстро, как и появилась. Зато вместо этого мне вдруг стало ужасно грустно. Честное слово, если не оспа или тату, то мои эмоции точно сведут меня в могилу! До сих пор не могу привыкнуть к тому, насколько остра теперь моя реакция буквально на каждую мелочь.
— Думай вслух, будь любезен. — отрывисто приказал отец. Я заметил его обеспокоенный взгляд и пожал плечами.
— Не знаю, как всё это выразить. Знаешь, раньше я так торопился стать независимым, самостоятельным, хотел, чтобы меня никто не контролировал, а сейчас… Сейчас я бы многое отдал, чтобы ты был жив, а самой большой моей проблемой стало бы сдать пристойно экзамены в этом году, не потеряв значка старосты.
— Лови мгновение, сын. Время летит быстро. — хмыкнул отец и поудобнее перехватил трость. Я, как завороженный, наблюдал за ним. Ощущения очень странные. Будто смотришь в собственное отражение. Лет через тридцать. — Ладно, с этим позже… Как ты полагаешь, кто станет твоим приемником на должности старосты? Ты заметил кого-нибудь более-менее перспективного на факультете?
— Есть один. Его фамилия Роули. — откликнулся я, охотно меняя тему. — И между прочим, мне бы не помешал ещё один совет…

***

Если бы Сириусу раньше кто-то сказал, что он будет с удовольствием организовывать ужин в доме на площади Гримо, он бы определённо проклял этого сумасшедшего чем-то заковыристым. Впрочем, очень многие его представления о жизни, которыми он руководствовался раньше, в конечном итоге так и не сбылись. Он не стал грозой темных магов, не затмил славу Грюма, не стал главой ДМП… И ещё много чего «не», на самом деле. Но теперь нет никакого смысла об этом думать. Всё изменилось.
И, кажется, Сириус начинал немного понимать Циссу. Домашние дела и разные мелочи здорово помогали отвлечься, нагрузить голову так, чтобы к вечеру хватало сил только дойти до кровати и уснуть. А уж с началом учебного года у него, к счастью, и вовсе не будет времени на лишние размышления. И это хорошо.
Впрочем, кое-что осталось неизменным. Сириус по-прежнему не любил слишком пышные приёмы, множество непонятных гостей, которых приглашают просто чтобы соблюсти приличия и официальные, помпезные приглашения, за написанием которых Цисса могла потратить по полдня своей жизни.
Нет. У Сириуса подготовка выглядела несколько иначе. Сегодня придут Амелия, Ремус, Фред, Джордж, Артур и Молли. Кажется, будет ещё Паркинсон, но она придёт больше ради племянника, так почему бы и нет? Тихий, дружеский ужин безо всякого повода. Просто чтобы немного расслабиться. И организовывать этот ужин оказалось неожиданно приятно. Жаль только Цисса отказалась присоединиться. Отговорилась усталостью. Но Сириус подозревал, что это только приличный предлог, чтобы не встречаться с Молли.
Сверив часы, он вздохнул и направился в спальню. Нужно было переодеться, спросить у эльфов всё ли готово и придумать повод ещё раз увидеться с Амелией. В конце-то концов, почему бы и нет? С началом учебного года у них обоих будет не очень много свободного времени.

***

Я ошибся, думая, что после разговора с отцом станет легче. Конечно, в голове появилось много разных мыслей, но волнение ничуть не уменьшилось. Дождавшись разрешения войти, я пару раз выдохнул, прежде чем пересечь порог кабинета. И замер.
Мама выглядела… Уставшей. Пугающе бледной, это бросалось в глаза, несмотря на косметику и строгий, предельно собранный взгляд. Она сложила стопкой бумаги, сняла очки, мягко улыбнулась. И почему-то после этой улыбки я забеспокоился ещё больше.
— Всё в порядке, дорогой? — проговорила она. — Ты вроде бы должен сегодня быть на ужине у Сириуса, если я правильно помню.
— Всё хорошо, я просто… — я замялся и подошёл к столу, сжав ладонь матери. Пальцы холодные. Даже чересчур. — Зашёл поздороваться и спросить, как ты. Мы не виделись пару дней.
— Я в полном порядке, мой дорогой… И рада тебя видеть. — сжала мою руку в ответ мама. — Но тебе пора идти, если ты не хочешь опоздать на ужин. Я, наверное, лягу пораньше. Завтра предстоит много дел.
— Разумеется. — кивнул я. — Отдыхай. А потом может мы как-то… Не знаю, по парку прогуляемся, скажем? Покормим павлинов?
— Прекрасная мысль. — сухие губы матери мимолётно коснулись моего виска. — Обязательно прогуляемся, дорогой. И если захочешь поговорить, я всегда в твоём распоряжении.
— Я знаю. Доброй ночи, мама. — пожелал я, выходя из кабинета.
— Доброй ночи, дорогой. — тихо ответила она. Дверь за мной закрылась совершенно бесшумно.
Уже в своей комнате я быстро написал короткое письмо крёстному, постаравшись как можно менее эмоционально описать ситуацию. Но, если маме спокойнее, когда я под присмотром дяди и доктора Левина, то мне будет гораздо легче, если рядом с ней будет хотя бы крёстный. А разговор насчёт татуировки может и подождать. Проводив взглядом птицу, я посмотрел на часы и отправился в душ. Нужно привести себя в порядок и собраться. Мама права. Негоже опаздывать на ужин. Особенно учитывая, что там будет Панси.

Примечания:
Валар моргулис! Вот и новая глава. Немного опоздал в силу того, что был занят, но в целом планирую на этой неделе писать чаще. Приятного дня и отличных праздников!