Повинуясь трансцендентальному посылу астральной проекции многомерного надмозга, шла Саша по шоссе и сосала сущее с горла бутылки Клейна, и не было больше над ней никакого абстрактного циклического сознания. Она увидела перекресток с темным зеркалом, и в зеркале этом ничего не отражалось. Казалось, хоть оно и темное, но даже в темноте под ним много разного мутного стекла и света. Перспектива эзотерического пролегомена просачивалась через сетку проекций, и сумерки объяли ее. Дальше она уже шла сама, ориентируясь исключительно по догадкам и следуя сплетениям голых ветвей над головой.
Падал прошлогодний снег. Траурными белыми хлопьями обрывков познания кружила ночная метель за стенами навороченных небоскребов. Они оседали на плечах, волосах, тонким слоем покрывали незрячие глаза. Саша поежилась под колыханием ветра, дующего с границ подпространства, что мерцало на горизонте. Скоро ей предстояло впервые туда выйти. Ей доверили честь стать тангдой, а значит, все было очень серьезно. Сверкалось.