Открыв глаза, я нервно дёрнулся, приняв вертикальное положение. Так, вдохнули, выдохнули.
Глянув на трясущиеся от нервов и перенапряжения руки, я чуть истерично хмыкнул. Да уж, вот она война во всем своём великолепии.
Взяв под полный контроль орбиту Нар-Шаддаа, флот расслабился и стал считать потери. Потери, которые на момент боевых действий никто не воспринимал должным образом. Нет, все прекрасно знали о том, что каждую секунду гибнет пилот истребителя или член экипажа корабля. Но тогда эмоции были заглушены напряженной работой, адреналином в крови и сосредоточенностью на боевых действиях.
И вот, спустя три часа после того, как последний хаттский боевой крейсер развалился на куски, я не могу уснуть. Стоит закрыть глаза, как в голове всплывает страшная картина протараненной Победы-2. Я что-то говорил про покоцанную нашу Победу-2? Так Победа-2 авангарда была вообще взорвана тараном вражеского корабля-камикадзе. Я с ужасом вспоминаю, как на несколько секунд на одном из тактических экранов боевого поста пролетел список из тысяч живых существ, которые в одно мгновение были убиты, уничтожены в огне горящего и разваливающегося Разрушителя или в беспощадном космосе.
Очень страшное и отвратное ощущение. Молодые офицеры чувствовали себя, наверное, хуже всех, когда начали осознавать, что произошло. Погибшие пилоты — это вообще страшная тема. Я потерял десять процентов пилотов. Вроде бы всего ничего, с точки зрения тактика. Но там были живые люди. Со своими семьями, целями, устремлениями и мечтами. Живые разумные, которые всего за три часа космического боя превратились в ничто. От этого было еще страшнее.
— Девятнадцать тысяч погибших. Девятнадцать тысяч триста шестнадцать разумных, — шепча себе под нос эти цифры, я начинал проклинать свою идеальную память. Память, которая не забыла ни секунды боя. Ни единой секунды. Ни одного слова подчинённых, начальников и Главнокомандующего. И сейчас я очень хотел забыться. Напиться алкоголем, самым-самым крепким. Ведь только алкоголь позволял мне забыть этот ужас. До того момента, пока я не протрезвею. Проклятие.

— Кххххааа, — хрипы висящего в метре над землей огромного червя веселили обоих учеников ситха. Что Нейра, что Старкиллер с ухмылками наблюдали за тем, как две трети совета самого влиятельного в Галактике криминального конгломерата сейчас медленно, но верно умирали. Удушение Силой — вещь сама по себе страшная и неотвратимая. Ощущение, будто тебя душит могучая рука, которая способна в любой момент сломать тебе шею — приятного в этом очень мало.
— Ваше последнее слово, господин Жорба-Хатт, председатель Совета Хаттов, — механический голос Вейдера с его тяжелым дыханием наводил ужас на всех находящихся в роскошном большом зале. Все без исключения с ужасом смотрели на ситха, закованного в величественные черные доспехи. Рабыни, помощники хаттов, советники и многие другие. Все замерли, боясь даже пошевелиться, чтобы, не дай Сила, Главнокомандующий не посмотрел в их сторону.
— По…хкхххак…ди…
— Я так и думал, — демонстративно подняв руку, ситх сжал ладонь. По помещению пронесся звук ломающихся костей, и на пол упали уже пять мёртвых туш хаттов. Лидеров криминального мира не защитили ни армия наемников, ни дроиды, ни деньги и влияние. Ни огромный бункер, который был вскрыт ситхами, как консервная банка.
— Империя приняла под свое подданство Джаббу Десилиджик Тиуре Хатта и Жокку Хосерелик Торре Хатта, правителей Татуина и Нар-Крита соответственно. Все остальное имущество Пространства Хаттов отныне реквизировано в пользу Империи. В течение месяца в новые подконтрольные системы прибудут новые наместники, которые примут власть над сектором, — выжившие недоуменно следили за вторым лицом Империи. И с каждым словом в их головах стала теплиться надежда, что их оставят в живых, хотя бы до прибытия новой власти. А там… сбежать, особенно на этом криминальном спутнике, всегда можно с легкостью.
— Вы нам более не нужны. Убить их. — отдав приказ штурмовикам, Вейдер покинул бункер Совета Хаттов, не обращая внимания на крики мольбы и помощи, которые тут же стали заглушаться звуком выстрелов бластеров.
Ученики молча следовали за своим Учителем, хотя каждый думал о своем. Старкиллер, несмотря на то, что Учитель после болезненного урока восстановил полностью своего Ученика, до сих пор морщился, потирая запястья и ладони. Урок был усвоен, причем очень болезненно.
Нейра… ожидала наказания Учителя. Раз Вейдер обещал, значит — накажет. Причем, скорее всего, гораздо болезненнее, чем ее соперника. Ведь урок и наказание — это две разные вещи.
— Вам задание, — ученики, услышав голос Вейдера, тут же встрепенулись и внимательно посмотрели на черный шлем ужаса всея Галактики.
— Старкиллер, на тебе проверка всех систем Пространства Хаттов. Операция по захвату власти должна была пройти успешно везде. Теперь ты проверишь это.
— Да, Учитель.
— Нейра, на тебе последний непокорный хатт — Ходджу Тресиджик. Сошка среднего размера, но это сын Жорбы-Хатт. Он может поднять восстание или подговорить наемников.
— Поняла. А где…
— Вот в этом и будет твое задание. Найди его. Ты ведь это умеешь делать лучше всех среди ситхов, — тви’лечка предвкушающе улыбнулась и с превосходством посмотрела на своего соперника.
— Да, Учитель! — преклонив колено, девушка стремительно покинула Административный комплекс, направившись в сторону своего личного звездолета.
— Ученик… — тяжкий вздох заставил молодого ситха вздрогнуть. Вейдер очень редко проявлял эмоции и такой глубокий и тяжкий вздох показывал, что Главнокомандующий был… недоволен. — Ты все время забываешь про контроль эмоций. Ты направляешь Темную сторону Силы, а не она тебя. Зависть погубит тебя.
— Но у нее….
— Ребенок. Глупый и самонадеянный ребенок, завидующий всем и вся, — взмахнув черным плащом, Вейдер продолжил свой путь в сторону шаттла. — Ты вступил в бой с джедаем, о чем Нейра также мечтала не меньше тебя. И сейчас пришел ее черед выполнять интересную миссию. А тебя я учу править — идти вперед. И инспекция — твой урок ситха, который будет править. Не Галактикой, но сектором, как минимум.
— А Нейра…
— Не разочаровывай меня сильнее, Ученик. Ей, в отличие от тебя, безынтересна власть. Ее интересует только Сила и свобода. Что тоже ее характеризует как ситха.

— Я вами недоволен, господа офицеры, — тяжёлое механическое дыхание, к которому я уже, по идее, должен был хоть чуточку, но привыкнуть, вызывало сейчас именно дрожь и оторопь.
Огромная, по сравнению с остальными офицерами, фигура медленно и величественно, чеканя шаг, словно удар молота о наковальню, проходила мимо нашего скромного ряда в семьдесят разумных. Хотя, если быть точным, то семьдесят три. Именно такое количество офицеров стояло в шеренгу, пожирая глазами начальство.
И я бы сказал, что мы «все равны, как на подбор», но…
— Очень недоволен, — лёгкое ощущение тошноты, подступившее к горлу, заставило меня прервать собственные невеселые размышления, резко вернуться к реальности. А в следующую секунду я понял, что такое удушение Силой.
Я видел этот Вейдеровский трюк не единожды. Что по телевизору, что в этом мире. Я видел, как люди, беспомощно барахтаясь, старались зацепиться руками за опору или за шею, рефлекторно пытаясь убрать источник, перекрывающий доступ к кислороду, и беспомощно молили о пощаде. И это было ужасное зрелище.
Буквально за пару секунд мою шею будто… самым лучшим сравнением будет галстук. Невероятно сильно затянутый толстый галстук, отрезавший путь к глотку воздуха. Но это был не просто галстук. Невероятно холодный, будто изо льда, он обжигал шею не хуже кипятка.
Чуть дёрнувшись, я сипло выдохнул, пытаясь не рухнуть на пол от удушья и невероятно давящей обстановки, даже не обстановки, а ауры, которая намеревалась впечатать моё тело в пол.
-Шш, — сипло, с огромнейшим трудом вдохнув буквально капельку воздуха, я краем глаза посмотрел на своих… коллег по несчастью.
Мда, наш шеф точно нами недоволен. Трое уже потеряли сознание. Ещё пятеро стояли на коленях, пытаясь вдохнуть воздух поглубже.
Остальные вроде бы держались молодцом. А офицеры десантной и наземной группировки даже бровью не повели. Лишь мы, флотские, явно давали слабину. Позор… впрочем, поминая, как готовят штурмовиков и остальных «сухопутных крыс», я не сомневался в том, что они легче выдерживают такую пытку.
— Потеряно и повреждено семь процентов флота, семнадцать процентов авиации, три процента транспортников, пять процентов лёгкой техники, тринадцать процентов лёгкой антигравитационный техники, полпроцента личного состава эскадры, пять процентов состава десанта. Отвратительные результаты.
От удушения я с трудом мог слышать слова Вейдера. Впрочем, его речь, с каждой секундой становящаяся более похожей на скрежет металла, все равно будто вбивалась в подкорку мозга, как гвоздь в дерево.
— Показатель Эскадры Смерти по потерям не должен превышать двух процентов по всем параметрам. В идеале, потерь быть не должно. Это мы сеем смерть врагам Империи, а не они нам.
Внезапно удавка с горла исчезла, а я судорожно глотнул полной грудью, получая так необходимый мне сейчас кислород.
— Вы — элита. Те, кто был отобран из самых лучших и худших миров нашей необъятной галактики. Те, в ком я увидел военный потенциал — потенциал решать нестандартные тактические и стратегические задачи. Вы — будущее Флота и Армии Империи. Но пока… вы до этого не дотягиваете. Совсем.
Адмирал Оззель, стоя в стороне, светил своей глупой улыбкой настолько нагло, насколько это возможно. Нет, это было улыбка не мальчишки, отобравшего конфету. О нет, она была теплой, снисходительной. Со взглядом настоящего шакала, почуявшего свежепущенную кровь. Впрочем, стоило Вейдеру хоть чуть-чуть повернуться корпусом в сторону Оззеля, как адмирал тут же прятал эту улыбку, строго смотря на каждого из нас.

— Свободны. Коммодор Пиетт, прошу Вас остаться.
— Есть! — отдав честь, я подошел ближе, провожая взглядом остальных офицеров Эскадры. Товарищи по несчастью, кто сам, кто с помощью своих коллег, покидали достаточно большую и просторную кают-компанию с шикарным видом на командную башню Палача, так же сочувствующе посмотрели в мою сторону.
Стоило створкам двери закрыться, как смотрящий в непроглядный космос Главнокомандующий развернулся в мою сторону.
— Коммодор Пиетт. Вы нарушили прямой приказ адмирала, разумного, чье звание выше вашего на три ранга, что не просто непозволительно, но и подводит вас под трибунал.
— Милорд, я…
— Вашего игнорирования приказа достаточно, чтобы в дальнейшем Эскадра понесла непоправимые потери.
— Однако… — развернувшись в сторону Оззеля, Вейдер продолжил. — Изучив полностью записи и протоколы командования, я понимаю ваши мотивы и причины. Адмирал Оззель явно хотел помочь основной десантной группировке корабельным артиллерийским огнем. Однако, адмирал, вам следовало бы восполнить пробелы в знаниях касательно точности стрельбы корабельными турболазерами. Все-таки точность огня таких кораблей очень низка и подходит только для зачистки планет.
— Спасибо за информативное замечание, Лорд Вейдер, — чуть наклонив голову, промолвил усатый адмирал.
— Не за что. Так как вы не мой человек, адмирал, не мне Вас контролировать. Но… — подойдя буквально впритык к моему уже личному врагу, Вейдер заговорил. Очень тихо. Но судя по резкому побледневшему лицу адмирала, Главнокомандующий явно сказал что-то очень неприятное.
— Надеюсь, вы поняли меня, адмирал. Коммодор, вам выговор и запись в личное дело. А также — тридцать шесть часов технических работ в реакторной Палача.
Черт, все-таки влетело.
— Вас понял, Милорд.
— Свободны.

Сегодня песчаная планета была удивительно тихой. Ни одной песчаной бури за последние несколько часов, что было ну очень удивительно.
Пятнадцатилетний светловолосый парень, еще раз внимательно поглядев в визор, удивленно покачал головой. Что-то странное происходит. Обычно утренняя и полуденная часовые бури — это норма для планеты. Но уже третий день явно происходит чудо. И грех было этим чудом не воспользоваться.
— Тетя Беру! — спустившись вниз, в свой дом, который, как и у всех жителей Татуина, в основном располагался под землей, Люк побежал на поиски своей тети. Все-таки дядя Оуэн был достаточно обеспеченным добытчиком воды и руды. Поэтому хатты платили ему изрядную долю кредитов, на которые он и отстроил этот немаленький дом. Мастерская, кухня, три жилые комнаты и целая гостиная — роскошь для такой пустынной планеты.
— Да, Люк? — женщина средних лет, как и предполагал молодой Скайуокер, оказалась на кухне и готовила ужин на всю семью.
— Дядя Оуэн сегодня на дальнюю станцию добычи воды поехал?
— Хм… — женщина, оторвавшись от кухонной плиты, аккуратно поправила волосы, завязанные в пучок, и задумалась. — Скорее всего да. А что такое?
— Да он опять меня туда не берет! — раздраженно проворчав, юноша надулся и стал недовольно сверлить своим обидчивым взглядом стену кухни.
— Ты же знаешь, лучше к Тускенам не соваться. И не беспокоить их попусту, — покачав головой, женщина вернулась к готовке. — Лучше бы старого дроида посмотрел. У тебя прекрасно получается собирать шедевры из металлолома.
— Это да… Спасибо, тетя. Я тогда пройдусь, а потом в мастерскую.
— Хорошо, — кивнув, женщина продолжила помешивать что-то в кастрюле.

— Есть! — с трудом катя нелегкий гравитационный спидер, Люк старался как можно меньше шуметь, чтобы тетя не застала его за бегством в Мос Эйсли.
Дядя редко брал туда с собой Люка, а уж после того, как сюда прилетели корабли Империи, так вообще его туда не пускал. А ему было очень любопытно.
Откатив на триста метров от дома старенький, собранный лично Люком спидер, юноша взобрался на него и, нажав на кнопку запуска, уверенным движением направил транспорт в сторону северо-востока. И спидер, поднявшись на полметра над землей, резко стартовал вперед, оставляя после себя кучу пыли.
Да, дядя ему потом всыпет по первое число. Но посмотреть на имперские корабли и шагоходы… это того стоит.