Коллекции загружаются
#ex_libris #литература
20 книг (из числа не самых известных) о детях не для детей. В диапазоне от «можно и детям» до «детям не надо» (вроде «Убить пересмешника», «Похороните меня за плинтусом», «Дом, в котором…») 1. Жюль Валлес. Детство (1879). I часть автобиографической трилогии «Жак Вентра». Яркая картина «надлежащего воспитания» в мелкобуржуазной семье XIX века. Писатель — участник Парижской коммуны — посвящает свою горько-ироничную книгу «всем тем, кто изнывал от скуки в школе, кто плакал горькими слезами в родном доме, кого тиранили учителя и истязали родители». Написано живо, динамично; яркие зарисовки быта. После такого детства и юности (следующие две части трилогии) не диво и в революцию податься. Равную по силу детскую обиду на деспотичную и черствую мать потом можно встретить разве что в романе еще одного французского автора — это «Клубок змей» (1932) Франсуа Мориака (тоже, кстати, первая часть трилогии). 2. Анри Труайя. Обманчивый свет (1935). Взрослению героя сопутствует развенчание мифа о блистательном и всесильном отце, составлявшем центр его детского мира. В другом переводе роман называется «Фальшивый день» (в оригинале — «Faux Jour»). В Интернете название «Обманчивый свет» ошибочно приписывается дилогии Труайя «Свет праведных» («La Lumière des justes»), посвященной декабристам; сам писатель был по происхождению армавирским армянином и написал много художественных биографий из истории России. 3. Жоржи Амаду. Капитаны песка (1937). Мелодраматичная история о печальной судьбе банды бразильских беспризорников, широко распиаренная полвека назад благодаря фильму «Генералы песчаных карьеров» с его знаменитой песней «Я начал жизнь в трущобах городских…» — те, кто постарше, помнят. 4. Ханс Фаллада. У нас дома в далекие времена (1942). Еще один автобиографический роман — но здесь герой воспитывается в немецкой бюргерской семье. И хотя родители тоже не без строгости, а мальчишка — типичный невезунчик, на которого сыплются всевозможные неприятности, как ни странно, книга по настроению больше веселая. Даром что читаешь это, зная: скоро на этот уютный и вроде бы стабильный мирок обрушатся две страшные войны… 5. Лесли Поулз Хартли. Посредник (1954). О столкновении детской наивности с цинизмом взрослого мира. Школьник Лео проводит каникулы в поместье богатой семьи своего однокашника. Восхищение этими людьми и их жизнью мешает Лео понять, когда его начинают использовать. И когда понимание наконец приходит, он ощущает себя преданным. 6. Тарьей Весос. Ледяной замок (1963). Психологическая повесть норвежского писателя о двух девочках: их знакомство готовится перерасти в дружбу, но неуверенность и душевная уязвимость приводят к роковому исходу, который кажется случайным. Символизм и метафоры; внимание к оттенкам переживаний. 7. Стэн Барстоу. Джоби (1964). Повесть о 10-летнем мальчике — о том, как в его сознании отражается мир взрослых с его тайнами, страстями, искушениями и горестями. Он учится принимать новый жизненный опыт и свою ответственность. 8. Бел Кауфман. Вверх по лестнице, ведущей вниз (1964). Школа и школьники глазами молодой учительницы. Отрывки из дневников, переписка учеников, служебная корреспонденция преподавателей, почта из «ящика пожеланий», каракули на полях тетрадок и фрагменты сочинений по литературе, идиотские административные циркуляры… Много юмора и оптимизма. 9. Барри Хайнс. Пустельга для отрока (1968). Приходящий в упадок шахтерский городок на севере Англии. Неприкаянный мальчишка из неблагополучной семьи заводит себе сокола, который становится лучиком света в его жизни. Мы вкладываем в своих питомцев то, что оказывается не нужно окружающим людям. 10. Виктор Голявкин. Арфа и бокс (1969). Никакого связного сюжета не ищите. Просто плывет — уж как умеет — по жизни довольно одинокий подросток, своим нежеланием соответствовать чужим ожиданиям и тому, что «положено», напоминающий героя «Над пропастью во ржи». 11. Сьюзен Хилл. Я в замке король (1970). Психологически тяжелая драма взаимоотношений двух мальчишек: стремление к подавлению и доминированию с одной стороны, попытки выстроить защиту — с другой. И фатальная развязка. В детских играх бессознательно воспроизводятся отношения, свойственные «классовому» миру взрослых. В этом плане повесть похожа на «Повелителя мух». 12. Овидиу Зотта. Все ребята хороши, все ребята плохи (1970). Малоизвестный роман о жизни румынских подростков. Бывает так, что когда вокруг слишком много всякого рода «авторитетов», хочется найти от них надежное убежище. И Никушор создает себе выдуманного друга и наставника по имени Фра Доминик, чтобы советоваться с ним «в минуту жизни трудную»… 13. Туве Янссон. Летняя книга (1972). Цикл трогательных лирических рассказов о летней жизни на острове. Главные герои — бабушка и внучка; на заднем плане — папа. 14. Эмиль Ажар [Ромен Гари]. Вся жизнь впереди (1975). Окраина Парижа; старая еврейка, содержательница приюта для «шлюхиных детей», и брошенный арабский мальчик, своего рода французский Гек Финн, у которого взрослый житейский опыт сочетается с детской наивностью и невежеством. Повесть написана от его лица, и половина фраз так и просится в цитаты. «Я часто замечал, что старики говорят: «Ты молод, у тебя вся жизнь впереди» — с доброй такой улыбочкой, словно им ужас как приятно такое говорить. Ладно, пускай у меня вся жизнь впереди, но не убиваться же теперь из-за этого». 15. Иэн Макьюэн. Цементный сад (1978). Исключительно мрачный и жестокий (18+) роман, который как будто ставит целью развенчать доктрину о прекрасном «естественном человеке», добром и нравственном от природы. Герои его — четверо оставшихся сиротами детей. 16. Юрий Вяземский. Шут (1982). Умный и начитанный подросток… нет-нет, вовсе не забитый «ботаник» — он умеет заставить с собой считаться, он поборник справедливости, он построил для себя отлично работающую стратегию, основанную, ни много ни мало, на философии древних восточных мудрецов… Вот только что происходит с ним самим, пока он так успешно манипулирует окружающими? (Слегка напоминает фильм «Плюмбум, или Опасная игра».) 17. Елена Чижова. Крошки Цахес (2000). Тема опасного и непредсказуемого воздействия авторитета на неоформившуюся личность. Действие повести происходит в советской «элитной» школе. Героини — девочки-подростки, находящиеся под сильным влиянием харизматичной учительницы (напоминает «Мисс Джин Броди в расцвете лет»). Спустя годы, задним числом, рассказчица стремится понять, какую роль тогдашние события сыграли в их дальнейшей судьбе. 18. Майкл Фрейн. Шпионы (2002). Еще один роман-воспоминание — из сегодняшнего дня уже пожилого главного героя — относится к временам второй мировой войны. Детская игра в шпионов оборачивается серьезными последствиями, не имеющими ничего общего с игрой, — больше того, она оказывается едва ли не самым важным эпизодом жизни ее участников. 19. Марк Хэддон. Загадочное ночное убийство собаки (2003). Своего рода «история преодоления», героем которой является подросток с признаками синдрома Аспергера. 20. Джон Коннолли. Книга потерянных вещей (2006). Мрачная, а местами жестокая, совершенно не детская сказка ирландского автора, похожая на притчу, напоминающая одновременно о Тиме Бёртоне и о фильме «Лабиринт» (а также о Карле-Густаве Юнге). Познай себя — и вернешься к себе. 19 апреля в 10:00
15 |
Из всего этого читала только Амаду. Очень... специфический текст, как по мне.
|
Спасибо. Очень интересно и очень...страшно читать такое. Трегерит меня эта тема ужасно.
а что скажите о "Вино из одуванчиков" Бредбери? |
palen
Мне нравится. Не упомянула, потому что очень известная вещь. А то можно было бы много чего вспомнить, начиная от Гека Финна и Республики Шкид... Jane_Doe Поэтому я и указала: "в диапазоне от..." . То есть большую часть списка можно и детям читать - смотря по возрасту, как вы правильно указали: "Убить пересмешника", например, - тут нужно учесть, что упоминается суд по обвинению в изнасиловании, угроза линчевания и т. п. Но все эти книги уже не такие, как, допустим, "Витя Малеев в школе и дома" или "Чао - победитель волшебников": в них есть смыслы, которые в полной мере раскрываются только во взрослом возрасте. Это нормально. Читать и перечитывать. А вот вещи типа "Повелителя мух" - уже спорное предложение для детской аудитории. Или "Цементный сад" - это уж вообще никак. 2 |
nordwind
Я помню, как пыталась читать Гека Финна в детстве и очень злилась, потому что ни черта не понятно мне было. Только потом дошло, что это книга хоть и о ребенке, но ни фига не для ребенка. 1 |
palen
Я читала его сразу после "Тома Сойера". Уже не помню, в каком возрасте. В основном события были понятны, так что не в дошкольном, видимо; но все равно присутствовало ощущение, что автор меня надул: я ожидала продолжения веселых приключений, а тут было что-то явное "не то". С годами, ясное дело, всё стало наоборот: "Том Сойер" прежнего восторга уже не вызывал, а вот "Гека Финна" полюбила. (Кажется, он в школах США сейчас исключен из программы за неполиткорректность - если это правда, то вот уж где идиотизм!) 6 |
nordwind
именно так! Ощущение, что меня надули самым жутким образом))) 1 |
Кроме Кауфмана и Амаду, кажется, ничего не читала:Х Но мне с детства не нравится эта тема. Прям вообще не мое. Странно, что Гейман как-то всосался. И Лукьяненко иногда.
1 |
Lasse Maja
Кстати да, Гейман умудрился как-то пройти по тонкой линии, чтобы было пронзительно, но при этом не хотелось зажмуриться и вообще этого всего не видеть никогда. А у Лукяненко на эту тему что именно? 1 |
В серии "Изменённые", например, есть детская линия.
1 |
У Лукьяненко еще «Рыцари сорока островов».
1 |
А вот "Рыцари" не зашли, чисто по качеству.
|