Напомните, а сейчас между какими двумя событиями, отделяющими союзнические отношения (пусть и с дубинкой за спиной) от прямо враждебных, прошло полгода или менее?

– Условия таковы, – сказал посланец, с ухмылкой оглядывая их. – Путин и его обманутые союзники немедля уведут весь свой жалкий сброд за границу 1991 года, поклявшись, что впредь никогда не поднимут и не замыслят поднять оружие против НАТО. Все земли к западу от Пскова и Ростова отныне и во веки веков принадлежат Европе. Жители регионов от Припяти от Полоцка станут данниками Европы и не будут носить оружия, но править своими делами им не возбраняется. Они обязуются лишь восстановить беларусскую демократию, преступно разрушенную ими, и отдать её Евросоюзу. Туда он изберет президента, достойного доверия более, нежели Лукашенко.

Глаза выдавали умысел: он-то и будет наместником и приберет к рукам все прочие страны постсоветского пространства. Будущий владыка говорил со своими рабами.

Но Гэндальф сказал:

– Не дорого ли вы просите за снятие санкций? В обмен на них твой хозяин хочет без единого боя выиграть добрый десяток войн! Должно быть, после разгрома контрнаступа он предпочитает не воевать, а торговаться? Но если бы мы и ценили свободу торговли так высоко, где залог, что Блинкен, у которого в чести подлость и вероломство, нас не обманет? Осудите неонацистов, верните арестованные активы – тогда и поговорим.

Гэндальф следил за ним, затаив дыхание, как за противником в смертельном поединке, – и ему показалось, что Глашатай на миг растерялся, но тут же снова презрительно захохотал.

– Как ты смеешь оскорблять недоверием Посла Мира! – крикнул он. – Залог тебе нужен? Америка не дает залогов. Вы ищете её милости? Сперва заслужите ее. Исполняйте его условия, иначе ничего не получите!"