С головы поезда

18 сентября. Планов уезжать именно сегодня у меня не было – еще днем я уверенно думал, что проведу этот вечер дома. Но, как говорится, человек предполагает, а судьба — онлайн-касса Озона. Билет до Москвы нашелся быстрее, чем я успел осознать, что уже пакую рюкзак.

Московский вокзал встретил меня привычной до боли фразой: «Нумерация вагонов начинается с головы поезда». Стоп. С головы? Не с локомотива, не со стороны Москвы, а именно с головы. Словно у поезда есть не только железные колеса, но и голова с глазами и ротиком, пищеводом и... э-э, да, анусом, если уж доводить эту мысль до логического конца. Ахаха! Это ли не милота в железном монстре, наделенном таким одухотворенным образом? Вот так и рождается душевная ламповость, когда техника внезапно становится почти живым существом.

Поскольку поездку пришлось организовать в спешке, выбор у меня был скромный: купе или сидячий вагон. Купе для меня – это как бизнес-класс на самолете: зачем этот шик, если едешь всего 9 часов? Так что я выбрал сидячку, сэкономив прилично – билет обошелся всего в 1200 рублей. И пусть с комфортом было не особо, зато карманы не пострадали.

Моей соседкой оказалась девушка по имени Алина. У нее было место у окна, у меня — у прохода, но меня это совсем не напрягало. Возможность беспрепятственно покинуть своё кресло в любой момент казалась мне куда более ценной, чем перспектива пялиться в тёмное окно.

Ах да, на коленях у Алины, как часть её путешествующей амуниции, примостилась крошечная собачка — одна из тех пород, у которых выпученные глаза смотрят в разные стороны, словно вкрученные прямо в череп автомобильные лампочки. Эта гремучая смесь ярости, страха и бесконечного голода, резкая, словно граната без чеки, рычала и щёлкала мелкими острыми как иглы зубами возле моей руки, стоило лишь только мне забыться и положить ладонь на подлокотник между мной и Алиной. Девять часов своего вояжа я ждал, когда же она мне пустит кровь. Но обошлось.

Хозяйка кормила её из маленькой чашечки и поила, а потом, когда собака оставляла лакать воду, спокойно допивала за ней. Не пропадать же добру, как говорится.

Итак, утром 19 сентября я оказался в Москве. Меня ждала долгая дорога: сначала три часа на электричке, затем междугородний автобус, а потом — междудеревенский, что, как выяснилось, вовсе не такая уж короткая поездка. В итоге, к четырём пополудни я оказался в деревне Бакшеево, месте, где когда-то родился мой отец и где его последняя воля обрела своё земное воплощение. Там же нашла своё пристанище и мама. Первая цель моего путешествия была проста и незыблема — навестить место их упокоения, привести всё в порядок, как и положено.

К шести часам вечера я завершил все необходимые дела. Ночевать в деревне было негде — это как-то не входило в мои планы. Так что лесной кемпинг с рюкзаком за плечами и набором туристического снаряжения казался отличной альтернативой. У меня был спальник, тент, гамак — вся та экипировка, которая помогает чувствовать себя почти как дома, если твой дом — где-то между деревьями.
Маршрут я наметил на озеро Смердячье — место с весьма интригующим названием, расположенное всего в пяти километрах от деревни. Так что, затянув ремни рюкзака потуже, я отправился навстречу лесу и предстоящей ночёвке.

Озеро Смердячье... О нём мне часто рассказывал отец, но вот побывать на его берегах мне так и не довелось. Если честно, за всё детство я был в Бакшеево всего один раз, когда мы навещали деда. Героя войны. Он когда-то командовал противотанковым орудием и остановил немецкую колонну на переправе, уничтожив два грузовика с фашистами и подбив танк. Немцам пришлось вызывать авиацию — штурмовики разбили орудие, а деда ранило. В том бою он потерял два пальца. Именно это ранение и стало причиной отпуска, благодаря которому в 1942 году родился мой отец.

Дед потом перешел в авиацию, стал механиком, и самолёты, за которые он отвечал, ни разу до самого Дня Победы не подводили — за это он получил орден. Грамотный был человек, технически продвинутый. Он даже фотографировал на самодельные фотопластинки и писал маслом картины. К сожалению, его работы давно утеряны — их распродал один неприятный тип, имя которого я даже вспоминать не хочу.
Но вернёмся к озеру Смердячье. Его название связано с сероводородом, который время от времени поднимается со дна и, мягко говоря, не делает воздух вокруг озера ароматным. Но, к слову, при мне запаха не было.

Это маленькое, идеально круглое озеро с диаметром около 250 метров и глубиной в 40 метров, по всей видимости, — метеоритная воронка. Отец утверждал, что глубина там больше 70 метров, но я специально проверил в сети — оказалось, всего лишь 40. Но для лесного озера это всё равно впечатляюще.
Ночь с 18 на 19 сентября была особенной. Полнолуние. Я как раз перед этим читал, что в Японии полная луна в такие дни считается символом осени. Луна действительно была восхитительной: абсолютный штиль, ни звука. Тишина была такой плотной, что в ушах начало шуметь от собственной крови.

Спустившись к озеру, я прислонился спиной к берёзе и добрых полчаса наблюдал, как Луна медленно скользит по небу, переплетаясь с ветвями деревьев. В такие моменты чувствуешь, что время будто останавливается, словно сама природа замерла, ожидая чего-то важного.

Но, как это часто бывает в такие моменты, мой смартфон, оснащённый продвинутой камерой, был мёртв. Пришлось доставать старый добрый Canon 2008 года выпуска, который может похвастаться разве что оптическим зумом. Без штатива это был провал — кадры размыты, зато «вайб» истории, как говорится, сохранён. Вот и помещаю эти снимки, чтобы поддержать атмосферу ночи.

Удивительная осенняя Луна:


Мой брат, увидев мои фотографии озера, был удивлён. Он был там лет двадцать пять назад и запомнил Смердячье как совершенно мёртвое — чёрная вода, никаких водорослей, камышей, рогоза. Чистое, как зеркало, и такое же безжизненное. Но, похоже, не только мамонты начали оттаивать из двадцатитысячелетних льдов, и не только климат радикально меняется. Даже озеро, считавшееся мёртвым тысячи лет, решило сменить имидж — теперь тут водоросли и растения, как на любом другом озере. Что ж, если уж природа перестраивается, может, и нам пора обновить свои представления о ней?

Утренний туман на озере:



Мой "летающий дом":


После этого начался мой марш-бросок обратно к деревне. Навигация была не на моей стороне, дохлый смартфон полезен так же, как кирпич в кармане — я немного заплутал. Однако, несмотря на это, я успел на другой автобус и после неких перипетий в конце концов снова оказался в Москве. Ещё немного, и я бы пропустил поезд на Воронеж, билет на который успел купить накануне утром, находясь в электричке. Современные возможности онлайна до сих пор поражают — что ни говори, а технологии заметно упрощают жизнь.

Дополнение:
* В электричке я оказался рядом с удивительной женщиной - преподавательницей с кафедры дизайна какого-то московского универа, уж извините, не помню названий. Дама весьма в годах, но очень интересная. В частности, от нее я узнал, что в Советском Союзе запрещалось - ну как запрещалось, прямого запрета не было, но обставлялось так, что глушилось на месте, полное преподавание композиции в ИЗО. В музыке, сказала она, было проще, а вот в изобразительном искусстве дела обстояли вот так.

* В путешествие набрал с собой тех самых батареек из ведра - фотоаппарат сожрал 8 штук, еще 4 штуки я вставил в Гармин GPS, но он мне не пригодился. Остальные вернулись в Питер.

* Я остался без навигации и связи не потому, что дурачок, со мной была мощная пауэрбанка, которая не подводила ни разу, но когда на Смердячьем я ее подключил, то выяснилось, что она полностью дохлая. Точнее, что-то с контроллером, аккумуляторы то я забил под завязку. В Москве на Казанском вокзале я купил еще одну банку, с ней и путешествовал дальше - она позволяет зарядиться 4 раза, причем имеет компактные размеры. Думаю, что внутри у ней не 18650 аккумуляторы, а что-то вроде как в смартфонах, пакеты. Так как у ПБ нехарактерная форма.

*Пока я ждал автобуса в Бакшеево, разговорился с одной пожилой дамой, от корой узнал, что где-то в шестидесятых, она и еще двадцать человек, будучи молодыми, гуляли на Смердячем по поводу окончания школы. (Она спросила, зачем мне такой рюкзак и мы разговорились). И один парень полез купаться в озеро, как его не уговаривали девчонки не делать этого. Так вот, на глазах всей публики в озере появилась водяная воронка, куда затянуло парня. Больше его никто не видел. Да, именно воронка, как сказала дама: "как в старой стиральной машине". Вот так-то.

*Мне очень понравились московские валидаторы в автобусах, по крайней мере, московской области они точно есть. Ты прикладываешь карточку и он громко сообщает "оплата произведена!" Удобно. А в Питере приходится изгаляться, чтобы увидеть - считало ли или нет с карты.

#outdoor


Продолжение следует...