Меня разрывали два желания: кинуться Гарри на шею... и провалиться сквозь землю. Одна мысль о том, чтобы прикоснуться к нему — заставляла мои щеки предательски алеть. Гарри же посмотрел на меня... А потом шагнул вперед и прижал к себе. Горячая волна затопила мои щеки... А потом — сразу куда-то девалась. Мне стало тепло и уютно. И только голос декана прорвал эту завесу, отделившую меня от остального мира.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер. Что это вы делаете?

— Выражаем радость встречи после каникул. — На реплику профессора ответил Гарри, потому что я не смогла произнести ни слова.

— Думаю, что выражать радость встречи лучше будет в более приватной обстановке.

— Спасибо, профессор. Я как-то не додумался до столь замечательной идеи. — Гарри ехидно поклонился. Профессор МакГонагалл на несколько секунд онемела... — Герми, а где Драко и Дафна?

— Не знаю... Я так обрадовалась...

До ужина оставалось еще немного времени, а у нас было слишком много интересных тем для разговора. Так что мы потихоньку скрылись от навязчивого внимания соучеников и преподавателей на берегу Черного озера, где Гарри накрыл нас Отсечением и Невниманием. Там мы начали делиться впечатлениями, полученными на каникулах. Дафна рассказала о визите к ним Люциуса Малфоя и Аслунда Паркинсона. Из подслушанного сестрами Гринграсс разговора было ясно, что высокие договаривающиеся стороны пришли к выводу, что политические выгоды от союза Малфоев и Паркинсонов никак не компенсируют необходимости передавать имя Дома бастардам вследствие бесплодности брака (идея признать наследником сквиба даже не рассматривалась). Так что результатом переговоров стала неофициальная (и от того — только более крепкая) договоренность о предстоящей помолвке наших слизеринцев с тем условием, что второй сын получит фамилию Гринграсс и примет на себя бремя продолжения данного Дома. Судя по счастливому виду Дафны, ее данное условие более чем устраивало.

Следующим докладывал Драко. Его пребывание дома было еще более продуктивно: хотя он ничего не нашел о духе Хогвартса, зато, против всяческих ожиданий, обнаружил в мемуарах предков упоминание о том, что у людей, сперва подверженных привороту Пологом Отчаяния, а потом — подпавшим под заклинание с высокой степенью обращения к Хаосу, сбивалась настройка запечатления, и они влюблялись в того, кто оказывался в этот момент ближе. Правда, что это за заклинание, и что вообще под этим понимается — в мемуарах не сообщалось — видимо, писавшие полагали это общеизвестным. При этих словах Гарри ("или Морион, я пока путаюсь" — с улыбкой подумала я про себя) — засветился как лампочка и заявил что знает, как это использовать так, что комар носа не подточит.

После этого я рассказала о веселых каникулах, о рождественской встрече стоматологов, о вечеринке, устроенной родителями, и о том, что они просили передать Гарри предложение погостить у них летом. Это произошло после того, как я рассказала им о тролле, и о том, как водила по школе ослепленного Гарри. Это впечатлило родителей настолько, что первой их реакцией было то, чего я так опасалась: "ты больше не вернешься в эту опасную школу". Пришлось устроить целое представление, продемонстрировав при помощи Ильки, что средств удержать меня у них все равно нет, и что я сбегу через любой запрет. После этого мама и папа осознали масштабы проблемы, и пришли к противоположному выводу, а именно — к идее познакомиться поближе с героем, который спас их дочь. Ну и последней частью моего выступления был небольшой шуточный доклад на тему "Что такое Гарри Поттер, и как с ним бороться". Доклад отправил всех слушателей (не исключая и его объект) под парты в приступе гомерического хохотка, хотя содержал и вполне серьезные выводы, к которым я пришла за каникулы. И, наконец, я рассказала о поисках в книгах и Интернете слова "псайкер". На вопрос же о результатах, я достала из моей сумочки книгу Дена Абнетта "Ордо Ксенос". Сначала папа не хотел давать ее мне, объясняя, что мир, описанный в книге — слишком жесток, и не дело читать такие книги маленьким девочкам, но я его уломала, утащив из семейной библиотеки все три тома.

Последний рассказ пришелся на долю Гарри. Он начал с обстоятельной и подробной характеристики Рональда Уизли. И, хотя она не содержала ни одного слова, которое я постеснялась бы повторить перед родителями, описание умственных, моральных и физических качеств данного субъекта получилось более чем исчерпывающим и аргументированным. А потом Гарри рассказал нам о зеркале Еиналеж.

Взглянув в зеркальце, Дафна рассказала о том, что видит, как они с Драко любуются на двоих мальчишек, играющих на блестящей каменной брусчатке во дворе не известного ей замка.

Драко описал практически ту же картину, разве что добавил, что в руках у себя увидел папку, которая является неизменным атрибутом нынешнего Министра магии.

Наконец, дошла очередь и до меня. Признаюсь, что руки мои несколько дрожали, принимая пудреницу, на несколько минут ставшую могущественным артефактом. Сначала я увидела, как, стоя на коленях, обнимаю большую кошку с кожистыми крыльями, а потом — как мы целуемся с Гарри. А потом... картинка в Зеркале изменилась. Теперь вместо меня там была чем-то смутно на меня похожая красавица в розовом бальном платье, с красивой прической... Она смеялась, показывая безупречные ровные зубы. А рядом с ней стоял высокий парень в черном костюме, с длинными, до плеч, седыми волосами и глазами, в которых плясали отсветы багрового пламени. И, что самое странное — за спиной у парня виднелись крылья, одним из которых он и обнимал смеющуюся красавицу. Я застыла, онемев...

— Извини, Герми, я немного подправил твою картинку.

— Значит... эта девушка...

— Да, Гермиона, — это ты.

— А крылатый...

— Это я такой, каким был до того, как принять этот облик.

— Жаль, только, что это видение никогда не станет реальностью...

— Почему это?

— Я знаю, что никогда не стану такой красивой, как та девушка из зеркала...

— Станешь. Обязательно станешь. Я этот образ не из головы выдумал.

— Заклинание Авада Кедавра нельзя остановить никаким щитом!

— Герми, значит, та девочка, что точно следует правилам и верит написанному в книгах, еще жива. Просто спряталась где-то в глубине.

— Наверное, да... но...

Невозможного — не существует. Есть вещи, с которыми мы не можем справиться прямо сейчас.

— Но...

— К сожалению, я не могу продемонстрировать, как этот щит останавливает Авада Кедавра, но уверяю вас, никакое заклинание, из тех, что формируются возле мага, а потом летят к цели этот щит не пройдут. Впрочем, давайте я проведу демонстрацию, а потом вы мне расскажете, в чем недостатки данного щита. Идет?

— Хорошо. — Все трое ответили практически одновременно.

— Когда я щелкну пальцами, вы, все трое, будете стараться достать меня тем заклинанием, которое недавно показывал нам профессор Флитвик. Помните — Ступефай?

— Конечно.

— Что ж. Начали!

— К озеру. Мне нужна большая поверхность. Зеркальце в пудренице не годится. А пока идем... Вы должны очень захотеть научиться этому заклинанию. Понятно? Очень захотеть.

— Но...

— Да. Я знаю. Это — очень трудно. Но вам надо научиться управлять собой. Иначе в Хаос вам нельзя будет даже заглядывать. Ведь там, если ты не контролируешь себя — то тебя контролирует Хаос. И поверьте... ощущения не самые приятные.

Я очень старалась заставить себя поверить, что я хочу научиться этому заклинанию даже больше, чем отдать свой первый поцелуй Гарри... И у меня вроде бы даже начало получаться.

Сначала я увидела просто воду и свое отражение в ней... А потом... Морион сражался с кем-то, кого мне не было видно. Летали разноцветные лучи заклинаний, что-то горело и взрывалось... А я... точнее — мое Отражение — сидела у его ног. Внезапно за спиной Мориона соткалась Тень, от которой сразу пахнуло страхом и холодом. Тень подняла палочку. "Авада..." И тут мое отражение вскочило. И я поняла, что она умеет открывать Врата Ада. Силы сплелись вокруг нее в сложную паутину... И Врата открылись, поглотив зеленый луч... чтобы тут же выплюнуть его в спину врагу. Ни увернуться, ни подставить что-либо он не успел, и упал грудой тряпья.

Отражение погасло, и некоторое время передо мной снова была просто вода. А потом в ней вновь всплыло мое Отражение. На этот раз она показывала мне открытие Врат. Показывала неторопливо и обстоятельно, и я чувствовала, как новое знание становится моим. Отражение повторило весь процесс несколько раз... и постепенно игра Сил, позволяющая разорвать Реальность, чтобы открыть дорогу в Хаос становилась все более простой и естественной. Теперь я понимала, почему Морион открывает Врата так быстро: не нужны были ни слова, ни жесты, ни знаки. Только Воля и Сила. И ничего больше.

Заодно меня краем коснулось понимание того, что расположено там, за огненным провалом Врат. Только краем. Не знания... крохи знаний. Но и этих крох чуть было не оказалось достаточно, чтобы свести меня с ума...

В себя я пришла уже лежа на снегу. Небеса медленно вращались надо мной. Весь мир неприятно покачивался, как будто я снова оказалась на палубе парома, везущего меня с родителями во Францию...

— Пришла в себя? Это хорошо.

Рядом со мной на коленях стоял Гарри... нет — лорд Морион, и поза, обычно унизительная, ни на чуточку не умаляла его достоинства и уверенности в себе. Я попыталась приподнять голову... и со стоном опустила ее обратно. Мир взбрыкнул вокруг меня как норовистый конь.

— Держись. Это скоро пройдет. — Морион коснулся моей руки, и в меня хлынула волна силы, спокойствия и уверенности. — Теперь попробуй встать еще раз.

— Второму этапу??? — Белоголовый смотрит на нас с каким-то ужасом.

— Да. Начинаю. Держитесь!

Изменение накатило внезапно... и оно было чудовищно. Пространство свернулось в бумажного журавлика, и тот взлетел над нами, истекая кровью времени. Ангелы и демоны дрались друг с другом и между собой, и сыпались с багровых небес белые перья в брызгах серебряной крови. Души людей пожирали ужасных чудовищ. Яростный черный свет поглощал пламя, плясавшее на кончике иглы. И во всем этом круговороте постепенно начала проглядывать некая Истина вне всякого порядка и красоты. Вне добра и зла. И лишь ужасные зеркала Вечности отражали ее далекий и неверный отблеск своими бесчисленными гранями. Желтая звезда, которая была я, замерцала, удаляясь от себя самой во все стороны сразу. И все кончилось так же внезапно, как и началось. Я снова ощутила себя девочкой, которая сидит на берегу Черного озера возле школы Хогвартс. Школы Чародейства и волшебства.

Но, когда я оглянулась на замок, то поняла: ничего еще не кончилось. Над огромными башнями замка нависала голова ужасного Змея. Его чешуя переливалась изумрудами. Его правый глаз горел кровавым огнем... а левого не было вовсе.

— Что это? — Слизеринцы посмотрели туда, куда показывала моя рука, и явно были согласны со мной: бред инициации еще далек от завершения. Только... почему мы видим его все вместе? Ведь первую часть каждый из нас видел свою?

— Не "что" а "кто". И не вздумайте так спросить его в лицо — обидится. А это вредно для здоровья.

— Так кто же это?

— Древний Змей. Воплощение Неделимого Хаоса. Я попросил его на минуточку заглянуть в этот мир.

Над замком поднялся сияющий купол. Он на секунду оттолкнул Змея... Но, кажется, этим лишь привлек его внимание. Чудовищная треугольная голова надавила на сияние, и оно подалось под этим неудержимым напором, но потом — выправилось. Противоборство все длилось и длилось. Ни одна из столкнувшихся Сил не могла взять верх.

А потом Змей оставил бесплодные попытки и обвел взглядом своего единственного глаза окрестности. При этом он увидел меня. Как ни странно, но чудовище, непредставимо могучее воплощение неодолимой Силы заметило рядом с собой даже не букашку — песчинку... Невыразимое презрение дивного существа обрушилось на меня вместе с ужасным голосом.

— Так вот ради кого ты осмелился побеспокоить меня? Эта шваль не подходит, и, значит, ты сейчас умрешь навсегда!

Голос терзал меня, вселяя боль и ужас настолько сильные, что я с трудом смогла осознать смысл слов. Но, когда осознала... Морион поручился за нас, а мы не оправдали ожиданий... И теперь он погибнет. Погибнет из-за того, что мы оказались слишком слабы! Ну что ж. Значит, я погибну вместе с ним. И я, с трудом, преодолевая боль и слабость, шагнула, чтобы встать рядом с тем, кто стал для меня смыслом жизни.

— Прости меня, Дафна, но я клялся. А ты — беги, ладно? — Драко встает рядом с нами. Я вижу, как дрожат его ноги, но он выдерживает это чудовищное давление.

— Нет, Драко. Я — с тобой!

И тут давление отступает. Теперь нас окутывает теплое сияние радости и уверенности. И голос, в котором я скорее угадываю, чем узнаю знакомые интонации, произносит:

— Они — достойны.

— Согласен. — Отвечает шипение Змея. Что это было?

Оказывается, Змей задержал на нас свой взгляд не более чем на секунду. Потом он оглядел окрестности... и еще раз ударил в щит, закрывающий замок. Щит не выдержал, и с печальным звоном осыпался осколками света.

— А директор силен. Я его все-таки недооценил.

Змей всматривается во что-то видимое только ему в глубине замка, и... исчезает.

— Что ты имеешь в виду? — Как говорила мама, любопытство родилось раньше меня.

— Держать щит под напором Змея почти минуту! Он действительно герой и Великий маг. Лучше нам пока не пересекаться с ним в прямом бою. Пусть подерутся с прошлым Темным лордом. Глядишь, и ослабят друг друга. А пока... Поздравляю вас, ребята. Вы прошли испытание и инициацию Хаосом!