Наплакавшись, Алиса тщательно вытерла мордочку влажной салфеткой и встала. Нужно было идти к автоклавам - менять раствор у кролика и корректировать цыплю гормональный фон.
Вдруг поникшие ушки её вздёрнулись - по коридору кто-то шёл, и эти шаги были непривычными. Чьи-то копыта осторожно ступали по плиткам пола.
Алиса подняла голову, пытаясь разобрать, кто пришёл. Её изощрённый слух распознавал всех обитателей общежития - у каждого была своя походка, каждую она изучила. Эти копыта были ей незнакомы.
Потом в дверь постучали.
- Войдите, - сказала она, выключая музыку.
- Прошу меня извинить, госпожа Алиса, я без приглашения, - голос был глухой и ровный, как шум прибоя. - Надеюсь, вы не заняты.
- Входите, входите, - повторила лиса.
Дверь отворилась, и в проём, склонив гордую шею, вошёл господин Нефритовое Сокровище - директор Института Трансгенных Исследований, благовещий единорог-цилинь.
От растерянности она села на хвост и тут же вскочила. Больной сустав злорадно напомнил о себе.
Наблюдая за движениями единорога, Алиса в который раз поймала себя на мысли, что господин Нефритовое Сокровище был бы идеальным любовником. Она, как и все самочки в Институте, втайне обожала его белоснежную шерсть, рельеф грудных мышц, изящно очерченные задние ноги и, наконец, пах - великолепный пах производителя, нежную подпалину заповедного уголка, в котором скрывались семнадцать дюймов упругой плоти. О других семнадцати дюймах господина Нефритовое Сокровище Алиса старалась не думать никогда - они были желанны столь же, сколь и недостижимы. Ни для кого. Ни для неё, больной и несчастной, ни для здоровых и красивых самок, которые годами осаждали цилиня, страстно мечтая о такой награде. Увы, господин Нефритовое Сокровище, вообще-то охотно снисходящий до женских посягательств, в этом отношении был абсолютно неприступен.
- Доброго дня, госпожа Зюсс, - цилинь выпрямил шею, его драгоценный рог сверкнул, и сердце лисы оступилось, пропустив удар, - простите за неожиданное вторжение.
- Что вы, для меня это огромная честь, - механически пробормотала лиса, пытаясь понять, что понадобилось всесильному директору в её жалкой комнатёнке.
- У меня не очень хорошие новости, - сказал цилинь, не сделав и попытки прилечь.
- Что случилось? - подобралась лиса. - Я что-то сделала не так?
- Это не связано с вашей работой, госпожа Зюсс, - вздохнул единорог, устраиваясь на полу. - Я имел в виду результаты последних экспериментов над вашими тканями. Они неутешительны. Ваша гипотеза о плазмидизации была красивой, однако она неверна. Добиться перехода ваших векторов в устойчивое лизогенное состояние не удаётся. Мы не знаем, почему репликация векторов начинается снова, и что её запускает. И мы не понимаем, как это узнать.
- То есть вы пришли к выводу, что вылечить меня невозможно, не стоит и пытаться? - голос лисицы не дрогнул.
- Боюсь, в обозримое время мы не сможем вам помочь, - цилинь качнул рогом, сияющая белая искра на его кончике дрогнула. - В связи с этим извещаю вас о том, что ограничения, наложенные на вас временно, с этого момента превращаются в постоянные. В том числе и прежде всего - запрет на половые контакты.
- Понимаю, - сказала Алиса. - Хорошо, что я и не начинала. Как-то легче.
- Правило касается только разумных, - напомнил директор Института. - Если захотите, можете завести себе партнёра с правами ниже недочеловеческих. Как вы понимаете, существо будет заражено, так что использование возможно только в эксклюзивном порядке. Сейчас мы передаём вниз несколько самцов. Если вы присмотрите себе что-нибудь, я немедленно подпишу все необходимые документы. Вы можете держать существо у себя в лаборатории, - добавил он.
- Спасидо. Но я не буду совокупляться с сырьём для биореактора, - лиса криво усмехнулась. - Благодарю за заботу, господин директор, и за то, что сказали мне это лично. А теперь прошу меня извинить. Я занималась кое-какими гигиеническими процедурами. Извините, я не могу это делать при посторонних.
- Подождите, Алиса, - голос единорога чуть изменился - совсем немного, но сердце лисы снова сбойнуло.
- Вы же знаете, что тот злосчастный ребилдинг был проведён по экспериментальному методу? - спросил господин Нефритовое Сокровище. - И что разрешение на эксперимент подписал я?
- Да, знаю, - Алиса постаралась не выдать себя голосом. - Вы же не хотели ничего плохого. Как и мы все. Тридцать процентов моих изделий идут вниз. Это больше, чем у обычных вектор-мастеров. Я о них не жалею.
- Подождите, - цилинь был настойчив. - В ходе исследований мы брали тканевые пробы. И выяснили ряд любопытных моментов. Ткани некоторых существ устойчивы к векторной проказе. К сожалению, причины этого так и не удалось выяснить. Но такой эффект существует. Например, ткани тараканов...
- Может быть, потом? - попросила лиса.
- Одну минуту... В частности, это касается моих тканей. Я не могу заболеть векторной проказой. Конечно, стопроцентной уверенности нет, но всё-таки...
- И-извините, я очень рада за вас, - лиса потеряла терпение, - но какое это имеет значение для меня? Простите, но я очень занята. Мне нужно заняться собой.
- Позвольте мне судить о том, что имеет значение, а что нет, - спокойно ответил цилинь. - Вы достойны уважения, Алиса, и я хочу вам помочь. Именно в том, о чём вы говорили.
Лиса почувствовала, что у неё останавливается дыхание. С огромным трудом она втянула в себя новую порцию воздуха.
- Я хотел бы предложить вам себя в качестве любовника, - господин Нефритовое Сокровище завершил фразу таким тоном, как будто пригласил на обед.
- Это невозможно, - прошептала лиса. - Риск всё равно есть, вы не можете рисковать собой...
- Вы не дослушали, - мягко сказал цилинь, подвигаясь ближе. - Я готов дать вам нечто большее, чем обычный секс. Скажите, вы ведь никогда не сходились с мужчиной? Вы девственница? В данном случае это важно.
- Я никогда ни с кем не была, вы же знаете, - прошептала лиса, не веря своим ушам. - Не можете же вы?..
- Могу, - ответил единорог столь же спокойно. - И дело не в вашей беде и моём чувстве вины. Я много думал, и понял, что не знаю никого, кому ещё я мог бы предложить свой рог.
- Я... - лиса попыталась собрать мысли в какое-нибудь одно место, неважно в какое, но они рассыпались в голове, так ни во что и не складываясь. - Я не стою... я не смею... я не понимаю, - наконец, выдавила она из себя.
- Вы всё понимаете, - Нефритовое Сокровище подошёл ближе, его замшевые губы повисли в полуметре от лица Алисы. - То, что между ног - это всего лишь кусок мяса, нужный для развлечения и продолжения рода. Истинная суть единорога - это его рог. А ваша природа - это женское естество. Мы оба должны осуществить то, что заложено в нашей природе, не так ли?
- Так тоже можно заразиться, - лиса попыталась сосредоточиться, уже понимая, что плывёт и теряет рассудок. - Это опасно.
- Жизнь вообще опасна, - единорог посмотрел на мечущуюся лису в упор. - А теперь я позволяю тебе коснуться моего рога, - он вытянул шею, склоняя голову к её ложу.
Лиса потянулась к вожделенному предмету - и вдруг отпрянула.
- Я боюсь, - призналась она. - Это слишком хорошо для меня... Рог... Это правда, что про него рассказывают? - робко спросила она.
- Правда, - ответил он. - Рог единорога наслаждается, когда входит в живую плоть, и это бывает в двух случаях. Первый - в бою, когда рог пропарывает шкуру врага и входит в его внутренности. Это мне довелось испытать на войне. Но это не самое лучшее. Лучшее - когда рог входит в девственное лоно возлюбленной. Единорог склоняется только перед девственницами, ты же слышала об этом? Ты девственна, Алиса. И ты - лиса. Вы, лисы, созданы для того, чтобы вами наслаждались самцы. Дать это тебе могу только я. Говорят, что рог способен доставить женскому естеству наслаждение, превосходящее любое другое. Я не знаю, правда ли это - мой нефритовый стебель знал только битвы, но не любовь. У меня это первый раз, как и у тебя. Мы, единороги, любим рогом лишь одну-единственную избранницу, и только пока она верна. В твоей верности я уверен. Готова ли ты?
Zemi:
Настоящая рождественская сказка о двух одиночествах, душевная, теплая и трогательная. Чудо, которое Снейп и Гарри сотворили друг для друга сами. И немного помог Дамбл... Санта, Санта, конечно! Приятно, что автор не забыл и о друзьях Гарри.