Хорошие новости для меня заключались в том, что Колдер, мой старый приятель всё ещё работал в Королевской гавани. Он поступил на службу в Золотые плащи и дослужился до сотника. Я быстро восстановил контакт с ним, и он посоветовал мне хорошего кузнеца, который за звонкую монету сковал мне приличный латный доспех, состоявший из кирасы с тассетами,* полных латных рук, латных перчаток, поножей и шлема-салада** с опускающимся забралом. Также я заказал у оружейника полуторный меч с латунными украшениями и добротный щит выкрашенный в чёрный цвет с нарисованным белым солнцем на нём. Как член дома Бракенов я мог взять их герб или сделать комбинированный, как у Рейниры, на котором были изображены красный трёхглавый дракон на чёрном поле — Таргариенов от отца, серебряные сокол и полумесяц на голубом поле — Арренов от матери, и белый гиппокампус* * *

на синем поле — Веларионов от мужа, но я всё же решил остаться при своих.

Харвин Стронг мне очень понравился, он был приятным в общении человеком, совершенно не похожий на угрюмого отца или своего братца Лариса. Ларис-Косолапый был младшим и увечным сыном лорда Десницы. В отличие от брата он не мог держать меча в руках или копья, не мог ездить верхом, но компенсировал это изощренным умом, хитростью, проницательностью и склонностью к интригам, по которой он больше походил на сира Отто, чем на Лионеля. Он мог так ненавязчиво втереться в доверие, что казалось, будто вы знаете его всю свою жизнь, а ему можно довериться более чем полностью.

Я пару раз пообщался с ним, до посиделок в таверне, где за кружечкой тёмного эля я планировал как-нибудь выведать подробности их с Рейнирой общения, которые, стоило мне раз взглянуть на её старшего сына Джейхейриса — темноволосого с глазами и чертами отца, были явно ближе, чем у благородного рыцаря и его госпожи, не дошло, но мы несколько раз общались в случайных встречах на тренировочной площадке. Я стал всё чаще туда ходить. Не для того, чтобы потренироваться с моим новым мечом-бастардом, у меня ведь есть дракон, да и вряд ли кто-то из этих олухов дрался с упырём или с некромантом, а для того, чтобы понаблюдать за детьми принцессы и её братьями, детьми Визериса и Алиссенты, а также за остальными царедворцами и монаршими домочадцами. Именно на одной из таких тренировок и случилось нечто особенное.

Облачившись в чёрный дублет из хорошего бархата и высокие сапоги, я опоясался кинжалом и спустился на тренировочный двор, там уже упражнялись дети короля и дети принцессы. Кроме нескольких стражников и пажей помогали в тренировках лорд-командующий Золотыми плащами сир Харвин Стронг и сир Кристон Коль, рыцарь Королевской гвардии.

— Решили потренироваться, сир? — тут же пристал ко мне Коль и прежде, чем я открыл рот, чтобы ответить, бросил мне затупленный тренировочный меч. Меч упал к моим ногам, Коль громко хмыкнул.

— Я пришёл, чтобы поглядеть, как тренируются принцы.

— Вам бы тоже не помешало, — сказал Коль, отступая назад и указывая на меня мечом, на лице его играла усмешка, — реакция у вас ни к чёрту, сир.

Я перешагнул через валявшийся меч, который, впрочем, чуть позже подобрал и повесил на стойку паж, и сказал.

— Сделаю открытия для вас, сир, война и тренировка не одно и то же.

— Я знаю, — бравировал Коль, — я был на войне.

— Да, — резко отпарировал я, — в Дорнийских марках. Вы были стюардом у какого-то лорда, никак не могу вспомнить его имени, а потом война закончилась.

Коль помрачнел, мне показалось, что он готов был бросить мне перчатку, дабы вызвать на поединок, но тут в дело вмешался Стронг.

— Сир Кристон, это только тренировка, не станем ссорится.

— Лично я ни с кем не ссорюсь, — ответил я подчёркнуто спокойным тоном и повернувшись к Колю спиной, пошёл, заложив руки за спину, к трибуне, на которой сидел Визерис и его Десница.

Но раздраконенный Коль просто так не остыл, он решил выместить свою злобу на других. А может это был осознанный план, не буду судить, но как только я отошёл в сторону, он устроил поединок между Эйгоном, старшим сыном короля и Джейсом, старшим сыном Рейниры. Поединок задумывался как тренировочный, принцы сражались как дети с палками, а не как будущие воины, глядеть на это было скорее смешно, хотя я сам, когда начинал учится, был не лучше, за Джейса «болел» Харвин и давал ему целевые указания, за Эйгоном стоял Кристон, который подсказывал ему, что делать, точнее понукал его фактически избивать более мелкого и хилого оппонента, я бы поставил на Эйгона золотой, но у меня хватило ума промолчать перед королём, кончилось всё тем, что Эйгон завалил Джейса и стал его избивать, не знаю, чем кончилось бы дело, но тут влез Харвин, он отбросил Эйгона в сторону и стал кричать, что так сражаться не честно, я решил подойти, чтобы вставить свои пять грошей, но меня опередил Коль.

— Вы слишком уж участливы, сир Харвин, — с усмешкой сказал он Стронгу. — Вы болеете за принца, как за своего сына.

Тут лорд-командующий городской стражей как с цепи сорвался. Он огромным кулачищем врезал в лицо сиру Кристону и попал в нос. Тот завалился на спину, забрызгав белый пурпуэн* * *

своей кровью. Более того, не удовлетворившись сиим деянием он оседлал сира Коля, что дорнийскую лошадь и стал молотить, как коня пудовыми кулачищами, требуя, повторить свои слова. Только четыре королевских гвардейца сумели его оттащить. Несмотря на то, что глаз сира Кристона заплыл, а из сломанного носа текла юшка, он отчего-то смеялся. Побоявшись, что меня могут в чём-нибудь обвинить, ведь, возможно, не спровоцируй я сира Кристона, этого бы не случилось, я быстро ретировался с тренировочного поля. Последнее я видел обеспокоенное лицо короля и белое как мел лицо лорда Лионеля, который как тень стоял на балконе за своим повелителем, они оба видели эту безобразную сцену.