Соловей и брусничная фея (джен)

На мамином плече было тепло и не страшно. Поднимать голову не хотелось, но все-таки маме надо было не опоздать на поезд. Поэтому Клара помедлила только несколько секунд. И очень постаралась не заплакать.

Полное мамино лицо пошло пятнами, кончик носа покраснел, она все время вытирала уголки глаз. Стало ужасно больно.

— Все будет хорошо, мама, — Клара поцеловала ее.

— Конечно, — мама почти всхлипнула.— Такая школа… Тебе никогда сюда не попасть, если бы…

Мама все-таки расплакалась, и Клара тоже. Ей не нужны были никакие школы, пусть даже самые лучшие. В прошлом году они после собрания, которое отец провел с учениками, пошли всей семьей гулять в поле, Нора поймала бабочку, а на опушке леса они нашли бруснику. Папа близоруко щурился, улыбался и рассказывал, как мальчиком верил в Брусничную фею — в зеленом платье, с алым румянцем на белом лице. А теперь папы нет, он погиб, спасая учеников на пожаре. И Кларе, когда ей исполнилось десять, предложили приехать в женскую школу мадам Айсви в Квинленде. Здесь каждый год оставалось два бесплатных места для таких, как она. Мама сказала, что это шанс и нельзя отказываться. И вот Клара здесь.

— Довольно, довольно, — бормотала мама, сама судорожно всхлипывая. — Папа хотел бы, чтобы ты получила образование, так что уж будь умницей. Надо, чтобы ты закончила эту школу. Густава возьмут в училище, он способный. А мы с Норой уж как-нибудь… Заказы будут — не пропаду.

Высокая молодая женщина, которая встретила их с мамой час назад — мисс Эрдли, кажется — возникла за спиной.

— Миссис Уолли, вы остаетесь на собрание?

— Нет, нет, — заторопилась мама. — Мне надо на поезд. Ну, до свидания, моя хорошая, — она крепко прижала к себе Клару. — Постарайся не скучать. Мы будем ждать тебя.

И она пошла по коридору, а Клара застыла, стиснув руки. Хотелось броситься за ней и вернуться в Риверс-Холл, в их маленький домик, к сестру и брату, и жить как раньше. «Как раньше, не будет. Папа умер». Она заморгала и резко вдохнула, чтобы не расплакаться снова.

— Мисс Уолли, — мисс Эрдли положила ей руку на плечо. — Сейчас я отведу вас в комнату, где вы подождете будущих одноклассниц. Потом на линейке с вами познакомятся учите, и вы познакомитесь со всеми.

Клара кивнула и последовала за молодой женщиной. Та, пока шли, советовала ей взглянуть на картины на стенах,на фотографии выпускниц, но Клара не могла смотреть ни на что, потому что отчаянно хотелось вернуться к маме. Однако все же из вежливости она подняла глаза и перевела взгляд по очереди на все, что ей показывали. Фотографии показались тусклыми, картины — скучными.

Клара думала, что мисс Эрдли приведет ее в обычный класс, но та открыла перед ней дверь самой настоящей комнаты, небольшой, но очень уютной и совсем не похожей на комнаты в деревенских домах. Такое Клара видела разве что у местного сквайра, мистера Лоуэлла, к которому иногда отец приходил и ее брал с собой. Гобелены, мягкие кресла и небольшие диванчики с гнутыми ножками, низкий столик с кофейным прибором, бархатные занавески на окне — и даже камин.

— Можете занять любое место или посмотреть в окно, здесь прекрасный сад, — улыбнулась мисс Эрдли. — Думаю, ждать вам осталось уже недолго.

Клара молча кивнула и примостилась в ближайшем кресле. Ноги немного не доставали до пола, один из башмаков соскользнул. Башмаки отдала соседка, Кларе они были велики. Пришлось слезть и обуться. Клара подошла к окну и впервые за весь день восхищенно ахнула.

Сад действительно был чудо как хорош. Едва ли Клара знала названия третьей части цветов здесь, но это не мешало восхититься их яркими красками, переплетением тонких стеблей — а иные, точно огненные копья, рвались ввысь, а другие ползли по решеткам или свешивались с ограды. Ей казалось, она чувствует аромат роз — алых, точно кровь, и белых, как снег — ей до руки дотрагиваются золотые лилии, она гадает по лепесткам маргаритки…

— Пристрелим, пристрелим, пристрелим соловья! — раздался в коридоре звонкий голосок.

— Джорджи! — ответил ему другой, глуховатый. — Опять ты поешь свою ужасную песенку. Ну как такое могло прийти тебе в голову?

Судя по звуку шагов, сюда шли. Клара не знала, куда ей лучше встать, и предпочла остаться у окна, опять же, не теряя башмаки.

Мисс Эрдли ввела в комнату двух девочек. Обе были гораздо выше Клары, и таких черных глаз и густых бровей она еще не видела. Одна, смуглая и черноволосая, выглядела вовсе лет на двенадцать, у нее даже уже выступала грудь. Другая, белокожая, с золотыми волосами, будто вся состояла из локтей и коленок и ни минуты не могла оставаться без движения.

— Мы не первые! — воскликнула она, войдя в комнату, и Клара тут же поняла, что странную песенку про соловья пела именно она.

— Конечно, нет, мисс Хэмиш. Собрание состоится через сорок пять минут. Постарайтесь не причинить никому вреда за это время, — сказала мисс Эрдли весело и снова ушла.

Смуглая девочка нерешительно встала у порога и вопросительно посмотрела на Клару, но Джорджи Хэмиш, видно, никогда не теряла времени даром. В два прыжка она очутилась около Клары и дернула ее за рукав.

— Привет! Как тебя зовут? Я Джорджи Хэмиш. А это Летиция Сноу. Никогда человеку еще так не шла его фамилия, правда?

— Я выйду замуж за человека по фамилии Коул или Сут*, когда вырасту, — улыбнулась Летиция и подошла к ним. — Может, тогда ты перестанешь повторять эту дурацкую шутку. А как тебя зовут все же? Прости, Джорджи вечно не дает никому слова сказать.

— Ты сказала уже не одно, — Джорджи надула губы.

— Я Клара Уолли, — Клара воспользовалась случаем представиться.

— И откуда ты? — Джорджи, скрестив руки на груди, рассматривала все вокруг. — Мы вот обе из Розфильда. Это курорт. Ты там была?

— Ой, — Клара, в общем, не была до этого дня нигде дальше помещичьего дома близ Риверс-Холла. — Нет… Простите, нет.

— А почему? — Джорджи уставилась на нее. — К нам столько народу ездит.

Летиция посмотрела куда-то вниз и довольно явно стиснула пальцы подруги.

— Эй, Летти, ты мне руку оторвешь. Что я опять не так сказала?

— Потом, — прошептала Летиция одними губами и снова обратилась к Кларе. — Ты не знаешь, когда здесь ужин? Если нескоро, мы могли бы… Словом, у меня есть немного засахаренных орешков.

— Конечно, она не знает, — снова перебила Джорджи. — Она, кажется, знает даже меньше, чем мы с тобой. А орешки давай сюда. Чего пропадать добру.

Пока они трое на диванчике занимались орешками, Клара успела узнать много нового и про Розфильд, и про школу, но так как девочки то и дело друг друга перебивали, то она скоро перестала понимать, о чем именно они говорят. Выходило, что в школе много фонтанов и дают фотографироваться с обезьянкой, а также иногда убивают из ревности. В Розфильд же запрещен вход мальчикам, здесь все носят зеленые платья и сами вышивают к ним воротнички, а также обязательно учатся танцам и астрономии.

Покуда они болтали, комната наполнялась девочками, и иногда Клара даже успевала встретиться взглядом с кем-то из них. Собралось их немного, всего человек десять, и кроме них, только три держались вместе. Все три чуть выше Клары ростом, хрупкие и в таких же ярких платьях, как Джорджи и Летиция, но куда красивее. Впрочем, Клара не хотела бы променять новых знакомых на эту компанию: они смотрели так, будто увидели дохлую кошку. Особенно удивляла задорным и одновременно злым взглядом девочка, стоявшая посередине. Глаза у нее были зеленые, а белая кожа казалась еще бледней из-за черных, как смоль, волос, жестких и сильно вьющихся. Поймав взгляд Клары, девочка скорчила гримасу и зашептала что-то подружкам. Клара постаралась даже не предполагать, что именно — предпочла послушать про фонтаны в школе.

Наконец в комнату вошла мисс Эрдли и построила их парами. Летиция уверенно взяла за руку Клару, Джорджи подскочила к какой-то очень красивой черноволосой девочке с ярко-синими глазами. Мисс Эрдли встала впереди, и процессия тронулась. Клара еще слышала, как Джорджи перешептывается с девочкой в паре, расспрашивая ее почему-то про бегемота, когда они переступили порог округлой залы с высоким зеркалом, в котором отражались горящие на стенах свечи. У стен сидели девушки в зеленых платьях и какие-то женщины — должно быть, учительницы. Одна из них, со светло-каштановыми волосами, вся в черном, вышла вперед, когда мисс Эрдли ввела их в зал.

— Здравствуйте, — сказала они негромко, очень приятным голосом, и от его звуков почему-то все сразу затихли. — Меня зовут Ариэлла Айсви, я директриса этой школы и рада приветствовать вас, мои новые ученицы. Мне хотелось бы, чтобы наша школа действительно стала для вас домом на семь лет, которые вам предстоит здесь провести. Хотелось бы, чтобы вы получили здесь не только прочные знания, но и вынесли нечто большее — и в разуме, и в сердце. А теперь я попрошу каждую из вас выйти на середину зала и представиться. Вы должны громко, разборчиво сказать свое имя. Вам может быть страшно, но нельзя назвать по-настоящему воспитанным человека, которым не преодолел страх для начала в таком, безусловно, важном деле. Итак, попрошу. Мы пока не знаем друг друга — алфавитного порядка не будет. Кто боится меньше всех? Сделайте шаг вперед.

Даже Джорджи немного оробела, но девочка рядом проскользнула между теми, кто стоял впереди, и вышла на середину зала.

— Карен Голд! — сказала она звонко и сделала реверанс. Ей зааплодировали, и первой — директриса. Клара вгляделась внимательнее: та казалась очень красивой женщиной, но сколько же ей могло быть лет? Как будто старше мамы, но тонкая и стройная, как молоденькая девушка.

Между тем Джорджи вышла второй и после реверанса послала залу насмешливый поцелуй, а потом вприпрыжку убежала на отведенные им места, где ее уже ждала Карен. Поймав взгляд Летиции, Клара с облегчением поняла: не ей одной совсем не хочется идти на середину зала. Но вот их кто-то толкнул: девочка со злыми глазами прошла мимо, вздернув подбородок.

— Фредерика Кьюзак!

— Фредди, — ясно шепнула Джорджи, и они с Карен прыснули. Фредерика с презрением посмотрела на них, сделала безупречный реверанс и прошествовала на место. Дальше вышли ее подружки: Офелия Найт — девочка с прямыми каштановыми волосами, и белокурая, синеглазая, на вид очень нежная Альфонсина Керли. Вслед за ними залу представилась Лиза Вёльмен — тоненькая светловолосая девочка, одетая, как и Клара, в траурное платье. «Тоже…» — подумала Клара с жалостью. Впрочем, она не могла не отметить: в Лизе Вёльмен было что-то жесткое.

— О нет, — тихо вздохнула Летиция. Клара, оглянувшись, поняла причину ее испуга. У порога остались они двое да девочка в платье вишневого цвета, хорошенькая, как кукла, с золотыми докрасна волосами, да еще одна, в сером, с русой косой и шрамом на щеке.

Летиция моргнула, Клара беспомощно завертела головой.

— Ну же, — улыбнулась директриса. — Знакомство — испытание для всех, вы не можете его миновать.

Девочка со шрамом несмело вышла вперед, но назвалась довольно твердо.

— Кассандра Белл!

Летиция сжала кулаки, вдохнула и отправилась следующей. Клара и незнакомая девочка еще мялись у входа.

— Кто же из вас двоих, — спросила их директриса, — более смел? Вы видели, что никто из новых учениц не пострадал, что же вас страшит?

Клара сама не знала, что, но предпочла бы обойтись без этой процедуры. А другая девочка, видимо, оказалась все же посмелее и сделала шаг вперед.

— Марселла Флейм!

Клара с ужасом поняла, что осталась у дверей последней. Больше было не за кого спрятаться и некого пропустить вперед. На нее смотрел весь зал. Стараясь не привлекать к себе внимание, она в итоге получила его больше всех.

Она зашагала вперед, но потеряла башмак, и под хихиканье Фредерики с подружками пришлось вернуться. Ну вот, она на середине зала.

— Клара Уолли! — пропищала она, попыталась сделать реверанс и едва не упала, потому что раньше делала его только перед мистером Лоуэллом, а он смеялся. Фредерика с подругами закатили глаза и зашептались.

— Вы можете сесть на место, — сказала ей директриса. — И я не слышу аплодисментов. Ура нашим новым подругам!

— Ура! — и грянули оглушительные хлопки.

* Прим. автора: от англ. coal — уголь, soot — сажа.