Фиолетовая карамелька (гет)

Многие не стали приезжать на учёбу из-за всего одной пары в расписании, Лим и сама любила повозмущаться на эту тему — выходить из дома и проезжать такой путь ради лекции не хотелось. К несчастью, она была чуть более ответственней своих одногруппников, и отрабатывать ещё и прогулы ей было совсем не в радость. Но тёплые лучи солнца ласкали кожу, а лёгкий весенний ветерок трепал волосы — замечательная погода заставляла забыть о проблемах.

Решив, что сегодня зайдёт в парк по пути домой, Лим тяжело вздохнула и приняла звонок от подруги, которая уже давно хотела пообщаться. А разговаривать сейчас желания не было. Беседы с недостаточно близкими людьми тяготили её, заставляя придумывать темы для разговоров и заполнять неловкие паузы. Сари неустанно рассказывала о всех событиях дня, спросив лишь, как дела у самой Лим — будто только ради приличия. И Лим, не желая открывать душу, сказала, что всё нормально, чем и удовлетворила собеседницу, которая тут же продолжила свой монолог.

На горизонте показалось метро, а сеть там не ловила, и Лим приободрилась. У эскалатора была жуткая очередь — люди спешили на работу или на пары, и улыбка скользнула по ее губам: «А я уже иду домой!» Люди, как всегда, лезли вперёд, напирали сзади, толкали в спину, соревнуясь с утекающим временем и спеша по своим важным делам. Неужели они не понимают, что только создают неудобства таким поведением, и почему так сложно, не расталкивая друг друга локтями, просто вести себя адекватно? Лим всегда немного раздражалась, когда наблюдала подобное. Может, ей тоже хотелось быть наглой, мчаться напролом и забить себе место, а не стоять в транспорте долгих два часа! Но характер такого вероломства ей бы не позволил.

Пока люди стремились скорее попасть в поезд, не обращая внимания даже на маленькую женщину с коляской, Лим увидела рядом парня со скейтбордом и немного отступила, освобождая место для транспорта. Но парень повёл ладонью в сторону, пропуская её вперёд. Когда-то она тоже хотела научиться кататься на скейтборде, но всё не решалась, хотя, она ведь даже на велосипеде кататься не умеет — стыд и позор. Вот только учиться этому всё равно было не с кем, а одной теперь страшно.

Платформа встречала шумом и порывами ветра. Лим надела капюшон, чтобы волосы опять не превратились в воронье гнездо, и начала распутывать наушники, дабы погрузиться в мир музыки, подальше от этого шума, людей и подальше от проблем. Состав уже подошёл к платформе, выталкивая из себя суматошную массу человеческих тел. Лим неохотно отлипла от стены, но дорогу ей преградил тот парень с эскалатора. Она подняла глаза и вопросительно посмотрела на него. Парень на мгновение смешно поднял брови, закусил губу и спросил:

— Девушка, простите, у вас есть молодой человек?

И Лим застыла на мгновение. Она всегда выглядела спокойной и уравновешенной, но никто не знал, какая гамма чувств буйствовала в её душе каждую секунду.

— Нет, простите.

Лим, неловко взмахнув рукой, быстро обошла парня, заметив растерянное выражение его лица, и скрылась за дверьми вагона. Схватившись за поручень, она молила о том, чтобы он остался на платформе и не последовал за ней, ругала себя за скомканный и странный ответ, за какой-то нелепый жест. Ругала за замкнутость. Может, они могли бы общаться хорошо, но вокруг ведь так много положительных активных людей, Лим была уверена, что этот парень вскоре забудет её. Но вот душевное равновесие пошатнулось от этого, казалось бы, ничего не значащего эпизода. Лим вспоминала его весь оставшийся день и ничего не могла с этим сделать — любая мелочь способна отпечатком лечь на её душе. О плохих событиях она могла переживать неделями, коря себя за неверные действия и непроизнесённые слова, хорошие же теплом отдавались в сердце, заставляя жить в воспоминаниях и мечтах.

* * *

Понедельник — день тяжёлый, и любой человек встретит первый день недели никак не улыбкой, но вторник оказался ещё более мучительным, потому что во вторник студентов ждала не одна несчастная пара, а целых пять. От такой несправедливости впору взвыть, но студенты, с достоинством принявшие все семинары и тесты, теперь расползались по общежитиям и столовым.

Лим брела к трамвайной остановке, медленно переставляя ноги, и предвкушала позднее возвращение, давку в метро и автобус, который, как назло, ещё и опоздает минут на двадцать. Небо стремительно темнело, зажигались фонари, освещая долгий путь, но сумерки создавали приятную тёплую атмосферу, несмотря на редкие холодные порывы ветра. Музыка — неизменный спутник — прогоняла ненужные мысли, отяжелявшие голову, и, шагая по бордюру, девушка бесшумно пела вместе с любимой группой, вспоминая движения их танца.

Спешить домой не было нужды — родители отправились в отпуск. Как бы ни хотелось отправиться в путешествие с ними, бросить учёбу даже на неделю, даже на один день было опасно для нервной системы. Преподаватели замучают бесконечными отработками практик, сдачей контрольных и лекциями, которые безалаберный студент имел наглость пропустить. И всё же, как было бы здорово отправиться куда-нибудь подальше от родных, уже изрядно примелькавшихся мест.

Лим свернула на широкую аллею, перескочила на другой бордюр и заметила впереди парня со скейтом. Воспоминания о вчерашнем незнакомце мгновенно заполнили все мысли, но одна мысль — о столь странных совпадениях, которых просто не может быть — вытеснила остальные, и Лим уверила себя, что даже если это и Он, то Он всё равно не заметит её и даже не узнает.

* * *

Эта неделя была выматывающей, хоть и прошла всего лишь половина. Впрочем, какая учебная неделя покажется студенту лёгкой? Насыщенная заданиями, на которые требовалось потратить никак не меньше трёх дней, и семинарами, к которым ещё нужно как следует подготовиться, она была наполнена всем, что только можно впихнуться в пять учебных дней. Но студенты успокаивали себя — до конца этой злополучной недели оставалось не так много.

А что потом? Ещё одна неделя, и ещё, всё начнётся сначала после выходных, а так хочется вырваться из рутины, из серой повседневности — встать на дороге, прямо посередине, и закричать. И пусть люди оборачиваются, смотрят недоумённо. Лим очень хотелось сделать что-то эдакое, но повседневность заманивала покоем, отсекая неожиданные препятствия на ровной дороге жизни. Хотелось поехать с друзьями в поездку, за город, в другую страну, куда-нибудь в горы большой весёлой компанией сидеть у костра и рассказывать страшные истории, поедая печёный зефир.

Но стоило ей согласиться посидеть с одногруппниками в кафе, как она сразу же закрывалась в себе, не в силах сказать и пары предложений. Она боялась привлекать к себе внимание. В большой компании становилась незаметной, сливалась с людьми, словно превращалась в элемент интерьера. Но так было не всегда, Данми — едва ли не единственный человек, с которым Лим могла общаться свободно. Может быть весёлой и общительной, много шутить и смеяться — быть настоящей. Данми часто писала длинные письма с рассказами об учёбе заграницей, но переписками в сетях не заменить живой смех.

Лим пугали люди — они часто говорили слишком громко, перебивали друг друга, не стараясь выслушать своих собеседников, не заботясь о тех, кто хочет быть услышанным. Их жажда рассказать что-то, что на самом деле никого не волнует, пустые разговоры и добродушные улыбки, скрывающие насмешку.