Парк (джен)

Рождение Драко стало одним из самых радостных событий, ведь наследник был таким долгожданным. В честь этого Люциус устроил грандиозный ужин, который пропустила лишь Нарцисса. Роды оказались тяжелыми, и целитель прописал ей побольше отдыха и солнца.

Именно поэтому у Люциуса появилась идея возродить парк. Нарцисса всегда считала его чересчур мрачным и с энтузиазмом принялась за перепланировку по своему вкусу. Сидя в уютном кресле на веранде, она раздавала домовым эльфам указания и следила за их работой, а по вечерам они вместе с Люциусом неспешно прогуливались по освещенным дорожкам, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь приятным обществом друг друга.

* * *

— Милый, я хочу тебе кое-что показать.

Люциус последовал за супругой, по дороге заваливая её комплиментами. Нарцисса же озабоченно хмурилась. Они пришли к оранжерее, которая являла собой чудо архитектуры: матовые стекла и изящные бронзовые опоры образовывали сооружение, достойное быть домом для самой капризной феи, а густая растительность внутри неизменно восхищала Нарциссу своей роскошью. Она частенько любила здесь пить чай вместе с подругами.

Сегодня же вместо стайки дам Люциус смотрел на мумифицированное тело с развороченной грудной клеткой в разодранном саванне.

* * *

— Эльфы копали яму для озера в китайском саду и нашли в земле это. Он уже почти разложился. Полагаю, один из твоих приятелей?

Люциус склонился над остатками одежды.

— Вероятно, это кузен Гиацинт Малфой. Он покушался на наследство тетушки Астреи, которое должно было отойти моему отцу. Мне всегда было любопытно, куда он исчез после того громкого ужина.

Пока говорил, Люциус украдкой следил за выражением лица супруги.

— Я прикажу эльфам залить его в бетонную основу для озера, — произнесла Нарцисса.

Настоящая Блэк! Как же он её любил!

* * *

— Так ты говоришь, под старым зачарованным пнём?

— Да, но не думаю, что на этот раз твой отец приложил к этому руку.

— Милая, мой отец виновен практически во всем: начиная от моего вступления в ряды Пожирателей смерти и заканчивая смертью матери. Я уже не говорю о той жуткой мужской моде в 1950 году… И вот теперь даже из могилы он умудрился усеять наш парк трупами!

— В деревянном ящике лежит скелет дамы в платье-сак…

— О, должно быть, это пра-пра-пра двоюродная тетушка Изабелла, которая пыталась убить свою свекровь. Семейные традиции…

* * *

— Люциус, мы нашли еще двоих.

— Хм…

— Я собиралась поставить рядом с беседкой две инсталляции с гортензиями. Сомневаюсь, что вид двух нашей гостей украсит её. Ты опознал их?

— Кажется, это Джокунда и Пахита Маламорт. Они собирались устроить скандал, потому что отец соблазнил Пахиту и бросил её, узнав о беременности. Он посоветовал мне присмотреть за ребенком, которого он, к слову, усыновил на случай, если тот будет представлять интерес, но что стало с дамами, я не знал.

— А твой отец признал ребенка?

— Нет. Это был Локхарт.

* * *

— Опять!

— М-да.

— И кто на этот раз? Отравленная ради наследства старушенция? Двоюродный дедушка, закопанный под георгинами, чтобы сорвать его женитьбу на маггле? Девушка, не желавшая выходить замуж, и замурованная за это в стену оранжереи?

— Нет, под высокой елкой в клавесине похоронена цветочница.

— В клавесине?

— Да, и на его крышке выгравировано страшное послание…

— Не томи.

— «За одну фальшивую ноту».

— Не думала, что однажды скажу такое, но даже мои предки оказались не столь изобретательны в убийствах.

* * *

Обустройство парка было окончено. Тридцать гектаров настоящего чуда: водопады, китайские павильоны, утопающие в глициниях беседки с музыкальным сопровождением, длинные тенистые аллеи, лабиринты аккуратно подстриженных живых изгородей, гигантские топиарии с крошечными дракончиками и укромные фантастически зеленые уголки, которые словно вышли из сказки. Люциус убедился, что у Нарциссы превосходный вкус.

Когда Драко впервые уехал из дома в Хогвартс, Нарцисса сильно огорчилась его отъезду. И Люциус предложил освежить поместье от подземелий до чердака, но, к его огромному удивлению, супруга решительно отказалась.