Нападение домового эльфа — это вам не шутки! (джен)

— Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр⁽¹⁾.

При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом. Клочья сливок заляпали окна и стены. А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было. В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи.

К счастью, дяде Вернону удалось разрядить обстановку.

— Это всего лишь наш племянник… Он не в себе, знаете ли… Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую.

— Быстро наверх! — шепнул он Гарри перед выходом из кухни.

Гарри шмыгнул в душ, после чего быстро переоделся и рухнул на кровать. Он всё испортил. Или нет?

На него напал настоящий… Кто это был? Домовой эльф? Неужели любой домовой эльф может вот так проникнуть к нему в дом и… сделать что угодно?

Его затрясло. В памяти всплыло бледное лицо без носа и с вертикальными зрачками. А если... Волдеморт снова вселится в кого-то? В того же домового эльфа?

В открытое окно спальни влетела, шурша крыльями, огромная сова и уронила Гарри на голову письмо. Он, не задумываясь, схватил сову за лапу. Та пребольно клюнула его прямо в темя, но он, не обращая внимания, запихнул её в клетку Букли — как здорово, что дядя всё же разрешил её выпустить перед приходом гостей: Букля очень трепетно относилась к своему убежищу — и закрыл дверцу.

Зачем Гарри это сделал, он сам не понял. То ли хотел ответить на письмо, то ли просто не хотел лишаться возможности связи с кем-то. О том, что чужая сова вряд ли горела желанием носить его почту, Гарри не подумал.

Перед ним лежало письмо.

«Дорогой мистер Поттер!

Мы получили донесение, что в месте вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации.

Как вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).

Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статуту о Секретности Международной конфедерации колдунов и магов.

Счастливых каникул!

Искренне ваша,

Муфалда Хмелкирк

Отдел злоупотребления магией

Министерство магии».

Гарри взял ручку, которую дядя по счастливой случайности не стал убирать в чулан, и прямо на обратной стороне письма написал:

Это не я! Это было нападение домового эльфа!

Г.Поттер,

Литтл-Уингинг,

Тисовая улица, 4

Привязав письмо обратно к лапе яростно сопротивляющейся совы, Гарри вышвырнул её в окно. Царапины на щеке и кровавый укус на руке чуть выше локтя — это не так уж и плохо против возможности быть исключённым, не так ли? Конечно, птица не была виновата, но и Гарри не просил её прилетать! Вот что бы они делали, если бы это был Волдеморт?

Они бы, наверное, тоже отделались письмом:

Дорогой мистер Поттер!

Мы получили донесение, что в месте вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено убивающее заклятие. Мы отчисляем вас из школы (если вы ещё живы, конечно) и приговариваем к штрафу в сто галлеонов за нарушение Статута о Секретности (вне зависимости от вашего состояния).

Счастливых каникул!

Очень мило, в общем.

И как тут спорить с дядей Верноном о том, что не все волшебники — психи?

Откинувшись на подушку, Гарри стал слушать, что происходит в столовой.

— Вернон, я и не знал, что вы взвалили на себя такую ношу, — говорил мистер Мейсон. — Знаете, у меня тоже есть родственник… К счастью, нам не приходится его воспитывать. Но он тоже такой… особенный.

Гарри представил, как мрачно переглядываются Вернон и Петунья. Услышать про другого волшебника от своего компаньона — явно не то, что хотела бы такая приличная неволшебная семья.

— Знаете, он до трёх лет был нормальным ребёнком. Его собирались отдать в сад. А потом… его укусила собака.

Очередная пауза. Наверняка, после такого Вернон явно будет меньше любить бульдогов тётушки Мардж.

Но мистер Мейсон продолжал:

— Конечно, собака была лишь поводом. Это могло быть любое вмешательство, совершенно любое... Но он... он на два года остановился в развитии.

Вернон выдохнул. Петунья сдавленно ахнула.

— Да, да. Он замкнулся в себе. Сначала и вовсе ни с кем не хотел общаться, потом просто… просто был трёхлетним ребёнком. Два года. За два года — ни одного нового слова!

Гарри показалось, что он слышит шум разливаемого вина. Или они пили коньяк? Неважно.

— Что мы только ни предпринимали… К счастью, мы нашли хороший реабилитационный центр… Нашему мальчику сейчас семь, и он отстаёт от сверстников в развитии всего на год. Говорят, к совершеннолетию он станет таким же, как и остальные дети. У вас, я вижу, случай намного более запущенный… Но мы можем поделиться контактами неврологов и психологов. Я слышал, вы отдали племянника в школу для детей с преступными наклонностями? Возможно, это только усиливает асоциальность. Будет лучше передать его в специальную школу-интернат для особенных детей. Или перевести на домашнее обучение. Ещё есть вариант с европейскими центрами реабилитации, но там у меня контактов нет, вам придётся поискать самостоятельно… И, конечно, контракт ваш. Знаете, ещё полчаса назад, подходя к вашему дому, я сомневался в этом… но вы взяли на себя такую ношу! Вернон, я восхищаюсь вами. И вами, Петунья. Я знаю, как тяжело, когда твой близкий человек, когда родной для тебя маленький ребёнок не такой, как все. И то, что вы боретесь, несмотря ни на что… заслуживает уважения.

Гарри в оцепенении слушал, как Мейсоны прощаются и уходят. Пожалуй, раньше фраза "не такой, как все" виделась ему в ином свете.

Прошла минута, другая. Дадли ускакал в свою комнату: переодеваться, играть в приставку и просто бездельничать. Но Дурсли почему-то остались в столовой. Гарри, будь он постарше и поумнее, понял бы, что они отходили от тяжёлой встречи, от грустной истории, рассказанной Мейсонами, от страха и стресса из-за неудачи с тортом. Но Гарри было всего двенадцать лет, и он со страхом ждал, когда дядя поднимется к нему в комнату и, возможно, посадит под замок на следующие много-много лет.

В дверь постучали.

— Я открою, — тихо сказала Петунья. — Наверное, Мейсоны что-то забыли.

Но дойти до двери она, видимо, не успела. После пары громких стуков послышался оглушительный грохот. Дверь выбили.

— Служба магического правопорядка! Британский Аврорат! Всем оставаться на своих местах!

1) В работе использованы отрывки текста из книги "Гарри Поттер и тайная комната".

Вернуться к тексту