Нападение домового эльфа — это вам не шутки! (джен)

Кассиопея грузно опустилась в кресло в каминной комнате, ставя на резной столик опустевший флакон от бодрящего тоника. Через пару минут тоник должен был подействовать, и тогда у неё будут силы ещё на пару часов активной жизни...

Чёрт побери, как же ей не хотелось тащиться на столь надоевший вист с желчными стариками и молодящимися старухами!

Она растеряла свою жизнь впустую и смело готова была признать это, в отличие от этих надушенных и напомаженных ходячих трупов. Наследие Блэк таяло вместе с её последними силами — таяло именно сейчас, а не тогда, когда юных Блэков разметал водоворот военных действий.

Два брата на противоборствующих сторонах — разве может быть что-то более жуткое? Она, как могла, их оберегала — где-то шепнёт пару слов сторонникам Альбуса, чтобы Сириуса занять, где-то попросит позвать Регулуса на приём. Самое страшное не случилось — они не встретились в бою, и один брат не умер от палочки другого. Но шибко ли это помогло? Один в тюрьме, откуда не возвращаются, другой и вовсе пропал без вести, считай — умер. И даже тело его не вернулось в родные стены.

Девочки Блэков, их гордость и надежда, тоже разлетелись кто куда. Одна замужем за ледяным сердцем, ходячим денежным мешком, рабом Неназываемого, другая — за маглорождённым. Третья — в тюрьме. Вот и вопрос, чья судьба лучше?

Не осталось больше Блэков. Нет надежды.

А сколько было смеха и шума в блэковских домах тридцать, пятьдесят, семьдесят лет назад! Касси вспомнила, как отдавала сестрёнку Дорею замуж за Карлуса Поттера. В Хогвартсе они дружили втроём — и то, что Карлус глаз не сводит с Дореи, она заметила первой. Как и то, каким оживлением наполняются глаза Доры, когда Карлус с ней беседовал — чуть ближе, чем требовала вежливость.

И уж какое кому дело, что её сердце обливалось при этом кровью? В Карлуса невозможно было не влюбиться — яркого, смелого, с копной непослушных волос и "планом Б" для любой непредвиденной ситуации!

Вот и во время свадьбы он не растерялся, когда всё пошло наперекосяк.

Надо сказать, у них к тому моменту уже был опыт совместных действий. Однажды они пустили слух, что мелкого тогда ещё Уизли съел дракон. Это было несложно — несколько раз спросить у преподавателей, правда ли это, и вся школа вскоре была уверена, что это — правда, которую преподаватели тщательно замалчивают. Когда Уизли вышел из Больничного крыла после обычной простуды, хоть и с осложнениями, на него налетела толпа одноклассников с вопросом, как он спасся от дракона. И надо же было так совпасть, что именно в этот момент дали знать о себе последствия перечного зелья — дым из ушей и струйки пара из ноздрей! Теперь половина школьников была убеждена, что Уизли съел дракона, а другая — что он сам стал драконом.

Уизли был не в обиде и вместе с ними смеялся над слухами. Но в ответ зачаровал их галстуки, чтобы они меняли свой цвет в зависимости от того, представитель какого факультета был рядом с ними. Карлус даже обрадовался и предложил садиться каждый раз за стол иного факультета — рассказывая горестно, что их отчислили со своего — используя, конечно же, одни намёки, и вслух не говоря ни слова лжи. После пятого "отчисления" директору Диппету пришлось заявить, что отчисления с факультетов редки и публичны, но он вынужден будет на это пойти, если этого кто-то так настойчиво хочет.

А Прюэтт как-то подговорил домовых эльфов, чтобы неделю они готовили только блюда из яблок, сам предварительно запасшись пирожками. Ну что ж — Блэки с Поттером наведались на кухню и рассказали эльфам, что овсянка с яблоком, яблочный пудинг и даже утка, гусь или кабан в яблоках — тоже блюда из яблок, а самым лучшим витаминизированным напитком для детей — строго противопоказанным взрослым! — яблочный сидр, но дети его пьют редко, поэтому подавать его надо так, словно это — яблочный компот, разве что поставить графины другого цвета.

Преподаватели так и не поняли, почему на той неделе отметки были заметно хуже, путешествий в Больничное крыло заметно больше, а дети — намного веселее.

Вот и свадьба тоже была... почти что местом боевых действий. Уизли наколдовал зеркальный пол в холле, да так, что расколдовать его стало невозможно, и даже любой ковер сверху тоже становился зеркальным, из-за чего дамы даже не хотели заходить в дом. А Прюэтт подговорил детвору взрывать хлопушки на кухне, как раз когда там охлаждался свадебный торт.

Карлус решил обе проблемы меньше чем за минуту: в коридоре просто поменял пол с потолком, а уже подпорченный торт и вовсе объявил главным соревнованиям дня, предлагая каждому запустить туда петарду. Его петарда была настолько волшебной, что аккуратно приподняла маленькую еще не тронутую верхушку торта с фигурками виновников торжества и разделила её ровно на семь частей — молодым, их родителям... и ей, Кассиопее.

Стоило ли говорить, что после этого она так и не встретила никого другого, за кого бы ей захотелось замуж?

Внезапно, прерывая воспоминания, в гостиной раздался шум и грохот.

— Незваный гость? В защищённом доме? — подняла брови Кассиопея, глядя на Бэкки.

— Это свои, — улыбнулась домовушка.

Кассиопея засверкала глазами и хитро улыбнулась.

— Значит, свои не будут против небольшого шутливого розыгрыша?