Дом потерянных ангелов (джен)

Придирчиво оглядев себя в зеркало, Майкрофт Холмс слегка поправил галстук и взял с вешалки пиджак. Он уже давно не надевал этот черный костюм-тройку, который когда-то приобрел специально для траурных мероприятий, однако, как он не без удовлетворения заметил, тот все еще был ему впору.

Внизу, на первом этаже, раздался звонок в дверь, и Молли, его жена, позвала Майкрофта из ванной комнаты:

— Дорогой, ты не откроешь? Это миссис Рид.

— Да, конечно, — сказал Майкрофт и, зачем-то кивнув собственному отражению, вышел из спальни.

Миссис Рид, няня его маленьких сыновей (старшему, Уильяму, было три с половиной года, а младшему, Филиппу, в апреле исполнился год), пришла присмотреть за ними, пока их родители будут на похоронах. Строго говоря, Майкрофт не очень хотел идти на эти похороны — миссис Хадсон его никогда не любила, а сам он терпел ее присутствие только потому, что она была домовладелицей его младшего брата. Однако, как ненавязчиво напомнила ему Молли, их долг состоял в том, чтобы поддержать Шерлока в эту трудную минуту, а когда дело касалось долга, Майкрофт не мог позволить себе никаких оплошностей.

С вежливой улыбкой поприветствовав миссис Рид, он пригласил ее в детскую, где Уильям был занят конструктором, а Филипп настороженно наблюдал за братом, не желая присоединиться к игре.

— Миссис Рид, большое спасибо, что пришли, — Молли Холмс, в скромном черном платье до колен и миниатюрной шляпке, украшенной короткой вуалью, поприветствовала няню, а затем обратилась к сыновьям: — Мальчики, пожалуйста, ведите себя хорошо, договорились? Мы скоро вернемся.

Филипп ничего не сказал, а Уильям встрепенулся:

— А куда вы идете, мама?

— По делам, — уклончиво ответила Молли.

Уильям смерил ее пристальным взглядом, который так хорошо был знаком всем присутствующим, и открыл было рот, чтобы что-то сказать, как Майкрофт приподнял ладонь:

— Да, малыш, ваш крестный тоже там будет. Но вы для такого еще слишком маленькие.

— А почему? — полюбопытствовал Уильям.

— Потому что вам там будет слишком скучно, — Молли прошла в комнату и по очереди поцеловала сыновей в макушку. — Ведите себя хорошо, — повторила она, и они с Майкрофтом, попрощавшись с няней, спустились на первый этаж.

Когда они остались вдвоем, Молли сразу же изменилась. Ей больше не надо было улыбаться, и, развернув вуаль, чтобы скрыть лицо, она не удержалась от короткого, но печального вздоха.

— Не могу поверить, что ее больше нет, — она покачала головой, защелкнув замок своей маленькой бархатной сумочки. — Наверное, Шерлок просто раздавлен.

Майкрофт поджал губы и промолчал. Ему никак не хотелось комментировать слова жены, поэтому он просто достал из кармана жилета часы и, проверив время, сказал:

— Машина уже подъехала. Нам пора.

— Да, конечно, — Молли грустно улыбнулась. — Пора.

Родившись в мае восемьдесят с лишним лет назад, миссис Марта Луиза Хадсон предпочла уйти в августе, и Майкрофт подумал, что ему стоило поблагодарить ее хотя бы за это. Летние похороны, при условии отсутствия дождя, приносили минимум неудобств и отличались той необременительной меланхолией, с которой Майкрофт вполне мог смириться.

Удивительно, но у миссис Хадсон оказалось еще больше друзей и знакомых, чем он предполагал. Он знал, что у нее не было родственников — она была единственным ребенком в семье, а ее брак был бездетным — однако отсутствие семьи не всегда равнозначно одиночеству, и это был как раз тот случай. После скромной церемонии в церкви и на кладбище гости начали постепенно расходиться (поминки были организованы в ресторане, которым владел один из многочисленных поклонников усопшей), и Майкрофт с Молли, подождав, пока рассосется толпа, подошли к Шерлоку.

Младший Холмс был бледен, но собран. Майкрофту пора бы было привыкнуть к этому, но все-таки он не мог не отметить, как сильно брат повзрослел за это время. Он даже надел костюм-тройку и выбрал более строгое пальто (судя по тому, что видел Майкрофт, он купил его буквально пару недель назад). В этом новом обличье он еще сильнее выделялся на фоне доктора Ватсона и инспектора Лестрейда, которые оба прибыли на похороны с супругами и теперь стояли рядом с Шерлоком.

— Замечательная церемония, — Молли коснулась ладонью в черной перчатке его предплечья, и Шерлок наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я думаю, ей бы понравилось.

— Хотелось бы верить, — отозвался Шерлок и, когда Молли отошла, чтобы поздороваться с Лестрейдами и Ватсонами, пожал руку Майкрофта. — Брат. Спасибо, что пришел.

— Я знаю, как много это для тебя значит, — полуофициально ответствовал Майкрофт и коротко кивнул остальным.

— Как поживают ваши сыновья, миссис Холмс? — с улыбкой обратилась к Молли Агата Ватсон.

— Спасибо, замечательно. А как Рози?

— Энергична, — усмехнулся Джон. — Надеюсь, в наше отсутствие она не перевернет Эдинбург вверх дном.

— Эдинбург видал и похуже, — заметил Шерлок. — Надо было все-таки привезти ее. Я думаю, Генри был бы не против, — он посмотрел на Лестрейдов.

— Боюсь, несмотря на то, что мы не его биологические родители, темпераментом Генри пошел в меня, — покачал головой Грег. — За Рози с ее энергией он просто не поспевает.

— И опять ты прибедняешься, — закатив глаза, пожурила супруга Стелла. — Генри очень понравилось проводить время в обществе Рози. Но я думаю, что Джон и Агата были правы, что оставили ее дома. Похороны не для детей.

В этом она права, подумал Майкрофт. Остальные выдержали приличествующую в таком деле паузу, после чего не спеша направились обратно к церкви, где были припаркованы машины, на которых гостей должны были отвезти в ресторан.

Воспользовавшись тем, что остальные прошли вперед, Молли мягко обратилась к Шерлоку:

— Наверное, на первых порах тебе будет одиноко в пустой квартире. Ты можешь пожить у нас, если хочешь.

Шерлок опустил глаза, пряча руки в карманах пальто.

— Спасибо, Молли. Возможно, я даже воспользуюсь вашим предложением, пока еще есть время. Осенью начинается тот курс, который я пообещал прочитать приятелю из Кембриджа. Он сказал, что можно обойтись дистанционным форматом, но теперь я склоняюсь к тому, чтобы поехать туда на семестр.

— Это здорово, — улыбнулась Молли. — Смена обстановки бывает очень полезной.

Шерлок не ответил, и несколько шагов они прошли молча. Затем он поднял голову и, смотря вперед себя, проговорил:

— Она оставила мне квартиру.

Если Майкрофт и удивился, то совсем незначительно.

— Миссис Хадсон? — ахнула Молли. — Ничего себе!.. То есть… — она смешалась и чуть покраснела.

— Да, моя реакция была такой же, — усмехнулся Шерлок. — Хотя, если подумать, у нее нет родственников, а я за все время нашего знакомства оказал ей несколько важных услуг, так что ее щедрость можно считать обоснованной.

— Конечно, это вполне логичный выбор, — согласилась Молли. — Если бы еще арендная плата за недвижимость в центре Лондона не была такой дорогой…

— Я собираюсь ее продать, — вдруг сказал Шерлок.

Майкрофт слегка нахмурился, но промолчал. Молли, напротив, молчать не стала.

— Но зачем? — растерялась она. — Шерлок, я не хочу, чтобы ты думал, что я лезу не в свое дело…

— Не прямо сейчас, не волнуйся. Но я присмотрел небольшой домик в спальном районе и, если я продам квартиру, то смогу купить его, не влезая в долги.

— Но это же… — Молли запнулась. — Это же Бейкер-стрит... Твоя квартира...

Шерлок снова усмехнулся.

— Нет, Молли, моей квартирой она стала только со смертью миссис Хадсон. До этого своего жилья у меня не было, и я уже достаточно стар, чтобы наконец-то озаботиться этим вопросом. Но ты права, пока мне нужно подождать и все тщательно обдумать, — они дошли до парковки, и Шерлок остановился. — Вы на своей машине?

— На служебной, — поправил Майкрофт. — Так что да, мы доедем сами.

— Отлично. Значит, увидимся в ресторане, — кивнув им обоим, Шерлок направился к Ватсонам — по всей видимости, он ехал с ними.

Молли хотела было что-то сказать, но передумала. Открывая перед ней дверцу седана, Майкрофт поймал себя на сентиментальной мысли, что иногда конец эпохи наступает так внезапно, что его не успевают заметить даже те, к кому он имеет самое непосредственное отношение.

* * *

Шерлок Холмс неслышно закрыл за собой входную дверь, и, после того как мягко звякнул неизменно криво висящий дверной молоток, квартира погрузилась в тишину.

Удивительно — Шерлока всегда раздражал малейший шум, однако он не отдавал себе отчета в том, как часто шумела миссис Хадсон. Делая уборку, она включала музыку, а когда мыла посуду или возилась на кухне, слушала радио, иногда подпевая особо полюбившимся композициям. Если Шерлока одолевала меланхолия, она намеренно досаждала ему дурацкими разговорами, а когда на пороге появлялся долгожданный клиент, во весь голос возвещала о его прибытии. Иногда Шерлоку казалось, что она невыносима, и он уже собирался ей нагрубить, как вдруг она изящно парировала его невысказанную колкость какой-нибудь ироничной и весьма точной репликой, на которую ему было нечего ответить. И спустя несколько минут Шерлок уже и не мог вспомнить, почему на нее разозлился.

Но теперь миссис Хадсон ушла навсегда. Это произошло неожиданно и очень быстро. Одним погожим августовским вечером она отправилась спать, а утром так и не проснулась. Смерть во сне — Шерлок знал, что христиане страшатся такого ухода, потому что он лишает их возможности покаяться, так что хорошо, что миссис Хадсон была христианкой только формально. Да и если бы ей все-таки представилась такая возможность, в чем бы она стала каяться? В том, что в далекой юности танцевала стриптиз и была замужем за наркоторговцем? Или в том, что была излишне вспыльчивой и как-то раз обозвала старшего брата Шерлока «рептилией»? Нет, для таких женщин, как миссис Хадсон, покаяние не имело никакого значения — гораздо важнее уйти на своих условиях, и с этим она справилась блестяще.

Повесив на крючок новое пальто и кашне, Шерлок поднялся на второй этаж и включил свет. Остановившись на пороге, он оглядел захламленную гостиную, и его губ коснулась тонкая грустная улыбка. Сейчас, с уходом домовладелицы, квартира, которая никогда не была по-настоящему его, стала какой-то нежилой, и Шерлок уже видел, как ее медленно окутывает пелена консервации и затхлости, превращая обитаемое когда-то помещение в музей. Каждый объект, каждая деталь интерьера переставала быть вещью и становилась «артефактом». Вот камин, в который когда-то справил нужду Чарльз Огастес Магнуссен. Вот сервиз, из которого пил чай сам «Наполеон криминального мира» Джеймс Мориарти. Вот подушка с британским флагом, которую так любил Джон Ватсон, а вот стул, на котором в качестве клиентов поочередно сидели его супруга Мэри и брат Шерлока Майкрофт. В спальне Шерлока по-прежнему стояла кровать, на которой в одиночестве спали Ирэн Адлер и Джанин, а в свободной комнате на третьем этаже в одной из больших коробок было упаковано химическое оборудование, которое Шерлок когда-то использовал в совсем не благородных целях. Каждый дюйм знаменитой квартиры по 221-б, Бейкер-стрит был покрыт воспоминаниями, каждый гвоздь стал частью легенды. Истории, которая наконец-то подошла к концу.

Шерлок подумал было, что хочет выпить чаю, но похороны и поминки оказались столь утомительными, что он просто решил отправиться спать. Завтра в гости должны были заглянуть Ватсоны. Все больше укореняясь в Эдинбурге, они приняли решение сдать лондонский дом и остались на несколько дней, чтобы встретиться с потенциальными съемщиками. Из-за этого их график был весьма плотным, однако время на короткую встречу все-таки смогли выкроить и они, и Шерлок. Ему нужно было привести в порядок некоторые дела, после чего он был намерен отправиться в загородный дом брата, чтобы провести время с его семьей. Майкрофт как раз был в отпуске, и Шерлок подумал, что мог бы сделать ему и Молли небольшой сюрприз. Он знал, что в последнее время у них не было возможности отдохнуть, и ему хотелось сделать для них что-нибудь полезное — и заодно провести время с племянниками.

Оказавшись в спальне, Шерлок опустился на кровать и, протерев уставшие глаза, достал телефон. После того как он ввел пароль, экран блокировки его смартфона сменился главным экраном, на котором был установлен снимок молодой темноволосой женщины со скрипкой в руках. Сосредоточенная на игре, она не смотрела в камеру, но Шерлок и так знал, какого цвета были ее глаза.

Несколько недель назад Агата Ватсон сказала ему, что порой отношениям нужно больше времени, и теперь Шерлок осознал, насколько мудрыми были ее слова. Ему помог и визит в «Шеррингфорд», к сестре: напомнив, что все определяет выбор, Эвр указала ему, что нужно делать. Справившись с первой волной эмоций, Шерлок сумел под нее поднырнуть и выплыл уже с четким планом действий. Если чувства и забота все-таки оказались ему доступны, он был намерен превратить их в свое преимущество. К тому же, как ни странно ему было в этом признаваться, Шерлок устал быть один. И если и была на свете женщина, с которой ему хотелось разделить жизнь, то это была только Маргарет Коулсон.

Как бы банально это ни звучало, познакомились они через Майкрофта и Молли, когда последние пригласили мисс Коулсон стать учителем музыки их трехлетнего сына Уильяма. Однако неизвестно, как развивались бы их отношения, если бы не то обстоятельство, что Маргарет оказалась в эпицентре полицейского расследования, к которому, разумеется, Стелла и Грег Лестрейды привлекли Шерлока. Когда между ними возникли чувства, Шерлок сказать не мог, но то, что они оба не совсем понимали, что с ними делать, было очевидно обоим. Так что когда после завершения расследования Маргарет приняла решение уехать в США, Шерлок отпустил ее, потому что интуитивно понимал то, что Агата Ватсон сказала ему вслух — им обоим нужно было время.

Чем дольше продолжалось для Шерлока это вынужденное одиночество, тем чаще он ловил себя на мысли, что, даже будучи далеко, Маргарет все равно заполняла собой всю его жизнь. Если он слишком долго сидел за микроскопом, погруженный в работу, порой, сам того не замечая, он высказывал вслух какой-то комментарий, забывая о том, что ее не было рядом. Когда ему попадался особенно несуразный клиент или особенно вычурное дело, он думал о том, что это бы наверняка ее позабавило, и уже доставал было телефон, чтобы ей написать, но вовремя себя одергивал. Когда он бродил по улицам Лондона, чтобы проветрить голову или просто сбежать из душной квартиры, он то и дело заглядывал в витрины магазинов и невольно рассуждал о том, что хорошо бы было что-нибудь ей купить, и отмечал про себя вещи или книги, которые бы ей понравились. А еще в какой-то момент он понял, что начал спать на левой стороне кровати. Это было глупо, ведь он всегда спал один и привык лежать по центру, но с тех пор, как они провели вместе две ночи, он поменял свои привычки и теперь ложился слева, будто оставляя для нее место. Это было бессмысленно и сентиментально, но это давало ему надежду на то, что когда-нибудь она вернется, и он никогда больше не будет один.

Конечно, Шерлок не замкнулся в своей печали и все это время работал над реализацией своего плана, что вселяло в него надежду и помогало бороться с одиночеством. Для начала он решил, что, раз он хочет разделить с кем-то жизнь, он должен обрести хоть какую-то уверенность в будущем и перестать жить сегодняшним днем. Пусть его работа и принесла ему известность, она была довольно нестабильной — иногда вознаграждение оказывалось весьма внушительным, а иногда Шерлок работал почти бесплатно. В поисках дополнительных источников дохода он обратился к науке, которая всегда представляла для него интерес, и обнаружил, что при определенных усилиях сможет скопить немного денег. Его мечтой, на которую он собирался их тратить, стала смена жилья. Несмотря на то, что Бейкер-стрит находилась в довольно престижном районе, он знал, что не сможет привести туда Маргарет — прежде всего потому, что ему хотелось начать с ней новую жизнь, а все те воспоминания, которыми была наполнена эта квартира, теперь причиняли ему скорее боль, чем радость. Поэтому он подумывал о том, что мог бы приобрести небольшой домик в спальном районе, который стал бы для них с Маргарет их домом, где они начали бы новую жизнь. И он уже собирался осенью идти в банк за необходимой суммой, но судьба распорядилась иначе.

Шерлок выключил телефон и посмотрел на ставшие столь знакомыми стены и неказистую старую мебель. Конечно, он никуда не уедет, если не будет уверен в том, что Маргарет все-таки к нему вернется. В конце концов, она ведь могла его забыть… К тому же, он не был такой уж завидной партией. Он был старше ее почти на двенадцать лет и не удивился бы, если бы она предпочла кого-нибудь помоложе. Его образ жизни нельзя было назвать респектабельным, и несколько лет назад у него даже была зависимость. Шерлок невольно вздрогнул, вспоминая те времена. Если бы он тогда умер, то никогда бы ее не встретил, никогда не узнал бы, какого это — быть счастливым. Захочет ли Маргарет разделить с ним груз этих тяжелых воспоминаний? И вправе ли он ее об этом просить? И сможет ли он дать ей такую жизнь, которой она заслуживает?

Шерлок усмехнулся сам себе и покачал головой. Сидя в четырех стенах на Бейкер-стрит, он вряд ли найдет ответы на эти вопросы. А это значило, что ему нужно было продолжать жить и придерживаться своего плана. Сегодня от него навсегда ушла миссис Хадсон. Но это вовсе не означало, что он остался один.

* * *

Молли Холмс в отчаянии заломила руки и стиснула зубы, чтобы не закричать. Она была очень благодарна деверю за этот неожиданный сюрприз, но, как только дело дошло до сборов, у нее все начало валиться из рук. Оказалось, что у нее не было подходящей одежды для отдыха на природе (то, что лежало в грязном в корзине для белья, она уже не успевала постирать, а старые теплые брюки и растянутый свитер выглядели донельзя убого), и поэтому она не представляла, что взять с собой на пятидневный отдых у озера, а еще она до сих пор не проинструктировала надлежащим образом Шерлока — не говоря о том, что Уильяма, по всей видимости, снова укусил демон гиперактивности, и он уже успел вывести из равновесия своей бурной деятельностью Филиппа, который вот-вот готов был расплакаться.

— Ну же, солнце, не надо расстраиваться, — оставив попытки найти хоть что-нибудь в шкафу, Молли подошла к младшему сыну и взяла его на руки. — Братик слишком шумный, я знаю, но он просто рад, что ваш крестный приехал. Ты же любишь крестного, да?

Филипп не ответил и обнял мать за шею. Молли поцеловала его в голову и села на кровать. Ей было все равно, что выехать надо было уже через час — в таком состоянии она ничего не могла организовать.

Хлопнула дверь в ванную комнату, и через несколько мгновений в спальню прошел Майкрофт. Он уже привел себя в порядок и облачился в дорожный костюм-тройку серого цвета. Посмотрев на жену и сына слегка обеспокоенным взглядом, он проговорил:

— Ты устала, да? Мы можем поехать завтра, если хочешь. Вернем деньги за неиспользованный день.

Молли помотала головой.

— Нет, я в порядке, просто… — она вздохнула. — Шерлок прав, что это предложил — я совершенно замоталась в последнее время, ничего не соображаю. Голова кругом идет, даже вещи собрать не могу.

— Хорошо, тогда я соберу все, что нужно, если ты не против, — сказал Майкрофт. — А ты пока проведи время с Филиппом. Уильям с Шерлоком пошли во двор, выгуливать Чарли, так что воспользуйся этим моментом и отдохни немного.

— Ты уверен? — Молли встала, инстинктивно крепче прижимая к себе сына. — Несправедливо будет полностью переложить сборы на тебя.

— Несправедливо будет не дать тебе отдохнуть, — заметил Майкрофт. — Не волнуйся, мы уже путешествовали вместе, так что я возьму все, что тебе нужно, и ничего не забуду, обещаю. И машину я поведу, хорошо?

— Хорошо, ты победил, — Молли слабо улыбнулась мужу, и он легонько поцеловал ее в лоб. — Зови, если что, ладно?

— Непременно, дорогая.

Покинув спальню, чтобы не мешать Майкрофту, Молли прошла в комнату Филиппа и села в кресло-качалку. Почувствовав себя в безопасности, младший Холмс удобнее устроился к у нее на коленях, и Молли дала ему плюшевого мишку, с которым он в последнее время полюбил играть.

Шерлок приехал к ним в загородный дом сегодня утром и, не откладывая дела в долгий ящик, заявил, что на пять дней зарезервировал для них двоих небольшой домик, расположенный на озере примерно в шестидесяти милях отсюда. Эта новость стала для Молли полным сюрпризом, и сначала она из ложной скромности хотела отказаться от этого предложения, но потом осознала, что после рождения детей они с Майкрофтом никуда не ездили вдвоем, а это означало, что с последней подобной поездки прошло уже три с половиной года. К тому же, Шерлок был прав — за минувшие несколько недель она так сильно вымоталась, что отдых вдали от Уильяма и Филиппа показался ей едва ли не обещанием рая. Но затем, как всякая молодая мать, она испугалась оставлять детей. Конечно, она полностью доверяла Шерлоку, но он был всего лишь их дядей и не мог знать их нужды и потребности так же хорошо, как знала их она. Пять дней моментально превратились в ее воображении в эквивалент бесконечности, и она уже хотела отказаться от предложения, но тут поймала взгляд Майкрофта и поняла, что им следует поехать. Без слов ей стало ясно, что ему нужна эта поездка, что он хочет провести время наедине с ней, и что они не вправе лишать друг друга этого отдыха. Что поделать — ей пора было учиться принимать то обстоятельство, что она не может контролировать каждый шаг своих сыновей.

Молли вздохнула, потрепала Филиппа по голове. Если бы она только знала, как должна себя вести, если бы только видела то, что видят ее дети, и понимала мир так, как это делают они. Может быть, тогда ее жизнь стала бы не такой сложной, и ей легче было бы справляться с волнениями и усталостью.

Они просидели в одиночестве около двадцати минут, когда в комнату зашел Майкрофт.

— Ну вот, я все собрал, — сообщил он. — Я нашел твои бриджи и клетчатую рубашку — думаю, в этом тебе будет удобно доехать до места.

— Где ты их нашел? — встрепенулась Молли. — Я думала, они в Лондоне.

— Нет, они лежали в шкафу, на самой верхней полке. Возможно, ты просто забыла, что положила их туда.

— Я удивляюсь, как я еще голову нигде не забыла, — вздохнув, Молли встала и передала Филиппа мужу. — Пойду переоденусь, и можем выезжать. Шерлок сказал, если успеем доехать до пяти вечера, сможем погулять и заказать себе ужин.

— Значит, успеем, — не без улыбки заключил Майкрофт.

Отъезд обернулся душераздирающей сценой — поняв, что родители оставляют его вместе с крестным и старшим братом, Филипп не выдержал и расплакался. Уильям, напротив, особо не переживал.

— Не надо реветь, Филипп, — заявил он. — Мама и папа скоро приедут. А мы будем играть с крестным.

Проигнорировав реплику брата, Филипп вцепился в Молли, ни в какую не желая ее отпускать.

— Солнышко мое, сыночек, ну ты что, — она несколько раз поцеловала его в головку. — Не плачь, мы скоро вернемся. Мы очень-очень тебя любим и скоро вернемся, да?

Филипп всхлипнул.

— Не надо уезжать, мама… Не уезжай…

— Малыш, иди ко мне, — Майкрофт взял его на руки и заглянул в его покрасневшие заплаканные глаза. — Ты ведь мне веришь, да? Да, конечно, я знаю. А раз так, ты можешь пока приглядеть за братом и дядей Шерлоком? Просто нам с мамой нужно ненадолго уехать, а ты пока побудешь здесь, да? И все будет хорошо, можешь мне верить. Дядя Шерлок о тебе позаботится, и Уильям тоже. А мы будем каждый день звонить. Ты даже не заметишь, что нас нет. Ты ведь мне веришь, да? Ну все, не надо плакать, — он чмокнул сына в лоб и передал его Шерлоку. — Береги их, хорошо?

— Больше, чем собственную жизнь, — отозвался детектив. Молли улыбнулась ему, поцеловала на прощание Уильяма, и они с Майкрофтом сели в машину. Филипп, по лицу которого все еще катились слезы, обиженно отвернулся и, кажется, лягнул Шерлока в бок. Молли попыталась как можно скорее отогнать от себя эту картину, хоть и почувствовала, как на секунду сжалось от тоски ее сердце.

* * *

— Ну все, на сегодня хватит чтения, — объявил Шерлок, закрывая книгу про животных, которую они читали с Уильямом. — Завтра надо рано встать, если хочешь идти смотреть лошадей.

— Хочу! — живо подтвердил его старший племянник. — А мы в парк пойдем?

— И в парк пойдем, если погода позволит. Так что ложись спать, — Шерлок взъерошил его волосы и встал. Уильям смерил его пристальным взглядом, но ничего не сказал и, удобнее устроившись под одеялом, обнял своего плюшевого мишку. Шерлок выключил свет и вышел в коридор, слегка прикрыв дверь.

Вечер нельзя было назвать легким, но все могло быть гораздо хуже. Когда Майкрофт и Молли уехали, Филипп, поняв бесполезность дальнейшего протеста, перестал плакать, но так и не повеселел. Вечером Уильям попросил включить ему вторую часть «Приключений Паддингтона», но Филипп не проявил к фильму ни малейшего интереса и предпочел остаться в углу гостиной со своим конструктором и любимыми мягкими игрушками. Шерлок с определенным беспокойством отметил, что между братьями до сих пор не наладились отношения. Он хорошо помнил, что в детстве постоянно доставал Майкрофта, требовал внимания к себе и не мыслил своей жизни без его присутствия, но вот Филипп словно тяготился наличием старшего брата. Он не брал без спроса его игрушки, не просил поиграть с ним, не интересовался тем, что он делает. Филипп будто терпел Уильяма и старался держаться от него подальше, а Уильям по какой-то причине даже не думал сам инициировать контакт. Шерлок помнил, что когда Филипп был поменьше, Уильям гораздо сильнее им интересовался, а сейчас будто решил, что лучше оставить его в покое. Он даже спросил у племянника, не хочет ли тот пригласить брата посмотреть фильм вместе, на что Уильям беззаботно помотал головой:

— Нет, Филипп не будет смотреть. Он как папа. Он тишину любит.

Что ж, подумал Шерлок, в этом был определенный смысл — Майкрофт действительно любил тишину, только вот в каком возрасте у него развилась эта любовь, младший Холмс не знал, а спросить было не у кого, потому что после женитьбы его брата родители отказывались о нем говорить. Поэтому Шерлоку приходилось довольствоваться лишь собственными скудными воспоминаниями (которые были не совсем надежны еще и потому, что много лет назад он сам их «подправил», удалив из памяти их младшую сестру Эвр), а они не дали ему никакого конкретного ответа. Он знал, что в какой-то момент Молли всерьез опасалась, что Филипп страдает аутизмом, но эту гипотезу Шерлок сразу же отверг. Он знал, какого было быть Холмсом, и полагал, что это была единственная «болезнь», которой мог страдать его племянник. А от нее, к сожалению или к счастью, еще никто не изобрел лекарства.

Бесшумно Шерлок зашел во вторую спальню. Верхний свет был выключен, но расположенный на комоде ночник в виде маленького солнышка по-прежнему тускло горел. Шерлок уложил Филиппа спать первым, но, судя по всему, он до сих пор не заснул. Он смотрел своими темными грустными глазами куда-то вперед, а правой рукой прижимал к себе плюшевого Йоду, которого Шерлок и Маргарет купили ему в Нью-Йорке.

— Не можешь заснуть, да? — Шерлок подошел к его кроватке и опустился на стоящий рядом с ней стульчик. Филипп шмыгнул носом и повернулся на бок, отворачиваясь к кровати, и на мгновение у Шерлока возникло щемящее чувство дежавю. Он словно переместился на много лет назад и смотрел на своего старшего брата, полуторогодовалого малыша, лежащего в огромной спальне огромного дома, который через несколько лет спалит его родная сестра. Но пока до этого еще далеко, и малыш все никак не может заснуть и вслушивается в каждый шорох, робкий, немного напуганный, не понимающий, зачем он очутился в этом мире и как теперь должен жить. И что ждет его в этой жизни, для которой он был одновременно слишком маленьким и слишком взрослым?

— Все будет хорошо, я тебе обещаю, — прошептал Шерлок и осторожно обхватил своей правой ладонью свободную ладошку племянника. — Тебе грустно, я знаю, но ты не один и никогда не останешься в одиночестве, я обещаю. Мы всегда будем рядом. А сейчас тебе нужно поспать. Хочешь, я немного почитаю? Так ты быстрее заснешь.

Шерлок отпустил Филиппа и взял с полки «Ветер в ивах». Он уже читал ему сегодня эту книгу, когда первый раз укладывал его спать, и подумал, что, быть может, стоит остановить свой выбор на чем-нибудь другом, раз эта книга не помогла, но потом решил, что лучше не рисковать. Филипп так и не повернулся, но Шерлок все равно начал читать. Возможно, его племяннику и были безразличны приключения вымышленных антропоморфных животных, но вот знакомый голос вполне мог его успокоить — в конце концов, он ведь принадлежал брату его отца.

Через десять минут Шерлок услышал, как выровнялось дыхание Филиппа, и понял, что мальчик заснул. Бесшумно отложив книгу, он встал и подоткнул ему одеяло, а после, оставив ночник включенным, вышел из спальни.

В отсутствие важных дел Шерлок любил подолгу засиживаться по вечерам, и сегодня, уложив племянников спать и отчитавшись перед братом и невесткой (Молли и Майкрофт благополучно добрались до места, заселились в домик и отправились на прогулку), он спустился на первый этаж и с комфортом устроился в гостиной. Налив себе полбокала скотча, он принялся за одно весьма любопытное исследование по органической химии, с которым он собирался ознакомиться вот уже несколько недель, и провел за чтением около часа, когда у него зазвонил телефон.

Столь поздний звонок удивил Шерлока, и, еще не увидев, кто звонил (в таких ситуациях его мозг всегда опережал его действия), он сначала испугался, что это Майкрофт или Молли, у которых что-то случилось, а затем на секунду замер, подумав, что это могла быть Маргарет (что было вполне возможно, учитывая разницу во времени).

Действительность, однако, оказалась чуть менее удивительной, но все же впечатляющей, ибо оказалось, что звонила его мать.

— Мама, что такое? — приняв вызов, Шерлок инстинктивно выпрямился и слегка нахмурился. Миссис Холмс никогда не звонила ему «просто так», и обычно он был в состоянии если не предугадать, то хотя бы без дополнительных усилий объяснить ее звонок, и то, что это был совсем не тот случай, немного его насторожило.

— Шерлок, рада тебя слышать, — как и всегда, миссис Холмс вела себя так, словно ничего сверхъестественного не случилось. — Я хотела сказать, что мы только что прилетели в Лондон. Завтра вечером мы планируем быть в «Шеррингфорде».

Если до того Шерлок лишь напрягся, то эта новая информация заставила его встать и пройтись по комнате.

— В «Шеррингфорде»? Мама, вы что-то путаете. Следующий визит состоится только через несколько недель. Здесь наверняка какая-то ошибка, — он знал, что прав, но почему-то это осознание не успокоило его тревоги, а наоборот, дало ей дополнительную подпитку.

— Нет, Шерлок, никакой ошибки нет, — голос миссис Холмс звучал слишком по-деловому для такой экстраординарной ситуации. — Вчера нам позвонил мистер Палмер и попросил нас приехать, чтобы обсудить условия перевода Эвр в другое учреждение.

Хорошо, что к этому моменту Шерлок успел вернуться к дивану — иначе он сел бы прямо на пол.

— Что? — он не верил своим ушам. — Мама, что вы такое говорите? Палмер не мог вам этого сказать. Я был в «Шеррингфорде» неделю назад, и мне разъяснили, что смягчение условий содержания Эвр вряд ли состоится в этом календарном году — как вы можете говорить, что…

— Шерлок, сейчас бессмысленно об этом спорить, — нетерпеливо прервала его миссис Холмс. — Завтра ты поедешь с нами, и Палмер сам все тебе скажет.

Шерлок уставился на кресло, в котором по-прежнему сидели плюшевые звери, с которыми Уильям смотрел «Приключения Паддингтона».

— Мама, я не могу, — сказал он. — Я присматриваю за Уильямом и Филиппом. Майкрофт и Молли уехали отдохнуть на озеро, я пообещал, что останусь с детьми.

Последовала лаконичная пауза.

— Что ж, — ровным голосом сказала миссис Холмс, — раз таковы твои приоритеты…

— Мои приоритеты? — Шерлок не заметил, как перешел на повышенные тона. — Мои приоритеты? Мама, это мои племянники. Мои крестники!

— А Эвр твоя сестра! — запальчиво парировала миссис Холмс. — И она уже слишком много времени провела в этом ужасном заведении!

— Мама, она убивала людей, — выдохнул Шерлок. — Она…

— Ты тоже убил того медиамагната — и ничего, твой брат выторговал тебе помилование! А потом, когда речь зашла о твой сестре, он и пальцем о палец не пожелал ударить! Поэтому нам с твоим отцом пришлось взять дело в свои руки!

Шерлок покачал головой, на секунду приложил ко лбу ладонь.

— Мама, я не знаю, какую лапшу навесил вам на уши Палмер, но я заклинаю вас: ради Бога, ничего не предпринимайте без согласования со мной. Я не могу поехать с вами в «Шеррингфорд», но, быть может, мы сможем встретиться завтра в Лондоне? До вашего отъезда?..

— Хорошо, — помедлив, согласилась миссис Холмс. — Хорошо, раз таковы твои приоритеты. Встретимся в Гайд-парке, в полдень. Мы будем очень рады тебя видеть.

Шерлок пробормотал что-то похожее в ответ, и она положила трубку.

Устало отбросив телефон подальше от себя, Шерлок залпом осушил бокал с остатками скотча и отправился на кухню за новой порцией. Он не мог взять в толк, почему его жизнь была такой невыносимо запутанной, но, наверное, какие-либо спекуляции на этот счет были просто бессмысленны.

Кристофер Палмер был врачом-психиатром, и в данный момент он курировал наблюдавшую Эвр группу специалистов — а его дочка Мелани ходила в одну с Уильямом школу для одаренных малышей. В целом, у Шерлока не было никаких особых причин для недовольства его работой. Он сам видел, что Эвр прогрессировала и уже научилась различать и принимать эмоции, хоть и продолжала молчать, общаясь лишь с помощью скрипичной музыки и рисунков. Шерлок заподозрил неладное, когда его мать вдруг начала наперебой расхваливать методику Палмера и возлагать на него надежды бóльшие, чем отдельные христиане возлагают на Господа Бога. Выявить причину такого обожания Шерлоку не составило труда. Как оказалось, Палмер уверил миссис Холмс в том, что ее дочь вроде бы и не была больна, что она просто родилась другой и совершила преступление по элементарному недосмотру со стороны взрослых, не отдавая себе в этом отчета. Такая постановка вопроса как бы уменьшала степень ответственности Эвр за все ее противоправные действия, если даже не превращала ее в жертву, и очень понравилась миссис Холмс — и совсем не понравилась Шерлоку. По его мнению, смысл лечения Эвр заключался в том, чтобы она осознала свою вину и раскаялась, что помогло бы ей освоить хотя бы базовую эмпатию и обрести гармонию с самой собой, а затем и с близкими. И при всех тех позитивных сигналах, которые Шерлок наблюдал в течение тех пяти с половиной лет, что прошли с момента повторного заключения Эвр в «Шеррингфорде», он никак не мог согласиться с тем, что ее можно было перевести ее оттуда уже сейчас.

Впрочем, подумал Шерлок, машинально допивая скотч, в данный момент не это было его главной проблемой. Сначала ему нужно было каким-то образом добраться до Лондона вместе с Уильямом и Филиппом. О том, чтобы писать Майкрофту и Молли, не могло быть и речи — он не для того организовал им эту поездку, чтобы потом самому все испортить. Лестрейды с приемным сыном, как назло, были в отъезде. Шерлок мог бы позвонить миссис Рид и сам оплатить ее услуги, но у него не было ее номера. Его можно было выяснить у леди Смоллвуд или сэра Эдвина, но тогда бы пришлось рассказать им, зачем ему вдруг понадобилась няня, а этого Шерлок не хотел. К тому же… Нет, кого он обманывал. Шерлок горько усмехнулся и еле удержался, чтобы не налить себе третью порцию скотча. Он хотел поехать с племянниками в Лондон, потому что какая-то его часть все еще по-детски верила в то, что, увидев сыновей Майкрофта, миссис Холмс одумается и наконец-то с ним примирится. Вся эта вражда порой тяготила Шерлока сильнее разлуки с Маргарет — с самого детства он подсознательно мечтал о счастливой семье и до сих пор желал, чтобы это стало явью. Он готов был простить матери любые заблуждения, если бы она отказалась от своей враждебности — и, кто знает, может быть, Уильям и Филипп все-таки смогут растопить лед?.. По крайней мере, Шерлок надеялся на это всем сердцем.

И это, в конце концов, было легко объяснимо. Ведь в противном случае исчезнет последняя возможность для семейного примирения.

* * *

— А я никогда еще не путешествовал на поезде! — заявил Уильям, когда на следующее утро они устроились в комфортабельном вагоне второго класса, в котором им предстояло отправиться в Лондон.

— Неправда, путешествовал, — возразил ему Шерлок, бегло проверяя взглядом, все ли в порядке. Филиппа, который отнесся к их вылазке с большой тревогой, он держал на коленях, а Уильям забрался на противоположное кресло и с любопытством смотрел в окно. — Только тогда ты был маленький.

— Меньше Филиппа? — уточнил Уильям.

— Да, меньше Филиппа.

— Хм… — он задумался и заболтал ногами. — А зачем мы едем в Лондон? — он пытливо посмотрел на Шерлока.

— Затем, что у меня там встреча. А еще мы сходим в контактный зоопарк. Посмотрим кошек и собачек.

— Ура! — возликовал Уильям и хлопнул в ладоши. Поскольку Майкрофт, как и их отец, страдал аллергией на шерсть, Холмсы не могли завести ни собаку, ни кошку. Конечно, Уильям был счастлив обрести питомца в лице симпатичной черепашки Чарли, которую ему подарили на трехлетие, но это не ослабило его интереса к более «традиционным» домашним животным.

Сам того не заметив, Шерлок улыбнулся непосредственности племянника, но, вспомнив о цели их поездки, сразу стал серьезным. Как он объяснит Уильяму и Филиппу, с кем они встречаются в парке? И что будет, если — или когда — Майкрофт узнает, что Шерлок познакомил его детей с их бабушкой и дедушкой? Шерлок прикусил губу. Только бы все прошло хорошо.

До Лондона добрались без происшествий. Слава Богу, Майкрофт и Молли придерживались традиционного подхода к воспитанию детей, а потому Уильям легко позволял занять себя и не мешал другим пассажирам. Что же касалось Филиппа, то он всю дорогу провел на коленях у Шерлока и если не смирился с необходимостью этого непонятного путешествия, то по крайней мере решил довериться своему крестному.

Встреча была назначена на полдень, и они прибыли в парк заранее. Шерлок все утро думал о том, как лучше будет начать это знакомство, и решил, что отправит Уильяма поиграть на детской площадке, а сам вместе с Филиппом сядет на скамейку на достаточном расстоянии — так, чтобы видеть племянника, и чтобы он не смог подбежать к нему незамеченным.

Уильяму такой расклад пришелся по душе, и он сразу же отправился исследовать детскую площадку. Не первый раз Шерлок поймал себя на мысли, что старший племянник, пожалуй, был первым Холмсом на его памяти, кто так непринужденно чувствовал себя в коллективе. Наверняка это была заслуга материнских генов, и Шерлок в который раз подумал о том, как все-таки повезло ему встретиться с Молли, а Майкрофту — жениться на ней. Посадив рядом с собой Филиппа, который держался настороже, но все-таки не куксился и не плакал, Шерлок уже хотел было достать телефон и проверить, не пропустил ли он какое-нибудь сообщение, как вдруг он увидел в конце аллеи, где они устроились, свою мать. В это время суток в парке было еще не так много отдыхающих, поэтому ее примечательная фигура сразу же бросилась ему в глаза. Она была одета в просторную накидку три четверти, брюки пастельных тонов и туфли без каблуков. Шерлок понял, что она его заметила, но не сразу догадался, как она узнала, где он будет. И только через пару мгновений до него дошло, что детская площадка находилась совсем рядом со стоянкой такси.

— Шерлок, дорогой, я рада тебя видеть, — когда миссис Холмс подошла к скамейке, он встал, и она поцеловала его в щеку, а затем они оба сели. Филипп, уже научившийся принимать необходимость время от времени встречаться с незнакомыми взрослыми, никак не отреагировал на появление миссис Холмс, а Уильям в данный момент был увлечен игрой на детской площадке и ничего не заметил.

— Мама, вы пришли одна, — заметил Шерлок, стоически игнорируя возникшую от волнения боль в животе. — Что с папой, он не заболел?

— Нет, твой отец просто хотел немного отдохнуть, — миссис Холмс не допускающим возражений жестом ликвидировала его неправильный вывод. — Шерлок, мне все-таки очень жаль, что ты не сможешь поехать с нами в «Шеррингфорд». Это твое окончательное решение?

— Мама, я не уверен, что мне понятна необходимость вашей туда поездки, поэтому я и не спешу к вам присоединиться, — осторожно сказал Шерлок. — Вы говорили с леди Смоллвуд? Она ведь лично одобряет каждый визит и, насколько я знаю, не делает никаких исключений. Почему тогда Палмер…

— Да, Шерлок, ты прав — леди Смоллвуд не сразу согласилась на этот визит, — миссис Холмс поджала губы, и он понял, что такое упорство вызвало у нее немалое раздражение. — Но нам удалось убедить ее в том, что наша поездка является своевременной. Видишь ли, мистер Палмер считает, что в этом году Эвр можно будет поместить в особое учреждение, которое будет создано специально для нее.

— Специально для нее? — нахмурился Шерлок. — Это что еще такое?

Миссис Холмс открыла свою сумочку и достала оттуда сложенный вчетверо лист бумаги — судя по всему, это была распечатка какого-то письма.

— Это небольшой… пансион, — она развернула бумагу и подала ее сыну. — В графстве Кент, совсем недалеко. Официально он будет называться учреждением для людей с ограниченными возможностями, но по факту там будет находиться только Эвр. Конечно, под охраной и с необходимым медицинским персоналом.

Шерлок не сразу нашел, что сказать. Как бы в поиске поддержки он посмотрел на Филиппа. Тот сидел со своим обычным невеселым видом, и Шерлок понял, что в кое-то веки они с младшим племянником оказались на одной волне.

— Но мама, я не понимаю, как это возможно? — он вернул ей бумагу, пытаясь подобрать слова. — То есть, кто будет за все это платить? Даже если нам разрешат перевести Эвр из «Шеррингфорда», одна только охрана обойдется нам в целое состояние, не говоря уже о врачах и техническом персонале.

— Об этом не беспокойся, — заверила его миссис Холмс. — Деньги у нас найдутся. Мы собираемся продать дом в Оклахоме и переехать сюда, чтобы жить рядом с ней.

— Вот как, — только и сказал Шерлок. — Понятно.

На самом деле ему ничего не было понятно. Первое потрясение прошло, уступив место… раздражению. Чем больше Шерлок узнавал о новом плане его матери, тем меньше он ему нравился. Шерлок предполагал, что смягчение условий заключения Эвр будет поэтапным, что сначала ей позволят время от времени покидать «Шеррингфорд», чтобы она постепенно привыкала к окружающему миру. Теперь же оказалось, что ее просто выбросят в новую действительность, ни к чему не подготовив, и…

— И вы даже не хотите как следует об этом подумать? — вслух спросил Шерлок, обращая свое раздражение в конкретный вопрос. — Я наблюдаю за Эвр уже больше пяти лет, и…

— Но в этом-то и дело, Шерлок, в этом все дело! — с досадой воскликнула миссис Холмс. — Мы ждем уже так долго, все это тянется целую вечность, Шерлок, и я так от этого устала!.. — она со вздохом покачала головой. — Мне хочется хоть немного времени провести с твоей сестрой вне этой ужасной тюрьмы, хочется, чтобы у нее в жизни появилась хоть какая-то радость!

— Не уверен, что Эвр мыслит категориями радости и грусти, — пробормотал Шерлок.

— Ну а я, Шерлок, какими категориями должна мыслить я?.. — она в отчаянии взмахнула руками, и ему на секунду стало стыдно. Конечно, они ведь так долго к этому шли. Его самого раздражали все эти тупые проволочки и бессмысленные ограничения, из-за которых ему нельзя было даже обнять сестру, а все их разговоры прослушивались и просматривались психиатрами, так что они никогда не могли по-настоящему поговорить по душам. Возможно, Палмер и был прав, и всему этому пора было положить конец. А возможно…

— Я должен сказать Майкрофту, — услышал Шерлок свой голос и вздрогнул оттого, как помрачнела от этих его слов миссис Холмс.

— Не понимаю, какая в этом необходимость, — холодно заметила она. — Он уже давно отказался от сестры.

— Это неправда, — спокойно возразил Шерлок. — Кстати, я подумал, что вам будет интересно познакомиться с Филиппом, — он взял мальчика и посадил его к себе на колени. — Уильям на детской площадке, я могу его позвать, если хотите.

Миссис Холмс посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и встала.

— Я сообщу тебе о том, как пройдет визит, — сказала она. — А пока вынуждена идти — у меня еще есть дела.

Она уже повернулась, чтобы уйти, как Шерлок негромко произнес:

— Я кое-кого встретил. Несколько месяцев назад. Сейчас она уехала, но, если все сложится, я… я намерен сделать предложение.

Миссис Холмс остановилась, но не повернулась. Филипп на руках у Шерлока положил свою ладошку на его ладонь, и этот простой жест придал ему уверенности.

— Она скрипачка, — продолжал он. — Учила Уильяма музыке, так мы познакомились. Она замечательная, и я… не хочу упускать этот шанс. Мне важно, чтобы вы это знали. Я могу показать вам ее фотографию, если хотите.

На какую-то долю секунды Шерлоку показалось, что она действительно повернется и попросит его это сделать, но уже в следующий миг он понял, что этого не будет. Задержавшись лишь на мгновение, миссис Холмс возобновила свой шаг и через несколько минут полностью скрылась из вида за спинами других посетителей парка.

— Ну что, малыш, не хочешь немного прогуляться? — он машинально поцеловал Филиппа в волосы, а затем наклонился, чтобы посмотреть ему в глаза. — Можем не идти на детскую площадку — поверь мне, я знаю, какой это кошмар. Но мы можем просто погулять вдвоем, ты и я. Согласен?

Филипп несмело кивнул, и Шерлок поставил его на землю.

— Вот и отлично. Погуляем, а потом сходим в контактный зоопарк, как планировали. И съедим что-нибудь высококалорийное и очень вкусное, да?

— Крестный?

От неожиданности Шерлок чуть не подпрыгнул. Когда Уильям покинул детскую площадку, он не знал. Важно было то, что сейчас он очутился у скамейки и пристально на него смотрел.

— Малыш, не бойся, мы пока никуда не уходим, — заверил его Шерлок. — Только немного прогуляемся с Филиппом, так что можешь еще немного поиграть.

— Крестный, а что это была за тетя? — спросил Уильям.

Шерлок моргнул.

— Какая тетя, малыш?

— С которой ты разговаривал.

— А, эта, — никогда еще собственный голос не казался ему таким фальшивым. — Это просто знакомая. Ты ее не знаешь.

Уильям помедлил немного и сказал:

— Она похожа на тебя.

— Вот как? — отозвался Шерлок. — Никогда не замечал.

— Она твоя родственница? — не отставал Уильям.

Шерлок посмотрел на аллею, по которой только что ушла миссис Холмс.

— Нет, не думаю, — он покачал головой, стараясь не замечать взявшееся из ниоткуда щемящее чувство в груди. — А теперь иди, поиграй немного. Скоро пойдем в зоопарк.

* * *

Перед отъездом домой Молли сказала, что поведет машину, и Майкрофт согласился без возражений. Значит, в своем мнении насчет того, насколько хорошо ей удалось отдохнуть, она была не одинока.

Пока они ехали, она думала о том, как бы могла поблагодарить Шерлока, но ничего путного не приходило ей в голову, так что она решила, что просто испечет ему что-нибудь сладкое — ведь со смертью миссис Хадсон он стал больше нуждаться в такой домашней заботе. Идея вырваться из дома на пять дней, как убедилась Молли, была одной из лучших, что когда-либо посещали Шерлока, и она знала, что Майкрофт был полностью с ней согласен. Они не только провели это время в тишине и покое (кроме них, постояльцами этого маленького гостиничного «комплекса» были только пожилая пара и мать-одиночка с сыном), но и вспомнили, каково это — просто быть вместе и ни о чем не волноваться. Молли и не подозревала, насколько сильно соскучилась по мужу, несмотря на то, что он никуда не уезжал.

Это неожиданное «безделье» им обоим пришлось по душе. Майкрофт два раза сходил на рыбалку (в принципе, это не было его увлечением, но, узнав о подобной возможности, он решил, что не стоит от нее отказываться), каждый вечер они гуляли по окрестностям, а один день потратили на верховую прогулку (недалеко от озера находился ипподром, где можно было напрокат брать лошадей). Но важнее любой подобной активности оказалось отсутствие разговоров на сложные темы. В последнее время, Молли не могла не признать, их жизнь стала слишком напряженной. Она волновалась за Шерлока, который был в процессе поиска себя, за Филиппа, которого так сложно было развеселить, за Уильяма, нагрузка которого в садике и на домашних занятиях порой казалась ей чрезмерной. А уехав с Майкрофтом из дома, она словно оставила там же все эти проблемы, и теперь, глядя на них с перспективы, поняла, что стала меньше волноваться. Наверное, ей давно уже следовало взять небольшой отпуск и прийти в себя, чтобы взяться за дело с новыми силами.

Возвращаясь домой, Молли поняла, что очень соскучилась по сыновьям и деверю. Это было приятное чувство, которое приносило не боль и тревоги, а предвкушение новых радостей, и она весело подумала, что легко может с ним смириться.

Дома их встретили восторженный возглас Уильяма, сразу же побежавшего обниматься, и растерянное восклицание Филиппа, который явно не мог поверить свалившемуся на него счастью. Шерлок, как отметила Молли, выглядел бодрым и привычно уверенным в себе. Основания для этого были налицо: в доме было чисто и относительно прибрано (если не считать разбросанных на полу в гостиной игрушек, но их Молли уже давно привыкла считать предметом интерьера), а Уильям и Филипп еще не научились лазить по стенам и выглядели вполне нормально.

— Ох, Шерлок, спасибо тебе за этот отпуск, — Молли опустилась на диван, и Филипп забрался к ней на колени, а Уильям устроился рядом. Майкрофт, не откладывая, решил сразу же отнести в спальню чемодан и рюкзак, а Шерлок сел в одно из кресел.

— Я рад, что ты довольна, — он улыбнулся одними глазами. — Мы тут тоже не скучали, да, Уильям?

— Да! — охотно подтвердил мальчик. — Мы в Лондон ездили!

— Да, это я почувствовал, — в гостиную вернулся Майкрофт, и Молли увидела, что он недовольно морщит нос. — Весь второй этаж пропах псиной.

— Неправда, я постирал всю одежду, — возразил Шерлок.

— Одежду, но не игрушки, — сухо заметил Майкрофт, и в его голосе вдруг послышалась отчужденность, совсем не вписывающаяся в атмосферу их семейной встречи. — Ну и чего она хотела?

Молли недоуменно посмотрела на Шерлока, который медленно выпрямился в кресле, а затем встал, будто желая оказаться с братом на одном уровне.

— Кто? — спокойно спросил он.

— Ты знаешь, кто, — Майкрофт сжал губы в тонкую полоску. От его благодушного настроения, в котором он утром покидал озеро, не осталось и следа. Теперь Молли чувствовала собирающуюся внутри него бурю, и она поняла, что лучше было убрать с ее дороги детей.

— Уильям, возьми брата, и идите в нашу спальню, — тихо сказала она. — В моем рюкзаке подарки для вас, можете их распаковать.

— Но мама, я хочу посидеть с вами!.. — запротестовал было Уильям.

— Я скоро к вам поднимусь, не переживай, — Молли мягко поставила на пол Филиппа, который в кое-то веки оказался солидарен с братом и тоже не хотел никуда уходить. — Обещаю. Ну же, идите.

В другое время Уильям, возможно, и не послушался бы ее так легко, но сегодня он интуитивно понял, что ему лучше было подчиниться, и, взяв Филиппа за руку, повел его на второй этаж.

Когда их шаги затихли, Молли обратилась к Шерлоку:

— О чем речь? С кем ты встречался?

Детектив-консультант собрался с духом и прямо посмотрел на них обоих.

— Ну хорошо, — сказал он. — Я встречался с нашей матерью. Они с отцом прилетели с незапланированным визитом к Эвр. Только я все равно не знаю, как ты об этом догадался, — эти слова были адресованы Майкрофту.

— Не делай себя глупее, чем ты есть на самом деле, — обманчивое спокойствие Майкрофта действовало на нервы Молли сильнее, чем его раздражительность. — Ты никогда бы не повез детей в Лондон, если бы в этом не было крайней необходимости. С твоей антипатией к большому количеству переменных ты ни за что не стал бы добровольно их множить. Так чего она хотела?

Шерлок прикусил губу, и у Молли упало сердце. Он нервничал. Он определенно нервничал, а когда Шерлок Холмс начинал нервничать, это обычно не сулило ничего хорошего.

— Она сказала, что Палмер готов перевести Эвр в частную клинику, — глядя брату в глаза, сказал он.

На глазах Молли Майкрофт сделался белее бумаги.

— Ты шутишь… — прошептал он. — Шерлок, ради Бога, скажи мне, что ты шутишь…

— Послушай, я тоже с этим не согласен, — младший брат приподнял ладонь, — но, как ее опекуны, они имеют право…

— Шерлок, да при чем здесь опекунство? — голос Майкрофта едва слышно задрожал. — Эвр нельзя выпускать из «Шеррингфорда», потому что она представляет собой смертельную опасность для всех, кто ее окружает — я не понимаю, как я могу быть единственным, кто это осознает?

— Майкрофт, выслушай меня, — терпеливо призвал его к спокойствию Шерлок. — Я тоже не согласен с тем, что ее уже можно выпустить из «Шеррингфорда», но ты ведь понимаешь, что родители хотят облегчить ее участь, чтобы получить возможность проводить с ней время в более спокойной обстановке?

Майкрофт скрестил руки на груди, прожигая брата взглядом.

— Ваши с ней родители, ты хочешь сказать? — едко уточнил он.

Шерлок в отчаянии помотал головой.

— Майкрофт, ради всего святого, не иди на поводу у скоропалительных и необдуманных решений нашей матери. Я уверен — если дать ей время, она обязательно примет и Молли, и ваших детей, если только…

— Если только что? — повторил Майкрофт. — Если только что? — теперь он повысил голос, и Молли испугалась, как бы его не услышали дети. — Шерлок, я не представляю, как ты мог предать наше доверие столь чудовищным образом!

Кровь отхлынула от лица младшего из братьев.

— Ты не можешь обвинять меня в предательстве, Майкрофт, только не ты, — он стиснул зубы, но голоса не повышал. — Они ее внуки, и в том, что она их увидела…

— Они никогда не были ее внуками, потому что я перестал быть ее сыном! — его голос зазвенел от ярости. — И я не желаю, чтобы они и на сто ярдов к ней приближались, это тебе понятно?! И клянусь тебе: я сделаю все, чтобы помешать ее счастливой идиллии с нашей психопаткой-сестрой, так что она сможет достичь ее, только перешагнув через мой труп!

С таким же успехом Майкрофт мог залепить Шерлоку пощечину. Молли никогда еще не слышала, чтобы они так ссорились. Дружеские перепалки, обмен саркастичными замечаниями, шутливые упреки — ко всему этому она хорошо привыкла, но это была настоящая ссора, когда близкие люди говорят друг другу вещи, о которых впоследствии пожалеют, и Молли с ужасом поняла, что ее инициатором был ее муж. Муж, которого она никогда таким не видела.

Шерлок, однако, в таких вопросах был более опытен.

— «Всех, кого мы к ней посылали, она подчинила», — сказал он. Теперь, после первого шока, его лицо пошло красными пятнами, но он не давал волю гневу и говорил все так же спокойно, как в начале беседы.

— Что это значит? — раздраженно бросил Майкрофт.

У Молли пронеслось в голове, что вряд ли что-то хорошее.

— «Всех, кого мы к ней посылали, она подчинила», — повторил Шерлок. — Это фраза, которую, по словам Джона, произнес управляющий, когда вы с ним просматривали записи психиатрических обследований Эвр, пока я находился в ее камере. Он рассказал мне об этом после возвращения в Лондон.

— И зачем ты говоришь об этом сейчас? — выплеснув наружу эмоции, Майкрофт говорил теперь почти спокойно.

— Затем, что ты послал к ней Мориарти, потому что знал, что она его подчинит, — Шерлок произнес это почти будничным тоном, но Молли видела, что осознание собственной правоты подпитывало его боевой запал. — А поскольку ты также интуитивно догадывался, что Эвр никогда по-настоящему не желала мне зла, ты рассчитывал на то, что она подчинит Мориарти и таким образом поможет нам его одолеть. Что в конечном счете и произошло.

Майкрофт жестко усмехнулся.

— И какое это имеет отношение к нашему разговору? — желчно поинтересовался он.

— Самое прямое, — сказал Шерлок. — Тебе не безразлична наша сестра. И мама действительно была не права. Ты поступил не «ограниченно», а очень умно. И я надеюсь, что так ты будешь поступать и впредь, — он подошел к Молли и, наклонившись, легонько коснулся губами ее щеки. — Я рад, что ты осталась довольна подарком, сестра. Поцелуй за меня мальчиков, ладно?

Молли кивнула, и Шерлок, не прощаясь, покинул их дом.

В отличие от сказанных им слов, которые остались в нем навсегда.