Дом потерянных ангелов (джен)

Придирчиво оглядев себя в зеркало, Майкрофт Холмс слегка поправил галстук и взял с вешалки пиджак. Он уже давно не надевал этот черный костюм-тройку, который когда-то приобрел специально для траурных мероприятий, однако, как он не без удовлетворения заметил, тот все еще был ему впору.

Внизу, на первом этаже, раздался звонок в дверь, и Молли, его жена, позвала Майкрофта из ванной комнаты:

— Дорогой, ты не откроешь? Это миссис Рид.

— Да, конечно, — сказал Майкрофт и, зачем-то кивнув собственному отражению, вышел из спальни.

Миссис Рид, няня его маленьких сыновей (старшему, Уильяму, было три с половиной года, а младшему, Филиппу, в апреле исполнился год), пришла присмотреть за ними, пока их родители будут на похоронах. Строго говоря, Майкрофт не очень хотел идти на эти похороны — миссис Хадсон его никогда не любила, а сам он терпел ее присутствие только потому, что она была домовладелицей его младшего брата. Однако, как ненавязчиво напомнила ему Молли, их долг состоял в том, чтобы поддержать Шерлока в эту трудную минуту, а когда дело касалось долга, Майкрофт не мог позволить себе никаких оплошностей.

С вежливой улыбкой поприветствовав миссис Рид, он пригласил ее в детскую, где Уильям был занят конструктором, а Филипп настороженно наблюдал за братом, не желая присоединиться к игре.

— Миссис Рид, большое спасибо, что пришли, — Молли Холмс, в скромном черном платье до колен и миниатюрной шляпке, украшенной короткой вуалью, поприветствовала няню, а затем обратилась к сыновьям: — Мальчики, пожалуйста, ведите себя хорошо, договорились? Мы скоро вернемся.

Филипп ничего не сказал, а Уильям встрепенулся:

— А куда вы идете, мама?

— По делам, — уклончиво ответила Молли.

Уильям смерил ее пристальным взглядом, который так хорошо был знаком всем присутствующим, и открыл было рот, чтобы что-то сказать, как Майкрофт приподнял ладонь:

— Да, малыш, ваш крестный тоже там будет. Но вы для такого еще слишком маленькие.

— А почему? — полюбопытствовал Уильям.

— Потому что вам там будет слишком скучно, — Молли прошла в комнату и по очереди поцеловала сыновей в макушку. — Ведите себя хорошо, — повторила она, и они с Майкрофтом, попрощавшись с няней, спустились на первый этаж.

Когда они остались вдвоем, Молли сразу же изменилась. Ей больше не надо было улыбаться, и, развернув вуаль, чтобы скрыть лицо, она не удержалась от короткого, но печального вздоха.

— Не могу поверить, что ее больше нет, — она покачала головой, защелкнув замок своей маленькой бархатной сумочки. — Наверное, Шерлок просто раздавлен.

Майкрофт поджал губы и промолчал. Ему никак не хотелось комментировать слова жены, поэтому он просто достал из кармана жилета часы и, проверив время, сказал:

— Машина уже подъехала. Нам пора.

— Да, конечно, — Молли грустно улыбнулась. — Пора.

Родившись в мае восемьдесят с лишним лет назад, миссис Марта Луиза Хадсон предпочла уйти в августе, и Майкрофт подумал, что ему стоило поблагодарить ее хотя бы за это. Летние похороны, при условии отсутствия дождя, приносили минимум неудобств и отличались той необременительной меланхолией, с которой Майкрофт вполне мог смириться.

Удивительно, но у миссис Хадсон оказалось еще больше друзей и знакомых, чем он предполагал. Он знал, что у нее не было родственников — она была единственным ребенком в семье, а ее брак был бездетным — однако отсутствие семьи не всегда равнозначно одиночеству, и это был как раз тот случай. После скромной церемонии в церкви и на кладбище гости начали постепенно расходиться (поминки были организованы в ресторане, которым владел один из многочисленных поклонников усопшей), и Майкрофт с Молли, подождав, пока рассосется толпа, подошли к Шерлоку.

Младший Холмс был бледен, но собран. Майкрофту пора бы было привыкнуть к этому, но все-таки он не мог не отметить, как сильно брат повзрослел за это время. Он даже надел костюм-тройку и выбрал более строгое пальто (судя по тому, что видел Майкрофт, он купил его буквально пару недель назад). В этом новом обличье он еще сильнее выделялся на фоне доктора Ватсона и инспектора Лестрейда, которые оба прибыли на похороны с супругами и теперь стояли рядом с Шерлоком.

— Замечательная церемония, — Молли коснулась ладонью в черной перчатке его предплечья, и Шерлок наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я думаю, ей бы понравилось.

— Хотелось бы верить, — отозвался Шерлок и, когда Молли отошла, чтобы поздороваться с Лестрейдами и Ватсонами, пожал руку Майкрофта. — Брат. Спасибо, что пришел.

— Я знаю, как много это для тебя значит, — полуофициально ответствовал Майкрофт и коротко кивнул остальным.

— Как поживают ваши сыновья, миссис Холмс? — с улыбкой обратилась к Молли Агата Ватсон.

— Спасибо, замечательно. А как Рози?

— Энергична, — усмехнулся Джон. — Надеюсь, в наше отсутствие она не перевернет Эдинбург вверх дном.

— Эдинбург видал и похуже, — заметил Шерлок. — Надо было все-таки привезти ее. Я думаю, Генри был бы не против, — он посмотрел на Лестрейдов.

— Боюсь, несмотря на то, что мы не его биологические родители, темпераментом Генри пошел в меня, — покачал головой Грег. — За Рози с ее энергией он просто не поспевает.

— И опять ты прибедняешься, — закатив глаза, пожурила супруга Стелла. — Генри очень понравилось проводить время в обществе Рози. Но я думаю, что Джон и Агата были правы, что оставили ее дома. Похороны не для детей.

В этом она права, подумал Майкрофт. Остальные выдержали приличествующую в таком деле паузу, после чего не спеша направились обратно к церкви, где были припаркованы машины, на которых гостей должны были отвезти в ресторан.

Воспользовавшись тем, что остальные прошли вперед, Молли мягко обратилась к Шерлоку:

— Наверное, на первых порах тебе будет одиноко в пустой квартире. Ты можешь пожить у нас, если хочешь.

Шерлок опустил глаза, пряча руки в карманах пальто.

— Спасибо, Молли. Возможно, я даже воспользуюсь вашим предложением, пока еще есть время. Осенью начинается тот курс, который я пообещал прочитать приятелю из Кембриджа. Он сказал, что можно обойтись дистанционным форматом, но теперь я склоняюсь к тому, чтобы поехать туда на семестр.

— Это здорово, — улыбнулась Молли. — Смена обстановки бывает очень полезной.

Шерлок не ответил, и несколько шагов они прошли молча. Затем он поднял голову и, смотря вперед себя, проговорил:

— Она оставила мне квартиру.

Если Майкрофт и удивился, то совсем незначительно.

— Миссис Хадсон? — ахнула Молли. — Ничего себе!.. То есть… — она смешалась и чуть покраснела.

— Да, моя реакция была такой же, — усмехнулся Шерлок. — Хотя, если подумать, у нее нет родственников, а я за все время нашего знакомства оказал ей несколько важных услуг, так что ее щедрость можно считать обоснованной.

— Конечно, это вполне логичный выбор, — согласилась Молли. — Если бы еще арендная плата за недвижимость в центре Лондона не была такой дорогой…

— Я собираюсь ее продать, — вдруг сказал Шерлок.

Майкрофт слегка нахмурился, но промолчал. Молли, напротив, молчать не стала.

— Но зачем? — растерялась она. — Шерлок, я не хочу, чтобы ты думал, что я лезу не в свое дело…

— Не прямо сейчас, не волнуйся. Но я присмотрел небольшой домик в спальном районе и, если я продам квартиру, то смогу купить его, не влезая в долги.

— Но это же… — Молли запнулась. — Это же Бейкер-стрит... Твоя квартира...

Шерлок снова усмехнулся.

— Нет, Молли, моей квартирой она стала только со смертью миссис Хадсон. До этого своего жилья у меня не было, и я уже достаточно стар, чтобы наконец-то озаботиться этим вопросом. Но ты права, пока мне нужно подождать и все тщательно обдумать, — они дошли до парковки, и Шерлок остановился. — Вы на своей машине?

— На служебной, — поправил Майкрофт. — Так что да, мы доедем сами.

— Отлично. Значит, увидимся в ресторане, — кивнув им обоим, Шерлок направился к Ватсонам — по всей видимости, он ехал с ними.

Молли хотела было что-то сказать, но передумала. Открывая перед ней дверцу седана, Майкрофт поймал себя на сентиментальной мысли, что иногда конец эпохи наступает так внезапно, что его не успевают заметить даже те, к кому он имеет самое непосредственное отношение.

* * *

Шерлок Холмс неслышно закрыл за собой входную дверь, и, после того как мягко звякнул неизменно криво висящий дверной молоток, квартира погрузилась в тишину.

Удивительно — Шерлока всегда раздражал малейший шум, однако он не отдавал себе отчета в том, как часто шумела миссис Хадсон. Делая уборку, она включала музыку, а когда мыла посуду или возилась на кухне, слушала радио, иногда подпевая особо полюбившимся композициям. Если Шерлока одолевала меланхолия, она намеренно досаждала ему дурацкими разговорами, а когда на пороге появлялся долгожданный клиент, во весь голос возвещала о его прибытии. Иногда Шерлоку казалось, что она невыносима, и он уже собирался ей нагрубить, как вдруг она изящно парировала его невысказанную колкость какой-нибудь ироничной и весьма точной репликой, на которую ему было нечего ответить. И спустя несколько минут Шерлок уже и не мог вспомнить, почему на нее разозлился.

Но теперь миссис Хадсон ушла навсегда. Это произошло неожиданно и очень быстро. Одним погожим августовским вечером она отправилась спать, а утром так и не проснулась. Смерть во сне — Шерлок знал, что христиане страшатся такого ухода, потому что он лишает их возможности покаяться, так что хорошо, что миссис Хадсон была христианкой только формально. Да и если бы ей все-таки представилась такая возможность, в чем бы она стала каяться? В том, что в далекой юности танцевала стриптиз и была замужем за наркоторговцем? Или в том, что была излишне вспыльчивой и как-то раз обозвала старшего брата Шерлока «рептилией»? Нет, для таких женщин, как миссис Хадсон, покаяние не имело никакого значения — гораздо важнее уйти на своих условиях, и с этим она справилась блестяще.

Повесив на крючок новое пальто и кашне, Шерлок поднялся на второй этаж и включил свет. Остановившись на пороге, он оглядел захламленную гостиную, и его губ коснулась тонкая грустная улыбка. Сейчас, с уходом домовладелицы, квартира, которая никогда не была по-настоящему его, стала какой-то нежилой, и Шерлок уже видел, как ее медленно окутывает пелена консервации и затхлости, превращая обитаемое когда-то помещение в музей. Каждый объект, каждая деталь интерьера переставала быть вещью и становилась «артефактом». Вот камин, в который когда-то справил нужду Чарльз Огастес Магнуссен. Вот сервиз, из которого пил чай сам «Наполеон криминального мира» Джеймс Мориарти. Вот подушка с британским флагом, которую так любил Джон Ватсон, а вот стул, на котором в качестве клиентов поочередно сидели его супруга Мэри и брат Шерлока Майкрофт. В спальне Шерлока по-прежнему стояла кровать, на которой в одиночестве спали Ирэн Адлер и Джанин, а в свободной комнате на третьем этаже в одной из больших коробок было упаковано химическое оборудование, которое Шерлок когда-то использовал в совсем не благородных целях. Каждый дюйм знаменитой квартиры по 221-б, Бейкер-стрит был покрыт воспоминаниями, каждый гвоздь стал частью легенды. Истории, которая наконец-то подошла к концу.

Шерлок подумал было, что хочет выпить чаю, но похороны и поминки оказались столь утомительными, что он просто решил отправиться спать. Завтра в гости должны были заглянуть Ватсоны. Все больше укореняясь в Эдинбурге, они приняли решение сдать лондонский дом и остались на несколько дней, чтобы встретиться с потенциальными съемщиками. Из-за этого их график был весьма плотным, однако время на короткую встречу все-таки смогли выкроить и они, и Шерлок. Ему нужно было привести в порядок некоторые дела, после чего он был намерен отправиться в загородный дом брата, чтобы провести время с его семьей. Майкрофт как раз был в отпуске, и Шерлок подумал, что мог бы сделать ему и Молли небольшой сюрприз. Он знал, что в последнее время у них не было возможности отдохнуть, и ему хотелось сделать для них что-нибудь полезное — и заодно провести время с племянниками.

Оказавшись в спальне, Шерлок опустился на кровать и, протерев уставшие глаза, достал телефон. После того как он ввел пароль, экран блокировки его смартфона сменился главным экраном, на котором был установлен снимок молодой темноволосой женщины со скрипкой в руках. Сосредоточенная на игре, она не смотрела в камеру, но Шерлок и так знал, какого цвета были ее глаза.

Несколько недель назад Агата Ватсон сказала ему, что порой отношениям нужно больше времени, и теперь Шерлок осознал, насколько мудрыми были ее слова. Ему помог и визит в «Шеррингфорд», к сестре: напомнив, что все определяет выбор, Эвр указала ему, что нужно делать. Справившись с первой волной эмоций, Шерлок сумел под нее поднырнуть и выплыл уже с четким планом действий. Если чувства и забота все-таки оказались ему доступны, он был намерен превратить их в свое преимущество. К тому же, как ни странно ему было в этом признаваться, Шерлок устал быть один. И если и была на свете женщина, с которой ему хотелось разделить жизнь, то это была только Маргарет Коулсон.

Как бы банально это ни звучало, познакомились они через Майкрофта и Молли, когда последние пригласили мисс Коулсон стать учителем музыки их трехлетнего сына Уильяма. Однако неизвестно, как развивались бы их отношения, если бы не то обстоятельство, что Маргарет оказалась в эпицентре полицейского расследования, к которому, разумеется, Стелла и Грег Лестрейды привлекли Шерлока. Когда между ними возникли чувства, Шерлок сказать не мог, но то, что они оба не совсем понимали, что с ними делать, было очевидно обоим. Так что когда после завершения расследования Маргарет приняла решение уехать в США, Шерлок отпустил ее, потому что интуитивно понимал то, что Агата Ватсон сказала ему вслух — им обоим нужно было время.

Чем дольше продолжалось для Шерлока это вынужденное одиночество, тем чаще он ловил себя на мысли, что, даже будучи далеко, Маргарет все равно заполняла собой всю его жизнь. Если он слишком долго сидел за микроскопом, погруженный в работу, порой, сам того не замечая, он высказывал вслух какой-то комментарий, забывая о том, что ее не было рядом. Когда ему попадался особенно несуразный клиент или особенно вычурное дело, он думал о том, что это бы наверняка ее позабавило, и уже доставал было телефон, чтобы ей написать, но вовремя себя одергивал. Когда он бродил по улицам Лондона, чтобы проветрить голову или просто сбежать из душной квартиры, он то и дело заглядывал в витрины магазинов и невольно рассуждал о том, что хорошо бы было что-нибудь ей купить, и отмечал про себя вещи или книги, которые бы ей понравились. А еще в какой-то момент он понял, что начал спать на левой стороне кровати. Это было глупо, ведь он всегда спал один и привык лежать по центру, но с тех пор, как они провели вместе две ночи, он поменял свои привычки и теперь ложился слева, будто оставляя для нее место. Это было бессмысленно и сентиментально, но это давало ему надежду на то, что когда-нибудь она вернется, и он никогда больше не будет один.

Конечно, Шерлок не замкнулся в своей печали и все это время работал над реализацией своего плана, что вселяло в него надежду и помогало бороться с одиночеством. Для начала он решил, что, раз он хочет разделить с кем-то жизнь, он должен обрести хоть какую-то уверенность в будущем и перестать жить сегодняшним днем. Пусть его работа и принесла ему известность, она была довольно нестабильной — иногда вознаграждение оказывалось весьма внушительным, а иногда Шерлок работал почти бесплатно. В поисках дополнительных источников дохода он обратился к науке, которая всегда представляла для него интерес, и обнаружил, что при определенных усилиях сможет скопить немного денег. Его мечтой, на которую он собирался их тратить, стала смена жилья. Несмотря на то, что Бейкер-стрит находилась в довольно престижном районе, он знал, что не сможет привести туда Маргарет — прежде всего потому, что ему хотелось начать с ней новую жизнь, а все те воспоминания, которыми была наполнена эта квартира, теперь причиняли ему скорее боль, чем радость. Поэтому он подумывал о том, что мог бы приобрести небольшой домик в спальном районе, который стал бы для них с Маргарет их домом, где они начали бы новую жизнь. И он уже собирался осенью идти в банк за необходимой суммой, но судьба распорядилась иначе.

Шерлок выключил телефон и посмотрел на ставшие столь знакомыми стены и неказистую старую мебель. Конечно, он никуда не уедет, если не будет уверен в том, что Маргарет все-таки к нему вернется. В конце концов, она ведь могла его забыть… К тому же, он не был такой уж завидной партией. Он был старше ее почти на двенадцать лет и не удивился бы, если бы она предпочла кого-нибудь помоложе. Его образ жизни нельзя было назвать респектабельным, и несколько лет назад у него даже была зависимость. Шерлок невольно вздрогнул, вспоминая те времена. Если бы он тогда умер, то никогда бы ее не встретил, никогда не узнал бы, какого это — быть счастливым. Захочет ли Маргарет разделить с ним груз этих тяжелых воспоминаний? И вправе ли он ее об этом просить? И сможет ли он дать ей такую жизнь, которой она заслуживает?

Шерлок усмехнулся сам себе и покачал головой. Сидя в четырех стенах на Бейкер-стрит, он вряд ли найдет ответы на эти вопросы. А это значило, что ему нужно было продолжать жить и придерживаться своего плана. Сегодня от него навсегда ушла миссис Хадсон. Но это вовсе не означало, что он остался один.

* * *

Молли Холмс в отчаянии заломила руки и стиснула зубы, чтобы не закричать. Она была очень благодарна деверю за этот неожиданный сюрприз, но, как только дело дошло до сборов, у нее все начало валиться из рук. Оказалось, что у нее не было подходящей одежды для отдыха на природе (то, что лежало в грязном в корзине для белья, она уже не успевала постирать, а старые теплые брюки и растянутый свитер выглядели донельзя убого), и поэтому она не представляла, что взять с собой на пятидневный отдых у озера, а еще она до сих пор не проинструктировала надлежащим образом Шерлока — не говоря о том, что Уильяма, по всей видимости, снова укусил демон гиперактивности, и он уже успел вывести из равновесия своей бурной деятельностью Филиппа, который вот-вот готов был расплакаться.

— Ну же, солнце, не надо расстраиваться, — оставив попытки найти хоть что-нибудь в шкафу, Молли подошла к младшему сыну и взяла его на руки. — Братик слишком шумный, я знаю, но он просто рад, что ваш крестный приехал. Ты же любишь крестного, да?

Филипп не ответил и обнял мать за шею. Молли поцеловала его в голову и села на кровать. Ей было все равно, что выехать надо было уже через час — в таком состоянии она ничего не могла организовать.

Хлопнула дверь в ванную комнату, и через несколько мгновений в спальню прошел Майкрофт. Он уже привел себя в порядок и облачился в дорожный костюм-тройку серого цвета. Посмотрев на жену и сына слегка обеспокоенным взглядом, он проговорил:

— Ты устала, да? Мы можем поехать завтра, если хочешь. Вернем деньги за неиспользованный день.

Молли помотала головой.

— Нет, я в порядке, просто… — она вздохнула. — Шерлок прав, что это предложил — я совершенно замоталась в последнее время, ничего не соображаю. Голова кругом идет, даже вещи собрать не могу.

— Хорошо, тогда я соберу все, что нужно, если ты не против, — сказал Майкрофт. — А ты пока проведи время с Филиппом. Уильям с Шерлоком пошли во двор, выгуливать Чарли, так что воспользуйся этим моментом и отдохни немного.

— Ты уверен? — Молли встала, инстинктивно крепче прижимая к себе сына. — Несправедливо будет полностью переложить сборы на тебя.

— Несправедливо будет не дать тебе отдохнуть, — заметил Майкрофт. — Не волнуйся, мы уже путешествовали вместе, так что я возьму все, что тебе нужно, и ничего не забуду, обещаю. И машину я поведу, хорошо?

— Хорошо, ты победил, — Молли слабо улыбнулась мужу, и он легонько поцеловал ее в лоб. — Зови, если что, ладно?

— Непременно, дорогая.

Покинув спальню, чтобы не мешать Майкрофту, Молли прошла в комнату Филиппа и села в кресло-качалку. Почувствовав себя в безопасности, младший Холмс удобнее устроился к у нее на коленях, и Молли дала ему плюшевого мишку, с которым он в последнее время полюбил играть.

Шерлок приехал к ним в загородный дом сегодня утром и, не откладывая дела в долгий ящик, заявил, что на пять дней зарезервировал для них двоих небольшой домик, расположенный на озере примерно в шестидесяти милях отсюда. Эта новость стала для Молли полным сюрпризом, и сначала она из ложной скромности хотела отказаться от этого предложения, но потом осознала, что после рождения детей они с Майкрофтом никуда не ездили вдвоем, а это означало, что с последней подобной поездки прошло уже три с половиной года. К тому же, Шерлок был прав — за минувшие несколько недель она так сильно вымоталась, что отдых вдали от Уильяма и Филиппа показался ей едва ли не обещанием рая. Но затем, как всякая молодая мать, она испугалась оставлять детей. Конечно, она полностью доверяла Шерлоку, но он был всего лишь их дядей и не мог знать их нужды и потребности так же хорошо, как знала их она. Пять дней моментально превратились в ее воображении в эквивалент бесконечности, и она уже хотела отказаться от предложения, но тут поймала взгляд Майкрофта и поняла, что им следует поехать. Без слов ей стало ясно, что ему нужна эта поездка, что он хочет провести время наедине с ней, и что они не вправе лишать друг друга этого отдыха. Что поделать — ей пора было учиться принимать то обстоятельство, что она не может контролировать каждый шаг своих сыновей.

Молли вздохнула, потрепала Филиппа по голове. Если бы она только знала, как должна себя вести, если бы только видела то, что видят ее дети, и понимала мир так, как это делают они. Может быть, тогда ее жизнь стала бы не такой сложной, и ей легче было бы справляться с волнениями и усталостью.

Они просидели в одиночестве около двадцати минут, когда в комнату зашел Майкрофт.

— Ну вот, я все собрал, — сообщил он. — Я нашел твои бриджи и клетчатую рубашку — думаю, в этом тебе будет удобно доехать до места.

— Где ты их нашел? — встрепенулась Молли. — Я думала, они в Лондоне.

— Нет, они лежали в шкафу, на самой верхней полке. Возможно, ты просто забыла, что положила их туда.

— Я удивляюсь, как я еще голову нигде не забыла, — вздохнув, Молли встала и передала Филиппа мужу. — Пойду переоденусь, и можем выезжать. Шерлок сказал, если успеем доехать до пяти вечера, сможем погулять и заказать себе ужин.

— Значит, успеем, — не без улыбки заключил Майкрофт.

Отъезд обернулся душераздирающей сценой — поняв, что родители оставляют его вместе с крестным и старшим братом, Филипп не выдержал и расплакался. Уильям, напротив, особо не переживал.

— Не надо реветь, Филипп, — заявил он. — Мама и папа скоро приедут. А мы будем играть с крестным.

Проигнорировав реплику брата, Филипп вцепился в Молли, ни в какую не желая ее отпускать.

— Солнышко мое, сыночек, ну ты что, — она несколько раз поцеловала его в головку. — Не плачь, мы скоро вернемся. Мы очень-очень тебя любим и скоро вернемся, да?

Филипп всхлипнул.

— Не надо уезжать, мама… Не уезжай…

— Малыш, иди ко мне, — Майкрофт взял его на руки и заглянул в его покрасневшие заплаканные глаза. — Ты ведь мне веришь, да? Да, конечно, я знаю. А раз так, ты можешь пока приглядеть за братом и дядей Шерлоком? Просто нам с мамой нужно ненадолго уехать, а ты пока побудешь здесь, да? И все будет хорошо, можешь мне верить. Дядя Шерлок о тебе позаботится, и Уильям тоже. А мы будем каждый день звонить. Ты даже не заметишь, что нас нет. Ты ведь мне веришь, да? Ну все, не надо плакать, — он чмокнул сына в лоб и передал его Шерлоку. — Береги их, хорошо?

— Больше, чем собственную жизнь, — отозвался детектив. Молли улыбнулась ему, поцеловала на прощание Уильяма, и они с Майкрофтом сели в машину. Филипп, по лицу которого все еще катились слезы, обиженно отвернулся и, кажется, лягнул Шерлока в бок. Молли попыталась как можно скорее отогнать от себя эту картину, хоть и почувствовала, как на секунду сжалось от тоски ее сердце.

* * *

— Ну все, на сегодня хватит чтения, — объявил Шерлок, закрывая книгу про животных, которую они читали с Уильямом. — Завтра надо рано встать, если хочешь идти смотреть лошадей.

— Хочу! — живо подтвердил его старший племянник. — А мы в парк пойдем?

— И в парк пойдем, если погода позволит. Так что ложись спать, — Шерлок взъерошил его волосы и встал. Уильям смерил его пристальным взглядом, но ничего не сказал и, удобнее устроившись под одеялом, обнял своего плюшевого мишку. Шерлок выключил свет и вышел в коридор, слегка прикрыв дверь.

Вечер нельзя было назвать легким, но все могло быть гораздо хуже. Когда Майкрофт и Молли уехали, Филипп, поняв бесполезность дальнейшего протеста, перестал плакать, но так и не повеселел. Вечером Уильям попросил включить ему вторую часть «Приключений Паддингтона», но Филипп не проявил к фильму ни малейшего интереса и предпочел остаться в углу гостиной со своим конструктором и любимыми мягкими игрушками. Шерлок с определенным беспокойством отметил, что между братьями до сих пор не наладились отношения. Он хорошо помнил, что в детстве постоянно доставал Майкрофта, требовал внимания к себе и не мыслил своей жизни без его присутствия, но вот Филипп словно тяготился наличием старшего брата. Он не брал без спроса его игрушки, не просил поиграть с ним, не интересовался тем, что он делает. Филипп будто терпел Уильяма и старался держаться от него подальше, а Уильям по какой-то причине даже не думал сам инициировать контакт. Шерлок помнил, что когда Филипп был поменьше, Уильям гораздо сильнее им интересовался, а сейчас будто решил, что лучше оставить его в покое. Он даже спросил у племянника, не хочет ли тот пригласить брата посмотреть фильм вместе, на что Уильям беззаботно помотал головой:

— Нет, Филипп не будет смотреть. Он как папа. Он тишину любит.

Что ж, подумал Шерлок, в этом был определенный смысл — Майкрофт действительно любил тишину, только вот в каком возрасте у него развилась эта любовь, младший Холмс не знал, а спросить было не у кого, потому что после женитьбы его брата родители отказывались о нем говорить. Поэтому Шерлоку приходилось довольствоваться лишь собственными скудными воспоминаниями (которые были не совсем надежны еще и потому, что много лет назад он сам их «подправил», удалив из памяти их младшую сестру Эвр), а они не дали ему никакого конкретного ответа. Он знал, что в какой-то момент Молли всерьез опасалась, что Филипп страдает аутизмом, но эту гипотезу Шерлок сразу же отверг. Он знал, какого было быть Холмсом, и полагал, что это была единственная «болезнь», которой мог страдать его племянник. А от нее, к сожалению или к счастью, еще никто не изобрел лекарства.

Бесшумно Шерлок зашел во вторую спальню. Верхний свет был выключен, но расположенный на комоде ночник в виде маленького солнышка по-прежнему тускло горел. Шерлок уложил Филиппа спать первым, но, судя по всему, он до сих пор не заснул. Он смотрел своими темными грустными глазами куда-то вперед, а правой рукой прижимал к себе плюшевого Йоду, которого Шерлок и Маргарет купили ему в Нью-Йорке.

— Не можешь заснуть, да? — Шерлок подошел к его кроватке и опустился на стоящий рядом с ней стульчик. Филипп шмыгнул носом и повернулся на бок, отворачиваясь к кровати, и на мгновение у Шерлока возникло щемящее чувство дежавю. Он словно переместился на много лет назад и смотрел на своего старшего брата, полуторогодовалого малыша, лежащего в огромной спальне огромного дома, который через несколько лет спалит его родная сестра. Но пока до этого еще далеко, и малыш все никак не может заснуть и вслушивается в каждый шорох, робкий, немного напуганный, не понимающий, зачем он очутился в этом мире и как теперь должен жить. И что ждет его в этой жизни, для которой он был одновременно слишком маленьким и слишком взрослым?

— Все будет хорошо, я тебе обещаю, — прошептал Шерлок и осторожно обхватил своей правой ладонью свободную ладошку племянника. — Тебе грустно, я знаю, но ты не один и никогда не останешься в одиночестве, я обещаю. Мы всегда будем рядом. А сейчас тебе нужно поспать. Хочешь, я немного почитаю? Так ты быстрее заснешь.

Шерлок отпустил Филиппа и взял с полки «Ветер в ивах». Он уже читал ему сегодня эту книгу, когда первый раз укладывал его спать, и подумал, что, быть может, стоит остановить свой выбор на чем-нибудь другом, раз эта книга не помогла, но потом решил, что лучше не рисковать. Филипп так и не повернулся, но Шерлок все равно начал читать. Возможно, его племяннику и были безразличны приключения вымышленных антропоморфных животных, но вот знакомый голос вполне мог его успокоить — в конце концов, он ведь принадлежал брату его отца.

Через десять минут Шерлок услышал, как выровнялось дыхание Филиппа, и понял, что мальчик заснул. Бесшумно отложив книгу, он встал и подоткнул ему одеяло, а после, оставив ночник включенным, вышел из спальни.

В отсутствие важных дел Шерлок любил подолгу засиживаться по вечерам, и сегодня, уложив племянников спать и отчитавшись перед братом и невесткой (Молли и Майкрофт благополучно добрались до места, заселились в домик и отправились на прогулку), он спустился на первый этаж и с комфортом устроился в гостиной. Налив себе полбокала скотча, он принялся за одно весьма любопытное исследование по органической химии, с которым он собирался ознакомиться вот уже несколько недель, и провел за чтением около часа, когда у него зазвонил телефон.

Столь поздний звонок удивил Шерлока, и, еще не увидев, кто звонил (в таких ситуациях его мозг всегда опережал его действия), он сначала испугался, что это Майкрофт или Молли, у которых что-то случилось, а затем на секунду замер, подумав, что это могла быть Маргарет (что было вполне возможно, учитывая разницу во времени).

Действительность, однако, оказалась чуть менее удивительной, но все же впечатляющей, ибо оказалось, что звонила его мать.

— Мама, что такое? — приняв вызов, Шерлок инстинктивно выпрямился и слегка нахмурился. Миссис Холмс никогда не звонила ему «просто так», и обычно он был в состоянии если не предугадать, то хотя бы без дополнительных усилий объяснить ее звонок, и то, что это был совсем не тот случай, немного его насторожило.

— Шерлок, рада тебя слышать, — как и всегда, миссис Холмс вела себя так, словно ничего сверхъестественного не случилось. — Я хотела сказать, что мы только что прилетели в Лондон. Завтра вечером мы планируем быть в «Шеррингфорде».

Если до того Шерлок лишь напрягся, то эта новая информация заставила его встать и пройтись по комнате.

— В «Шеррингфорде»? Мама, вы что-то путаете. Следующий визит состоится только через несколько недель. Здесь наверняка какая-то ошибка, — он знал, что прав, но почему-то это осознание не успокоило его тревоги, а наоборот, дало ей дополнительную подпитку.

— Нет, Шерлок, никакой ошибки нет, — голос миссис Холмс звучал слишком по-деловому для такой экстраординарной ситуации. — Вчера нам позвонил мистер Палмер и попросил нас приехать, чтобы обсудить условия перевода Эвр в другое учреждение.

Хорошо, что к этому моменту Шерлок успел вернуться к дивану — иначе он сел бы прямо на пол.

— Что? — он не верил своим ушам. — Мама, что вы такое говорите? Палмер не мог вам этого сказать. Я был в «Шеррингфорде» неделю назад, и мне разъяснили, что смягчение условий содержания Эвр вряд ли состоится в этом календарном году — как вы можете говорить, что…

— Шерлок, сейчас бессмысленно об этом спорить, — нетерпеливо прервала его миссис Холмс. — Завтра ты поедешь с нами, и Палмер сам все тебе скажет.

Шерлок уставился на кресло, в котором по-прежнему сидели плюшевые звери, с которыми Уильям смотрел «Приключения Паддингтона».

— Мама, я не могу, — сказал он. — Я присматриваю за Уильямом и Филиппом. Майкрофт и Молли уехали отдохнуть на озеро, я пообещал, что останусь с детьми.

Последовала лаконичная пауза.

— Что ж, — ровным голосом сказала миссис Холмс, — раз таковы твои приоритеты…

— Мои приоритеты? — Шерлок не заметил, как перешел на повышенные тона. — Мои приоритеты? Мама, это мои племянники. Мои крестники!

— А Эвр твоя сестра! — запальчиво парировала миссис Холмс. — И она уже слишком много времени провела в этом ужасном заведении!

— Мама, она убивала людей, — выдохнул Шерлок. — Она…

— Ты тоже убил того медиамагната — и ничего, твой брат выторговал тебе помилование! А потом, когда речь зашла о твой сестре, он и пальцем о палец не пожелал ударить! Поэтому нам с твоим отцом пришлось взять дело в свои руки!

Шерлок покачал головой, на секунду приложил ко лбу ладонь.

— Мама, я не знаю, какую лапшу навесил вам на уши Палмер, но я заклинаю вас: ради Бога, ничего не предпринимайте без согласования со мной. Я не могу поехать с вами в «Шеррингфорд», но, быть может, мы сможем встретиться завтра в Лондоне? До вашего отъезда?..

— Хорошо, — помедлив, согласилась миссис Холмс. — Хорошо, раз таковы твои приоритеты. Встретимся в Гайд-парке, в полдень. Мы будем очень рады тебя видеть.

Шерлок пробормотал что-то похожее в ответ, и она положила трубку.

Устало отбросив телефон подальше от себя, Шерлок залпом осушил бокал с остатками скотча и отправился на кухню за новой порцией. Он не мог взять в толк, почему его жизнь была такой невыносимо запутанной, но, наверное, какие-либо спекуляции на этот счет были просто бессмысленны.

Кристофер Палмер был врачом-психиатром, и в данный момент он курировал наблюдавшую Эвр группу специалистов — а его дочка Мелани ходила в одну с Уильямом школу для одаренных малышей. В целом, у Шерлока не было никаких особых причин для недовольства его работой. Он сам видел, что Эвр прогрессировала и уже научилась различать и принимать эмоции, хоть и продолжала молчать, общаясь лишь с помощью скрипичной музыки и рисунков. Шерлок заподозрил неладное, когда его мать вдруг начала наперебой расхваливать методику Палмера и возлагать на него надежды бóльшие, чем отдельные христиане возлагают на Господа Бога. Выявить причину такого обожания Шерлоку не составило труда. Как оказалось, Палмер уверил миссис Холмс в том, что ее дочь вроде бы и не была больна, что она просто родилась другой и совершила преступление по элементарному недосмотру со стороны взрослых, не отдавая себе в этом отчета. Такая постановка вопроса как бы уменьшала степень ответственности Эвр за все ее противоправные действия, если даже не превращала ее в жертву, и очень понравилась миссис Холмс — и совсем не понравилась Шерлоку. По его мнению, смысл лечения Эвр заключался в том, чтобы она осознала свою вину и раскаялась, что помогло бы ей освоить хотя бы базовую эмпатию и обрести гармонию с самой собой, а затем и с близкими. И при всех тех позитивных сигналах, которые Шерлок наблюдал в течение тех пяти с половиной лет, что прошли с момента повторного заключения Эвр в «Шеррингфорде», он никак не мог согласиться с тем, что ее можно было перевести ее оттуда уже сейчас.

Впрочем, подумал Шерлок, машинально допивая скотч, в данный момент не это было его главной проблемой. Сначала ему нужно было каким-то образом добраться до Лондона вместе с Уильямом и Филиппом. О том, чтобы писать Майкрофту и Молли, не могло быть и речи — он не для того организовал им эту поездку, чтобы потом самому все испортить. Лестрейды с приемным сыном, как назло, были в отъезде. Шерлок мог бы позвонить миссис Рид и сам оплатить ее услуги, но у него не было ее номера. Его можно было выяснить у леди Смоллвуд или сэра Эдвина, но тогда бы пришлось рассказать им, зачем ему вдруг понадобилась няня, а этого Шерлок не хотел. К тому же… Нет, кого он обманывал. Шерлок горько усмехнулся и еле удержался, чтобы не налить себе третью порцию скотча. Он хотел поехать с племянниками в Лондон, потому что какая-то его часть все еще по-детски верила в то, что, увидев сыновей Майкрофта, миссис Холмс одумается и наконец-то с ним примирится. Вся эта вражда порой тяготила Шерлока сильнее разлуки с Маргарет — с самого детства он подсознательно мечтал о счастливой семье и до сих пор желал, чтобы это стало явью. Он готов был простить матери любые заблуждения, если бы она отказалась от своей враждебности — и, кто знает, может быть, Уильям и Филипп все-таки смогут растопить лед?.. По крайней мере, Шерлок надеялся на это всем сердцем.

И это, в конце концов, было легко объяснимо. Ведь в противном случае исчезнет последняя возможность для семейного примирения.

* * *

— А я никогда еще не путешествовал на поезде! — заявил Уильям, когда на следующее утро они устроились в комфортабельном вагоне второго класса, в котором им предстояло отправиться в Лондон.

— Неправда, путешествовал, — возразил ему Шерлок, бегло проверяя взглядом, все ли в порядке. Филиппа, который отнесся к их вылазке с большой тревогой, он держал на коленях, а Уильям забрался на противоположное кресло и с любопытством смотрел в окно. — Только тогда ты был маленький.

— Меньше Филиппа? — уточнил Уильям.

— Да, меньше Филиппа.

— Хм… — он задумался и заболтал ногами. — А зачем мы едем в Лондон? — он пытливо посмотрел на Шерлока.

— Затем, что у меня там встреча. А еще мы сходим в контактный зоопарк. Посмотрим кошек и собачек.

— Ура! — возликовал Уильям и хлопнул в ладоши. Поскольку Майкрофт, как и их отец, страдал аллергией на шерсть, Холмсы не могли завести ни собаку, ни кошку. Конечно, Уильям был счастлив обрести питомца в лице симпатичной черепашки Чарли, которую ему подарили на трехлетие, но это не ослабило его интереса к более «традиционным» домашним животным.

Сам того не заметив, Шерлок улыбнулся непосредственности племянника, но, вспомнив о цели их поездки, сразу стал серьезным. Как он объяснит Уильяму и Филиппу, с кем они встречаются в парке? И что будет, если — или когда — Майкрофт узнает, что Шерлок познакомил его детей с их бабушкой и дедушкой? Шерлок прикусил губу. Только бы все прошло хорошо.

До Лондона добрались без происшествий. Слава Богу, Майкрофт и Молли придерживались традиционного подхода к воспитанию детей, а потому Уильям легко позволял занять себя и не мешал другим пассажирам. Что же касалось Филиппа, то он всю дорогу провел на коленях у Шерлока и если не смирился с необходимостью этого непонятного путешествия, то по крайней мере решил довериться своему крестному.

Встреча была назначена на полдень, и они прибыли в парк заранее. Шерлок все утро думал о том, как лучше будет начать это знакомство, и решил, что отправит Уильяма поиграть на детской площадке, а сам вместе с Филиппом сядет на скамейку на достаточном расстоянии — так, чтобы видеть племянника, и чтобы он не смог подбежать к нему незамеченным.

Уильяму такой расклад пришелся по душе, и он сразу же отправился исследовать детскую площадку. Не первый раз Шерлок поймал себя на мысли, что старший племянник, пожалуй, был первым Холмсом на его памяти, кто так непринужденно чувствовал себя в коллективе. Наверняка это была заслуга материнских генов, и Шерлок в который раз подумал о том, как все-таки повезло ему встретиться с Молли, а Майкрофту — жениться на ней. Посадив рядом с собой Филиппа, который держался настороже, но все-таки не куксился и не плакал, Шерлок уже хотел было достать телефон и проверить, не пропустил ли он какое-нибудь сообщение, как вдруг он увидел в конце аллеи, где они устроились, свою мать. В это время суток в парке было еще не так много отдыхающих, поэтому ее примечательная фигура сразу же бросилась ему в глаза. Она была одета в просторную накидку три четверти, брюки пастельных тонов и туфли без каблуков. Шерлок понял, что она его заметила, но не сразу догадался, как она узнала, где он будет. И только через пару мгновений до него дошло, что детская площадка находилась совсем рядом со стоянкой такси.

— Шерлок, дорогой, я рада тебя видеть, — когда миссис Холмс подошла к скамейке, он встал, и она поцеловала его в щеку, а затем они оба сели. Филипп, уже научившийся принимать необходимость время от времени встречаться с незнакомыми взрослыми, никак не отреагировал на появление миссис Холмс, а Уильям в данный момент был увлечен игрой на детской площадке и ничего не заметил.

— Мама, вы пришли одна, — заметил Шерлок, стоически игнорируя возникшую от волнения боль в животе. — Что с папой, он не заболел?

— Нет, твой отец просто хотел немного отдохнуть, — миссис Холмс не допускающим возражений жестом ликвидировала его неправильный вывод. — Шерлок, мне все-таки очень жаль, что ты не сможешь поехать с нами в «Шеррингфорд». Это твое окончательное решение?

— Мама, я не уверен, что мне понятна необходимость вашей туда поездки, поэтому я и не спешу к вам присоединиться, — осторожно сказал Шерлок. — Вы говорили с леди Смоллвуд? Она ведь лично одобряет каждый визит и, насколько я знаю, не делает никаких исключений. Почему тогда Палмер…

— Да, Шерлок, ты прав — леди Смоллвуд не сразу согласилась на этот визит, — миссис Холмс поджала губы, и он понял, что такое упорство вызвало у нее немалое раздражение. — Но нам удалось убедить ее в том, что наша поездка является своевременной. Видишь ли, мистер Палмер считает, что в этом году Эвр можно будет поместить в особое учреждение, которое будет создано специально для нее.

— Специально для нее? — нахмурился Шерлок. — Это что еще такое?

Миссис Холмс открыла свою сумочку и достала оттуда сложенный вчетверо лист бумаги — судя по всему, это была распечатка какого-то письма.

— Это небольшой… пансион, — она развернула бумагу и подала ее сыну. — В графстве Кент, совсем недалеко. Официально он будет называться учреждением для людей с ограниченными возможностями, но по факту там будет находиться только Эвр. Конечно, под охраной и с необходимым медицинским персоналом.

Шерлок не сразу нашел, что сказать. Как бы в поиске поддержки он посмотрел на Филиппа. Тот сидел со своим обычным невеселым видом, и Шерлок понял, что в кое-то веки они с младшим племянником оказались на одной волне.

— Но мама, я не понимаю, как это возможно? — он вернул ей бумагу, пытаясь подобрать слова. — То есть, кто будет за все это платить? Даже если нам разрешат перевести Эвр из «Шеррингфорда», одна только охрана обойдется нам в целое состояние, не говоря уже о врачах и техническом персонале.

— Об этом не беспокойся, — заверила его миссис Холмс. — Деньги у нас найдутся. Мы собираемся продать дом в Оклахоме и переехать сюда, чтобы жить рядом с ней.

— Вот как, — только и сказал Шерлок. — Понятно.

На самом деле ему ничего не было понятно. Первое потрясение прошло, уступив место… раздражению. Чем больше Шерлок узнавал о новом плане его матери, тем меньше он ему нравился. Шерлок предполагал, что смягчение условий заключения Эвр будет поэтапным, что сначала ей позволят время от времени покидать «Шеррингфорд», чтобы она постепенно привыкала к окружающему миру. Теперь же оказалось, что ее просто выбросят в новую действительность, ни к чему не подготовив, и…

— И вы даже не хотите как следует об этом подумать? — вслух спросил Шерлок, обращая свое раздражение в конкретный вопрос. — Я наблюдаю за Эвр уже больше пяти лет, и…

— Но в этом-то и дело, Шерлок, в этом все дело! — с досадой воскликнула миссис Холмс. — Мы ждем уже так долго, все это тянется целую вечность, Шерлок, и я так от этого устала!.. — она со вздохом покачала головой. — Мне хочется хоть немного времени провести с твоей сестрой вне этой ужасной тюрьмы, хочется, чтобы у нее в жизни появилась хоть какая-то радость!

— Не уверен, что Эвр мыслит категориями радости и грусти, — пробормотал Шерлок.

— Ну а я, Шерлок, какими категориями должна мыслить я?.. — она в отчаянии взмахнула руками, и ему на секунду стало стыдно. Конечно, они ведь так долго к этому шли. Его самого раздражали все эти тупые проволочки и бессмысленные ограничения, из-за которых ему нельзя было даже обнять сестру, а все их разговоры прослушивались и просматривались психиатрами, так что они никогда не могли по-настоящему поговорить по душам. Возможно, Палмер и был прав, и всему этому пора было положить конец. А возможно…

— Я должен сказать Майкрофту, — услышал Шерлок свой голос и вздрогнул оттого, как помрачнела от этих его слов миссис Холмс.

— Не понимаю, какая в этом необходимость, — холодно заметила она. — Он уже давно отказался от сестры.

— Это неправда, — спокойно возразил Шерлок. — Кстати, я подумал, что вам будет интересно познакомиться с Филиппом, — он взял мальчика и посадил его к себе на колени. — Уильям на детской площадке, я могу его позвать, если хотите.

Миссис Холмс посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и встала.

— Я сообщу тебе о том, как пройдет визит, — сказала она. — А пока вынуждена идти — у меня еще есть дела.

Она уже повернулась, чтобы уйти, как Шерлок негромко произнес:

— Я кое-кого встретил. Несколько месяцев назад. Сейчас она уехала, но, если все сложится, я… я намерен сделать предложение.

Миссис Холмс остановилась, но не повернулась. Филипп на руках у Шерлока положил свою ладошку на его ладонь, и этот простой жест придал ему уверенности.

— Она скрипачка, — продолжал он. — Учила Уильяма музыке, так мы познакомились. Она замечательная, и я… не хочу упускать этот шанс. Мне важно, чтобы вы это знали. Я могу показать вам ее фотографию, если хотите.

На какую-то долю секунды Шерлоку показалось, что она действительно повернется и попросит его это сделать, но уже в следующий миг он понял, что этого не будет. Задержавшись лишь на мгновение, миссис Холмс возобновила свой шаг и через несколько минут полностью скрылась из вида за спинами других посетителей парка.

— Ну что, малыш, не хочешь немного прогуляться? — он машинально поцеловал Филиппа в волосы, а затем наклонился, чтобы посмотреть ему в глаза. — Можем не идти на детскую площадку — поверь мне, я знаю, какой это кошмар. Но мы можем просто погулять вдвоем, ты и я. Согласен?

Филипп несмело кивнул, и Шерлок поставил его на землю.

— Вот и отлично. Погуляем, а потом сходим в контактный зоопарк, как планировали. И съедим что-нибудь высококалорийное и очень вкусное, да?

— Крестный?

От неожиданности Шерлок чуть не подпрыгнул. Когда Уильям покинул детскую площадку, он не знал. Важно было то, что сейчас он очутился у скамейки и пристально на него смотрел.

— Малыш, не бойся, мы пока никуда не уходим, — заверил его Шерлок. — Только немного прогуляемся с Филиппом, так что можешь еще немного поиграть.

— Крестный, а что это была за тетя? — спросил Уильям.

Шерлок моргнул.

— Какая тетя, малыш?

— С которой ты разговаривал.

— А, эта, — никогда еще собственный голос не казался ему таким фальшивым. — Это просто знакомая. Ты ее не знаешь.

Уильям помедлил немного и сказал:

— Она похожа на тебя.

— Вот как? — отозвался Шерлок. — Никогда не замечал.

— Она твоя родственница? — не отставал Уильям.

Шерлок посмотрел на аллею, по которой только что ушла миссис Холмс.

— Нет, не думаю, — он покачал головой, стараясь не замечать взявшееся из ниоткуда щемящее чувство в груди. — А теперь иди, поиграй немного. Скоро пойдем в зоопарк.

* * *

Перед отъездом домой Молли сказала, что поведет машину, и Майкрофт согласился без возражений. Значит, в своем мнении насчет того, насколько хорошо ей удалось отдохнуть, она была не одинока.

Пока они ехали, она думала о том, как бы могла поблагодарить Шерлока, но ничего путного не приходило ей в голову, так что она решила, что просто испечет ему что-нибудь сладкое — ведь со смертью миссис Хадсон он стал больше нуждаться в такой домашней заботе. Идея вырваться из дома на пять дней, как убедилась Молли, была одной из лучших, что когда-либо посещали Шерлока, и она знала, что Майкрофт был полностью с ней согласен. Они не только провели это время в тишине и покое (кроме них, постояльцами этого маленького гостиничного «комплекса» были только пожилая пара и мать-одиночка с сыном), но и вспомнили, каково это — просто быть вместе и ни о чем не волноваться. Молли и не подозревала, насколько сильно соскучилась по мужу, несмотря на то, что он никуда не уезжал.

Это неожиданное «безделье» им обоим пришлось по душе. Майкрофт два раза сходил на рыбалку (в принципе, это не было его увлечением, но, узнав о подобной возможности, он решил, что не стоит от нее отказываться), каждый вечер они гуляли по окрестностям, а один день потратили на верховую прогулку (недалеко от озера находился ипподром, где можно было напрокат брать лошадей). Но важнее любой подобной активности оказалось отсутствие разговоров на сложные темы. В последнее время, Молли не могла не признать, их жизнь стала слишком напряженной. Она волновалась за Шерлока, который был в процессе поиска себя, за Филиппа, которого так сложно было развеселить, за Уильяма, нагрузка которого в садике и на домашних занятиях порой казалась ей чрезмерной. А уехав с Майкрофтом из дома, она словно оставила там же все эти проблемы, и теперь, глядя на них с перспективы, поняла, что стала меньше волноваться. Наверное, ей давно уже следовало взять небольшой отпуск и прийти в себя, чтобы взяться за дело с новыми силами.

Возвращаясь домой, Молли поняла, что очень соскучилась по сыновьям и деверю. Это было приятное чувство, которое приносило не боль и тревоги, а предвкушение новых радостей, и она весело подумала, что легко может с ним смириться.

Дома их встретили восторженный возглас Уильяма, сразу же побежавшего обниматься, и растерянное восклицание Филиппа, который явно не мог поверить свалившемуся на него счастью. Шерлок, как отметила Молли, выглядел бодрым и привычно уверенным в себе. Основания для этого были налицо: в доме было чисто и относительно прибрано (если не считать разбросанных на полу в гостиной игрушек, но их Молли уже давно привыкла считать предметом интерьера), а Уильям и Филипп еще не научились лазить по стенам и выглядели вполне нормально.

— Ох, Шерлок, спасибо тебе за этот отпуск, — Молли опустилась на диван, и Филипп забрался к ней на колени, а Уильям устроился рядом. Майкрофт, не откладывая, решил сразу же отнести в спальню чемодан и рюкзак, а Шерлок сел в одно из кресел.

— Я рад, что ты довольна, — он улыбнулся одними глазами. — Мы тут тоже не скучали, да, Уильям?

— Да! — охотно подтвердил мальчик. — Мы в Лондон ездили!

— Да, это я почувствовал, — в гостиную вернулся Майкрофт, и Молли увидела, что он недовольно морщит нос. — Весь второй этаж пропах псиной.

— Неправда, я постирал всю одежду, — возразил Шерлок.

— Одежду, но не игрушки, — сухо заметил Майкрофт, и в его голосе вдруг послышалась отчужденность, совсем не вписывающаяся в атмосферу их семейной встречи. — Ну и чего она хотела?

Молли недоуменно посмотрела на Шерлока, который медленно выпрямился в кресле, а затем встал, будто желая оказаться с братом на одном уровне.

— Кто? — спокойно спросил он.

— Ты знаешь, кто, — Майкрофт сжал губы в тонкую полоску. От его благодушного настроения, в котором он утром покидал озеро, не осталось и следа. Теперь Молли чувствовала собирающуюся внутри него бурю, и она поняла, что лучше было убрать с ее дороги детей.

— Уильям, возьми брата, и идите в нашу спальню, — тихо сказала она. — В моем рюкзаке подарки для вас, можете их распаковать.

— Но мама, я хочу посидеть с вами!.. — запротестовал было Уильям.

— Я скоро к вам поднимусь, не переживай, — Молли мягко поставила на пол Филиппа, который в кое-то веки оказался солидарен с братом и тоже не хотел никуда уходить. — Обещаю. Ну же, идите.

В другое время Уильям, возможно, и не послушался бы ее так легко, но сегодня он интуитивно понял, что ему лучше было подчиниться, и, взяв Филиппа за руку, повел его на второй этаж.

Когда их шаги затихли, Молли обратилась к Шерлоку:

— О чем речь? С кем ты встречался?

Детектив-консультант собрался с духом и прямо посмотрел на них обоих.

— Ну хорошо, — сказал он. — Я встречался с нашей матерью. Они с отцом прилетели с незапланированным визитом к Эвр. Только я все равно не знаю, как ты об этом догадался, — эти слова были адресованы Майкрофту.

— Не делай себя глупее, чем ты есть на самом деле, — обманчивое спокойствие Майкрофта действовало на нервы Молли сильнее, чем его раздражительность. — Ты никогда бы не повез детей в Лондон, если бы в этом не было крайней необходимости. С твоей антипатией к большому количеству переменных ты ни за что не стал бы добровольно их множить. Так чего она хотела?

Шерлок прикусил губу, и у Молли упало сердце. Он нервничал. Он определенно нервничал, а когда Шерлок Холмс начинал нервничать, это обычно не сулило ничего хорошего.

— Она сказала, что Палмер готов перевести Эвр в частную клинику, — глядя брату в глаза, сказал он.

На глазах Молли Майкрофт сделался белее бумаги.

— Ты шутишь… — прошептал он. — Шерлок, ради Бога, скажи мне, что ты шутишь…

— Послушай, я тоже с этим не согласен, — младший брат приподнял ладонь, — но, как ее опекуны, они имеют право…

— Шерлок, да при чем здесь опекунство? — голос Майкрофта едва слышно задрожал. — Эвр нельзя выпускать из «Шеррингфорда», потому что она представляет собой смертельную опасность для всех, кто ее окружает — я не понимаю, как я могу быть единственным, кто это осознает?

— Майкрофт, выслушай меня, — терпеливо призвал его к спокойствию Шерлок. — Я тоже не согласен с тем, что ее уже можно выпустить из «Шеррингфорда», но ты ведь понимаешь, что родители хотят облегчить ее участь, чтобы получить возможность проводить с ней время в более спокойной обстановке?

Майкрофт скрестил руки на груди, прожигая брата взглядом.

— Ваши с ней родители, ты хочешь сказать? — едко уточнил он.

Шерлок в отчаянии помотал головой.

— Майкрофт, ради всего святого, не иди на поводу у скоропалительных и необдуманных решений нашей матери. Я уверен — если дать ей время, она обязательно примет и Молли, и ваших детей, если только…

— Если только что? — повторил Майкрофт. — Если только что? — теперь он повысил голос, и Молли испугалась, как бы его не услышали дети. — Шерлок, я не представляю, как ты мог предать наше доверие столь чудовищным образом!

Кровь отхлынула от лица младшего из братьев.

— Ты не можешь обвинять меня в предательстве, Майкрофт, только не ты, — он стиснул зубы, но голоса не повышал. — Они ее внуки, и в том, что она их увидела…

— Они никогда не были ее внуками, потому что я перестал быть ее сыном! — его голос зазвенел от ярости. — И я не желаю, чтобы они и на сто ярдов к ней приближались, это тебе понятно?! И клянусь тебе: я сделаю все, чтобы помешать ее счастливой идиллии с нашей психопаткой-сестрой, так что она сможет достичь ее, только перешагнув через мой труп!

С таким же успехом Майкрофт мог залепить Шерлоку пощечину. Молли никогда еще не слышала, чтобы они так ссорились. Дружеские перепалки, обмен саркастичными замечаниями, шутливые упреки — ко всему этому она хорошо привыкла, но это была настоящая ссора, когда близкие люди говорят друг другу вещи, о которых впоследствии пожалеют, и Молли с ужасом поняла, что ее инициатором был ее муж. Муж, которого она никогда таким не видела.

Шерлок, однако, в таких вопросах был более опытен.

— «Всех, кого мы к ней посылали, она подчинила», — сказал он. Теперь, после первого шока, его лицо пошло красными пятнами, но он не давал волю гневу и говорил все так же спокойно, как в начале беседы.

— Что это значит? — раздраженно бросил Майкрофт.

У Молли пронеслось в голове, что вряд ли что-то хорошее.

— «Всех, кого мы к ней посылали, она подчинила», — повторил Шерлок. — Это фраза, которую, по словам Джона, произнес управляющий, когда вы с ним просматривали записи психиатрических обследований Эвр, пока я находился в ее камере. Он рассказал мне об этом после возвращения в Лондон.

— И зачем ты говоришь об этом сейчас? — выплеснув наружу эмоции, Майкрофт говорил теперь почти спокойно.

— Затем, что ты послал к ней Мориарти, потому что знал, что она его подчинит, — Шерлок произнес это почти будничным тоном, но Молли видела, что осознание собственной правоты подпитывало его боевой запал. — А поскольку ты также интуитивно догадывался, что Эвр никогда по-настоящему не желала мне зла, ты рассчитывал на то, что она подчинит Мориарти и таким образом поможет нам его одолеть. Что в конечном счете и произошло.

Майкрофт жестко усмехнулся.

— И какое это имеет отношение к нашему разговору? — желчно поинтересовался он.

— Самое прямое, — сказал Шерлок. — Тебе не безразлична наша сестра. И мама действительно была не права. Ты поступил не «ограниченно», а очень умно. И я надеюсь, что так ты будешь поступать и впредь, — он подошел к Молли и, наклонившись, легонько коснулся губами ее щеки. — Я рад, что ты осталась довольна подарком, сестра. Поцелуй за меня мальчиков, ладно?

Молли кивнула, и Шерлок, не прощаясь, покинул их дом.

В отличие от сказанных им слов, которые остались в нем навсегда.

— Так значит, ты всем довольна? — голос в телефонной трубке звучал ненавязчиво, но все же достаточно настойчиво, чтобы Маргарет Коулсон услышала то, что неуклюже пыталась завуалировать его обладательница. Она знала, что Виолетта никогда не спросит ее напрямую, жалеет ли она о переезде в Нью-Йорк, и испытывала из-за этого двойственный чувства: с одной стороны, ее устраивало нежелание подруги поднимать эту тему напрямую, но, с другой стороны, она уже немного устала от этого хождения вокруг да около.

— Да, я ведь уже сказала, — она села за стол, стоящий у окна компактной квартиры-студии, которую она снимала в Нью-Йорке. Сегодня у нее был выходной, и Маргарет использовала его в том числе для того, чтобы позвонить подруге в Лондон — из-за разницы во времени, а также, в большей степени, из-за постоянной усталости она теперь делала это по расписанию. — Работы много, конечно, но мне нравится. Всегда мечтала играть в квартете.

— Ну да, это я помню… — протянула Виолетта, и повисла тишина. Маргарет с досадой подумала, что правильно сделала, что решила поговорить без видеосвязи, иначе подруга обязательно увидела бы, как она закатила глаза.

— Но ты хоть занимаешься чем-то, кроме работы? — пытливо нарушила паузу Виолетта. — Ходишь куда-нибудь?

— Хожу. Гуляю, — подтвердила Маргарет. — Недавно была в кино.

— Одна? — полюбопытствовала Виолетта.

Маргарет почувствовала, как в груди что-то кольнуло, но ответила вполне спокойно:

— Да. Одна. Ты же знаешь, мне трудно заводить друзей. Да я и… не хочу этого делать.

Виолетта снова помолчала, а затем, видимо, собравшись с духом и призвав всю свою «женскую мудрость», изрекла:

— Слушай, я понимаю, тебе тяжело после случившегося, но ты не должна себя винить. В том, что ты не захотела с ним остаться, нет ничего криминального. Так что перестань переживать и постарайся начать новую жизнь. Это твой выбор, и тебе нечего стыдиться.

Маргарет прикусила губу. Ей вспомнился отец, который всегда учил ее стараться быть вежливой в любой ситуации и прощать людям их маленькие недостатки. Что ж, она надеялась, что сейчас он ею гордится.

— Я понимаю, Ви, и ничего не стыжусь, — сказала она. — А теперь извини, я хотела немного поспать.

— У вас же там только четыре часа вечера, — недоуменно заметила Виолетта.

— Я рано проснулась. Если не посплю, то хотя бы подремлю. Так что созвонимся на следующей неделе, ладно?

— Ладно. Береги себя, хорошо?

— Хорошо.

Подруги попрощались, и Маргарет погасила экран телефон. Виолетта не зря заподозрила неладное: несмотря на то, что она действительно рано проснулась, спать ей не очень хотелось. И все-таки она с удовольствием растянулась на кровати в спаленке, отделенной от кухни и чего-то типа «гостиной» двумя стеллажами с книгами, нотами и сентиментальными безделушками. Выходные Маргарет так и проводила — либо гуляла по окрестностям, либо ходила в кино, но чаще просто лежала с книгой или ноутбуком и смотрела какой-нибудь глупый сериал, потому что больше у нее ни на что не было сил.

Конечно, терзать свою душу сожалениями было бессмысленно и глупо, ведь для принятого тогда решения имелись основания. Ей нужно было уехать, потому что ей нужно было время, чтобы понять, какой теперь будет ее жизнь, чтобы в одиночестве во всем разобраться. Но сердцу не прикажешь, и все эти недели, когда она намеренно зарывалась в работу и балансировала на грани депрессии, Маргарет не переставала тосковать. Тосковать по прежней жизни, по оркестру имени Пёрселла, по малышу Уильяму, которому она давала уроки игры на скрипке, даже по Лондону. Но больше всего, конечно, по нему. По Шерлоку Холмсу.

Маргарет принадлежала к той части британского населения, которая была равнодушна к сенсациям и детективным историям, поэтому тот сумасшедший период тотального обожания, когда фотографии Шерлока Холмса и его напарника доктора Ватсона не сходили со страниц газет и социальных сетей, прошел мимо нее. Конечно, она знала о существовании этих, как их тогда называли, «Интернет-феноменов», но не попала под воздействие всеобщего безумия, потому что ей не было это интересно. Однажды, ища в сети информацию об искусстве изготовления скрипок (мистер Гардинер, дирижер и друг ее покойного отца, собирался написать о нем статью — мистер Коулсон был скрипичных дел мастером, и изготовленные им инструменты до сих пор высоко ценились), она наткнулась на сайт Шерлока Холмса, где было несколько статей на тему скрипок Страдивари, и узнала, что он был музыкантом. Причем, судя по тому, что он писал, довольно неплохим — было очевидно, что у него был богатый исполнительский, а также композиторский опыт, и Маргарет задумалась, почему он тогда не сделал карьеру в этой сфере. Однако она и представить не могла, что у нее появится возможность спросить его об этом лично, когда его брат и невестка пригласят ее стать учительницей музыки их трехлетнего сынишки.

Только встретив Майкрофта и Молли Холмсов, Маргарет начала понимать, почему Шерлок Холмс стал знаменитым и пользовался такой популярностью. Было что-то притягательное в этой семье, что-то необъяснимое, но пробуждающее любопытство и желание узнать их поближе. Когда Маргарет предложили пройти собеседование на должность учительницы музыки трехлетнего и, как ее уверили, весьма одаренного мальчика, чей отец был чиновником, а мать — домохозяйкой, она представила себе семью богатых «пафосных» нуворишей, помешанных на экологии, равноправии, деньгах и пустых либеральных идеях, от которых не было пользы ни уму, ни сердцу. К ее несказанному удивлению, она оказалась в корне неправа. Майкрофт Холмс словно сошел со страниц старых романов о британской аристократии; в нем идеально сочетались безупречный стиль, энциклопедические знания, мудрость истинного государственного мужа и галантность джентльмена, которого Маргарет и не надеялась когда-либо встретить. Он был консерватором, но не ретроградом, ценил удобство, красивую одежду и хорошую еду, но не был их рабом, а еще он обожал свою жену и своих детей так, как это может делать только англичанин. Маргарет доводилось встречать любящих мужей и отцов семейств, но никто из них не был в выражении своих чувств столь тактичен и сдержан и при этом ласков и нежен.

Возможно, дело было в Молли Холмс. Она была старше Маргарет на восемь лет, но до сих пор выглядела как ребенок — тоненькая, невысокая и худенькая, с немного детскими большими карими глазами и робкой улыбкой, как бы недоумевающей, взаправду ли все это происходит именно с ней. Сначала Маргарет подумала, что Молли Холмс была тенью своего мужа, со всем соглашалась и ни во что не вмешивалась, но очень скоро она убедилась в ошибочности подобной трактовки. Молли была спокойной и готовой идти на компромиссы, но при этом в ней жила непоколебимая воля, которая в сочетании с ее стойким характером делала ее очень сильной женщиной — сильной не в том смысле, который ему придавала современная пропаганда, а в том, какой видели в нем раньше. Молли умела принимать решения и брать на себя ответственность, не боялась отстаивать свое мнение и в кризисных ситуациях проявляла мудрость, которой во все века славились лучшие представительницы ее пола. Неудивительно, что Майкрофт выбрал ее своей женой, и неудивительно, что Уильям и Филипп родились такими необыкновенными.

Маргарет не дано было знать, как развивались бы ее отношения с семьей Холмсов, если бы вскоре после трехлетия Уильяма в ее гримерке не нашли труп. До этого события она почти не общалась с Шерлоком Холмсом. Они встречались на семейных мероприятиях, куда, как учителя Уильяма, приглашали и ее, но у них не было шанса ближе узнать друг друга, потому что они всегда были окружены другими людьми. Теперь же, когда Шерлок взял на себя расследование упомянутого убийства, они с Маргарет стали встречаться чаще, и вскоре она поймала себя на мысли, что думает о нем не как о родственнике своих работодателей и не как о частном детективе, что взял ее дело, а как о незаурядном и, в общем-то, привлекательном мужчине. Маргарет обнаружила, что то, о чем она прочитала в блоге доктора Ватсона (куда она перед началом работы на Холмсов заглянула чисто для проформы, чтобы в случае чего найти темы для разговора), не совсем соответствовало действительности — а в некоторых вопросах полностью ей противоречило. Да, Шерлок Холмс не был особо учтив, когда дело касалось его работы и взаимодействия с коллегами «по цеху», но Маргарет привыкла к резкости отдельных представителей музыкального мира, и такое отношение не слишком ее шокировало. Да, на месте происшествия он вел себя как холодный профессионал, но невооруженным глазом было видно, что эмоции ему ничуть не чужды, а происходящее действительно его трогает. Наконец, если Шерлок и был высокомерен, то для этого имелись все основания. Он видел и понимал больше других, и Маргарет не находила ничего вопиющего в том, что он отдавал себе в этом отчет. Ложная скромность всегда ей претила, и она была рада обнаружить, что он был ее лишен.

Однако настоящим откровением стал для нее гастрольный тур по Америке, куда Шерлок, расследование которого шло полным ходом, отправился вместе с оркестром. Только тогда Маргарет начала догадываться о его чувствах, только тогда впервые предположила, что он, возможно, в нее влюблен. В Нью-Йорке он пригласил ее на ужин, который более искушенные в подобных вопросах люди обязательно окрестили бы «свиданием». Но Маргарет поняла это только потом, когда вдруг обнаружила, как сильно они привязались друг к другу за время этой поездки. Они оба влюбились, и оба об этом не догадывались. Почему именно к Шерлоку у нее возникли чувства, если до этого Маргарет никогда ни в кого не влюблялась?.. Она бы не смогла ответить — по крайней мере, не тогда. Возможно, потому, что она никогда не встречала такого человека, как он, кто носил бы в своем сердце целый океан эмоций и при этом имел репутацию бесчувственной машины, кто был бы так внимателен к ней, так деликатен и даже робок, кто защищал бы ее, не боясь выйти на линию огня, и при этом страшился собственных чувств к ней. Все это было таким новым и таким притягательным, что даже тягостная неопределенность из-за нераскрытого дела не смогла помешать Маргарет испытать тихую радость, которую может подарить только зарождающаяся настоящая любовь.

Все омрачала лишь неизвестность. В Нью-Йорке Шерлок так и не смог поймать сталкера, отравлявшего жизнь Маргарет в течение последних нескольких месяцев, а в Лондоне их поджидал взрыв, устроенный в квартире, которую она снимала вместе с Виолеттой. К счастью, никто не пострадал, но Маргарет стало настолько страшно, что она сбежала на побережье, в маленькую гостиницу, где она когда-то отдыхала с отцом. Конечно, Шерлок ее нашел. Он хотел, чтобы они встретили это вместе. Он хотел ее защитить.

Маргарет знала, что до конца своих дней будет помнить тот вечер, когда он приехал к ней в гостиницу. Он привез футляр со скрипкой, который она оставила в Лондоне, и сказал, что не может ее потерять. Они стояли в маленьком номере у открытого зашторенного окна, через которое в комнату проникал холодный морской воздух, и Маргарет боялась даже вздохнуть, чтобы не спугнуть это нежное, трепещущее признание в любви, которое окутывало их обоих как заботливая мать, что бережно накрывает одеялом своего спящего ребенка.

— Ведь не может быть, чтобы вы…

Она так и не договорила. Она не знала, что сказать, не знала, имеет ли право говорить это вслух. Шерлок взял ее за руку и очень тихо произнес:

— Быть может, это абсолютно не соответствует тому, что написано в блоге, но что-то подсказывает мне, что всё именно так и есть.

Маргарет не отрываясь смотрела в его глубокие кристальные глаза, и в следующий миг они потянулись друг к другу, и она ощутила на своих губах нежное прикосновение его губ. Ее сердце рухнуло куда-то вниз, она почувствовала ноющую слабость в коленях, но Шерлок обнял ее за талию и прижал к себе, и она словно обрела второе дыхание. Если бы они были не они, а кто-то другой, эти несколько секунд могли длиться вечность, но они отстранились друг от друга одновременно, и оба знали, почему.

— Я должен… Если ты хочешь, я могу остаться, но тогда я должен предупредить хозяйку, и… — Шерлок машинально заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос, и Маргарет взяла его за руку.

— Да, я хочу, — тихо сказала она. — Я думаю, так будет правильно.

Шерлок еле заметно кивнул и, коснувшись губами ее лба, вышел из комнаты.

Первые несколько секунд Маргарет так и стояла, не двигаясь с места, не в силах поверить в то, что только что произошло, и на что она только что согласилась. Как бы она ни старалась, она не могла убедить себя в том, что все это действительно происходило с ней. Она словно смотрела фильм, который произвел на нее настолько сильное впечатление, что она стала по-настоящему переживать за героев, так, что ее сердце едва не выпрыгивало из груди. И Маргарет все ждала, что вот-вот этот фильм закончится, и она вернется к своей обычной жизни, в которой нет места таким сильным эмоциям, в которой она никогда не знала любви, в которой за ней никто по-настоящему не ухаживал, никто не хотел быть с ней… настолько близким.

Словно проснувшись по щелчку, Маргарет вздрогнула, возвращаясь в реальный мир. От волнения она вся дрожала, и она почувствовала, как к ее лицу приливает краска. В голове было пусто, и только благодаря какому-то интуитивному рефлексу она вспомнила, что, идя в номер после ужина, собиралась принять душ, и решила придерживаться плана. Волосы она собрала в высокий пучок с помощью крабика и, включив горячую воду на максимально возможную мощность, несколько минут стояла под обжигающими струями душа, которые почему-то казались ей ледяными. Насухо вытершись длинным белым полотенцем, она завернулась в него, как в тунику, и поняла, что все еще дрожит.

Маргарет пробыла в ванной около десяти минут, но Шерлок до сих пор не вернулся. Она погасила верхний свет и включила прикроватную лампу, что стояла на тумбочке с левой стороны кровати. Чтобы свет не бил в глаза, она легла с правой стороны, отвернувшись к стене. Было холодно, и она укрылась стареньким покрывалом. Одеяло, подушки и постельное белье в гостинице были новыми, а вот покрывала хозяйка так и не заменила — они были теми же, что и в те годы, когда Маргарет приезжала сюда вместе с отцом. Воспоминания из другой жизни, к которым она никогда не вернется. Маргарет так привыкла каждый раз сжигать мосты и все начинать с чистого листа. Когда отец забрал ее из приюта, она отгородилась от прежних воспоминаний, приказав себе никогда к ним не возвращаться, чтобы не бередить старые раны. Когда он умер, она снова выстроила барьер — думать о том, как многое она потеряла в его лице, было слишком больно. Каждый раз, оказавшись на перепутье, Маргарет отказывалась от своего прошлого и становилась немного другим человеком. Неужели сегодня она решила положить этому конец? Неужели теперь ее жизнь наконец-то станет целостной, неужели она все-таки перестанет рвать ее на части и сможет обрести покой?

Ей с трудом в это верилось. Как и в то, насколько сильно она влюбилась. Когда-то давно, когда она была подростком, смущенный отец отвел ее к миссис Гардинер, чтобы она рассказала ей об этой стороне жизни. Маргарет вежливо ее выслушала, даже поблагодарила, но заметила, что ей вряд ли понадобится эта информация, потому что она ни с кем не собирается заниматься чем-то подобным. Миссис Гардинер возразила, что еще рано выносить подобные суждения, на что Маргарет лишь покачала головой — она была вполне уверена в своем решении. Много лет спустя она подумала, что, возможно, дело было в том, что у нее никогда не было матери, а значит, не было человека, который помог бы ей принять ее женское естество, кто успокоил бы ее и объяснил, что все не так страшно, как она думает, и что ей нечего бояться. Но потом Маргарет решила, что, скорее всего, ей просто суждено полюбить лишь единожды, что если она и пойдет на близость, то не для того, чтобы доставить кому-то удовольствие, и не для того, чтобы поставить галочку в невидимом списке «достижений», а потому, что полюбит настолько сильно, что захочет стать с другим человеком единым целым, что не захочет отпускать его от себя. Однако она и помыслить не могла, что встретит кого-то, кто будет чувствовать то же самое по отношению к ней.

Она не слышала, как Шерлок вернулся. Тяжелый день и волна новых эмоций утомили Маргарет сильнее, чем она предполагала. Она не заснула, даже не задремала, но ее тело охватила слабость, и ее восприятие притупилось, словно защищая ее от новых потрясений.

— Прости, не хотел разбудить, — Шерлок опустился на кровать с ее стороны и мягко взял ее сзади за плечи, когда она села, придерживая покрывало.

— Я не спала, — Маргарет покачала головой. Странно — в невзрачном свете лампы его глаза были почти черными, но она знала, что он все равно оставался Шерлоком, ее Шерлоком, ее любимым мужчиной, отчаянно пытающимся защитить ее от того, с чем ей неизбежно придется встретиться.

Когда-нибудь потом. Не сейчас.

— Я обо всем… позаботился, так что, если ты все еще хочешь, чтобы я остался…

— Хочу, — неслышно ответила она, не опуская взгляда. — А ты?

— Больше всего на свете… — прошептал он, и, обвив руками его шею, Маргарет прильнула губами к его губам. Она никогда не думала, что сама сделает первый шаг, но, наверное, это было закономерно — как и его брат, Шерлок порой был чересчур джентльменом.

Все было не совсем так, как она предполагала, но гораздо приятнее, чем ей казалось в детстве, во время того разговора с миссис Гардинер. Маргарет словно медленно падала с обрыва, но это падение было сродни полету, будто ее окутали чьи-то мягкие крылья, и она очутилась в невесомости, отторгнутая от своего собственного тела и от остального физического мира. Шаг за шагом Шерлок заполнил собой все ее существо, и вскоре она уже не могла отпустить его, не могла дышать без его поцелуев и вместе с этим задыхалась от его любви. Они полностью растворились друг в друге, и Маргарет уже не могла различить, какая часть ее души принадлежала ей одной, а какую она навсегда разделила с Шерлоком.

Маргарет не помнила, как заснула в ту ночь, зато все, что было потом, запечатлелось в ее памяти очень отчетливо. Она проспала всего несколько часов, но, когда она проснулась, за окном уже начало рассветать. Шерлок спал рядом. Его дыхание было почти неслышным, а сон, видимо, глубоким, потому что он не проснулся, когда Маргарет осторожно села. Ей хотелось освежиться, но она поняла, что вся ее одежда была в шкафу, куда она положила ее вечером, и ей нечего было надеть. Вдруг ее взгляд упал на его рубашку, лежащую на стуле у кровати. Маргарет быстро надела ее и, выскользнув из постели, скрылась в ванной комнате.

Умывшись, она окончательно пришла в себя и только сейчас смогла осознать, что произошло. У нее подкосились ноги, и она присела на краешек ванной. Маргарет нисколько не жалела о случившемся, но на нее вдруг накатила волна вопросов и проблем, о которых она совсем забыла ночью, но которые неизбежно вернулись утром. Что будет после того, как расследование окончится? Кем они станут друг для друга? И кем они были теперь? И чего ждет от нее Шерлок? Любит ли она его так же сильно, как он, без сомнения, любит ее?

Маргарет смяла край рубашки и тут же его разгладила, поняв, что может испортить дорогую вещь. Ей подумалось, что для человека, который, по мнению доктора Ватсона, не придает значения общественным условностям, Шерлок слишком внимательно за собой следил. Он всегда безупречно выглядел, носил умеренно дорогую одежду и пользовался брендовым одеколоном. Маргарет уткнулась носом в рукав рубашки, вдыхая ее запах, и у нее слегка закружилась голова. Почему он только был таким невыразимо прекрасным, таким притягательным?.. Он ведь даже не был красивым — симпатичным, возможно, но в том, что касалось красоты, он уступал многим мужчинам, которых ей доводилось встречать. А влюбилась она почему-то в него. Наверное, все дело в том, что он был Холмсом. Шерлоком Холмсом — не столько детективом, сколько художником, и это, наверное, и сблизило их с Маргарет. Им обоим нравилось убегать от реальности, создавать параллельные вселенные, порой не имеющие отношения к действительности. Не этим ли они занимались в данный момент? Но чем тогда была их любовь? Миражом, что исчезнет, стоит лишь ближе к нему подойти, или чем-то настолько реальным, что оно останется с ними на всю жизнь?

Маргарет встала, на секунду приложила к щекам тыльные стороны ладоней. Какими бы сложными ни были вопросы, что она себе задавала, она знала, что не найдет на них ответа, запершись в ванной комнате.

Она погасила свет и, бесшумно открыв дверь, вернулась в спальню. Шерлок продолжал спать, и Маргарет подумала, насколько уязвимым он сейчас был — обнаженный, спящий… влюбленный. И ведь никто раньше не видел его таким. Почему-то именно ей он решил довериться, хотя прежде, если верить пресловутому блогу, отвергал всякие чувства. А впрочем, подумала Маргарет, ей пора было перестать верить в писанину доктора Ватсона. В конце концов, человек видит только то, что хочет увидеть.

Маргарет подошла к окну и слегка приоткрыла занавески. Рассвет у моря — разве можно представить себе нечто более волшебное? Маргарет невольно улыбнулась, вспомнив, каким счастливым был отец, когда они сюда приезжали. Папа. Да, они с Шерлоком бы точно понравились друг другу. Отец был бы на седьмом небе, если бы узнал, что она нашла свою любовь. Он всегда в это верил и говорил своим знакомым, когда думал, что дочь его не слышит: «Маргарет чудесная девочка, и ее ждет большое счастье. А большого счастья нужно подождать чуть дольше обычного, но это того стоит».

«Да, папа, это того стоило», — она плотнее закуталась в рубашку, но это не помогло, ведь охватившая ее дрожь была вызвана вовсе не холодом.

— Ты такая красивая.

Она вздрогнула и обернулась. Шерлок внимательно смотрел на нее, подперев голову рукой.

— И давно ты за мной наблюдаешь? — с улыбкой вопросила Маргарет, не двигаясь с места.

— Сколько бы я ни наблюдал, я всегда смогу найти что-то, чего я доселе не замечал.

— Не может такого быть, — она рассмеялась, качая головой.

— Нет, все именно так, — сказал Шерлок. — Я впервые нашел загадку, которую мне ни за что не разгадать.

— Я уверена, мистер Холмс, что это лишь временное явление, — Маргарет вернулась на кровать и села, подобрав под себя ноги. — К полудню все обязательно пройдет.

— Но я не хочу, чтобы это проходило, — Шерлок опустил взгляд и взял ее руки в свои. — Ты самое лучшее, что было в моей жизни, Маргарет, и я хочу, чтобы эти воспоминания остались со мной навсегда.

Она дрогнула, не в силах посмотреть на него, и вместо этого посмотрела на их соединившиеся руки. Его предплечья, как и его грудь, и его спина, были покрыты шрамами, маленькими отметинами, неровными линиями, которые когда-то были глубокими царапинами. Маргарет никогда не думала о том, как многое он пережил и как многое скрывал. Наверняка он ни один раз был на краю гибели, но груз этой боли и этих воспоминаний нес самостоятельно. До этой ночи.

— И они останутся, я обещаю, — она обвила руками его шею, поцеловала его в голову, зарылась лицом в его вьющиеся черные волосы. — Я люблю тебя, Шерлок.

— И я тебя люблю, медвежонок, — прошептал он в ответ, и Маргарет отстранилась.

— Медвежонок? — она рассмеялась. — Почему я медвежонок?

— Не знаю, — Шерлок пожал плечами. — Наверное, потому что ты добрая и пушистая. Как медвежонок, которого я Уильяму подарил, когда он только родился. Он так его описал, когда я его спросил.

— Что ж, мне нравится, — Маргарет пропустила пальцы сквозь его волосы, а затем нежно поцеловала его в нос. — Так меня еще никто не называл.

— И не будет — я намерен запатентовать это имя, — Шерлок мягко снял с нее рубашку и осторожно положил ее на спину. — А теперь спи. Еще очень рано.

— В этом ты прав, — она прикрыла рот ладонью, подавляя зевок.

— Что ж, я рад, что моих умственных способностей хватает хотя бы для этого, — Шерлок поцеловал ее в лоб и, не отпуская, лег рядом.

Маргарет сама удивилась тому, как быстро заснула, учитывая, что она не привыкла делить с кем-либо постель. Но с Шерлоком ей не было неудобно, скорее наоборот: все будто наконец-то встало на свои места, словно это утверждение о том, что у каждого человека на свете есть вторая половина, все-таки оказалось верным и в отношении нее.

Проснулись они очень поздно, в двенадцатом часу. Маргарет не привыкла так долго спать, и поэтому у нее немного болела голова, а еще она поняла, что очень хочет есть. Шерлок предложил ей заказать завтрак в номер, и она сначала засомневалась — они словно были новобрачными, что отправились провести медовый месяц на побережье, а не парой одиноких людей, что прятались от неуловимого противника, который неизбежно должен был их настигнуть. Однако одного его взгляда хватило, чтобы она снова обо всем забыла. Маргарет раньше никогда не видела, чтобы он был таким нежным и одновременно веселым, чтобы ему было настолько легко в чьем-то обществе. Сначала это так ее смутило, что ей захотелось опустить взгляд, будто она вдруг увидела нечто совершенно личное, не предназначенное для посторонних глаз. И только потом она поняла, что она имела на это полное право, что этот Шерлок отныне был ее Шерлоком, и эта его улыбка, эта его нежность были адресованы только ей одной, потому что только она была его единственной, его любимой женщиной.

После завтрака они пошли гулять и провели на открытом воздухе почти весь день. Маргарет не сразу это заметила, но они держались за руки, пока бродили по окрестностям. У них были похожие ладони — тонкие длинные пальцы, подушечки шершавые от игры на скрипке, но прикосновение нежное, нематериальное. Маргарет не думала, что найдет любовь в лице другого музыканта, но, наверное, это было вполне естественно для такой женщины, как она.

Вечером они отправились на холм, где устроились на скамейке, откуда можно было любоваться прекрасным видом на залив. В течение дня они мало разговаривали (слова почему-то оказались им не нужны), поэтому Маргарет немного удивилась, когда Шерлок нарушил молчание.

— Сегодня я впервые за долгое время спал без снов, — он провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, не отпуская ее руки. — Наверное, я целую вечность так хорошо не спал. Я и не знал, насколько это важно.

Маргарет слегка сжала его руку и положила голову ему на плечо.

— Тебя мучают кошмары? — промолвила она.

Шерлок ответил не сразу, словно ему требовалось время, чтобы обдумать, что сказать ей, чтобы не слишком ее встревожить.

— Да, — наконец признался он. — То есть, последние пару лет они были не такими частыми, но раньше… Раньше мне постоянно снились… ужасные вещи. Я видел во сне, как погибает Мэри, снова и снова. Я знал, что ее вот-вот настигнет пуля, пытался ее оттолкнуть, спасти, но каждый раз терпел неудачу. Это было настоящей пыткой, я… не мог заснуть, потому что боялся, что снова увижу этот сон. А потом мне стало сниться, как кто-то неизвестный — мне никогда не удавалось разглядеть его лицо — похищает Майкрофта и Эвр, чтобы сделать с ними что-то ужасное, и, что бы я ни делал, я не мог это предотвратить. И еще мне снился Джон — в тот день, когда он…

Шерлок замолк, а Маргарет напряглась. Она поняла, что он имеет в виду. В газетах об этом писали. Пять с лишним лет назад Шерлок засадил в тюрьму Кальвертона Смита, филантропа и селебрити, оказавшегося серийным убийцей. Однако до того, как последовало разоблачение, Шерлок попал в больницу, покровителем которой был Смит. И только сейчас Маргарет вспомнила, что случилось это из-за какого-то инцидента в морге той самой больницы. Сообщавшие об этом происшествии новости были на удивление расплывчатыми, но Маргарет была уверена, что в них упоминался доктор Ватсон.

— Что произошло? — вслух спросила она.

Шерлок не сразу ответил. Он выпрямился и, мягко выпустив ее ладонь, достал из внутреннего кармана пиджака свой бумажник.

— Это письмо, — он подал ей сложенный в несколько раз листок бумаги. — Письмо, которое Джон передал мне через Молли, после того как погибла Мэри.

Маргарет взяла бумагу, но замешкалась, не зная, что с ней делать.

— Прочитай, пожалуйста, — попросил Шерлок.

— Но это же личное… — попыталась она возразить.

— От тебя у меня нет секретов.

Маргарет помедлила еще несколько секунд, но невозможно было отвергнуть такое доверие, и она осторожно развернула письмо. Видно было, что его нечасто перечитывали — бумага почти не износилась, и сгибы были довольно жесткими. Значит, Шерлок не открывал его, а просто повсюду носил с собой, как некий талисман.

Благодаря необходимости постоянно заучивать большое количество нот у Маргарет развилась отличная память, и поэтому она запомнила письмо если не слово в слово, то очень близко к тексту. Даже спустя несколько недель, закрывая глаза, она порой видела некоторые его пассажи столь ясно, будто она снова держала его в руках.

Дорогой Шерлок,

в течение последних нескольких дней ты позвонил мне по телефону такое огромное количество раз, что я считаю своим долгом уберечь тебя от дальнейшей траты времени и раз и навсегда расставить между нами все точки над и. Я боюсь, что буду не в силах сказать тебе все это вслух и не сорваться, поэтому лучше обойтись письмом.

Все это было ошибкой. Моей ошибкой, Шерлок, не твоей. Я позволил себе верить в то, что это была лишь игра, что, как только я захочу, я смогу все это прекратить. Не вышло. Я должен был оставить эти глупости еще тогда, когда Майкрофт отправил тебя на задание в Восточную Европу, и если бы ты тогда улетел, ничего этого бы не случилось. Но взявшийся из ниоткуда Мориарти все перечеркнул. Я знаю, что он мертв. Но если бы вы с ним тогда не вернулись, Мэри была бы жива.

Я прошу тебя, Шерлок, не пытайся больше со мной связаться. Все кончено. Все кончено, и я хочу провести остаток своей жалкой жизни спокойно, без этих твоих «игр» и «приключений». И я настоятельно прошу тебя, Шерлок, держаться подальше от меня и от Рози. Она ничего не сделала, чтобы это заслужить.

Джон

Маргарет прочитала письмо два раза и только потом вернула его Шерлоку.

— Зачем ты носишь это с собой? — тихо спросила она.

Он невесело усмехнулся.

— Тебе это тоже кажется слишком нерациональным, да? — он сложил письмо и снова спрятал его в бумажник. — Наверное, я считаю это чем-то вроде долгового обязательства. Оно напоминает мне, что я в любой момент могу снова все потерять. То, что кажется мне нерушимым, может рухнуть в один лишь миг.

Маргарет снова взяла его за руку.

— Но разве в Нью-Йорке мы не решили, что в смерти миссис Ватсон нет твоей вины? — напомнила она.

— Но дело не только в этом, — Шерлок покачал головой. — Видишь ли, Маргарет, я не послушал Джона. То есть, наверное, я бы сделал это, если бы не нашел запись, которую Мэри сделала перед смертью.

— Что это за запись? — Маргарет это почему-то совсем не понравилось.

— Инструкция для меня. Мэри оставила инструкцию на тот случай, если погибнет. Она объяснила мне, что я должен сделать, чтобы спасти Джона.

— Спасти? — повторила Маргарет. — От чего спасти?

— От него самого, — Шерлок пожал плечами. — От горя, которое его убьет. Мэри знала, что Джон не справится с ее потерей и попросила меня… сделать так, чтобы он снова нашел смысл жизни. Заставить его спасти меня, чтобы спасти таким образом самого себя.

— Спасти тебя? Что это значит?.. Неужели…

И тут мозаика сложилась. Маргарет поняла, почему Шерлок попал в больницу Кальвертона Смита. И почему вдруг начал теребить левый рукав пальто, словно хотел что-то прикрыть, что-то, что до сих пор причиняло ему боль.

— Ох, любимый… — она взяла его лицо в ладони, а затем обняла его. — Любимый, зачем ты только пошел на это…

— Потому что я должен был, — глухо ответил Шерлок, уткнувшись носом в ее плечо. — Потому что это было мое дело.

— Дело, за которое никто не сказал тебе спасибо, верно?.. — Маргарет покачала головой. — Шерлок, этот мир тебя не заслуживает, ты…

Вдруг она осеклась. Он ведь не просто так затронул эту тему. Шерлоку было неимоверно тяжело говорить о своих чувствах прямо, поэтому он выбрал окольный путь. Показал ей, что случилось, когда он в последний раз не смог, как ему казалось, уберечь своих близких от катастрофы. Чтобы она знала, на что идет, и чтобы дала ему свое согласие, чтобы пообещала, что он никогда в жизни не получит второе такое письмо.

— Шерлок, в таких вопросах у меня совсем нет опыта — впрочем, как и у тебя, — она отстранилась, чтобы видеть его лицо. Он еле заметно улыбнулся, признавая справедливость ее слов. — Но я знаю, что, как бы сильно мы ни старались, порой мы не в силах исправить то, что перестает работать. В этом нет нашей вины, просто такое… случается. И это нужно признать и жить дальше, потому что иначе мы будем вечно обречены на разочарования и кошмары. Такова жизнь — иногда нужно отпустить, чтобы получить что-то взамен.

Шерлок снова улыбнулся, на этот раз чуть веселее, и, развернув ее ладонь, коснулся ее губами в том месте, где обычно проверяют пульс.

— Где ты только была всю мою жизнь, — тихо сказал он. — Где ты только была.

Ту ночь они снова провели в объятьях друг друга, и на сей раз у Маргарет осталось больше осмысленных воспоминаний. Ей удалось лучше разобраться в своих ощущениях и привыкнуть к тому чувству невероятной уязвимости и вместе с этим безопасности, которое дарила его близость. Она уже давно поняла, что Шерлок был собственником и самым сокровенным ни с кем не делился, но теперь ей стало ясно, что ей нравилось принадлежать ему, что ей хотелось, чтобы он всецело обладал ею и взамен навсегда отдал ей свое сердце. Таковой была цена настоящей любви, и Маргарет знала, насколько катастрофической может стать ее потеря, но все же была готова за все заплатить.

Когда она проснулась на следующий день, она почувствовала, что сегодня все закончится. Наверное, это была та самая интуиция, что помогала Шерлоку в его работе все эти годы. Сегодня она наконец-то с ней встретится и все закончит. Это было ее дело, и она должна была его закрыть.

Они сидели на той же скамейке, что и вчера, когда к ним прибежал маленький Генри, сын хозяйки гостиницы. На какой-то миг Маргарет подумала, что рассказанное им было правдой, что доктор Ватсон с женой и дочерью и правда приехал просить помощи у своего старого друга, от которого он когда-то столь лаконично отказался. Но потом она напомнила себе, о чем они говорили с Шерлоком. Ему не требовалось объяснять ей, что сталкером, преследовавшим Маргарет, была ее биологическая мать (пусть действовала она и чужими руками). Шерлок сказал ей, что та не желает ей смерти — если бы это было так, Маргарет была бы уже мертва. Нет, миссис Мабли, бухгалтер оркестра имени Пёрселла — а это о ней шла речь — хотела сделать своеобразное заявление, хотела привлечь к себе внимание и подсознательно желала, чтобы ее раскрыли, потому что только таким образом она сможет высказать все в лицо Маргарет, объяснить, ради чего она все это затеяла. И, разумеется, Шерлок не хотел, чтобы Маргарет все это выслушивала, а если это было так уж необходимо, собирался остаться вместе с ней. Но именно этого Маргарет и не могла ему позволить. Она не могла допустить, чтобы он слышал то, что собиралась сказать ее биологическая мать — такого позора Маргарет бы не вынесла. Поэтому она его отпустила. И поэтому он ушел, хотя прекрасно понимал, что маленький Генри, случайная жертва чужой игры, повел его в ловушку.

— Наконец-то твой кавалер изволил тебя покинуть. Должна признать, он настоящая заноза.

Маргарет выпрямилась, аккуратно складывая ладони на коленях. В тот миг ей было гораздо спокойнее, чем тогда вечером, когда она ждала Шерлока. Наверное, она и правда убедила себя в том, что теперь, когда она была с ним, ей больше ничего не грозило.

— Зачем вы пришли, миссис Мабли? — спросила она.

Бухгалтер, в плаще и туфлях, каблуки которых оставляли глубокие следы на рыхлой земле, смерила ее долгим взглядом.

— Передать тебе это, конечно, — она бросила Маргарет под ноги увядший бутон двухцветной розы Осирия. Преступник, выполнявший ее заказ, послал ей эти цветы уже четыре раза. Сегодня был пятый — и последний.

— Спасибо, но я больше люблю пионы, — Маргарет даже не взглянула на мертвый цветок. — Это были любимые цветы моего отца.

— Нет, — миссис Мабли покачала головой. — Ты никогда не знала своего отца. Этот мистер Коулсон взял тебя из жалости. Тебя все берут только из жалости — миссис Кистнер из приюта Святой Сеселии, Филипп Коулсон, музыкант-недоучка, даже Шерлок Холмс. Это единственная причина, по которой ты можешь кому-то понравиться. Жалкая бедная сиротка. Оливер Твист в юбке. Я думаю, после случившегося найдется масса талантливых авторов, которые захотят написать о тебе книгу. Может быть, ты хотя бы на этом разбогатеешь.

— А вы? — спросила Маргарет, не отводя от нее спокойного взгляда. — Вы что получите от всего этого?

— Я? — миссис Мабли жестко усмехнулась. — Раз твой мистер Холмс так удачно во всем разобрался, меня наверняка привлекут к ответственности. Но все равно — я не жалею о случившемся. Конечно, мне жаль бедного мистера Додда, но он и так умирал от рака, поэтому я лишь облегчила его мучения. А все остальное, без сомнения, того стоило. Я рада, что указала тебе твое место.

— Вы? — повторила Маргарет и медленно встала. — Вы облегчили, вы указали? Простите, миссис Мабли, но это сделали не вы. Вы были всего лишь заказчиком и трусливо отсиживались, заставив других выполнять свою работу. В этом все дело — всю вашу жизнь вы ни на что не могли решиться. Отказались от мечты о музыкальной карьере. Не сделали аборт, когда решили, что не хотите оставить себе нежеланного ребенка. Кстати, давно хотела спросить — а почему вы не сделали аборт? — она чуть наклонила голову набок, с легким интересом изучая собеседницу.

Миссис Мабли покраснела от такой дерзости, и негодование послышалось в ее голосе:

— Потому что, моя дорогая, аборт оставляет гораздо больше следов, чем все думают. Оказалось, что проще избавиться от тебя после рождения, чем убивать в утробе.

— Понятно, — кивнула Маргарет. Самообладание начало ей изменять — она почувствовала, как у нее задрожали ладони, и решила, что с нее хватит. — Что ж, если это все… — она повернулась, собираясь уходить.

— О, хочешь вернуться к своему кавалеру? — ядовито поинтересовалась миссис Мабли. — Не трудись, он вряд ли сейчас тобой заинтересуется. Он встретил старую знакомую. Ирэн Адлер — не думаю, что ты о ней слышала, ты ведь ничего не знаешь о реальной жизни. Она была кем-то вроде дорогой шлюхи для очень богатых клиентов обоего пола, пока лет десять назад не перешла дорогу британскому правительству. Шерлок Холмс положил конец всем ее планам, а потом, в чем я ничуть не сомневаюсь, хорошенько ее отымел. Сама понимаешь, Адлер — женщина на миллион, не то что ты, так что на твоем месте я бы не тешила себя ложными надеждами.

Маргарет с усилием повернулась, стараясь сохранять бесстрастную невозмутимость.

— Так вот, значит, кто выполнял для вас всю грязную работу? — уточнила она. — Сбежавшая проститутка? В таком случае, миссис Мабли, вы были правы. Нам действительно стоило встретиться. Я бы даже сказала, что должна вас поблагодарить.

Краем глаза Маргарет заметила, как к ним приближается инспектор Лестрейд, и подавила рвавшийся наружу вздох облегчения. Играть эту роль с каждой минутой было все сложнее и сложнее.

— За что ты будешь меня благодарить, ничтожество? — почти сплюнула миссис Мабли.

— За то, что развеяли мои иллюзии, — годами подавляемый гнев на секунду дал о себе знать, и с его помощью Маргарет даже позабыла о своем страхе. — Столько лет я сожалела о том, что у меня не было матери. Столько лет мечтала найти вас, мечтала узнать женщину, которую я могла бы назвать мамой. И когда я поняла, что это вы были сталкером, мне стало очень больно — я подумала, чем я только заслужила такое отношение со стороны собственной матери? Но теперь я вижу, что в этом нет моей вины. Это просто вы такая. Маленькая, злобная, разочаровавшаяся. Ничтожная. И я очень рада, что не имею к вам никакого отношения. Мне жаль только, что того же не может сказать и Фрэнк.

Упоминание сводного брата, единственного сына миссис Мабли было ударом ниже пояса, но сейчас, по прошествии месяцев, Маргарет поняла, что не жалеет о нем, несмотря на то, что произошло дальше.

— Ах ты маленькая шлюшка… — прошипела миссис Мабли.

Где-то за их спинами раздался предостерегающий голос инспектора Лестрейда:

— Миссис Мабли, пожалуйста, отойдите от мисс Коулсон. Все кончено. Прошу вас, будьте благоразумны.

— Благоразумна? — повторила миссис Мабли, сверля Маргарет взглядом. — Благоразумна?

В следующую секунду ее рука нырнула в сумочку, и через мгновение в воздухе сверкнуло лезвие. Это был обыкновенный нож для канцелярской бумаги, но, когда миссис Мабли приставила его к горлу дочери, он оцарапал ей кожу.

— Миссис Мабли, немедленно отпустите мисс Коулсон! — в руке инспектора появился пистолет, но эта пустая угроза лишь сильнее ее раззадорила.

— Да как ты только смеешь?! — она заорала так громко, что у Маргарет зазвенело в ушах. — Надо было убить тебя, когда ты была еще эмбрионом! Тупая бездарь, выскочка без роду и племени — что ты себе только позволяешь?! Или ты думаешь, что, став чьей-то подстилкой, ты окончательно поставишь крест на своем прошлом?! Да как бы не так!!

На это фразе самообладание ей изменило. Маргарет была права — миссис Мабли была достаточно труслива для убийства, поэтому, вместо того чтобы полоснуть ее по горлу, она лишь взмахнула руками. Это позволило Маргарет вырваться, но от шока она потеряла ориентир, а миссис Мабли нечаянно (это было бесполезно оспаривать), но очень сильно ее толкнула, и через несколько ужасных мгновений Маргарет поняла, что летит с обрыва в воду.

Судьба была к ней благосклонна. Когда-то отец научил ее плавать, и в полете Маргарет успела сгруппироваться, чтобы смягчить удар. Вода оказалась ледяной, моментально намокшая одежда тянула ее вниз, а сердце забилось как сумасшедшее. Волны в тот день было довольно сильными, и Маргарет моментально наглоталась соленой воды, но продолжила отчаянно работать руками и ногами, чтобы остаться на плаву. Ей пришлось ждать спасателей около пяти минут, и все это время она думала только о том, какой глупой оказалась, и как сильно подвела Шерлока. Если бы с ней что-то случилось, он бы никогда себе этого не простил.

Когда береговая охрана вытащила ее из воды, от шока и перенапряжения Маргарет потеряла сознание. Очнулась она уже в больнице. Она отделалась легкими ушибами и царапинами, и врачи считали, что ей очень повезло, но они просто не видели, какие глубокие раны были в тот день нанесены ее душе.

В тот день Маргарет встретилась только с инспектором Лестрейдом, который сообщил ей об аресте миссис Мабли и, к ее глубокому шоку, о смерти хозяйки гостиницы, где они с Шерлоком остановились (ее случайно застрелила Ирэн Адлер, спустя несколько мгновений павшая от руки Стеллы Лестрейд, открывшей огонь на поражение). В остальном, по словам инспектора, все наконец-то было кончено. Маргарет необязательно было присутствовать на суде над миссис Мабли, поэтому она была вольна делать что угодно, не опасаясь больше никаких преследований.

Шерлок пришел к ней только на следующее утро. Она сама ему позвонила и попросила не спешить с визитом — в таком состоянии она никого не хотела принимать, даже его. Ей нужно было время, чтобы понять, как дальше будет развиваться ее жизнь. Чего хочет она. И чего хочет Шерлок.

Маргарет знала, что он скажет. Он предложит ей вместе вернуться в Лондон, где они… по всей видимости, станут парой. Она, Маргарет, будет девушкой Шерлока Холмса. Скорее всего, он предложит ей переехать к нему, после чего они оба украсят собой газетные передовицы. В оркестре будут сплетничать до конца года, а может, и дольше. А еще Маргарет предстоит как бы заново встретиться с его семьей. Потому что те, кто раньше был мистером и миссис Холмс, мастером Уильямом и мастером Филиппом, превратятся в… Майкрофта и Молли и в двух мальчуганов, которые будут видеть в ней… кого-то вроде тети? Это не говоря о том, что Маргарет предстоит встреча с доктором Ватсоном (которой она не хотела), с Эвр Холмс (которая вызывала у нее тревогу) и с миссис Холмс (которая не сулила ей ничего, кроме новых огорчений, ибо Маргарет знала о том, что родители Холмсов не приняли жену их старшего сына, и не видела причины для того, чтобы они поступили иначе в случае… девушки младшего). Одним словом, Маргарет была не в состоянии противостоять новым испытаниям, когда она еще не оправилась от потрясений последних недель, и не без оснований считала, что ей нужен был тайм-аут.

Значило ли это, что ей необходимо было вернуться к одиночеству? Шерлок считал, что нет, но Маргарет не была в этом так уверена. Он был человеком, созданным для семьи, обожал брата и невестку, души не чаял в племянниках и не оставлял надежды вернуть сестру на истинный путь. У Маргарет же никогда не было семьи, и она не знала, хочет ли она становиться ее частью. Шерлоку был нужен кто-то, кто станет для него не только любимой женщиной, но и партнером, готовым сделать его жизнь своей жизнью, принять ее со всеми трудностями, странностями и непрекращающимися вызовами. Могла ли Маргарет стать для него этой женщиной? Она не знала.

Поэтому она выбрала тот путь, который когда-то выбрала ее мать. Маргарет сбежала. Во время гастролей в Америке ей сделали несколько выгодных предложений, и она решила примкнуть к струнному квартету «Времена года». Это был престижный ансамбль, выступавший на благотворительных и светских мероприятиях, известный далеко за пределами США. Его постоянной резиденцией был Нью-Йорк, но частые гастроли давали музыкантам возможность повидать мир, и Маргарет была рада немного попутешествовать. Ей нужно было все осмыслить, в очередной раз оставить позади тяжелое прошлое и начать жить заново.

Однако теперь, лежа на кровати в своей квартире-студии и тщетно пытаясь немного подремать, Маргарет вынуждена была признать, что потерпела поражение. Прошлое тащилось за ней, словно тяжелая обуза, которая никогда не станет преимуществом, и Маргарет понимала причину этого. Она не хотела забывать. Она смертельно скучала по Шерлоку, и теперь не могла не признать, что поспешила со своим решением. Ей следовало довериться чувству и остаться с ним, позволить ему помочь ей решить те проблемы, о которых она думала, лежа тогда в больнице. Они смогли бы научить друг друга, каково это — не быть больше одному, и Шерлок, он наверняка не стал бы на нее давить. В конечном итоге Маргарет приняла бы эту реальность, смогла бы стать для него той, кто был ему так нужен, возможно, даже помогла бы ему достучаться до Эвр и окончательно примириться с доктором Ватсоном.

Если бы она тогда осталась с ним. Если бы не стала убегать и во всем ему призналась. Если бы не стала ждать того момента, когда будет уже слишком поздно.

Оставив попытки заснуть, Маргарет встала и прошла в ванну. Умылась, причесалась, заплела волосы в длинную косу. Раз уж она не смогла поспать, то ей хотя бы стоит погулять. Она любила гулять в Нью-Йорке, ей нравилось теряться в огромном городе, где никто не обращал на нее внимания, где никто не знал, кто она такая. Особенно сейчас, когда наступила осень — ее любимое время года, так хорошо отражавшее ее настроение тихой печали и одиночества.

Надев свой любимый светло-серый плащ и захватив сумочку, Маргарет вышла из квартиры. Лифт, который она вызвала, уже шел вниз, так что она оказалась в компании мистера Денниса Робинсона, ее соседа с верхнего этажа.

— Добрый день, мисс Коулсон, — вежливо поздоровался он.

— Добрый день, — она улыбнулась. Мистер Робинсон был примерно ее ровесником. Симпатичный — с правильными чертами лица, светлыми кудрявыми волосами и веснушками, он был похож на школьника, любимца и учителей, и одноклассников.

Несколько секунд они ехали молча, а затем он мягко проговорил:

— Мисс Коулсон, я был на вашем концерте в пятницу. Я журналист, и меня часто приглашают на благотворительные вечера. Должен признать, что я был весьма впечатлен вашей игрой.

— Спасибо, — кратко поблагодарила Маргарет. Ей следовало бы добавить что-то еще, но она молчала, и мистер Робинсон снова заговорил:

— Вы ведь приехали из Лондона?

Она сжала ремешок сумочки.

— Да, — последовал лаконичный ответ. Поняв ее намек, он больше ничего не спросил и только попрощался с ней, когда она вышла на первом этаже (сам он направился на подземную парковку).

Оказавшись на улице, Маргарет поняла, что лучше бы ей было сегодня остаться в квартире. Все равно в деле строительства новой жизни она снова потерпела провал.

За окном мелкими бусинками падал дождь, грустный и немного неуклюжий, типичный спутник лондонской осени. На часах было всего три, но Майкрофт уже включил свет в просторной Комнате Посторонних — вопреки досужим домыслам, он не любил заниматься государственными делами в полумраке.

Хотя, если быть до конца точным, сегодня Майкрофт прибыл в клуб «Диоген» не только для того, чтобы заниматься государственными делами. У него была назначена встреча с леди Смолвуд. Обычно они редко пересекались за пределами Уайтхолла, но для этой беседы сделали исключение. Майкрофту не хотелось смешивать работу и личные дела, когда этого можно было избежать, и леди Смолвуд это знала, поэтому пошла ему навстречу, не выдвинув никаких альтернативных предложений. Все-таки Майкрофт был благодарен судьбе за то, что им довелось работать вместе — неизменный прагматизм коллеги и отсутствие у нее склонности к излишним сантиментам были как раз тем, в чем он в данный момент столь нуждался.

После того разговора — точнее, той ссоры с Шерлоком, прошло уже полтора месяца, а Майкрофт так и не разобрался с ее последствиями и все это время жил как бы по инерции и будто наблюдал за всем со стороны, ни в чем не принимая участия. С началом осени Шерлок уехал в Кембридж, читать свой курс по прикладной химии, и до сих пор он общался лишь с Молли и с племянниками, полностью игнорируя брата. Майкрофт знал, что глубоко обидел его тогда, и понимал, насколько нерациональной и бессмысленной была эта ссора (пожалуй, первая со времен их юности), но первые несколько недель он был настолько зол на брата, что о примирении не могло быть и речи. Майкрофт доверил Шерлоку своих детей, самое дорогое, что у него было, а тот поехал вместе с ними на встречу с их матерью, которая так их и не признала, не уведомив об этом брата и невестку. А что, если бы миссис Холмс сказала Уильяму и Филиппу то, что она когда-то сказала Молли? И пусть она, как выяснилось, осталась к ним безразлична, где гарантия, что старший из мальчиков не понял, кем она была на самом деле? Майкрофт наблюдал за Уильямом, но тот, видимо, по указке матери, даже не заговаривал о злополучной поездке. Однако оставалось неясным, как многое он понял и что отныне скрывал от родителей.

Конечно, Майкрофт мог бы поговорить об этом с Молли, если бы его ссора с братом не поставила на паузу его брак. Это был первый кризис в их семейной жизни, и, в отличие от кризисов, с которыми Майкрофт имел дело на работе, этот словно взялся из ниоткуда. Они провели пять чудесных дней на озере. Тогда Майкрофту казалось, что он заново влюбился в свою жену. Смена обстановки вернула его в то время, когда они еще не были женаты, но уже опьянели от любви и внезапно свалившегося на них счастья. У них словно случился второй медовый месяц, и пусть он был короче первого, это не помешало им сполна насладиться этим долгожданным отдыхом.

А потом они вернулись домой, Майкрофт накричал на Шерлока, Шерлок ушел, не попрощавшись, а Молли… Молли теперь вела себя так, будто это она была во всем виновата, будто это на нее накричал Майкрофт, будто это по ее неосмотрительности их дети оказались в столь уязвимом положении. Когда Шерлок ушел, она ничего не сказала, просто как-то осунулась, словно произнесенные братьями слова тяжким грузом легли на ее плечи. Она поднялась в спальню, что-то сказала сыновьям, начала разбирать вещи, попутно нарочито весело расспрашивая Уильяма и Филиппа о том, чем они занимались в отсутствие родителей. Затем все трое спустились на первый этаж и направились на кухню, готовить обед, и Майкрофт знал, что Молли не станет его игнорировать, что она продолжит вести себя так, словно ничего не случилось, и из-за этого ему будет стыдно, очень-очень стыдно, но он ни за что не изменит своего решения и не заговорит с ней о том, что вынудило его сказать Шерлоку такие жестокие слова.

Они перестали разговаривать друг с другом. В присутствии детей они вели себя, как обычно, но, оставаясь наедине, не произносили и нескольких слов, ограничиваясь какими-то банальными фразами, касавшимися домашнего хозяйства или школьного расписания Уильяма. Исчезли ласковые жесты, столь характерные для любящих людей. Молли перестала брать его за руку, больше не целовала его, когда он возвращался с работы, не клала голову ему на плечо, когда вечерами они сидели в гостиной вместе с детьми. По ночам она просто лежала рядом, не отворачивалась, но и не прижималась к нему, не прятала лицо у него на груди. Несколько раз Майкрофт слышал, как она плакала, когда думала, что он спит или не слышит ее. И хуже всего было то, что, будь на ее месте другая женщина, она давно бы устроила ему разнос, потребовала примириться с братом и наконец-то все ей рассказать, но Майкрофт знал, что Молли никогда этого не сделает. Она считала, что у нее просто нет на это права, она так привыкла уступать ему только потому, что он был Холмсом, этим чокнутым бесчувственным жестоким Холмсом, что выбрала, как ей казалось, наименьшее из зол и предпочла страдать сама, лишь бы не причинять страдания ему.

Проведя в такой полу-жизни, полу-пытке полтора месяца, Майкрофт решил, что с него хватит. Приближался его день рождения, его пятидесятилетний юбилей, и Молли погрузилась в приготовления, словно все было в порядке. Они вместе обсуждали меню, составляли список гостей, выбирали ресторан и музыкантов. Молли даже не подумала отказаться от организации этого праздника, потому что они решили провести его уже несколько месяцев назад, и продолжала выполнять свои обязанности хозяйки дома, что ни за что не вынесет сора из избы. Для Майкрофта это было худшим наказанием, и он знал, что больше не выдержит. Поэтому сегодня он встречался в «Диогене» с леди Смолвуд.

Она пришла ровно к назначенному времени, точная как часы, безупречно элегантная и по-деловому бесстрастная. Майкрофт предложил ей выпить, и леди Смолвуд сказала, что не отказалась бы от сухого мартини.

— Сегодня вы себя балуете, — заметил он не без удивления. — Обычно вы не пьете так рано.

— Ну, раз уж вы предлагаете, — усмехнулась леди Смолвуд, усаживаясь в кожаное кресло с высокой спинкой и снимая перчатки. Майкрофт подал ей бокал, и она сделала небольшой глоток.

— Удачный разговор с премьер-министром? — он сел в противоположное кресло и закинул ногу на ногу.

Ее глаза весело блеснули.

— От Холмса ничего не скроется, верно? — она сделала еще один глоток и поставила бокал на столик. — Спасибо, Майкрофт. Вы знаете толк в хороших напитках.

— Зато я ничего не смыслю в психиатрии, — сказал он. — Поэтому я вас и позвал.

Леди Смолвуд медленно кивнула, и благодушие исчезло из ее взгляда. Теперь она снова была расчетливым сдержанным профессионалом.

— Вы хотите поговорить о вашей сестре, — это был не вопрос, а отправная точка для непростого разговора.

— Все верно, — подтвердил Майкрофт. — А точнее, я хотел бы узнать ваше мнение. Мистер Палмер собирается перевести ее из «Шеррингфорда» в частную клинику. Вы считаете это своевременным?

Леди Смолвуд помедлила, а когда заговорила, Майкрофт сразу услышал, насколько продуманной была эта речь — продуманной, но искренней и правдивой, достойной такого надежного человека, каким была его коллега:

— Если быть краткой, Майкрофт, то я должна ответить утвердительно. Да, я считаю подобный переезд вашей сестры своевременным. Вы знаете, что, в отличие от мистера Палмера, я не являюсь экспертом в области психиатрии и, конкретнее, психопатии, но я наблюдаю за вашей сестрой уже пять с половиной лет и полагаю, что она готова сделать следующий шаг на пути к выздоровлению.

— И каковы ваши аргументы? — Майкрофт слегка сжал подлокотники кресла, не сводя с нее взгляда.

— Я знала, что вы спросите, — леди Смолвуд позволила себе легкую усмешку, но говорила по-прежнему серьезно. — Во-первых, я считаю, что ваша сестра достигла максимума того эмоционального развития, которое подвластно ей в стенах «Шеррингфорда». Если ваши близкие считают, что она должна двигаться дальше, ей нужно его покинуть. В такой изоляции даже сердце Нелли Трент⁽¹⁾ неизбежно подверглось бы очерствению, если не коррозии, так что смена обстановки пойдет ей на пользу.

Майкрофт ничего не ответил, и леди Смолвуд продолжала:

— Во-вторых, и здесь я высказываю свое личное мнение, с которым, возможно, не согласится мистер Палмер, я полагаю, что возвращение Эвр в «Шеррингфорд» после того, что она сделала пять лет назад, не слишком поспособствовало усвоению ею своей вины. Не поймите меня неправильно, Майкрофт, но она почти всю жизнь провела в этой тюрьме, в силу своей болезни не понимая, за что ее туда посадили. А затем, когда она убила нескольких человек, прекрасно осознавая преступность своего поступка, ее снова посадили в ту же тюрьму. Равнозначное наказание за неравноценные деяния никогда не приносит пользы.

Он сузил глаза, реагируя на юридическую корреляцию, и спросил:

— Почему мистер Палмер с вами не согласен?

— Потому что он считает, что ваша сестра и во втором случае не осознавала противоправности своих деяний, — сказала леди Смолвуд. — Он полагает, что такова природа ее психопатии. Ее тело выросло, но ее разум по-прежнему заключен в детских категориях. Он считает, что Эвр до сих пор играет, и в эмоциональном плане навсегда останется недееспособной.

— Вот как? — сказал Майкрофт. — И этот человек считает, что условия ее содержания можно смягчить?

— Но вы не выслушали моего третьего аргумента, — продолжила леди Смолвуд, не обращая внимания на толику сарказма в его голосе. — А между тем он является самым весомым. Я считаю, что Эвр можно перевести в частную клинику уже сейчас, потому что за эти годы она достигла самого главного. Вашему брату удалось выстроить с ней настолько крепкую эмоциональную связь, что она стала частью ее естества. Теперь Эвр скорее умрет, чем ее разорвет. Она так сильно привязалась к Шерлоку, что ни за что не посмеет его огорчить и при необходимости сделает все, что он ей скажет.

— То есть, вы утверждаете, что он ее подчинил? — вспомнил Майкрофт роковую фразу.

— Нет, не совсем так, — леди Смолвуд помотала головой. — Скорее они подчинили друг друга. Они общаются без слов — иногда с помощью музыки, а иногда одними лишь глазами — они понимают друг друга, как никто другой, и фактически теперь существуют в ментальном симбиозе. Это удивительно, если подумать — у них две совершенно разные души, но будто один разум на двоих.

«Как трогательно», — подумал Майкрофт.

— Значит, Шерлок является залогом хорошего поведения Эвр? — вслух спросил он.

— Да, — кивнула леди Смолвуд. — Поэтому я полагаю, что ей стоит дать шанс. Она продолжит находиться под стражей, ваши родители будут нести за нее полную ответственность, но она получит возможность бывать на свежем воздухе и чаще встречаться с близкими.

«А в перспективе, если динамика будет положительной, ее снова можно будет использовать в правительственных целях, чтобы она возместила причиненный ущерб», — мысленно договорил Майкрофт то, что леди Смолвуд предпочла не озвучивать. Да, кому, как не ему, было не знать, что британское правительство — как и любое другое правительство, впрочем — никогда не упускает своей выгоды, если ему удается убедить себя в том, что риски будут минимальными, а польза -колоссальной.

— И когда же состоится это радостное событие? — спросил он. — Я имею в виду переезд.

— В начале следующего года. Ваши родители собираются приехать на Рождество и все организовать.

— Понятно, — кивнул Майкрофт. Кажется, на этом пора было заканчивать беседу. — Что ж, леди Смолвуд, благодарю вас за откровенность, — он встал, и она последовала его примеру. — Наша семья очень вам обязана.

— Возможно, сейчас вы еще не совсем это осознаете, но наша страна многим обязана вам и вашему брату, так что мое содействие — это лишь скромная благодарность, — она слегка улыбнулась, и они попрощались.

* * *

Домой Майкрофт вернулся через кондитерскую. Сладкое всегда было его слабостью, но сегодня он ничего себе не купил. Сегодня было еще слишком рано испытывать судьбу.

Он пришел домой чуть раньше обычного и поэтому застал Уильяма и Филиппа в гостиной, а Молли — на кухне.

— Папа!.. — Филипп, который либо не заметил разлада между родителями, либо просто его игнорировал (Майкрофт склонялся ко второму варианту), оставил свои игрушки и подбежал к отцу.

— Здравствуй, сынок, — он взял его на руки и поцеловал в лоб. — Как дела? Чем занимаетесь?

— Играем, — кратко сообщил ему младший сын. Майкрофт поставил его на пол и, подойдя к Уильяму, наклонился и поцеловал его в головку.

— Привет, родной.

— Привет, папа, — кивнул Уильям. В данный момент он рисовал в скетчбуке, который ему купила Молли. Судя по всему, он пытался запечатлеть на бумаге резинового динозавра, которого для этой цели водрузил на стол.

— Как дела в школе? — Майкрофт подвинул игрушки Филиппа и присел на диван.

— Хорошо, — сказал Уильям, не прерывая своего занятия. — Математика была, но это скучно. А потом еще был немецкий, там мы стишок учили. “Alle meine Ente schwimmen auf der See…”⁽²⁾ — продекламировал он.

— Elles cherchent quelque chose, que-est que tu penses ?⁽³⁾ — спросил Майкрофт.

— Weiß nicht⁽⁴⁾, — пожал плечами Уильям, не заметив, что отец обратился к нему на другом языке. Майкрофт вспомнил, что с ним когда-то было то же самое: когда он в детстве учил иностранные языки, то порой не обращал внимания на то, на каком из них он говорит. Он никогда не путался, но просто иногда выбирал тот язык, который был наиболее удобен в тот или иной момент, и сам этого не замечал.

— А мсье Ришар завтра придет, да? — Майкрофт вернулся к английскому. — Ты подготовил домашнее задание?

— Подготовил, — кивнул Уильям и скорчил рожицу. — Мсье Ришар задал много глаголов учить. Не люблю глаголы.

— Их никто не любит, — согласился Майкрофт и встал. — Что ж, поиграйте пока, а потом будем ужинать.

Оставив детей в гостиной, он прошел на кухню.

— Здравствуй, дорогая.

— Привет, — Молли, которая как раз раскладывала на столе приборы, кивнула ему, не поднимая глаз, и не стала прерывать свое занятие. Поэтому Майкрофт подошел к ней и осторожно накрыл своей ладонью ее ладонь.

— Прости меня.

Молли замерла, но не стала вырываться. Она была напряжена, словно его прикосновение заставило ее испытать неудобство, и Майкрофт знал, что полностью это заслужил.

— Почему ты вдруг сейчас решил об этом заговорить? — она не поднимала на него взгляда, не поворачивалась, будто он был чужим, но Майкрофт понимал, что на самом деле она не шевелилась, чтобы не сломаться, чтобы выдержать то, что он собирался ей сказать.

— Потому что я причинил тебе боль и хочу попросить прощения, — тихо сказал он. — Я позволил своим эмоциям взять верх, и это отравило нашу жизнь. Прости меня.

Молли покачала головой и подняла на него глаза:

— Я не сержусь на тебя, — проронила она. — Мне больно не из-за того, что ты поддался эмоциям, а потому, что ты до сих пор не научился делиться со мной тем, что тебя тревожит. У тебя слишком много секретов от меня, Майкрофт.

Он сглотнул. На это ему нечего было возразить. Он не мог быть до конца откровенным с собственной женой, не мог признаться ей в том, чего сам так стыдился.

«Я просто боюсь того, что он опять выберет не меня».

Майкрофт вздрогнул, и непрошеное воспоминание встало у него перед глазами, как живое. «Прощай, мой маленький брат. Цветов не нужно. Мое пожелание». Как можно было сказать Молли, что он не мог снова оказаться третьим лишним? Как объяснить, что ему до смерти надоела эта очередная игра Шерлока, который, по всей видимости, был убежден в том, что «делом» всей его жизни было воссоединение семейства, которое Майкрофту было даром не нужно? Как заставить ее понять, что он хотел бы вычеркнуть из своей жизни и своих родителей, и свою сестру, чтобы больше никогда об этом не думать и наконец-то задышать полной грудью?

— Тебе страшно, да? — Молли будто прочитала его мысли. Она вздохнула, взяла его ладонь обеими руками. — Если так, ты должен знать: я считаю, что ты имеешь на это полное право. Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы наши дети встречались с твоей матерью. И почему ты боишься выпускать из «Шеррингфорда» свою сестру. И если для тебя все это так тяжело, я думала… — она помолчала, собираясь с духом. — Я думала, быть может, мы уедем из страны? Ты как-то говорил, что тебе предлагали работу в Бельгии, и мы могли бы … поехать туда, все начать с начала. Только мы четверо. И тебе бы… не пришлось больше бояться.

Майкрофт не знал, что на это сказать. Молли была права — некоторое время назад он и правда думал о том, чтобы уехать. У него были для этого все возможности, так что подобный переезд не представлял собой особых трудностей, только вот… только вот он этого не хотел. Он был британцем, посвятил свою жизнь служению этой стране и здесь же он хотел воспитать своих сыновей и встретить старость. К тому же… Сколько бы переживаний ему это ни причиняло, он не мог бросить Шерлока. Не сейчас. Не после всего того, что они пережили.

— Я думаю, этот вариант мы используем в крайнем случае, — он наклонился и нежно поцеловал ее пальцы. — Но, если ты хочешь, мы можем купить домик на континенте. Чтобы было где отдохнуть всем вместе.

— Ты меня балуешь, — Молли улыбнулась и, привстав, поцеловала его в губы. — А теперь позволь, мне нужно закончить с приборами, — она хотела было вернуться к прерванному занятию, но Майкрофт ее остановил:

— Есть еще кое-что, дорогая.

Молли вопросительно на него посмотрела.

— Я подумал… мы должны решить, хотим ли мы завести еще одного ребенка, — Майкрофт сказал это очень спокойно, но Молли слегка побледнела и прикусила губу.

— Мне казалось… ты был против этой идеи, — напомнила она.

Это было правдой. Когда родились Уильям и Филипп, Майкрофт совсем об этом не думал, но, когда он узнал, что Молли всерьез хочет завести еще одного малыша, его обуял суеверный страх. Несмотря на то, что статистически это было недоказуемо, Майкрофт убедил себя в том, что их третьим ребенком будет девочка, которая родится настолько же уникальной, как и ее тетя. Повторения истории Майкрофт бы не вынес, и Молли поняла, как изменилось его отношение к перспективе пополнения их семьи. Однако сегодня, после разговора с леди Смолвуд, Майкрофт вдруг почувствовал себя дураком. Он не мог позволить прошлому своей семьи отягощать жизнь Молли, и если она верила в то, что они справятся с воспитанием троих детей, ему следовало довериться ей хотя бы в этом, раз уж он боялся посвятить ее в другие вопросы.

— Я не был против, я просто не хотел, чтобы ты страдала, — молвил он.

— Майкрофт, я уже дважды через это проходила, — Молли покачала головой, словно укоряя его за забывчивость. — И я знаю, каково это — воспитывать детей. Я справлюсь. Мы оба справимся, мы ведь уже доказали, что достойны счастья.

— Это верно, — он улыбнулся и поцеловал ее в лоб. — Значит, решено.

— Решено, — она сжала его ладонь и улыбнулась ему в ответ. — А сейчас зови мальчиков. Будем ужинать.

— Хорошо. Да, кстати, я еще заглянул в кондитерскую, купил торт к чаю.

— Ну еще бы, — она почти рассмеялась. — Вы трое у меня известные сладкоежки.

* * *

— Молли, ты шикарно выглядишь. И весь этот вечер… У меня бы не хватило терпения устроить нечто подобное.

— На самом деле, это не так уж и сложно, — Молли пожала плечами, а Стелла Лестрейд, ее подруга, только закатила глаза.

— Наверное, ты просто была для этого создана, — сказала она.

На это Молли ничего не ответила. Слова подруги немного ее смутили, и она сделала глоток шампанского, чтобы чем-то себя занять.

Они стояли в большом просторном зале (в былые времена в таких давали балы аристократы и разбогатевшие на торговле и предпринимательстве нувориши), который Майкрофт арендовал для празднования своего юбилея. Мероприятие полностью отвечало его характеру: зал был украшен в меру и со вкусом, легкие угощения были сытными и в то же время не мешали гостям танцевать, а сами приглашенные были одеты в изысканные туалеты — мужчины во фраках, дамы — в вечерних платьях. Сама Молли выбрала длинное, до пола, колоколообразное черно-белое платье без рукавов и с ремешком на талии, к которому она надела черные перчатки по локоть, серебряную диадему и серьги, которые Майкрофт подарил ей на свадьбу. Волосы она заплела в пышную конусообразную прическу, оставив сзади одну вьющуюся прядку, эффектно подчеркивавшую красоту ее тонкой шеи.

Сейчас, когда уже перевалило за полночь, и праздник шел к завершению, Молли действительно могла поздравить себя с успехом. Она не ударила в грязь лицом и смогла организовать вечер, которого они все заслуживали. В течение последних нескольких часов Майкрофта поздравило огромное количество людей. С кем-то Молли встречалась всего пару раз, с кем-то уже успела подружиться, а кого-то видела впервые. Однокурсники, коллеги, чиновники, политики, ученые — они все сегодня хором пели дифирамбы ее мужу, кто-то — потому что действительно его любил, кто-то — потому что уважал его и восхищался его интеллектом, кто-то — просто потому, что был ему обязан. Но все они были искренни в своем желании поздравить его с днем рождения и отдать ему должное, и это заставляло Молли испытать прилив гордости за своего незаметного широкой публике, но несомненно выдающегося супруга. К тому же, она не могла не заметить, с каким почтением гости Майкрофта отнеслись к ней. Молли удалось доказать не только то, что она достойна быть его женой, но и то, что ему очень с ней повезло. Они с мужем были опорой друг для друга, и этот вечер как бы сцементировал это обстоятельство, нуждавшееся в новом подтверждении после их недавней размолвки.

А еще день рождения Майкрофта стал поводом для примирения между братьями. Молли была очень рада тому, что Шерлок не проигнорировал приглашение и приехал из Кембриджа, где сейчас читал курс лекций. Он явился с небольшим опозданием, что, видимо, входило в его планы (младший из братьев никогда не любил привлекать к себе внимания, и так ему было легче затеряться в толпе гостей). Когда он появился в зале, Молли первой его поприветствовала:

— Шерлок, замечательно тебя видеть, — она взяла его руки в свои, и они поцеловались щека к щеке. — Ты надолго приехал?

— Нет, сестра, завтра уже обратно, — он покачал головой и огляделся. — Малышей дома оставили?

— Да, мы решили, что так будет лучше, — кивнула Молли и, отпустив деверя, посмотрела на мужа.

— Майкрофт, — Шерлок протянул ему руку. — С днем рождения. И прости меня. Я не должен был этого делать.

— Это ты меня прости, — Майкрофт пожал протянутую руку. — Несправедливо было так на тебе срываться.

Шерлок коротко кивнул в знак подтверждения и протянул брату небольшой сверток в качестве подарка (впоследствии Молли узнала, что там было редкое издание столь любимого Майкрофтом Диккенса). Такое лаконичное примирение, как показалось Молли, не соответствовало масштабам случившейся ссоры, и только по некотором размышлении она поняла, что этот обмен репликами был лишь его прелюдией. По-настоящему братья смогут примириться, только когда всю эту затею с переводом Эвр в частную клинику можно будет считать успешно завершенной, а до этого было еще очень далеко. Тем не менее, первый шаг был сделан, и Молли с облегчением подумала, что наконец-то в их семье снова воцарился мир.

Последние гости покинули праздник во втором часу ночи. К тому времени Молли уже еле держалась на ногах — почти все время она либо стояла, либо танцевала, и от этой нагрузки у нее разболелась спина. Кроме того, она мечтала о том моменте, когда сможет расплести волосы (все-таки они были достаточно длинными и потому тяжелыми).

— Ну вот, кажется, на этом все, — Майкрофт, только что уладивший все вопросы с менеджером ресторана, где они заказывали угощения, подошел к ней, и Молли встала (попрощавшись с гостями, она на секунду присела у почти опустевшего стола с закусками).

— Я рада, — она улыбнулась. — Это был замечательный праздник, дорогой.

— Который состоялся только благодаря тебе, — Майкрофт взял ее за руку и поцеловал ее ладонь. — Если бы не ты, я бы ни за что не стал праздновать эту ужасную дату.

— Она не ужасная, она просто есть, — проговорила Молли. — Юбилей это всего лишь повод подвести промежуточный итог, и в твоем случае он является весьма впечатляющим.

— Да, ведь я женат на прекрасной женщине, подарившей мне двух замечательных сыновей, — Майкрофт коснулся губами ее лба и добавил, уже чуть тише: — Ты знаешь, я… зарезервировал номер в отеле, если ты захочешь провести эту ночь не дома.

— Ох, Майкрофт, — Молли рассмеялась, провела тыльной стороной ладони по его щеке. — Я хочу, только, боюсь, я немного устала и не могу гарантировать, как пройдет остаток вечера.

— Я знаю, что он будет прекрасным, потому что я проведу его с тобой, — прошептал он, и, привстав на носочки, она поцеловала его в губы.

Через полчаса они уже поднялись в знакомый номер — они всегда останавливались здесь, когда хотели провести ночь не дома. Только когда за ними закрылась дверь, и впервые с того отдыха на озере они снова оказались одни, Молли вдруг осознала, как давно они не были близки. И как сильно она по нему соскучилась.

Нежно положив ладони ей сзади на плечи, Майкрофт начал ласкать губами ее шею, и Молли почувствовала, как у нее подкосились ноги. Она не успела упасть — он подхватил ее на руки и, опустившись на кровать, посадил ее к себе на колени.

— Мне так тебя не хватало, знаешь… — он осторожно вытащил несколько шпилек из ее волос, и Молли почувствовала, как они мягко соскользнули ей на плечи, касаясь кожи в тех местах, которых только что касались его губы. — Всю мою жизнь мне так тебя не хватало…

Молли обвила руками его шею и поцеловала его, чувствуя, как он начинает по одному расстегивать крючки на ее платье.

— А теперь я полностью твоя… — прошептала она, разомкнув поцелуй, и ее сознание медленно затопили бесконечная нежность и разрушительная, но в то же время животворящая любовь.

* * *

Спустя три с половиной недели после празднования юбилея самого незаменимого советника британского правительства в квартире Маргарет Коулсон, недавно вернувшейся с вечеринки по случаю собственного дня рождения, раздался звонок. Маргарет подумала, что это мистер Робинсон решил не ограничиваться опущенной в почтовый ящик открыткой и поздравить ее лично, и спросила не без подозрения:

— Кто там?

— Мисс Коулсон, это служба доставки. <…> компания.

Она заглянула в глазок и, действительно, увидела молодого паренька в фирменной одежде.

— Вы разносите почту так поздно? — спросила она, открыв дверь.

— Я приходил утром, но вас уже не было дома, и консьерж подсказал мне, когда вы вернетесь. А поскольку отправитель просил передать посылку лично вам в руки, я не стал оставлять ее у него, — пояснил посыльный.

С тех пор как Ирэн Адлер, по указке миссис Мабли, подложила ей в сумку ядовитую змею, Маргарет не могла без содрогания брать в руки ни один незнакомый пакет. Однако, увидев, откуда пришла посылка, она сразу же успокоилась.

— Вот, мисс Коулсон, распишитесь здесь, — посыльный подал ей планшет и ручку. Маргарет поставила свою подпись, и он передал ей коробку.

— Всего хорошего, мисс Коулсон.

— До свидания.

Закрыв дверь, она прошла в спаленку и поставила коробку на кровать. Маргарет не привыкла испытывать особого трепета перед подарками, но этот случай был особенным.

Вообще-то, ее настоящий день рождения был вчера (давая показания после ареста, миссис Мабли сказала, что Маргарет родилась десятого ноября, а не одиннадцатого, как подумали в приюте), но она решила, что не будет менять ни документы, ни дату празднования, и отметила ее с коллегами сегодня. Если бы она могла, Маргарет не стала бы ничего устраивать, но это было бы невежливо, поэтому она все-таки пригласила музыкантов выпить и даже съела по такому случаю кусок торта. Ей позвонили все старые знакомые из Британии — Виолетта, мистер и миссис Гардинер, мистер Миллер. Даже Рон Эванс написал поздравление на ее страничке в социальной сети, а Молли Холмс отправила ей сообщение, в котором поздравила «от всей нашей семьи». И в течение всего этого дня Маргарет гадала, отреагирует ли на ее день рождения Шерлок Холмс, чтобы в самом его конце получить доказательство того, что он все-таки о ней не забыл.

Осторожно она распаковала коробку и ахнула. Внутри лежала механическая игрушка в форме скрипки, которая находилась на небольшом постаменте и была наклонена под углом приблизительно в тридцать градусов. Нажатие кнопки приводило в действие механизм, и из завитка выскакивали маленькие нотки, которые, пробежав по струнам, играли незамысловатую мелодию, а затем, достигнув подставки, скатывались вниз и исчезали. Это очевидно была ручная работа, и Маргарет не представляла, сколько это могло стоить (разве что Шерлок получил скидку благодаря оказанной когда-то мастеру детективной услуге).

Но это был не единственный подарок. Кроме механической скрипки, в коробке лежал черный бархатный мешочек. Маргарет развязала его и достала длинные жемчужные бусы (такие нужно было оборачивать вокруг шеи два раза, чтобы они доходили до талии). Это было первое украшение, что она получила в подарок от мужчины. К нему прилагалась карточка, которая тоже лежала в мешочке.

С днем рождения.

Прости, что позволил тебе уехать.

Люблю тебя,

ШХ

Маргарет смотрела на карточку, наверное, несколько минут, а потом быстро вытерла рукавом сухие глаза и, спрятав бусы обратно в мешочек, достала телефон. Шерлок все еще был в списке ее контактов в мессенджере, и она увидела, что, несмотря на поздний час, рядом с его именем горел зеленый огонек.

Она нажала на телефонную трубку, и он ответил спустя три гудка.

— Маргарет?..

Она и не знала, как сильно скучала по его голосу — низкому, чуть хриплому баритону, так не вязавшемуся с его открытым невзрачным лицом и черными кудрями.

— Привет, — тихо сказала она. — Прости, что поздно, я… хотела поблагодарить за подарок.

— Я рад, что тебе понравилось, — Шерлок говорил осторожно, будто боялся сделать неправильный шаг. — Я надеюсь, что ты… будешь счастлива, и что у тебя все будет хорошо.

— Спасибо, — проговорила Маргарет. Карточка, которую она все еще держала в руке, слегка помялась — от волнения она сильно ее сжала.

— Как… как у тебя дела? — спросила она.

— Неплохо, я сейчас в Кембридже, — он старался говорить, как ни в чем не бывало, но пустая болтовня никогда не была его коньком. — Читаю лекции по прикладной химии.

— И как тебе преподавание? — Маргарет с трудом представляла его в этой роли. Хотя, определенная склонность к менторству не была ему чужда.

— Не так гомерически скучно, как я думал, — признал Шерлок, и она улыбнулась такой знакомой шутливой самоиронии, различимой в его голосе. — А ты как? Я видел трансляцию нескольких концертов в Интернете. Ты стала играть еще лучше.

Маргарет знала, что это не было пустой лестью — она и правда стала лучше играть. Боль и горечь разлуки питали музыку, что она исполняла, и каждый раз, когда она брала в руки скрипку, был для нее сродни перерождению.

— Спасибо, — снова сказала она, после чего они молчали, наверное, с полминуты. Это не было неловким молчанием, потому что в обществе друг друга они привыкли подолгу не произносить ни слова, и Маргарет невольно отметила, как быстро к ним вернулись после этой разлуки старые привычки. Она так и не ответила на его вопрос, но по ее молчанию он все понял, различив в нем до боли знакомое ему самому «Я скучаю».

— На рождественское время запланировано много концертов, но в конце года у меня будет небольшой отпуск, всего несколько дней, но, быть может, если бы ты захотел, и у тебя будет время, ты мог бы приехать, если, конечно, тебя это не затруднит, — предложение-вопрос уместилось в длинную, громоздкую фразу — совсем не такую, как его лаконичное «Люблю тебя», но Маргарет слишком боялась ответа, и лишние слова как бы стали для нее броней.

— Конечно, не затруднит, — послышался тихий ответ на другом конце земного шара. — Я был бы очень рад с тобой встретиться.

Впервые за несколько месяцев напряжение в ее груди чуть ослабло, и она улыбнулась почти искренне.

— А я с тобой, Шерлок.

Больше они ни о чем не стали разговаривать. Он еще раз поздравил ее с днем рождения, она поблагодарила, и они попрощались. Маргарет бережно спрятала присланную им карточку в кошелек. Шерлок приедет к ней, и они вместе проведут зимние каникулы. И если все сложится удачно — возможно, эти несколько дней навсегда изменят ее жизнь?

Маргарет не знала, что на это сказать. Но впервые за долгое время отсутствие ответа ее не пугало.

* * *

— Миссис Молли Холмс?..

— Пойдем, сынок, это мы, — Молли встала и протянула Филиппу руку. Он взялся за ее ладонь, второй рукой прижимая к себе Йоду, и они не спеша прошли в кабинет УЗИ.

Молли узнала, что беременна, на прошлой неделе. Был уже конец года, время, полное хлопот — приходилось планировать встречу Рождества и Нового года и думать о тысяче подарков, которые нужно было купить всем родным и друзьям. У Майкрофта в это время всегда был завал на работе, а в школе, где учился Уильям, приближался рождественский спектакль, в котором, разумеется, он был задействован (пусть и не в главной роли). Поэтому к обязанностям Молли добавились еженедельные встречи с другими мамами и папами, на которых они обсуждали организацию этого события. В принципе, особо жаловаться ей было не на что — родители других учеников оказались в большинстве своем людьми здравомыслящими и не слишком гиперактивными; к тому же, Молли удалось подружиться с Джиллиан Палмер, мамой четырехлетней Мелани, с которой Уильям танцевал на летнем отчетном концерте и которую недавно даже пригласил в гости. Муж Джиллиан курировал психиатров, наблюдавших Эвр в «Шеррингфорде», но за все время, что они общались, она ни разу об этом не упомянула, и Молли была ей очень за это благодарна — пока ситуация вокруг ее золовки была поставлена на паузу, им всем было легче дышать.

Как раз после одного родительского собрания Молли и стало нехорошо. Обеспокоенная Джиллиан предложила вызвать скорую, но Молли, предчувствуя, с чем связано это недомогание, попросила вызвать им с Уильямом такси и поехала домой. На следующий день она купила тест, оказавшийся положительным, и, не откладывая, записалась к врачу. И сегодня ей предстояло первый раз увидеть на экране монитора своего крохотного малыша. Она взяла с собой Филиппа, потому что ей не хотелось оставлять его с няней — после больницы они должны были забрать Уильяма из школы, и в качестве небольшого поощрения Молли намеревалась отправиться с сыновьями в кафе-мороженое.

— Ничего себе, миссис Холмс, какой у вас солидный сопровождающий!.. — доктор, добродушная чернокожая женщина, увидев Филиппа, всплеснула руками.

— Я надеюсь, он не помешает?.. Не хотела оставлять его с няней…

— Конечно, нет, о чем вы говорите. Посадите его на диван, пусть подождет там со своим ушастым другом, — она подмигнула Филиппу.

— Сиди смирно, малыш, хорошо? — Молли чмокнула сына в макушку. — А потом пойдем за братиком.

— Значит, миссис Холмс, я не ошиблась, — врач надела очки и пролистала ее карту. — Третья беременность?

— Да, все верно, — подтвердила Молли.

— И как себя чувствуете?

— Хорошо. То есть, жаловаться не на что.

— Замечательно. Тогда ложитесь, посмотрим, как там ваш маленький.

Молли устроилась на кушетке, и, пока врач готовила аппарат и наносила гель, они молчали, но потом доктор вдруг спросила:

— Вы напряжены. Вас что-то тревожит?

Вопрос застал Молли врасплох, но не был необоснованным, поэтому она не стала отпираться:

— Наверное, волнуюсь за ребенка. Всякие дурацкие мысли лезут в голову, даже не знаю, с чем это связано.

— Боитесь рожать после сорока? — понимающе уточнила доктор.

Молли пожала плечами.

— И да, и нет. Скорее… не хочу оплошать, — уклончиво ответила она.

«А точнее, не хочу родить монстра».

Ужасная мысль пронзила ее сознание, словно острая игла, и Молли так растерялась, что не смогла сразу вникнуть в то, что говорила ей тем временем доктор.

— Миссис Холмс, вы здоровая молодая женщина, и вы уже дважды через это прошли. Если вы будете вести себя разумно во время беременности и соблюдать элементарные правила, никакие «оплошности» не помешают вам родить здорового ребенка.

— Да, я знаю, — Молли прикусила губу.

Конечно, она со всем справится. Все будет хорошо.

— Кстати, чуть не забыла, — сказала вдруг доктор. — Мистер Холмс к нам не присоединится?

— Нет, я… Я ему еще не сказала, — призналась Молли. — Хочу сделать сюрприз на Рождество.

— Уверена, для него это станет лучшим подарком, — улыбнулась доктор и посмотрела на монитор. — Так, а вот и ваш малыш. Видите?

Молли вгляделась в экран и ощутила, как по спине побежали мурашки.

— Да… — прошептала она. — Вижу…

На этом сроке плод был еще совсем крошечным, так что незнающий человек мог и не увидеть его на черно-белом экране, похожем на шедевр импрессионистской живописи, но Молли была хорошо знакома с анатомией и уже дважды с первой попытки находила на мониторе своих малышей. Этот раз, она знала, был для нее последним, поэтому она хотела как можно полнее прочувствовать этот момент, и доктор все поняла без слов.

— Я вас оставлю ненадолго, — тихо сказала она и вышла в смежный кабинет.

Молли с полминуты смотрела на экран, где мерцало нечеткое изображение крохотного младенца, которого она носила под сердцем, а потом опустила глаза на свой живот. Она была уже не первой миссис Холмс, которая пришла к врачу и вот так вот переживала это ощущение тихой бесконечной радости, что словно невидимый комочек света поселилась внутри нее, чтобы никогда больше ее не оставлять. Думала ли та миссис Холмс о том, каким будет ее третий ребенок? Знала ли она тогда? Но как она могла знать? Да, Майкрофт, ее старший, был чрезвычайно развит для своих лет, но это вызывало у нее лишь гордость. А Шерлок, ее младший — он так глубоко и тонко чувствовал, был таким необыкновенным, что они решили завести еще одного малыша сразу после его рождения. Им хотелось окружить себя этой красотой, полностью погрузиться в тот зачарованный мир, в котором жили их дети. Но вместо этого после рождения третьего ребенка их жизнь превратилась в ад, и все эти годы они мучились вопросом, а был ли у них шанс что-то исправить? Была ли их дочь обречена с самого начала, или это они что-то сделали не так?

Незаметным движением Молли быстро смахнула со щеки непрошеные слезы. На диване у двери Филипп, прижимавший к себе Йоду, смотрел на нее со смесью беспокойства и понимания. Он словно все знал и сочувствовал ей, но ничем не мог помочь. И он был прав — пусть Молли и была миссис Холмс, она ни за что не станет перекладывать свои собственные проблемы на плечи своих детей.

— Мы все тебя очень любим и ждем, — прошептала она, коснувшись кончиками пальцев своего липкого от медицинского геля живота. — И мы все сделаем, чтобы тебя защитить. Обещаю.

---

1) Героиня романа Чарльза Диккенса "Лавка древностей", отличавшаяся добрым кротким нравом.

Вернуться к тексту

2) "Все мои уточки плавают в озере" (нем.)

Вернуться к тексту

3) Они что-то ищут, как ты думаешь? (фр.)

Вернуться к тексту

4) Не знаю (нем.)

Вернуться к тексту

Канун Рождества в том году выдался в Англии на редкость снежным, даже морозным. Заранее справившись о прогнозе погоды, Молли достала сыновьям теплые ботинки и курточки с подкладом, а также по комплекту шарфов, перчаток и шапочек, которые она сама предусмотрительно связала им в прошлом году.

С самого утра в доме кипела бурная деятельность. Майкрофт, которого ждало несколько праздничных мероприятий на работе, спасся бегством в Уайтхолл, что было Молли только на руку — ее уже начала преследовать утренняя тошнота, и сегодня, к счастью, муж пропустил ее приступ, так что запланированный сюрприз имел все шансы не сорваться. Сразу после ухода Майкрофта доставили пушистую елку, которую Молли вместе с сыновьями украшала целый час. А на половину двенадцатого был запланирован отъезд в школу Уильяма, где в час дня должен был состояться праздничный спектакль. Старшему из братьев уже не терпелось выйти на сцену в образе пастуха, и Молли волновалась не на шутку — она три полных дня потратила на шитье костюма и искренне надеялась, что все пройдет замечательно.

— Ну что, пора собираться? — она посмотрела на сыновей, когда они закончили с полдником. — Папа нас в школе встретит, так что не будем терять времени.

— Жалко, что крестный не придет, — вздохнул Уильям.

— Мы ему потом запись покажем, — пообещала Молли. Шерлок, которого задержали в Кембридже университетские дела, должен был выехать оттуда рано утром, чтобы добраться до взлетно-посадочной площадки, с которой стартовал вертолет, доставлявший посетителей в «Шеррингфорд». Насколько было известно Молли, она находилась где-то на южном побережье.

— Так, Уильям…

Молли собиралась сказать, чтобы старший сын пошел в ванную и еще раз почистил зубы, но не успела — ее прервал зазвонивший телефон.

— О, неужели ваш папа сумел… — она хотела сказать «вырваться пораньше», но вторая ее фраза подряд осталась незаконченной, ибо звонил Шерлок.

— Да, алло? — Молли приняла вызов.

Даже на расстоянии многих миль она услышала, что его трясет от гнева.

— Молли, мне нужно срочно связаться с Лестрейдами, но никто из них не берет трубку! — в его голосе звенело не требующее возражений нетерпение, которого Молли не слышала уже целую вечность. — Они там заснули, что ли?

— Насколько я знаю, сейчас они должны быть на спектакле в школе Генри, — Молли сверилась с часами. — А что случилось?

— Авария случилась, вот что! — с раздражением воскликнул Шерлок. — И меня запрягли в свидетели! Так и знал, что надо было ехать на поезде!

— Авария? — у Молли екнуло сердце. — Ты же…

— Со мной все в порядке, не беспокойся, — отмахнулся он. — На дороге какое-то светопреставление — валит мокрый снег, ни черта не видно. Водитель автомобиля, что ехал передо мной, потерял управление, выехал на встречную и врезался в другую машину. Никто не пострадал, но эти тупые полицейские работают со скоростью удава, и я рискую опоздать на вертолет!

— Понятно, я… — Молли сделала глубокий вдох, чтобы не слишком волноваться. — Ты звонил Майкрофту?

— Нет, не хотел его беспокоить, — сдержанно ответил Шерлок после короткой паузы. Да, прикусила Молли губу, ей следовало сразу понять, почему он не захочет подключать к разрешению этого вопроса своего брата. — Думал, Лестрейды ответят быстрее, но…

— Я поняла, — кивнула Молли, собираясь с мыслями и призывая саму себя к быстрому рациональному мышлению. — Вот что мы сделаем: я все-таки позвоню Майкрофту, может быть, он сумеет как-то повлиять на эту ситуацию. Грег и Стелла вряд ли ответят в ближайшие двадцать-тридцать минут, так что, боюсь, у нас нет другого выхода.

— Ладно, — скрепя сердце согласился Шерлок. — Спасибо. Буду ждать новостей.

Он положил трубку, и Молли сразу же набрала Майкрофта. Он выслушал ее, не перебивая, а затем сказал:

— Да, в новостях сообщали о нескольких подобных авариях. Пусть пришлет мне точное местоположение — посмотрю, что можно будет сделать.

— Хорошо, спасибо. Увидимся в школе.

— Конечно, дорогая.

Молли отправила Шерлоку сообщение и, объяснив детям, что случилось, отправилась вместе с ними на второй этаж, собираться. Больше она ничем не могла помочь Шерлоку, а значит, ей следовало вернуться к своим делам.

В школу они прибыли заранее — нужно было помочь детям переодеться к спектаклю и подготовить угощение для небольшого шведского стола, который должен был состояться после.

— Молли, рада вас всех видеть, — Джиллиан Палмер помахала Холмсам рукой. Рядом с ней стояла маленькая Мелани, уже одетая в костюм ангелочка.

— Привет, — Молли улыбнулась, подходя к подруге. — Отличная сегодня погода, не правда ли?

— Добро пожаловать в Англию, — рассмеялась Джиллиан. — Но я не думаю, что это испортит детям рождественское настроение, верно? — она подмигнула троим малышам.

— Ни за что! — заверила ее Мелани. Уильям весело кивнул, а Филипп, который, как знала Молли, больше всего на свете хотел поскорее оказаться дома, обнял мать за ноги.

— Ну же, солнце, не расстраивайся, — Молли потрепала его по волосам. — Пойдем, поможем брату переодеться.

Спектакль, к большой радости всех присутствующих, прошел на ура. Майкрофт пришел к самому его началу и успел шепнуть жене, что сделал все возможное, чтобы путешествие Шерлока как можно быстрее возобновилось, но не был уверен, насколько это подействует — из-за плохой погоды движение на многих трассах оказалось парализованным, и с этим ничего нельзя было поделать даже с его ресурсами.

После спектакля и небольшого угощения Холмсы отправились домой, где Майкрофт принялся за приготовление праздничного ужина. Шерлок не звонил и ничего не писал никому из них, и Молли не стала проявлять инициативу — она все еще помнила, как раздражало это Шерлока в былые времена. Увлеченная праздничными хлопотами и игрой с детьми, она на какое-то время вообще о нем позабыла, поэтому раздавшийся около пяти вечера звонок в дверь немного ее удивил.

— О, а вот и пастухи пришли! — возвестил Уильям и захлопал в ладоши.

— Может быть, это волхвы, — с улыбкой заметила ему Молли и отправилась открывать (Майкрофт все еще был занят на кухне).

Они оба оказались и правы, и нет — на пороге стоял Шерлок, сердитый, мокрый и продрогший.

— Привет, сестра, — буркнул он. — Можно войти?

— Конечно, я… — Молли растерянно отошла в сторону, давая ему дорогу. — Боже, ты весь замерз… Снимай пальто, его надо высушить…

— Крестный! — возликовал Уильям и бросился ему навстречу. Шерлок выдавил из себя улыбку — хмуриться в присутствии племянника было невозможно.

— Здравствуйте, ребята, — откашлявшись, поздоровался он. — Обниматься потом будем, я очень холодный…

— Шерлок?.. — Майкрофт, в фартуке поверх костюма и с закатанными рукавами рубашки, прошел из кухни в гостиную, в недоумении морща лоб. — Что случилось?

— Я опоздал, вот что случилось, — мрачно сообщил младший брат. — Ты готовишь ужин? Отлично. А можно мне выпить чего-нибудь горячего?

— Конечно, у нас есть глинтвейн, — засуетилась Молли. — Садись, тебе нужно отогреться…

Через минуту Шерлок уже сидел на кухне и маленькими глотками пил обжигающий рождественский напиток. Немного отогревшись, он в изнеможении откинулся на спинку стула.

— Чертова погода, — сказал он. — Ненавижу ее.

Он был явно расстроен не на шутку, и Молли стало очень его жаль. Она знала, как сильно Шерлок ждал этой поездки, этого Рождества, которое должно было стать последним, что Эвр проведет в «Шеррингфорде». Конец одной эпохи, начало другой, лучшей, более радостной.

— Ты сильно опоздал? — молвила она.

— В том-то и дело, что нет, — Шерлок с горечью покачал головой. — Всего на полчаса. После того как ты вмешался, — он посмотрел на Майкрофта, — дело пошло гораздо быстрее, и вскоре меня отпустили. Я уже думал, что успею, но попал в пробку. Точнее, это даже и пробкой-то назвать нельзя — так, небольшой затор. Я бы поехал быстрее, но боялся, что машину занесет, и я попаду в очередную аварию, снова потеряю время… В общем, я попытался позвонить матери, предупредить, чтобы они меня подождали, но сигнал был потерян. Когда приехал на место, узнал, что они уже улетели.

Не отдавая себе в этом отчета, Молли посмотрела на мужа, но Майкрофт смотрел в тот момент на Шерлока.

— Леди Смолвуд подтвердила их прибытие? — спросил он.

Младший брат кивнул.

— Да. Она сказала, они не стали меня дожидаться, потому что боялись ухудшения погоды. Им сначала вообще хотели не позволить взлет, но ты же знаешь — наша мать умеет убеждать.

— Это точно, — проговорил Майкрофт. Шерлок опустил взгляд и сделал еще несколько глотков из своей чашки.

— Мне очень жаль, — Молли накрыла своей ладонью его все еще холодную ладонь. — Может быть, ты сможешь поехать завтра?..

— Я уже об этом договорился, — кивнул Шерлок. — И ты не думай, я не делаю из этого трагедии — просто пустая трата времени жутко меня раздражает.

— Понимаю, — улыбнулась Молли. — Но, может быть, ты посмотришь на это с другой стороны: так у тебя появилась возможность встретить Рождество вместе с нами.

Шерлок развернул ладонь и слегка сжал ее руку.

— Ну вот, тебе опять удалось меня пристыдить, — усмехнулся он. — Что ж, в этом ты права. Я надеюсь, вас не слишком расстроит перспектива моей компании.

— Не говори глупостей, — сказал Майкрофт. — Лишние руки на кухне всегда пригождаются, — он повернулся к плите, возвращаясь к готовке, и Шерлок с Молли обменялись почти веселыми улыбками.

Вечером, когда они уложили спать Уильяма и Филиппа, Молли поймала себя на мысли, что это было, пожалуй, лучшее Рождество в ее семейной жизни. Она любила, когда Шерлок приходил к ним в гости, и его присутствие на праздничном обеде придало всему событию красок и света. Уильям был в полном восторге и ни на шаг не отходил от крестного, и даже Филипп проникся всеобщим весельем, улыбался, а один раз даже засмеялся.

— Принести еще печенья? — предложила Молли, когда они втроем устроились в гостиной с чашками чая.

— Нет, спасибо, дорогая — я так объелся, что теперь могу не есть весь следующий год, — заверил ее Шерлок. Его настроение заметно улучшилось, словно он совсем позабыл о злоключениях первой половины дня.

— А представь, какого мне, — пошутила Молли. — Майкрофт слишком часто меня балует.

— Неправда, — старший Холмс покачал головой и с улыбкой взял ее за руку.

— А подарки? — спросил вдруг Шерлок. — Когда вы кладете подарки под елку?

— Поздно ночью, — пояснила Молли. — Иначе Уильям обязательно спустится и проверит, как только услышит, что мы пошли спать. В рождественскую ночь он как часы, поэтому приходится ждать, пока он устанет бдеть и заснет.

— Понятно, — усмехнулся Шерлок.

Впоследствии Молли пыталась вспомнить, в какой момент раздался тот роковой звонок в дверь, но сознание отказывалось выстраивать воспоминания в нужном порядке. Видимо, чтобы защитить ее от боли, оно покрыло все туманом, так что события смешались, и Молли даже не могла сказать, кто открыл тогда дверь — она или Майкрофт, и кто из них пригласил в гостиную леди Смолвуд. Она знала лишь, что сразу же все поняла. И по лицу леди Смолвуд, ставшему вдруг подобием смертной маски, и по тому, как и Майкрофт, и Шерлок, вставшие при ее появлении, словно перестали дышать, и по глухому завыванию так и не успокоившегося ветра, метавшего по улице мокрый снег пополам с дождем.

— Леди Смолвуд, — сказал каким-то отстраненным голосом Майкрофт. — Что-то случилось?

Второй раз за этот день он задавал этот вопрос, но сейчас Молли почувствовала, что он делает это скорее ради соблюдения приличий, что он уже знает на него ответ.

— Мне очень жаль, — тихо сказала леди Смолвуд. — Майкрофт, Шерлок, мне очень жаль, но я вынуждена сообщить, что сегодня вечером потерпел крушение вертолет, на котором ваши родители возвращались из «Шеррингфорда». Я прошу вас поехать со мной на опознание.

Молли слабо вскрикнула и приложила ладонь ко рту. Майкрофт и Шерлок несколько мгновений смотрели на леди Смолвуд, после чего младший брат быстро перевел взгляд на старшего.

— Майкрофт, у меня в машине остался подарок для Эвр, — его глаза заметались, словно ему срочно понадобилось сделать нечто очень важное. — Я должен подарить ей подарок, я должен…

Он замолк и беспомощно уставился в никуда. Молли, в глазах которой стояли слезы, подошла к нему и попыталась обнять его, маленькая женщина, что хотела успокоить в один миг осиротевшего мужчину.

— Что… послужило причиной аварии? — Майкрофт с усилием вытолкнул эти слова вперед, держась за них, как альпинист держится за спасательный трос.

— По всей видимости, из-за тяжелых погодных условий пилот не справился с управлением, — сказала леди Смолвуд. — Вертолет пропал с радаров еще несколько часов назад, но мы не стали вам сообщать — не были уверены.

— А сейчас, значит, вы уверены? — отрывисто спросил Майкрофт.

— Поисково-спасательные работы завершились полчаса назад. Обнаружены четыре тела — два пилота и… — леди Смолвуд вздохнула. — Нужно, чтобы вы поехали на опознание.

— Неужели это обязательно делать сегодня? — прошептала Молли. Она усадила Шерлока на диван; ее ладони, которые она держала на его предплечье, слегка дрожали — его трясло.

— Я поеду, — ни на кого не глядя, Майкрофт взял со спинки кресла свой пиджак и надел его. — Леди Смолвуд права, это не нужно откладывать.

— Я тоже поеду, — глухо сказал Шерлок. Он машинально вытер сухие глаза и, отпустив Молли, встал. — Я тоже поеду, — упрямо повторил он, словно кто-то пытался ему возразить.

— Хорошо, — промолвила леди Смолвуд и, кивнув Молли в знак прощанья, вышла.

— Я позвоню, — Майкрофт коснулся губами лба жены, и ее пробрал холод, такими неживыми они были.

Молча братья Холмсы оделись и вышли на улицу, где их уже ждала машина.

Молли осталась одна. Смахнув обеими ладонями слезы, она дотронулась до своего живота. Где-то там билось крохотное сердечко ее малыша, и сейчас она слышала каждый его удар.

* * *

Они прибыли в морг спустя двадцать минут. Пока их вели в нужное помещение, Майкрофт подумал, что это было нерационально и глупо. Он ведь здесь уже был и хорошо знал дорогу. И вообще, в этом всем не было никакой нужды. Сейчас они зайдут в морг, и Молли Хупер покажет им раздетый труп женщины, и Шерлок его опознает, а потом они немного поговорят. Шерлок выкурит сигарету, и Майкрофт позвонит Джону. Конечно, теперь, когда миссис Хадсон умерла, у Джона уйдет гораздо больше времени на обыск, да и вообще, как Джон будет его проводить, если он сейчас находится в Эдинбурге. Вот если бы Джон был в Кардиффе, это было бы проще, ведь Кардифф ближе, и…

Майкрофт моргнул. Что он только делает? Он должен держать свои мысли под контролем. Он не может сорваться. Он теперь глава семьи. Как сказал ему когда-то дядя Руди, еще до того, как умер от передозировки — «Когда-нибудь, Майкрофт, ты станешь главой семьи, и тогда…»

Майкрофт не вспомнил, что будет тогда. Высокий патологоанатом (не Молли, кто-то другой) провел их в морг, где на двух поставленных рядом койках под простынями лежали два тела.

«Вертолет разбился, они получили много травм, так что опознать будет трудно», — так сказала леди Смолвуд. Майкрофт едва удержался, чтобы не фыркнуть. Да уж, этого ему следовало ожидать. Одна последняя подляна. Последняя проблема.

Он не стал оттягивать момент и откинул простыню с первого тела.

— Да, это наш отец, — коротко подтвердил он. Шерлок рядом с ним дрогнул, худой и трепещущий, как струна скрипки. Да, Шерлок никогда не станет главой семьи. Для этого он еще слишком мал.

Майкрофт закрыл простыней первое тело и перешел ко второму. С ним у него вышла заминка — злорадная, чужая, совсем не его мысль вкралась в его сознание, и на долю секунды ему захотелось развернуться и заявить: «А я не помню, как она выглядит! Я сто лет ее не видел!» Но затем его накрыло такой сильной волной почти физической боли, что этот импульс заставил его руку поднять вторую простыню.

— Да, — хрипло проговорил он. — Да, это она.

Он хотел опустить простыню, но рука не слушалась. Ее будто заклинило, как часовой механизм, в который попало слишком много песка, и Майкрофт подумал, что, наверное, она никогда больше не разогнется, и он всю оставшуюся жизнь будет смотреть на это лицо, лицо своей матери — обезображенное, распухшее, мертвое. И все-таки он сразу же понял, что это была его мать, как понял это пятьдесят лет назад, когда она впервые взяла его на руки, прижала к груди и дала ему это имя, которое он научился ненавидеть, а потом вдруг полюбил. Полюбил с тех пор, как увидел, как совсем другая женщина взяла на руки совсем другого его, как она заново дала ему жизнь, как показала, ради чего он вообще пришел на этот свет. Ради того, чтобы жить. Для нее и для своей семьи.

Майкрофт опустил простыню и сделал полшага назад. Все, дело было сделано, они могли идти, но почему-то не двигались и молчали, а патологоанатом стоял где-то неподалеку и тоже молчал, не поторапливал их и ничего не говорил.

— Если бы я… — прошептал вдруг Шерлок. — Если бы я поехал… я был бы…

Майкрофт застыл, и от ужасного ощущения у него заныло под ложечкой. Ведь действительно — если бы Шерлок полетел с ними, он бы…

— Но ты сейчас здесь, — отогнав от себя дурные мысли, Майкрофт повернулся в его сторону и положил руку ему на предплечье. — Ты сейчас здесь, и так должно быть.

Уткнувшись лицом в его плечо, Шерлок зарыдал.

* * *

В ту рождественскую ночь Молли почти не спала. Она дождалась возвращения Майкрофта и Шерлока, но ей нечего было им сказать, и она не знала, как их утешить. Шерлок сразу же извинился и отправился спать (Молли постелила ему на чердаке — летом они сделали там еще одну спальню). Майкрофт намеревался еще кому-то позвонить (впрочем, Молли не совсем понимала, с кем он надеялся связаться так поздно), и она оставила его в гостиной. Он поднялся в спальню только спустя час, когда она уже выключила свет и легла, но не стал ложиться, только взял что-то из ящика своей прикроватной тумбочки, и снова ушел. Проснувшись утром, Молли поняла, что он так и не ложился.

Оказалось, вечером Майкрофт звонил в «Шеррингфорд», чтобы договориться о поездке, на которой настоял Шерлок. Молли не знала, как последнему удалось уговорить своего брата поехать к сестре, которую тот не видел уже больше пяти лет. Возможно, его и не нужно было уговаривать. Он ведь знал, как много это значило для Шерлока.

Молли спустилась на кухню в начале седьмого, когда оба брата, бледные и похожие на призраков, уже сидели за столом.

— Вам надо что-нибудь съесть, — сказала она, увидев, что и Майкрофт, и Шерлок сегодня решили ограничить свой завтрак огромной чашкой кофе. — Я сделаю вам по тосту.

— Молли, не нужно, мы… — попытался было возразить Шерлок.

— Вы должны поесть, — повторила Молли. — Вам нужен сахар, не только кофеин. Впереди много тяжелых дней, и на пустой желудок с ними не справиться.

Шерлок не стал возражать, и Майкрофт тоже промолчал. Молли нарезала хлеб, опустила его в тостер, а затем поставила вариться три яйца. В кухонном шкафчике еще остались орешки, и она всунула по пакетику мужу и деверю.

— Погрызете в дороге, чтобы отвлечься, — она открыла холодильник, достала оттуда ветчину, сыр и бутылку сока.

Через пару минут тосты были готовы, а яйца сварились. Молли расставила еду на столе и села, намереваясь проследить за тем, чтобы Майкрофт и Шерлок хоть немного поели. Но тут ей в ноздри ударил характерный запах сваренного яйца. Она представила вязкий желток, стекающий по серебряной ложке, и ее замутило.

— Простите… — выдавила она и, прикрыв рот ладонью, побежала в ванную.

Ее не было минуты три, и когда она вернулась, сомнений не было: она попалась. Шерлок смотрел на нее с выражением глубокого потрясения, а Майкрофт — так, словно она только что достала звезду с неба.

— Я… жду ребенка, — тихо призналась Молли. — Я хотела утром сказать, чтобы был… рождественский сюрприз.

Шерлок сглотнул и открыл было рот, чтобы ее поздравить, но не смог. У него просто не было сил, но по его глазам она поняла, что он будет счастлив за нее, когда боль утраты станет чуть тише. Майкрофт же встал и, подойдя к жене, сначала поцеловал ее руку, а затем коснулся губами ее лба.

— Я очень рад, дорогая, — молвил он. — Очень рад.

Молли сжала его ладонь, и они вернулись за стол. К ее большому облегчению, и Шерлок, и Майкрофт принялись за еду. В молчании они завтракали несколько минут, после чего Молли проговорила:

— Шерлок, я надеюсь, ты не обидишься на меня, но вчера вечером я написала Маргарет и сообщила ей, что случилось. Она сказала, что приедет в Лондон, как только сможет.

Младший Холмс медленно прожевал тост.

— Тебе… не за что извиняться, но я… не знаю, зачем ей взваливать на себя это, — с трудом проговорил он.

— Она хочет тебя поддержать, — сказала Молли. — И я думаю, что тебе будет нужна эта поддержка.

Шерлок опустил взгляд в тарелку и подобрал кончиками пальцев оставшиеся после тоста крошки.

— Да, наверное, — сказал он. — Нужна.

* * *

Дорога в «Шеррингфорд» показалась Майкрофту вечностью. Молли была права, что дала им орешки — как когда-то в детстве, медленный жевательный процесс помог ему успокоить нервы. Он совсем не хотел возвращаться в это ужасное место, снова увидеть эту камеру, в которой его заперла сестра, перед тем как отправиться на большую землю и посадить доктора Ватсона в колодец, в котором тридцать с лишним лет назад умер друг Шерлока Виктор Тревор.

Но не ехать было нельзя. Майкрофт не мог допустить, чтобы Шерлок в одиночку нес это бремя. Теперь, когда они лишились родителей, им некого было назвать семьей, кроме друг друга, и Майкрофт подсознательно боялся того, что утрата может создать между ними отчуждение, даже пропасть. Этого он позволить не мог.

Словно насмехаясь над ними, погода в этот рождественский день была идеальной. Это было совсем как в тех детских книжках про морские приключения, которые они давным-давно читали. Эта сюжетная линия была неизменной: сначала герои вынуждены были дать отпор жесточайшему шторму, а на следующий день, воздавая должное их усилиям, небеса вознаграждали их спокойствием и благодатью.

Только вот Майкрофт совсем не чувствовал себя героем сказки, а их злоключения лишь начинались. Ночью он изучал все материалы по катастрофе, присланные ему леди Смолвуд. Придраться было не к чему — два надежных пилота, налетавших целую тонну часов, проверенная машина. Стенограмма радиопереговоров тоже ничего подозрительного не содержала. Вертолет пропал с радаров около двадцати минут после вылета, и, судя по гидрометрическим данным, как раз в это время он должен был оказаться в эпицентре шторма, так что все было вполне объяснимо. Единственной примечательной деталью, как сказал бы Шерлок, было упоминание о том, что управляющий «Шеррингфорда» советовал мистеру и миссис Холмс переждать бурю, но они его не послушали. По всей видимости, их поддержали оба пилота, и управляющий не стал настаивать на своем. А еще, по первоначальному плану, вместе с ними должен был полететь и мистер Палмер, но почему он все-таки остался в «Шеррингфорде», Майкрофту и Шерлоку еще предстояло выяснить.

Когда вертолет приземлился на посадочной площадке, их встретил сильно нервничающий управляющий. Его назначила леди Смолвуд после того, как это место стало вакантным пять с половиной лет назад. Майкрофт не видел причины не доверять ее выбору и решил, что его теперешнюю взвинченность можно объяснить экстраординарностью ситуации.

— Мистер Холмс, мистер Холмс, примите мои соболезнования, — поспешил высказать управляющий свое не слишком нужное сочувствие. — Это ужасная трагедия…

— Как себя чувствует наша сестра? — Шерлок перешел к главному вопросу, не дававшему ему покоя все это время.

— Об этом вам расскажет мистер Палмер, — видимо, управляющий решил, что безопаснее будет перевести стрелки на более информированного человека. — Из-за непогоды ему пришлось переночевать в «Шеррингфорде», так что…

— Да, кстати, — сказал Майкрофт. — Почему мистер Палмер не полетел вместе с мистером и миссис Холмс?

— Насколько я понял, сэр, он хотел еще закончить какую-то работу. К тому же, он побоялся вылетать в такой шторм, а миссис Холмс хотела поскорее покинуть «Шеррингфорд».

— А почему? — нахмурился Шерлок. Они зашли в здание тюрьмы и отправились на прохождение досмотра.

— Точно не знаю, сэр, но, мне кажется, миссис Холмс куда-то торопилась. Очень хотела что-то сделать, но… — он вздохнул, а братья переглянулись, но пока каждый оставил свои мысли при себе.

— Мистер Холмс, мистер Холмс, — Кристофер Палмер, который ждал их в кабинете управляющего, по очереди пожал им руки. — Это ужасная потеря. Примите мои соболезнования.

— Спасибо, — кивнул Майкрофт. — Я думаю, вы поймете наш интерес к деталям… состоявшегося вчера визита.

— Конечно, но я не знаю, смогут ли они вам помочь, — Палмер развел руками. — Мистер и миссис Холмс провели в камере вашей сестры около часа, а потом мы с ними где-то полчаса беседовали в этом кабинете.

— Каков был предмет этой беседы? — спросил Шерлок.

— Некоторые детали перевода вашей сестры в Кент, разумеется, — ответил Палмер. — Мы собирались осуществить все второго января, но теперь, конечно, в этот план придется внести коррективы, — он вздохнул и покачал головой.

— Я так понимаю, нашей сестре сообщили о случившемся?.. — молвил Майкрофт.

— Да. Как и о вашем приезде. И вынужден предупредить: эта трагедия выбила ее из колеи. Я думаю, она еще долго не сможет оправиться.

— Соответственно, это делает невозможным ее переезд на следующей неделе, — не спросил, а констатировал Шерлок.

— К сожалению, — подтвердил Палмер, и по его голосу было слышно, что его сожаление было искренним. — Как вам, я думаю, известно, специалисты не рекомендуют кардинально менять что-то в жизни после большой утраты. С другой стороны, если позволите, такая эмоциональная вовлеченность вашей сестры является положительным сигналом, свидетельствующим о том, что она достойна перевода в учреждение с более мягкими условиями содержания.

На это братья ничего не ответили, и после короткой паузы Шерлок спросил:

— Так мы можем ее увидеть?

— Конечно. Следуйте за мной.

Палмер оставил их у дверей камеры, но, как он заранее их предупредил, собирался не уклоняться от заведенного порядка и наблюдать за их встречей через монитор. Шерлок давно к этому привык и был слишком обеспокоен состоянием Эвр, чтобы возражать, а Майкрофт просто хотел, чтобы все это поскорее закончилось, и такие мелочи казались ему в этой ситуации наименьшей из проблем.

Эвр они застали лежащей на кровати. Она свернулась калачиком, уткнув лицо в колени, и дрожала, но черные пряди закрывали ей лицо, и не было видно, плакала она или нет. Очутившись в ее камере, Майкрофт сразу же выставил мысленные ментальные блоки, отгораживаясь от невыносимых воспоминаний, что облепили его как саранча. Если он сосредоточится и будет их игнорировать, все будет хорошо. Ведь сейчас это все неважно. Сейчас он должен позаботиться о брате.

И о сестре.

Шерлок, который так часто бывал в этой комнате, что успел наполнить ее другими, радостными воспоминаниями, инстинктивно шагнул к Эвр, но наткнулся на неизменную стеклянную стену.

— Палмер, ради Бога! — с раздражение бросил он в камеру, висящую на стене слева. — Неужели мы до сих пор не доказали, что достойны этого послабления?

Последовала небольшая заминка, но отрицать резонность этой просьбы было бесполезно, и вскоре они услышали, как стекло медленно, со скрежетом поехало в разные стороны. Как только образовавшийся проем стал достаточно широким, чтобы вместить его тонкую фигуру, Шерлок шагнул в камеру и в один присест оказался на кровати.

— Сестренка… — он коснулся ее плеча, и Эвр резко села и обняла его, вцепившись пальцами в его пиджак. Волосы все еще заслоняли ей лицо, но теперь Майкрофт видел, что она плакала, а еще он понял, что она очень… боится. Сам того не заметив, он наморщил лоб, позабыв о необходимости сдерживать воспоминания. Эвр никогда ничего не боялась. В этом и заключалась ее болезнь: раз она ничего не могла почувствовать, она не испытывала страха. Поэтому она резала себя (не боялась боли), убивала (не боялась понести наказание), мучила своего старшего брата (не боялась потерять близкого человека). Но теперь Эвр Холмс, эта машина для убийства с интеллектом могущественнее, чем у Исаака Ньютона, его родная сестра, которую он когда-то так боялся, тряслась от страха. Но почему?..

— Тише, успокойся, мы с тобой… — Шерлок, растерянный этой беззвучной истерикой не меньше Майкрофта, гладил сестру по растрепанным волосам, не зная, что сделать, чтобы ей стало лучше. — Все будет хорошо, обещаю, мы…

Его слова возымели противоположный эффект — Эвр затрясла головой и вдруг вырвалась из его объятий, вскочила и подбежала к своему столу. Майкрофт знал, что ей разрешили держать принадлежности для рисования, и что она очень часто прибегала к ним, когда ей нужно было что-то сказать. Видимо, сейчас был как раз этот случай. Эвр лихорадочно схватила карандаш, сбросила на пол мешавшие рисунки и, найдя чистый лист бумаги, начала быстро что-то рисовать.

— Что такое? — Шерлок подошел к ней, но вряд ли мог понять, что она рисует — рука Эвр носилась над бумагой с бешеной скоростью и так сильно дрожала, что карандаш сорвался и сломался о железную поверхность стола. Эвр издала отчаянный вопль и схватила другой.

— Эвр, пожалуйста, объясни, что происходит? — Шерлок хотел было ее остановить, и Эвр снова закричала — а точнее, завыла, словно раненое животное. Швырнув карандаш в стену, она схватила свой рисунок и, вцепившись в рукав брата, ткнула лист бумаги ему в лицо.

— Что это значит, я… — он попытался понять, что она нарисовала, но, судя по тому, что видел Майкрофт, это были какие-то каракули, слишком нечеткие даже для того, чтобы называться эскизом. Поняв, что Шерлок снова, как много лет назад, ее не понимает, Эвр отшвырнула рисунок и, зайдясь в истерике, упала на пол, отчаянно молотя по нему руками и ногами.

Дальнейшее напомнило Майкрофту дешевый хоррор из эпохи восьмидесятых. Шерлок, от бессилья едва сам не плакавший, попытался сгрести сестру в охапку и успокоить ее, но она так жутко брыкалась, что у него ничего не получалось. Внезапно Майкрофт понял, что бросился брату на помощь, толком не зная, в чем заключалось его намерение — то ли он хотел помочь ему обуздать Эвр, то ли оттащить его от сестры. В какой-то момент ему почудилось, что они трое стали героями глупой детской передачи, у которой выключили звук — поскольку Эвр не могла кричать в полный голос, они с Шерлоком, в силу какой-то первобытной кровной солидарности, тоже молчали, да и какой был толк в данной ситуации от слов?

Все закончилось очень быстро. Сзади послышался шум, в камеру ворвались двое охранников, которые вырвали Эвр из хватки Шерлока, и один из них тотчас вколол ей успокоительное.

— Какое вы имеете право?! — взревел Шерлок. — Это произвол!!

— Мистер Холмс, мы делаем это ради блага вашей сестры, — Палмер, оказавшийся в комнате вместе с охранниками, проследил за тем, как обмякшую Эвр уложили на кровать.

— Ради блага?! — заорал средний Холмс. Майкрофт обхватил его за плечи, не давая ему наброситься на психиатра. — Вы говорили, что она к этому готова! Утверждали, что «эмоциональная вовлеченность» является хорошим сигналом!

— Так и есть, — терпеливо заверил его Палмер. Оставив Эвр на кровати, он вышел за пределы застекленного пространства камеры, а охранники мягко, но настойчиво побудили Майкрофта и Шерлока сделать то же самое. Раздался скрежет, и стекло поехало на прежнее место. — Но ваша сестра, как и вы, понесла тяжелую утрату, — продолжал психиатр, — и…

— Она хотела нам что-то сказать! — закричал Шерлок. — А вы не дали ей договорить!

— Мистер Холмс, в таком состоянии ваша сестра ничего не способна сказать, — заверил его Палмер. — Но можете быть спокойны: мы продолжим тщательно за ней наблюдать, и обязательно проинформируем вас, если…

— Да не нужно ей это ваше наблюдение! — голос Шерлока сорвался на хрип. — Ей нужна семья, нужны мы… Она сейчас совсем одна, и…

— И очень скоро это прекратится, обещаю. А теперь, я думаю, нам пора ее оставить, — он жестом пригласил их покинуть камеру, но Майкрофт не стал сразу же этого делать. Он медленно отпустил Шерлока, который с болью смотрел на их заснувшую сестру, и дождался, пока тот сердитым кивком подтвердил свое согласие.

К вертолету они возвращались молча — каждый и так знал, о чем думает другой. Сегодня их мысли совпадали. И Майкрофт, и Шерлок пытались понять, что такое узнала Эвр в свою последнюю встречу с родителями, что вызвало у нее столь нечеловеческий страх.

* * *

Маргарет расплатилась с таксистом и вышла на тротуар. Она и забыла, какой промозглой и неуютной может быть зима в Лондоне, если ее по-настоящему разозлить.

Самолет, на котором она прилетела из Нью-Йорка, приземлился два часа назад. Перед поездкой Маргарет постаралась хорошенько выспаться, но была настолько напряжена, что эта идея заведомо была обречена на провал. Всего пару дней назад Маргарет предвкушала новогодние каникулы, которые она проведет с Шерлоком в Нью-Йорке, а сегодня она прилетела в Лондон на похороны его родителей.

Она была благодарна Молли Холмс за то, что та ей написала. Сам Шерлок никогда бы не решился попросить ее приехать — он считал, что должен был со всем справляться сам, и был неправ. Маргарет прекрасно помнила, каково было потерять отца и снова стать сиротой. Она не могла оправиться от горя целый год, и если бы она кому-нибудь открылась, все могло бы быть гораздо легче. Но это был не ее метод, и она страдала одна. Роскошь, которой она была намерена лишить Шерлока.

Поскольку Виолетта теперь снимала квартиру с другой подругой, Маргарет остановилась у Гардинеров. Она успела принять душ, перекусить и переодеться в привезенные из Нью-Йорка черную блузку и черные брюки. Волосы она заплела в шиньон, а на ноги надела туфли на невысоком каблуке. В тонком пальто ей было немного холодно, но она не собиралась гулять по городу и решила, что может потерпеть.

Церковь, в которой должна была состояться служба, была забита до отказа. Маргарет предвидела это — она знала, что родители Шерлока были широко известными в узких кругах людьми, а значит, у них было достаточно знакомых. Свободное место, к которому ее проводили, нашлось в углу, рядом с одной из колонн. Маргарет подумала, что должна сразу пойти поздороваться с Шерлоком, но увидела, что он разговаривал с кем-то из приглашенных. К тому же, его окружали близкие — кроме его семьи, рядом с ним стояли Лестрейды и доктор Ватсон, с которым Маргарет никогда не встречалась, но которого узнала по фотографии. К счастью, ее затруднение разрешила Молли Холмс.

— Мисс Коулсон, я очень рада, что вы приехали, — заметив Маргарет (судя по всему, она выглядывала ее в толпе приглашенных), жена Майкрофта Холмса подошла к ней, и они поцеловались щека к щеке. На Молли было надето черное траурное платье, дополненное черной шляпкой — как и всегда, она выглядела словно член королевской семьи. — Или я могу звать вас по имени?.. — она вдруг смутилась.

— Конечно, миссис Холмс, — подтвердила Маргарет.

— Тогда зовите меня Молли, — с улыбкой попросила она. — Я очень рада, что вы приехали. Но, наверное, вам лучше сесть спереди…

— Не думаю, что это будет уместно, — она покачала головой.

— Не могу с этим согласиться.

Маргарет вздрогнула, но ей удалось совладать с собой и не покраснеть. Шерлок, в новом черном пальто и траурном костюме-тройке, взял ее за руку и легонько поцеловал ее в щеку.

— Спасибо, что приехала, — отстранившись, тихо сказал он. Молли тактично вернулась к остальным, а Маргарет проговорила:

— Мне очень жаль, Шерлок. Соболезную.

— Спасибо.

Маргарет столько раз представляла себе эту встречу, но реальность оказалась гораздо… проще. Она думала, им понадобится целый океан слов, чтобы выразить свои чувства, но оказалось достаточно одного легкого пожатия руки и касания губ.

— Пойдем, сядешь спереди, — попросил Шерлок. — Там еще есть место.

Краем глаза Маргарет поймала на себе взгляды Лестрейдов и доктора Ватсона и покачала головой:

— Нет, я лучше посижу здесь. Я присоединюсь к тебе потом, обещаю.

Шерлок без слов понял ее мотив и принял ее решение.

— Хорошо. Значит, увидимся после церемонии.

— Конечно.

Однако снова поговорить они смогли лишь после окончания поминок, которые прошли в отеле, где братья Холмсы арендовали зал. Они продлились два с половиной часа, и все это время у Шерлока и Майкрофта не было ни одной свободной минуты. К ним постоянно подходили с соболезнованиями — кто-то говорил всего пару слов, кто-то пускался в пространный монолог, а кто-то начинал расспрашивать братьев об их жизни и даже заводил речь об их сестре. Маргарет подумалось, что оба Холмса держались безукоризненно с каждым из гостей, и ей оставалось лишь подивиться их выдержке. Сама она по большей части провела это время, наблюдая: ей не хотелось мешаться под ногами и вызывать своим присутствием рядом с Шерлоком лишние вопросы. Она поговорила с Лестрейдами, от которых узнала, что миссис Хадсон, домовладелица Шерлока, умерла в августе, завещав ему в наследство квартиру, а также с Молли Холмс, которая передала ей привет от своих сыновей, оставшихся дома с няней. Несколько раз Маргарет ловила на себе взгляд доктора Ватсона, но он, видимо, решил дождаться официального представления от Шерлока, и она понадеялась на то, что таковое последует еще не скоро.

Когда гости постепенно начали расходиться, Маргарет, желая немного передохнуть (шум и толкотня всегда ее утомляли), вышла в фойе, где присела на диван. Спустя несколько минут ее окликнул тихий голос:

— Не возражаете?..

Маргарет подняла голову и увидела Майкрофта Холмса.

— Да, конечно… — она подвинулась и, когда он сел, вдруг поняла, что до сих пор не выразила ему свои соболезнования. — Мистер Холмс, мне очень жаль…

— Майкрофт, — поправил он. — И я очень рад вас видеть, Маргарет.

— Взаимно, — она не лукавила. Почему-то она всегда видела в нем союзника, хотя в ее бытность учителем музыки Уильяма они почти не общались. Наверное, дело было в том, что Майкрофт смотрел на мир прагматично и без излишних сантиментов, и ей очень нравился такой подход. А возможно, их объединяла та нелюбовь, которую испытывали к ним их биологические родители.

— Шерлок скоро освободится, — сказал Майкрофт. — Он пошел проводить доктора Ватсона.

Слава Богу, подумала Маргарет. Майкрофт словно прочитал ее мысли, ибо понимающая усмешка коснулась его губ — усмешка, которая показалась ей похвалой за проницательность.

— А как вы? — доверием на доверие ответила ему она.

Майкрофт пожал плечами. Маргарет догадывалась, что по-настоящему честно он сможет ответить на этот вопрос, наверное, только жене, но все же он был достаточно откровенен.

— Устал, — сказал Майкрофт. — Но вы сами знаете, какого это — хоронить родителей.

Она медленно кивнула.

— Да, вы правы. Внезапно наваливается целая масса дел и проблем, о существовании которых ты и не подозревал.

— Верно, — он усмехнулся, но его глаза были серьезными. — И вместе с ними приходит страх обнаружить нечто такое, о чем раньше даже не подозревал.

Маргарет вспомнила миссис Мабли. Да, наверное, это и было самым худшим. Погребенные глубоко в земле семейные секреты, которые вырывались наружу только после смерти своих носителей. Одна из самых глубоких несправедливостей, с которыми человек встречается в течение своей жизни.

— Значит, мне остается только пожелать вам удачи, — констатировала она. Майкрофт улыбнулся, на сей раз теплее, и на этом их беседа закончилась — из зала выглянул Шерлок.

— Майкрофт, леди Смолвуд хочет поговорить… — увидев Маргарет, он осекся и замолчал, и она поняла, что он почувствовал себя виноватым из-за того, что так и не уделил ей внимания во время поминок.

— Хорошо, иду, — старший Холмс встал. — А тебе, я думаю, уже пора идти. Дальше мы с Молли справимся сами.

— Уверен? Еще не все разошлись, я…

— Ты должен отдохнуть, — подойдя к брату, тихо сказал Майкрофт. — Так что передаю тебя на попечение Маргарет, — он развернулся в ее сторону. — Надеюсь, завтра вы оба придете к нам в гости. Нам с Шерлоком надо будет встретиться с поверенным наших родителей, а Молли просила передать вам приглашение на чай.

— Поблагодарите ее за меня, Майкрофт, — сказала Маргарет. — Я буду очень рада.

Он кивнул и скрылся в зале, а Маргарет встала и подошла к Шерлоку.

— Твой брат прав, — тихо сказала она. — Тебе нужно отдохнуть.

— Да, наверное, — он невесело улыбнулся. — Значит, поедем домой.

* * *

— Предупреждаю — меня не было здесь несколько месяцев, так что в гостиной очень пыльно… А впрочем, наверное, здесь всегда пыльно.

Маргарет подумала, что Шерлок немного преувеличил. Знаменитая гостиная в квартире по адресу Бейкер-стрит, 221-б отличалась истинно английским уютом, а еще была достаточно просторной, но вот избытка пыли ей обнаружить не удалось. Кухня, куда Шерлок отправился, чтобы поставить чайник, на фоне гостиной казалась тесноватой, а еще больше напоминала лабораторию, чем место для приготовления пищи.

— Тебе бы поужинать, — негромко предложила Маргарет. — Когда ты последний раз ел?

Шерлок пожал плечами, занятый заваркой чая.

— Нет аппетита, честно говоря.

— Все равно надо поесть. Закажем легкий ужин на двоих, — она достала телефон и открыла приложение, которое использовала в Лондоне для заказа еды. — Если не сможешь все съесть, я доем, так что ничего не пропадет.

— Ну хорошо, ты победила, — Шерлок не стал спорить. — Но сначала выпьем чаю.

В ожидании доставки они сели на диван в гостиной, куда Шерлок принес поднос с двумя чашками и маленьким чайничком для заварки. Вблизи Маргарет сильнее бросилось в глаза его изможденное состояние — он выглядел так, словно целую неделю проходил полосу препятствий без сна и отдыха.

— Ужасно выгляжу, да? — словно прочитав ее мысли, усмехнулся Шерлок. — Еще страшнее, чем обычно?

— Перестань, — Маргарет не без укора покачала головой. — Ты выглядишь как человек, который понес тяжелую утрату. Со временем станет легче.

— А вот в этом я не уверен, — пробормотал он, сделав несколько глотков из своей чашки.

Маргарет нахмурилась.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила она. — В смысле, в… том деле?

Он сузил глаза, глядя куда-то вперед и видя что-то, что ей было неподвластно.

— Да, — сказал, наконец, он. — Точнее, меня тревожит не столько само… дело, сколько некоторые обстоятельства.

— Что за обстоятельства? — Маргарет посмотрела на него с легким беспокойством.

Шерлок поставил свою чашку на столик и откинулся на спинку дивана.

— Моя сестра, — проговорил он. — Психиатр, который наблюдает ее, Кристофер Палмер, принял решение перевести ее в начале года в частную клинику на большой земле. В свой последний приезд в «Шеррингфорд» мои родители разговаривали с ней об этом — не знаю, говорил ли я тебе, но каждый визит к ней записывается на камеру, и так было и в тот раз.

Эвр Холмс на большой земле, подумала Маргарет, и ее живот предательски скрутило. Шерлок не может быть серьезен. Или?..

— И в конце визита, — продолжал Шерлок, который вроде бы не заметил ее замешательства, — мама хотела что-то ей сказать. На записи плохо видно ее лицо, но я… я не помню ее такой. Она всегда была очень сильной, независимой, даже… самоуверенной, а в тот момент она была такой… печальной, а еще виноватой.

— И что же она сказала? — Маргарет никогда не встречалась с миссис Холмс, но, действительно, понимала, какой нетипичной была эта ситуация.

— Ничего, — Шерлок покачал головой. — Она так ничего и не сказала, не смогла себя заставить. Но Эвр пришла в ужас. На записи очень хорошо видно, как сильно она испугалась. После их ухода она пыталась играть на скрипке, пыталась рисовать, но ничто не помогло ей отвлечься. А когда на следующий день мы с Майкрофтом приехали к ней, она попыталась мне что-то сказать, но я… так ничего и не понял, — он протянул руку и снова взял свою чашку, и Маргарет заметила, как дрогнула его ладонь.

— Но что бы она ни сказала, это вряд ли имеет отношение к катастрофе, — промолвила она. — Или?..

— Нет, не имеет, — согласился Шерлок. — Но это все равно не дает мне покоя. Эвр что-то поняла, что-то… узнала, и это очень ее испугало. А если что-то напугало такого человека, как она…

— Понятно, — после паузы сказала Маргарет. — И что же… что же теперь будет?

Шерлок сделал еще несколько глотков.

— Завтра мы с Майкрофтом встречаемся с поверенным наших родителей, чтобы уладить все вопросы с наследством. Поскольку Эвр признана недееспособной, мне придется оформить бумаги, чтобы стать ее законным представителем вместо наших родителей. После чего мы вернемся к первоначальному плану.

— То есть, ее переведут в… частную клинику? — Маргарет вспомнила упомянутое им обозначение.

— Это не столько частная клиника, сколько частная тюрьма, — с горькой усмешкой пояснил Шерлок. — Там будет то же самое, как в «Шеррингфорде», только в меньших масштабах. Эвр будет находиться под усиленной охраной и наблюдением психиатров, но ей разрешат гулять и чаще встречаться с близкими.

— Ясно, — проговорила Маргарет. Она попыталась представить себе эту картину: женщина с маской вместо лица и в тюремной робе рядом с Шерлоком, который играет ей на скрипке. От этого ее передернуло, и она была несказанно рада, что их разговор оказался прерван звонком в дверь — это принесли ужин.

Возможно, подействовало ее присутствие, а возможно, дал о себе знать голод, но Шерлок съел всю свою порцию, так что заказанная Маргарет еда не пропала. Когда с ужином было покончено, она поняла, что ему лучше оставить на сегодня тягостные размышления и сразу же пойти спать.

— А ты… не останешься? — в его голосе звучало беспокойство, а на лице проступил бледный румянец. Он боялся снова оказаться в одиночестве, но не знал, вправе ли был просить ее составить ему компанию. И только сейчас Маргарет поняла, что они так и не разобрались в том, в каких они состоят отношениях. Они думали, что для этого у них будут новогодние каникулы, однако теперь они не наступят никогда.

— Я могу, если ты хочешь, — промолвила она. — Я напишу Гардинерам, чтобы они не волновались. Только мне не во что переодеться…

— У меня должны быть старые футболки, — Шерлок поспешил в свою спальню, стремясь как можно скорее ликвидировать это бытовое неудобство, чтобы оно не помешало ей остаться. — Они чистые, не переживай…

Через пятнадцать минут они уже устроились в его постели, он — с левой стороны, она — с правой. Только положив голову на мягкую подушку, Маргарет поняла, как сильно ее вымотали события последних двадцати четырех часов. Шерлок, который пережил еще более сильный стресс, склонил голову ей на грудь, постепенно расслабляясь, и она осторожно коснулась его волос.

— Спасибо, что ты здесь, — тихо сказал он.

Маргарет мягко пригладила его непослушные кудри.

— И тебе спасибо, — неслышно промолвила она.

* * *

Проснулись они рано, около девяти часов. Теперь Шерлок лежал рядом с ней, но они по-прежнему держались за руки. Маргарет потянулась, чувствуя, как у нее ломит все тело, и взяла с тумбочки телефон.

— Боже, почему у меня такое чувство, что мы спали всего полчаса?.. — Шерлок со стоном зарылся лицом в подушку. — Никаких сил нет…

— Это все от стресса, — Маргарет поцеловала его в голову. — Со временем пройдет, я обещаю.

Шерлок пробурчал что-то невразумительное. Она знала, насколько сложным было первое утро после похорон. Страстное желание верить в то, что все это было лишь сном, разбивается о глухую, жестокую пустоту. Неудивительно, что Шерлок избегал ее взгляда.

— Но сначала нужно позавтракать, — продолжала она. — Закажем что-нибудь в кафе, что скажешь? Нам обоим надо поесть.

— С тобой бесполезно спорить, да? — он поднял на нее бледное, заспанное лицо. — Впрочем, если они сварят мне кофе, я на все согласен.

— Сварят, не бойся, — рассмеялась Маргарет, взлохматив его волосы. Шерлок не стал делать вид, что ему это не нравится, и просто улыбнулся ей в ответ — грустно, но все-таки улыбнулся.

Заказав завтрак, они еще немного полежали в постели, а затем Шерлок отправился в душ. Стоило ему скрыться в ванной, как раздался звонок в дверь.

«Ничего себе, как быстро», — подумала Маргарет. Как была, босиком и в старой футболке Шерлока, которая на ней выглядела как коротенькое платье, она спустилась на первый этаж. Было довольно холодно, поэтому она закуталась в свое пальто и, смахнув с лица пряди еще не убранных в прическу волос, открыла дверь.

— Спасибо, это было…

На пороге стоял доктор Ватсон.

— … очень быстро, — тихо закончила Маргарет ставшую бессмысленной фразу. — Простите, доктор, я думала, это доставка.

— Я понял, — невысокий, поседевший раньше времени мужчина в теплой куртке и шарфе смотрел на нее как на любопытную редкость из ботанического музея. К своей досаде, Маргарет поняла, что краснеет. Конечно, она выглядела весьма эффектно — полураздетая, растрепанная, босая. Не хватало только не смытого с вечера макияжа и терпкого запаха мужского одеколона пополам с дорогим шампанским.

— Маргарет Коулсон, — без особой необходимости представилась она.

— Да, я знаю, — Джон, все еще смотревший на нее так, словно она в любую минуту выкинет какой-нибудь прелюбопытный акробатический финт, соединил руки за спиной. — А Шерлок… дома?

— Он принимает душ. Вы можете подождать его в гостиной, — она отошла в сторону, давая ему дорогу.

— Нет-нет, в этом нет необходимости, — доктор Ватсон покачал головой. — Я всего лишь хотел узнать, как у него дела, но теперь я вижу, что…

И я настоятельно прошу тебя, Шерлок, держаться подальше от меня и от Рози.

Маргарет вздрогнула, изо всех сил игнорируя некстати всплывшую в памяти цитату. Джон смотрел на нее всего несколько мгновений, но она успела понять, что это значило. Здесь она была чужой. Инородный элемент, непонятно откуда взявшийся. Глупая женщина, что впуталась в историю, сама не зная, на что идет. Ей следовало бы поучиться — у него, у Джона Ватсона, ведь это он, а не она, знает все о Шерлоке Холмсе. Если что, он всегда может ее просветить. Если что, он всегда разъяснит ей, какое место отведено ей в этой истории.

— Мадам?..

Она едва не подпрыгнула, но это был всего лишь молодой паренек из кафе, что протягивал ей картонный держатель с двумя горячими чашками кофе и теплый бумажный пакет.

— Ваша доставка, мадам.

— Спасибо, — она выдавила из себя улыбку и забрала у паренька кофе и пакет.

— Вам помочь? — услужливо предложил доктор Ватсон.

— Нет, благодарю, я справлюсь сама, — Маргарет заставила себя поднять глаза и вежливо ему улыбнуться. — А теперь я прошу меня извинить — на улице довольно холодно…

— Да, конечно, — Джон понимающе кивнул. — Всего хорошего, мисс Коулсон.

— Всего хорошего, доктор Ватсон.

Когда спустя пять минут Шерлок вышел из ванной комнаты, облаченный в брюки, белую рубашку и бежевый халат, Маргарет уже накрыла завтрак на кухне.

— Доктор Ватсон приходил, — сказала она, когда Шерлок сел за стол.

— Джон? — его брови поползли вверх. — Он меня не предупреждал. И что же, он не захотел остаться?

— Нет, — Маргарет покачала головой, грея пальцы о картонный стакан. — Наверное, он зайдет позже.

— Странно, — пробормотал Шерлок, — я думал, он уедет утром. Мы вчера попрощались, он собирался как можно скорее вернуться в Эдинбург. Даже приехал без Агаты и Рози.

— Наверное, захотел убедиться в том, что я действительно настоящая, — только когда слова прозвучали, Маргарет поняла, что произнесла их вслух, и сразу же об этом пожалела.

— Что такое? — Шерлок коснулся ее ладони. Его взгляд был тревожным; только-только расслабившись после душа, он снова напрягся.

— Ничего, я… мне ведь здесь не место, — сказав одно, Маргарет сказала и другое — ей не хотелось продолжать жить в полуправде и недосказанности, как последние несколько месяцев. — У тебя уже есть своя сложившаяся жизнь, Шерлок, и она замечательная, но я не знаю, где здесь место для меня, я этого… не понимаю.

Он помолчал немного и сказал:

— Что ж, это неважно. Я могу поехать в Нью-Йорк.

— Что?.. — растерялась Маргарет.

— Я могу поехать в Нью-Йорк, — твердо повторил Шерлок. — Тебе ведь там нравится, я знаю. Значит, мне тоже понравится.

— Но как же… как же Эвр, как же твоя семья?..

Он стоически передернул плечами.

— Придумаем что-нибудь. Всегда можно найти решение, если только захотеть.

Маргарет ничего не ответила и опустила глаза. Шерлок слегка сжал ее ладонь и встал. Выйдя в коридор, он прошел в спальню и спустя несколько мгновений вернулся с небольшой плоской коробочкой.

— Хотел подарить тебе на Новый год, — он подал ее Маргарет. — А теперь прошу тебя принять это в качестве извинения за сорванные каникулы.

— Тебе не за что извиняться… — она осторожно открыла коробочку. Внутри лежала подвеска на цепочке в виде буквы «М».

— Очень красиво, Шерлок, спасибо, — промолвила Маргарет. Он улыбнулся одними глазами и снова сел за стол рядом с ней.

— Маргарет, я знаю, что несу с собой тяжкий груз непростого прошлого и не имею права просить тебя разделить его со мной. Но я хочу, чтобы ты знала: ты всегда будешь моим приоритетом. И если ты захочешь… быть со мной, я смогу измениться. Смогу все оставить, если понадобится, потому что не хочу без тебя жить. Помни об этом, ладно? — Шерлок настойчиво посмотрел ей в глаза.

— Ладно, — Маргарет постаралась улыбнуться, и он нежно поцеловал ее в лоб.

* * *

— Мисс Коулсон приехала, мисс Коулсон приехала!!

— Уильям, да прекрати ты это!

— Мисс Коулсон приехала, мисс Коулсон приехала!!

— Мастер Уильям, почему вы так себя ведете? Почему расстраиваете вашу маму?

Маленький Холмс прищурился и наклонил головку, а затем лукаво ей подмигнул.

— Я не расстраиваю! — сказал он. — Я просто очень рад!

— И поэтому ты ведешь себя как безумный бабуин?

В ответ на скептическую ремарку крестного Уильям расхохотался.

— Никакой я не безумный бабуин!

— Еще какой. Сдадим тебя в зоопарк, и будешь знать.

— Так, никаких сдаваний в зоопарк, — возразила Молли. — По крайней мере, пока мы не допили чай.

Уильям засмеялся и пустился в ритуальный танец вокруг журнального столика.

Маргарет подумала, как странно это было — в доме Майкрофта и Молли, где Уильям и Филипп не знали о существовании бабушки и дедушки и, соответственно, не подозревали об их смерти, не чувствовалось ни гнетущего настроения, ни тягостной атмосферы. Ради детей взрослые как бы переместились в другую реальность, и это произошло очень естественно. Возможно, в этом была заслуга Уильяма. Едва завидев Маргарет на пороге, он пришел в такой неописуемый восторг, что все остальные позабыли об огорчениях, пока он стал центром всеобщего внимания. Даже Филипп, который с расстояния в несколько месяцев показался Маргарет страшно повзрослевшим, был веселее обычного и пару раз даже улыбнулся, реагируя на выходку брата. Глядя на дурачества нового поколения семьи, Майкрофт и Шерлок немного расслабились, а Молли… Что ж, Молли была Молли. Она давно научилась возвышаться над самыми тяжелыми проблемами.

Когда дверной звонок возвестил о прибытии мистера Маррея, поверенного Холмсов, Молли предложила Маргарет перенести чаепитие на кухню, куда вместе с ними отправились и дети.

— Ну что, мастер Уильям, вы продолжаете обучение игре на скрипке? — спросила Маргарет мальчика.

Тот скривился.

— Нет, — он комично поджал губы.

— А почему?

— Потому что я хочу учиться только у вас! — заявил Уильям. — Вы вернетесь в Лондон? И выйдете замуж за дядю Шерлока?

— Так, кажется, кому-то пора в детскую, — Молли взяла за руку Филиппа и протянула свободную ладонь Уильяму. — Идем. Включу вам фильм.

— Но я хочу посидеть с мисс Коулсон!.. — заныл старший из братьев.

— Посидишь, но потом. Пока ты своим воем мешаешь папе и крестному, так что идем. Это не обсуждается.

Уильям надулся, но все-таки подчинился.

— Странно — с мистером Марреем пришел еще один джентльмен, — вернувшись, сказала Молли. — Наверное, его помощник… Маргарет, простите ради Бога, Уильям еще не научился тактичности. Он в последнее время вообще стал неуправляемым…

— Вам не за что извиняться, — она улыбнулась. — Он имеет право задавать интересующие его вопросы, такова прерогатива всех детей.

— Наверное, — рассмеялась Молли. — Хотите еще чаю?

— Нет, спасибо.

— А я, наверное, еще выпью.

Подождав, пока Молли усядется за стол с дымящейся кружкой чая в руках, Маргарет деликатно промолвила:

— Наверное, последние несколько дней выдались для вас очень тяжелыми.

— Да, верно, — согласилась Молли, а затем чуть покраснела. — Не знаю, сказал ли вам Шерлок — я снова беременна…

— О, поздравляю вас, — об этом Шерлок не упоминал, и Маргарет немного удивила эта неожиданная новость. — Когда ожидаете?..

— Летом, в июне. Мы еще не сказали малышам — Уильям сойдет с ума от счастья, — она с улыбкой покачала головой. — Впрочем, пока еще маленький срок, так что лучше не загадывать… А как вы? Уже завтра уезжаете?

— Я сказала Шерлоку, что могу остаться, но в таком случае мне придется искать другую работу, — Маргарет повела плечами. — А он сказал, что этого не потерпит, — она не слишком весело улыбнулась. — Поэтому пока я вернусь в Нью-Йорк.

— Понимаю, — медленно кивнула Молли. — Нас всех сейчас ждет трудное время.

Они помолчали, каждая думая о своем, а затем Маргарет проговорила:

— Надеюсь, Молли, вы не сочтете меня излишне прямолинейной, но, как я полагаю, в нашей ситуации мы можем быть друг с другом достаточно откровенными…

— Разумеется, — тихо сказала Молли.

— Поэтому, — продолжала Маргарет, — если вы позволите, я бы хотела спросить, что вы думаете о тех изменениях, которые должны вскоре последовать в ситуации вокруг вашей золовки.

Молли грустно улыбнулась и почему-то дотронулась до своего живота.

— Действительно, Маргарет, это весьма прямолинейно, — промолвила она. — Но вы правы — вы заслуживаете честности. Мы все ее заслуживаем, — она помолчала. — Однако в данной ситуации я должна признать, что мне нечего вам сказать. Я не знаю, что я думаю.

— Не знаете? — повторила Маргарет.

— Не знаю. Майкрофт перестал интересоваться жизнью своей сестры, поэтому я никогда ее не видела и не могу сказать, что я думаю о ее положении. Но за все те годы, что я знаю Шерлока, я научилась ему доверять — ему и его суждениям. Он стал очень близок с Эвр, и он научился ее контролировать. Но скажу вам прямо: я думаю, в ближайшие месяцы, даже если не годы, ему придется посвятить ей очень много времени, чтобы удержать на должном уровне достигнутый прогресс.

— Понимаю, — проговорила Маргарет. — Спасибо, я так и думала.

Молли посмотрела на нее с сочувствием, но больше ей нечего было добавить.

* * *

Незнакомым джентльменом, пришедшим вместе с мистером Марреем, был вовсе не его помощник.

— Мистер Бланден, представитель адвокатской конторы «Бланден, Клевертон и Смит», — представился юрист, чопорный джентльмен в полосатом костюме-тройке и со старомодными бакенбардами.

Шерлоку это имя ничего не говорило, а вот лицо Майкрофта слегка вытянулось.

— Вы были поверенными в делах нашего дяди… Но зачем вы пришли сегодня? — он с недоумением перевел взгляд на мистера Маррея.

Тот посмотрел на своего бесстрастного коллегу и вздохнул.

— Мистер Холмс, мистер Холмс, я думаю, вам лучше присесть, — сказал он. — Мистер Бланден сейчас сам вам все объяснит.

Братья подчинились, опустившись на диван, а адвокаты заняли кресла. Мистер Бланден достал из своего потертого портфельчика официального вида бумагу и, посмотрев на Майкрофта, заявил:

— Мистер Александр Майкрофт Холмс, я уполномочен огласить волю вашего покойного дяди, Реджинальда Рудольфа Масгрейва.

— Ничего не понимаю, — сказал Майкрофт. — Воля нашего дяди была оглашена двадцать семь лет назад, сразу же после его смерти. Вы хотите сказать, что обнаружилось какое-то другое завещание?

— Нет, — ответствовал юрист, ничуть не раздраженный тем, что его прервали. — Перед смертью ваш дядя написал два завещания. Одно, как вы и упомянули, было оглашено двадцать семь лет назад. Однако было еще и второе, которое, согласно воле мистера Масгрейва, должно было быть оглашено только после смерти обоих ваших родителей.

— Что?.. — выдохнул Шерлок. — Они о нем знали?..

— Да, — подтвердил мистер Бланден. — Мистер Масгрейв ознакомил свою сестру, вашу мать, с его содержанием.

Братья переглянулись.

— И… что же изложено в этом завещании? — осторожно спросил Шерлок.

Мистер Бланден аккуратно развернул бумагу, которую только что достал, и зачитал:

— «Я, Реджинальд Рудольф Масгрейв, 1944 года рождения, настоящим завещаю принадлежащее мне родовое поместье Масгрейв, находящееся в Западном Сассексе, своему племяннику, Александру Майкрофту Холмсу, 1971 года рождения. Поместье перейдет в его собственность после смерти обоих его родителей, Уильяма Ричарда Холмса и Рут Элизабет Холмс, урожденной Масгрейв».

Мистер Бланден замолчал, и в гостиной воцарилась тишина.

Первым сумел облечь свои чувства в слова, как ни странно, Шерлок.

— Подождите, — он посмотрел на обоих юристов, — выходит, все эти годы Масгрейв оставался бесхозным? Я был уверен, что он принадлежал родителям…

— Ваши родители, мистер Холмс, никогда не были заинтересованы в этом поместье — учитывая все, что там произошло, — пояснил мистер Маррей. — Как сказал мистер Бланден, они знали о существовании второго завещания, но считали решение мистера Масгрейва чем-то вроде…

— Наркотической блажи, — тихо сказал Майкрофт.

Мистер Маррей виновато кивнул.

— Именно. Ваш дядя устроил все так, что если бы кто-то заинтересовался этим вопросом, то он узнал бы, что Масгрейв принадлежал… — он посмотрел на мистера Бландена, как бы уступая ему право объяснения этого вопроса.

— Клубу «Диоген», — закончил тот. Майкрофт вскинул голову, и юрист пояснил: — Поскольку ваш дядя был одним из его учредителей, он воспользовался этим ресурсом на тот случай, если по какой-то причине вы уйдете из жизни раньше ваших родителей. В завещании об этом сказано, — он слегка приподнял бумагу.

— Почему я об этом не знал?.. — проронил Майкрофт.

— Об этом никто не знал, мистер Холмс, — сказал мистер Бланден. — Никто, кроме ваших родителей и поверенных конторы «Бланден, Клевертон и Смит».

— Но почему?.. — Шерлок никак не мог осмыслить услышанное. — Почему дядя Руди решил передать тебе поместье только после смерти родителей?.. И почему… — он осекся, поймав взгляд брата. Конечно, тот уже все понял.

— Мистер Маррей, — дрогнувшим голосом обратился к юристу младший Холмс. — Когда вы сказали, что наши родители никогда не были заинтересованы этим поместьем, вы ведь имели в виду… до недавнего времени?

— Все верно, мистер Холмс, — с тяжелым сердцем подтвердил адвокат. — До тех пор, пока два с лишним года назад ваша мать не инициировала процесс против вашего брата с целью лишения его наследства.

— Потому что если он не сын Уильяма Ричарда Холмса и Рут Элизабет Холмс, урожденной Масгрейв, он не имеет права на поместье Масгрейв… — пораженный Шерлок уставился на брата. — Так вот почему она решила лишить тебя наследства… Не потому, что ты женился на Молли, а потому, что в этом случае тебе достался бы Масгрейв… Но это значит…

— Что дядя Руди решил отправить нам весточку с того света, — Майкрофт был очень бледен, но голос его был твердым. — И наша мать была готова пойти на все, чтобы я ни за что ее не получил.

---

Мистер Бланден и адвокатская контора "Бланден, Клевертон и Смит" — отсылка к рождественскому фильму "Изумительный мистер Бланден" (1972), римейк которого в 2021-м году срежиссировал Марк Гейтисс.

Также хочу отметить, что в фандоме принято давать дяде Руди фамилию Холмс, однако в сериале она ни разу не упоминается. Моим хэдканоном является предположение, что он был братом не отца Холмсов, а их матери.

— Кажется, ты простудился.

— Видимо, так и есть, — Майкрофт достал из кармана платок и деликатно приложил его к носу. — Извини.

Шерлок смерил его взглядом и встал.

— Ничего. Сделаю тебе чаю.

Стоял конец января. Лондон мучился от той мерзкой полу-зимней, полу-весенней погоды, которая так раздражала посещавших его гостей (и многих местных жителей), так что Шерлок предусмотрительно растопил камин. В конце прошлого года он планировал поехать в Кембридж еще на один семестр, но рождественская трагедия изменила его планы, и теперь он читал свой курс через Интернет.

— Как дела дома? — спросил из кухни младший брат, до того, как начавший закипать чайник мог бы перекрыть звук его голоса. — И как Уильям? Предвкушает свой день рождения?

— Еще как, — Майкрофт кашлянул в платок и чуть повернулся в кресле, чтобы его было лучше слышно. — Ждет не дождется, как сможет вместе с друзьями отправиться в эту жуткую… игровую комнату.

— Да уж, нас с тобой туда даже под дулом пистолета бы не затащили, — усмехнулся Шерлок. — Так что хорошо, что Молли предусмотрела домашнее чаепитие в кругу семьи. Как она себя чувствует, кстати?

— Хорошо, — Майкрофт уставился на платок со своими инициалами — ее подарок. — Завтра пойдем к врачу, посмотрим… как малыш.

— Уверен, он в полном порядке. А ты уже решил, что подаришь ей на годовщину свадьбы? Все-таки пять лет — первая… круглая дата. Ну, то есть, полукруглая.

Майкрофт подумал, с каких пор Шерлок стал придавать значение годовщинам свадьбы, хоть круглым, хоть квадратным, но вдруг понял, что теперь, когда его любимая женщина снова его покинула, брат однозначно стал по-другому воспринимать такие вещи. Наверное, если бы Маргарет приняла его руку и сердце, Шерлок каждый месяц праздновал бы по несколько разных годовщин.

— Да, решил, — кивнул Майкрофт, пряча платок обратно в карман. — Я договорился о покупке нескольких саженцев из королевского сада. Ты же знаешь, как Молли любит выращивать цветы.

— Неплохая идея, — Шерлок вернулся в гостиную с подносом с чаем. — Уверен, она оценит.

— Я хотел еще в Париж съездить — как тогда, на медовый месяц, — неожиданно для самого себя признался Майкрофт, — но к тому времени малыш уже… подрастет, так что, наверное, лучше не рисковать.

Шерлок медленно кивнул, подавая ему чашку.

— Наверное. Но съездить вы и потом сможете. Осенью, например.

— Да, — подтвердил Майкрофт, так, как будто бы они могли теперь что-то планировать даже на несколько недель вперед. Так, будто бы смерть родителей не поставила перед ними новые проблемы, к которым они пока не решались подступиться.

С минуту они пили чай в тишине, и Майкрофт подумал, что они оба сильно похудели за этот месяц. Похудели и, возможно, немного постарели. В отличие от большинства людей, они не были склонны к внешним проявлениям горя и боролись с утратой каждый в своей душе, что неизбежно отражалось на их физической оболочке. Возможно, будь обстоятельства иными, Майкрофт доверился бы Молли и сумел бы все высказать, но она была беременна, и он очень боялся хоть в малейшей степени навредить малышу и поэтому старался оградить жену от всякого стресса. Он просто не мог допустить, чтобы эти трудности как-то ее затронули, как-то повлияли на всех его детей, из-за чего он ежедневно разыгрывал перед ними спектакль и притворялся, будто ничего не случилось, но это лицемерие выжимало из него столько жизненных соков, что самому себе Майкрофт стал напоминать живой труп. И с этим пришла пора кончать.

— Ты же знаешь, что мы не можем откладывать это до бесконечности, — словно в ответ на его мысли сказал Шерлок. Впрочем, никакого «словно» здесь не было — он и правда точно знал, о чем думает в данный момент его брат. — Нам нужно поехать в Масгрейв и все выяснить, — он поставил чашку на столик, на котором была по старой памяти закреплена лупа, и выжидающе посмотрел на брата.

— Знаю, — устало подтвердил Майкрофт. Горячий чай притупил его простуду, но не стал лекарством от душевного изнеможения. — Но мы не знаем, что должны там искать. Что, а также, где.

— Поэтому я тебя и позвал, — Шерлок подался в своем кресле чуть вперед, стараясь передать Майкрофту каплю своего энтузиазма. — Все упирается в дядю Руди, верно? Он не стал бы ничего тебе оставлять, если бы не был уверен в том, что ты сможешь это найти. Значит, ты знаешь ответ, Майкрофт. Возможно, мы оба его знаем, но пока не понимаем, где искать.

— А возможно, загадка предназначена вовсе не нам, — тихо сказал Майкрофт.

Шерлок чуть заметно дрогнул и покачал головой.

— Нет, Эвр здесь не поможет, — судя по голосу, он был точно в этом уверен. — Поместье завещано тебе, Майкрофт, и ты знал дядю Руди дольше всех нас. Дольше и лучше, — добавил он.

Майкрофт наморщил лоб. Да, с этим спорить было бесполезно. Насколько ему было известно, после заточения их сестры в «Шеррингфорд» дядя Руди свел к минимуму контакты с ней, а это значило, что именно он, Майкрофт, общался с ним больше всех из них троих. Только какой был от этого толк?

Реджинальд Рудольф Масгрейв, которого по устоявшейся традиции звали в семье вторым именем, был младше их матери Рут Элизабет на три года — то есть, по разнице в возрасте они были ближе к Уильяму и Филиппу, чем к Майкрофту и Шерлоку. Как и большинство представителей его семьи, Руди Масгрейв обладал исключительными интеллектуальными способностями, однако, в отличие от сестры, никогда не проявлял желания поставить их на пользу академической науке. По складу ума он был похож на Шерлока — точнее, это Шерлок был похож на него (по крайней мере, до определенного времени). Он любил действовать, ему вечно не сиделось на месте, отчего он попадал в разного рода передряги, но всегда каким-то образом умудрялся выходить сухим из воды. Если бы Масгрейвы принадлежали к верхушке аристократии, возможно, дядя Руди провел бы жизнь в эксцентричных приключениях, но такая роскошь была ему недоступна, и в итоге, благодаря протекции нескольких влиятельных знакомых его старшей сестры, дядя Руди оказался в штате британской службы внешней разведки. Там он быстро поднялся по карьерной лестнице, но его эксцентричности за это время никуда не исчезли, а, напротив, мутировали, приняв форму синдромов, граничащих с психопатологией. Приступы меланхолии превратились в приступы депрессии, его нестандартные методы работы, которых никто не мог понять, выводили из себя его начальство, а вынужденная изолированность, на которую обрек дядю Руди его выдающийся интеллект, начала постепенно сводить его с ума. К несчастью, в его жизни не появились ни доктор Ватсон, ни, тем более, Маргарет Коулсон, а его взаимоотношения с семьей сестры так и не пришли в норму после случившегося с Эвр. Так что после ее заключения в «Шеррингфорд» дядя Руди начал постепенно скатываться в пропасть и умер от передозировки наркотиками, немного не дожив до своего пятидесятилетия. «Зов сирены смертельной бездны» оказался для него роковым.

Однако это была лишь часть истории. Существовала и другая — та, которую Майкрофт помнил весьма нечетко, но которая, наверное, стала для него одним из самых ценных воспоминаний, спрятанных глубоко в его душе. Это был снова дядя Руди, но не тот бескомпромиссный разведчик, что приказал ему держать Эвр в «Шеррингфорде» до конца ее дней, а молодой мужчина, что разрешил своей сестре и ее семье жить в родовом поместье, которое, он каким-то образом знал уже тогда, он никогда не передаст в наследство своим собственным детям. В те далекие призрачные годы, промелькнувшие так быстро, что за это мгновение не успела бы и выгореть спичка, дядя Руди был единственным человеком в жизни Майкрофта, кто по-настоящему его понимал, кто пытался объяснить ему, каково это — жить в окружении людей, которые не видят и десятой доли того, что видишь ты. Он учил его читать и говорить по-французски, брал на рыбалку, ездил с ним верхом. Он был тем человеком, которому Майкрофт безоговорочно доверял, и он первым сказал ему, что у его мамы родится еще один малыш. С ним они ждали его прибытия, с ним Майкрофт разделил эту сумасшедшую нескончаемую радость, радость осознания того, что он больше не был один, что рядом с ним появился еще один человечек, из его же плоти и крови, который родился его братом и навсегда станет его единственным лучшим другом. И именно с дядей Руди Майкрофт на следующий год встретил Эвр. И они оба сразу же поняли, что с ней все будет совсем не так.

— Эвр, — сказал он вслух. Шерлок с непониманием на него посмотрел, не успев отследить ход его мыслей.

— Эвр не поможет нам с поисками, но ключ именно она, — продолжал Майкрофт. Он все еще находился на границе между воспоминаниями и явью, и Шерлок, сообразив это, выудил следующий кусочек мозаики:

— Ты сказал… — он сосредоточился, стараясь вспомнить все как можно четче, — когда ты пришел сюда и рассказал о ней и о «Шеррингфорде», ты сказал, что после пожара ее отправили в… «тихое место», где она устроила еще один пожар? — он поднял глаза на брата.

— Да, — Майкрофт медленно кивнул.

— Но ты не упомянул никаких подробностей. Как долго она там находилась?

— Три года, — он ответил без запинки.

— Три года? — воскликнул Шерлок. — Так долго? Что же они там с ней делали?

— Не знаю, — Майкрофт моргнул, окончательно прогоняя воспоминания, и сосредоточился на фактах. — Послушай, после пожара в Масгрейве нас с тобой, можно сказать, изолировали. Ты этого не помнишь, но нас отправили на море, в коттедж к какой-то старой женщине. Как я потом догадался, она была из секретной службы, и, кроме нее, за нами присматривали еще несколько мужчин и женщин из соседней деревни — по всей видимости, тоже агенты. Мы провели там несколько месяцев, под полным контролем и в абсолютной безопасности. К тебе регулярно приходил психолог, но ты тогда… был не в себе и почти все время проводил в постели. Мама и папа только звонили по телефону, а дядя Руди приехал всего один раз.

— И что он сказал? — спросил пораженный Шерлок.

Майкрофт снова достал из кармана платок и начал его теребить.

— Он сказал, что родители скоро за нами приедут, и мы поедем жить в новый дом, в пригороде Лондона. А еще он заявил, что Эвр теперь находится на лечении в какой-то клинике, и что ты, Шерлок, никогда, ни при каких обстоятельствах не должен о ней вспомнить. Он наказал мне использовать песенку про Восточный ветер, чтобы тебя… закодировать, и уехал, — Майкрофт посмотрел на брата. — Неужели после возвращения Эвр родители ни разу тебе об этом не рассказывали?

— Нет, — Шерлок помотал головой. Он старался анализировать и воспринимать информацию по кусочкам, чтобы она не слишком сильно ему навредила. — Но, честно говоря, я и не спрашивал… А что было потом? Спустя три года?

— Потом случился пожар, — Майкрофт снова на несколько секунд приложил платок к носу. — Понимаешь, Шерлок, все то время, пока Эвр была в той клинике, родители ни разу со мной о ней не заговаривали, словно она умерла не только для тебя, но и для меня. И я думаю, все это было потому, что они… чего-то ждали.

— Ждали? — повторил Шерлок.

— Да. Они словно были учеными, которые проводили какой-то эксперимент, и никак не могли дождаться результата. А потом, однажды вечером, им позвонил дядя Руди и сказал, что Эвр умерла. Устроила пожар и погибла.

— И мама так легко поверила? — сомнение звучало в голосе младшего брата.

— Тогда меня это тоже удивило, — Майкрофт кивнул, удовлетворенный появлением новой точки соприкосновения. — Она всегда была борцом, а тут сразу же смирилась. Словно у нее больше не осталось сил.

— А ты? — вдруг понял Шерлок. — Ты тоже думал, что она умерла?

Он помотал головой.

— Нет. На следующий день дядя Руди приехал и сказал мне, что Эвр жива. Взял клятву молчать и ни за что ничего не говорить родителям.

— И ты подчинился? — не с упреком, а с горечью спросил Шерлок.

Майкрофт тяжело вздохнул.

— А что мне было делать, Шерлок? Я ничего не знал. Не имел понятия, что творилось с ней все эти годы. И потом… Я очень ее боялся. Всегда боялся. И я подумал, что он прав. Что так действительно будет лучше.

Тягостное молчание длилось несколько секунд, а затем Шерлок произнес:

— Значит, после этого дядя Руди отправил ее в «Шеррингфорд»?

— Да. Только я об этом еще не знал.

— Что? — переспросил Шерлок.

— Тогда я еще не знал, что она заточена в «Шеррингфорде». Он сказал мне об этом спустя год после инцидента в клинике. Потом я сверил даты и узнал, что он по какой-то причине намеренно держал меня в неведении.

Шерлок задумался.

— Значит, если я правильно подсчитал, ты узнал о том, что Эвр находится в «Шеррингфорде», за шесть лет до смерти дяди Руди и за два года до того, как его выставили из МИ-6?

— Все верно, — Майкрофт нахмурился. — А почему ты…

— Я пытаюсь поставить себя на его место, — Шерлок встал и заходил по комнате взад-вперед. — Дядя Руди не имел семьи, всю жизнь был привязан к племянникам… С дочерью его сестры случилось несчастье, он пытается помочь, и на первых порах они с отцом и матерью работают над поиском исцеления вместе, но потом по какой-то причине происходит разлад…Он имитирует смерть племянницы, запирает ее в тюрьме и окончательно теряет всякий интерес к жизни… И как раз в это время он составляет дополнительное завещание, которое, которое… Призвано пролить свет на то, что случилось с Эвр, — Шерлок резко остановился и посмотрел на брата. — Поэтому он и хотел, чтобы ты получил Масгрейв после смерти родителей — ведь по его задумке они никогда не должны были узнать, что она выжила!

— Допустим, — согласился Майкрофт. — Но не проще ли тогда расспросить Эвр?

Шерлок прикусил губу и покачал головой.

— Что-то мне подсказывает, брат, что дядя Руди не верил в то, что она об этом расскажет — по крайней мере, не тебе. К тому же, он был мастером… кодировок, и вполне мог проделать с ней то же самое, что так легко удалось провернуть со мной.

— Эвр очень умна, — напомнил Майкрофт.

— Да, но ее сознание похоже на калейдоскоп, и оно берет под контроль ее разум точно так же, как это порой происходит со мной. Вспомни, как она притворялась Фейт Смит — тогда она ходила по лезвию ножа. Если бы я был чуть более оригинален и совершил какое-нибудь отклонение, я думаю, она бы себя выдала, — Шерлок бухнулся обратно в кресло и соединил вместе кончики пальцев.

— Ну тогда поговори с ней, — предложил старший брат. — Вашим способом.

Шерлок снова покачал головой.

— Нет, нам нужна информация о том, что это было за место — конкретная информация, которая ей, скорее всего, никогда не была известна, — он опустил руки и посмотрел Майкрофту в глаза. — Та, что дядя Руди спрятал в Масгрейве.

— Но где мы будем ее искать? Он ведь не оставил никакой инструкции, никакой подсказки, чтобы…

Майкрофт осекся.

Эвр. Эвр была ключом.

Снова.

— «Я где-то был потерян — иди меня искать. И яму раскопай, глубоко под старым буком…» — проронил Шерлок.

— Но ты же говорил, что песенка никогда не была набором инструкций?.. — Майкрофт не мог поверить, что они возвращались к тому, с чего все это началось.

— Да, но дядя Руди об этом не знал. И он вполне мог превратить ее в таковой, ведь ты тоже выучил ее наизусть.

Верно, подумал Майкрофт. Это единственный стишок из детства, который он будет помнить до конца своих дней.

— Что ж, — сказал он вслух. — Значит, нам предстоит снова отправиться в Масгрейв.

* * *

— Итак, мальчики, — Молли посмотрела на сыновей, устроившихся на неразобранной родительской постели. — Мы с папой должны сообщить вам нечто важное.

Майкрофт улыбнулся ей одними глазами и, поцеловав ее в волосы, сел на кровать рядом с ней.

Уильям сцепил ручки в замок, едва не подпрыгивая от нетерпения, и все-таки не выдержал:

— У тебя будет малыш, да, мама?

Молли растерянно посмотрела на Майкрофта, словно она целую неделю думала, где спрятать подарок на день рождения, чтобы старший сын его не нашел, а он раскрыл ее замысел за одну секунду.

— Как он об этом догадался?.. — беспомощно спросила она.

— Он Холмс, дорогая, — Майкрофт ласково потрепал Уильяма по волосам. — Ты прав, солнце — мама ожидает еще одного малыша.

— Ура! — Уильям подпрыгнул, а затем бухнулся на спину и начал бить ногами по воздуху, хохоча от радости. — Еще один братик, еще один братик!

— Или сестренка, — заметила Молли. У Майкрофта от этого слова заболел живот. Уильям, будто прочитав его мысли, перевернулся и замотал головой.

— Нет-нет-нет! — звонко возразил он. — Будет братик! Еще один братик!

— Братик? — растерянно повторил Филипп.

Молли взяла его ладошки в свои руки.

— Да, солнышко, у вас с Уильямом скоро родится брат или сестра. Он сейчас у меня вот здесь, в животике, — она положила его ладошку на свой живот, — но скоро подрастет и родится. Младший братик или сестренка.

Филипп, которого такая перспектива совсем не обрадовала, поднял на родителей свой грустный, непонимающий взгляд.

— А я больше не буду младшим братиком? — тихо спросил он.

— Нет, ты будешь средним, — пояснила Молли.

— Это плохо? — Филипп крепче сжал ее футболку.

— Что ты, конечно нет, это совсем не плохо. Не надо грустить, иди ко мне, — она взяла его на руки, и Филипп положил головку ей на плечо.

— А зачем… зачем вам новый малыш? — снова задал он почти беззвучный вопрос.

— Потому что мы с папой очень друг друга любим, а когда люди очень друг друга любят, у них рождается много деток, — Молли погладила его по голове. — И они все очень-очень счастливы. Как мы сейчас.

— И я тоже счастлив? — Филипп поднял голову и серьезно посмотрел на мать.

Молли снова растерялась. Опять один из сыновей поставил ее в тупик своей проницательностью.

— А ты как думаешь? — Майкрофт пришел к ней на выручку. — Тебе хорошо живется с нами? С мамой, Уильямом и мной?

Филипп размышлял несколько секунд, а затем несмело кивнул:

— Да.

— Ну вот, — Майкрофт потрепал его по волосам. — Главное — жить в безопасности и быть с теми, кто тебя любит. Тогда очень легко стать счастливым.

Филипп кивнул второй раз и снова положил голову Молли на плечо.

— Ну что, раз теперь вы в курсе последних новостей, пора на боковую, — сказала она.

Уильям энергично замотал головой.

— А можно подольше посидеть? Ну пожалуйста…

— Конечно, нет, — Молли строго на него посмотрела. — Кое-кому завтра в школу. А еще надо готовиться ко дню рождения. Или ты забыл, что он уже через два дня?

— Не забыл! — воскликнул Уильям. — А как я буду к нему готовиться?

— Приведешь в порядок свою комнату, для начала, — Майкрофт встал и подал ему руку. — И вместе с мамой подготовишь подарки для своих друзей.

— Но я же не Бильбо Бэггинс! — возразил Уильям, вспомнив прочитанную недавно сказку. — Это глупо — дарить подарки, когда у тебя самого день рождения!

— Вовсе нет, это очень предусмотрительно, — Майкрофт повел его из спальни. — Все воспитанные мальчики так делают.

Кажется, на это утверждение у маленького Холмса нашелся свой контраргумент, но его Молли не расслышала — Уильям и Майкрофт уже скрылись в ванной. Дождавшись, пока старший сын завершит традиционные банные процедуры, Молли повела туда младшего (теперь она избегала поднимать тяжести, да и Филипп уже был достаточно большим, чтобы самому пройти такое расстояние).

— Слава Богу, теперь они знают, — с облегчением вздохнула Молли, садясь на кровать. Уильям и Филипп уже заснули, и дом наконец-то погрузился в тишину.

— Ты так говоришь, словно они бы этого не одобрили, — Майкрофт достал из шкафа футляр для запонок и отстегнул их от рубашки. — Уильям уже давно об этом мечтал.

— Верно, но Филипп совсем растерялся. Вдруг он подумает, что мы станем меньше его любить?

Майкрофт чуть помедлил, прежде чем закрыть футляр и убрать его обратно в шкаф.

— Нет, — он покачал головой. — Нет, он так не подумает. Потому что мы не станем меньше его любить, — он взял с вешалки пижаму и халат и отправился переодеваться. Молли, которая уже надела ночную рубашку, легла под одеяло и машинально положила руку на живот.

Год начался тяжело — наверное, это была самая трудная зима за всю их совместную жизнь. После похорон мистера и миссис Холмс Майкрофт не замкнулся в себе, наверное, только потому, что третья беременность Молли дала его семейной жизни новую цель, а когда у Майкрофта была цель, он гораздо легче справлялся с трудностями и почти переставал их замечать. Молли не знала, насколько глубоким было его горе, и о чем он больше сожалел — о том, что навсегда потерял родителей, или же о том, что так и не примирился с ними перед их смертью. Однако одно ей было известно наверняка: эта утрата сблизила их с Шерлоком и заставила их обоих позабыть о той ссоре, что случилась между ними летом. Переезд Эвр из «Шеррингфорда» теперь был отложен на неопределенный срок, и средний из Холмсов как бы заново учился выстраивать отношения и с братом, и с сестрой. В силу сложившихся обстоятельств Майкрофт отныне снова получал регулярные отчеты о состоянии Эвр, только теперь их автором был Шерлок, отчего, наверное, они стали более вдумчивыми и максимально приближенными к реальности. А на ближайшие выходные, сразу после дня рождения Уильяма, Майкрофт и Шерлок запланировали поездку в Масгрейв, которая, как они сказали Молли, должна была покончить со всеми семейными секретами и пролить свет на те страницы прошлого Эвр, которые до сих пор были скрыты от обоих братьев.

Молли услышала, как Майкрофт вернулся из ванной комнаты и выключил верхний свет. Теперь спальню освещала только его прикроватная лампа.

— Спокойной ночи, дорогая, — забравшись под одеяло, он поцеловал Молли в волосы. — Спокойной ночи, малыш, — он накрыл своей ладонью ее ладонь, что она так и держала на животе.

— Ты знаешь, а он действительно спокойный, — промолвила она. — Чем больше он растет, тем в большей безопасности я себя чувствую.

— Он?.. — отозвался Майкрофт.

— Да, — Молли повернулась, прижалась к его груди. — Я согласна с Уильямом. Я думаю, это мальчик.

— В прошлый раз ты тоже так говорила.

— И не ошиблась. В этот раз будет так же.

Майкрофт подумал о том, как удивительно было, что она столь спокойно об этом говорит, и произнес вслух то, что уже давно лежало у него на сердце:

— Ты очень храбрая, Молли. Если бы десять лет назад кто-то сказал мне, что у меня будет трое сыновей, я бы поднял его на смех. После того, что случилось с моей семьей, у меня просто не хватило бы для этого смелости. Но с тобой все вдруг стало возможным.

— Просто я женщина — в этом весь секрет, — она тихо рассмеялась.

— Не все женщины такие, — заметил Майкрофт.

Молли подумалось, что он знает, о чем говорит, и ее смех растаял так же быстро, как и появился.

— Ты знаешь, Маргарет заказала подарок для Уильяма, — сказала она через некоторое время. — Курьер должен принести его завтра.

— Да, Шерлок что-то упоминал, — подтвердил Майкрофт. — Я думаю, малыш будет очень рад.

— Конечно — он обожает подарки… — Молли немного помолчала. — Жалко, что она не осталась.

— Маргарет? — зачем-то уточнил Майкрофт.

— Да. Наверное, если бы Шерлок все-таки поехал к ней в Нью-Йорк на Новый год, он сделал бы предложение, и тогда… — она не договорила, потому что вдруг поняла, что не знает, что сказать.

— Ты думаешь, она бы согласилась?

Молли вздохнула. Ей хотелось ответить утвердительно, но сомнения были слишком ощутимы.

— Честно говоря, я не знаю, — признала она. — Они с Шерлоком все еще недостаточно хорошо друг друга знают, и мне кажется, она считает, он хочет сделать из нее… вторую меня.

— Что плохого в тебе? — Майкрофт не понял подобной логики.

— Ничего, конечно. Но ты же видишь Шерлока — он души не чает в наших детях, он собирается купить дом, и все это признаки того, что он хочет завести семью. А я не думаю, что Маргарет сейчас хочет того же. Она не из тех женщин, кто оставит свою карьеру на пике, чтобы сидеть дома и нянчиться с ребенком.

— Возможно, ты и права, — Майкрофта слегка уязвило, что она провела сравнение с другой женщиной не в свою пользу. — Но я не думаю, что Шерлок готов прямо сейчас бежать в магазин за памперсами и присыпкой. Пока ему просто нужно, чтобы кто-то был рядом. Если бы она согласилась, он бы все оставил и поехал за ней.

— Он не оставит Эвр, — Молли помотала головой. — По крайней мере, не сейчас. И я думаю, что Маргарет не хочет, чтобы он делал выбор между своей семьей и нею. В этом ее можно понять.

Майкрофт не стал развивать эту тему. Протянув свободную руку, он выключил свою прикроватную лампу, и спальня погрузилась во тьму.

— Что ж, значит, нам остается лишь ждать, — сказал он, и Молли подумала, что эти слова можно было отнести сразу ко всем волновавшим их в данный момент проблемам.

* * *

Маргарет взяла с подноса проходившего мимо официанта бокал с шампанским, заранее зная, что не будет его пить. После концерта она очень устала и с удовольствием пошла бы домой, но художественный руководитель их ансамбля попросил ее остаться. Сегодня был последний концерт перед масштабным мировым турне, которое должно было продлиться несколько месяцев, поэтому зал, где проходил фуршет, был запружен журналистами, специализацией которых были новости культуры в целом и музыки в частности. Среди них был и мистер Деннис Робинсон. Вообще-то, как успела узнать Маргарет, он обычно писал о политике и экономике, но престижный журнал, где он работал, вдруг дал ему задание взять у нее интервью. Маргарет подумала было, что этим заданием мистер Робинсон обременил себя сам, но на вечер он пришел в компании коллеги, некоей миссис Кэтрин Джонс — судя по акценту, эта невысокая женщина в брючном костюме и с темно-рыжими волосами, как и Маргарет, была британкой. По словам мистера Робинсона, миссис Джонс взяли в штат недавно, и редактор, решив ее проверить, дал ей совместное с более опытным сотрудником задание, воспользовавшись тем, что Робинсон лично знал мисс Маргарет Коулсон, о которой им обоим предстояло написать.

— Значит, мы договорились — завтра в два часа за ланчем в «Критерионе», — с улыбкой уточнил мистер Робинсон у Маргарет, улучив момент, когда она осталась без собеседника.

— Да, все верно, — она постаралась улыбнуться в ответ, но так сильно сжала свой бокал, что это получилось слишком вымученно. Все-таки хорошо, что журнал поручил подготовить о ней материал сразу двоим сотрудникам. Тет-а-тета с Робинсоном она бы не вынесла.

— Наверное, вы предвкушаете этот тур, — продолжал он тем временем свою светскую беседу. — Я видел программу — Австралия, Азия, Латинская Америка… Потрясающая возможность повидать мир.

— Не мир, а мировые концертные залы, — поправила Маргарет. — И аэропорты. Вы же знаете, в таких поездках у музыкантов нечасто появляется возможность увидеть что-то помимо театров, где они выступают, и гостиниц, где они спят.

— И все же, — промолвил мистер Робинсон. — Как я понял, гастроли закончатся в начале лета в Лондоне. Не скучаете по родине?

Маргарет снова сжала бокал и все-таки сделала глоток, о чем сразу же пожалела. Запах алкоголя усилил ее головную боль.

— Нет, — лаконично ответила она и коснулась свободной рукой жемчужных бус, что теперь, как талисман, надевала на каждый свой концерт. Если Шерлок увидит запись в Интернете, он будет знать, что она о нем помнит.

Робинсон смерил ее взглядом, который говорил, что он разгадал ее лукавство, но относится к нему с пониманием. Маргарет подумала, почему ей все-таки было так неуютно в его компании. Он был приятным человеком, довольно умным и для американца очень тактичным, но все-таки его присутствие действовало ей на нервы. Она ему нравилась, и, более того, он хотел за ней ухаживать, но почему-то до сих пор не озвучил свои намерения, а Маргарет не была достаточно опытна в подобных делах, чтобы прямо отвергнуть его притязания без соответствующей декларации с его стороны. Она ведь не была свободна. То есть, да, пока она так и не пообещала ничего Шерлоку, потому что сначала ему нужно было разобраться с его семейными проблемами, но как только все это утрясется, она… они…

— Мистер Робинсон, прошу меня извинить, но я, пожалуй, пойду — голова разболелась, — Маргарет вернула бокал другому официанту.

— Вы можете звать меня Деннисом, — мягко предложил он.

— Вынуждена отказаться, — она затеребила бусы. — Не люблю фамильярности с малознакомыми людьми.

— Понятно, — смена настроения ясно отразилась у него на лице, когда он невесело усмехнулся в ответ на ее неуступчивость. — Что ж, раз так, мне кажется, я заслуживаю знать причину вашего отказа.

— Не думаю, что это будет уместно в свете завтрашнего интервью, — заметила Маргарет.

— О, не беспокойтесь — я умею отделять работу от личной жизни, — с легкой горечью заверил ее Робинсон. — Так в чем же дело? Вы не заинтересованы в отношениях?

— Нет. Я уже в них состою.

Он так искренне и заметно удивился, что Маргарет подумала, что он ей не поверил.

— Простите, я этого не знал. Я никогда не видел вас в компании мужчины.

— Это неудивительно. Он живет за границей.

— О, вот оно что, — Робинсон вдруг что-то припомнил, или сделал вид — Маргарет не смогла определить наверняка, и это усилило ее дискомфорт. — Да, кажется, миссис Джонс что-то говорила о том, почему вы уехали из Лондона. Но я не думал, что все обстоит… именно так.

— Все так, как есть, — Маргарет снова с видимым усилием заставила себя улыбнуться. — А сейчас прошу меня извинить. Я очень устала.

Уже когда она попрощалась с художественным руководителем и дирижером и направилась к выходу, Маргарет поймала на себе взгляд миссис Джонс. Та стояла на расстоянии нескольких ярдов и смотрела на нее всего мгновение, но почему-то Маргарет пробрал холод. Было что-то знакомое в этом взгляде, что-то, что она видела раньше, но не могла вспомнить, где.

Из отеля, где проходили концерт и фуршет, Маргарет вышла, дрожа от озноба. Слава Богу, ей удалось сразу же поймать такси. В машине было тепло, но дрожь ее не отпускала. Маргарет даже позабыла об усталости. Это было глупо, очень-очень глупо, но теперь, когда Робинсон заявил о своих намерениях, и она ему отказала, Маргарет почувствовала себя очень уязвимой, будто ее заставили выйти на сцену полураздетой. Если бы Шерлок был рядом, этого бы не случилось. Если бы она была с ним, ей не пришлось бы переживать эту дурацкую неловкость, которая ей так претила. Но, с другой стороны, если бы она была с Шерлоком, они никогда не смогли бы остаться вдвоем. С ними всегда была бы его сестра, Эвр. Эвр — после возвращения в Нью-Йорк это странное, чужое имя стало являться ей в кошмарах, будто она заразилась ими от Шерлока. Восточный ветер — кажется, так переводилось ее имя. Восточный ветер, который всех унесет. Ветер, который Шерлок был намерен выпустить из заточения, потому что он был частью его жизни, частью его естества. Но что эта стихия сделает с Маргарет? То же, что она пыталась сделать с Майкрофтом, Молли и…

Мысли остановились так резко, что у нее перехватило дыхание. Она вспомнила. Тот взгляд, с которым на нее посмотрела миссис Джонс — Маргарет поняла, где видела его раньше. Легкое сомнение, любопытство и почти научный интерес.

Месяц назад на нее смотрел так Джон Ватсон.

* * *

Шерлок выстучал кончиками пальцев начало увертюры к «Дон Кихоту» и тут же себя одернул. Майкрофт на переднем сиденье рядом с ним только-только задремал, и будить его было бы слишком жестоко. До Масгрейва было еще около часа пути, и старшему брату был необходим отдых. Кто знает, что они обнаружат в тайнике дяди Руди (если, конечно, им удастся его найти).

Крепче сжав руль, Шерлок уставился на дорогу, но пейзаж на трассе был слишком однообразным, чтобы его отвлечь, и уже через пару минут он снова мысленно вернулся к вчерашнему разговору с Джоном. Доктор приехал в Лондон, чтобы уладить какой-то вопрос с арендатором своего дома, и по пути на вокзал заглянул на Бейкер-стрит. Это был первый их «живой» разговор с Шерлоком после похорон мистера и миссис Холмс, поэтому только сейчас они затронули тему, полтора месяца не дававшую детективу покоя.

— Ты заходил после похорон, — подав другу чашку чая, Шерлок сел в кресло напротив. — Почему не поднялся?

— Не хотел мешать, — отпив из чашки, Джон пожал плечами в своей неповторимой джоновской манере, которая непременно начала бы выводить Шерлока из себя уже спустя неделю после их знакомства, если бы тогда ему не было это безразлично.

— Мешать чему? — повторил Шерлок.

Джон сделал еще один глоток.

— Ну, ты знаешь, — он вытянул губы в некоем подобие улыбки, но имитация была слишком фальшивой. — К тебе приехала… дама…

— Маргарет, — сказал Шерлок.

— Да, Маргарет, — Джон почти усмехнулся. Имя вызвало в памяти то роковое дело с бюстами Тэтчер и, видимо, почувствовав укол совести, Джон поставил чашку на столик, вместе с ней отставляя и неуместное кривлянье. — Не хотел вам мешать.

— О, я вижу, — Шерлок откинулся на спинку кресла и, соединив вместе кончики пальцев, посмотрел на Джона таким взглядом, словно они снова решали какую-то загадку, как в старые-добрые времена, и Джон отпустил один из своих морализирующих комментариев, которые Шерлоку казались абсолютно бесполезными. — И ты думаешь, мы с ней занимались чем-то предосудительным, чем не стоило заниматься после такого тяжелого события, как похороны моих родителей?

— Я ничего не думаю, — Джон снова пожал плечами. — В нашем тандеме это всегда было твоей прерогативой.

— А твоей — выносить моральную оценку моим действиям, — сухо добавил Шерлок. — Что ж, честно признаюсь, я не думал, что обману твои ожидания и в этом вопросе. Не ты ли шесть лет назад советовал мне в этой самой комнате не упускать шанса, пока он есть?

— Да, но то было совсем другое, — возразил Джон. Впервые за этот разговор он забыл о необходимости сохранять в голосе сдержанную иронию и дал волю своему недоумению. — Тогда мы говорили об Ирэн Адлер, а сейчас…

— Я никогда не любил. Ирэн Адлер, — жестко отрезал Шерлок. — Я надеюсь, ты не забыл, что она сделала перед смертью?

— Не забыл, — проговорил Джон. — Но Шерлок, я просто… не ожидал, что ты будешь с такой женщиной, как Маргарет. Она ведь совсем ребенок.

— Ей тридцать два, — упоминание возраста ударило по больному месту, и Шерлок сжал пальцами старые кожаные подлокотники. — Она уже давно не ребенок.

— Шерлок, я не это имел в виду. Она замечательная, я в этом уверен, и она наверняка тебя любит, но сможет ли она в случае чего постоять за себя? Если твои враги захотят использовать ее… как приманку, а это неизбежно когда-нибудь случится, сможет ли она с этим справиться? Я спрашиваю тебя как друг, потому что не хочу, чтобы ты страдал.

Шерлок поджал губы. Единственная проблема с Джоном Ватсоном заключалась в том, что иногда он бывал прав (зануда!). И, к сожалению, это был как раз один из таких случаев. Шерлок ведь сам задавал себе этот вопрос. Имел ли он право просить Маргарет стать частью его сумасшедшей жизни? Стать частью… его семьи?

— Мне… приятно твое беспокойство, Джон, но оно не является обоснованным, — Шерлок заставил себя оторваться от истерзанных подлокотников и встал. — Если Маргарет согласится быть со мной, я оставлю профессию детектива, так что у меня больше не будет врагов, и она будет в безопасности.

— Вот как? — Джон посмотрел на него снизу-вверх, и Шерлок понял, что он совсем ему не верит. — Что ж… раз так…

Его слова и все его отношение к этому вопросу вызвали у Шерлока жгучее раздражение, но по какой-то причине он его подавил. Потому ли, что ценил мнение Джона Ватсона в сердечных делах? Нет, с чего бы — ведь когда-то друг хотел изменить жене, и с кем — с замаскировавшейся сестрой Шерлока. Так что в том, что касалось взаимоотношений с женщинами, Джон Ватсон Шерлоку Холмсу был не советчик. Но он хорошо знал его самого. И был в состоянии предугадать, хоть и весьма приблизительно, к чему могут привести отношения Шерлока с такой женщиной, как Маргарет.

— Боже, братец, ты так громко думаешь, что тебя слышно по ту сторону пролива. Прекрати это самокопание, нам сейчас не до него.

Шерлок так резко вернулся из воспоминаний в действительность, что на несколько мгновений выпустил руль. Вновь обретя контроль над машиной, он посмотрел на брата. Майкрофт протер уставшие глаза и, поудобнее устроившись на сидении, безымоционально уставился в окно.

— Откуда ты узнал, о чем я думаю? — Шерлок не понимал, чем себя выдал.

— А ты что, полагал, что общение без слов является исключительно вашей с Эвр прерогативой? — усмехнулся Майкрофт. — Не будь таким невнимательным, Шерлок. Я знаю, что вчера ты беседовал с доктором Ватсоном на Бейкер-стрит. И знаешь, в чем твоя проблема? — он повернул голову и посмотрел на брата.

— В чем? — тупо повторил Шерлок.

— Ты много раз позволял Джону Ватсону набить себе морду, но ни разу не дал ему сдачи, — Майкрофт перевел взгляд на лобовое стекло, и на долю секунды Шерлоку привиделось, что место брата вдруг заняла сестра. Это была такая безумная мысль, что он моргнул два раза, чтобы поскорее ее прогнать. — И я надеюсь, что еще стану свидетелем устранения этой несправедливости, — Майкрофт издал короткий смешок.

— А я надеюсь, что нет, — пробормотал Шерлок, но теперь, когда брат сам затронул эту тему, ему стало очень важно узнать его мнение, и он все-таки спросил: — Значит, ты считаешь, что он не прав?

Майкрофт пожал плечами.

— Маргарет замечательная женщина, и лично я буду очень рад, если она станет моей сестрой. А если что-то вдруг пойдет не так… Я уверен, в случае необходимости ее отлично защитит другая моя сестра.

Об этом Шерлок никогда не думал. Майкрофт снова оказался на шаг впереди него, что, в принципе, было неудивительно, но Шерлок не ожидал, что брат обойдет его в вопросе, затрагивающем его сестру. Это было столь необычно, в хорошем смысле, что до самого Масгрейва Шерлок больше не думал ни о чем тревожном, что помогло Майкрофту немного вздремнуть.

Родовое поместье встретило их таким, каким Шерлок запомнил его шесть лет назад — темная массивная громада древних камней, опустошенная пожаром и нежилая. В это время года здание выглядело особенно мрачно — февральское солнце не дарило ему и крохи тепла, и оставшиеся на стенах после пожара черные всполохи поглощали те крупицы света, что имели неосторожность на них падать.

Шерлок заехал во внутренний двор, справа от дома, и остановил машину, после чего достал из кармана лист бумаги.

— Я записал текст песни, чтобы было легче ориентироваться, — без надобности пояснил он. Майкрофт словно его не слышал; его взгляд был прикован к зданию, когда-то бывшему его домом и теперь оказавшемуся в его полном распоряжении. Нужно ли ему было это неожиданное наследство? Шерлок не был в этом уверен.

— Итак, у нас есть два ориентира — бук и ива, — сказал он, еще раз пробежав глазами текст. — «Глубоко под старым буком… Дверь мою ищи ты в тени под ивой», — процитировал он. — Есть соображения?

— Бук до сих пор растет рядом с ненастоящим кладбищем, как тебе известно, — Майкрофт махнул рукой в нужном направлении. — А вот ива… Где была ива, честно говоря, я не помню.

— Что ж, значит, сейчас узнаем, — Шерлок сложил пополам бумагу и вышел из машины.

Снаружи оказалось холоднее, чем они думали — наверное, за время поездки они позабыли о том, какой неприятной может быть февральская погода. Обогнув здание, Шерлок и Майкрофт вышли к кладбищу с хаотично разбросанными поддельными надгробиями, даты на которых младший из братьев использовал для разгадки заложенного в песенке Эвр послания. Пройдя несколько ярдов, они оказались у старого бука.

— «Дверь мою ищи ты в тени под ивой…» — пробормотал Майкрофт. Да, теперь прошлое вставало у него перед глазами, словно в окружающую действительность просачивались события минувших лет. Надо быть с этим поосторожнее, иначе их обоих затянет в эту черную воронку.

— Ива была вот здесь, — Майкрофт показал рукой, и они с Шерлоком прошли к указанному месту. Действительно, из земли там торчал старый, изъеденный временем пенек.

— «В тени под ивой… Глубоко под старым буком…» — Шерлок снова сверился с песней. — Тогда я думал, что мне нужно копать яму, чтобы найти Рэтберда. В случае с Эвр все оказалось совсем не так, но что мог иметь в виду дядя Руди?..

— Тень под ивой, — Майкрофт слегка запрокинул голову, и перед его мысленным взором вновь выросло дерево. — Тень получается из-за того, что падает солнце. Но солнце не стоит на месте — Земля движется вокруг него, соответственно, меняется длина тени. Значит, нам нужен тот момент, когда солнце будет…

— … над старым буком, — закончил логическую цепочку Шерлок, и в его голосе послышалось разочарование. — Но ивы больше нет — как нам произвести вычисление?

— Очень просто, — сказал Майкрофт. — Ива была шестьдесят четыре фута в высоту.

— Откуда ты знаешь? — изумился Шерлок.

Старший брат пожал плечами.

— Уроки тригонометрии от дорогой матушки, конечно же. Она заставила меня измерить каждое дерево и каждое строение в нашем поместье, чтобы давать мне наглядные уроки.

— Неожиданная польза от домашнего задания, — пробормотал впечатленный Шерлок и посмотрел на небо. — Что ж, нам повезло приехать сюда в феврале — солнце уже заходит, так что скоро оно окажется как раз над буком, — он перевел взгляд на Майкрофта. — Как думаешь, мы найдем внутри что-нибудь, что поможет осуществить измерения?

— Полагаю, что так, — отозвался Майкрофт.

Спустя приблизительно час, вооружившись самодельным устройством для измерения, сконструированном из веревки и колышков, Холмсы вернулись к месту, где когда-то стояла ива. Солнце как раз мягко касалось своими тонкими лучами ветвей древнего бука.

— Итак, — Шерлок взял палку, которую они отыскали в старом сарае, уцелевшем после пожара, — если эта палка, в которой шесть футов, отбрасывает тень в девять футов, то дерево высотой в шестьдесят четыре фута отбросит тень…

— В девяносто шесть футов, — машинально сказал Майкрофт. Все-таки Мориарти не ошибся — умножать и делить в столбик большие числа в их семье тоже умели.

Отмерив расстояние, братья оказались почти у самой стены дома, и Шерлок воткнул там колышек.

— Отлично, и что теперь?.. — он снова посмотрел в текст. — Все остальное… сплошная поэзия.

— Вот именно, — Майкрофт заглянул ему через плечо. — Как и ты, дядя Руди терпеть не мог рифмованные строчки, а значит, он обратил бы внимания не на слова, а на…

— Числа, — сказал Шерлок. — Шестнадцать на шесть… И что это значит? Нам нужно отшагать девяносто шесть шагов?

— Нет, это мы уже сделали, — Майкрофт покачал головой. — Прошли девяносто шесть футов под старым буком. Смотри, что написано дальше — «Мои шаги, пять на семь… Жизнь ближе к раю, посмотри вниз…»

— Рай ведь располагался где-то на Ближнем Востоке, верно? — припомнил Шерлок. — Если судить по древним представлениям?

— Ну, толкования разнятся, однако в общем ты прав, — согласился Майкрофт и понял, куда клонит брат.

— От нас Эдем на юго-востоке — значит, пять шагов на восток и семь на юг, вниз…

Указанное направление привело братьев к порогу старой двери.

— И что там внутри? — Шерлок нахмурился, предчувствуя недоброе.

— «Там смерть твоя, брат мой», — мрачно процитировал Майкрофт и толкнул дверь. Шерлок достал фонарик, и свет упал на каменные плиты.

— Куда ведет этот коридор?

— Точно не помню, — Майкрофт прищурился, стараясь оживить спрятанные глубоко в памяти воспоминания и одновременно опасаясь того, к чему это приведет. — Кажется, это были хозяйственные помещения, а в конце коридора была лестница в подвал.

— И я уже знаю, сколько у нее ступеней, — пробормотал Шерлок.

Он оказался прав — ступеней было девять, как и говорилось в песенке, и они действительно вели в подвал. И хотя никто из братьев не страдал клаустрофобией, оказавшись в этом сыром помещении, где царил замогильный холод, они оба почувствовали себя как в каменной клетке, из которой им никогда не найти выхода.

— Да уж, отличное место для финального акта, — Шерлок провел фонариком по комнате. — Или для начала драмы, это уж как посмотреть…

Майкрофту замечание показалось неуместным, но он решил не отвлекаться от их цели.

— Девятнадцати шагов здесь нет, — проговорил он, вспомнив последнее число, — слишком узко. — По-моему, здесь хранили продукты, — он разворошил носком ботинка старую ветошь. Кроме этого хлама, в комнате находился только старый покосившийся стеллаж. — И вряд ли внизу есть еще один подвал.

— А здесь что?.. — Шерлок подошел к противоположной стене, выложенной каменной кладкой. — Смотри, вот этот ряд выглядит новее — его явно заменили…

— Да, что-то припоминаю, — Майкрофт подошел к нему. — По-моему, во время дождя сюда стекала вода, и стену пришлось дополнительно укрепить. Папа тогда долго провозился с этими кирпичами.

— А если мы отсчитаем девятнадцатый из них… — Шерлок провел рукой по стене, и нужный кирпич от его прикосновения слегка пошевелился.

— Вот оно, — Шерлок передал фонарик Майкрофту и аккуратно вытащил кирпич.

Их взорам предстало небольшое углубление, в котором лежала водонепроницаемая туба.

— Тайник дяди Руди… — прошептал Шерлок. Он осторожно взял ее и вытащил из тайника. Туба была вся в пыли, но, смахнув ее, они увидели инициалы Р.Р.М. Сомнений быть не могло.

— Посмотрим в машине? — предложил Шерлок. — Или подождем до Лондона?

Майкрофт покачал головой. К его горлу подступила дурнота, и он знал, что не сможет ждать так долго.

— Нет, — хрипло проговорил он. — Посмотрим наверху, в доме.

Через несколько минут братья оказались в холле и устроились на уцелевшей после пожара лестнице. Шерлок предпочел бы, чтобы они открыли тубу в машине — ему казалось, что семейные тайны, погребенные в буквальном смысле в подвале, лучше было раскрывать в более нейтральной обстановке, но Майкрофт, видимо, был настроен оставить прошлое в Масгрейве, и младший брат решил пойти ему навстречу.

— Ну ладно, давай покончим с этим, — он взял тубу, передав Майкрофту фонарик. Она была широкой, четыре дюйма в диаметре, и когда Шерлок без особого труда открыл ее, он увидел, что внутри находились две старые папки — такими в былые времена пользовались госслужащие. Аккуратно вытащив их, он положил одну рядом на ступеньку и, согнув-разогнув несколько раз вторую, положил ее себе на колени и открыл.

— «Спящий ангел», — прочел Шерлок вслух название дела. Оно было написано от руки, а на папке не было никаких опознавательных знаков, даже грифа «Совершенно секретно». — Тебе это о чем-нибудь говорит? — он посмотрел на брата.

— Нет, — Майкрофт покачал головой и взял вторую папку. Возможно, как потом думал Шерлок, его уже тогда посетило нехорошее предчувствие, и он захотел поскорее узнать правду. А может, он просто полагал, что им будет легче узнать обо всем по отдельности и уже потом вместе проанализировать новую информацию.

Шерлок открыл доставшуюся ему папку и пролистал старые, скрученные в трубочки документы. Они напоминали современные резюме, только были лишены фотографий, а вместо имен были написаны какие-то детские прозвища — Хвостик, Дождинка, Лисичка. Шерлок нахмурился, присмотрелся к датам рождения. Семьдесят восьмой, семьдесят седьмой, семьдесят шестой. Это были его ровесники — его и…

Он замер. Пальцы остановились на предпоследнем деле. Год рождения — тысяча девятьсот семьдесят девятый, прозвище…

— Ветерок… — прошептал Шерлок. Его глаза жадно забегали по бумаге, выявляя детали, но внутри у него все похолодело, и его аналитические способности замедлились, как замерзший на аномальном морозе механизм.

— Майкрофт, это… Здесь написано про Эвр, — он поднял глаза на брата и невольно отпрянул. Старший Холмс был так бледен, что в свете фонарика его лицо напоминало маску.

— У них был брат… — слетело с его пересохших губ. — У мамы и дяди Руди, у них был… младший брат…

— Что?.. — Шерлок моментально позабыл о собственном открытии. — Что ты говоришь, это невозможно…

Вместо ответа Майкрофт сунул ему какие-то листки. Они были старше тех, что Шерлок нашел во второй папке, и носили вполне официальный характер. Это были свидетельство о рождении, несколько медицинских заключений и… свидетельство о смерти.

— Арчибальд Руперт Масгрейв, тысяча девятьсот сорок восьмой — тысяча девятьсот… пятьдесят пятый… — Шерлока пробрал мороз, по сравнению с которым прежний холод показался детской забавой. — Ему было всего семь лет, наверняка это был какой-то несчастный случай…

— Он повесился, Шерлок, — голос Майкрофта дрожал, словно стебель на безжалостном ветру. — Покончил с собой.

Шерлок лихорадочно пролистал бумаги. Суть доходила до него обрывками, яркими всполохами, прожигавшими душу. Феноменальный интеллект… Склонность к депрессии… Мания преследования… Нечувствительность к боли… Психопатия… Вспышки насилия… Несколько попыток суицида…

— Этого не может быть… — у Шерлока задрожали руки, и он едва не выронил бумаги. — Почему… почему они никогда об этом не рассказывали, почему унесли с собой эту тайну?..

— Разве ты не видишь? — слова Майкрофта еле доносились до него сквозь тяжесть этого ужасающего открытия. — Он был третьим ребенком в семье, Шерлок… Третьим ребенком старшего сына… Слишком ненормальный для этого мира, из которого он добровольно предпочел уйти… А потом его сестра, старшая дочь из троих детей, вышла замуж, и у нее тоже родились трое… И ее младшая дочь — безумная психопатка, которую всю ее жизнь продержали в тюрьме… А потом ее сын, ее старший сын, женился, и у него…

Майкрофт замолчал на несколько секунд, а Шерлок, пораженный его словами, будто онемел.

— Молли ждет моего ребенка, — тихо сказал Майкрофт. — Моего третьего ребенка.

Шерлок замотал головой.

— Это ничего не значит… Я не знаю точно, как работает наследственность, но…

— Ненавижу их! — вдруг закричал Майкрофт и с силой швырнул в стену принадлежащую дяде Руди папку. Ее содержимое рассыпалось по пыльной, голой прихожей, и в свете выроненного Майкрофтом фонарика старые бумаги напомнили Шерлоку крылья подстреленных в полете птиц.

— Они никогда нас не любили, никого из нас! Мы были всего лишь любопытными образцами, лабораторными крысами, которые нужно было хорошенько изучить, чтобы потом поставить на службу государству и обществу! Лучше бы они нас уничтожили, лучше бы избавились, как от ошибки природы — ведь это то, что мы есть, Шерлок, ошибка природы!

Боль, которую он носил в себе годами, вырвалась наружу, и по лицу Майкрофта потекли слезы. Шерлок обнял его одной рукой за плечо и прижался лбом к его виску.

— Все будет хорошо… — прошептал он, не особо понимая, что говорит — так мать утешает испуганного сына, сидя у развалин, которые когда-то были их домом. — Молли замечательная, и ваш малыш будет замечательным, как Уильям и Филипп…

— Я не должен был на ней жениться, — Майкрофт вытер глаза рукавом, не обращая внимания на слова брата. — Она не заслуживает этого, только не она… Я должен был умереть тогда, в «Шеррингфорде» — Шерлок, почему ты меня не убил?..

— Потому что ты мой брат, и я люблю тебя, — он крепче прижал его к себе. — И я тебе обещаю, все будет хорошо… С вашим ребенком все будет в порядке, потому что вы будете его любить, как любите друг друга, и я все сделаю, чтобы защитить его и вас…

Шерлок знал, что однажды уже не выполнил подобного обещания, но сейчас ему было все равно. Сейчас был совсем другой случай, возможность все исправить, и он ни за что ее не упустит. Теперь речь шла о его семье, о его племянниках, а ведь о них он знает все, ведь они такие же, как он, и…

Поток мыслей резко остановился, и Шерлок сглотнул. Как и в тот раз в спальне Филиппа, его снова посетило дежавю, но сейчас оно было еще сильнее. Сейчас он был средним братом — другим средним братом, который изо всех сил старается убедить себя в том, что он в состоянии помочь своей старшей сестре, что еще не все потеряно для его племянницы, что они обязательно найдут выход и все будет хорошо.

Сейчас он был дядей Руди.

И ему предстояло раскрыть еще не одну тайну.

---

В этой главе пришлось совместить рассказ Конан Дойла "Обряд дома Масгрейвов" с эпизодом "Последнее дело", поэтому я внесла некоторые изменения в русский перевод песни Эвр.

Дождавшись, пока минутная стрелка на часах достигнет двенадцати, возвещая наступление семи утра, Шерлок поднялся и, выключив непонятно зачем заведенный будильник, которому так и не суждено было сегодня прозвенеть, направился в ванную. Обычно Шерлок не любил принимать слишком горячий душ, но сегодня докрутил ручку до максимально возможной мощности. Возможно, он надеялся, что так смоет сновидение, посетившее его в те четыре с половиной часа, что он все-таки спал. Точнее, это был кошмар — Шерлоку приснилась Маргарет, которая держала на руках полуторогодовалого ребенка с черными кудрявыми волосами. Почему-то во сне Шерлок долго не решался к ним подойти, а когда все-таки это сделал, увидел, что вместо лица у ребенка был белый лист бумаги. Вскрикнув от ужаса, Шерлок отшатнулся и проснулся. Несколько минут он не мог прийти в себя и следующие полтора часа просто пролежал в кровати, не в силах ни подняться, ни снова заснуть.

Обнаруженные в тайнике дяди Руди документы он забрал с собой. Майкрофт не мог даже смотреть на них, не то что читать, и Шерлок взял эту непростую задачу на себя. Все равно это было на порядок легче, чем думать о том, какую часть правды рассказать Молли, и рассказывать ли ей вообще что бы то ни было. Ей, а еще Маргарет. Когда-нибудь потом. Не сейчас.

Выйдя из ванной, Шерлок заварил себе кофе и, пройдя в гостиную, сел прямо на пол, перед камином. Бумаги он систематизировал еще вчера вечером (точнее, уже сегодня ночью), поэтому он разложил их в оптимальном для работы порядке и приступил к анализу.

Как выяснилось, название «Спящий ангел» принадлежало тому самому «тихому месту», куда отправили Эвр после пожара в Масгрейве. Дядя Руди не оставил ни одного документа, где говорилось бы о том, когда и кем было основано это учреждение, и чем больше Шерлок изучал дела его «пациентов», тем яснее становилась ему причина подобной скрытности.

Судя по всему, «Спящий ангел» представлял собой клинику для «необычных» (Шерлок был намерен придерживаться этого термина) детей, которые, подобно Эвр, развивались не так, как все. Конечно, хозяева этого учреждения позаботились о секретности, поэтому в распоряжении Шерлока не было ни имен, ни точных дат рождения, только год. Какую-либо информацию об их семьях можно было выудить только на основе данных, изложенных в тех параграфах, где шла речь об их отклонениях. Так, один мальчик, по прозвищу Огонек, в возрасте восьми лет зарезал бабушку и отчима — по всей видимости, потому, что они измывались над его матерью. Однако поводом для его заточения в «Спящем ангеле» было не убийство, а экстраординарные аналитические способности, подобные тем, что демонстрировали Шерлок и Эвр. Другой необычный ребенок, девочка по прозвищу Дождинка, в возрасте десяти лет подверглась насилию со стороны старших ребят из школы — им не понравилось, что она на голову превосходила их по таким предметам, как химия и биология. Еще один мальчик, Зайчонок, уже в возрасте шести лет демонстрировал выдающиеся успехи в игре на фортепиано, но, подобно покончившему с собой Арчибальду Руперту Масгрейву, был склонен к депрессии и насилию.

Разумеется, как сразу же понял Шерлок, «Спящий ангел» был создан вовсе не для того, чтобы помочь этим детям преодолеть их недуги или научиться хоть как-то справляться с жизнью в социуме. Нет, это «тихое место» было лабораторным полигоном, где над детьми фактически ставили эксперименты, и чем больше Шерлок читал, тем отвратительнее становилось у него на душе.

Так, двоих детей заставили жить в эдакой мини-модели тоталитарного общества, проверяя их восприимчивость и сопротивляемость подобному образу жизни. Еще двоим, напротив, сначала позволили все, но затем за определенные поступки их начали жестоко наказывать. Впрочем, дети очень быстро выявили закономерность, и эксперимент прекратили, признав удачным. Другими методами психологического воздействия были запугивание и унижение, а еще намеренное стравливание детей друг с другом. В ходе подобных «экспериментов» выявлялся уровень их сопротивляемости насилию и психологической выносливости.

Разумеется, подобное варварство не служило исключительно «научным» целям. Как можно было понять из документов, главным для хозяев «Спящего ангела» было выявить наиболее эффективный метод эксплуатации исключительных способностей детей в государственных и военных целях. В перспективе из них хотели вылепить идеальных суперсолдат — не просто убийц, но скорее тактиков и аналитиков, способных разработать наилучшую стратегию выживания в самых неблагоприятных условиях. Их интеллект, само их сознание были для взрослых ценнее любого драгоценного металла и могущественнее самого современного оружия. Уже тогда, в середине восьмидесятых, эти люди поняли, что будущие войны будут выигрывать те, кто сумеет эффективнее всего обратить в оружие знания, информацию и интеллект.

Шерлок сделал слишком большой глоток кофе и едва не закашлялся, настолько горьким показался ему этот напиток. Конечно, ни один нормальный родитель, находясь в здравом уме и твердой памяти, не отправит своего ребенка в подобное учреждение. И это подтверждалось имеющимся в его распоряжении данными. Шестеро детей, которые находились в «Спящем ангеле» в начале тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, либо лишились отца и матери, либо были фактически выкрадены у них в результате обмана (так, родителям Лисички сказали, что их дочь утонула во время наводнения). И только родители седьмого ребенка, девочки, отдали ее в «Спящий ангел» добровольно.

Этими родителями были Уильям и Рут Холмсы.

Сначала Шерлок подумал, что дядя Руди просто им что-то наплел. Да, задурить голову их матери было очень сложно, но, наверное, когда речь шла о его ребенке, поддаться обману мог даже очень умный человек. Однако за эту утешительную мысль Шерлок цеплялся ровно до того момента, когда прочитал записную книжку дяди Руди, тоненький блокнотик, который был вложен в ту же папку, где находились документы дяди-ребенка Арчибальда. Потому что, как оказалось, у их матери были свои причины отдать Эвр в подобное заведение.

Во-первых, она все еще надеялась выяснить, что случилось с Рэтбердом. И способы, которые она считала допустимыми в стремлении выбить из Эвр правду, заставили встать дыбом волосы у Шерлока на затылке. Судя по кратким комментариям в блокноте дяди Руди, его сестру морили голодом, сутками держали в закрытом помещении без окон и света, резко будили среди ночи, надеясь, что в заспанном состоянии она выдаст свой секрет. Когда спустя неделю пыток стало ясно, что они ни к чему не приведут, дядя Руди, посовещавшись с сестрой, решил прибегнуть к психологическому давлению.

«Двадцать второе сентября. С утра приехала Лили (сокращенное от Элизабет — так ее звали в семье). Она в отчаянии. Миссис Тревор безутешна, бедного пацана так и не нашли. Девчонка молчит. Давление не подействовало, и сегодня Лили сказала ей, что Локи умер (это было детское прозвище, которого Шерлок не помнил — он «удалил» его, когда изменил воспоминания о сестре). Девчонка на долю секунды дико испугалась, но сразу же поняла, что ее обманывают. Тогда я спросил, хочет ли она, чтобы мы привезли его сюда. Чтобы сделали с ним то же самое, что до этого делали с ней. Она посмотрела на меня без всякого выражения и сказала, что мы никогда на это не пойдем. Что, цитата, «наша устаревшая выродившаяся мораль» не поможет нам наказать невиновного. Я спросил: значит, сама она виновата? Значит, она понимает, что поступила плохо, что заслужила наказание? Мерзавка покачала головой. Нет, она ничего не заслужила, потому что она ничего не сделала. «Это вы полные идиоты, раз не можете разгадать элементарную загадку». Я был в таком отчаянии, что ударил бы ее по лицу, если бы рядом не было Лили. Впрочем, я уже не знаю, продолжает ли она считать это чудовище своей дочерью».

Однако Рэтберд был не единственным, что интересовало миссис Холмс. Второй причиной, по которой она отправила Эвр в «Спящий ангел», была вера в то, что там ее дочь смогут взять под контроль, и что ее жизнь обретет хоть какой-то смысл. Миссис Холмс ведь была ученым, а ученые всему ищут обоснование, и она не была исключением. Ей нужно было понять, почему природа так жестоко с ней поступила, почему дала ей ребенка, с которым она не могла совладать. И она решила во что бы то ни стало найти ответ на этот вопрос.

Теперь Шерлок понял, что Майкрофт имел в виду, когда сказал, что родители будто ждали результата какого-то эксперимента. Записи дяди Руди и «дело» Эвр помогли пролить на это свет.

«Второе февраля. Лили преисполнена надежды, Уильям тоже. Ветерок, Лисичка и Хвостик справились с заданием. Конечно, в основном это была заслуга Ветерка, но остальные тоже не подвели. Возможно, они все-таки готовы пройти проверку. Я не очень в этом уверен. Лили считает, что им нужно дать попробовать. Возможно, она права».

Шерлок отложил блокнот (это была последняя запись) и взял копию полицейского рапорта от третьего марта того же года. Это был день, когда «Спящий ангел» перестал существовать.

В отчете все было максимально кратко: пожар уничтожил приют для детей, унес жизни троих сотрудников и семерых воспитанников. Уцелела только Лисичка. В ее личном деле было сказано, что в тот роковой день ее не было в здании — с серьезной пневмонией она лежала в одной из больниц, находящихся под особым правительственным контролем. Там она и умерла десятого марта. Шерлоку еще предстояло проверить эту информацию, но он не видел причины ей не верит.

Что же касалось случившегося в «Спящем ангеле»… Ни личные дела, ни записи дяди Руди ничего об этом не говорили, так что Шерлоку пришлось гадать, но он был почти уверен, что та «проверка», о которой писал дядя Руди месяцем ранее, вышла из-под контроля. Скорее всего, дети предприняли отчаянную попытку вырваться, за что и заплатили своими жизнями. В отчете было указано, что погибли семеро — трое девочек и четверо мальчиков. Но это было ложью. Одна из девочек, Эвр, выжила и была доставлена в «Шеррингфорд». И Шерлок совершенно точно знал, что выжил еще один ребенок. Мальчик, который попал в «Спящий ангел» за пять месяцев до пожара. Старше Эвр на год — значит, его ровесник. В бумагах дяди Руди он числился как Ручеек, но Шерлок знал его под другим именем.

Он резко встал, едва не опрокинув забытую кружку с остывшим кофе, и отправился на третий этаж. Там, в бывшей спальне Джона, он устроил нечто вроде архива. Шерлок никогда не выбрасывал бумаги, касавшиеся его дел, а особо важные материалы переводил из электронного вида в печатный, для большей сохранности. Так было и в том случае.

Вернувшись в гостиную с большой коробкой, Шерлок поставил ее на журнальный столик и сел на диван. Он не мог поверить, что снова к этому возвращается.

На коробке значились два слова: Джеймс Мориарти

Шерлок снял крышку и достал увесистую стопку разноформатных бумаг. Он не искал ничего определенного — просто хотел оживить в памяти информацию, которая, как он когда-то надеялся, больше никогда ему не пригодится.

В поле зрения правоохранительных органов Джеймс Мориарти впервые попал около четверти века назад — точнее, это было первое дело (если не считать убийства Карла Пауэрса), которое братья Холмсы связали с его именем, когда готовили ликвидацию его сети. Свое происхождение будущий «Наполеон криминального мира» уже тогда особо не скрывал, ибо в этом не было смысла. Он родился в Дублине, в бедной семье, и был средним из троих сыновей. Его старший брат вместе с их отцом погиб еще в восьмидесятые, в период прямого правления (если верить добытой Майкрофтом информации, оба они были связаны с ИРА). Младший брат мигрировал из страны в середине девяностых, сразу после того, как их мать умерла от рака, и больше о нем никто не слышал (опять же, по данным британской разведки, его след терялся в начале столетия в одной из скандинавских стран). Что же касалось Джеймса, то в возрасте десяти лет он был отправлен в Англию, на попечение дальней родственницы, где с тех пор и жил. Теперь Шерлок вспомнил, что они с Майкрофтом тогда не могли понять, почему мать Мориарти позаботилась только об одном из сыновей и оставила самого младшего с собой, в Ирландии, где им обоим грозила опасность. Тогда они списали все на сентиментальность, а еще на вздорный характерец среднего отпрыска — ну кто в здравом уме захочет жить в обществе злодея-консультанта, пусть и малолетнего? Теперь же все предстало перед Шерлоком в новом свете. Скорее всего, с Мориарти поступили точно так же, как с безымянной Лисичкой: выкрали из семьи, скормив родственникам какую-то чушь, и заперли его в «Спящем ангеле». Только вот после пожара он каким-то образом сумел удрать. Интересно, почему дядя Руди не стал его искать? И какую роль сыграла во всем этом Эвр?

Шерлок выпрямился, перестал перебирать старые файлы. Что она ему тогда сказала? «Мы с Джимом Мориарти отлично ладили друг с другом, и это напомнило мне родной дом». Он еще долго потом возвращался к этим словам, и они вызывали у него малоприятные образы. Были ли они… любовниками? Его сестра и Мориарти? Встречались, чтобы обсудить то, как Эвр посадит Джона в колодец, а Майкрофта запрет в своей камере, или чтобы… Шерлок отмахнулся от этой мысли, как от приставучей мухи. Они ведь оба были клиническими психопатами, неспособными на эмоции. И оба заинтересовались друг другом только потому, что любили играть с Шерлоком. Любили… издеваться над Шерлоком.

Но что, если слова сестры о родном доме имели совсем другую коннотацию? Что, если она имела в виду «Спящего ангела»? Она ведь никогда о нем не говорила, никому. Это было объяснимо: для ее игры с Рэтбердом эта информация не была нужна, но вдруг… вдруг была еще какая-то причина? Боль, отвращение… стыд? Не могла ли Эвр хранить эти воспоминания втайне от братьев, потому что они бы ее не поняли — а может, и потому, что подсознательно она не хотела их ранить? Тогда, получается, она могла разделить эту боль только с Мориарти, ведь он был единственным, кто тоже через это прошел и остался в живых.

Отложив коробку с фамилией злодея-консультанта, Шерлок встал и вернулся к камину, где все еще лежали документы из тайника дяди Руди. В памяти всплыл единственный реальный разговор с Мориарти, который состоялся в этой гостиной. Тогда он сказал ему: «Я хочу решить проблему. Нашу проблему. Последнюю проблему». И Шерлок думал, что понимает, о чем идет речь, но на самом деле он ничегошеньки не знал. Не знал, что Мориарти имел в виду вовсе не секретный код, которого не существовало, и не кампанию по разрушению репутации, которая уже была запущена. Он имел в виду их троих — Майкрофта, Шерлока и Эвр. Они и были последней проблемой — единственной, которая оказалась не по зубам даже Мориарти. Станут ли они тупиковой ветвью цивилизации и сгорят в собственном безумии или все-таки выживут? Мориарти так и не узнал ответа на этот вопрос. Точнее, он ушел от него, потому что ему слишком надоела эта жизнь, но ему было интересно: а последуют ли Холмсы за ним? Или их падение все-таки превратится в полет, и они уцелеют?

Шерлок посмотрел на стеллаж, куда поставил фотографии семьи брата, и его мысли, оставив Мориарти, вернулись к более насущным проблемам. Что ж, теперь он понимал, почему миссис Холмс не хотела видеть Уильяма и Филиппа. Теперь он прекрасно это понимал. Будь он на ее месте, он тоже не смог бы посмотреть на двух малышей после того, что с ее согласия сделали с его пятилетней сестрой. Да, Эвр была повинна в том, что случилось с Рэтбердом и их поместьем. Но кто был в ответе за то, что произошло потом?

На столике у кресла завибрировал телефон. Шерлок быстро вытер глаза и взял его.

Звонила Маргарет.

— Привет, — он принял вызов, стараясь звучать максимально бодро, если не весело.

— Привет, — связь была лучше, чем в прошлый раз, когда Маргарет звонила из Австралии — видимо, в Дели ей удалось поймать более сильный сигнал. — Надеюсь, я не отвлекаю? У меня как раз выдалась свободная минута, решила позвонить…

— Нет, ты что, я очень рад тебя слышать, — Шерлок осознал, насколько фальшиво это прозвучало, и едва не заскулил от досады. — Я тут… перебирал старые файлы, думаю завтра съездить в «Шеррингфорд».

— Понятно, — сказала Маргарет. Она явно заподозрила неладное, но решила довериться ему и не вдаваться в расспросы. — Что ж, ладно, тогда не буду отвлекать.

— Ты не отвлекаешь, я… Как проходит тур? — ему стало стыдно, что он не спросил об этом сразу же. — Как Гендель, уже перестал сводить тебя с ума?

— Нет, теперь этим занимается Брамс, — она улыбнулась, и у Шерлока сжалось сердце. Он так соскучился по ней, но после всех этих открытий не знал, как будут развиваться их отношения. Он ведь не сможет скрывать от нее нечто подобное.

— Может быть, созвонимся послезавтра? — предложила тем временем Маргарет. — У меня будет свободный день, можно поговорить подольше.

— Да, конечно, — машинально согласился Шерлок. — Но ты ведь не просидишь весь день в отеле? Тебе нужно гулять.

— Ты говоришь, как Виолетта, — полушутливо, полуукоризненно заметила Маргарет. — Я погуляю, но… я скучаю, Шерлок.

— Я тоже, медвежонок, — проронил он.

Уже после того как они попрощались, Шерлок еще долго смотрел на свой телефон, где на заставке по-прежнему стояла ее фотография. Джон сказал ему, что сомневается в том, что она справится с теми трудностями, которыми полна его жизнь. Но сегодня, после того, что он узнал о «Спящем ангеле», Шерлок уже не был уверен в том, что он вообще имеет право что-либо у нее просить.

* * *

В камеру Эвр на следующий день Шерлок зашел с тяжелым сердцем. У него было слишком много вопросов, на которые, если подумать, он не хотел получать ответа. Но от этого было не уйти. Нужно было раз и навсегда покончить со всеми тайнами, чтобы продолжать жить. Для Молли и Маргарет, для Уильяма и Филиппа. И для того безымянного младенца, которого Молли носила под сердцем.

Эвр он застал сидящей на кровати. Шерлок уже давно заметил, что в последнее время она стала меньше рисовать и даже играть на скрипке, и чаще просто сидела, о чем-то размышляя. И, признавался Шерлок самому себе, порой такое поведение младшей сестры тревожило его больше, чем если бы она снова ударилась в истерику, как тогда, в день Рождества.

Несколько недель назад Кристофер Палмер разрешил еще одно послабление, и теперь Шерлок нажатием кнопки, расположенной с внутренней стороны стекла, мог сам его убирать и беспрепятственно проходить в камеру. Этой возможностью он воспользовался и сегодня.

— Привет, сестренка, — промолвил он, остановившись на некотором расстоянии от кровати.

Эвр бросила на него непрямой взгляд, будто избегая смотреть ему в глаза, и повела плечами. Шерлок воспринял это как знак приветствия и сел рядом с ней.

— Помнишь, ты как-то подарила мне это, — он достал из кармана пиджака сложенный пополам рисунок — тот самый, что Эвр дала ему больше года назад. На нем были изображены двое скрипачей, мужчина и мальчик. Впервые увидев этот рисунок, Шерлок не смог точно определить, кого сестра имела в виду, но сейчас был уверен в своей догадке на сто процентов.

— Это я и мой сын? — тихо спросил он сестру. Эвр взяла рисунок, словно он был вещественным доказательством, которое ей нужно было изучить, и медленно кивнула.

Шерлок знал, что она ответит утвердительно, но от этого принятие этого открытия не стало для него легче. Впрочем, пока это было не так важно — сейчас у них были более насущные проблемы.

— Ты ведь знаешь, что Майкрофт женился, — мягко забрав у сестры рисунок, Шерлок спрятал его обратно в карман. — На Молли Хупер. Не знаю, как ты это поняла — наверное, через музыку, или я как-то себя выдал. И ты потом нарисовала троих детей. Троих мальчиков. Я долго пытался понять, как ты догадалась, но сейчас, кажется, все встало на свои места. Ты ведь знала про нашего второго дядю, верно? Про того, кто умер совсем маленьким.

Эвр опустила глаза, и на ее лбу пролегла морщинка. Посторонний человек ее бы и не заметил, но Шерлок так хорошо изучил свою сестру за эти шесть лет, что для него это не составило труда. И он понял, что она хотела этим сказать.

— Ты выявила закономерность, — продолжал он. — Трое детей, рожденных у старшего сына или дочери. Эвр, я не знаю, что еще тебе удалось понять, но Молли ждет этого ребенка. И ей может понадобиться наша помощь, если что-то пойдет не так.

С полминуты сестра сидела, не шевелясь, а потом медленно помотала головой.

«Я не знаю, как ей помочь. Прости».

— Но ты ведь знаешь все на свете!.. — воскликнул Шерлок. — К тому же, ты ведь тоже… ты ведь тоже третий ребенок…

«Я монстр, Шерлок», — ее губ коснулась горькая усмешка.

— Да никакой ты не монстр! — он не выдержал и взял ее ладони в свои, заставляя посмотреть себе в глаза. — То, что они сделали, это…

Эвр вырвалась и, встав, отбежала к стене и замерла, как кукла, у которой вдруг перестали работать батарейки.

«Ты ничего не знаешь, Шерлок».

— Так расскажи мне!.. — в его голосе послышалось отчаяние. — Ты предсказываешь, что у меня будет сын, что у Майкрофта родятся трое детей, но не хочешь рассказать нам о том, что поможет уберечь их от беды!

«Я уже пыталась! — она резко обернулась, взмахнув черными с проседью волосами, и в ее глазах сверкнули обида и некий вызов. — Но ты не понял! Ничего не понял!»

— Я…

И Шерлок вспомнил. То, о чем он рассказал Маргарет — взгляд их матери, в котором сквозила вина, ее желание как можно скорее вернуться на большую землю, потому что…

— Она хотела нам все рассказать… — выдохнул он. — В тот день, когда они погибли… Она хотела попросить у тебя прощения, а потом приехать к нам и все рассказать… — он поднял глаза на сестру и увидел, как по ее лицу текут слезы.

— Эвр… — прошептал Шерлок. Она сделала полшага назад, упираясь спиной в стену, и медленно сползла на пол. Шерлок успел подхватить ее и сел рядом.

— Почему… почему ты никогда об этом не рассказывала?.. — он провел ладонью по ее волосам, стараясь ее успокоить. — То, что они с тобой там делали, со всеми вами…

Эвр затрясла головой и с силой сжала его запястье.

— Ты не могла? — попытался он догадаться. — Сделала то же самое, что сделал я? Изменила воспоминания? Или тебя заставили это сделать?

Эвр на мгновение посмотрела на него полубезумными глазами, и Шерлок сопоставил еще два факта.

— Год, когда дядя Руди держал Майкрофта в неведении… — прошептал он. — И после которого он окончательно скатился во тьму…

«Когда он привел Майкрофта, тот ничего не знал… — обрывки мыслей сестры отразились у нее на лице, и Шерлок никогда еще так отчетливо не понимал, о чем она думает. — Он спрашивал про Рэтберда, говорил про тебя… Я думала, надо держаться за эту мысль… За тебя…»

Шерлок вспомнил метафору, с помощью которой сестра обманула их шесть лет назад. Девочка в самолете, который потерял управление и скоро разобьется. Тогда Эвр не просто играла в игру — она была этой девочкой. Так же, как была Фейт Смит. Она прикинулась другим человеком, когда пришла к нему на Бейкер-стрит, не просто потому, что хотела помочь ему разоблачить опасного преступника. Нет, для нее другая идентичность была защитным скафандром, который мешал эмоциям затопить ее разум. В «сыром» виде они всегда причиняли ей боль, и чтобы от нее отгородиться, она создавала новые реальности, новые личности, которые помогали ей выживать в этом мире. Это и было ключом. И это, как сейчас понял Шерлок, помогло ей справиться с воспоминаниями о «Спящем ангеле».

— Ты сумела выжить, и это главное, — он сжал ее ладонь, заставляя посмотреть себе в глаза. — И теперь ты поможешь Майкрофту и Молли. Они боятся, что их ребенок родится… особенным, не таким, как все. И тогда…

Эвр замотала головой и обхватила ее руками. Шерлок вздохнул, не зная, что еще сказать. Он ведь даже не спросил ее о том, почему возник тот пожар и как Мориарти удалось сбежать. Возможно, это было не слишком важно для их нынешнего положения, но ведь Эвр была его сестрой, и Шерлок хотел понять, что она тогда чувствовала, а еще ему не давал покоя этот жуткий вопрос, со вчерашнего дня занозой застрявший в его сердце — что все-таки произошло между нею и этим сумасшедшим, была ли это лишь игра, или они действительно любили друг друга. И если это они устроили бунт в «Спящем ангеле», то почему они это сделали — потому что хотели освободиться сами или потому что желали помочь другим? Ведь если последнее было правдой, значит, у Эвр был шанс с самого начала. Значит, она была способна на эмоции, просто обстоятельства, ужасные вещи, которые творились в том приюте, сделали так, что она об этом позабыла. И если она не была обречена с рождения, значит, можно было надеяться, что не был обречен и третий ребенок Майкрофта и Молли. Значит, Шерлок все-таки не солгал брату, и в этот раз все действительно будет хорошо.

Средний Холмс прижал к себе сестру, машинально касаясь губами ее волос. Видимо, об этом он и будет молиться ближайшие несколько месяцев.

* * *

Молли бесшумно задернула занавеску и вышла из спальни сыновей. Уильям и Филипп, умаявшись в течение дня, проведенного на пляже, заснули рекордно быстро, даже не дослушав до конца сказку.

Уже три дня они жили в коттедже в небольшой валлийской деревеньке недалеко от побережья. Шла Пасхальная неделя, и завтра они собирались праздновать день рождения Филиппа, поэтому сегодня Молли выбралась на рынок, чтобы купить продукты для праздничного обеда. Коттедж был расположен на отшибе, так что она взяла машину. Молли вела себя как обычно, но присутствие секретной службы чувствовала затылком. Все это время их охраняли несколько агентов, к которым сегодня должно было присоединиться подкрепление. Никто ведь не хотел, чтобы что-то пошло не так.

Молли спустилась на первый этаж. В гостиной уже горел свет, но в такой вечер можно было обойтись и без него. На небе не было ни облачка, и, несмотря на поздний час, Молли без особого труда могла разглядеть любого, кто появился бы на ведущей к коттеджу дорожке. Однако она намеревалась провести это ожидание за вязанием, поэтому ей был нужен и искусственный свет. Взяв пряжу и спицы, Молли устроилась в мягком кресле. Ее живот был уже достаточно большим, но пока ей удавалось сохранять силы и не слишком уставать, и она пользовалась этим, успевая выкраивать время для дополнительных занятий.

Спицы задвигались в ее руках, издавая нестройный, неритмичный перезвон, и постепенно знакомые механичные движения помогли ее разуму прийти в равновесие, а телу — расслабиться. Молли могла бы и удивиться собственному спокойствию, но в последние несколько недель она успела привыкнуть к нему и научилась воспринимать его почти как должное. Она была уверена, что все дело было в ее малыше. Его присутствие каким-то необыкновенным образом оказывало на нее умиротворяющее воздействие и приводило в гармонию ее внутренний мир. Если бы не он, Молли не знала, как бы они справились с новыми тяжелыми открытиями, что оказались для них громом среди ясного неба.

Майкрофт рассказал ей о том, что они узнали в Масгрейве, только на третий день после возвращения, и Молли знала, что он сделал это лишь потому, что боялся еще одной размолвки, которая могла произойти, если бы он утаил правду. И почему-то, когда он рассказал ей о «Спящем ангеле», она не испытала того шока, какого, возможно, он от нее ожидал. Молли будто предчувствовала, что все так и будет, и эта информация просто заняла в ее сознании свое законное место, как новый, но ожидаемо открытый элемент из таблицы Менделеева, для которого ее предусмотрительный создатель заранее оставил место. После того, что еще шесть лет назад Шерлок и Майкрофт рассказали ей об Эвр и о «Шеррингфорде», Молли не удивилась тому, что эта тюрьма была не единственным местом заточения ее золовки, как и тому, какую роль сыграли в этом миссис Холмс и дядя Руди. Изменило ли это ее собственное отношение к Эвр? Молли не могла сказать. Когда-то она испытывала перед ней суеверный страх, как маленький ребенок, который боится бугимена, что прячется под его кроватью. Затем, после того как она вышла замуж за Майкрофта, на место страха пришло принятие — теперь Молли и Эвр были частью одной семьи, и раз уж Молли согласилась взять фамилию Холмс, она не могла сбежать от тех трудностей, которые это с собой принесло. И теперь, когда она сама была матерью двоих необычных сыновей и готовилась к рождению третьего ребенка, Молли укрепилась в этом решении. Что бы Эвр ни натворила, и что бы ни сделали с ней «экспериментаторы» из «Спящего ангела», она была и всегда будет частью их семьи, сестрой не только Шерлока и Майкрофта, но и Молли. А сестры никогда не бросают друг друга на произвол судьбы.

И сегодня, коротая время за вязанием, Молли ждала своей первой встречи с Эвр. Она бы никогда в это не поверила, но все это было затеей Майкрофта. Тайна, которую дядя Руди раскрыл им с того света, могла бы его раздавить, но он был достаточно силен и сумел обратить это себе на пользу. Он отпустил. Точнее, принял решение отпустить — забыть о том, что скрывали от него родители и дядя, и сосредоточиться не на прошлом, а на будущем. А в будущем были Уильям, Филипп и не рожденный малыш, а еще там был Шерлок, который не оставлял надежды связать свою жизнь с жизнью Маргарет и взять на себя ответственность за будущее Эвр. И Молли понимала, что после всего, что случилось, после того, как средний из Холмсов столько сделал и для сестры, и для брата, Майкрофт был не вправе оставить его в одиночестве со всем разбираться. Да, их родители погибли, но теперь Майкрофт стал главой семьи, и Молли видела, что он нашел в себе силы посмотреть в лицо своим страхам и наконец-то перевернуть страницу.

Поэтому ближайшие два дня станут первыми семейными «каникулами», что они проведут все вместе. Организовать их было не так-то просто, но и леди Смолвуд, и Кристофер Палмер пошли Майкрофту навстречу и пообещали обеспечить максимальную безопасность. Всего два дня, своеобразная проверка, после которой Эвр вернется в «Шеррингфорд», а в первой декаде июня ее переведут в частную клинику в Кенте. И может быть, именно там она наконец-то обретет душевный покой.

На дороге послышался шум, и Молли сразу же прекратила вязать. Тусклый свет фар блеснул в окне, и она осторожно встала, отложив спицы.

Они приехали.

Коттедж располагался на достаточном расстоянии от дороги, но все же Молли различила три автомобиля. В отличие от служебных машин Майкрофта, они выглядели обыкновенно, даже чересчур (замыкавший шествие «форд» был слишком уж потрепан жизнью — видимо, служившие под началом леди Смолвуд конспираторы сочли, что в этом вопросе лучше перестараться). И только задние стекла второй машины были тонированы. Этого Молли не разглядела, но, зная Шерлока, она не сомневалась, что он поступил бы именно так.

Машины остановились всего на две минуты, возможно, даже чуть меньше. Вышли всего пятеро, трое мужчин и две женщины. Последовал краткий обмен репликами между кем-то из них, после чего двое, мужчина и женщина, вернулись в свои машины, а остальные направились к коттеджу. Автомобиль, на котором они приехали, вместе с сопровождением покинул подъездную дорожку еще до того, как они оказались у двери, так что в дом они вошли в тишине.

— Молли?.. — негромко позвал Майкрофт. Первый этаж в коттедже был одной большой комнатой, разделенной мебелью, и вмещал в себя гостиную, столовую и кухню. Кресло, у которого стояла Молли, находилось в углу, поэтому он не сразу ее заметил.

— Привет, — она улыбнулась и прошла в центр комнаты, где они все и остановились — трое Холмсов и Молли, с ее растущим младенцем в животе.

Не успела она поздороваться, как ее улыбка чуть вытянулась и начала таять. Причиной этому был не страх или что-то столь же неприятное, а удивление. Молли и не подозревала, как сильно Эвр была похожа на обоих своих братьев. У нее был длинный прямой нос, как у Майкрофта, и высокий лоб, а ее глаза были такого же переливчатого полупрозрачного цвета, как у Шерлока. Черные как ночь вьющиеся волосы, собранные в хвост, уже тронула седина, а ведь Эвр была старше Молли всего на два года. Одета она была в плащ, из-под которого виднелись простые брюки и водолазка. Эвр была выше Молли, но ненамного, и рядом с Шерлоком выглядела неожиданно субтильной.

— Я Молли, но ты, конечно, и так знаешь, — комментарий показался ей глупым, и она смутилась. — Уильям и Филипп уже спят, так что с ними ты завтра познакомишься. А пока, наверное, надо поесть — вы голодные? — она адресовала вопрос всем троим.

— Немного, — проговорил Шерлок. — Но не суетись, ничего не нужно готовить…

— Я и не буду — разогрею то, что осталось с обеда, — Молли уже направилась на кухню. — У нас была рыба, Майкрофт готовил…

— Я помогу, — вызвался было старший Холмс.

— Нет, ты что, я сама справлюсь… Можешь заняться тарелками и приборами, они уже на столе…

Знакомый ритуал помог ей взять под контроль возникшее было волнение. Ужин ведь был чем-то совершенно обычным, стандартной процедурой, через которую проходили ежедневно тысячи самых заурядных семей. И, конечно, такие люди, как Холмсы, в нем тоже нуждались — не могли ведь они питаться своей гениальностью.

Или могли?..

Нет, через несколько минут Молли получила возможность убедиться в том, что и такой человек, как Эвр Холмс, питалась вполне обычно, хотя, подобно своим братьям, и без особого аппетита. Молли вдруг с облегчением осознала, как удачно, что в коттедже Майкрофт взял на себя обязанности повара — то, что он готовил, впору было подавать в ресторане, награжденном звездой «Мишлен», так что можно было надеяться, что ужин придется по вкусу самым взыскательным ценителям. Впрочем, Эвр к таковым вряд ли относилась. Она ела машинально, и если бы ей не предложили поужинать, скорее всего, и не вспомнила бы о том, что ей нужно поесть.

За столом царило молчание, и Молли сначала думала было завести хоть какой-нибудь бессмысленный разговор, но очень скоро отказалась от этой идеи. Не потому, что Шерлок и Майкрофт ее бы не поддержали, а потому, что ее внимание привлекло нечто иное. Как и в то мгновение, когда она впервые увидела Эвр, Молли одернула себя, напоминая, насколько невежливо было «пялиться», но она ничего не могла с собой поделать — это было слишком притягательное зрелище.

На разных этапах своей жизни Молли всего пару раз доводилось встречаться с близнецами, и опыт общения с одинаковыми внешне людьми для нее сводился к чему-то забавному: шутки про то, как их путают родные отец и мать, розыгрыши на «свиданиях вслепую» и прочие житейские истории. С братьями и сестрами Молли сталкивалась чаще, но и этот опыт носил вполне обычный характер: она отмечала внешнее сходство, разницу в привычках и взглядах, но этим все и ограничивалось.

С Холмсами дело обстояло иначе. Это трудно было объяснить, но они трое были словно тремя составными частями одного механизма, а точнее, тремя элементами единой сущности. Чем больше времени проводила Молли в обществе всех троих, тем яснее она замечала черты одного в поведении и образе мыслей другого, так что она поймала себя на мысли, что забывает, с кем конкретно в данный момент имеет дело. Она будто попала в научно-фантастический фильм, главного героя которого расщепило на три части. Это пугало, но одновременно странно манило, как сказочный замок из сказки или мираж, возникший из ниоткуда на дороге перед усталым путником.

И самое поразительное заключалось в том, что только появление Эвр породило этот феномен, словно она была тем недостающим звеном, без которого нельзя было замкнуть цепь. Молли знала Шерлока и Майкрофта уже больше десяти лет, но, познакомившись с Эвр, заново открыла то сходство между ними, которое помогало им общаться без слов и понимать друг друга лучше всех на свете. Тогда, на том первом ужине в обществе троих Холмсов, Молли по-настоящему осознала, почему их считали самыми умными и в то же время самыми опасными людьми во всей стране. Вместе они могли стать совершенным разумом — и творить самые ужасные вещи на свете. И кто мог наверняка сказать, что удерживало их на стороне ангелов?..

Ты можешь, сказала сама себе Молли, отдавая свою пустую тарелку собравшемуся вымыть посуду Майкрофту. Слишком эгоистичная мысль снова ее смутила, но это ведь было правдой, и Молли это знала. Она была тем, ради чего жил Майкрофт. Шерлок надеялся обрести тихую гавань в лице Маргарет, а Эвр… Эвр, возможно, удержит в равновесии то притяжение, которое связывало ее с обоими братьями.

— Наверное, вам хочется отдохнуть, — она встала, обращаясь к Шерлоку и Эвр (Майкрофт был все еще занят с посудой). — Пойдемте, покажу вам комнату. Здесь всего три спальни, но в двух стоят по две одноместных кровати, так что для нас это в самый раз…

— Конечно, — согласился Шерлок и мягко дотронулся до предплечья сестры. — Пойдем?..

Эвр, которая мыслями была где-то очень далеко, все же кивнула и встала. Видимо, подумала Молли, она умела пребывать одновременно и в «чертогах разума», и в настоящей реальности.

Комната, которую должны были занимать Шерлок и Эвр, находилась напротив спальни Майкрофта и Молли и рядом с ванной комнатой. Вещи Шерлока уже были там, а у Эвр пока ничего не было, так что Молли предстояло поделиться с ней предметами из своего гардероба.

— У тебя, наверное, размер больше моего, но я повесила в шкафу одежду, которая должна подойти, — Молли аккуратно положила на ближайшую к двери кровать два комплекта полотенец. Шерлок, который поднялся на второй этаж вместе с ними, отошел переговорить с позвонившей ему Маргарет, а Эвр села на вторую кровать и смотрела на ночное небо сквозь сплошное, от пола до потолка окно. — Я сейчас совсем колобок, так что половину гардероба не ношу…

Эвр ничего не ответила, не повернула голову. Молли улыбнулась (другой реакции от золовки на этом этапе она и не ожидала) и уже собиралась уйти, как вдруг услышала три тихих слова:

— Мне жаль. Прости.

Молли потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы убедиться в том, что эти слова действительно произнесла Эвр, что чувства ее не обманывают. Но это ведь было невероятно — она молчала целых шесть лет и решила заговорить именно с ней?..

— Если ты про тот… эксперимент с фразой «Я тебя люблю», — Молли не сразу осознала, о чем говорит, а когда поняла это, то удивилась — она и думать об этом забыла, — то я все уже давно простила…

Эвр покачала головой, опустив глаза.

«Нет, не про это. Я про Майкрофта. Я много боли ему причинила. Скажи ему, что мне жаль».

Молли моргнула, пытаясь осмыслить происходящее. В этот раз Эвр молчала, это было совершенно точно, но каким-то образом она все равно поняла, что та имеет в виду...

С другой стороны — разве это было так уж и сложно? За что бы Эвр стала просить у нее прощения? Только за тот эксперимент, который она тысячу лет назад провела над Шерлоком и Молли, или же за то, что касалось Майкрофта — ведь она не хотела обратиться к нему напрямую, и самым лучшим решением в подобной ситуации было поговорить с его женой. С тем, кто знает его лучше него самого.

— Он уже все простил, — снова услышала Молли свой голос. — Он любит тебя, Эвр, и он никогда не переставал считать тебя своей сестрой. И я… рада, что мы наконец-то познакомились. Возможно, мы сможем друг другу помочь.

Эвр подняла голову и снова посмотрела в окно.

«Возможно».

Молли постояла у двери еще несколько мгновений, а затем, пожелав золовке спокойной ночи, отправилась в спальню.

— Тебе кажется, мы сошли с ума?

Молли закончила заплетать косу и с ногами забралась на кровать.

— Нет, — она покачала головой. — Я думаю, вы все сделали правильно.

Майкрофт посмотрел на нее нечитаемым взглядом, после чего произнес:

— Почему ты так считаешь?

— Потому что Эвр никогда не причинит вред никому из нас — мы ведь ее семья, — Молли устроилась на подушке и по привычке положила руку на живот. — Она даже попросила у меня прощения. Сказала передать тебе, что сожалеет о том, что она с тобой сделала.

— Сказала? — Майкрофт подумал, что ослышался. — Что ты имеешь в виду? Она что, произнесла какие-то слова?

— Именно так, — подтвердила Молли. — И нет, я не думаю, что это какой-то трюк.

— Что? — не понял Майкрофт. — Как ты узнала, что я хотел сказать?

— Хм, — она задумалась. — Точно не знаю. Возможно, дело в том, что я уже начинаю вникать в этот ваш телепатический способ общения.

— Какой способ общения? — переспросил он. — Неужели ты всерьез считаешь, что мы читаем мысли друг друга? Молли, такого ведь не бывает.

— Не бывает, — согласилась она. — Но я этого и не утверждаю. Я всего лишь заметила, что вы трое способны понять друг друга без слов. В этом нет ничего удивительного — вы ведь братья и сестра.

— Да, но… — Майкрофт запнулся, и его лицо вдруг как-то осунулось. — Всю свою жизнь я убеждал себя в том, что никогда не стану таким, как Эвр, что не позволю своему дару… свести меня с ума.

— Ох, дорогой, — Молли взяла его за руку и нежно погладила его ладонь. — Может быть, тебе нужно посмотреть на это с другой стороны? Может быть, это не Эвр должна была повлиять на тебя, а ты должен был повлиять на нее? Может быть, в этом и есть смысл?

Майкрофт вздохнул и, наклонившись, осторожно поцеловал ее в лоб.

— Я думаю, только время может подтвердить правильность твоих слов, дорогая.

* * *

На следующее утро четверо взрослых уже сидели за столом на первом этаже и завтракали, когда наверху послышались легкие торопливые шаги.

— Доброе утро! — вихрем скатившись с лестницы, возвестил Уильям и вдруг замер. К определенному удовлетворению Молли, увидев незнакомое лицо, он слегка покраснел. — Ой. Здравствуйте.

Эвр ожидаемо не ответила, но ее взгляд так внимательно изучал старшего племянника, что Майкрофт, сидящий рядом с Молли, заметно напрягся, и она сочла нужным вмешаться.

— Это твоя тетя, Уильям, — она встала и подошла к сыну. — Младшая сестра папы и крестного. Ее зовут Эвр.

— Эвр? — мальчик наморщил лоб, пробуя на язык незнакомое сложное слово.

— Это греческий, — пояснила Молли. — В переводе означает «Восточный ветер».

— Греческий я не учу, — заметил Уильям.

— Нет, пока нет, — согласилась она.

Уильям перевел взгляд на Эвр.

— Здравствуйте, тетя, — он подошел к ней и подал ей руку. Эвр пожала ее, но ничего не сказала.

— А почему я вас раньше не видел? — полюбопытствовал Уильям.

— Потому что тетя болеет, — Шерлок взял его подмышки и посадил к себе на колени. — И она живет… в больнице.

— Болеть плохо, — Уильям обеспокоенно посмотрел на Эвр. — А чем вы болеете, тетя?

— Она не разговаривает, — негромко пояснил Майкрофт. — Общается только с помощью музыки. И рисунков.

— Я люблю музыку! — охотно сообщил Уильям. — И на скрипке играю! То есть… — он смутился, не зная, как лучше объяснить, почему в его занятиях наступил перерыв.

— Тетя тоже играет на скрипке, — с улыбкой сказал ему Шерлок.

— Ух ты!.. — Уильям округлил глаза. — Лучше, чем мисс Коулсон?..

Что-то напоминающее усмешку мелькнуло в глазах Эвр, и она покачала головой.

— А вы знаете мисс Коулсон, да? — живо поинтересовался Уильям.

— Нет, пока они еще не познакомились, — проговорил Шерлок. — Но, возможно, скоро это произойдет.

Уильям открыл рот, чтобы спросить что-то еще, но не успел — в столовую в обнимку с Йодой спустился Филипп.

— Солнышко, с днем рождения! — из-за большого живота Молли не могла поднять его на руки, и это сделал вставший из-за стола Майкрофт.

— Спасибо, — промолвил Филипп. Как и Уильям за несколько минут до этого, он сразу же заметил Эвр, но это не вызвало у него той подозрительности, что всегда возникала, когда он сталкивался с незнакомыми людьми. Молли видела, как он на секунду насторожился, но почти сразу же расслабился и проговорил:

— Доброе утро.

— Доброе утро, малыш, — Шерлок с Уильямом на коленях чуть развернулся в его сторону. — А у нас для вас сюрприз — в гости приехала ваша тетя, наша с папой сестра. Ее зовут Эвр.

— Это греческое имя! — важно возвестил Уильям.

— А меня зовут Филипп, — тихо представился именинник. — Филипп Майкрофт. А это Йода. Мой друг.

Молли не без удивления посмотрела на младшего сына. Майкрофт, который чмокнул его в лоб и поставил на пол, разделял ее чувства. Обычно Филипп лишь с большой неохотой здоровался с незнакомцами и никогда не выдавал им таких сокровенных тайн, как свое второе имя или имя его ушастого друга. Молли вообще ни разу не слышала, чтобы Филипп называл эту игрушку своим другом. И как только молчаливой Эвр удалось его разговорить?

— Пойдем, позавтракаем и будем распаковывать твои подарки, — Майкрофт протянул сыну руку, и Филипп, не отпуская Йоду, пошел с ним к столу.

После завтрака они переместились в ту часть комнаты, где стояли кресла и диван. Уильям и Филипп устроились на ковре, где уже стояли несколько коробок. Старший из братьев от нетерпения не мог усидеть на месте, но все-таки сдерживал порыв самому их распаковать. Филипп, аккуратно усадив Йоду рядом с собой, взял первый сверток, в котором оказались набор пастельных мелков и удобный скетчбук.

— Будешь зарисовывать свои впечатления, да? — ласково обратилась к нему Молли.

— Да, — тихо сказал Филипп.

В следующей коробке прятались плюшевый дракончик и модель гоночной машины — подарки от Маргарет и Шерлока. Затем Филипп распаковал новый комплект детских книжек, игрушечный клавесин и сверток с новыми вязаными вещами, над которыми Молли трудилась последние несколько недель. Наконец, в последнем свертке находился набор пластиковых игрушек — героев «Звездных войн». У Молли екнуло сердце, когда она увидела реакцию сына на этот подарок: Филипп засмеялся от радости и сразу же выставил их в ряд. Игрушки были сделаны на совесть и действительно напоминали живых людей, а не бездушных кукол, и этим даже у взрослых пробуждали желание сразу же взять их в руки и начать игру. Уильям при их виде вообще дар речи потерял. Несмотря на первоначальные возражения Майкрофта, дети все-таки посмотрели «Звездные войны», и старший из братьев моментально влюбился в эту историю, но Молли и не предполагала, что и Филиппу она стала так близка. Она еще раз посмотрела на игрушки. Принцесса, отважный рыцарь, мудрый волшебник и безжалостный, но раскаявшийся злодей — герои одной и той же сказки, которую взрослые рассказывали детям не одну тысячу лет. Может быть, они и сами были ее героями, но не подозревали об этом, и только Филипп понимал это на подсознательном уровне, поэтому находил параллели с этой историей в своей собственной жизни?..

Оставив брата восхищаться игрушками, Филипп вдруг встал, взял свои новые мелки и скетчбук и подошел к Эвр, которая все это время сидела рядом с Шерлоком на диване и внимательно наблюдала за племянниками.

— Тетя, нарисуйте рисунок, пожалуйста, — попросил он, протянув ей мелки и бумагу.

Для всех взрослых это стало неожиданностью — даже для Эвр. Однако это внезапное прерывание ее созерцательного, почти медитативного сеанса наблюдений не вызвало у нее раздражения или недовольства. Она посмотрела на племянника и по некотором размышлении кивнула. Филипп, отдав ей скетчбук и мелки, забрался на диван рядом с ней и принялся сосредоточенно наблюдать за тем, как она рисует.

Остальные замерли, словно свидетели некоего уникального природного явления. Даже Уильям, не отпуская игрушек, с любопытством подошел ближе, опершись о колени Шерлока. Эвр рисовала около трех минут, и все это время самым громким звуком в гостиной было шершавое касание о бумагу выбранного ею бежевого мелка. Закончив, она подала Филиппу скетчбук.

— Спасибо, тетя, — все так же серьезно поблагодарил он. — Очень красиво.

— И правда… — пробормотал Шерлок.

Филипп слез с дивана и показал рисунок родителям. Когда Молли увидела, что на нем изображено, она ничуть не удивилась — именно этого она и ждала. Эвр нарисовала племянников: радостно улыбающегося Уильяма, спокойного, сосредоточенного Филиппа и крохотного младенца, лежащего в колыбели между ними.

— Замечательный рисунок, — прошептала она. Майкрофт рядом с ней кивнул и машинально поцеловал ее в лоб. Филипп, явно удовлетворенный произведенным эффектом, аккуратно закрыл скетчбук и вернулся к своим подаркам.

Когда много часов спустя Молли укладывала сыновей спать, она подумала, что это был первый идеальный день в жизни нового поколения Холмсов, их первое идеальное воспоминание. После распаковки подарков они отправились на пикник на пляж. Пока Шерлок гонял вместе с Уильямом мяч, а Майкрофт взял Филиппа на небольшую прогулку, Молли осталась вместе с Эвр. Обхватив руками колени, та смотрела на брата и племянника. Молли не знала, о чем она думает, но чувствовала исходящее от золовки спокойствие. Она впервые была дома. Не в каком-то конкретном месте, а вместе с людьми, которые ее понимали, которые больше ее не боялись. Волны лизали песчаный берег, дул пьянящий морской ветер, до них то и дело доносились счастливые возгласы Уильяма, и Молли чувствовала, что все это, все эти звуки и ощущения постепенно складывались для Эвр в образ дома, который она сможет взять с собой туда, где теперь будет жить, и который поможет ей скрасить долгие часы одиночества, поможет ей исцелиться.

Вечером, после ужина и чаепития с праздничным тортом, Уильям попросил Шерлока и Эвр сыграть дуэтом, и брат с сестрой согласились (Шерлок предусмотрительно взял с собой оба инструмента). Молли и Майкрофт устроились на диване вместе с детьми и слушали музыку, наверное, около часа, но от измерения времени не было никакого толка — это был тот случай, когда вечность равнялась единому мигу. Наконец-то Молли поняла, как Шерлок и Эвр могли общаться с помощью музыки. Звуки помогали им выразить эмоции, которые они никогда бы не сумели высказать словами. Привязанность, горечь разлуки, любовь, печаль, от которой не было лекарства, вера в свет, что поглотит царящую вокруг тьму. Молли слушала, все больше погружаясь в этот невероятный круговорот, по ее лицу текли слезы, которых она не замечала, ей было и радостно, и больно, и когда Шерлок и Эвр перестали играть, она вдруг поняла, что все они, все, кто находился в тот вечер в этой комнате, всю жизнь шли к этому моменту, который соединил их вместе в этом одном мгновении. Это была та отправная точка, с которой начиналась их новая история, тот последний рубеж, за которым простиралось их будущее. И, вспомнив подаренный Филиппу рисунок Эвр, Молли поняла, что наконец-то перестала бояться того, каким оно будет.

* * *

— Ну что, ты уже купил кольцо?

Вопрос старшего брата не только вывел Шерлока из состояния задумчивости, но и изрядно его смутил. Если бы его задала Эвр, это было бы гораздо менее неожиданно. Быть может, за последние несколько недель Майкрофту передалась ее прямолинейность?

— Нет, — бросив беглый взгляд на сестру, которая сидела в машине между ними и, кажется, дремала, Шерлок посмотрел в окно. — Я думаю, пока еще рано.

Майкрофт ничего не ответил, но его молчание Шерлок без слов интерпретировал как понимание. В принципе, такой вопрос был вполне закономерным, только вот средний Холмс не ожидал, что брат задаст его именно сейчас, когда они везли Эвр в замаскированный под метеорологическую станцию дом, которому предстояло стать ее новым убежищем. С другой стороны, возможно, Майкрофт был прав. Стояло лето, для их семьи начинался новый этап, а Молли через несколько недель должна была родить еще одного ее представителя. Теперь они точно знали, что будет мальчик, и эта информация стала определенным облегчением для обоих братьев. Они больше не боялись «особенностей» этого малыша, но их собственный опыт заставил их верить, что взаимоотношения между детьми складываются проще, когда они принадлежат к одному полу, и поэтому они оба были очень рады за Уильяма и Филиппа, которым предстояло иметь дело не с сестренкой, а с братиком.

Было легко увлечься этим настроением приятного ожидания, однако Шерлок, который до сих пор не научился быть счастливым и не бояться при этом никакого подвоха, все-таки сохранял осторожность. Маргарет с ансамблем уже прибыла в Лондон, и он намеревался встретиться с ней на Бейкер-стрит после того, как они с Майкрофтом отвезут Эвр в Кент и убедятся, что она хорошо устроилась. Что будет означать для них эта встреча, Шерлок пока еще не решил. Слишком много перемен происходило в его жизни, и еще один кардинальный поворот мог создать для него такую серьезную эмоциональную перегрузку, с которой он вряд ли будет в состоянии справиться. Поэтому Шерлок подумал, что лучше всего дать им обоим еще одну короткую передышку, так что кольцо он пока не купил. Но Майкрофт угадал верно — он уже начал присматривать подходящее украшение, пусть пока все варианты казались ему никуда не годными. Как Холмсу, ему не был чужд определенный перфекционизм, и это было как раз то дело, которое обострило эту его склонность.

Впрочем, сегодня Шерлок сосредоточился на другом. Вопрос Майкрофта, прервавший его размышления, прозвучал ближе к концу их путешествия, когда их небольшой кортеж уже съехал с главной дороги и двигался вдоль побережья к небольшой бухточке, где и стоял тот дом, в котором теперь предстояло жить Эвр. После некоторых дебатов было решено замаскировать его под станцию наблюдения за погодой, на тот случай, если кто-нибудь из соседней деревни будет проявлять любопытство. Трехэтажное уютное здание располагалось на самом краю скалы, что облегчало его охрану и первоначально вызвало у Шерлока тревогу — ему показалось, что за все эти годы море настолько опостылело Эвр, что она никогда больше не захочет его видеть. Однако их сестра не зря звалась Восточным ветром. Как понял Шерлок, расположение дома пришлось ей по душе, и она уже воображала, как они всей семьей отправятся гулять по побережью, когда Молли приедет навестить ее вместе с детьми. И пусть Шерлок не угадал реакции Эвр на перспективу жить в очередном «доме у моря», с тем, что касалось Молли, он оказался абсолютно прав — Эвр сильно к ней привязалась и теперь при каждой встрече спрашивала, как дела у нее и детей. Сегодня Молли предстоял очередной визит к врачу, и Эвр взяла с Шерлока твердое обещание, что он будет держать ее в курсе дела, если что-то вдруг пойдет не так.

Машины свернули на небольшую парковку у дома и остановились. Поскольку Кристофер Палмер был задействован на научной конференции в Стокгольме, которую он никак не мог отменить, встречать Холмсов выпало его помощнику, который также работал с Эвр все это время.

— Ну вот ты и дома, — Шерлок улыбнулся сестре и мягко взял ее под локоть, побуждая подняться на крыльцо. Эвр, закутанная в теплую шаль, осматривалась по сторонам с каким-то скрытым беспокойством, как ребенок, который боится войти в холодную воду.

— Пойдемте, прошу вас, — одна из врачей-психиатров, что вышли их встречать, широким жестом пригласила их войти, и Шерлок не без удивления отметил ее непривычный акцент — судя по всему, она приехала из Скандинавии. Это было странно — он тщательно изучил списки врачей, допущенных к Эвр, и там всегда были одни британцы. Наверняка он что-то упустил, как всегда.

Отведенные Эвр комнаты располагались на третьем этаже и состояли из спальни, ванной и небольшого кабинета, где помещались стол, стул и пара книжных шкафов.

— Кажется, здесь довольно уютно, — пробормотал себе под нос Майкрофт, однако по тому, как он на секунду сморщил нос, Шерлок понял, что у брата возник повод для вопроса, но он решил с ним повременить. Эвр, которая была все так же напряжена, вышла на балкон, прилегающий к спальне. С него открывался прекрасный вид на море, но от одного взгляда под ноги у Шерлока слегка закружилась голова — балкон словно парил над бушующими волнами, и эффект был такой же, как от стеклянного пола на первом ярусе Эйфелевой башни.

— Да уж, место атмосферное, — он вернулся в комнату, подальше от воды, и наморщил лоб — Майкрофт склонился над стоящей у кровати тумбочкой и что-то разглядывал.

— Что ты… — хотел было спросить Шерлок, но так и не договорил. Внезапно все вокруг словно замедлилось, и случилось одновременно несколько вещей. Майкрофт вскинул голову и что-то крикнул. Его глаза были полны ужаса, но его слов Шерлок не разобрал — все вокруг потонуло в оглушительном взрыве. Пол выскочил у него из-под ног; где-то рядом мелькнули пряди иссиня-черных волос, кто-то схватил Шерлока за руку, а затем он почувствовал, как стремительно падает. Мир вокруг него взорвался яркими красками, ему по глазам ударила ослепительная вспышка, и в следующий миг все утонуло во тьме.

Телефон завибрировал, и Молли с надеждой посмотрела на экран, но почувствовала легкое разочарование. Она надеялась, что написал Майкрофт — он обещал доложить ей о том, как пройдет обустройство Эвр на новом месте, — но сообщение пришло от Стеллы. Молли пригласила их с Генри на чай к себе домой, но Стелла освободилась раньше, чем предполагала, и они решили, что встретятся прямо в больнице, после того как Молли осмотрит врач.

— Волнуешься за Майкрофта? — с улыбкой спросила у нее Джиллиан Палмер. Поскольку у миссис Рид был выходной, Молли взяла с собой Уильяма и Филиппа, и Джиллиан вызвалась пойти с ними, чтобы помочь в случае чего (Мелани была у бабушки, а Кристофер — на конференции, так что на несколько дней она осталась в одиночестве).

— Нет, скорее за Шерлока и Эвр, — покачала головой Молли. — Майкрофт хоть и не любит смену обстановки, но у него стрессоустойчивость выше. А Шерлок и Эвр всегда слишком много переживают.

— Я уверена, все будет просто замечательно, — Джиллиан ободряюще сжала ее предплечье.

— Миссис Холмс?.. — из кабинета вышла медсестра.

— Ну вот, это мы… — придерживая живот, Молли осторожно встала. — Мальчики, ведите себя хорошо, ладно? — она обратилась к сыновьям, которые изучали позаимствованную в игровой комнате книгу сказок.

— Ладно! — звонко пообещал ей Уильям. Филипп, который держал на руках Йоду, вздохнул, но не стал протестовать — теперь, когда малыш в животике у мамы был таким большим, нужно было уделять ему особенно много внимания.

Молли зашла в кабинет, ожидая увидеть доктора Смит, своего лечащего врача, но ее встретила незнакомая женщина.

— А, миссис Холмс, — приветливо улыбнулась она. — Пожалуйста, проходите.

— А где доктор Смит? — Молли с беспокойством огляделась по сторонам, будто проверяя, не ошиблась ли она кабинетом, но машинально забралась на кушетку.

— Она заболела, и я ее заменяю, — врач кивнула медсестре, и та вышла. — Меня зовут доктор Кэрри.

— Очень приятно, — устроившись на кушетке, Молли потерла живот. Она и позабыла, какого это — быть на девятом месяце беременности и всюду носить с собой тяжеленького маленького человечка. Все-таки хорошо, что срок наступит уже через несколько недель.

— Вас что-то беспокоит, миссис Холмс? — доктор Кэрри закончила заполнять на компьютере формуляр и, встав, подошла к шкафчику с лекарствами.

— Нет, почему вы так решили? — она с непониманием повернулась было вполоборота, чтобы лучше видеть врача, но оставила эту идею — малыш внутри нее не одобрял подобных экзерсисов. — Просто жду сообщения от мужа, а оно все…

«…не приходит», — договорила Молли уже про себя. Она поняла, что сейчас произойдет, слишком поздно, чтобы даже вскрикнуть. В нос ударил противный запах какого-то усыпляющего средства, и у Молли перед глазами все поплыло. Она предприняла отчаянную попытку оказать сопротивление седативному эффекту, но была заведомо обречена на провал. Мягкие руки доктора Кэрри обняли ее за плечи, и Молли погрузилась в глубокий сон.

* * *

— Так, ты уверен, что не хочешь перекусить? — Стелла Лестрейд окинула оценивающим взглядом своего приемного сына Генри. Они только что зашли в больницу, где должны были встретиться с Молли и ее детьми, и, увидев указатель, ведущий в направление кафетерия, Стелла подумала, что мальчику было бы неплохо поесть — по ее мнению, эти футбольные тренировки, на которые записал его Грег, способны были взрослого довести до полного изнеможения.

— Нет, спасибо, — он помотал головой. — Я не голодный.

— Что ж, раз так, пошли, — Стелла достала телефон, чтобы проверить, не пришло ли ей новое сообщение от Молли, и вдруг услышала радостный возглас:

— Тетя Стелла, Генри!

Она подняла голову и не смогла сдержать улыбки — к ней бежал здороваться Уильям Холмс.

— Привет! — она помахала ему рукой. Уильям ответил ей лучезарной улыбкой и пожал руку Генри, как настоящий маленький мужчина.

— Мама уже освободилась? — спросила Стелла, окинув взглядом холл, но увидела только Джиллиан Палмер и Филиппа, которые подошли к ним.

— Нет, к сожалению, Молли пока у врача, — покачала головой Джиллиан. — Но так удачно, что вы пришли! Я собиралась отвести детей в кафетерий, а Молли написала мне, пока мы спускались на лифте — кажется, у Майкрофта и Шерлока возникли какие-то проблемы, так что она хотела связаться с вами или с инспектором Лестрейдом.

— Какие-то проблемы? — нахмурилась Стелла.

— Ох, я не знаю, — Джиллиан понизила голос, хотя Уильям был увлечен беседой с Генри, а Филипп и так их не слушал. — Насколько я поняла, один из сотрудников клиники показался им подозрительным. Кристофер на конференции, и они не могут до него дозвониться, поэтому они решили воспользоваться вашими ресурсами.

— Что ж, это разумно… — пробормотала Стелла, машинально активируя телефон и открывая список контактов. — Я посмотрю, что можно сделать…

— Замечательно! — улыбнулась Джиллиан. — Тогда, я думаю, вам стоит сразу пойти к Молли — она в сто тринадцатом кабинете, на втором этаже. А мы пока сделаем заказ.

— Ладно, — Стелла нашла в мессенджере телефон мужа и посмотрела на Генри. — Точно не хочешь есть? Ты можешь пока пойти с Уильямом и Филиппом, а мы к вам скоро присоединимся.

— Хорошо, — согласился Генри. — Только я еще в туалет хочу.

— Значит, пойдем в туалет, — решила Стелла. — Увидимся, — она кивнула Джиллиан, и та, улыбнувшись ей, повела мальчиков в кафетерий.

— Так, где этот сто тринадцатый кабинет… — Стелла шагала по коридору, выискивая нужную дверь. Они с Генри поднялись на второй этаж по лестнице, но, видимо, очутились в другом крыле. Черт, эта больничная система нумерации была еще более идиотской, чем в Ярде!

— Стелла, а разве нам не на первый этаж? — спросил вдруг Генри.

Она резко остановилась и посмотрела на сына.

— Что? — хорошо, что рядом не было Шерлока Холмса — кажется, в данный момент она выглядела как типичный полицейский идиот. — Почему ты…

И вдруг до нее дошло. Нумерация — сто тридцатый кабинет должен быть на первом этаже. И потом — что там сказала Джиллиан? Она получила сообщение в лифте? В лифте, который находится совсем в другой стороне?..

— О Господи. — Стелла словно приросла к полу. Из ее легких выбило весь воздух, а по спине словно растекся обжигающе холодный кусок льда. — Какая же я дура… Как же я могла…

— Что такое? — Генри сам толком не понял, какое открытие только что совершил, но год жизни с приемными родителями-полицейскими не прошел для него даром — его чутье опережало обработку информации. — Где миссис Холмс?

— Судя по всему, в большой опасности, — Стелла схватила сына за руку и побежала к лестнице. Ей нужно было срочно найти Молли, и…

Нет, вдруг поняла она. Нет, если она знает свою подругу — а она очень хорошо ее знает — ей в первую очередь нужно подумать о детях. Которые…

— О Господи, бежим! — крепче сжав ладонь Генри, она в несколько прыжков оказалась на первом этаже. Они вихрем промчались по холлу, едва не опрокинув пару зазевавшихся пациентов, и влетели в кафетерий.

Конечно, ни Уильяма, ни Филиппа, ни Джиллиан там не было.

— Ах ты лживая сука! — крикнула Стелла, грубо попирая собственное правило не ругаться при сыне. Генри, впрочем, на это отреагировал гораздо спокойнее, чем посетители кафе, чьи лица вытянулись и приобрели возмущенные выражения.

— Черт, черт, черт! — Стелла лихорадочно разблокировала телефон и уже собиралась было звонить Грегу, как вдруг ее взгляд через стекло упал на парковку, где Джиллиан Палмер, видимо, только что усадив на заднее сиденье черного тонированного седана Уильяма и Филиппа, заняла водительское место.

— Ах ты тварь! — снова схватив за руку Генри, Стелла помчалась на улицу, но Джиллиан уже завела двигатель и успела выехать на улицу.

— Полиция, мне нужна ваша машина! — Стелла ткнула значком в лицо водителя первого попавшегося такси, что ожидало пассажиров на специально отведенной парковке, и грубо вытащила его из машины. То ли ей попался слишком рассеянный мужчина, то ли адреналин сделал свое дело и увеличил ее физическую силу, но вся операция заняла у нее не больше пяти секунд.

— Генри, садись сзади и пристегнись! — велела она сыну. Как только мальчик безопасно устроился на заднем сиденье, Стелла вдавила педаль газа, и такси сорвалось с места.

Быть может, Лестрейды и уступали Холмсам по уровню IQ, но вот Лондон они знали не хуже, так что Стелле не составило никакого труда сесть на хвост седану Джиллиан Палмер. Судя по всему, последняя сразу же заметила погоню, но Стелла испытала от этого лишь злорадное удовлетворение — допустив такой серьезный прокол, она намерена была исправить ошибку и вернуть Уильяма и Филиппа, даже если ей придется перегрызть Джиллиан глотку.

— Мы что, гонимся за этой машиной? — Генри на заднем сиденье до сих пор не до конца осознал, что происходит — впрочем, в этом они со Стеллой были в равных условиях. — Но там ведь миссис Палмер.

— Да, сынок, и похоже, что она только что похитила Уильяма и Филиппа, — Стелла стиснула зубы и нырнула в переулок, пытаясь выйти Джиллиан наперерез.

— Похитила? А как же миссис Холмс? Ее тоже похитили?

— Не знаю, малыш, — Стелла резко вывернула руль, но маневр не удался — Джиллиан по-прежнему была впереди.

— Значит, надо звонить папе! — теперь Генри был встревожен не на шутку. — Вызвать полицию!

Стелла прикусила губу. Конечно, об этом она подумала в первую очередь. Но проблема была в том, что они до сих пор не знали, что случилось с Молли. И если ее держали в заложниках, неизвестно было, чем обернется для нее полномасштабная полицейская операция против Джиллиан.

— Нет, сынок, папе мы пока звонить не будем, — сказала, наконец, Стелла, еще крепче вцепляясь в руль. — С этим я должна разобраться сама.

Генри ничего не ответил, озадаченный ее словами. Стелла хотела было объяснить ему мотив своего поступка, как вдруг седан, что так и мчался впереди них на максимально возможной скорости, завилял из стороны в сторону.

— Какого черта она делает?.. — глядя на бессмысленный «маневр» Палмер, Стелла на миг позабыла о собственной дилемме. Погоня длилась уже несколько минут, и за это время они успели проехать несколько спальных районов и теперь очутились рядом с небольшой стройкой. Машина Джиллиан с неприятным свистом резко ушла в сторону и скрылась в какой-то подворотне. Стелла последовала за ней, и вскоре они услышали пронзительный звук тормозов.

— Черт!.. — Стелла вдавила педаль тормоза, и их с Генри по инерции потянуло вперед и сразу резко отбросило назад. Слава Богу, они оба были пристегнуты. Тем временем задняя дверца машины Джиллиан открылась, и наружу вывалились Уильям и Филипп — потрепанные, но живые.

— Хвала небесам!.. — от облегчения у Стеллы защемило сердце, но радоваться было некогда — передняя дверца седана распахнулась, и из него вылезла Джиллиан. Правой рукой она держалась за левую лопатку, и издалека было видно, как она морщится от боли.

Что, впрочем, не означало, что она позабыла о своей цели.

— Ах вы два гаденыша! — заорала она. Уильяму и Филиппу не нужен был дополнительный стимул — едва завидев Стеллу, которая уже вышла из такси, приказав Генри не двигаться с места, они ринулись в ее сторону.

— Стойте, паразиты! — Джиллиан взмахнула свободной рукой, и воздух сотряс выстрел — она выпустила в воздух две пули из пистолета.

— Мальчики, спрячьтесь в машине вместе с Генри, — Стелла бросилась вперед, закрывая собой Уильяма и Филиппа. Она успела достать свой пистолет, но Джиллиан застала ее врасплох, и вопрос теперь был лишь в том, кто из них окажется быстрее.

«Соберись, Лестрейд, — медленно приказала себе она, чувствуя, как кровь стынет в жилах. — Соберись и думай… Ты профессионал, все будет хорошо…»

— Уйди с дороги, — прошипела Джиллиан. Она опустила левую руку, в которой было зажато оружие, и сверлила Стеллу злобным, полным ненависти взглядом — и куда только делись ее вечные приветливость и радушие?

— Что с твоим плечом? — Стелла мотнула головой, игнорируя ее слова.

— Мелкий пакостник достал что-то из игрушки, — Джиллиан поморщилась, и Стелла заметила, что ее пальцы были в крови. Неужели Уильям умудрился ее ранить?.. Стелла вспомнила плюшевого Йоду, с которым никогда не расставался Филипп, и в очередной раз подивилась изобретательности Шерлока Холмса. Наверняка это была его идея — обеспечить племянников оружием, на тот случай, если какой-нибудь психопат захочет им угрожать.

— Так не стоило похищать его с братом, — вслух заметила она. — И что вы сделали с Молли?

— Не твое дело, Лестрейд, — сплюнула Джиллиан. — Уйди с дороги.

— Нет, — облизав пересохшие губы, ответила Стелла.

— Жить надоело? — она презрительно скривилась.

— Я полицейская. Защищать невинных детей от психопатов вроде тебя — мой долг.

— Невинных детей? — Джиллиан усмехнулась. — Не обманывай себя. Эти дети способны на такое, что тебе и твоему недалекому супругу даже и не снилось.

— И зачем же они понадобились тебе и твоему высокоинтеллектуальному супругу? — Стелла сделала полшага в ее сторону, пытаясь выиграть время.

— А вот это уже не твое дело, — ощерилась Джиллиан. — Так что уйди с дороги.

— Или что? — вопросила Стелла. — Убьешь меня?

— А что — сомневаешься?

— Нисколько, — пробормотала Стелла. Джиллиан впереди нее вскинула руку, она сделала то же самое, но никто не успел выстрелить — подворотню осветила яркая вспышка фар такси, ослепляя Джиллиан, и та зажмурилась, а в следующую секунду Стелла вырубила ее одним точным ударом по голове.

— Молодец, Генри… — прошептала она, утирая со лба выступивший пот. В сознании мелькнуло лицо Ирэн Адлер, за секунду до того, как она пала от ее руки, и Стелла зажмурилась. Она была при исполнении. И у нее не было времени на самокопание.

— Мама! — дверь такси распахнулась, и Генри в два присеста оказался рядом с ней и крепко ее обнял. — Мама, я так перепугался!..

— Ты что, ты все сделал как надо… — ее настолько обескуражило то, что он впервые назвал ее мамой, что этот шок пересилил только что испытанное потрясение. Стелла обняла сына в ответ и поцеловала его в голову, а затем одним волевым усилием приказала себе вернуться к действительности.

— Так, а теперь нам точно нужно звонить папе, — она вернулась к машине, где оставила телефон. Уильям и Филипп, съежившиеся на заднем сидении, были близки к истерике.

— Все в порядке, вы спасены, — заверила их Стелла. — Вы большие молодцы, что дали ей отпор.

— Она нас обманула! — воскликнул Уильям. Филипп, по лицу которого текли слезы, вцепился в Йоду, как в спасательный круг. — Сказала, что отведет нас к папе и крестному, и обманула! Где мама?

— Я не знаю, солнце, но обещаю: мы все выясним, — Стелла быстро набрала номер мужа.

Грег ответил через один гудок.

— Слава Богу! — воскликнула Стелла — она давно не была так рада слышать его голос. — Ты не поверишь, что мы с Генри только что пережили! Джиллиан Палмер похитила Уильяма и Филиппа! Все обошлось — они спасены, а она сейчас в отключке, но мы до сих пор не знаем, что случилось с Молли — она похитила их прямо из больницы.

Грег молчал около трех секунд, а когда заговорил, голос его был предельно напряжен.

— Стелла, слушай меня очень внимательно. Тебе нужно брать детей и бежать.

— Что?.. — выдохнула она. — Но я думала отвезти Палмер в участок и связаться с Холмсами!

— Стелла, Холмсы мертвы.

У нее подкосились ноги, и она оперлась о капот машины, чтобы не упасть.

— Что?.. Как?.. Это… это неправда…

— Я уже не знаю, что правда, а что нет, — Стелла не помнила Грега настолько мрачным. — Факт в том, что та клиника, в которую Шерлок и Майкрофт отвезли Эвр, была взорвана полчаса назад. Тела еще не обнаружены, но они совершенно точно находились внутри.

— Господи… — Стелла пыталась соображать, но мозг отказывался принимать эту информацию. — Но если это еще не точно, мы должны…

— Стелла, если на Холмсов было совершено покушение, а Уильяма и Филиппа пытались похитить, ты же понимаешь, что это означает? На них объявлена охота. И мы еще не знаем, что с Молли — мы с леди Смолвуд не можем до нее дозвониться.

— Ее тоже похитили… — слетело с ее губ. — Выкрали прямо из больницы… Но Грег, Майкрофт, он же занимает такой ответственный пост, как все это возможно…

И вдруг она поняла. Палмеры. А точнее, Кристофер Палмер. Все это было его рук дело. Он выстроил идеальную ловушку, чтобы заманить туда Холмсов, а сам тем временем…

— Ему нужны дети, — прошептала она. — Грег, Палмерам нужны дети...

— Поэтому ты должна исчезнуть вместе с ними, — настойчиво произнес Грег. — Стелла, каковы бы ни были их намерения, мы не можем допустить, чтобы они добрались до детей. Вам нужно уехать.

— Но куда? — она беспомощно взмахнула рукой. — Если все обстоит так, как ты говоришь, где они будут в безопасности? Им нужно убежище, нужна стопроцентная защита, и…

Вдруг Стелла поняла. Как хорошо, что в экстремальных ситуациях сознание само подсказывало ей решение.

— Грег, — дрогнувшим голосом сказала она, — кажется, нам понадобится теплая одежда. Мы с детьми отправляемся на север.

* * *

Легкие словно пронзили тысячи маленьких ножичков, и Майкрофт закашлялся. Его тут же накрыло волной, и вместе с ней к нему вернулись утраченные после взрыва чувства. Он снова стал слышать и видеть, а еще ясно ощутил, как намокшая одежда тянет его вниз, и постарался как можно быстрее обрести равновесие и оценить обстановку.

У их матери было много недостатков, но ее достоинства также были весьма значительны, и одним из них являлась предусмотрительность (в определенных пределах). Именно это качество побудило ее отдать всех троих своих детей в школу плавания, и именно это спасло Майкрофту жизнь. Он ненавидел всякую физическую активность, но плавать все-таки научился — и поэтому теперь, пережив столкновение с водой, все еще имел все шансы на то, чтобы выбраться.

Где-то вдалеке пылала «частная клиника», но Майкрофт не думал о том, что послужило причиной взрыва, и кто был за него в ответе. Сейчас самым главным было найти брата и сестру. Майкрофт огляделся, изо всех сил работая руками и ногами, чтобы удержаться на волнах, и у него екнуло сердце. Нет, если бы что-то случилось, он бы почувствовал. Они живы, ему нужно лишь их найти…

Неподалеку от него, в сторону открытого моря, мелькнула черная копна волос, и Майкрофт, забыв об усталости, поплыл в ее сторону.

— Эвр! Эвр! — на миг ему почудилось, что она потеряла сознание, но сестра обернулась на его голос. Видимо, в полете она потеряла кардиган, в котором приехала, и Майкрофт заметил несколько свежих ссадин и синяков на ее руках, но в остальном она была в порядке.

— Где Шерлок, ты не видела? — Майкрофт понимал, насколько бессмысленно было задавать ей сейчас подобный вопрос, но страх в его груди все рос, затрудняя рациональное мышление. Эвр замотала головой — судя по испугу в ее полупрозрачных глазах, она была встревожена не меньше Майкрофта.

Наверху раздался шум — кто-то говорил в громкоговоритель, но разобрать слова было непросто.

— Видимо, они не сдаются… — пробормотал Майкрофт, и его мозг лихорадочно заработал. Им нужно было найти Шерлока и где-то спрятаться. Его взгляд упал на скалу и выцепил небольшое углубление. Возможно, если они успеют туда доплыть…

— Майкрофт, смотри! — Эвр затормошила его и, не дожидаясь ответа, поплыла к берегу. Старший брат посмотрел в указанном ею направлении и бросился следом — Эвр заметила Шерлока.

Среднему из Холмсов снова досталось больше всех — у него на виске зияла кровоточащая рана, и он был в полуобмороке. Эвр схватила его за плечо и начала трясти.

— Шерлок! Шерлок!

Им повезло — видимо, он не успел наглотаться воды, и поэтому Эвр довольно быстро удалось привести его в чувство.

— Что… Что случилось?.. — поняв, что находится в воде, которая никогда не была его любимой стихией, Шерлок издал панический крик. — Они что, нас взорвали?!

— Похоже на то, — Майкрофт чувствовал, что еще пять минут, и он пойдет ко дну — его силы были на исходе, а волны продолжали накатывать на них, заставляя расходовать максимум энергии. — И если мы не спрячемся…

Словно в ответ на его незаконченную фразу раздался звук приближающегося мотора — судя по всему, это была лодка.

— И где же нам прятаться? — воскликнул Шерлок. Кровь стекала по его лицу, но он ее не замечал — адреналин вместе с паникой заглушили на время эту боль.

— Здесь, — Майкрофт поплыл к замеченной ранее расщелине. Как он и предполагал, выступающий кусок скалы образовал нечто вроде лагуны. Однако он не ожидал, насколько узким будет проход.

— Так, похоже, надо поднырнуть, — он обернулся к брату и сестре.

Шерлок из бледного сделался зеленым.

— Ни за что… — прошептал он. — Никуда я не буду нырять, даже не проси…

— Шерлок, послушай меня, — Майкрофт схватил его за руку и сжал, заставляя его посмотреть себе в глаза. — Ты ведь хочешь отсюда выбраться, так? Хочешь снова увидеть Маргарет?

Имя любимой женщины подействовало на среднего брата отрезвляюще, но не сумело полностью прогнать его панику.

— Пойдешь вторым, как и всегда, — Майкрофт подтолкнул его к скале. — Я пойду первым, а Эвр подстрахует тебя в случае чего, ладно?

Шерлок кивнул, но его губы продолжали дрожать — то ли от холода, то ли от страха. Позади них шумела приближающаяся поисковая лодка, и Майкрофт понял, что больше медлить нельзя.

— Все, поехали, — он набрал в легкие побольше воздуха и нырнул.

Он находился под водой меньше двадцати секунд, но успел порадоваться тому, что никогда не страдал клаустрофобией — проход между скалами был достаточно узким, и на миг давящая со всех сторон тьма заставила его подумать, что он никогда отсюда не выберется. Но Майкрофт последовал собственному совету и подумал о Молли и детях. Это подействовало на него как укол адреналина в сердце, и он выплыл на поверхность, прогнав страх.

Шерлок и Эвр появились сразу же друг за другом — они всегда были очень худыми, так что сумели протиснуться в расщелину без особого труда. Теперь все трое оказались в крохотной лагуне, в ширину не больше чулана в загородном доме Майкрофта и Молли. На высоте приблизительно трех ярдов зияло отверстие, через которое проникали свет и воздух, и все трое Холмсов замерли, затаив дыхание.

— Кажется, здесь все чисто, — фраза прозвучала на шведском языке. Так вот почему он не мог разобрать слова, произнесенные через громкоговоритель, подумал Майкрофт. Этот язык он когда-то учил. Эвр, судя по всему, поняла все без перевода, а Шерлок, который не совсем пришел в себя после ныряния, все же выглядел так, словно ожидал именно этих слов, подтвердивших какую-то его гипотезу.

— Куда они тогда делись? — спросил второй голос, тоже по-шведски. — Они не могли погибнуть. Только не все трое.

Последовала пауза.

— Это уже не наше дело, — ответил первый голос. — Мы свою работу выполнили, все по инструкции. Так что убираемся отсюда.

— Хорошо, как скажешь.

Еще до того, как прозвучала последняя фраза, Майкрофт внезапно понял, что Эвр куда-то подевалась. Сначала он подумал, что по какой-то причине она пошла на дно, и уже хотел было нырять, но Шерлок жестом остановил его.

— Подожди, брат…

— Что она задумала? — шикнул Майкрофт. Он набрал в легкие воздух, готовясь погружаться, но вдруг снаружи раздался звук борьбы.

— Какого… — шведское ругательство замерло на полпути. Последовало два кратких выстрела, и Майкрофт с Шерлоком услышали характерный звук ломающегося оборудования.

— Пошли, — видимо, активные действия сестры придали Шерлоку сил, ибо на сей раз он нырнул без всяких мотивирующих речей. Майкрофт последовал за ним, и вскоре они снова очутились в море, а рядом с лагуной покачивалась на волнах… угнанная Эвр лодка?..

— Они без сознания, — лаконично сообщила она, кивком головы указав на распростертых на полу двух мужчин. Видимо, полеты со скалы и купание в холодном море побудили ее вернуться к более частому словесному изъяснению. — Выбросим их где-нибудь по дороге. Залезайте.

Братьев не нужно было просить дважды. Никто из них не стал спрашивать, где Эвр научилась управлять лодкой — они и так понимали, что это была импровизация. Забравшись в лодку, Майкрофт оглядел Шерлока.

— Тебе нужно сделать перевязку, — он запрокинул голову, стараясь понять, как скоро им стоит ожидать погони. Однако он не сумел ничего разглядеть. Дым и пожар по-прежнему перекрывали обзор, и людей, если они и находились где-то поблизости, не было видно.

— И это все? — с сомнением проследил за его взглядом Шерлок и поморщился — пораненный висок наконец-то дал о себе знать. — Больше они никого не пошлют проверить?

— Вряд ли, — покачал головой Майкрофт. — Посмотри на эту лодку — явно единственное морское транспортное средство в их арсенале. К тому же, исходя из их разговора, в этом заключаются их инструкции.

Взревел двигатель, и их слегка качнуло — это Эвр запустила мотор, и они начали стремительно удаляться от берега.

— Ты ведь понял, что они собирались сделать? — припомнил Шерлок, пока Майкрофт доставал из-под сиденья аптечку. — В смысле, за считанные секунды до взрыва?

Майкрофт помотал головой, открывая коробку с нарисованным на ней красным крестом.

— Я понял, что что-то не так, — поправил он брата. — Вся обстановка выглядела какой-то искусственной. И я заметил, что проводка расположена не так, как в обычных домах. Решил проверить и увидел, что проводка вовсе не была проводкой.

— Но кто мог это сделать?.. — проронил Шерлок и вдруг сделался темнее тучи — он понял. — Только не говорите мне, что это была ловушка, и устроил ее Кристофер Палмер.

Майкрофт сильно сжал пузырек с йодом.

— Боюсь, больше некому. Вопрос только в том, почему мы так по-идиотски попались, — он взял кусок марли, чтобы обработать рану Шерлока.

— Но зачем ему это нужно? — действие антисептика заставило среднего брата поморщиться. — Зачем убивать нас?

— Чтобы добраться до детей, — тихо сказала Эвр.

Братья переглянулись, и Майкрофт чуть не выронил йод.

— Ты же не хочешь сказать, что Палмер… — он запнулся.

Молли.

Мальчики.

— Нам нужно срочно ехать в Лондон, — позабыв о Шерлоке, он подошел к Эвр, словно хотел отобрать у нее управление лодкой. Впервые в жизни Майкрофт перестал соображать и полностью отдался импульсам. — Мы должны…

— Нет, — Эвр с болью покачала головой. — Нет, уже поздно.

— Что значит поздно?! — вскричал Майкрофт. — Моя жена и мои дети в опасности, ты…

— Брат, она права, — Шерлок схватил его за руки, игнорируя свою так и не обработанную рану. — Если Палмер хотел их захватить, он уже это сделал. И если мы хотим остановить его, нам нужен план, понимаешь?

Майкрофт смотрел на него как на сумасшедшего. Он вряд ли что-то понимал. Потрясение было слишком сильным.

— Не может быть… — он сполз на пол, дрожа от холода и нарастающего страха. — Не может быть, мы ведь проверили Палмера, он не стал бы…

— Либо он, либо леди Смолвуд, — Шерлок мрачно приложил к виску кусок марли. — А ее мы уже как-то подозревали.

— Нет-нет, я ничего не понимаю… — Майкрофт помотал головой. — Мы должны во всем разобраться, должны позвонить Молли…

— К сожалению, мой телефон промок, — Шерлок достал из кармана ставший ненужным гаджет. — Да и я в любом случае был бы осторожен. Кто знает, какое освещение получит в прессе этот взрыв. На нас уже может быть объявлена охота. Так что нам нужно найти убежище, такое, чтобы нам не пришлось ставить под удар никого из близких.

— И что же ты предлагаешь? — почти с отчаянием вопросил Майкрофт.

Шерлок открыл рот, но тут же его закрыл. Ему было нечего предложить.

К счастью, Холмсов в лодке сегодня было трое.

— Не бойтесь, — Эвр сосредоточенно повернула какой-то рычаг, и лодка изменила направление, взяв курс на берег. — Я знаю, где мы спрячемся. Только сначала освободимся от балласта.

Они причалили к берегу, и Шерлок с Майкрофтом выгрузили все еще находящихся без сознания наемников. Затем они вернулись на борт, лодка отчалила, и Шерлок с некоторым сомнением обратился к сестре:

— Что-то мне подсказывает, Эвр, что нас ждет очередной сюрприз.

Не поворачивая головы, она почти улыбнулась.

— В некотором роде, братец. Но обещаю — на сей раз он не будет слишком неприятным.

* * *

Маргарет в изнеможении опустилась на неразобранную гостиничную постель. Может быть, мировой тур и принес ей огромный исполнительский опыт, но настолько вымотавшейся она себя никогда еще не чувствовала.

Несмотря на то, что она снова была в Лондоне, она не стала злоупотреблять гостеприимством Гардинеров и на время выступлений поселилась в гостинице вместе со всеми. Однако теперь, когда их гастроли наконец-то завершились, музыкантам предстоял заслуженный отпуск. Кто-то из них возвращался в Америку, кто-то собирался на юг Европы, к морю и солнцу, а Маргарет намеревалась использовать эти каникулы, чтобы принять, пожалуй, одно из самых важных решений в своей жизни и окончательно разобраться в том, какими отныне будут ее взаимоотношения с Шерлоком Холмсом. Они договорились встретиться сегодня вечером, после ее дневного концерта и после того, как он вернется с побережья, где ему предстояло обустроить на новом месте свою сестру. Поэтому теперь, как бы сильно Маргарет ни хотелось подольше поваляться на кровати, ей нужно было принять ванну и привести себя в порядок, чтобы при встрече не испугать Шерлока своим жутким уставшим видом.

Однако не успела она встать с кровати и направиться в ванную, как вдруг раздался звонок гостиничного телефона.

— Да? — Маргарет с некоторым недоумением подняла трубку — она не представляла, кому вдруг понадобилось пообщаться с ней таким способом.

— Мисс Коулсон, вас беспокоит портье. Только что о вас спрашивал один молодой джентльмен. Судя по всему, он только что прибыл из аэропорта в крайне расстроенных чувствах. Он сказал, что ему нужно срочно с вами увидеться и попросил вас подойти в кафе за углом.

— Молодой джентльмен? — нахмурилась Маргарет. — Он не представился?

— Отчего же — он дал свою визитку. Мистер Деннис Робинсон.

— Робинсон?.. — машинально повторила она. Что Робинсону понадобилось в Лондоне? И почему, по словам портье, он был «в расстроенных чувствах»?

— В каком кафе, вы говорите, он будет меня ждать? — спросила она.

Портье дал адрес.

— Что ж, хорошо. Спасибо.

Маргарет повесила трубку. Она знала это кафе — там всегда было многолюдно, особенно пополудни, так что Робинсон вряд ли мог замыслить нечто противоправное. С другой стороны — зачем он вообще подался в Лондон? И почему не написал ей, у него ведь был ее номер?.. Маргарет проверила телефон. Судя по данным мессенджера, он был в сети «недавно». Однако, как ей было известно, это ни о чем не говорило. Многие специально активировали такую настройку, по тем или иным причинам. Что ж, ладно — до кафе было меньше пяти минут ходьбы, а время у нее еще было, так что она могла прогуляться.

Поскольку сегодня она выступала не в вечернем платье, а в брючном костюме, Маргарет не стала переодеваться, только захватила на всякий случай кошелек и телефон. Через три минуты она уже зашла в нужное кафе, которое, как она и ожидала, гудело от голосов посетителей. Маргарет быстро оглядела их и не увидела мистера Робинсона — зато с некоторым удивлением обнаружила миссис Джонс, которая перед началом турне вместе с ним брала у нее интервью.

— Мисс Коулсон, — журналистка встала из-за столика, за которым сидела, и пробралась к ней сквозь толпу других гостей. — Очень хорошо, что вы пришли — мистер Робинсон в полном отчаянии.

— Не понимаю, как я могу ему помочь, — проговорила Маргарет. — Что с ним случилось?

— О, насколько я могу судить, это какое-то чрезвычайно деликатное дело, — пояснила миссис Джонс. — И ему нужна не столько ваша помощь, сколько помощь Шерлока Холмса. Он надеялся, что вы сможете устроить с ним встречу.

— Хорошо, я поняла, — это снимало часть вопросов. — А где же сам мистер Робинсон?

— Ему срочно понадобилось отлучиться, точно не знаю, зачем. Видимо, это связано с тем же делом. Но он дал мне адрес — это совсем недалеко, пять минут на такси.

— Ну хорошо, поехали, — кивнула Маргарет. Кажется, их с Шерлоком разговор придется отложить. Опять.

Они вышли на улицу, и миссис Джонс быстро поймала такси. Поездка продлилась чуть больше пяти минут, и остановились они у трехэтажного жилого дома — насколько помнила Маргарет, в таких располагались дешевые компактные квартиры, рассчитанные на одного или двух человек.

Ее предположение подтвердилось, когда они с миссис Джонс поднялись на второй этаж и зашли в угловую квартиру-студию, в которой гостиная была объединена с кухней. Маргарет задалась вопросом, насколько плохи были дела мистера Робинсона, раз ему пришлось скрываться в подобном месте, но журналиста в квартире не оказалось.

— Куда же запропастился мистер Робинсон? — Маргарет повернулась к миссис Джонс, которая с негромким хлопком закрыла дверь и как-то странно на нее посмотрела.

— Мистер Робинсон там, где ему и положено быть, — проговорила она. — В Нью-Йорке.

Сердце Маргарет рухнуло куда-то вниз.

Как же она могла быть такой дурой.

— Раз так, мне больше нечего здесь делать, — собрав в кулак все свое хладнокровие, она направилась к двери, но миссис Джонс приподняла согнутую в локте руку, и Маргарет увидела, что в ней был зажат пистолет.

— Нет, красавица, никуда ты не пойдешь, — ее глаза неприветливо сверкнули. — По крайней мере, пока я тебе не прикажу.

Маргарет чуть прикусила губу, стараясь унять участившееся сердцебиение, и как можно более невозмутимо спросила:

— Что вам нужно?

Миссис Джонс усмехнулась.

— А ты попробуй угадать, — предложила она. — Ты ведь спишь с Шерлоком Холмсом, так что хоть немножко соображать ты должна.

— Предпочитаю не тыкать пальцем в небо в отсутствие фактов, — сухо отбила удар Маргарет. — И если вы хотите использовать меня как приманку, боюсь вас разочаровать. Что бы вы ни придумали, Холмсы сумеют вас обойти.

— Ох, моя дорогая, неужели ты не в курсе последних новостей? — миссис Джонс неприятно рассмеялась. — Холмсов больше нет. Ну, по крайней мере, так говорят.

Маргарет замерла. Нет, это не могло быть правдой. Кем бы ни была эта женщина, она наверняка лжет.

— Я бы дала тебе самой проверить, но если ты полезешь в телефон и выкинешь какую-нибудь глупость, мне придется тебя пристрелить, так что поверь мне на слово. Некоторое время назад частная клиника, куда Холмсы повезли сестру, была взорвана. Они находились внутри. Тела пока не нашли, но сам факт уже впечатляет.

Не отдавая себе отчета, Маргарет дернулась к двери, словно желая выбежать наружу — в этот миг крайнего душевного потрясения она не могла стоять на месте, ей нужно было что-то делать, убедиться в том, что Холмсы живы, что Шерлок жив, ведь если он погиб…

— Нет-нет-нет — как я уже говорила, ты никуда не пойдешь, — миссис Джонс ткнула пистолетом ей в живот, заставляя Маргарет опуститься на стоящий в комнате диван. — Пока за нами не приедут, ты останешься здесь.

— Кто вы такая? — в голосе Маргарет зазвучал гнев, однако этот ее вопрос миссис Джонс восприняла почти с благосклонностью.

— А вот ты и заинтересовалась тем, что действительно важно, — протянула она. — Кто я такая? Возможно, если бы твой любимый был здесь, он сразу бы меня узнал, но я в этом не уверена. Вряд ли Шерлок Холмс запоминает тех, кто ему омерзителен.

Маргарет по-прежнему ничего не понимала, и ее невежество позабавило журналистку.

— О, так ты настолько плохо его знаешь… — теперь она смотрела на нее с тем же интересом, что Маргарет заметила на том фуршете несколько месяцев назад. — Впрочем, это легко объяснить. Прошлое Шерлока Холмса под завязку набито грязью и постыдными секретами, и неудивительно, что он не делится ими с такой девчонкой, как ты.

Незаметно для себя Маргарет наморщила лоб. Неужели эта женщина была каким-то образом связана с Ирэн Адлер?.. Но нет, с чего бы вдруг…

Дольше размышлять на эту тему ей не пришлось — миссис Джонс надоело напускать таинственность, и она сама раскрыла карты.

— Меня зовут Китти. Китти Райли. Больше десяти лет назад я опубликовала в британской прессе ряд статей, разоблачающих Шерлока Холмса как обманщика и преступника. Я думала, что сделала себе на этом имя, заработала кучу денег. Но потом выяснилось, что все это было подставой. Холмс вместе со своим братом допустил эту газетную кампанию, чтобы разоблачить Джеймса Мориарти — о нем-то ты слышала?

— О нем слышала, — пробормотала Маргарет.

— Спасибо и на этом, — презрительно фыркнула Китти Райли. — В общем, можешь себе представить, что это означало для меня. Немедленное увольнение, позорный конец карьеры, отсутствие какой-либо перспективы вновь стать журналисткой. Пришлось сменить имя, переехать в Америку. Полное уничтожение мисс Райли, организованное и срежиссированное твоим ненаглядным Шерлоком Холмсом. Но знаешь, в своем высокомерном величии он все же кое-чего не заметил. Ведь у меня на руках оставался еще один козырь. Одно имя.

— Что это было за имя? — мужественно поинтересовалась Маргарет, не уверенная в том, что хочет это знать.

— Лисичка, — Китти Райли с трудом сдерживала свое торжество. — О, ты удивлена? Да, признаюсь, я тоже сначала ничего не поняла. Видишь ли, мисс Коулсон, моим информатором, благодаря которому я получала материалы для своих статей, был сам Джеймс Мориарти, и во время наших с ним разговоров он пару раз затронул одну любопытную тему. Честно признаюсь, это было очень странно — он словно и хотел об этом поговорить, и чего-то опасался. Джеймс Мориарти — и чего-то боится! Конечно, это возбудило во мне жгучий интерес. И мне удалось узнать, что когда-то давно, еще в детстве, он был заперт в некоем учреждении, где проводили эксперименты над одаренными детьми. Как уж он оттуда сбежал, я не представляю, но он был не единственным, кому удалось уйти. Был еще один ребенок, девочка по прозвищу Лисичка. Он сказал, все думали, что она умерла от пневмонии в какой-то заштатной лондонской больнице, но на самом деле она выжила. И что ты думаешь? Мне удалось найти эту девочку.

Маргарет до сих пор не понимала, какое отношение это имело к Шерлоку и к ней, но весь этот рассказ отдавал леденящим душу хоррором, после которого не хочется ложиться спать, и она почувствовала, что ей одновременно и нужно узнать окончание этой истории, и страшно его услышать.

— Не знаю, каким было ее настоящее имя, но из больницы она вышла как Эмили Меддлок, — продолжала тем временем свой рассказ Китти Райли. — Насколько я поняла, одна из медсестер каким-то образом прознала о том, что за эксперименты проводили над девочкой, сжалилась над ней и сымитировала ее смерть, после чего устроила ее в приемную семью в другом городе. Но Эмили Меддлок не суждено было дожить до старости. Шестнадцать лет назад она разбилась в автокатастрофе вместе со своим маленьким сыном. И тогда ее звали уже Эмили Палмер.

— Палмер? — Маргарет на несколько мгновений позабыла о том, что находится в заложниках. — Палмер, в смысле…

— В смысле первая жена Кристофера Палмера, психиатра, который последние годы наблюдал сестру Майкрофта и Шерлока Холмсов, — довольно подтвердила Китти Райли. — И знаешь, что самое интересное? Эта автокатастрофа показалась мне слишком уж подозрительной. У меня нюх на такие вещи. Они разбились в Швеции, куда Палмер отправил их отдыхать, пока был на конференции, и тамошняя полиция не стала особо усердствовать в проведении расследования. Несчастный случай, он и есть несчастный случай, — она загадочно улыбнулась.

— Но зачем Палмеру убивать жену и ребенка?.. — если догадка журналистки была верной, он был настоящим маньяком, и от мысли, что еще может натворить такой человек, Маргарет стало дурно.

— Об этом, дорогая, ты спросишь у него сама, — Китти Райли осклабилась, резко сбрасывая с себя благодушие, как ненужный аксессуар.

— Что?.. — Маргарет похолодела. — Что вы собираетесь сделать?..

— Понимаешь, мисс Коулсон, если бы твой любимый рассказал тебе обо мне, он бы обязательно упомянул, что я женщина очень простая, и интересуют меня самые простые вещи. И когда я пришла к Кристоферу Палмеру с этой историей и со списком своих требований, он, конечно, очень разозлился, но потом подумал, что мы можем оказаться друг другу весьма полезны. И в итоге он предложил мне сумму в два раза больше той, что я просила, если я соглашусь поучаствовать в его плане и доставлю ему тебя.

— Но зачем?.. — краска отхлынула от ее лица. — Зачем ему я, что он собирается со мной делать?..

Китти Райли пожала плечами.

— Это уже не моя забота. С меня вполне хватит и того, что он отвалит мне грандиозный куш, и я наконец-то отомщу Шерлоку Холмсу за то, что он разрушил мою карьеру и пустил коту под хвост всю мою жизнь.

— Судя по тому, что вы рассказали, свою карьеру и жизнь вы разрушили сами, — со злостью бросила Маргарет.

Глаза Китти Райли сверкнули недобрым огнем.

— А вот это, дорогуша, ты зря сказала, — она махнула рукой с пистолетом, Маргарет ощутила пронзительную боль где-то в затылке и потеряла сознание.

* * *

Медленно, ощущая каждое движение, Молли разлепила отяжелевшие веки, словно смазанные медом, и несколько раз поморгала. Она чувствовала жуткую слабость во всем теле, но голова у нее не болела, и это уже было большим достижением. Еще через несколько мгновений Молли поняла, что лежит на большой двуспальной кровати, и на ней надета все та же одежда, в которой она пришла на прием к врачу.

Мысль о враче словно включила в ее голове сигнализацию: она вспомнила, что случилось, и поняла, что не знает, где находятся Уильям и Филипп. Страх прогнал остатки сна, и Молли помотала головой, чтобы окончательно прийти в себя. Она быстро огляделась и поняла, что находится в просторной спальне. Кроме кровати, здесь стояли шкаф, тумбочка, стол и стул. Большие окна были закрыты массивными тяжелыми занавесками, и, судя по отсутствию естественного света, за окном уже был вечер. Из комнаты вели две двери. Молли уже собиралась встать, чтобы проверить, заперты ли они, как вдруг одна из них открылась.

— О, миссис Холмс, вы уже проснулись, — в комнату зашла немолодая женщина, одетая в простую юбку до колен и темную блузку; ее седые волосы были собраны в высокий пучок. В руках она держала поднос с едой (видимо, кто-то снаружи помог ей открыть дверь). — Я принесла вам ужин.

Она говорила с небольшим акцентом, и если бы у Молли не было более насущных проблем, она бы непременно это заметила. Однако сейчас ее гораздо больше волновало другое.

— Где мои дети? — спросила она.

Женщина поставила поднос на стол и покачала головой.

— Это мне неизвестно, мадам.

— Что значит, неизвестно? — внутри Молли все закипело, и она положила руку на живот, чтобы не расстраивать малыша. — Где я? Зачем вы меня похитили?

— Миссис Холмс, вы получите ответы на эти вопросы, но сначала вам нужно поесть, — с каким-то механическим спокойствием предложила ей женщина. — И не бойтесь, еда не отравлена, — добавила она, видимо, предупреждая возможные возражения. — Если бы мы хотели от вас избавиться, мы бы уже это сделали.

Не сказав больше ни слова, она вышла и закрыла за собой дверь.

С минуту Молли сидела, не двигаясь. В голове у нее все перемешалось. Она была растеряна и сбита с толку, а еще ее разъедал страх за детей. Кто ее похитил? И с какой целью? И где ее мальчики? И где Майкрофт, Шерлок и Эвр? Наверняка они уже ее ищут. Но тогда…

Молли вспомнила, что сказала ей женщина. «Вы получите ответы на эти вопросы, но сначала вам нужно поесть». Ей претило идти на поводу у похитителей, но, к сожалению, здесь они были правы. Молли страшно проголодалась, и ей надо было думать о малыше. Поэтому она постаралась абстрагироваться на время от всех вопросов и, встав с кровати, подошла к столу и принялась за ужин.

Видимо, где-то были спрятаны скрытые камеры, через которые за ней следили, ибо уже спустя пару минут после того, как она закончила есть и вернулась на кровать, та же женщина, что принесла поднос, пришла забрать пустую посуду.

— Спасибо, миссис Холмс, — зачем-то поблагодарила она, и Молли спросила:

— Как вас зовут? Если вы знаете мое имя, будет справедливо, если я узнаю ваше.

Женщина легонько улыбнулась и промолвила:

— Вы можете называть меня Дороти, — она слегка склонила голову и вышла.

Следующего посетителя Молли ждала меньше пяти минут, и к ее несказанному удивлению им оказался…

— Мистер Палмер?.. — выдохнула она, когда психиатр закрыл за собой дверь. — Но что вы тут делаете?..

— Миссис Холмс, прошу вас, вы ведь в меру умны, — негромко сказал он, глядя на нее внимательным взглядом ученого, что созерцает результат своего эксперимента. — Вы ведь и так уже знаете ответ на этот вопрос.

Молли смотрела на него во все глаза, и ужасная правда, как склизкий осьминог, сжала холодными щупальцами ее сердце.

— Вы хотели… — пролепетала она. — Все это время вы хотели…

Вдруг в ее сознании ярким всполохом мелькнуло воспоминание — Филипп, который плачет среди ночи, в страхе оттого, что его заберет страшная тетя.

— Так вот почему он так испугался… — Молли не заметила, что произнесла это вслух. — Он испугался Джиллиан, он каким-то образом почувствовал…

— Нет, миссис Холмс, к сожалению, Джиллиан не справилась с самым важным своим заданием, — в его холодных глазах показалось неодобрение — так учитель смотрит на ученика, не оправдавшего его ожиданий. — Она должна была привести ко мне ваших старших сыновей и утверждала, что нет на свете задания проще, но провалила его самым позорным образом. Ваша преданная подруга сумела ей помешать, и теперь, к моему глубокому огорчению, никто не знает, куда она скрылась с вашими детьми и своим приемным сыном. Так что Джиллиан больше не представляет для меня никакой ценности. Ваш сын зря так сильно ее испугался.

Молли инстинктивно вцепилась левой рукой в одеяло, продолжая держать правую на животе. Этот человек говорил о собственной жене так, словно она была расходным материалом, не живым существом, а устройством, не прошедшем тестовую проверку.

— Кто вы такой?.. — прошептала она.

Палмер пожал плечами и, сунув руки в карманы, подошел к окну.

— Как и ваш деверь, миссис Холмс, я всего лишь ученый, — он посмотрел на занавески так, словно видел сквозь них, и открывавшаяся его взору картина не особо его впечатляла. — Только, в отличие от Шерлока Холмса, я всю жизнь работал не с пробирками и веществами, а с людьми. С одаренными людьми. С теми, кто способен заглянуть по ту сторону завесы. Познать то, о чем другие могут лишь мечтать. Вы ведь меня понимаете, миссис Холмс? — он посмотрел на ее, и Молли пробрала дрожь.

— Ваш муж и ваш деверь наверняка рассказали вам о «Спящем ангеле», верно? — Палмер перестал смотреть в окно и начал прохаживаться взад-вперед по комнате, как один из лекторов, что преподавал у Молли в университете. — Секретный проект восьмидесятых, одним из кураторов которого был Рудольф Масгрейв. Блестящая идея, просто великолепная. Вундеркинды на службе государства и общества, безотказное оружие, способное перевернуть мир. К сожалению, благодаря вашей золовке и человеку, который много лет спустя станет ее любовником, проект был закрыт и засекречен. И я никогда бы о нем не узнал, если бы по счастливой случайности не встретил еще одного уцелевшего «ангела». Маленькую Лисичку. Мою несравненную Эмили.

Сначала Молли не поняла, кого он имеет в виду, но потом вдруг вспомнила. В прошлом году, после концерта в школе Уильяма, Майкрофт сказал, что первая жена Палмера разбилась в автокатастрофе вместе с их сыном. Неужели?..

— Однако этот эксперимент постигла неудача, — он слегка поджал губы, досадуя на это неприятное обстоятельство. — Видимо, мистер Масгрейв сотоварищи все-таки перестарался. Каким бы ни был потенциал Эмили, его львиная доля была безвозвратно утеряна. И ребенок, которого она родила… Он оказался таким же прискорбно разочаровывающим.

— Так это были вы… — Молли еле сдерживала дрожь. — Это вы подстроили ту аварию…

— Как я уже сказал, миссис Холмс, я ученый, — Палмер снова пожал плечами, будто речь шла о малозначительных вещах. — А ученые избавляются от неудачных экспериментов. Впрочем, это все совершенно неважно — ведь несколько лет назад я получил возможность поработать с вашей семьей.

— Нет… — Молли замотала головой. Она отказывалась в это верить.

— Я знаю, как вы относились к своей свекрови, миссис Холмс, — к Палмеру вернулся его лекторский тон, и он снова заходил по комнате, — но, признаюсь, в какой-то момент мне действительно стало ее жаль. Она ведь просто не знала, как поступить. Точнее, не понимала. Если бы еще до инцидента с Виктором Тревором она направила потенциал своей дочери в нужное русло, Эвр Холмс могла бы достичь истинного величия. Но этого, увы, не случилось. К сожалению, ваша свекровь всегда обращала внимание на то, что вторично, и забывала о том, что обладает первейшей ценностью. Я думаю, поэтому ее карьера в науке и не задалась.

— Зачем вы тогда работали с Эвр? — спросила Молли. Ей жизненно важно было понять логику мышления этого страшного человека — это помогло бы разработать хоть какую-то ответную стратегию. — Зачем тратили на нее время, если ее потенциал уже был загублен?

— А, миссис Холмс, узнаю в вас коллегу — вы зрите в корень, это похвально, — Палмер поднял вверх указательный палец и довольно улыбнулся. — Поначалу я всего лишь изучал ее как уникальный феномен, и даже догадался, что, как и Лисичка, она тоже когда-то содержалась в «Спящем ангеле». Я занялся этим вопросом и с помощью нескольких весьма хитрых комбинаций узнал о втором дяде Холмсов — о том, что повесился в детстве. И это, миссис Холмс, помогло мне выявить закономерность — закономерность, которая, как вы уже наверняка поняли, заканчивается на вас, — он опустил глаза на ее живот, и страх сдавил Молли горло.

Ему нужен был ее малыш.

— Вот ведь как получается, миссис Холмс, — сам того не замечая, Палмер понизил голос, не отрывая взгляда от ее маленькой беспомощной фигурки. — Бабушка вашего мужа, француженка, художница и весьма одаренная женщина, породила троих уникальных детей, но один из них оказался… дефектным, а остальные двое, скажем так, весьма нестабильными. Затем ваша свекровь родила еще троих, и этот результат был гораздо более удовлетворительным — если бы не психопатия вашей золовки, его даже можно бы было назвать сносным. И вот вы, женщина без сомнения выдающаяся — только такая и смогла бы собрать вокруг семейного очага всех троих Холмсов — породила двух очаровательных ангелочков, а теперь носит во чреве третьего. И ему, миссис Холмс, суждено стать сверхчеловеком, о котором Фридрих Ницше не смел и мечтать.

— Никогда! — она вскочила на ноги и попятилась вдоль кровати. Бессмысленность этого действия ее не заботила — ей просто хотелось оказаться как можно дальше от Кристофера Палмера и его кошмарной евгеники. — Вы никогда не получите моего ребенка, моя семья этого не допустит!

— О, разве я вам этого не говорил? — Палмер сделал вид, что только что об этом вспомнил. — Ваших родичей больше нет. Точнее, они пропали — в клинике, куда они втроем поехали, произошел взрыв, и мы не знаем, что с ними случилось.

Молли изменилась в лице.

— Вы чудовище… — прошипела она. — Майкрофт, Шерлок и Эвр до вас доберутся!

— Охотно буду ждать, — кивнул Палмер. — Только, чтобы вы не решили выкинуть какой-нибудь глупый героический фортель, миссис Холмс, давайте кое-что уясним. До вашего срока осталось меньше двух недель. Теоретически я могу устроить вам преждевременные роды и получить ребенка уже сейчас, но мне не хочется идти против природы, и я весьма терпелив, так что я подожду. Я понимаю, что вы не знаете, где находятся ваши старшие, но не беспокойтесь — на меня работают и более продвинутые люди, чем моя недалекая жена, так что рано или поздно они их найдут. О правоохранительной стороне дела можете не тревожиться: сейчас мы находимся за пределами Соединенного Королевства, и у меня достаточно связей, которые помогут мне избежать каких-либо посягательств со стороны британского правительства, оставшегося к тому же без твердой руки Майкрофта Холмса. А чтобы дополнительно вас мотивировать, предлагаю вам на кое-что взглянуть, — он хлопнул в ладоши, дверь открылась, и в комнату вошла Дороти, которая держала пистолет, приставленный к боку… Маргарет Коулсон!

— Миссис Холмс!.. — вскрикнула она, увидев Молли. Та застыла в углу с выражением немого ужаса на лице.

— С помощью старой знакомой Шерлока Холмса мне удалось пригласить в гости мисс Коулсон, — Палмер окинул ее быстрым взглядом. — Поскольку я с самого начала знал, что из этой романтической придури вашего деверя ничего не выйдет, для меня она не представляет никакой ценности, так что предупреждаю вас, миссис Холмс: хоть одно отклонение в сторону, и для начала я, скажем, велю отрубить мисс Коулсон левую руку. Вряд ли Шерлок Холмс будет очень доволен, увидев, как обкорнали его любимую игрушку. Если, конечно, он до этого доживет, — добавил он.

Молли пронзила его испепеляющим взглядом. Внутри у нее все клокотало, и от бессилия ей хотелось плакать.

— Отправляйся в ад, — процедила она.

— О нет, миссис Холмс, — покачал головой Палмер. — Скоро родится ваш младший сын, и тогда мы вместе с ним проложим человечеству дорогу прямиком в рай, — с этими словами он кивнул Дороти, та вытолкала Маргарет наружу, и он ушел вслед за ними.

Молли не помнила, как снова залезла на кровать и обняла руками свой большой живот. По ее щекам текли слезы, но она их не замечала. Что бы ни сказал Палмер, как сильно бы он ее ни запугал, она не могла позволить себе опустить руки. Она Холмс. А Холмсы никогда не прекращают бороться. И она сделает все, чтобы этот самодовольный ублюдок не заполучил ее детей. Даже если ради этого ей придется пожертвовать собственной жизнью.

* * *

Было уже темно, когда третья за несколько часов угнанная ими лодка причалила к Богом забытому островку, затерявшемуся где-то в Северном море. Несмотря на то что Холмсам удалось раздобыть кое-какую сухую одежду, они все равно продрогли до костей и смертельно устали. Наибольшую бодрость духа, как ни странно, сохраняла Эвр. Возможно, это объяснялось тем, что она была единственной, кто знал, куда они направляются — ни Шерлок, ни Майкрофт так у нее об этом и не спросили, потому что каждый из них думал совсем о другом.

Оставив лодку на безлюдном побережье, они двинулись вглубь острова и шли пешком около двадцати минут. Несмотря на царящий вокруг мрак, Эвр шла настолько уверенно, что складывалось впечатление, будто она бывала здесь не один раз. Если бы Майкрофт и Шерлок не волновались так за Молли и детей, они наверняка бы озадачились этим вопросом, но пока им было не до этого.

Эвр привела их к старому двухэтажному дому, судя по тому, что можно было разглядеть — жилищу рыбака. В окне на первом этаже горел тусклый свет, но в остальном дом производил впечатление неприветливого и негостеприимного. Шерлок уже хотел спросить, насколько безопасным может быть такое убежище, но Эвр бодро постучала в дверь, не дав ему сказать.

Послышалось глухое копошение, за которым последовали шаги, и через несколько мгновений глухой голос с акцентом спросил:

— Кто там?

— Восточный ветер! — ответствовала Эвр.

За дверью замешкались, но лишь на миг. Со скрежетом поехал в сторону засов, дверь распахнулась, и…

— А-а-а-а! — заверещал вдруг Шерлок. Никогда в своей взрослой жизни он не верещал, но сейчас просто не смог удержаться. — Майкрофт, это Мориарти!! Это чертов Мориарти!! Он жив, как он может быть жив?!?

Невысокий человек в длинной рыбацкой куртке вышел чуть вперед. Он действительно был очень похож на почившего злодея-консультанта, и если бы Шерлок не пережил так много за сегодняшний день, он бы понял, что этому было вполне разумное объяснение.

— Я другой Мориарти, — хриплым баритоном пояснил он.

— То есть, вас еще и двое?! — пискнул средний Холмс и попытался заглянуть в дом, словно ожидая обнаружить там еще одного обитателя.

Другой Мориарти усмехнулся.

— Нас было трое. Но это вам и так хорошо известно, — он пристально их оглядел. — И на вашем месте я бы не стоял на холоде и проходил в дом. Судя по тому, что мне известно из новостей, у вас, Холмсы, большие неприятности.

---

Да, я не люблю Мориарти из "Шерлока", но какой пятый сезон без Эндрю Скотта?

За всю свою не слишком долгую, но уже не короткую жизнь Шерлок Холмс побывал в разных нелепых ситуациях, но ни одна из них не могла сравниться по гротеску с первыми моментами пребывания в уединенном доме на побережье Северного моря, куда привела их с Майкрофтом Эвр. Если бы не серьезность ситуации, Шерлок подумал бы, что это ему снится, но тревога за Молли, племянников и Маргарет постоянно держала его в напряжении, поэтому он ощущал происходящее как никогда остро.

Они очутились в просторной, скромно обставленной и не слишком прибранной гостиной, через которую можно было пройти на кухню, которая, судя по тому, что можно было разглядеть на расстоянии, уже давно просила если не ремонта, то хотя бы смены оборудования на более современное. Слева, у потускневшего от времени книжного шкафа, Шерлок разглядел выход в небольшой коридорчик, который заканчивался лестницей на второй этаж, а справа находилась дверь в ванную комнату.

— Вам нужно привести себя в порядок, — вынес лаконичный вердикт их хозяин, окинув всех троих быстрым взглядом. — В бойлере осталась горячая вода, полотенца есть в шкафчике, — он кивнул в сторону двери в ванную. — Пойду поищу вам какую-нибудь одежду на смену, но ничего изысканного не обещаю.

Шерлок, справившийся с первым шоком, почувствовал себя лучше, получив хоть какое-то задание, и переглянулся с братом и сестрой.

— Иди ты первой, — сказал он Эвр. — Ты женщина. И к тому же младшая.

Эвр закатила глаза, но возражать не стала и скрылась в ванной.

— Вы Эдвард Мориарти, — сказал вдруг Майкрофт. Все это время он смотрел на их неожиданного знакомого, словно что-то вспоминая, и наконец-то сумел выразить это словами. — Младший брат Джеймса.

Тот усмехнулся.

— Вот вы меня и раскрыли, мистер Холмс, — его голос по-прежнему звучал хрипло, и он откашлялся. — Простите. Подхватил недавно простуду.

— Но вы ведь… — Шерлок хотел сказать «умерли», но запнулся и не договорил. Впрочем, «другой Мориарти» и так все понял. Он рассмеялся и покачал головой:

— Я думаю, мистер Холмс, вы поймете, что когда ты являешься младшим братом криминального гения Британии и не жаждешь становиться частью его дела, твоя жизнь проходит в полутени, вдали от тех, кто мог бы воспользоваться тобой в своих целях. Но, к чести моего покойного брата, он всегда был готов обеспечить мне защиту. Сначала помог скрыться в Норвегии, а затем сделал новые документы, и я вернулся домой. Служил начальником железнодорожной станции в Северной Ирландии, — он снова усмехнулся, обнажая ряд пожелтевших от табака зубов. — Но потом Джеймс пожелал покинуть эту бренную землю, и я очутился тут. Эвр помогла, — он кивнул в сторону ванной, откуда раздавался звук льющейся воды.

— Все эти годы вы были знакомы? — брякнул Шерлок, не в силах сдержать нелепый вопрос, пробудивший запрятанные до поры до времени проблемы, волновавшие его с тех пор, как он узнал о пребывании Мориарти в «Спящем ангеле».

— Еще бы я не был знаком с женщиной, что свела с ума моего старшего брата, — Мориарти ухмыльнулся, но в этом почему-то не было ничего вульгарного — и Шерлок, и Майкрофт поняли, что он спрятал за этой усмешкой горечь, которую усилило их неожиданное появление, тем не менее, принятое им как должное. — А теперь прошу меня извинить — пойду поищу одежду и достану что-нибудь поесть. И выпить, — добавил он, еще раз бегло осмотрев братьев. — Если хотите узнать последние новости, компьютер на столе.

Не успел он скрыться на втором этаже, как Майкрофт и Шерлок кинулись к старенькому ноутбуку, стоящему на журнальном столике у камина, и принялись лихорадочно просматривать новости.

Они узнали все очень быстро, и хотя они жили с этой догадкой уже несколько часов, когда их подозрения подтвердились, это стало финальным ударом долгого выматывающего дня, так что у них буквально опустились руки, и несколько минут они не знали, что делать дальше. Молли, Маргарет, Уильям и Филипп пропали. Что касалось мальчиков, здесь еще сохранялась какая-то надежда. Скотланд-Ярд арестовал раненую в плечо Джиллиан Палмер, которая, как показали камеры видеонаблюдения, вывела маленьких Холмсов из больницы, куда Молли пришла на прием. Она утверждала, что сделала это, спасая детей от старшего инспектора Стеллы Лестрейд, которая вместе с сыном преследовала ее на угнанном такси, а затем вырвала у нее Уильяма и Филиппа и скрылась в неизвестном направлении. То, что эта версия была шита белыми нитками, было ясно даже полицейским из Ярда, но они ничего не могли поделать, ибо Стелла и трое несовершеннолетних детей как сквозь землю провалились. Грег клятвенно заверял, что не имеет понятия о том, где находится его жена вместе с их приемным сыном, но его все равно временно отстранили от службы, не став, впрочем, помещать под домашний арест и ограничившись поверхностным наблюдением. Все это заставляло Майкрофта и Шерлока верить в то, что Стелла скрылась вместе с детьми, чтобы уберечь их от Кристофера Палмера, однако где они прятались, и как долго им будет сопутствовать успех, они не представляли.

С Молли и Маргарет все обстояло гораздо тревожнее. Воспользовавшись, кроме прочего, своими связями в медицинском мире, Палмер выкрал Молли прямо из больницы, и поскольку заявить о ее пропаже было некому, у похитителей было достаточно времени, чтобы подчистить хвосты и скрыться без следа — точнее, без таких следов, которые мог бы обнаружить среднестатистический полицейский Ярда. Что же касалось Маргарет, то она исчезла из отеля, где останавливался на время гастролей ее ансамбль: опрошенный портье, который видел ее последним, утверждал, что она отправилась в кафе на встречу с каким-то американским джентльменом. Изъятые из упомянутого заведения записи с камер видеонаблюдения, однако, показали другое: Маргарет встретилась с неизвестной женщиной, лицо которой не попало на запись, и вместе с ней уехала на такси. Этот след привел в многоэтажный дом, но там оборвался: камеры не зафиксировали, как Маргарет его покидает, зато через четыре часа, уже когда стемнело, из дома вынесли продолговатый ящик, который больше всего походил на гроб.

— Это ничего не значит, — твердо сказал Майкрофт, когда они закончили читать новостной репортаж, и Шерлок сделался белее бумаги. — Палмеру незачем убивать Маргарет. Скорее всего, он выкрал ее, чтобы оказать воздействие на Молли.

— Да, но что он сделает с ними обеими, когда родится малыш?.. — пробормотал Шерлок и спрятал лицо в ладонях; его плечи слегка подрагивали. У Майкрофта от его слов едва не началась паническая атака, которую он сумел побороть лишь титаническим усилием воли. Он хотел было что-то сказать, но его опередила Эвр. Они не слышали, когда она вышла из ванной, и не знали, сколько времени она стояла за диваном, на котором они сидели, но, когда она заговорила, их паника чуть отступила. Возможно, это была ее фирменная «манипуляция» сознанием, а возможно…

— Вам нужно привести себя в порядок, поесть и отдохнуть, — Эвр мягко коснулась ладонью предплечья Шерлока. Она закуталась в позаимствованный в ванной халат, а ее длинные волосы были обернуты в полотенце. — В таком состоянии мы не сможем им помочь. Нужно отдохнуть.

Шерлок выпрямился, убрал ладони от лица и, на секунду сжав ее руку, кивнул. Сестра была права. Их положение было очень тяжелым, но они еще не все потеряли. Палмер не добрался до Уильяма и Филиппа, а они трое сумели пережить сегодняшний день и найти убежище, о котором он и не подозревал. Это уже было достижением. Хоть небольшим, но достижением.

После того как все Холмсы приняли душ и переоделись в сухую одежду, Мориарти позвал их на кухню.

— Стол небогат, но все же лучше, чем ничего, — он снова был краток. — Я достал скотч и виски, если захотите согреться, а еще у меня есть остатки сливового пирога. Насколько я помню, Холмсам в трудную минуту помогает сладкое.

Он оставил их ужинать в одиночестве, и Шерлок и Эвр набросились на еду почти с жадностью — каким бы сильным ни было пережитое душевное потрясение, они успели зверски проголодаться. Майкрофт, который с детства испытывал проблемы с потреблением пищи, налил себе скотча и выпил сразу полстакана. Мориарти был прав: алкоголь помог согреться, но измученный организм моментально запросил еще, а Майкрофт понимал, что не мог позволить себе напиться, и поэтому через силу заставил себя поесть, молясь лишь о том, чтобы его желудок не отверг ужин — не хватало еще, чтобы брат и сестра начали над ним кудахтать, опасаясь того, что он заболеет и сляжет.

После еды всех троих охватила новая слабость — получив энергетическую подпитку, их организмы настроились на сон. С этим, однако, возникли проблемы, ибо в неказистом домике было три спальни, но всего две кровати, на которых можно было спать.

— Ничего страшного, — сказал Майкрофт, когда Мориарти привел их в гостевую спальню, где стояла большая двуспальная кровать. — Я могу поспать и на полу.

— Не говори глупостей, мы поместимся, — Шерлок окинул кровать оценивающим взглядом. — На полу ты замерзнешь. Эвр ляжет в середине, так что в случае чего пинать я буду ее.

К его собственному удивлению, Майкрофт не стал возражать. Шерлок был прав — в домике и так было холодно, а если он подхватит простуду или, не дай Бог, какое-нибудь более серьезное заболевание, то станет обузой и никак не сможет помочь Молли и Маргарет.

— Что ж, раз все вопросы решены, желаю вам спокойной ночи, — Мориарти кивнул и собрался было удалиться, как Шерлок его окликнул:

— Спасибо вам. За все. Вы ведь не обязаны нам помогать.

Он пожал плечами с загадочной полуулыбкой — смягченной версией фирменной ухмылки его старшего брата.

— Жизнь любопытная штука, мистер Холмс, и кому как не вашей семье об этом знать. И, как бы парадоксально это ни звучало, я не считаю, что она сводится к одним лишь обязательствам.

С этими словами Мориарти-младший скрылся в своей спальне. Шерлок закрыл за ним дверь и обратился к сестре:

— Ложись. Как ты сказала, утро вечера мудреней.

Эвр не стала спорить и улеглась ровно по центру кровати, завернувшись в одно из выданных им Мориарти одеял. Шерлок укрыл ее пледом (без него в прохладной комнате, за окнами которой гулял морской ветер с побережья, было не обойтись) и тихо обратился к брату:

— Майкрофт, тебе нужно поспать. Нам нужно хорошенько отдохнуть, если мы хотим вернуть Молли и Маргарет.

Ответом ему снова было молчание. Старший Холмс стоял у окна и смотрел в темноту, непривычно беззащитный в старых домашних брюках и растянутом свитере с потускневшим рождественским рисунком. Шерлок видел, что Майкрофт балансирует на грани отчаяния, и понимал, что не знает, как ему помочь. Он так привык полагаться на старшего брата, что не мог представить себе ситуации, из которой тот не нашел бы выхода.

В конце концов Шерлок не стал настаивать и лег рядом с сестрой, на том краю кровати, что был ближе к двери. Он оказался прав — они лежали близко, но помещались без особого труда, а еще тепло друг друга стало для них дополнительным источником обогрева. Как только его голова коснулась подушки, его тело начало погружаться в долгожданный сон, постепенно отключая его сознание, но Шерлок еще успел услышать, как Майкрофт потушил свет и лег с другой стороны от Эвр, у окна.

Как и в ночь после похорон родителей, Шерлоку показалось, что он спал от силы пятнадцать минут. Между тем, судя по заливавшему спальню солнечному свету, было уже больше десяти утра. Все его тело ломило, а желудок поприветствовал его громким урчанием, требуя еды. Поморгав, Шерлок сел и огляделся. Эвр, судя по всему, еще спала, а вот Майкрофт сидел на своей стороне кровати и смотрел в окно.

Шерлок осторожно встал и, обойдя кровать, сел рядом с ним.

— Ты спал? — тихо, чтобы не разбудить сестру, спросил он.

Майкрофт повел плечами.

— Наверное. Не знаю. Кажется, что нет.

Шерлок положил ладонь ему на предплечье:

— Пойдем, надо что-нибудь поесть. И потом…

— Я ее подвел, — сказал вдруг Майкрофт.

Младший брат забыл, что хотел предложить сделать «потом», и замотал головой.

— Майкрофт, никто из нас…

— Она мне доверилась, — он продолжал, не замечая его слов и не поворачивая головы от окна. — Она думала, со мной она будет счастлива, а в итоге очутилась в лапах маньяка. И он прав, кстати.

— Кто? — Шерлока этот поворот застал врасплох, и уточнил он на автомате.

— Палмер. Он прав. Мы дефектные, и нас надо уничтожить. Дядя Арчибальд, он правильно все сделал. Покончил с этим, пока был шанс. Не вырос и не стал дурить голову ни в чем не повинной женщине, не стал привязывать ее к себе, не стал… — Майкрофт запнулся, и его губы чуть дрогнули.

— Послушай, ты не можешь в это верить, — Шерлок сжал его запястье. — Никакие мы не дефектные, мы просто другие, и…

— Моя жена попала в руки психопата именно потому, что мы «другие»! — Майкрофт перевел на брата отчаянный взгляд. — И из-за этого он хочет забрать моего ребенка, хочет забрать всех моих детей, а я никак не могу ему помешать! Если бы мы были нормальными, ничего этого никогда бы не произошло!

— Если бы мы были нормальными, ты никогда не встретил бы Молли, а я никогда не встретил бы Маргарет! — воскликнул Шерлок. — Да, мы сделали много ошибок, но Бог свидетель — мы уже давно искупили свою вину! И мы тоже имеем право на счастье! А наши дети имеют право на жизнь, потому что они ни в чем не виноваты! Неужели ты не понимаешь — если мы позволим Палмеру выиграть, это будет означать, что все было напрасно, что дядя Руди был прав, и нам всем место в клетке, но это ведь не так!

Майкрофт горько усмехнулся и опустил глаза. Шерлок не знал, что еще сказать — пораженчество брата вернуло прежнюю беспомощность, которую прогнал было сон.

— Ты ведь не можешь сдаться, Майкрофт… — прошептал он. — Только не ты. Если бы не ты…

— Если бы не ты, нас бы здесь не было.

Они машинально повернулись и увидели, что Эвр уже не спала. Она вылезла из-под одеяла и теперь сидела на постели, подобрав под себя ноги. Ее волосы были не прибраны и растрепаны, лицо от стресса осунулось, но в глазах горел тот холмсовский огонь, который братья так привыкли видеть во взгляде друг друга.

— О чем ты говоришь? — устало спросил Майкрофт. — Мне всегда казалось, что я только ставлю вам палки в колеса. Даже наша покойная мать назвала меня «ограниченным».

— Наша покойная мать называла нас многими именами — как и все, кто окружал нас все эти годы, — сказала Эвр. — Но ты первым перестал их слушать. Потому что встретил Молли и впервые сделал выбор не по разуму, а по велению сердца. И это был самый правильный выбор в твоей жизни. Так что не пытайся убедить себя и нас в том, дорогой братец, что ты готов выбросить за борт то единственное, что до сих пор держит на плаву нас с Шерлоком.

— И что же это, дорогая сестричка? — вопросил Майкрофт.

— Вера в Холмсов, — просто сказала Эвр. — В нашу семью. Потому что я ждала ее целых сорок лет не для того, чтобы какой-то сумасшедший ублюдок в один миг все разрушил.

Шерлок и Майкрофт переглянулись, и последний снова покачал головой.

— Что ж, если перефразировать пословицу, двое одного не ждут, верно? Впрочем, сестра, ты права, что меня пристыдила — если бы… — он перевел дух и только потом продолжил, — если бы Молли была здесь, она бы сделала то же самое, так что пусть решение будет единогласным. И с чего вы предлагаете начать?

— С завтрака, — сказал Шерлок. — А потом видно будет.

Умывшись и приведя себя в порядок, они спустились на первый этаж. Мориарти уже не было — как пояснила Эвр, он выходил в море рано утром и возвращался домой только к вечеру, — так что, продолжая пользоваться его гостеприимством, они сами приготовили себе завтрак и поели, после чего устроились в гостиной с позаимствованным ноутбуком.

— Только действовать надо осторожно — неизвестно, кто может засечь этот IP-адрес, — заметил Шерлок, когда Эвр вышла в сеть и сразу же начала что-то вбивать в поисковике.

— Я не думаю, что нам придется что-либо взламывать, — вместо сестры сказал Майкрофт. — Если Палмер позволил нам уйти из Кента, значит, он будет нас ждать. Только я не понимаю, зачем ему так рисковать. Неужели он совсем не видит в нас угрозы?

— Дело не в этом, — Шерлок помрачнел. — Он маньяк, а маньяки всегда нуждаются в аудитории. Палмер не сможет устоять перед искушением похвастаться своими «успехами». Ему нужно доказать, что он прав. Продемонстрировать, что нас действительно нужно уничтожить.

— Но как он будет это делать? — продолжил риторическим вопросом эти размышления вслух Майкрофт.

— Он ученый, — сказал Шерлок. — А ученые ставят эксперименты.

Повисла не совсем приятная пауза. Оба брата избегали смотреть на сестру, а она опустила голову чуть ниже, пряча лицо за прядями волос. Затем Майкрофт встал и подошел к противоположной стене.

— Палмер попытается нас рассорить, — он снова повернулся к брату и сестре. — Или заставит нас применить наш дар во вред. Друг другу или кому-то еще. Боюсь, нам даже вечности не хватит, чтобы подготовиться к чему-то такому. К тому же, он смог обмануть нас только потому, что усыпил нашу бдительность, заставил нас поддаться эмоциям, и это притупило наше восприятие. После такого будет очень сложно вернуться к хладнокровному рационализаторству — особенно учитывая то, насколько высоки сейчас ставки.

— Но это нам и не нужно, — покачал головой Шерлок. — Что бы он ни придумал, мы должны помнить, что наше главное преимущество заключается в том, что нас трое, а он один.

— Зато у него в плену Молли и Маргарет, — напомнил Майкрофт.

— Да, но ведь конечной целью Палмера является малыш. Насколько мне известно, ребенок на девятом месяце беременности уже полностью сформировался, так что при желании Палмер мог забрать его еще в Лондоне, устроив с помощью медикаментов преждевременные роды. Но он не стал этого делать — значит, он не желает рисковать и торопить события. Поэтому пока малыш не родился, Молли и Маргарет ничего не угрожает.

— Не знаю, все это выглядит слишком подозрительно, — Майкрофт вернулся на свое место в кресле. — Он наверняка устроил какую-то ловушку, и, честно говоря, я даже думать об этом не хочу.

— К сожалению, придется, — Эвр поставила ноутбук на журнальный столик и скрестила руки на груди. — Я его нашла.

Братья наклонились, чтобы лучше видеть открытую ею Интернет-страницу.

— Последние два дня Кристофер Палмер был в Гётеборге, на научно-практической конференции, после чего отправился в дом на одном из близлежащих островов. Точнее, лично я назвала бы это виллой, — она щелкнула клавишей, приближая изображение. Майкрофт и Шерлок увидели трехэтажный дом в виде буквы «С» с квадратными углами. Судя по количеству окон, каждый этаж вмещал по десять-двенадцать помещений, но это было еще не все. Одно из боковых крыльев длинной галереей на третьем этаже соединялось с пристройкой, которая представляла собой нечто вроде квадратной башни. Кроме всего прочего, и дом, и «башня» располагались на двух искусственных островках посередине озера, поэтому попасть на них можно было либо по воде, либо по воздуху.

— И откуда у Палмера деньги на подобные хоромы?.. — подумал вслух Шерлок, пристально разглядывая изображение.

— Формально это не его хоромы, а научно-исследовательский центр, — сказала Эвр. — Вот эта пристройка на втором островке, это архив и одновременно библиотека. А в главном здании проходят семинары и лекции для ученых, которые периодически съезжаются туда на конференции. В южном крыле, к которому примыкает галерея, ведущая к пристройке, расположены спальни и столовая, так что делегаты размещаются тут же.

— Значит, здесь он и держит Молли и Маргарет, — проговорил Майкрофт. — Только почему ни у кого не возникло никаких вопросов?..

— Сейчас лето, для науки начинается мертвый сезон — ближайшая конференция в этом доме запланирована на конец августа. Палмер был одним из инициаторов постройки этого центра и его основным спонсором, поэтому никто не возражает против того, что он периодически приезжает туда на каникулах. К тому же, вы ведь знаете Швецию — никто ничего не спрашивает и ни о чем не беспокоится. А в таком уединенном месте легко провернуть все что угодно.

— Допустим, — Майкрофт выпрямился, быстро анализируя полученную информацию. — Значит, нам нужен план. Как туда попасть и как действовать, когда мы окажемся на месте.

— И все это зависит от того, что задумал Палмер, — продолжил эту мысль Шерлок. — Ведь у него тоже есть план. В чем он заключается?

— Забрать ребенка Молли — его конечная цель, — сказала Эвр. — И для этого ему нужно избавиться от его родителей и семьи. Положим, от нас он каким-то образом избавился — что он будет делать с Молли?

— Имитирует ее смерть, — механически закончил за нее Майкрофт. — Ее и малыша, чтобы все думали, что они погибли. И это место идеально для этого подходит.

Они помолчали, пытаясь свыкнуться с этой мыслью.

— Боже, почему он не сдох в ту рождественскую ночь! — теперь уже Шерлок встал и заходил по комнате. — Почему на том вертолете полетели наши родители, а не Палмер! — вдруг он замер. — Или?..

Майкрофт покачал головой.

— Нет, Шерлок, как бы сильно нам ни хотелось верить в обратное, рок все же остается роком. Что-что, а та катастрофа совершенно точно не была делом рук человеческих. Хотя, пойди все по-другому, мы, возможно, сейчас здесь бы не сидели.

— И все же мы сидим именно здесь, — напомнила Эвр. — Так что давайте отставим сослагательное наклонение и возьмемся за дело. Проникнуть на эту виллу не составит особого труда, но если Палмер расставил ловушки, нам не помешало бы заранее рассчитать все возможные варианты событий.

К некоторому удивлению Майкрофта — и Эвр — Шерлок в ответ покачал головой.

— Нет, сестренка, в этом деле один механический расчет нас не спасет, — он снова сел на диван и придвинул к себе ноутбук. — Нам нужна помощь друзей. А это значит, что мне пора ознакомиться с новостями спорта.

* * *

Когда Эдвард Мориарти вернулся в тот вечер домой, Майкрофт и Эвр уже отправились спать. Шерлок, который сделал вид, что хочет еще кое-что проверить в Интернете, на самом деле дожидался хозяина дома. К счастью, Майкрофт был полностью погружен в разработку их плана, так что он не придал этому значения, а что касалось Эвр, то она дала брату возможность самому во всем разобраться, чтобы не отягощать их взаимоотношения дополнительными разговорами, в которых они оба в данный момент не слишком нуждались.

— А, мистер Холмс, — Мориарти кивнул ему с таким видом, словно был точно уверен в том, что застанет Шерлока в гостиной, и это заставило последнего вздрогнуть. Он уже почти привык к сходству «другого Мориарти» с покойным злодеем-консультантом, и эта ремарка вызвала у него сильнейшее дежавю. Впрочем, Шерлок сразу же одернул себя — он ведь уже заметил, что сходств между двумя братьями было меньше, чем различий. Если младший из двух Мориарти и обладал когда-то деликатностью манер, то за годы, отданные физическому труду, он успел о ней позабыть. Он был чуть выше брата и, соответственно, шире его в плечах, а еще Шерлок не без удивления отметил, что его глаза были не карего, а серого цвета. Но самое главное, Мориарти-младшего не окружала та угрожающе-зловещая аура, которая исходила от его знаменитого брата, и воспоминания о которой останутся с Шерлоком до конца его дней.

— Вы не против, если мы поговорим снаружи? — предложил тем временем Мориарти. Бросив в угол свою сумку, он достал из кармана пачку сигарет. — Курить хочу, умираю.

— Почему вы решили, что я хочу поговорить? — спросил Шерлок.

— Бросьте, мистер Холмс, — он усмехнулся. — Как бы сильно вас ни волновала судьба вашей невестки и вашей любимой, вы не упустите шанса узнать подробности из жизни вашей сестры, о которых вы ни за что не решитесь спросить у нее напрямую. Джеймс всегда говорил, что для такого вы слишком деликатны.

— Так и говорил? — Шерлок приподнял бровь. — Что ж, раз так, мистер Мориарти, давайте переговорим на улице.

Они вышли на задний двор, и Мориарти чиркнул спичкой. Терпкий запах сигаретного дыма ударил Шерлоку в ноздри, но почему-то не вызвал желания закурить.

— Бросили вредные привычки после знакомства с мисс Коулсон? — Мориарти снова будто прочитал его мысли, а увидев, как Шерлок изменился в лице, чуть приподнял ладони. — Простите, если лезу не в свое дело. Пристрастился к светской хронике. Впрочем, вы не о ней хотели поговорить.

— Как ваш брат попал в «Спящий ангел»? — прямо спросил Шерлок.

Ирония исчезла из взгляда Мориарти, и он задумчиво стряхнул на землю пепел.

— Вы, конечно же, знаете, что наш отец и наш старший брат были связаны с ИРА, — он сделал еще одну затяжку и, выпустив дым, продолжил: — В начале восьмидесятых они фактически ушли в подполье, и мама осталась с нами двоими. Ей приходилось много работать, да еще я в детстве очень часто болел. В общем, в один далеко не прекрасный день, когда я остался дома, потому что у меня была высокая температура — за мной присматривала наша соседка — Джим не вернулся из школы. Мама бросилась его искать, но все тщетно. В школе утверждали, что он ушел домой, как обычно, но с тех пор никто его не видел. Конечно, мама обратилась в полицию, начались поиски. Но следующим вечером к нам пришли двое детективов. Не ирландцы, англичане, — он махнул рукой с сигаретой в сторону острова Великобритания. — Сказали, что Джим оказался в ненужное время в ненужном месте. Якобы он служил кем-то вроде связного у ИРА и погиб в локальной перестрелке.

— И ваша мама этому поверила?.. — молвил Шерлок.

— Конечно, нет, — Мориарти с горькой усмешкой снова стряхнул пепел. — Ее отвезли на опознание, но лицо ребенка, которого ей показали, было обезображено взрывом, и она отказалась признать, что это Джим. Тогда ей откровенно пригрозили. Сказали, что если она не заткнется, то у всех нас будут большие проблемы. И это было не пустой угрозой. Наши родственники уже запятнали себя связями с террористами, так что никто не стал бы разбираться, если бы еще двое Мориарти погибли при невыясненных обстоятельствах в какой-нибудь подворотне.

— Но Джеймс все-таки нашелся, — сказал Шерлок. — Спустя полгода.

Мориарти кивнул.

— Да. Наверняка вам известно, что у мамы была старшая сестра, которая переехала в Англию. У нее-то он и объявился. Дал о себе знать через знакомого, сказал, что все хорошо, но в Ирландию он больше не вернется. Мы пытались выяснить, где он был все это время, но Джеймс тогда ничего не рассказал. Только спустя десять лет, когда он уже начал строить свою криминальную империю, он поведал мне о том, где побывал.

Шерлок инстинктивно напрягся, как кот, в любой момент готовый к прыжку. Однако в этот раз Мориарти не обратил на него внимания. Затоптав окурок, он достал еще одну сигарету и снова чиркнул спичкой.

— Джим сказал, что его засунули в какую-то клинику, где над одаренными детьми ставили эксперименты и лепили из них кого-то вроде супер-солдат. Он не выдал никаких подробностей, но зато рассказал, как ему удалось сбежать. Оказалось, что он подружился с девочкой, которую тоже держали в этом месте. Контакты между детьми в той клинике были сведены к минимуму, но им удалось разработать какой-то невербальный язык жестов — так они и общались. Он не знал ее имени, только кличку, которую дали ей в приюте. Ветерок. Спустя несколько месяцев после того, как он там оказался, его вместе с Ветерком отобрали для проведения одной хитроумной операции. Это было как-то связано с компьютерами — они тогда были еще очень примитивными, только-только входили в оборот, но хозяева того места понимали, каким большим потенциалом обладают эти машины. А мой брат и Ветерок поняли, что это был их шанс на побег. Они хотели воспользоваться этим заданием, чтобы влезть в систему управления приютом и попытаться освободиться, но что-то пошло не так. Видимо, там стоял какой-то защитный блок, потому что как только они взломали систему, случился перегруз, за которым последовало короткое замыкание. Начался пожар. Как сказал мне Джим, в общей суматохе и при автоматически отключившихся электронных замках им удалось проскочить в коридор, который вел к эвакуационному выходу, но тут Ветерок поняла, что остальные дети рискуют сгореть заживо. И ее словно замкнуло.

— Замкнуло?.. — прошептал Шерлок, не заметив, что произнес это вслух.

— Да, — Мориарти резко стряхнул пепел — у него задрожала рука. — Только много лет спустя Джим узнал о том, что случилось с вашим особняком, а тогда он не мог взять в толк, почему она вдруг остановилась, когда свобода была так близка. И в итоге она приказала ему бежать, а сама вернулась за остальными, но было уже поздно. Следующий раз они встретились более четверти века спустя.

Мориарти-младший замолчал, и несколько минут они провели в тишине. Окурок от второй сигареты упал на землю, а Шерлок так и не знал, что может — и должен — сказать. Поэтому он задал вопрос, на который еще не получил ответа:

— Наш дядя, Рудольф Масгрейв… Он ведь мог найти вашего брата и уничтожить его — почему он не стал этого делать?

— Я думаю, мистер Холмс, вы и сами это знаете, — Мориарти посмотрел на него своим меланхолично-отстраненным взглядом. — Конечно, мы не можем знать этого наверняка, но Джеймс полагал, что ваш дядя не сделал этого из сентиментальности. То есть, он так это называл, но в действительности это было чувство вины. На его руках была кровь нескольких невинных детей, и он не хотел пополнять этот список еще одной жертвой. К тому же, мистер Масгрейв вполне справедливо предположил, что мой брат не станет никому об этом рассказывать — кто бы стал слушать девятилетнего пацана, у которого не было никаких доказательств? — и прибережет эту информацию до поры до времени. В этом он оказался прав.

Шерлок подумал, что Мориарти зажжет третью сигарету, но тот, видимо, уже утолил свою потребность в никотине и теперь просто вежливо ждал окончания этого разговора, поэтому он не стал медлить с заключительным вопросом:

— И когда… когда спустя все эти годы ваш брат и моя сестра встретились вновь, он вам об этом рассказал?

Теперь Мориарти почти улыбнулся.

— Да, конечно. Джеймс был поражен, что встретил ее спустя столько лет — он ведь думал, что она погибла. И уж никак не ожидал, что она окажется вашей сестрой. Вы ведь знаете, мистер Холмс, — улыбка в его глазах погасла, — мой брат был одержим вашей семьей, а с вашей сестрой его связывало почти сверхъестественное взаимопонимание. Но можете не беспокоиться — это не была любовь в том понимании, какое вы вкладываете в это слово. Скорее страсть двух одиноких людей, которым многое пришлось вместе пережить.

— Вы так говорите, что я почти начинаю чувствовать к вашему брату симпатию, — тихо сказал Шерлок.

Мориарти покачал головой.

— Мой брат и ваша сестра были клиническими психопатами, и то, что они наши родственники, никогда этого не изменит, — сказал он. — К сожалению, Джеймсу не повезло родиться в такой среде, где его талантам не нашлось применения, и в итоге они свели его с ума. Ваша сестра тоже натворила много ужасного по своей воле — и простите меня, но я не думаю, что ее поступки были обусловлены только тем, что с ней сделали в том приюте. Однако без тьмы не существует света, мистер Холмс. И тьма есть в каждом человеке, в том числе и в нас с вами. Но это не главное. Главное — находить проводник света, даже когда вокруг царит кромешная тьма. И Эвр его нашла. Так что не забивайте себе голову тем, что случилось в прошлом, и что вы уже не в силах изменить. Просто сделайте все, чтобы не потерять настоящего и не загубить будущего. Найдите свет, мистер Холмс. Только так вы сможете все исправить, — с этими словами, похлопав Шерлока по плечу, Мориарти скрылся в доме.

Шерлок подождал, пока утихнут эмоции, и, чуть запрокинув голову, посмотрел на окно второго этажа. Сквозь плотные занавески пробивался тусклый свет, а это значило, что брат и сестра его ждали. Вдохнув напоследок смешанный с табачным дымом морской воздух, он плотнее закутался в одолженную куртку и вернулся в дом.

* * *

— Что ты сказала??

Джон Ватсон не верил, что с ним снова это происходит. Он ведь уже оставил все позади, он ведь…

— Ради Бога, Джон, не паникуй, — Агата подняла с пола пару подушек и по очереди взбила их, после чего вернула обратно на диван. — Не поможешь мне поставить на место стол?

— Да что тут вообще случилось?! — Джон не заметил, как перешел на фальцет — просьбы жены он не услышал. — Почему наша гостиная перевернута вверх дном? И где Рози??

— Она у Дэвисов, все в порядке, — поняв, что помощи от мужа не дождаться, Агата перешагнула через опрокинутый стол и взяла метлу и совок, чтобы убрать осколки разбитой вазы. — А что здесь случилось, ты уже слышал. Какие-то бандиты выбили стекла и разнесли гостиную, пока меня не было. Скорее всего, это предупреждение.

— Предупреждение? — у Джона на лбу угрожающе запульсировала жилка. — Ты что, хочешь сказать, что нам угрожают?

Агата собрала осколки и шумно высыпала их в ведро, после чего выпрямилась и пристально посмотрела на мужа.

— Дорогой, твой лучший друг три дня назад пропал, и никто не знает, где он и вся его семья. Как ты думаешь, случившееся сегодня как-то с этим связано?

— Но мы ведь тоже не знаем, куда запропастились Холмсы! — воскликнул Джон. — К тому же, какое отношение к этому имеешь ты? Не проще ли тогда было бы схватить меня в каком-нибудь темном углу и…

Вдруг Джон осекся и замолчал. Быть может, Агата и не отличалась столь выразительной мимикой, как покойная Мэри, но за годы их брака он научился читать по ее глазам гораздо быстрее и точнее, чем это было в случае с его первой женой.

— Ты что же… — пролепетал Джон, позабыв о своем возмущении. — Ты же…

— У меня всегда было много связей в церковной среде, — отставив метлу и совок, Агата схватила его за локоть и повела из гостиной на кухню, которая почти не пострадала. — А церковь издавна умела прятать тех, кому грозили преследования.

— Так ты знаешь, где Холмсы? — выдохнул Джон и резко сел на табурет. — И почему ты мне ничего не сказала?

Агата помотала головой.

— Я не знаю, где находятся Холмсы. Ко мне за помощью обратилась Стелла, которая спасла их детей. Им я и помогла найти убежище.

— Так вот с чем связан ложный донос на ваш приход!.. — он вспомнил недавний обыск, который полиция Эдинбурга провела в приходском доме, где работала Агата. Как выяснилось позднее, стражи порядка искали наркотики — обвинение столь абсурдное, сколь и бездоказательное. — Кто-то сделал это специально, потому что искал детей!

— Да, и не нашел, — не без гордости проговорила Агата. — А все потому, что они не там искали.

— Не там? — переспросил Джон. — Но куда же ты их спрятала?

— Эту информацию я лучше оставлю при себе — а то вдруг тебя действительно схватят в каком-нибудь темном углу. Скажу лишь, что мне помогли братья по вере. Это удивительно, если подумать — я и не предполагала, что церковная деятельность приведет меня в подполье, — задумалась она.

Джон посмотрел на жену и почувствовал легкое покалывание на затылке. Застарелая вина, которую он так и не искупил, снова дала о себе знать — а с ней вернулся и стыд.

— Что такое? — Агата моментально уловила перемену в его настроении. — О чем ты подумал?

Джон невесело усмехнулся.

— О том, что ты сказала. Мой лучший друг пропал — и Шерлок действительно до сих пор остается моим лучшим другом — а я до сих пор не предпринял ничего существенного, чтобы его найти.

— Я думала, вы с Грегом нашли какую-то зацепку, — напомнила она.

— Нет, это оказался дохлый номер, — Джон покачал головой. — Мы думали прижать к ногтю портье, который последним видел Маргарет Коулсон, но полиция и так уже выяснила, что он солгал — какая-то неизвестная женщина его подкупила. Конечно, она не назвала ему своего имени, так что есть только фоторобот, но к нему у Грега нет доступа, его ведь отстранили. А я… Я сижу здесь как бесполезный чурбан и совсем не знаю, что делать.

— Ты можешь поехать в Лондон, — промолвила Агата. — Разведать обстановку на месте.

— А если это ловушка? Я не могу оставить тебя и Рози, и я… честно говоря, Агата, я просто боюсь попасть в очередную передрягу, — с тяжелым сердцем признал Джон. — После того, что случилось в «Шеррингфорде»… и до этого, я не могу подвести Шерлока и снова все испортить. Наверное, старость превратила меня в параноика.

— До старости тебе еще очень далеко, — Агата шутливо ткнула его в плечо, а затем взяла его ладони в свои и уже серьезно сказала: — Ты же столько лет изучал метод Шерлока Холмса. Что бы он сделал на твоем месте?

Джон не сразу нашелся, что ответить — к тому же, зазвонил его телефон.

— Это Грег, — он нахмурился и принял вызов. — Алло? Да, слушаю. Да. Что ты сказал? — он вдруг напрягся, как человек, получивший крайне важную информацию и старающийся ничего не упустить. — Да. Да, я понял. Хорошо. До связи, — он выключил телефон и посмотрел на жену.

— Что такое? — встревожилась Агата. — Что ты узнал?

Джон сощурился, совсем как в былые времена, и сказал:

— Кажется, я понял, что сделал бы на моем месте Шерлок Холмс. Он попросил бы помощи у друзей.

* * *

Спустя четыре дня после нападения на дом Ватсонов в Эдинбурге Майкрофт, Шерлок и Эвр Холмсы забрались в лодку, которая должна была отвезти их на искусственный островок посреди живописного озера. Оно было не очень обширным, но уютным. Лес обнимал его со всех сторон своими раскидистыми ветвями, а сквозь тонкие хрустящие облака пробивались веселые лучи теплого послеполуденного солнца. Как раз в это время на островок доставляли провизию, и Холмсам удалось, как это обозначил Шерлок, «реквизировать» одну из лодок (вторая, на которой должны были отвезти кулеры с минеральной водой, все еще не была нагружена — доставка почему-то задерживалась).

За время, прошедшее со взрыва в Кенте, Холмсы сумели раздобыть приличную одежду (помог давний контакт Шерлока в Дании, с которым он установил связь еще в то время, когда ликвидировал преступную сеть Мориарти), так что теперь Майкрофт и Шерлок выглядели почти как обычно, что помогло им восстановить некоторое душевное равновесие, а Эвр не без удовольствия сменила не подходящую ей по размеру растянутую мужскую одежду на удобные свободные брюки и водолазку. К сожалению, у них был всего один пистолет на троих, но Майкрофт и так никогда не любил оружие, а Шерлок и Эвр разумно полагали, что в данном случае от него не будет особого толка, поэтому старались не зацикливаться на этом не слишком выгодном обстоятельстве.

До островка — точнее, до двух островков, — они добрались меньше чем за десять минут. Вилла, внешний вид которой они успели вдоль и поперек изучить по снимкам в Интернете, находилась в непосредственной близости от берега и была окружена высокими живописными соснами. Галерея, соединявшая ее с башней на соседнем острове, оказалась длиннее, чем казалась на фото — около ста футов. По всей видимости, глубина воды между двумя островками была минимальной, и при желании это расстоянии можно было преодолеть вброд.

К вилле Холмсы приблизились с черного хода. По их расчетам, в северном боковом крыле на первом этаже должен был находиться пункт охраны. В этом они оказались правы — как и в том, что их уже ждали.

— Так, и где все? — Шерлок прошел в центр комнаты, заставленной мониторами. Майкрофт быстро пробежался глазами по камерам, но не увидел ни Молли, ни Маргарет — по большей части они показывали коридоры и пустые помещения, и ему удалось насчитать только четверых сотрудников научно-исследовательского центра.

— Видимо, ждут нас, — пробормотала Эвр, и в следующий миг из динамика, висящего над мониторами, раздался голос:

— Майкрофт, Шерлок, Эвр — рад вновь вас видеть. Должен признать, я полагал, что после происшествия в Кенте в живых останутся только двое из вас.

— Дайте угадаю — кандидатом на выбывание был я? — Шерлок с большим усилием сдержал рвавшийся наружу гнев.

— Вы сами это сказали, мистер Холмс, — они словно наяву увидели, как Кристофер Палмер развел руками. — Впрочем, сейчас это уже неважно. Главное, что вы здесь, а это значит, что у вас остался последний шанс доказать, что ваше существование все-таки не было бессмысленным.

— И зачем же ты его нам даешь? — спросил Майкрофт. За те несколько дней, что были в их распоряжении, он почти вернул себе былое хладнокровие, но теперь, когда они находились так близко от Молли, ему становилось все сложнее его поддерживать.

— Затем, что я хочу доказать вам свою правоту, — просто ответил Палмер. — Сейчас вы попытаетесь меня остановить, но не преуспеете, и я спокойно покину это место в сопровождении миссис Холмс и ее не рожденного малыша.

— Почему же мы вам не помешаем? — Эвр стиснула зубы — как и младший из братьев, она начинала терять терпение.

— Потому что, мисс Холмс, вы будете заняты кое-чем другим.

Мелькнула вспышка, словно кто-то выключил электричество, и все мониторы разом погасли. В следующий миг загорелись центральные четыре из них, и взорам Холмсов предстали…

— Молли!.. — выдохнул Майкрофт.

— Маргарет… — прошептал Шерлок.

— А это, что, ваша дочь? — Эвр прищурилась, приглядываясь к третьему монитору. Она не ошиблась — он показывал комнату, в которой была заперта Мелани Палмер, а четвертый монитор демонстрировал группу перепуганных людей, которые находились в похожем помещении.

— Все верно, мисс Холмс, — подтвердил через динамик голос психиатра. — И насколько я помню, игры и задачки — это ваш конек, верно? Что ж, давайте поиграем. Вы видите центральную панель управления, мисс Холмс?

Эвр подошла к столу, над которым располагались мониторы.

— Да. Вижу.

— Замечательно. Значит, вы видите четыре пронумерованных кнопки. Их нажатие автоматически открывает заблокированные снаружи двери в соответствующих помещениях: номер один — для миссис Холмс, номер два — для мисс Коулсон, номер три — для мисс Палмер и номер четыре — для пятерых сотрудников сего заведения, любезно согласившихся принять участие в данном эксперименте. Вы следите за моей мыслью, мисс Холмс?

— Слежу, — процедила Эвр.

— Отлично. Тогда вот вам задачка: нажатием кнопки вы и ваши братья могут открыть только три двери. В той комнате, которую вы не выберите, сработает короткое замыкание, что приведет к воспламенению и пожару — все как в вашем чудном детстве, мисс Холмс. И для того, чтобы открыть выбранные двери, у вас есть две минуты. Время пошло.

В динамике щелкнуло, и он замолк — Палмер отключил связь. Вспыхнул пятый монитор, и на нем появились часы. Еще один щелчок, и первоначальное значение 02:00 сменилось на 01:59, запуская отсчет времени.

— Не может быть… — проронил Майкрофт. Он будто впал в ступор. Рядом с ним Эвр вцепилась в свои волосы и прикусила язык, чтобы не завыть, так что первый шаг сделал Шерлок.

— Ладно, — он вытер выступивший на лбу пот и, в один присест оказавшись рядом с приборной панелью, с силой вдавил кнопку под первым номером. — Я думаю, мы все согласны с тем, что начать нужно именно с этого.

Они увидели, как дверь в комнату Молли поехала в сторону, но в следующий миг монитор погас.

— Шерлок, что ты наделал! — Майкрофт схватил его за плечи и встряхнул. — Палмеру нужна Молли, он не стал бы допускать ее гибели!

— Откуда ты знаешь? — младший брат резко сбросил с себя его руки. — Может быть, она уже родила — ты ведь видел, насколько нечетким было изображение! А может быть, это вообще была не она! Мы ни в чем не можем быть уверены!

— Тем больше причины не действовать наобум! — воскликнул Майкрофт.

Эвр зажмурилась — эта перепалка казалась ей крайне контрпродуктивной.

— Сделанного не воротишь, — она открыла глаза и посмотрела на три оставшихся монитора. — А время уходит.

— Что ж, раз так, я думаю, с этим мы тоже согласны, — Майкрофт нажал четвертую кнопку. Снова открылась дверь, и на этот раз они увидели, как сотрудники центра спешно покинули комнату, после чего монитор погас.

— Осталась последняя кнопка, — сказала Эвр. — И чуть больше минуты.

Шерлок отвернулся от мониторов, пряча лицо в ладонях. Затолкав подальше вглубь сознания прежние эмоции, Майкрофт изучал оставшиеся две комнаты.

— Кажется, я понял, где держат Мелани, — пробормотал он. — Но вот что касается Маргарет… Мы можем открыть дверь ее камеры и попытаться спасти Мелани — если я все правильно рассчитал…

— Я пойду, — решительно проговорила Эвр. — Я успею, на все уйдет не больше пяти минут.

— Боже, неужели вы так ничего и не поняли?

Брат с сестрой обернулись. Шерлок смотрел на них отчаянным взглядом. Он не плакал, но выглядел как человек, которого приговорили к смерти.

— О чем ты? — вид брата заставил сердце Майкрофта сжаться. — Ты же не хочешь сказать…

— Мелани всего лишь ребенок, — его голос дрожал, а в глазах проносились образы, за которыми Майкрофт и Эвр не успевали уследить. — Такой же ребенок, каким была когда-то ты, — он перевел полный боли взгляд на сестру. — Такой же, как Уильям и Филипп. И малыш.

— Шерлок, ты не можешь потерять Маргарет, — Эвр замотала головой. — Ты…

— А может быть, я уже ее потерял? Может быть, это случилось уже год назад, когда я позволил ей уехать? — с горечью вопросил он.

— Но ты ведь любишь ее! — Эвр подошла к нему и попыталась взять его за руки, но Шерлок вырвался.

— Да, я люблю ее — больше всего на свете. Но как я смогу быть с ней, зная, что по нашей вине погиб ни в чем не повинный ребенок?

— Мелани не погибнет, — возразил Майкрофт. — Мы сможем ее спасти. Палмер наверняка ожидал, что ты сделаешь такой выбор. Боже, Шерлок, это ведь может быть очередной ловушкой!

— Пятнадцать секунд, — Эвр бросила быстрый взгляд на монитор.

— Да пусть хоть целая вечность, — пробормотал Шерлок. Майкрофт понял, что тот сделает, но не смог ему помешать — в том, что казалось физической активности, младший из братьев всегда был ловчее и быстрее.

Щелкнула кнопка под номером три, дверь в комнату Мелани отъехала в сторону на несколько дюймов… и остановилась. В комнате Маргарет что-то вспыхнуло, но больше они ничего не увидели — оба монитора погасли.

— Я так и знал! — взвыл Майкрофт.

— Нам нужно разделиться, — Эвр схватила братьев за запястья. — Я побегу к Маргарет — Палмер наверняка ждет, что к ней отправится Шерлок, поэтому будет лучше, если мы поменяемся. А тебе придется спасать Мелани, пока Майкрофт будет искать Молли.

Оба Холмса хотели что-то возразить, но не успели. Комнату озарил красный свет — это зажглась расположенная над дверью лампочка, после чего взвыла сирена.

— Внимание! Запущена программа самоликвидации здания! Полное уничтожение последует через двадцать минут! Всем сотрудникам необходимо срочно эвакуироваться!

Холмсы переглянулись.

— И снова мы в полном дерьме, — только и сказала Эвр.

Маргарет лежала на кровати в отведенной ей спальне и смотрела в потолок, игнорируя как закипавшую в ней злость на саму себя, так и предательское чувство полной беспомощности, от которого ей хотелось плакать. Она не хотела верить в то, насколько быстро дала себя провести, не хотела признаваться себе в том, что все могло обернуться совсем иначе, если бы она впустила в свою жизнь Шерлока, если бы была рядом с ним, а не болталась по свету, как вечная сиротка-одиночка, что не в состоянии найти себе пристанище. Все эти дни, что ее держали в плену, в ее голове звучали слова Кристофера Палмера: «Я с самого начала знал, что из этой романтической придури вашего деверя ничего не выйдет». Почему он так решил? Потому ли, что Маргарет была не такой, как Молли — не такой спокойной, не такой терпеливой, не так хорошо понимала, что представляют из себя Холмсы? Или потому, что понял: Маргарет никогда не согласится на такую жизнь, для этого она слишком слаба. Поэтому она никогда не выйдет замуж за Шерлока, как Молли вышла замуж за Майкрофта, никогда не сделает его счастливым. А значит, она просто расходный материал. Всего лишь средство давления, но никак не угроза.

Она быстро вытерла глаза и шмыгнула носом. Маргарет не думала, что ее жизнь так закончится. Но какой у нее был выход? Холмсы пропали, больше ей надеяться не на кого, и как только Молли родит, Палмер убьет их обеих. И она больше никогда не увидит Шерлока. Не скажет ему того, что должна была сказать уже давно.

Внезапно комнату озарила вспышка. От неожиданности Маргарет резко вскочила, пытаясь понять, что случилось. Не успела она оценить обстановку, как занавески на окнах полыхнули огнем. На миг Маргарет приросла к полу, но в следующую секунду кинулась к двери.

— Пожар! — она замолотила ладонью по холодной металлической поверхности. — Откройте дверь, начался пожар!

Если кто-то и ответил ей, она ничего не услышала — комнату сотряс громкий голос из висящего над дверью динамика:

— Внимание! Запущена программа самоликвидации здания! Полное уничтожение последует через двадцать минут! Всем сотрудникам необходимо срочно эвакуироваться!

Маргарет похолодела. Самоликвидация здания? Палмер, что, совсем слетел с катушек?!

— Откройте! — она снова принялась стучать в дверь. — Меня кто-нибудь слышит? Начался пожар!

Ответа не последовало. Из коридора послышались звуки торопливых шагов и какие-то восклицания — видимо, на шведском, — и Маргарет поняла, что ей не придется тешить себя надеждой: о ней в этой суматохе вряд ли кто-то вспомнит.

— Черт! — она резко развернулась к окну. Занавески полыхали, источая дым, от которого Маргарет закашлялась. В голове мелькнула картинка из брошюры по противопожарной безопасности, которую она изучала в школе, и Маргарет схватила с кровати одеяло, которым принялась тушить пламя. Огонь опалил ей ладони, а от дыма у нее слезы потекли по щекам, но эта затея начала приносить свои плоды. Маргарет почти удалось справиться с пламенем, как вдруг вспыхнул ковер.

— О Боже!.. — воскликнула она, от неожиданности роняя истерзанное одеяло. Похоже, для Кристофера Палмера она потеряла всякую ценность, и он решил ее уничтожить. Нет, только не так. Пожалуйста, только не так…

Маргарет бросилась в ванную. Смочив водой полотенце, она повязала его вокруг головы, закрывая нос и рот, и взяла другое. Оно не было достаточно большим, но, может быть, с его помощью ей удастся локализовать огонь. Маргарет смочила его водой и выбежала обратно в комнату, где дым уже заполнил почти все пространство, и тут до нее донесся скрежет — кто-то пытался открыть дверь.

«Значит, Палмер все-таки обо мне вспомнил…» — пронеслось у нее в голове. Машинально Маргарет бросила одеяло и схватила стоящий у двери металлический стул. Он еще не успел нагреться от огня, и она замахнулась им, как дубинкой. Дверь поехала в сторону, в комнату ворвался человек, и Маргарет с силой врезала ему стулом по лицу. Послышался мягкий хруст, и брызнула кровь.

— Ау!.. — человек попятился, схватившись за пострадавший нос, и только тут Маргарет узнала в нем…

— О Боже, доктор Ватсон, это вы?.. — она выронила стул и в ужасе приложила ладони к лицу; ее повязка спала, и она тотчас закашлялась. — Но как вы?..

— Некогда объяснять, мисс Коулсон, — у него по лицу стекала кровь, и он морщился от боли, но адреналин оказался сильнее. — Эвр отправила меня к вам на выручку, нам срочно нужно уходить!

— Эвр? — ахнула Маргарет. — Она здесь? А Шерлок?

— Они все здесь, и вы скоро с ними увидитесь, но сейчас нам нужно уходить, — Джон схватил ее за руку. Его лицо исказила гримаса боли, но он мужественно терпел ее и старался не подавать вида. — Ну же, пойдемте!

Маргарет не заставила просить себя дважды, и они вместе побежали по коридору.

* * *

Как Холмсы выяснили еще в процессе подготовки, в научно-исследовательском центре, куда их заманил Палмер, было довольно обширное подземное крыло, отведенное под лаборатории и складские помещения. Туда после сигнала тревоги и побежал Шерлок — по их расчетам, Мелани держали именно там. Несмотря на всеобщий хаос, он добрался туда относительно быстро. Очутившись в длинном коридоре с дверями по обе стороны, Шерлок начал быстро их проверять. Он знал, какой была дверь в комнату Мелани, поэтому не открывал их все наобум, сосредоточившись лишь на тех, что соответствовали нужным характеристикам. Поиски заняли не больше двух минут — и вот уже Шерлок стоял перед металлической дверью, которая была заперта не полностью, как они и видели на мониторе в пункте охраны.

— Мелани! — крикнул Шерлок. — Мелани, не бойся, я сейчас тебя спасу!

Он быстро посмотрел на приборную панель. Электронный замок такого типа был ему хорошо знаком, и если здесь не стояла идентификация по отпечаткам пальцев, он должен был открыть его без особого труда.

И действительно — уже через минуту Шерлок взломал замок, дверь отъехала в сторону, он ворвался в комнату, и…

— Мелани! Мелани, я…

Шерлок замер как вкопанный.

— Простите, мистер Холмс, но Мелани здесь нет.

— Ты?.. — выдохнул он.

— О, как быстро вы меня узнали, — Китти Райли встала с кровати, на которой сидела, и самодовольно усмехнулась. — А вот ваша любовница даже не догадывалась о моем существовании.

— Где девочка?! — он схватил ее за плечи и грубо вдавил в стену — сейчас ему было все равно на то, что она женщина. — Она должна была быть в этой комнате, мы все рассчитали!

— Ох, мистер Холмс, не хочу вас разочаровывать, но в этот раз вы ошиблись в расчетах, — журналистка томно приоткрыла рот, наслаждаясь его яростью. — Мелани здесь нет. Она на нижнем ярусе, в одной из лабораторий. Конечно, вы можете ее спасти, но…

Как бы аккомпанируя ее словам, где-то наверху раздался глухой взрыв. Самоликвидация здания началась.

— Но успеете ли вы оттуда выбраться, чтобы вернуться к вашей ненаглядной любимой?.. — прошептала Китти ему на ухо.

Шерлок отшвырнул ее от себя и выбежал из комнаты. Две секунды он просто тяжело дышал, восстанавливая умственное и душевное равновесие, после чего побежал по коридору. Он знал, что в сущности у него был только один выбор.

* * *

Уже когда она проснулась утром, Молли знала, что все случится именно сегодня. Это была даже не материнская интуиция, а какое-то сверхъестественное предчувствие. Наверное, все объяснялось тем, что она тоже была Холмс, а Холмсы умеют предугадывать события.

По крайней мере, часть из них.

— Куда вы меня везете? — Молли поморщилась от спазма. Это не предвещало ничего хорошего. — Что вообще происходит?

— Ваши родственники почтили нас своим присутствием, — Кристофер Палмер нажал какой-то код, и дверь, ведущая с галереи на башню, отъехала в сторону. Он пропустил вперед Дороти, что толкала коляску, в которую усадили Молли, и только потом зашел внутрь, закрыв за собой дверь.

Позади них раздался взрыв, и Молли попыталась обернуться, но Дороти надавила ей на плечо, заставляя сидеть прямо. Впрочем, Молли и так ничего бы не увидела. Они очутились в помещении без окон, заставленном по периметру компьютерами. В центре находился лифт, а слева, у двери — лестница вниз.

— Мы с вами, миссис Холмс, отправляемся в убежище, где вам предстоит произвести на свет вашего отпрыска. Но, по официальной версии, которую мы представим общественности, вы вместе с ним трагически погибнете при пожаре в данном научном центре, — Палмер кивнул головой в сторону здания, которое они только что покинули. — Как и все ваши родственники.

Молли побледнела и плотно сжала губы, но это не помогло ей сдержать боль.

— Боюсь, мистер Палмер, в ваш план придется внести коррективы, — она вцепилась в подлокотники кресла. — У меня отошли воды.

Брови психиатра поползли вверх, но эта новость не заставила его потерять самообладание.

— Что ж, признаюсь, это даже облегчает задачу, — он кивнул Дороти. — Нужно отвезти ее на первый этаж, в лодке должно быть все необходимое, — он повернулся было, чтобы нажать на кнопку вызова лифта, но внезапно дверь, ведущая на галерею, открылась, и в комнату ворвалась… Эвр Холмс.

— А ну убери от нее свои мерзкие руки! — ее фраза могла быть адресована Дороти, но дуло пистолета, что она держала обеими руками, было направлено на Палмера.

— Эвр!.. — воскликнула Молли, и ее снова перекосило от очередного спазма. — Эвр, у меня отошли воды…

— Не бойся, сестра, Майкрофт уже идет, — голос Эвр звучал успокаивающе, но взгляд, что она не сводила с Палмера, был полон ненависти. — Видимо, взрывом перекрыло путь по центральной лестнице, поэтому он пошел в обход. Он скоро будет здесь, все будет хорошо…

В отдалении послышался еще один взрыв, и на сей раз Молли показалось, что башня слегка качнулась. Ни Эвр, ни Палмер не обратили на это внимания.

— На вашем месте, мисс Холмс, я не стал бы обнадеживать вашу невестку, — казалось, что ее появление нисколько его не взволновало — наоборот, он был доволен. — Через пару минут прогремит еще один взрыв, который уничтожит несущие конструкции галереи, и мистер Холмс-старший, если он к тому моменту еще будет жив, не сможет больше воспользоваться этим путем. А по воде он будет добираться слишком долго — мы уже успеем уйти. Хотя, разумеется, — Палмер сделал вид, что внезапно о чем-то вспомнил, — вы сможете все решить и без него, мисс Холмс. У вас в руках пистолет, и этому мне нечего противопоставить. Вам следует лишь два раза нажать на курок, и ваша невестка будет спасена.

— Не слушай его, Эвр! — крикнула Молли, превозмогая боль. Дороти покатила ее к лифту и нажала на кнопку. — Ты не убийца!

— Не убийца? — Палмер мягко рассмеялся. Он не сводил глаз с Эвр, которая крепче вцепилась в оружие, но это не помогло ей унять дрожь. — Не убийца? Кто же вы тогда, мисс Холмс? Я столько лет на вас потратил, столько времени за вами наблюдал, что теперь мне не составит труда ответить на этот вопрос. Вы ошибка природы, мисс Холмс. Жалкая и ничтожная. И вас исправит только могила — совсем как вашего дядю Арчибальда. Так что я вас очень прошу — нажмите на курок. Ведь вам так этого хочется. Так хочется увидеть, как кусок свинца размозжит мне череп. Так зачем же отказывать себе в удовольствии?

— Эвр, даже не думай! — лифт приехал и с тихим звоном открылся, но Молли, воспользовавшись моментом, на пределе сил развернулась и, стукнув Дороти по пальцам одной рукой, второй врезала ей в нос. Женщина, которую появление Эвр застало врасплох и которая из-за этого начала нервничать и потеряла бдительность, взывала от боли. Подавшись чуть вперед, Молли нажала на кнопку первого этажа и вовремя успела отдернуть руку — лифт закрылся и поехал вниз.

— Даже не думай, слышишь! — повторила она. Дороти успела прийти в себя и вновь схватила коляску, а Эвр и Палмер все так же прожигали друг друга взглядами.

— Ах, миссис Холмс, мне так приятен ваш оптимизм, — улыбнулся психиатр. — Уверен, ваш младший его унаследует. Конечно, если я с ним немного поработаю, он совершенно преобразится. Наверняка мисс Холмс оценит мои труды — если, конечно, не оборвет мою жизнь, решив одним ударом все ваши проблемы.

— Эвр, ты никогда этого не сделаешь! — воскликнула Молли. Ее золовка теперь еле заметно дрожала, но не опускала пистолета. — В тебе всегда был свет, просто ты об этом не знала! Не понимала, как его найти! Но ты ведь Холмс! Подумай о Шерлоке, о Майкрофте — несмотря ни на что, они всегда будут с тобой! И ты не выстрелишь, потому что они ни за что бы не выстрелили! Вы ведь не такие, ты ведь знаешь, что вы трое выше этого!

В глазах Эвр блеснули слезы. Молли смотрела на нее с отчаянием и одновременно с надеждой, Дороти беспомощно давила на кнопку вызова лифта, а Палмер продолжал так же мерзко улыбаться. Эвр быстро вытерла глаза, а затем снова взяла пистолет обеими руками и сжала губы.

— Вы ничего не знаете, — тихо сказала она, и было неясно, к кому она обращалась, хоть смотрела она по-прежнему на Палмера. — Вы никогда не знали, кто я такая. И, возможно, никогда не узнаете.

Палмер усмехнулся.

— Не будьте столь самонадеянны, мисс Холмс. Не вы одна умеете предсказывать будущее.

— Неужели? — глаза Эвр блеснули. — Ошибаетесь.

Внезапно грянул выстрел. От отдачи Палмер потерял равновесие и, попятившись, упал на пол. Молли в ужасе посмотрела на золовку, но та понимала не больше нее. И вдруг…

— Предсказывать будущее он умеет, — Грег Лестрейд собственной персоной прошел в комнату и с презрением посмотрел на распростертого на полу Палмера. В руке он держал слегка дымившийся пистолет. — Жалкий ублюдок — вздумал угрожать нашей семье.

— Грег!.. — ахнула Молли. — Но как?.. Как ты?..

— Если Шерлок Холмс вызывает на помощь друзей, с их стороны непростительно не явиться на его зов, — оценив обстановку, Грег обратился к Дороти: — Только без глупостей, мэм. У меня нет полномочий вас арестовать, но если вы хоть как-то навредите Молли…

— У нее отошли воды, — Эвр, которая наконец-то пришла в себя, отбросила пистолет и подбежала к золовке. — Нам нужно найти место, где я могла бы принять роды.

— На первом этаже есть комната охраны, — пролепетала Дороти — угроза Грега подействовала на нее нужным образом. — Там есть кровать и чистые полотенца.

— Отлично, значит, вы двое доставите туда Молли, — кивнул Грег. — А я пока перевяжу нашего сумасшедшего Франкенштейна — не хватало еще, чтобы он истек кровью до прибытия полиции.

* * *

Майкрофт выбежал на улицу и закашлялся. От свежего воздуха у него закружилась голова, и он слегка покачнулся, но не упал. Где-то рядом с ним приходили в себя спасенные сотрудники центра — всего около дюжины. Сотрясая землю, прогремел еще один взрыв, и Майкрофт увидел, как ведущая к башне галерея начала медленно падать в воду.

— Поберегись!.. — крикнул он остальным, но они и так уже все поняли и побежали дальше вдоль берега, спасаясь и от пожара, и от поднявшихся брызг.

— Майкрофт! Майкрофт, это вы?

Он обернулся на зов и увидел, как к нему бегут Джон Ватсон и Маргарет Коулсон — оба с перепачканными лицами и в грязной одежде.

— Доктор Ватсон! — Майкрофт откашлялся и пожал ему руку. — Очень рад вас видеть.

— Взаимно, — кивнул Джон, и тут старший Холмс заметил, что его лицо опухло, и на нем виднелась запекшаяся кровь.

— Что с вами случилось?

— Да так, ничего особенного, — Джон махнул рукой и посмотрел в сторону башни, попасть на которую отныне можно было только по воде. — Меня перехватила Эвр — сказала, что нужно спасти Маргарет, а сама побежала на выручку Молли. А где Шерлок, он с вами? — Джон огляделся, словно ожидая, что Шерлок в любую секунду выглянет из-за деревьев.

— Нет, он должен был спасти Мелани Палмер — этот сумасшедший запер ее в одной из комнат, — Майкрофт нахмурился. — Наверное, они уже присоединились к Эвр.

— Значит, и мы присоединимся, — Джон кивнул головой в сторону одной из лодок. — Только придется сделать большую петлю — этот завал все перегородил…

— Я не понимаю, — сказала вдруг Маргарет. До этого она молчала, приходя в себя после шока, но теперь вопрос сам сорвался с ее губ. — Как вы здесь оказались, доктор Ватсон?

— Шерлок позвал, как же еще, — он усмехнулся и тотчас поморщился — пострадавшее лицо давало о себе знать. — Они с Грегом еще несколько лет назад разработали секретный код на случай подобной непредвиденной ситуации. Точно не знаю, как он работает — по-моему, Шерлок использовал спортивную терминологию. Так или иначе, с его помощью он передал Грегу сообщение, вот мы и явились. Пришлось обмануть нескольких полицейских Скотланд-Ярда, но это того стоило. Да, Майкрофт, — он обратился к старшему Холмсу, — ваши старшие в полной безопасности. Моя жена спрятала их вместе со Стеллой и Генри в одной католической общине, так что при желании их до второго пришествия никто не найдет.

— Ваша жена?.. — Майкрофт был поражен. — Но как… почему…

— Потому что настал мой час искупить прежние грехи, — твердо сказал Джон. Ему было непросто это признать, но теперь, когда он произнес это вслух, даже Маргарет заметила, как у него с плеч словно сняли тяжелый груз. — Не только перед Шерлоком, но и перед вами. И я не мог упустить этот шанс.

Майкрофт медленно кивнул.

— Что ж, Джон, ваши слова делают вам честь. Спасибо. А теперь я предлагаю браться за дело — нужно убедиться, что с остальными все в порядке.

Они добрались до башни где-то за десять минут. В небе уже шумели вертолеты, а на горизонте показались другие лодки — это прибыла спасательная группа. Однако Майкрофт, Маргарет и Джон не обратили на это внимания. Каждый из них думал только о близких.

— Молли!.. — Майкрофт ворвался в комнату охраны, где Молли, распростертая на стареньком диване, еле сдерживала крики боли. Рядом с ней хлопотала Эвр, а Грег деликатно удалился в другую комнату, где охранял связанного — и перевязанного — Палмера вместе с его подручной.

— Майкрофт!.. — по ее покрасневшему лицу текли слезы. — Майкрофт, наш маленький решил прийти на этот свет раньше срока! И мне… — Молли не договорила, скорчившись от боли.

— Ей очень больно, — Эвр лихорадочно приложила ко лбу невестки смоченное полотенце. — И крови много. Ей нужно в больницу, как можно скорее.

— Надо позвать спасателей, — быстро сказал Джон. — Прилетел вертолет, ее смогут оперативно доставить в больницу.

Майкрофт, беспомощно опустившийся на пол рядом с женой, кивнул, но вдруг замер.

— А где Шерлок? — он поднял взгляд на сестру.

Глаза Эвр чуть расширились.

— Он не с вами? — прошептала она. — Я думала, он с вами…

— Нет, он побежал спасать Мелани, но… — Майкрофт вдруг запнулся. Из соседней комнаты раздался смех, больше напоминавший карканье.

— Что вы с ним сделали? — Маргарет, приоритеты которой были не так многообразны, как у остальных, бросилась к Палмеру. Грег остановил ее, схватив за плечи, а психиатр лишь покачал головой.

— Боюсь, мисс Коулсон, ваш драгоценный мистер Холмс не туда свернул, — сказал он. — Перепутал комнаты и освободил мисс Китти Райли. А моя никчемная дочь тем временем томилась в одной из лабораторий этажом ниже. Так что если мистер Холмс-младший имел глупость туда направиться, у него вряд ли осталось время выбраться наружу.

— Нет!! — закричала Маргарет, забившись в объятьях Лестрейда, который еле сумел ее сдержать. — Нет, этого не может быть!!

Услышав ее крики, Майкрофт и Эвр переглянулись. Никогда еще они не были так похожи друг на друга, как в этот момент.

— Это неправда… — позабыв о Молли, Эвр резко села на стоящий в комнате стул. Ее глаза будто остекленели. — Шерлок не может, он…

Майкрофт вздрогнул, крепче сжал ладонь жены. В схватках наступила пауза, и Молли попыталась заглянуть ему в глаза, что-то сказать, но у нее не было слов. Джон, так и замерший на полпути, сглотнул. Он все-таки опоздал. Судьба дала ему еще один шанс, но он все-таки опоздал.

— Боже, почему у меня такое чувство, словно я искупался в навозе?..

Все, находящиеся в тот момент в башне, как по команде резко вскинули головы. В дверях, мокрые, потрепанные и очень грязные, стояли Мелани Палмер и Шерлок Холмс.

— Шерлок!.. — невзирая на жуткий запах, Маргарет бросилась ему на шею и зарыдала. — Шерлок, я думала… думала…

— Ты что, не надо плакать… — озадаченный такое реакцией, он погладил ее по спине. — Где же ваша вера в Шерлока Холмса, мои дорогие?.. Не изобрели еще такую канаву, из которой я не смог бы выкарабкаться…

— Но как?.. — у Джона, как и много раз в прошлом, отказал язык. — Как ты…

— Боже, доктор Ватсон, проявите хоть немного фантазии! — с притворным укором пожурил его Шерлок. — Вы думаете, я не озаботился бы планом отступления на экстренный случай? Может, я и самый глупый Холмс, но это не значит, что я забыл о предусмотрительности.

— Так вы выбрались через канализацию? — Грег смотрел на него с нескрываемым восхищением. — И как ты только это вынес?

— Я? Это Мелани была главным героем нашего предприятия, — Шерлок с теплотой посмотрел на девочку. Она все еще была в состоянии шока, и Грег, спохватившись, подошел к ней, чтобы поговорить и успокоить. Маргарет продолжала тихо плакать, прижавшись к груди Шерлока, а последний, присмотревшись к Джону, спросил:

— А ты-то с кем подрался? Что с твоим лицом?

— А, это… Я… — Джон замялся, кашлянул и попытался произнести это как ни в чем не бывало: — О косяк ударился.

— О косяк? — недоверчиво переспросил Шерлок.

— Ну да. Они тут такие… кхм, низкие, а я… тоже низкий, так что… — Джон не договорил и сменил тему: — Что ж, пожалуй, я пойду, свяжусь со спасателями, — он вышел, и Маргарет отстранилась от Шерлока. Слова Джона напомнили ей о Молли, и она устыдилась своих эмоций.

— Я так понимаю, роды начались, — нахмурился средний Холмс. Ответом ему был сдавленный крик Молли, которую опять атаковал болевой спазм.

— Да, — сквозь стиснутые зубы подтвердил Майкрофт. — Так что хорошо бы эти спасатели поскорее явились.

Словно в ответ на его просьбу, послышался рев моторных лодок, и вскоре Холмсам вновь пришлось прибегать к своим способностям полиглотов.

* * *

Через несколько часов, приняв душ и переодевшись, Майкрофт и Шерлок вместе с Маргарет сидели в комнате ожидания одной из гётеборгских больниц. Все они молчали, слишком погруженные в тревожное бдение, чтобы говорить. Эвр вместе с ними не было — ей врачи разрешили присутствовать в палате Молли. Джон и Грег находились в полицейском участке, где давали показания. Это предстояло и остальным, но в связи с чрезвычайным положением Молли им дали отсрочку, хотя местный страж порядка приглядывал за ними для проформы. Разумеется, Майкрофт уже связался с леди Смолвуд, и она привела в действие необходимые дипломатические рычаги, чтобы максимально упростить предстоящий допрос. Палмер и Дороти уже находились под стражей, как и Китти Райли, в поимке которой еще на острове самое активное участие принял Джон.

— Наверное, ты устала, — молвил Шерлок и осторожно сжал ладонь Маргарет. Она сидела рядом с ним, но они избегали телесного контакта из уважения к Майкрофту, которого они не хотели дразнить в столь трудную минуту. — Посольство организовало для нас ночлег, ты можешь поехать в гостиницу.

— Нет, если вы не против, я останусь, — Маргарет покачала головой. — Хочу убедиться, что с Молли и малышом все в порядке.

Шерлок не стал настаивать. Они посидели в тишине еще около пяти минут, как вдруг в зал зашел доктор, который, как они знали, принимал у Молли роды. Все трое разом вскочили и поспешили ему навстречу.

— Мистер Холмс, — он говорил по-английски, но с довольно заметным акцентом, — поздравляю. У вас родился здоровый мальчик.

Шерлок и Маргарет вздохнули с облегчением, но Майкрофт не расслаблялся.

— Как Молли? — напряженно спросил он. — С ней все в порядке?

Доктор слегка поджал губы.

— Мадам Холмс сейчас отдыхает. К сожалению, у нее развилась эклампсия, и мы сделали кесарево сечение. Ее жизни ничего не угрожает, но ей необходим полный покой, так что ей придется задержаться в больнице.

— Когда ее можно будет увидеть? — вымолвил Шерлок.

— Завтра, — врач перевел на него взгляд. — Но вы можете увидеть младенца. Ваша сестра сейчас с ним.

— Хорошо, спасибо, — тихо поблагодарил его средний Холмс. Майкрофт лишь кивнул, и врач удалился, чтобы дать им прийти в себя.

— Идите, — Маргарет коснулась предплечья Шерлока. — С Молли все будет хорошо, а пока вам нужно поздороваться с малышом. Он вас ждет.

Шерлок кивнул, и вдруг до него дошел истинный смысл ее слов. Малыш и правда их ждал — а они ждали его. В жизни Маргарет все было совсем не так. Ее не ждал никто, и поэтому она много лет сомневалась о том, нужно ли ей было вообще приходить на этот свет. Сомнение, что Шерлок слишком часто находил и в собственном сердце.

— Пойдем, — сказал он Майкрофту. — Поздороваемся с твоим сыном.

Врач провел их в маленькую комнату, где их уже ждала Эвр. Шерлок подумал, что она встретит их, держа малыша на руках, но она стояла рядом, и он понял: она хотела, чтобы первым его на руки взял Майкрофт.

— Какой он крошечный… — пробормотал Шерлок, когда они с братом подошли ближе.

— Зато крепенький, — промолвила Эвр. — И кричал во все горло.

Новорожденный младенец не спал и с интересом смотрел на новоприбывших. У него были светло-серые глаза и темно-коричневые волосики, как у Молли. Майкрофт бережно взял его на руки.

— Здравствуй, — прошептал он. — Здравствуй, сынок. Хорошо, что ты с нами.

Малыш гукнул, как бы отвечая, что он тоже рад здесь быть, и Шерлок спросил:

— Как его зовут? Вы уже придумали имя?

Майкрофт позволил сыну взять себя за указательный палец и проговорил:

— Молли сказала, что поскольку она сама выбрала имя для Филиппа, в этот раз решить должен я. И мне показалось, что хорошим вариантом будет Герберт Фредерик.

— В честь Уэллса и Шопена? — уточнил Шерлок. Это были любимый писатель и любимый композитор Майкрофта. — Герберт Фредерик Холмс. Звучит. С таким именем у него отбоя не будет от девушек.

— У него и так не будет отбоя от девушек, — заявила Эвр, прислонившись к его плечу. — Наш Герберт вырастет настоящим красавчиком — есть в кого.

— Скажешь тоже, сестра, — Майкрофт покачал головой. — Я очень надеюсь, что он унаследует нос Молли, а не мой.

— Да ладно тебе, братец — все не так уж и плохо. Вот Шерлоку придется рассчитывать только на то, что в плане внешности гены Маргарет окажутся сильнее, — она лукаво ему подмигнула.

— Как мило! — средний Холмс сделал вид, что возмутился. — Скажи спасибо, сестра, что природа отдохнула именно на нас с братом. А то что бы ты делала с носом Майкрофта и моими крошечными глазками?

— Совала бы нос, куда не следует, и стреляла бы глазками туда, куда стрелять запрещено, — с довольным видом отбила его удар Эвр. — Но ты прав. Не всем же в нашем трио быть умными — надо, чтобы кто-то был и красивым.

Даже Майкрофт не сдержался и улыбнулся, а Шерлок обнял одной рукой сестру, а другой — брата, что по-прежнему держал его маленького племянника. Герберт Фредерик Холмс еще не совсем освоился в новом мире, но уже чувствовал, что он в безопасности. Ведь он был не один — он был в кругу семьи.

* * *

Спустя пять дней после родов Молли полулежала на кровати в палате, которую ей выделили на период восстановления, держа на руках маленького Герберта. Он только что поел и теперь внимательно изучал окружающую обстановку, а Молли потихоньку привыкала к его обществу. Она пока не знала ни его характера и привычек, ни его склонностей, и могла полагаться только на инстинкты. А они, как и во время беременности, настраивали ее на спокойствие и почти медитативную созерцательность. Ей ни о чем не нужно было волноваться. Интуиция уже сейчас подсказывала ей, что Герберт вырастет хорошим сыном. Какими бы ни были его умственные способности и интеллект.

В дверь постучали.

— Войдите, — негромко произнесла Молли.

Это был Майкрофт. Из старших Холмсов он единственный остался в Швеции — Шерлок и Эвр вернулись в Британию два дня назад, чтобы привести дела в порядок и подготовить дом к возвращению Молли и малыша.

— Как ты себя чувствуешь? — Майкрофт подошел ближе и сел на приставленный к кровати стул. Он всегда задавал этот вопрос, и всегда с плохо скрываемым беспокойством, что сегодня заставило Молли закатить глаза.

— Тебе не стоит так тревожиться, — промолвила она. — Мне уже гораздо лучше. Опасность позади.

Майкрофт помолчал, а затем тихо сказал:

— Я думал, что потерял тебя.

Молли сразу же стало неловко за свои слова. Об этом он говорил впервые. Конечно, ведь Майкрофт был Майкрофтом, и ему требовалось время, чтобы выразить свои чувства вербально. И то, что он все-таки это сделал, придавало его словам дополнительный вес.

— Я и сама в какой-то момент так думала, — она протянула свободную руку, и он сжал ее ладонь. — Но потом поняла, что Герберт не дал бы мне умереть. Наверное, это звучит глупо, но я поняла, что все закончится хорошо. Что мне нужно было остаться, чтобы быть с вами.

— Без тебя у нас нет жизни, — Майкрофт встал и поцеловал ее в лоб, после чего с улыбкой провел тыльной стороной ладони по лбу младшего сына. — Кстати, о жизни. Герберт, ты готов познакомиться со старшими братьями?

Молли на миг почудилось, будто в глазах сына мелькнуло любопытство. Впрочем, дольше об этом ей размышлять не пришлось, ибо Майкрофт открыл дверь, и в палату влетели Уильям и Филипп, за которыми прошла улыбающаяся Стелла.

— Поздравляю с пополнением! — она подошла к подруге, и они расцеловались. — А это малыш Герберт Фредерик? Приятно познакомиться.

— Мама! Мама, мы так скучали! — Уильям и Филипп забрались на кровать. Старший из братьев подпрыгивал от возбуждения, а вот младший — точнее, средний — от переизбытка чувств едва не заплакал.

— Ладно, не буду вам мешать, — рассмеялась Стелла, глядя на маленьких Холмсов. — Наверное, вашим сыновьям мое общество уже порядком надоело. Хотя, они очень мужественно его терпели и разрисовали все альбомы для рисования, которые нам достали наши хозяева.

— Обязательно оценю ваши труды, — Молли подмигнула сыновьям и уже серьезно обратилась к подруге: — Спасибо тебе. Вы с Грегом и Агатой столько для нас сделали, что мы теперь не знаем, как вас отблагодарить.

— Ваше счастье будет лучшей благодарностью, — заверила ее Стелла. — Мы ведь друзья. А друзья не бросают в беде, — она с улыбкой кивнула Майкрофту и вышла.

— Это новый братик? — Уильям с любопытством подполз ближе к матери. — Как его зовут?

— Герберт Фредерик, — сказала Молли. — Но вы можете звать его Берти.

Майкрофт слегка поморщился, но ничего не сказал.

— Берти! — повторил довольный Уильям. — Хорошее имя!

Филипп продолжал неуверенно держаться на расстоянии, и Молли позвала его:

— Солнышко, иди к нам. Это твой младший братик. Хочешь поздороваться?

Мальчик осторожно приблизился и посмотрел на Берти. Тот, купаясь в лучах внимания, улыбнулся.

— Он очень маленький, — тихо сказал Филипп. — Он долго будет маленьким?

— Нет, не очень, — проговорила Молли. — Детки быстро растут. Так что скоро будете вместе играть.

— Будет здорово! — Уильям захлопал в ладоши. Филипп протянул руку и осторожно дотронулся до пальчиков Берти.

— Очень хрупкий, — серьезно сказал он.

— Но тот, кто хрупок, может быть очень сильным, — Майкрофт сел рядом и взъерошил волосы среднего из сыновей. Молли ничего не сказала и только улыбнулась, глядя на своих детей. Почему-то в эту минуту она вспомнила миссис Холмс, Кристофера Палмера и даже дядю Руди, которого она никогда не знала, но эта мысль не растревожила ее, не причинила боли. Ведь она знала: что бы они ни думали и ни говорили, никто из них не знал Майкрофта, Шерлока и Эвр лучше, чем она, и никто из них не понимал, кем были на самом деле Уильям, Филипп и Герберт. Не высокоодаренными вундеркиндами, способными перевернуть с ног на голову самые смелые представления о человеческом интеллекте. А просто ее детьми.

* * *

За окном накрапывал легкий летний дождик, когда Маргарет наконец проснулась. Она понимала, что проспала около одиннадцати часов, но вчерашняя усталость все равно никуда не ушла. Этому было простое объяснение: Маргарет не просто физически вымоталась, но ощущала глубокое эмоциональное опустошение. И даже самый крепкий сон не был в состоянии его исцелить.

Она села на кровати и, взяв с тумбочки расческу, принялась приводить в порядок волосы, чтобы они не мешали, когда она пойдет в душ. Была уже половина двенадцатого, и Шерлок давно встал. Вчерашний день они провели здесь, в его квартире. Заказали еду, посмотрели какой-то старый фильм — Шерлок сказал, это была одна из любимых кинокартин его брата. Потом Маргарет заснула. Она не знала, когда заснул Шерлок. Судя по состоянию постели с его стороны, он спал рядом, но она не слышала ни как он готовился ко сну, ни как встал и вышел из комнаты.

Заплетя волосы, Маргарет всунула ноги в тапочки и вышла в коридор. Судя по голосам, доносившимся из гостиной, Шерлок был не один, но говорившего в данный момент мужчину она не знала (поскольку они сидели на той половине, которая не просматривалась из смежного коридора, Маргарет никого из них не видела). Приняв душ, она оделась и на цыпочках выскользнула на лестничную площадку, не привлекая к себе внимания.

Маргарет собиралась сходить в кафе и позавтракать, но еще до того, как она открыла входную дверь, раздался стук.

Она помедлила (воспоминания о последней подобной ситуации давали о себе знать), но все-таки повернула ручку и потянула дверь на себя.

На пороге стояла женщина средних лет, невысокая, с доброй улыбкой, одетая в длинную юбку и немного старомодную блузку пастельных тонов.

— Добрый день, — приветливо проговорила она. — Меня зовут Агата Ватсон, я жена Джона. Мы собирались встретиться с арендаторами нашего дома, и он попросил, чтобы я подождала его здесь — насколько я поняла из его сообщения, они с Шерлоком Холмсом сейчас беседуют с новым клиентом.

Так вот кем был тот незнакомый мужчина, подумала Маргарет. Вслух она сказала:

— Конечно, проходите, пожалуйста. Они сейчас наверху, так что, наверное, лучше будет подождать здесь…

Они прошли на старую кухню миссис Хадсон. Маргарет думала было предложить гостье чаю, но поняла, что ей было не в чем его заварить. Шерлок уже давно раздал и распродал вещи его покойной домовладелицы, так что на кухне не было ни чайника, ни посуды, ни холодильника, только старая мебель, что еще не нашла своего хозяина.

— Простите, мне даже нечего вам предложить, — Маргарет виновато развела руками. — Если хотите чаю, я схожу наверх…

— Нет, что вы, мисс Коулсон, не стоит, — поспешила заверить ее миссис Ватсон. — Вы ведь мисс Коулсон, верно?

— Да, — Маргарет поняла, что не представилась, и прикусила губу — это было не очень-то вежливо. — Мы только вернулись из Швеции. Шерлок предложил провести пару дней у него. Потом я поеду в Америку… наверное.

— Вы очень многое пережили за эти дни, мисс Коулсон, — мягко промолвила миссис Ватсон. — Сочувствую.

— Спасибо, — она сглотнула и опустила взгляд. — Сейчас уже все в порядке. И вы можете звать меня Маргарет, миссис Ватсон.

— А вы меня — Агатой, — она улыбнулась.

Вдруг Маргарет вспомнила, какую роль ее собеседница сыграла в последних событиях, и подняла на нее виноватый взгляд.

— Вы очень помогли Холмсам, Агата, — искренне проговорила она. — Вы так рисковали.

— Разве? — отозвалась она. — Честно говоря, Маргарет, я об этом не думала. Когда перед человеком встает выбор, он должен поступить, исходя из того, что будет лучшим решением. Я всего лишь поняла, что мне нужно предоставить убежище людям, которые в нем нуждались. Я не думала о риске.

— Значит, вы гораздо мудрее меня, — пробормотала Маргарет.

Агата рассмеялась.

— Просто я уже очень стара — годы дают о себе знать. Но вам не стоит ни с кем себя сравнивать, — добавила она уже серьезно. — Только вы одна можете решить, какой будет ваша жизнь. Так что дело не столько в житейской мудрости, сколько в умении слышать свое сердце.

Маргарет подумала, что последние слова Агаты вряд ли относились к тому приключению, что пережили ее невольные подопечные, но не успела развить эту мысль. Наверху послышались голоса, и через несколько мгновений на первый этаж спустились Шерлок и Джон в сопровождении крупного кряжистого мужчины с такими огненно-рыжими волосами, что впору было окунуть в них кисть и начать рисовать.

— Спасибо за столь увлекательное дело, мистер Уилсон, — Шерлок похлопал его по плечу и пожал ему руку. — Я думаю, мы очень скоро во всем разберемся.

Мистер Уилсон пробасил в ответ слова благодарности, после чего удалился.

— О, Агата, ты уже здесь! — воскликнул Джон, увидев жену. — Представляешь, этого мужика наняли перепечатывать Британскую энциклопедию… — он осекся, заметив Маргарет. — Эм… Добрый день, мисс Коулсон.

— Добрый день, доктор Ватсон, — поздоровалась она. Судя по его внешнему виду, он уже успел частично оправиться от устроенной по ее вине встречи со стулом, но все равно его нос пока не принял былой аккуратный вид.

— Что ж, я вижу, что ты познакомилась с миссис Ватсон, — констатировал Шерлок не без смущения. — Но, к сожалению, сегодня у нас нет времени на продолжительные разговоры. Сейчас Ватсоны вынуждены нас покинуть, а вечером нас с Джоном ждет увлекательнейшее дело мистера Уилсона.

— Но вы можете приехать к нам в Эдинбург — скажем, в августе, — предложила вдруг Агата и посмотрела на Маргарет. — Вы любите кататься на лошадях? Рози в прошлом году так сильно пристрастилась к верховой езде, что мы пообещали каждые каникулы выделять на это время. Если хотите, можете присоединиться.

— Спасибо, Агата, — Маргарет и сама не заметила, как улыбнулась. — Это отличная идея. Мы… Мы были бы очень рады, — она посмотрела на Шерлока.

— Да, это точно, — пробормотал тот. Как и Джон, детектив-консультант был слегка озадачен, пусть и не подавал виду. Они явно что-то пропустили, пока слушали мистера Уилсона.

— Значит, договорились, — заключила Агата. — А теперь прошу нас извинить — арендаторы ждут.

— Точно, — спохватился Джон. — Нам пора. Увидимся вечером, — он кивнул Шерлоку. — Мисс Коулсон.

— До свидания, — попрощалась с ними обоими Маргарет.

После того как за Ватсонами закрылась дверь, Шерлок немного подождал, как бы впитывая в себя новые эмоции, что принес ему этот краткий разговор, а затем, отложив их в сторону, поскольку пока они не были в его приоритете, обратился к Маргарет:

— Тебе нужно позавтракать. Я хотел сводить тебя в одно кафе — недавно его присмотрел. Думаю, тебе понравится.

Маргарет хотела сказать, что можно поесть и в том кафе, что находилось рядом с квартирой, но что-то ее остановило, и она кивнула.

— Хорошо, пойдем.

Когда они вышли на улицу, Шерлок подозвал такси. Их поездка не была короткой: выехав из центра, они миновали несколько спальных районов и в конце концов остановились в том из них, что был застроен относительно недавно. Шерлок привел ее в кафе, которое действительно пришлось Маргарет по душе. Оно напомнило ей то место, где они в прошлом году пили чай, после того как сталкер сделал очередной шаг и подложил Маргарет муляж головы Иоанна Крестителя. В этом кафе было уютно, посетителей не донимала электронная музыка, а еда была сытной и вкусной.

Покончив с завтраком, Шерлок предложил Маргарет немного прогуляться. Наверное, она поняла, чем все это закончится, уже когда они садились в такси на Бейкер-стрит, но сознание решило немного ее поберечь и до поры до времени притупить восприятие. Поэтому, когда Шерлок остановился у одного из двухэтажных домов, Маргарет не была ни удивлена, ни шокирована. Она знала, что так все и будет, и решила просто отпустить. Помолчать и довериться своему сердцу, чтобы окончательно понять, чего оно все-таки хочет.

Внутри не было практически никакой мебели, но сама планировка дома была достаточно практичной, и уже одно это создавало определенный уют. Из просторной гостиной, расположенной справа у входа, можно было пройти прямо в столовую, к которой примыкали кухня и ванная. Две лестницы вели соответственно в подвал и на второй этаж, но туда Маргарет не пошла — ее слишком привлек предмет, одиноко стоящий в пустой гостиной.

Это был рояль. Он был накрыт простыней, как и стоящий рядом широкий кожаный пуфик без спинки, на который Маргарет машинально опустилась. Приподняв простыню, она открыла крышку.

— «Стейнвей», — Маргарет мягко провела пальцами по клавишам. — Этот рояль стоит целое состояние.

— Это подарок от Майкрофта, — Шерлок подошел к ней и сел рядом. — Точнее, от британского правительства. Компенсация за то, что нам пришлось пережить за последние несколько дней. Для них это сущий пустяк, а вот мой старший брат очень любит музыку. Я думаю, таким образом он хочет компенсировать преобладание струнных в нашей семье.

Бережно касаясь клавиш, Маргарет сыграла короткую мелодию — начало песни Шерлока и Эвр. Как любой профессиональный скрипач высокого класса, она умела играть и на фортепиано, только редко практиковала этот навык. Видимо, теперь у нее появится для этого стимул.

— Это еще не все, — Шерлок достал из внутреннего кармана продолговатую бархатную коробочку и тут же ее открыл. Маргарет увидела старинный браслет — инкрустированный драгоценными камнями, но все же легкий и изящный.

— Это принадлежало моей матери, — сказал он. — Часть комплекта, передававшегося в семье Холмсов из поколения в поколение. Отец подарил маме ожерелье, сережки и браслет. Ожерелье досталось Эвр, сережки перешли к Майкрофту, и он подарил их Молли, а браслет был предназначен мне. Точнее, конечно, не мне, а той женщине, что я назову своей избранницей.

Маргарет опустила ладони на колени. Ее сердце должно бы было биться как сумасшедшее, но почему-то в этот миг оно было удивительно спокойным.

— Я много кем был за свою жизнь, Маргарет, — продолжал тем временем Шерлок. — Я был раздражающим, грубым, нелепым. Я много чего совершил. Устранял своих врагов, был жесток со своими друзьями, гонялся за химерами, что не принесли мне счастья. Но, видимо, в какой-то момент я все-таки сделал что-то хорошее, потому что иначе судьба не подарила бы мне тебя. Я люблю тебя, Маргарет, и прошу тебя стать моей женой. Дать мне шанс быть тем человеком, который достоин того, чтобы называться твоим мужем.

Маргарет покачала головой и взяла его за руку. Когда она посмотрела на него, Шерлок увидел в ее глазах слезы.

— Я очень хочу быть той женщиной, что достойна называться твоей женой, — прошептала она. — И если бы я не была такой глупой, я бы уже давно тебе ответила. Конечно, я выйду за тебя замуж, Шерлок. Никуда ты не денешься от своего медвежонка, — она рассмеялась сквозь слезы, и они обнялись.

После стольких лет они оба наконец-то были дома.

* * *

То Рождество в Лондоне выдалось снежным, но не очень холодным. Утром из-за бледно-серых облаков даже выглянуло солнце, а потом пошел снег. Молли не помнила, когда последний раз в Лондоне шел такой добрый снег. Наверное, это было много лет назад, в то Рождество, когда они с Майкрофтом впервые встретились. Как много воды утекло с тех пор…

Она проснулась поздно. После родов минуло уже шесть месяцев, и Молли полностью восстановилась — а значит, вернулась к жизни в качестве многодетной матери. Это было непросто и порой сильно выматывало, но никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.

В спальне она была одна. Молли знала, что Майкрофт специально не стал ее будить и дал ей выспаться, взяв на себя все утренние обязанности, но все-таки ее немного это расстроило. Ведь сегодня была первая годовщина смерти его родителей. Наверняка он в первую очередь думал именно об этом, но решил молчать из уважения к чувствам жены и детей. Что ж, некоторые стратегии Холмсов остаются неизменными.

Одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась на первый этаж. Майкрофт уже давно накормил сыновей завтраком, и теперь они трое возились в гостиной у елки, пока сам он занимался готовкой праздничного обеда.

— Доброе утро, дорогая, — Майкрофт чмокнул жену в макушку, когда она зашла на кухню. — Что будешь на завтрак?

— Что-нибудь сладкое, — она улыбнулась. — Чувствую, сегодня мне понадобится как можно больше калорий.

— Мама, мама! — услышав, что она спустилась, Уильям вихрем ворвался на кухню. — Посмотри, какой у Берти красивый костюмчик!

— Вы что, уже его надели? — Молли всплеснула руками. — Ему ведь будет жарко!

— Так мы курточку надевать не стали! — возразил Уильям. — Пойдем, посмотришь! Ну пожалуйста!..

— Ну хорошо, — она дала сыну схватить себя за руку и повести в гостиную. Там на разложенном на полу одеяле восседал Берти, облаченный в зеленые колготки и красную с золотым рубашечку. Рядом с ним Филипп сосредоточенно надевал плюшевому Йоде на голову колпак Санта-Клауса.

— И кто у нас тут эльф? — воскликнула Молли, подходя к детям. — Уильям, ты прав — костюмчик просто загляденье. Берти, ты доволен? — она присела перед ним на корточки.

Младший сынишка со смехом протянул к ней ручки, явно требуя, чтобы она его обняла. Молли взяла его на руки и обратилась к Филиппу:

— Солнце, а у тебя как дела? Готовишь Йоду к празднику?

— Да, — он серьезно кивнул. — Тетя Эвр пообещала его нарисовать.

— Вот как? В таком случае, ты прав — здесь нужна дополнительная подготовка, — Молли погладила его по голове. После того как Кристофер Палмер был заключен в шведскую тюрьму (правительство королевства отказалось выдать его Британии — Холмсы этого ожидали и не стали настаивать: чем дальше находился он от их страны, тем спокойнее им было), Эвр перевели в закрытый пансион. Ей обеспечили надлежащую охрану, и со следующего года ее вновь собирались привлекать к отдельным правительственным делам — однако исключительно в паре с ее знаменитым братом-детективом. Но это уже было делом будущего, а сегодня Эвр должны были привезти на празднование Рождества в дом ее другого старшего брата.

— Ладно, малышня, я хочу завтракать, — она посадила Берти обратно на одеяло и встала. — Скоро приду.

— И вовсе мы не малышня! — Уильям обиженно поджал губы. — Мне уже четыре с половиной!

— О да, это весьма солидный возраст, — согласилась Молли. — Только для своей мамы ты всегда будешь малышом.

Уильям смерил ее взглядом и рассмеялся.

— Ты шутишь, мама!

— Вовсе нет — я предельно серьезна.

Оставив детей играть, Молли прошла в столовую, где села так, чтобы видеть, что происходит в гостиной. Майкрофт уже сварил ей кофе и подогрел купленный утром круассан с шоколадом.

— Я знаю, что после случившегося прошло уже полгода, но все равно каждый раз, когда я смотрю на Йоду, мне кажется, что из него в любой момент может выскочить сабля, — задумчиво проговорила она. — Ну, или на худой конец револьвер.

Майкрофт закатил глаза.

— Йода чист, — сказал он. — Как и другие игрушки.

— И все-таки мне надо будет поговорить с Шерлоком. Мало ли что еще он удумает.

— Шерлок? — Майкрофт с оскорбленным видом расправил плечи. — Вообще-то, дорогая, это была наша с Эвр идея.

— Что? — Молли поперхнулась круассаном. — Так это вы с ней подсунули в игрушку нашего сына холодное оружие??

— Которое стало отличным средством самозащиты, — не без гордости добавил Майкрофт. — Послушай, оно было так хитроумно запрятано, что никому не могло бы навредить. А Уильям достаточно умен и все еще видит во мне авторитет, так что он ни за что бы не воспользовался им не по назначению.

Пораженная Молли несколько секунд не знала, что сказать. Когда же к ней вернулся дар речи, она проговорила:

— Всегда знала, что вы с Эвр гораздо больше похожи друг на друга, чем все думают.

— Возможно, — судя по выражению его лица, теперь Майкрофт философски относился к этому вопросу. — Но ведь и похожесть может проявляться по-разному. К тому же, иногда различия оказываются сильнее, — он помедлил, прежде чем вернуться на кухню, и Молли этим воспользовалась.

— Я думаю, они оба очень вами гордятся, — тихо сказала она.

Майкрофт остановился на полпути. Его плечи вновь слегка осунулись, и он не стал рисковать и оборачиваться к ней.

— Откуда ты знаешь? — просто спросил он.

Молли встала и, подойдя ближе, дотронулась до его предплечья.

— Потому что они очень вас любили. Да, они не умели этого сказать и совершали ошибки, но все-таки перед смертью они хотели примириться со всеми вами. И я думаю, так бы и случилось, если бы у них был шанс.

— Но его не было, — не без горечи заметил Майкрофт. — А значит, мы не можем знать наверняка.

— Зато мы знаем, что нам удалось извлечь из прошлого уроки и сохранить семью, — напомнила Молли. — А это значит, что мы можем двигаться вперед, сохраняя о них добрую память.

Майкрофт ничего не сказал, но развернулся и с грустной, но все же светлой улыбкой поцеловал ее в лоб.

Когда Молли закончила завтракать, Майкрофт сделал перерыв в приготовлении обеда, и они вместе прошли в гостиную, где Уильям руководил репетицией праздничного спектакля.

— Садитесь, пожалуйста, мы сейчас начнем, — он важно указал родителям на диван, и Молли еле удержалась, чтобы не прыснуть, и со всей максимальной серьезностью вместе с мужем подчинилась просьбе старшего сына. Филипп тем временем вместе с Йодой стоял у елки, «за кулисами», а Берти в своем костюмчике восседал на одеяле.

— Итак, первая сцена, — объявил Уильям. — Ночь. Детская. В колыбельке сидит Спящий Младенец.

— Он не спит, — заметил Майкрофт.

— Это имя такое, папа, — объяснил ему сын.

— А, понятно, — протянул он. — Как «жирный парень» у Диккенса, — добавил он уже тише, чтобы не мешать репетиции, и чтобы его слышала только Молли.

— В колыбельке сидит Спящий Младенец, — повторил Уильям. — Звучит патетическая музыка, и Младенца окружают Духи Ночи, — с этими словами он взял скрипку и начал издавать протяжные звуки, а Филипп тем временем пустился в медитативный танец вокруг Берти.

К чести Уильяма, рождественская пьеса вышла что надо — по ходу повествования Спящий Младенец в сопровождении Духов Ночи и Призраков Дня спускался во тьму глубоководных пещер, исследовал жерло спящего вулкана, парил над облаками в компании Звездного Пса и путешествовал по непролазным лианам вместе с Отважным Вуки. В конце пьесы Младенец благополучно вернулся домой и отправился праздновать Рождество вместе с мамой и папой.

— Отличный спектакль, вы все молодцы, — Молли по очереди расцеловала сыновей. — Я уверена, он будет иметь оглушительный успех.

— Спасибо, мама! — Уильям был явно доволен произведенным эффектом. Филипп поправил колпак Йоды, а Берти радостно улыбнулся.

Вдруг раздался звонок в дверь.

— О, а вот и они, — Майкрофт встал и обвел сыновей теплым взглядом. — Ну что, пойдем открывать?

Спустя три года

Теплое, но не знойное июльское солнце освещало задний двор поместья Масгрейв, где под древним раскидистым буком стоял празднично накрытый стол. Вокруг него собрались участники семейного торжества по случаю крещения четвертого представителя нового поколения семьи Холмсов — маленького Александра Шерлока.

— Все-таки теперь я начинаю сожалеть о том, что Шерлок это не женское имя, — Джон Ватсон подмигнул девятилетней дочери Рози, хихикнувшей ему в ответ. — Ведь тогда я с полным правом мог бы говорить: Шерлок, приберись в комнате! Шерлок, прекрати хулиганить! Шерлок, почему ты так невоспитанно себя ведешь?

— Как будто бы что-то мешало тебе это делать, — его лучший друг сегодня был в слишком хорошем настроении, чтобы спорить. — Ты и так все уши мне прожужжал своими наставлениями.

— Да, но когда говоришь такое ребенку, ему приходится тебя слушать, — возразил Джон.

— Сразу видно, что твой опыт воспитания детей весьма специфичен, — со скепсисом констатировала Стелла Лестрейд, глядя на то, как Рози потащила ее сына Генри обследовать окрестности. — Только не уходите далеко, хорошо?

— Хорошо, мама! — весело крикнул Генри ей в ответ.

— Да ладно вам — дети чудесные, — промолвила Агата. — И неважно, какого они пола. Хотя, признаюсь, я думала, что будет девочка, — обратилась она к Маргарет.

— Я тоже, — улыбнулась она. — А вот Шерлок знал, что будет мальчик.

— Его интуиция безотказна, — со знанием дела кивнула Молли.

— Только как ты думаешь — они когда-нибудь перестанут с ума сходить от того, что у них есть дети? — вполголоса спросила у свояченицы Маргарет.

— Однозначно нет, — уверенно заявила та.

— Вот и я тоже так считаю.

Они посмотрели на мужей, что все никак не могли отойти от маленького Алекса. Шерлок, который уже месяц не мог до конца поверить своему счастью, держал сына на руках, а Майкрофт вместе с Уильямом и Филиппом сидел с ним рядом и наблюдал.

— Только не разберите его на сувениры! — попросила Маргарет.

— Мы и не будем, тетя! — заверил ее Уильям. За прошедшие годы он вытянулся и стал еще больше похож на Майкрофта. Пятилетний Филипп, все такой же тихий и рассудительный, напротив, походил на мать — и характером, и внешностью.

— Теперь у нас есть еще один братик, — задумчиво проговорил он, глядя на Алекса.

— Кузен, — поправил Майкрофт. — Он ведь сын крестного и тети Маргарет, а не наш с мамой.

— И что? — пожал плечами Уильям. Он свободно говорил на трех иностранных языках и достиг значительных успехов в изучении биологии, но этот простой факт отмел за ненадобностью. — Он все равно Холмс. Значит, он наш брат.

— Конечно, он ваш брат, — промолвил Шерлок. Он не сводил глаз с сына, а тот внимательно смотрел на него в ответ. Между ними уже установилась связь, которую ничто не способно было сломать, и это было одним из самых удивительных чувств, которые Шерлоку доводилось переживать.

— Кстати, о братьях, — Майкрофт огляделся. — Где Берти?

— Пошел в дом, — пояснила Молли. — Сказал, что хочет что-то взять.

Масгрейв они отстроили спустя год после рождения Берти, так что свадьбу Шерлока и Маргарет они сыграли уже в родовом поместье. Как бы парадоксально это ни звучало, но после женитьбы знаменитого детектива блог его друга-военврача снова набрал популярность, и их дуэт раскрыл еще не одно дело. Старшие Холмсы и Лестрейды без труда выявили причину. Пусть друзья и продолжали официально именовать супруг друг друга «миссис Холмс» и «миссис Ватсон», обе женщины очень быстро стали лучшими подругами. Большая разница в возрасте лишь сыграла им на руку: став друг для друга кем-то вроде матери и дочери, они не только отлично поладили, но и сумели вновь возвести мосты дружбы и взаимопонимания между своими супругами, с чем те двое никогда бы не справились в одиночку.

Теперь обе семьи Холмсов жили на два дома: зиму проводили в Лондоне, а на лето и праздники возвращались в Масгрейв. Маргарет после замужества оставила работу в Нью-Йорке и основала свой небольшой ансамбль, в который, кроме нее и Виолетты, вошла также…

— Тетя Эвр! — трехлетний Берти вернулся из дома с шахматной доской и положил ее на стол перед сестрой своих отца и дяди. — Давайте сыграем?

После случившегося в Швеции Эвр Холмс вновь погрузилась в молчание, которое она нарушала лишь по особым случаям. Сегодня она не изменила своим привычкам. Устроившись с краю стола, она ничего не говорила, но все равно следила за разговором и участвовала в нем, в соответствии с ситуацией улыбаясь или закатывая глаза. Когда племянник предложил ей сыграть в шахматы, она кивнула, и он принялся расставлять фигуры.

Ее предсказание сбылось — Герберт рос симпатичным мальчиком, больше похожим на отца, но, к облегчению Майкрофта и остальных, унаследовавшим материнский нос. Сбылось и предсказание Кристофера Палмера. Младший из трех Холмсов вновь оказался самым интеллектуально одаренным. Он схватывал на лету быстрее Уильяма и анализировал проворнее Филиппа, но его дар не причинял ему боли. Ему всегда было на кого положиться — а еще у него были хорошие наставники.

Берти закончил расставлять шахматы, но еще до того, как они с Эвр начали играть, слово взял Грег Лестрейд.

— Что ж, — он встал и прочистил горло. — Кажется, настала пора для небольшого тоста.

— О Боже, — сказал Шерлок. — Спасайся кто может.

— Эй-эй, любителям слова не давали, — беззлобно возразил ему инспектор. — Сейчас черед профессионалов.

— Вот как? — вопросил Джон. — И за что же будут пить профессионалы?

— Я удивляюсь, что дедукция вам этого не подсказала, доктор. Профессионалы будут пить за нас, — Грег с теплой улыбкой обвел их взглядом. Стеллу, к плечу которой прислонился вернувшийся Генри. Троих Ватсонов — вечно насмешливого Джона, добросердечную Агату и проказницу-Рози, так похожую на мать. Молли и Маргарет, что уже давно стали настоящими сестрами, и их супругов, которые до сих пор не могли поверить в то, что и они оказались созданы для семейной жизни. Наконец, их детей и их гениальную младшую сестру, которая наконец-то нашла дорогу домой.

— Я хочу выпить за всех нас, — повторил Грег. — И пусть сегодня мы не празднуем ничей день рождения, я хочу пожелать всем нам много счастливых возвращений⁽¹⁾. И множество новых встреч в этом замечательном месте, которое для всех нас стало домом.

Остальные одобрительно закивали, послышался перезвон бокалов, и лучики летнего солнца сопроводили эту мелодию яркими веселыми всполохами, обещая Холмсам и их друзьям новый ослепительный рассвет.

---

1) Many happy returns — традиционное английское поздравление с днем рождения

Вернуться к тексту

Друзья, вот и подошел к концу третий «эпизод» моего пятого сезона «Шерлока» — время подводить итоги этой серии.

Конечно, это мой пятый сезон. И он совсем не такой, каким его задумывали написать (или еще напишут) Марк Гейтисс и Стивен Моффат, авторы оригинального сериала. В действительности Молли и Майкрофт не поженятся, Джон не уедет в Эдинбург, Шерлок не встретит Маргарет Коулсон, а Эвр не сыграет в шахматы со своим племянником. Но, с другой стороны, если бы настоящий пятый сезон вышел в эфир, я вряд ли бы написала свою версию и вряд ли получила бы возможность целых два года посвятить своему продолжению. Возможно, если пятый сезон все-таки выйдет, оно омрачит мое впечатление от него (как и впечатление тех, кто погрузился в эту историю так же сильно, как я), но я очень постараюсь, чтобы этого не произошло. А если продолжения оригинального сериала не последует… Что ж, теперь у меня есть свое.

Начав с любовной истории, я перешла к детективу и закончила драмой. Мне хотелось написать о Моллкрофте, попробовать себя в детективном жанре и глубже погрузиться в трагедию Эвр. В итоге это вылилось в историю отцов и детей, историю необычной семьи, которая так покорила меня пять лет назад, когда я впервые посмотрела «Шерлока» и «Последнее дело». Эта версия не претендует на истину в последней инстанции, но она развивает идеи, заложенные в оригинальном сериале, и поэтому я считаю всю серию не только сборником фанфиков, но и аналитикой в художественной форме (чем, в конечном итоге, и является для меня фанатское творчество).

А теперь перейдем к самому приятному — к благодарностям.

Луиза Брили и Марк Гейтисс — созданные ими на экране образы стали фундаментом для всей серии. Пусть Моллкрофт и не канонный пэйринг, но для меня он все равно самый любимый, и я очень благодарна обоим актерам за бесконечный источник вдохновения и позитива, которым они продолжают меня снабжать.

Шан Брук — самый точный кастинг во всем сериале. Многогранный талант и способность к преображению, которой позавидовал бы сам Шерлок Холмс.

Бенедикт Камбербэтч — встать на одну ступень с Бэзилом Рэтбоуном, Питером Кушингом, Джереми Бреттом и Василием Ливановым дано далеко не каждому — и только один человек сумел встать чуточку выше. Не только благодаря гениальному замыслу постановщиков, и уж конечно не благодаря молодости — а потому, что именно Камбербэтч окончательно снял Шерлока Холмса с пьедестала и сделал его человеком. И у него все еще есть несколько лет для того, чтобы вернуться и сыграть «своего» Холмса — не умудренного годами мужа, а ранимого, эмоционального и очень человечного, но вместе с этим по-своему гениального мужчину.

Маргарет Клуни — в моем пятом сезоне Маргарет сыграла бы именно она. Я думаю, у них с Камбербэтчем сложился бы прекрасный дуэт — к тому же, они ведь они уже играли вместе в «Патрике Мелроузе», пусть и всего в паре сцен.

Отдельное спасибо актерам второго плана — Элинор Мацуура, Руперту Грейвзу, Мартину Фриману и Эндрю Скотту.

Конечно, повторяю свои благодарности Марку Гейтиссу и Стивену Моффату, создавшим самую лучшую интерпретацию оригинальных историй сэра Артура Конан Дойла.

И добавляю новые — тем читателям, что были с героями моего пятого сезона в течение всей серии:

на «Фикбуке» — Juniper1808, milaxg, Svetlanal;

на «Фанфиксе» — kar_tonka и EnniNova;

а также благодарю Teapo19 c AO3 за эмоциональные комментарии на «Дом потерянных ангелов»,

мою подругу, которой посвящена работа "Шепот скрипки" — за постоянную готовность читать и детально обсуждать все мои опусы,

и всех, кто читал и еще прочитает эти фанфики.

Наконец, скажу, что я не окончательно прощаюсь с этой серией. Мне очень хочется написать про свадьбу Шерлока и Маргарет, да и дуэт «миссис Холмс и миссис Ватсон» тоже кажется мне весьма перспективным. Так что я очень надеюсь, что мы еще встретимся с героями этой реальности. Как говорит Шерлок, игра не заканчивается никогда :)

А теперь мне остается вновь поблагодарить всех читателей и пожелать всем счастливых новогодних праздников. И если вдруг кто-то захочет сделать автору рождественский (или какой угодно другой) подарок, соответствующая ссылка есть в примечаниях.

С сердечным приветом,

Ваша автор