Никогда тебя не отпущу (джен)

* * *

Иногда это становилось просто невыносимо. Марго сидела за кухонным столом, притворяясь, что делает домашнее задание, но на самом деле она наблюдала, как Грю и сёстры пекут печенье. Они смеялись и веселились. Эдит и Агнес называли его «папой».

Марго про себя вздохнула. Просто невыносимо. Она тихонько встала и вышла из кухни. Когда спросили, закончила ли она делать домашнее задание, она ответила, что собирается взять одну вещь, которая лежит в другой комнате. Полуправда. На самом деле она ни за что бы на свете не принесла это на кухню.

Девочка направилась в комнату, которую делила с двумя младшими сёстрами. По сравнению с тем, как они жили здесь раньше, теперь обстановка была намного лучше. Три сестры спали внутри пустых оболочек от бомб, а комната выглядела так, словно когда-то её использовали в качестве склада. Определенно, раньше она не была предназначена для детей. Но теперь стены были выкрашены в розовый, фиолетовый и голубой цвета, у девочек были кроватки и подушки, и повсюду валялись игрушки. Некоторые из них были из обычных магазинов, другие — смастерили Грю и миньоны. И они не всегда подходили для детей, но Марго сейчас это волновало меньше всего.

Марго подошла к шкафу и открыла дверцу. Одежда разложена на полках или висела на вешалках. На самой верхней полке стояли коробки, которые девочки раскрасили и подписали своими именами. Грю называл их сундучками с сокровищами. Марго запрыгнула на парящую платформу, которую миньоны соорудили для девочек, и нажала кнопку. Её подняло в воздух, и она раздвинула коробки с драгоценностями, чтобы достать альбом, спрятанный в самом дальнем углу.

Она не стала спускаться. Вместо этого она села, скрестив ноги, на летающей платформе и положила альбом на колени. Марго провела пальцами по гладкой розово-голубой обложке с изображением аиста, из клюва которого свисал завёрнутый в одеяло младенец. Глубоко вздохнув, она открыла обложку и посмотрела на первую фотографию.

Мужчина и женщина вместе в больнице, держат на руках младенца. Пара радостно, но устало улыбалась в камеру, в то время как ребёнок выглядел сердитым. Марго улыбнулась, глядя на женщину. У неё были светлые волосы и карие глаза, как у Эдит. У мужчины были каштановые волосы, карие глаза и очки в квадратной оправе. Марго знала, что они с Агнес похожи на него.

Марго перевернула страницу и посмотрела на давно знакомые детские фотографии с надписями, сделанными от руки. «Первая улыбка Марго». «Первый шаг Марго». «Первый овощ Марго: она его выплюнула». Девочка рассмеялась до слёз, когда нашла ещё одну фотографию из больницы: «Марго знакомится с младшей сестрой Эдит». На снимке маленькая Марго держала на руках закутанную и лысую Эдит. Эдит плакала, а Марго выглядела не слишком счастливой. Дальше шли ещё фотографии Марго и Эдит. Затем к счастливой семье присоединилась Агнес.

Она наткнулась на рисунок, сделанный цветными карандашами. Марго его прекрасно помнила. В правом верхнем углу зелёным цветом было нацарапано её имя. На неё смотрели фигурки из палочек с широкими улыбками. Папа, мама, Марго, Агнес и Эдит.

Улыбка исчезла с лица Марго, и её охватила усталая грусть, когда она поняла, что будет дальше. В любом случае она перевернула страницу. Вырезка из газеты с подробным описанием автокатастрофы, а затем, на следующей странице, некролог. Марго шмыгнула носом и быстро заморгала. Она усилием воли прогнала слёзы и подавила спазм в горле.

Она помнила своих родителей. Агнес, возможно, практически ничего не осознавала. Эдит наверняка была слишком мала, чтобы помнить что-то стоящее. Марго прикусила дрожащую губу. Она помнила, как пекла печенье вместе с мамой. Теперь Агнес и Эдит пекли печенье с Грю. Это казалось неправильным и несправедливым.

Марго была благодарна судьбе за то, что её не разлучили с сёстрами. Они попали в детский дом, и никто не хотел усыновлять трёх девочек одновременно. У Грю были на то свои причины. Он оставил их у себя, не ожидая и не требуя, чтобы они любили его или видели в нём отца. Несмотря на то, что он явно любил их. Когда всё изменилось?

Марго любила его. Но она так и не могла заставить себя называть его «папой». Изменится ли её отношение когда-нибудь?

— Марго? — Она ахнула от удивления, услышав голос Грю, доносившийся снизу. Она захлопнула альбом и, резко повернув голову, уставилась на него широко раскрытыми глазами и с открытым ртом. Грю вопросительно — и понимающе — перевёл взгляд с альбома, прижатого к груди девочки, на её лицо. — Девочки интересовались, не хочешь ли ты попробовать только что испечённое печенье.

Марго кивнула.

— Конечно. Сейчас приду.

— Хорошо. — Грю вышел из комнаты, оставив её в одиночестве, чтобы она спрятала фотоальбом.

* * *

За ужином Марго наблюдала, как Грю общается с сёстрами. Она тоже смеялась и шутила вместе со всеми, но про себя думала: «Он ведёт себя как обычный, пусть и чудаковатый родитель, а может даже лучше». Она помнила, как смеялась за ужином со своими настоящими родителями, но сейчас ужин с Грю казался ей особенным. Каждый раз было что-то новое. Он как будто чувствовал, что три девочки так много пропустили и нуждались в напоминании о том, что такое быть счастливыми.

Марго в глубине души упрекала своих родителей за то, что их не было рядом. Затем ей захотелось упрекнуть Грю — хоть в чём-нибудь!

И именно когда у неё возникли нехорошие мысли, Грю объявил, что у него есть что-то особенное для Марго. Она подняла глаза — он снова смотрел на неё тем самым взглядом, будто читал её мысли.

— Ты так хорошо справилась с тестом, — объяснил он. — Итак, как и обещал, я купил тебе, — он потянулся за спину, взял со стойки коробку в подарочной упаковке и торжественно вручил ей, — АйПод!

— Круто! Тебе так повезло, Марго! — воскликнула Эдит, когда её старшая сестра разорвала бумагу.

— Теперь ты можешь выращивать горох ⁽¹⁾! — сказала Агнес. Непонимающие взгляды обратились на младшую сестру. Она улыбнулась. — Ты сможешь выращивать горох в стручках.

Грю рассмеялся и погладил девочку по голове.

— Нет, это устройство для прослушивания музыки.

Марго улыбнулась. Он сдержал слово. Она снова начала доверять обещаниям.

— Спасибо, Грю.

Лысый мужчина и младшие сёстры, казалось, расстроились. Марго знала, что им хотелось, чтобы она называла его просто «папа». Но она не могла. Она перевела взгляд на АйПод и сказала, что ей понадобится компьютер в лаборатории, чтобы синхронизировать плейлист с устройством. Грю заверил, что миньоны помогут.

* * *

Время ложиться спать. Девочки дрались подушками, когда вошёл Грю и начал задавать обычные вопросы: «Эдит, ты подготовила одежду на завтра в школу? Агнес, ты почистила зубы? Ну-ка. Ты этого не сделала! Марго, ты сложила все тетрадки обратно в рюкзак? Уверена? Я не собираюсь второй раз ехать в школу, если ты что-то забыла, юная леди!»

Наконец, девочки разместились по кроватям. По настоятельной просьбе Агнес Грю прочитал сказку на ночь — теперь он никогда не отказывался, особенно если это была одна из книг, написанная им самим.

Пока Грю читал, Марго думала о своих родителях. Мама читала им вслух. Папа работал по ночам, поэтому его никогда не было дома, когда они ложились спать. Она улыбнулась. Ей нравилось, когда Грю читал.

Улыбка исчезла. Она не могла вспомнить, какие сказки читала мама.

Марго перевернулась на другой бок и притворилась спящей. Она не хотела дослушивать сказку до конца. Грю дочитал книгу. Марго слышала, как он укрывал Агнес одеялом и успокаивал Эдит, рассказывающую о жутких насекомых под кроватью Агнес. Он подошёл к кровати Марго. Она притворилась спящей и понадеялась, что он не будет ждать, пока она повернётся и обнимет его, как делала почти каждую ночь.

Грю поцеловал её в щёку.

— Спокойной ночи, Марго. Люблю тебя. — Она слышала, как он направился к выходу, выключил свет и закрыл дверь.

* * *

Марго иногда ненавидела сны. В памяти всплывали воспоминания о том, как она была в приюте и попадала в неприятности из-за сестёр, продавала печенье в плохую погоду, а хулиганы гонялись за ними по улице.

Затем были сны о том, как девочек похитил Вектор. Марго была так напугана. Она была уверена, что Грю не спасёт трёх девочек-сирот, которых уже вернул обратно в приют. Потом она падала. Она ненавидела падать. Иногда Грю не успевал её подхватить.

Больше всего она ненавидела сны о похоронах родителей. Все были одеты в чёрное, но почему-то в её снах у таких людей не было лиц и полностью отсутствовали эмоции.

Как будто взрослых даже не волновало, что у трёх девочек не стало родителей. Никто из родственников не заявил о правах на них, не побеспокоился об их судьбе. Просто взрослые хотели разделить девочек и отправить в разные приюты или отдать младших в приёмную семью. Марго плакала так, как никогда раньше. Она потеряла родителей, а теперь эти люди хотели забрать у неё сестёр.

Это было несправедливо. Всё было несправедливо. Ей казалось, что она падает, и никто её не подхватит.

Раздался стук. Марго ахнула и резко открыла глаза. Она лежала на полу, запутавшаяся в простынях, проснувшаяся. Взгляд метнулся к Эдит, затем к Агнес. Они спали.

Они могли проспать всё, что угодно. Она уже собиралась забраться обратно в постель, но тут дверь открылась. Свет из коридора просочился в комнату, и его заслонила высокая фигура Грю.

— Я услышал шум, — объяснил он, выглядя обеспокоенным. — Ты в порядке?

— Я упала с кровати, — пробормотала Марго, пытаясь освободиться.

Грю подошёл и помог ей выпутаться из объятий простыни.

— Плохой сон? — Она пристально посмотрела на него, взглядом требуя ответа: как он узнал? Взрослый усмехнулся и пожал плечами.

— Я тоже падал с кровати, когда мне снились кошмары. — Он взглянул на Эдит, которая стонала во сне, понизив голос до шепота, сказал: — Давай выпьем молока. Это всегда помогало мне после кошмаров.

Марго не хотела говорить о сне с Грю, а он, скорее всего, спросил бы. Но и возвращаться в постель она тоже пока не хотела.

— Шоколадное молоко? — Он ухмыльнулся и встал. Марго надела очки, прежде чем Грю взял её за руку и вывел из спальни.

Оказавшись на кухне, Марго отпустила руку Грю и села за кухонный стол, пока бывший злой гений — теперь, по его словам, просто гений в поисках более благородного занятия — искал две чистые чашки. Протерев глаза, она бросила взгляд на бумаги, разложенные на столе.

— Сидишь допоздна?

Он пожал плечами.

— Ищу способы сократить расходы и сбалансировать бюджет. Все так делают.

Грю отказался от поисков чистой чашки и принялся быстро мыть одну из имеющихся. Они молча ждали, пока с чашек смоется мыльная пена — никто не любит молоко с мылом. Грю вытер чашки и полез в холодильник за упаковкой шоколадного молока.

— Не знаю, как вам, девочки, каждый раз удаётся убедить меня купить это в магазине, — пошутил он.

— Втайне тебе это нравится, — съязвила Марго со своей обычной полуулыбкой. Грю усмехнулся и не стал отрицать. Он поставил перед ней фиолетовую чашку, а белую оставил себе.

Они потягивали молоко, оставлявшее над губами коричневые молочные усики.

Грю заметил, что Марго избегает его взгляда, и вздохнул:

— Что случилось, Марго?

— Мне приснился плохой сон, — прямо ответила она.

— Нет. Я имею в виду, что с тобой весь день не так? — настаивал он. — С самого полудня.

— Это ещё не весь день, — заметила Марго.

Грю нахмурился.

— Не надо ёрничать, — он снова вздохнул. — Я просто хочу помочь, Марго.

Она не ответила. Тогда он решил подтолкнуть её:

— Хорошо. Начни с дурного сна. — Она покачала головой. — С книги, которую ты просматривала?

Марго заёрзала на месте. Она не хотела говорить об этом — совсем не хотела — и всё же она поймала себя на том, что говорит:

— Это детский фотоальбом. — Подняв глаза, она увидела, как он побледнел, а затем покраснел. — Мой и девочек, не твой, — заверила она.

Грю вздохнул с облегчением. Марго пожала плечами.

— Я просто... смотрела на нас и наших родителей.

У Грю перехватило дыхание. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Он несколько раз моргнул и сказал «о». Прочистив горло, он попытался выдать нечто глубокомысленное:

— Хорошо. Ну, я... не знал, что у тебя есть фотографии твоих родителей.

— Мы с девочками часто смотрели на них, когда первые пару лет жили в приюте, — заявила Марго, — но когда мы начали надеяться, что нас удочерят, я просто не могла больше смотреть на альбом.

Грю медленно кивнул.

— Зачем смотреть его сегодня?

Марго не хотела говорить.

— Не знаю.

— Скучаешь, — заявил он. Она кивнула. — Ты их помнишь? — спросил Грю.

— Да. Эдит и Агнес не помнят... ну, может быть, Эдит немного. Агнес была слишком маленькой, когда они... — Марго поперхнулась словами. — Зачем я вообще тебе это рассказываю? — пробормотала она под нос.

Грю сам удивился, зачем вообще спрашивает. Он не хотел вспоминать о прежних родителях девочек. Теперь он был их отцом. Это было всё, что имело значение. Верно? Он смотрел на Марго, сидевшую перед ним. Нет. Эти люди всё ещё что-то значили для неё.

— Какими они были? — спросил он и улыбнулся. — Уверен, что они были лучше, чем моя мамочка.

— Мне нравится твоя мама! — Марго слегка улыбнулась, но тут же улыбка исчезла. — Папе приходилось много работать. — Она проигнорировала обиду, промелькнувшую на лице Грю. — Мама почти всё время оставалась дома. Мы смотрели фильмы, читали книги, ходили в парк, пекли печенье... — Марго замолчала.

Взглянув на Грю, она поняла, что он поймал её на слове. Он знал, что сегодняшнее занятие выпечкой с Эдит и Агнес что-то спровоцировало. Она поспешно добавила:

— Ну, знаешь, всё, что обычно делают мамы и дочки.

— Значит, у тебя много хороших воспоминаний? — спросил Грю.

Плечи Марго поникли.

— В основном.

Между ними повисло молчание. Грю сомневался, стоит ли спрашивать, что случилось с её родителями. Мисс Хэтти упомянула, когда рассказывала о девочках, но он пропустил мимо ушей. Сделав глубокий вдох, он отважился задать вопрос и сразу ответить:

— Под «в основном» ты подразумеваешь... что есть и не самые приятные воспоминания о том, как они... э-э-э...

— Умерли, — закончила за него Марго. — Автокатастрофа. — Она умела говорить прямо, отделяя эмоции от фактов, чтобы не испытывать лишних страданий.

— О, — Грю сложил руки перед собой на столе. — Итак, взглянём на ситуацию целиком. Ты смотрела фотографии, и тебе приснился плохой сон, потому что я готовил печенье с Эдит и Агнес.

Она скрестила руки на груди.

— Возможно.

— Почему? — спросил он.

Марго нахмурилась и почувствовала, как эмоции, которые она весь день сдерживала, начинают кипеть внутри.

— Не знаю.

— Знаешь, Марго. Ты должна сказать, — настоял Грю, надеясь, что она ответит. — Почему?

— Потому что это несправедливо! — Марго взорвалась. Она посмотрела на ошеломлённое лицо Грю. — Мы не должны быть так счастливы!

Грю нахмурился в замешательстве.

— Не понимаю.

— Мы забыли о маме и папе и хотели найти новых родителей, чтобы выбраться из детского дома. Я не мечтала о жизни в новой семье. Я просто не хотела больше оставаться сиротой. — Марго вскочила со стула и принялась расхаживать взад-вперёд, совсем как Грю, когда он разглагольствовал, размахивая в такт своим словам руками или сцепив их за спиной. — Девочки так легко забывают! Но я не могу! Я не могу быть такой счастливой, как они, но... но я счастлива! Я просто... я не... Ах! — Марго почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, а очки слегка запотевают. Она сняла их и принялась вытирать глаза и нос рукавом пижамы.

— Воспользуйся салфеткой, — мягко посоветовал Грю, протягивая ей одну. Она неохотно взяла её. Лысый мужчина воспользовался моментом, когда она замолчала, подхватил её на руки и посадил к себе на колени. Марго это не понравилось, но она была слишком занята, сморкаясь и вытирая глаза, чтобы выразить протест словами. — Итак, ты расстроена, потому что все счастливы.

Марго, не поднимая глаз, ответила:

— Да.

— Чувствуешь себя виноватой, потому что счастлива. Счастлива со мной, — подчеркнул Грю. Она пожала плечами. — Ты чувствуешь себя виноватой, — продолжил он, — потому что любишь меня. Ты думаешь, что меньше любишь своих родителей?

Марго подняла на него глаза, поправляя очки.

— Как ты у тебя получается выразить словами то, что я только пытаюсь осознать?

Он улыбнулся.

— Теперь я — отец и понимаю, как мыслят маленькие девочки, — Грю снова посерьёзнел. — А теперь позволь кое-что сказать, Марго. У тебя нет причин чувствовать себя виноватой. — Он внимательно посмотрел ей в лицо, прежде чем продолжить: — Не пытайся забыть о смерти своих родителей. Не вини их за то, что уехали. Уверен, если бы был выбор, они остались бы вместе с вами. Тем не менее, не пытайся любить меня больше, чем любишь своих родителей. Просто освободи для меня местечко. — Он похлопал себя по груди. — Освободи для меня местечко в сердце.

Грю поцеловал её в лоб, прежде чем продолжить мягким голосом:

— Не хочешь рассказать о своём плохом сне?

Марго размышляла над его словами. Она действительно любила Грю. У неё не было причин этого не делать. Возможно, она просто испытывала запоздалое чувство вины. Её внимание вернулось к вопросу, и она устало вздохнула:

— Похороны мамы и папы. Потом я начала падать, и никого, — она почувствовала, что снова впадает в панику, — никого не было рядом, чтобы поймать меня.

— Марго, — его строгий голос заставил девочку посмотреть ему в лицо, Грю пристально посмотрел в ответ. — Я же говорил, что поймаю тебя и никогда не отпущу. Обещал.

Марго вспомнила, как в первый раз прыгнула в бассейн без круга. Отец был в воде и сказал, что поймает её. Он так и сделал. Грю велел ей прыгнуть с корабля Вектора и пообещал, что поймает её. Грю поймал. Она улыбнулась. Оба мужчины поймали её — потому что так поступают все отцы.

Улыбнувшись, она посмотрела на Грю, прежде чем обхватить руками его шею.

— Знаю. Спасибо, что поймал меня, папа. — Марго почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза — слёзы счастья — под вздох Грю.

Он заключил её в свои медвежьи объятия, прежде чем отпустить.

— Допей молоко, — хрипло приказал Грю, пытаясь скрыть слёзы. Вместо того, чтобы слезть с его колен, Марго просто потянулась через стол за своей чашкой. Она выпила содержимое и вытерла усы рукавом. Грю страдальчески вздохнул и пробормотал что-то насчёт того, что утром займётся стиркой.

Марго хихикнула, когда он опустил её на пол и повёл обратно в спальню. Она почувствовала себя намного лучше.

Когда они вернулись, Грю укрыл её одеялом, а Марго обняла его так, как всегда обнимала перед сном. Она прошептала:

— Я люблю тебя, папа, — прежде чем отпустить, и снова заметила, как на его глаза навернулись слёзы.

Грю поцеловал её в щёку и укрыл одеялом.

— Сладких снов, Марго. Я буду там, чтобы поймать тебя. — Он направился к двери и остановился, чтобы обернуться. Грю снова улыбнулся. — И обещаю — никогда тебя не отпущу.

1) Игра слов в английском языке: pod — стручок (гороха), ipod — всем известный аудио плеер.

Вернуться к тексту