Дитя магии (джен)

Сознание возвращалось рывками. Белый туман, окутывающий мир, то сгущался, то потихоньку таял. Веки налились свинцовой тяжестью, и, похоже, не собирались подниматься. Ватную тишину разорвали голоса:

— Северус, мальчик мой, тебе ведь известно, что это необходимость…

— Директор, вы не можете запихнуть своего Золотого Мальчика в Азкабан, одержим он Темным Лордом или нет! Это немыслимо.

— Северус, мы потеряли его. Ты же видел, во что превратились тела его родственников. Мы не можем позволить жестокости окончательно завладеть им, или еще хуже, поставить на службу Волдеморту!!!

— Но отдать шестнадцатилетнего мальчишку дементорам??? Да он и недели не протянет в этом аду! Закройте его в Св.Мунго, и дело с концом!

— Св.Мунго не достаточно надежно охраняют. Мы не можем так рисковать — Волдеморт не должен добраться до Гарри Поттера!

— Вот как? Так чего вы боитесь, Директор? Того, что мальчишка примкнет к Темному Лорду? И вам плевать, что Надежда Магического мира сгниет в Азкабане за убийство, которое могло быть хорошо срежисированным спектаклем? Мерлин, Альбус, неужели вы верите в то, что Темный Лорд способен контролировать его? Мальчишка же истинный гриффиндорец, безрассудный, глупый и ПРЕДАННЫЙ!!! В нем нет тьмы, за которую Тот смог бы зацепиться!

— Мы все видели, что случилось в Отделе Тайн, Северус. Даже Сириус, Рон и Гермиона смирились…

— Значит, эта шавка так быстро потеряла веру в драгоценного крестника? А он лучше других знает, что такое Азкабан! А оборотень? Он учил сопляка заклинанию Патронуса, и ему хорошо известно, что мальчик очень чувствителен к влиянию дементоров!

— Сириус понял, что для мальчика так будет лучше. Он не уничтожит свою душу служением злу…. А Ремус… Он сейчас шпионит в стае… не стоит подвергать его лишнему риску, отзывая, когда ничего изменить нельзя.

— Вы все уже решили, не так ли? А остальные смирились. Как по-гриффиндорски! Все те, за кого мальчик не раздумывая отдал бы жизнь, так легко отреклись от своего Спасителя?!

— Северус!!! Это единственный способ не дать Волдеморту обернуть наше оружие против нас!!!!

— Оружие, значит? Я не отрицаю вашего права распоряжаться моей жизнью — на мне достаточно грехов… Оказывается, все это время вы растили идеальное оружие, директор? Что ж, по крайней мере, в гибели этого невинного ребенка не будет моей вины. И еще… Я надеюсь, в будущем вы удержитесь от подобных откровений в моем присутствии, директор. Я не желаю терять последние иллюзии о стороне Света.

Сириус, Дамблдор, Рон, Гермиона…. Боль предательства накрыла, унося сознание, и лишь где-то на краю пропасти прошелестели слова: « Прости меня, Пот… Гарри! Прости. Я ничем не смог помочь тебе». Или, может, показалось?

А потом был Ад. Мальчик не мог сказать, сколько ЭТО длилось, но воспоминания все приходили и возвращались, каждый раз убивая кусочек его души: крики отца и матери; Квирелл и философский камень, и живая плоть горит под его ладонями; клыки василиска совсем рядом и неподвижное, почти мертвое тело Джинни; страх за крестного и сотня дементоров; Турнир и хогвардский бойкот; возрождение Волдеморта и тяжелое, негнущееся тело мертвой тяжестью оттягивает руки; ужасные видения и Амбридж, Отдел Тайн и снова, снова…

Дементоры вытягивали из глубин сознания все страшные, болезненные воспоминания, когда худшие уже не находили за что зацепиться в истерзанной душе: темный чулан и страх запертого в нем ребенка; голод и побои… С каждым воспоминанием зеленые глаза все тускнели и умирали, пока однажды дементоры не докопались до разговора, который мальчик не помнил и не осознал, не хотел помнить. Снейп и Дамблдор. В больничном крыле. ДО Азкабана. ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Сириус. Рон. Гермиона, директор….Последняя искра жизни в изумрудных глазах вспыхнула и погасла. 31 июля, в день своего шестнадцатилетия, Мальчик-Который-Выжил был мертв.

Дементор скользнул ближе к дверям камеры. Этот узник был силен, очень силен. Они вытянули из него столько силы, сколько редко когда получали от заключенных за долгие годы. А последний всплеск — мням.. — так сходят с ума или умирают от разрыва сердца.

В углу камеры лежало худенькое тело. Неподвижно, почти бездыханно. И только зеленый свет цвета Авады Кедавры, струящийся из черных глаз свидетельствовал о том, что жизнь еще теплилась в изможденном теле. Свечение нарастало, окутало все тело полупрозрачным зеленым щитом и осталось в черных глазах зеленым огнем магии.

Дитя Магии пришло в этот мир.

Зрачки-пламя дрогнули и закатились. Тело впало в кому. Но зеленый щит все еще горел вокруг мальчика.

Дементор со свистом втянул воздух. Ничего. Совершенно ничего. Они выпили эмоции и страхи до дна. Он заскользил дальше вдоль мрачных тюремных камер.