Каждый охотник желает знать, где сидит фазан (джен)

«Красная Шапочка» (фр. Le Petit Chaperon rouge) — народная европейская сказка с сюжетом о маленькой девочке, повстречавшей волка. Литературно обработана Шарлем Перро, позже была записана братьями Гримм. Сюжет о девочке, обманутой волком (№ 333 по классификации Аарне-Томпсона), был распространён во Франции и Италии со Средних веков. В альпийских предгорьях и в Тироле сказка известна по меньшей мере с XIV века.

Говорят, красный еще со времен Первых людей считался цветом радости, солнца и достатка, поэтому многие дома избрали красный цвет для своих знамен, и Ланнистеры не были исключением. Именно красный долгое время был любимым цветом Мирцеллы. Хоть раньше она и считала себя принцессой Баратеонов, сейчас она не была уверена уже ни в чем — кроме того, что мать ее была из Ланнистеров. Мирцелла родилась, и её завернули в мягчайшую красную ткань с золотыми львятами. Она играла в куклы и наряжала их в красное. Наконец, маленькую принцессу увезли в Дорн, и она попрощалась с родными и друзьями, а после этого никак не могла отвести взгляда от тающих вдали красно-золотых знамен.

С тех пор прошло много времени, Мирцелла была уже не маленькой и еще, как поговаривали вокруг, вовсе не принцессой. Слухи о том, что дети Серсеи Ланнистер не были законными наследниками короля Роберта, для северян уже и не были просто слухами. Чем больше люди верили им и чем больше шептались, тем сильней Серсея старалась защитить детей и тем пуще тряслась над ними, как будто они были хрустальными. Несмотря на это, старший брат Мирцеллы, Джоффри, был убит еще несколько лет назад, и уже больше года она не видела младшего — Томмена. Ее дядя Джейме собирался завоевать Винтерфелл, пока, как выразилась королева Серсея, "волчье логово покинуто волчатами".

Мирцелла же теперь скакала туда так быстро, как только могла. План ее матери оказался на поверку не таким уж надежным, и вместо того, чтобы без проблем забрать принцессу и доставить из Дорна в Ланниспорт, отряд сопровождающих ее рыцарей был перебит врагами, а сама принцесса немало времени пробыла у них в плену. Однажды она услышала разговоры стражников о том, что ее дядя Джейме стоит с войском к северу от Винтерфелла, собираясь взять осадой замок, и она, рискуя жизнью, смогла-таки сбежать. Скитаясь по негостеприимным северным землям, она успела понять, что красный — еще и цвет крови, Ланнистеров в этих краях не жалуют, а красное с золотом знамя не у всех вызывает радость. Дорогая накидка с вышивкой по краю теплого капюшона согревала принцессу и сейчас. Однако она привлекала слишком много внимания, выделяясь ярко-красным пятном среди белого снега и деревьев, одетых лишь в корку льда. Но лучше уж так, чем замерзнуть насмерть в Волчьем лесу.

Название лес получил не просто так — волков в нем водилось действительно много. То и дело Мирцелла натыкалась на следы огромных лап в снегу, а однажды слышала вой вдалеке. Сегодня, особенно холодным утром, принцесса проснулась и обнаружила, что от лошади остался только обрывок перевязи на дереве и истоптанный под ним снег: видимо, сбежала, испугавшись чего-то. В предрассветном тумане казались реальностью особенно страшные байки о Старках и их солдатах-оборотнях, превращающихся в волков и перегрызающих людям глотки во сне. Небо на востоке заалело, но Мирцелле оно казалось залитым кровью и предвещающим беду.

Принцесса все еще надеялась, что вот-вот бесконечный лес закончится, нужно только не переставать идти, раз ехать уже не получится. Она делала шаг за шагом, придерживая капюшон, сдуваемый ледяным ветром. Кудряшки трепетали и лезли в глаза, а снежинки кусали занемевшие щеки.

Однако Волчий лес не кончался... Ближе к вечеру Мирцелле стало казаться, что за ней следят чьи-то глаза. Несмотря на усталость, она ускорила шаг, но тревожное ощущение не пропадало.

— Будь это северяне, они бы уже давно меня убили. А может, это волки, тогда я не доживу до завтра, если остановлюсь, — прошептала принцесса, с удивлением понимая, что даже губы ее не слушаются и зуб на зуб не попадает уже не от холода, а от страха. Она оглянулась, но кроме деревьев и их теней не увидела ничего. Ни волков, ни птиц. Волчий лес хранил молчание.

Приготовившись идти дальше, она повернулась обратно, и вдруг перед ней словно из-под земли выросла фигура высокого человека в темной одежде. Он держал под уздцы серого коня, но Мирцелла до этого момента не слышала ни звука, и потому сейчас замерла от неожиданности, сжав посильней руками красный бархат капюшона.

— Не пугайся, пожалуйста. Ты заблудилась, да? — голос у незнакомца был совсем не страшным, и даже... заботливым.

— Да, сир. А вы из Винтерфелла? — спросила она в ответ. Несколько мгновений вопрос висел в воздухе, и тишина звенела натянутой струной. Лицо мужчины казалось ей смутно знакомым, будто она когда-то видела его во сне, но Мирцелла не могла вспомнить наверняка и боялась услышать ответ.

— Нет, я служу в Ночном дозоре. Ты Мирцелла Баратеон, верно? — мужчина посмотрел на нее внимательно исподлобья, и ей оставалось только жалеть, что капюшон не может закрыть ее лицо не меньше чем наполовину. Друг это или враг — неизвестно, в Ночной Дозор набирали людей отовсюду, но о том, что у принцессы Баратеон на щеке шрам, в Семи Королевствах знали все. — Вам, принцесса, повезло, что вы встретили меня. До того, как стать братом Ночного дозора, я служил вашему деду, Тайвину, пока он еще был жив. Вы забрели слишком далеко к Стене, принцессе нечего здесь делать. Я могу отвезти вас к лагерю Джейме Ланнистера, он всего в двух днях от нас, только пожелайте.

Мирцелле показалось, что в лесу стало теплей и светлей, до такой степени она обрадовалась услышанным словам. До странности бледный дозорный подмигнул ей и повернулся к лошади, улыбаясь чему-то своему. Мысли его были немного спутаны, но одно он знал точно — для спасения своей дочери Серсея не пожалеет отдать и Сансу, и Арью. Лошадь повезла дозорного и Мирцеллу, его черные одежды с прорехами и ее богатую красную накидку трепал встречный ветер, а по следам лошади, незаметный и неслышный, бежал белый призрачный лютоволк.