Каждый охотник желает знать, где сидит фазан (джен)

Синяя борода (фр. La Barbe bleue) — французская народная сказка, легенда о коварном муже — убийце многих женщин, литературно обработана и записана Шарлем Перро. По классификации Аарне-Томпсона этот сюжет имеет номер 312. Прототипом персонажа мог послужить французский барон и маршал Жиль де Рэ, казнённый по обвинению в многочисленных убийствах.

Шаги гулко отдавались эхом, когда Санса бежала по коридорам.

Септа Мордейн когда-то говорила, что леди не пристало бегать, как дворовой девчонке. Но септа никогда и не упоминала, что на свете возможно... такое. То, что только что услышала Санса, заставило ее бежать без оглядки. Да, как бы хотелось ей вернуться в те времена, когда упрек септы по поводу неподобающего леди поведения был самым страшным, чего она могла ожидать от жизни.

Но голова септы Мордейн давно высохла на пике у Красного Замка, а приличия забывались под гнетом реальности, совсем не такой, как хотела Санса.

Она верила (давным-давно верила), что рыцари всегда защищали прекрасных дам, головы летели с плеч только если их обладатели были злодеями, а добро всегда побеждало.

Теперь же Санса знала, что мир не светел, мир полон лжи, жестокости, дворцовых интриг и, самое главное, злой несправедливости. Вдох-выдох. Шаг за шагом. Мысль за мыслью.

Думалось ей сейчас только об одном — о претендентах на ее руку и сердце. Их было трое, как героев в сказках старой Нэн. Только почему-то в тех сказках первые два всегда были глупцами и бесчестными людьми, а третий же — настоящим благородным рыцарем, прекрасным снаружи и внутри, который и подведет итог в сказке. Три раза ее собирались выдать замуж, и из трех женихов самым нормальным оказался старый уродливый карлик с разноцветными глазами. Какая ирония!

Первому жениху, Джоффри, Санса перестала верить, когда её отцу отсекли голову. Она любила Джоффри (тоже давным-давно), но не сразу разобрала, кого она любит. Он был хорош собой, сверкал золотом кудрей, а внутри у него чернели злоба и малодушие. Однако гордую королевскую осанку он держал всегда.

Второй, напротив, был страшен, как сам дьявол, и боялась его Санса так же, но он оказался самым порядочным. Конечно, ей никогда не удалось бы полюбить Тириона Ланнистера. Но быть друзьями — почему нет? Жаль, что поняла она это слишком поздно. Санса даже немного жалела, что тот ударился в бега. Общество Тириона было чем-то приятнее общества нынешнего жениха.

Наконец, третий — Рамси Болтон, он же Болтонский Бастард. Разве недостаточно было ей слухов о том, что Рамси убил своего единокровного брата, наследника Русе Болтона, чтобы занять его место? Разве недостаточно было того, что жених некрасив собой, а от жуткого взгляда его холодных бледно-серых глаз у нее мурашки по коже бежали? Так нет же, посчастливилось ей еще и подслушать разговор служанок у псарни.

По их словам выходило, что в жестокости Рамси не уступал Джоффри. Собак держали не для охоты на дичь, а на живых людей, и одна из служанок истерично жаловалась второй, как ее заставили собирать по лесу останки ее подруги, разорванной собаками Рамси. Пришлось подчиниться, чтобы не стать следующей. Вторая утешала ее словами о том, что ту хотя бы не били. А вот ее саму Рамси как-то отхлестал до полусмерти в «страшной синей комнате» — хорошо, хоть кожу заживо не снял. На чем девушки точно сходились во мнении — так это на том, что даже живя со всеми этими страхами, они и вполовину не так несчастны, как "бедная миледи Старк, обещанная ему в жены".

И вот теперь эта самая бедная миледи Старк бежала по проходу к той самой пыточной комнате Рамси. Она не знала наверняка, что найдет там. Но хотела либо подтвердить эти слухи, либо опровергнуть раз и навсегда. Лучше уж готовиться к худшему, а не пребывать в счастливом неведении, казалось Сансе.

Наконец, вот она, прямо перед ней — тяжелая, окрашенная в синий цвет и окованная железом дверь. Здесь девушка остановилась, размышляя, но соблазн был настолько велик, что она не смогла его преодолеть и дернула за ручку.

Дверь не поддалась. Она была заперта.

"Как странно", — подумала Санса. Раньше она на правах гостьи и невесты наследника Болтонов могла ходить по всему замку, и ни одна из дверей не была заперта. Она побывала на кухне, в подвалах и даже в голубятне, а тут вот именно та дверь, что ей нужна больше всего — заперта.

Санса вдруг заметила маленькое, не больше золотого оленя размером, окошко в двери. Такие окошки часто бывали в темницах, чтобы стражник мог в случае необходимости наблюдать за узником, не входя внутрь. Она заглянула одним глазом и поморгала, привыкая к стоящему в запертой комнате полумраку. В углу комнаты тускло горел факел, едва-едва освещая висящие на стенах крюки, плети и еще множество различных приспособлений, о назначении которых Санса могла только догадываться. Посредине комнаты она заметила нечто, похожее на дыбу, а на ней, как ей показалось, что-то шевелилось...

Дверь рывком отворилась, и припавшая к окошку Санса едва не ввалилась внутрь.

— Что делает моя невеста в столь отдаленной части замка? — в блеклых глазах Болтона плясали отсветы факела. — Пожалуй, мне стоить ограничить ваши передвижения по замку, леди Санса. Пойдемте.

Страх опутал Сансу холодными щупальцами. Спасти ее некому. Отец и мать мертвы, старший брат — тоже. Младшие братья пропадают неизвестно где. Она рада была бы сейчас даже Арье, которая всю жизнь ее выводила из себя. Она рада была бы даже Джону Сноу, который был ее братом лишь наполовину. Но никого из них она никогда больше не увидит. Санса позволила взять себя за руку, твердо решив, что она, последняя из Старков, ни за что не сломается, несмотря на то, что в Рамси Болтоне сошлись вместе все худшие черты ее прошлых женихов.